Текст книги "Терское казачество"

III. Русско-турецкая война 1828–1829 годов

Повод к войне. Первые стычки. Линейцы под Карсом и Ахалцихом. Взятие Гакки-паши. Подвиг 12-ти Линейцев на Эрзерум-Бейбуртской дороге. Образование Варшавского дивизиона

Начатая еще Петром Великим упорная борьба России с Персией за обладание Каспийским побережьем и восточным Закавказьем закончилась 9 февраля 1828 года Туркманчайским мирным договором, условия которого и доныне являются основой взаимных отношений Персии и России. Но не успела кончиться война с Персией, как завязалась новая борьба – с Турцией.

Поводом к войне послужило освобождение Греции из-под Турецкого владычества и уничтожение турецкой эскадры под Наварином (в Греции) соединенными флотами России, Франции и Англии 18 октября 1827 года. Война разыгралась на Балканском полуострове и на Кавказе. Линейцам довелось принять участие только в боевых действиях на Азиатском театре войны. В начале войны в действующей Кавказской армии графа Паскевича находились две линейные части – Сборный Линейный казачий полк, бывший под командой подполковника Верзилина (впоследствии Наказного Атамана Линейного Войска), составлявший конвой Главнокомандующего, и конно-артиллерийская Линейная казачья № 5-й полурота. Впоследствии прибавились 2-й Сборный Линейный казачий полк и конно-артиллерийская Линейная казачья № 6-й рота.

14 июня Паскевич двинул свои войска (до 12 000) