Текст книги "Сильвио Берлускони – Премьер Италии"

В философии Кампанелла отстаивал необходимость опытного познания и развивал учение о «двойном» откровении (Природы и Писания). Выступив в защиту Галилео Галилея, Кампанелла не принял учения о бесконечности Вселенной, допуская, однако, существование множества миров. (Этот период жизни Кампанеллы особенно интересовал С. Берлускони.)

Утопия Кампанеллы представляла собой программу всеобщего социального преобразования на основе общности имущества («Город Солнца» – произведение, построенное в форме рассказа мореплавателя, написано в 1602 году, опубликовано в 1623-м) в рамках всемирной теократической монархии («Монархии Мессии»). В идеальной коммунистической общине у Кампанеллы упразднены собственность и семья, дети воспитываются государством; труд почетен и равно обязателен для всех, рабочий день сокращен до 4 часов благодаря высокой производительности и использованию машин; огромное внимание – развитию науки («магическому знанию»), просвещению и трудовому воспитанию. Руководство коммунистической общиной находится в руках учено-жреческой касты. Осуществление своей программы Кампанелла, после провала Калабрийского заговора, возлагал на европейских просвещенных государей (испанского, затем французского короля, и Римского Папу, стремился достичь духовного единства человечества в рамках реформированного в соответствии с его идеалами католицизма.

Натурфилософия Кампанеллы была одной из предпосылок нового естествознания. Утопия Кампанеллы делала его одним из ранних предшественников научного социализма. Поэзия Кампанеллы (канцоны, мадригалы, сонеты) с большой выразительностью утверждала веру в человеческий разум, раскрывала противоречия между несчастной судьбой личности и совершенством Вселенной, а также показывала трагедию отдельного человека в окружающем его «мраке». И с этим Кавальере, отрабатывавший свое политическое и практическое «ядро», согласен. По крайней мере частично.

Как Берлускони преломлял и проводил в жизнь идеи Томмазо Кампанеллы? Возможно, скажут левые, С. Берлускони – фразер и демагог, и его обещания гроша ломаного не стоят, но а если подойти с другой стороны, проанализировать последовательно его основные выступления, то нельзя не увидеть, как он бил из винтовки с оптическим прицелом в одну точку; на деле и на словах пытаясь найти «консенсус» в парламентских дискуссиях в интересах Италии.

16 мая 1994 года: «Я готов и мы хотели бы с помощью законодателей повести продуктивный диалог с оппозицией, чтобы создать единую программу таких политических и избирательных преобразований, под которыми бы поставило свою подпись большинство населения Италии и его представителей». Чем не его «Город Солнца»?

С. Берлускони протянул руку оппозиции и уже 18 мая 1994 года продолжил мысль: «Я верю в качество либерального федерализма с многими сильными отростками и ветвями от мощного ствола, название которому Италия – единая и неделимая – “una e indevisibile!”» И этой линии Кавальере держался неукоснительно. И это – не Утопия.

«В нашей Конституции ясно записано, что суверенитет принадлежит народу» (выступление 21 декабря 1994 года). Свидетельство подлинной демократии выражается в деятельности палат парламента, где распределение сил при голосовании – зеркальное отражение расстановки позиций политических сторон (выступление 24 января 1995 года). И далее: «Недоучет или произвольный отвод результатов выборов – это не что иное, как преступление против всей системы доверия демократическим институтам власти». В этом выступлении 16 марта 1995 года С. Берлускони проявил свою юридическую подготовку, высказал свое кредо, продемонстрировал публично доверие органам демократической власти, ее устоям в Италии. И заключил:

«XX век завершается с всеобщим требованием поддержания прямой демократии, единения действий народных масс и Правительства» (22 января 1997 года).

Что это? Благие пожелания, наивная констатация или попытка предложить желаемое, иллюзорное, неисполнимое? Возможно, и то, и другое и третье. Но Кавельере был во всем искренним. Он мечтал о своем Городе Счастья. О Кампанелле наших дней. И этим руководствовался, когда говорил: «Мы стремимся провести такие реформы, которыми могли бы гордиться всегда и не испытывать чувство стыда, за который предстояло бы извиняться перед итальянскими гражданами» (7 октября 1997 года).

Что думал С. Берлускони о функциях Кабинета министров? О его эффективности? О правительствах можно говорить многое и разное, считает премьер. Но есть один важный критерий: если правительство лишь делает вид, что управляет делами и только тянет время, то это – худшее из правительств, наносящих вред своей стране (7 октября 1998 года).

Триаду гениев от политики и философии эпохи Возрождения в Англии – Италии – Голландии замыкает Эразм Роттердамский, Дезидерий.

Из досье FI. Эразм Роттердамский (28 октября 1469 года, Роттердам – 12 июля 1536 года, Базель), нидерландский ученый-гуманист, энциклопедист, писатель, филолог, богослов, виднейший представитель северного Возрождения. Получил образование в Парижском университете (1495–1499), жил во Франции, Англии, Германии, Италии, Швейцарии, пользовался всеевропейским признанием. Писал на латыни, универсальном языке просвещенной Европы того времени.

Решающими элементами при формировании творческой личности Эразма Роттердамского были нидерландский мистицизм и гуманистическая образованность, а также влияние деятелей из кружка так называемых оксфордских реформаторов (Дж. Колет и др.), призывавших к новому научно обоснованному прочтению текстов Священных Писаний христианства. Эразм Роттердамский осуществил первопечатное издание греческого оригинала Нового Завета со своими обширными комментариями (1517) и собственный латинский перевод (в изд. 1519). (В этом он – пример для С. Берлускони с юности).

Эразм Роттердамский создал систему нового богословия, которое называл «философией Христа». В этой системе главное внимание сосредоточивалось на человеке, на его отношении к Богу, на нравственных обязательствах человека перед Богом. Проблемы спекулятивного богословия (сотворение мира, первородный грех, троичность божества и др.) для Эразма Роттердамского не имели жизненно важного значения, были принципиально неразрешаемы. Он стал главой течения в гуманизме, получившего название «христианский гуманизм». Эразм Роттердамский выступал против культа реликвий, монашеского паразитизма и пустосвятства, бездуховной обрядности, был как бы предтечей Реформации. Но не менее последователен был он и в неприятии фанатизма, жесткого догматизма и особенно беспредельного унижения человека, характерного для лютеранства: Эразм порвал с Лютером, которого ранее поддерживал.

Из огромного наследия Эразма Роттердамского наиболее известны «Похвала Глупости» (1509) и «Разговоры запросто» (1519–1535). Первое сочинение – сатира философская, второе – сатира бытовая, но оба построены на общем фундаменте: убежденности в противоречивости всего сущего. Госпожа Глупость, поющая хвалу себе самой, легко оборачивается мудростью, самодовольная знатность – тупой низостью, безграничная власть – худшим рабством. Поэтому драгоценнейшим правилом жизни становится призыв «Ничего сверх меры!». В этой убежденности – суть жизненной позиции Эразма Роттердамского, обнаруживающейся и в других его произведениях. Сборник «Пословицы» (1500) включает изречения и поговорки античных писателей. И это было своеобразным лучом света для С. Берлускони, влияло и отвечало его состоянию ума и духа.

…Кавальере Сильвио Берлускони всегда умел смотреть вперед и одним из первый в Италии понял значение и роль информатики и информации в современном телевидении, где плюрализм в оценках событий и мнений способен внести значительный вклад в обеспечение свободного доступа граждан к информации, в поддержку принципов свободы и демократии, их противостояния тоталитаризму и диктатуре в любом виде.

Но заметим, что Берлускони умел идти на риск, делая должные выводы из неудач предшественников, использовал телевидение и частные издательства «Мондадори» и «Риццоли». По мнению многих, в подобных проектах не просматривалось никаких финансовых выгод. А вот Сильвио Берлускони их увидел. На телевидении прибыль – в отличие от других предприятий – зависит не столько от управления и распределения внутренних ресурсов, сколько от разных внешних факторов, в значительной степени от рекламы.

Сильвио Берлускони, решая психологические задачи вокруг коммерческих и рекламных тайн TV, сделал для себя и других открытия, которые теперь приравнивают к «открытию Америки», хотя все просто и ясно, как мир.

Он без претензий на лауреатство и тем более на Нобелевскую премию безапелляционно доказал теперь очевидное, что три – это больше, а в коммерции выгоднее, чем два, что чем больше каналов TV, тем обширнее круг зрителей и больше зона влияния, воздействия на сознание миллионов людей. Продолжая эту логику, он легко доходит до следующей закономерности: хочешь продать товар, рекламируй его на TV на более престижном канале, собирающем наибольшее количество состоятельных телезрителей. Таким образом образуется взаимозависимость, своеобразная цепная реакция, имеющая решающий коммерческо-финансовый эффект. Значит, для получения результата надо создавать или держать под контролем наибольшее количество каналов TV, престижных студий с авторитетными популярными ведущими и актерами, разные издательские дома, газетно-журнальные холдинги-комплексы. Но главное – концентрация капитала; держать акции только в верных руках.

Хронология фиксирует факты, но и идет в ногу с политическими событиями. Вот как прослеживает этот процесс «Одна итальянская история»: 1978 год. В Милане Берлускони открыл сеть кабельного телевидения «Телемилано», распространил вещание по всей территории Ломбардии. В 1980 году был создан первый в Италии частный телевизионный канал, сохранивший свое первоначальное название: «Канале Чинкуэ» (пятый канал). В 1982 году канал «Италия-1», а еще через два года – «Сеть-4». После Италии в поле зрения Берлускони оказывается Европа: во Франции он открыл свой коммерческий канал в 1986 году («La Cinq»), в Германии – в 1987 («Telefünf»), в 1989 году – в Испании (Telecinco). Так была создана крупнейшая на континенте сеть частных телеканалов, по масштабу уступающая лишь аналогичным структурам в США. В 1989 году вошла в систему компания по закупкам художественных фильмов и телесериалов как европейского, так и американского производства для показа по каналам телевидения. Это уже и мода и коммерческая необходимость.

1989 год. Берлускони приобрел акции издательского концерна «Мондадори», стал ведущим итальянским издателем на рынке книжной и журнальной продукции. А с появлением компаний «Медуза» и «Кино-5» – и крупнейшим продюсером национального кинопроизводства. Соперничать с ним мог тогда только флорентиец Чекки Гори (но он бесславно вышел из борьбы).

Нельзя было не видеть, что группа «Фининвест» (в составе компании «Медиоланум» и «Программа Италии»), занятая на общеитальянском финансовом рынке, получила столь значительный вес в сфере страховых и банковских операций, что вышла на второе место среди частных финансовых институтов.

Сильвио Берлускони вспоминал: «Когда я занялся телебизнесом, все вокруг недоумевали, как можно, занимаясь строительством, отвлекаться на столь далекую сферу, как рынок телеуслуг. Тем более, имея на этом этапе таких конкурентов-гигантов, как «Мондадори», «Риццоли» и «Рускони». Многие откровенно смеялись надо мной.

«…История повторилась, как только я взялся за футбол. Вокруг только и было слышно: футбол – сложное дело, первого успеха придется ждать лет десять и т. д. и т. п. Но на деле все получилось совсем не так, как мне не раз предсказывали опытные деловые люди. Я понял, что только тот, кто не побоится задать себе вопрос: “Ради чего и зачем следовать давно проторенными тропами?”, еще способен принять нетривиальное решение, идти новым путем и в игре выигрывать. Дерзай! Первый встал – первый съел». И вперед!

Всегда первый. Это – важный закон при любом прямом контакте со зрителем. Для эпатажа публики привлечены наиболее популярные персонажи телешоубизнеса. За двадцать лет существования «Медиасет» его программы познакомили итальянцев со многими кинофильмами, телесериалами, информационными, развлекательными и спортивными передачами, пользовавшимися большим интересом. На «Канале-5», «Италия-1» и «Сеть-4» выступал Майкл Бонджорно, кумир национального телевидения, один из тех, кто с самого начала поверил в звезду и мечту Берлускони. И зрел в корень.

В 80-е годы на TV Берлускони купались в лучах славы Джери Скотти, Марко Колумбро, Ива Дзаники, Раймондо Вианелло, Сандра Мондаини, Массимо Болди, Лорелла Куккарини и, наконец, Маурицио Костанцо – король ток-шоу итальянского телевидения. Многие знали М. Костанца как «красного», и он работал у патрона «белых» в театре «Канале-5».

Среди ведущих программ новостей – Эмилио Феде, Энрико Ментана и Паоло Лигори. 16 января 1991 года был положен конец монополии государственного телевидения РАИ на передачи информационных новостей. Вышли в эфир с программами новостей частные группы.

90-е годы. На каналах Сильвио Берлускони засверкали новые звезды итальянской телепублицистики: Лука Лаурентис, Паоло Бонолис и Энрико Папи, Паола Барале и Симона Вентура… Это – золотой алмазный венец синьора Сильвио.

А финансы? Вспомним о необходимости концентрации капитала. По данным римского еженедельника «Эспрессо», 84,7 % пакета акций холдинга «Фининвест» обладал Кавальере Сильвио Берлускони. Остальными 15,3 % акций владели его дети – Марина и Пьер Сильвио Берлускони.

Телевидение – 100 % капитала «Медиасет» – принадлежало «Фининвест», и им с 1994 года руководил Феделе Конфалоньери. К «Медиасет» относились «Канале-5», «Италия-1», «Рете-4», студии «Видиотайм», «Медиатрейд», «Промышленная электроника», «Пубиталия-80», «Медиадиджит»; 60 % акций «Еуросет»; 45 % – «Джестивижон телекино»; 40 % – «Публиэспана», 18,5 % – «Альбаком» тоже в руках Берлускони.

В строительном деле продолжала доминировать «Эдилнорд-2000» с 83 % капитала в ведении младшего брата Паоло Берлускони.

«Фининвест» действовал через сильную резервную сеть финансовых учреждений, служб и банков. В частности, через (BAPF), «Страховой банк финансового производства», банк «Медиоланум» (Милан); «Медиоланум джастинс фонди»; «Медиоланум вита СПА»; «Партнер-Тайм-СПА»; «Финбанк», «Медиоланум Стейт Стретт».

В кинопроизводстве «Фининвест» контролировал 100 % акций фирмы-студии «Медуза фильм СПА» (президент Марина Берлускони); «Медуза видео», «Синема-5», «Театр Манцони», 51 % акций студии «Блокбастер».

Директор и главный редактор печатного органа, как и телевизионного канала, – должность очень сложная и многогранная, особенно если газета, журнал или TV-вещание не ангажированы, не имеют обозначенной партийной или иной экономико-идеологической зависимости. Главный редактор газеты даже в гости не пойдет к министру, банкиру, промышленнику, остерегаясь подпортить свою репутацию личной связью с политической «базой», установлением и развитием отношений какого-либо сотрудничества. Это оттолкнуло бы читателей, отразилось бы на авторитете и его собственном и его органа СМИ. И Берлускони это учитывал, соблюдал все правила игры, умышленно не сокращал расстояния между ним и руководителями итальянских и международных СМИ. Но главные редакторы газет и журналов хорошо известны в штабквартире «Вперед, Италия!». Это, например, главный редактор миланской «Коррьере делла сера» Стефано Фолли, римской «Репубблики» Э. Мауро, туринской «Стампа» Марчелло Сорджи, столичной старейшей газеты «Массаджеро» Паоло Гамбеша, «Темпо» – Франко Бекис, «Унита» Фурио Коломбо. Это информация на 1 апреля 2004 года, но руководители газет по разным причинам могут в любой день смениться. Также обстоит дело и на TV. Из 400 провинциальных и местных TV, 11 общенациональных каналов выделим три общественных канала РАИ (RAI) – I, II, III (президент Лучия Аннунциата); главные редакторы тележурналов: Фабрицио Дель Ноче; Антонио Марено, Паоло Руффини. Каналы частного сектора С. Берлускони возглавляют: «Канале-5» – Энрико Мантана; «Рете-4» – Эмилио Феде, «Италия-1» («Открытая студия») – Марио Джордан. Таковы, grosso modo, журналистские телевершины Италии и занимающие их лица.

В общем за последние четверть века газетно-телевизионное поле Италии распахано, взрощено, изменилось до неузнаваемости. И повсюду на нем следы «плуга» Сильвио Берлускони. Даже если сначала кажется, что он не причастен. Однако – причастен. Он влиял, если не прямо, так косвенно. Его роль в СМИ Италии я бы сравнил с ролью Алексея Ивановича Аджубея в СССР 50–60-х годов. У Берлускони, конечно, не было такого сильного тестя как Н. С. Хрущев, он сам стал сильным (пока не тестем). Но его неукоснительная власть в «Фининвесте» (пусть и невидимая) выше и сильнее, чем власть в некоторых тоталитарных государствах. Но иначе нельзя: не будет порядка – воцарят хаос, анархия. А это опасно. Так Берлускони стал в своем холдинге гарантом дисциплины во всем: в мыслях, работе, финансах.

Но, может быть, Берлускони позволяется просто больше, чем другим? Ничего подобного. Все издатели и телемагнаты живут и работают в одних условиях. Правда, С. Берлускони теперь еще и премьер. Конфликт интересов? Но это уже иная песня, в которой его голос звучит все ровнее и сильнее. И в этом он индивидуален. В 90-х годах он официально отказался от всех должностей по бизнесу и TV. В «конфликте интересов» он уязвим только за прежнее.

Но в чем истоки его индивидуальности? В природе, в умении использовать каждый выпадающий шанс, в великолепной интуиции и очень широких знаниях, о чем сейчас во многих странах так часто и упорно забывают. Свою историю (как всегда поучительную) Берлускони знает глубоко, делает из нее нужные выводы, как компьютер в шахматном поединке, специально не играя на стороне того или другого соперника. В анализе развития СМИ это особенно важно, если не желаешь пойти по ложному пути и не остаться у разбитого корыта.

* * *

Берлускони же все начинал с изучения «азов».

Восстание 25 апреля 1945 года. Оно принесло освобождение Италии. Годы фашистского режима и войны оставили глубокий след во всех сферах экономической, социальной и политической жизни страны. Болезни. Разруха. Инфляция, безработица. Перед страной встал вопрос, каким путем идти?

На политической арене Партия действия, христианско-демократическая (ХДП), либеральная (ИЛП), республиканская (ИРП) и другие партии. Однако наибольшей популярностью и признанием масс пользовались две рабочие партии: коммунистическая (ИКП) и социалистическая (ИСП), связанные между собой пактом о единстве действий. И хотя существовавшие партии по-разному представляли себе дальнейшее развитие страны, они были едины в стремлении завоевать доверие народа. Одним из средств на пути к успеху стала печать. Почти все партии имели в своем распоряжении газету: социалистическая «Аванти!» («Вперед!»), Партия действия – «Италия либера» («Свободная Италия»), христианско-демократическая – «Пополо» («Народ»).

Теперь это история. Но Берлускони ее знает. С момента своего возникновения ИКП поставила задачу развить сеть партийной печати, в 1924 году по инициативе Антонио Грамши была создана ежедневная газета «Унита» («Единство»). На протяжении долгих лет «Унита» была средством идеологической обработки масс, их организатором в борьбе с фашизмом. И этот опыт нельзя было забывать, и его не забыл С. Берлускони.

День освобождения Рима (4 июня 1944 года) стал поворотной датой в истории печати. После долгих лет подполья, 6 июня «Унита» впервые вышла легально в Риме. В июне 1944 года по инициативе Пальмиро Тольятти увидел свет ежемесячный журнал «Ренашита» («Возрождение»), созданный с целью «обозрения проблем итальянской политики и культуры. Задачи этого издания: теоретическое обоснование политики коммунистов, вскрытие последствий фашизма как диктатуры наиболее реакционных элементов буржуазии во всех областях итальянской жизни, изучение проблем восстановления страны, информация о международной жизни, рассказ о состоянии культуры в стране. Для решения этих задач нужно было набрать журналистские кадры, их финансировать, творчески найти свой журналистский стиль, форму разговора, доступную миллионам итальянцев. Не о подобных же принципах печати говорил в 2001 году С. Берлускони на конгрессе FI? Он сделал выводы из исторического прошлого.

1945–1947 годы. Так называемый период правительств национального фронта, тогда коммунисты и социалисты входили в состав коалиционных органов власти. Правые силы во главе с лидером христианско-демократической партии Де Гаспери, опираясь на поддержку англо-американских оккупационных властей, взяли курс на консолидацию всех своих возможностей и средств.

В печати развернулась полемика по политическим и экономическим проблемам. В 1946 году к политике открытого вмешательства перешли и американские службы. Так в феврале 1946 года газета ХДП «Пополо» сообщила, что «госдепартамент США высказывает свои пожелания по поводу Учредительного собрания и требует, чтобы оно не носило «революционного характера».

Демократической печати предстояло выдержать ожесточенную борьбу, провести компанию, которая помогла бы итальянцам сделать выбор между республикой и монархией. Правая печать открыто стояла на стороне монархии. Она выдвигала тезисы о «прогрессивной монархии», настаивала на вступлении на престол наследника короля Умберто II. Перспектива же установления республиканского строя в Италии преподносилась как крушение основ общества, гибель независимости страны. Не меньшее значение приобретали и выборы в Учредительное собрание, которые состоялись 2 июня 1946 года, одновременно с референдумом о государственном устройстве страны.

3 июня поступили сообщения, что победила республика. 6 июня были опубликованы окончательные результаты голосования: «Демократическая республика родилась как новое государство для всех итальянцев». За республику высказалось 12,7 млн человек, против – 10,7 млн. На выборах в Учредительное собрание коммунисты получили 4,3 млн голосов и вместе с социалистами составили внушительную силу среди народных представителей. Но победа демократических сил вызвала ответную волну, подхлестнула стремление правых сил покончить с курсом на «красное» развитие страны. Визит Де Гаспери в США зимой 1947 года, внутренний раскол в социалистической партии, активизация итальянской и международной реакции привели к тому, что в мае 1947 года в результате спровоцированного правительственного кризиса правым удалось вывести коммунистов и социалистов из правительства. С этого момента левые партии стали силой, оппозиционной правительству.

В такой обстановке вновь созданное Учредительное собрание обсуждало статьи Конституции, которая должна была стать основой развития страны. Коммунисты и социалисты внесли большой вклад в ее разработку, чем обусловили ее демократический характер. Принятие Конституции в декабре 1947 года и вступление ее в силу с 1 января 1948 года стало еще одним шагом вперед. В 21-й статье Конституции было уделено внимание и печати. Однако эта статья содержала такие положения, которые могли иметь самое различное толкование. А потому принятые на ее основе последующие законы (например, закон 1948 года) правые силы постоянно использовали для давления на демократическую печать. Но для того времени принятие Конституции было важным завершающим событием периода 1945–1947 годов. Берлускони досконально изучил опыт этой эпохи и использует его, рекомендуя это и другим.

Созданному в декабре 1947 года Народно-демократическому фронту (НДФ) предстояло в сложных условиях вести избирательную компанию в преддверии новых парламентских выборов, которые должны были в апреле 1948 года внести окончательную ясность в расстановку политических сил в стране.

Выборам предшествовала бурная пропагандистская компания, которая велась всеми политическими группами. Христианских демократов поддержала практически вся правая пресса, особую же активность проявили издания католической церкви. За НДФ выступали коммунистические и социалистические издания, а также независимая демократическая печать.

Христианские демократы призывали итальянцев обратить взоры к Америке, которая якобы способна незамедлительно принести на землю Италии процветание и благоденствие. Она была рассчитана на тех избирателей, кто колебался в своем выборе. Наряду с газетами и журналами в ход были пущены средства наглядной агитации: улицы пестрели плакатами и лозунгами. Особую компанию вела католическая церковь, призывавшая к крестовому походу против безбожников. Как писали Марчелло и Маурицио Феррара, «народный фронт оказался в положении человека, который во время вспышки всеобщей паники взывает к разуму». Именно в этот период Сильвио проявил первый интерес к чтению газет. Он вырабатывал свое мнение.

Правые использовали все методы для того, чтобы дискредитировать НДФ, запугать избирателей образами «кровожадных коммунистов». К примеру, «преступники-коммунисты», по свидетельству «Пополо», якобы учинившие погром помещения ХДП, оказались на деле ребятами, которым не было и десяти лет. Корреспонденция о методах «работы» коммунистов, появившаяся в «Джорнале делла сера», на деле была выдержкой из книги фашистского журналиста, написанной в 1935 году. В плакатах христианских демократов, на которых якобы изображены сцены из жизни Советского Союза, как доказала «Унита», использованы фотоснимки ареста румынских рабочих – участников антимонархической демонстрации.

Выборы проходили в напряженной обстановке. В предвыборную компанию были включены все правые силы страны, церковь и международные партнеры. После победы ХДП на выборах 18 апреля 1948 года возникла правительственная коалиция «центра» (христианские демократы, либералы, республиканцы, позже – социал-демократы), возглавленная Де Гаспери. Антикоммунизм, атлантизм и клерикализм стали фундаментом политики нового кабинета министров. (В этом Сильвио разобрался уже позже.)

Полицейский террор, содействие правительства террористическим и крайне правым группировкам приводили к открытым выступлениям против ИКП. Одним из проявлений такого рода было покушение 14 июля 1948 г. на Пальмиро Тольятти. Примечательно, что именно в этот день ряд газет («Пополо», «Коррьере делла сера» и другие) перепечатали на своих страницах часть статьи директора социал-демократической газеты, в которой выражалась уверенность в том, что для «спасения» Италии необходимо поставить к стенке, в прямом смысле слова, Тольятти и «его сообщников». Отпором этому стала двухдневная (14–15 июля) политическая забастовка, в которой приняло участие 7 млн человек. Движение протеста особый размах приобрело 26 сентября 1948 года, когда на праздник «Униты», на котором впервые после выздоровления выступил Тольятти, собралось более 3 млн человек, приехавших со всех уголков страны в Рим и в течение 5 часов шествовавших по городу.

Активную роль в проведении политики репрессий по отношению к коммунистам играла католическая церковь. Ровно через год после покушения на Тольятти – 14 июля 1949 года – «священная канцелярия» Ватикана обнародовала декрет об отлучении от церкви коммунистов и всех лиц, сочувствующих им. В декрете содержались ответы на 4 вопроса: 1) разрешается ли вступать в компартии и оказывать ей поддержку; 2) разрешается ли издавать, распространять и читать книги и периодические издания, отражающие теорию или практику коммунизма, а также сотрудничать в них; 3) могут ли допускаться к причастию лица, совершающие поступки, которые указаны в 1 и 2 пунктах; 4) подлежат ли отлучению от церкви лица, исповедующие коммунистические идеи и пропагандирующие их. На первые три вопроса были даны отрицательные ответы, а на последний – положительный. Эта мера не принесла ощутимых результатов, и поэтому в ноябре 1949 года Ватикан был вынужден специально обратиться к газетчикам с призывом не продавать «Униту» или мешать ее распространению с помощью различных уловок. Все эти документы юридически остаются в силе и по сей день, хотя о них мало кто знает.

Ежедневно на страницах «Униты» разоблачался полицейский террор министра внутренних дел Шельбы и клерикалов: массовые репрессии, аресты профсоюзных деятелей, политические преследования принесли горькие плоды: в течение 1948, 1949 и начала 50-х годов было убито 62 человека (из них 48 коммунистов), арестовано 92 169 человек (из них 73 840 коммунистов), осуждено 15249 человек (из них 13 306 коммунистов). Судебные приговоры в общей сложности предусматривали 8444 года тюремного заключения (из них 7598 лет приходилось на долю коммунистов). Об этом Кавальере Сильвио не вспоминает. И зачем? Смутное было время. А в тюрьмы сажают преступников.

Радио и телевидение в 50-х годах стали вотчиной клерикалов: от работы были отстранены все, кто придерживался «иных» взглядов. Правительство приняло различные меры для усиления контроля над печатью. Одной из мер была реорганизация политических отделов полиции, в обязанность которым сменялось внимательное чтение всей партийной печати. Против журналистов-коммунистов были возбуждены сотни судебных дел. Людей, задержанных при распространении левых газет или при расклеивании плакатов, подвергали унизительной процедуре: их избивали, фотографировали и снимали отпечатки пальцев.

Для привлечения к судебной ответственности прогрессивных журналистов использовали законы, которые, казалось бы, не имели прямого отношения к печати. Например, закон о том, что каждый военный в запасе мог быть привлечен к суду военного трибунала, давал повод возбуждать судебные дела против журналистов по обвинению в «оскорблении вооруженных сил». Редакторы «Униты» не раз представали перед судом, ее корреспонденты подвергались преследованиям, представителям газеты был закрыт доступ в государственные учреждения. Находились под давлением не только те, кто издавал и распространял коммунистическую печать, но и ее читатели и корреспонденты. Так, рабочий шахты в Риболде был уволен за то, что в своей корреспонденции критиковал фирму «Монтекатини». В этой связи интересны цифры, которые приведены в специальном номере «Ринашита» за 1954 год. Только в одной Болонской провинции с апреля 1948 года по май 1954 года осуждено за распространение и продажу газет 319 человек, за расклеивание плакатов – 734 человека, за участие в митингах и собраниях – 190 человек. Сильвио знал все эти факты и быстро ориентировался в событиях. Лучшая позиция – наблюдать со стороны, наматывая все нужное на ус.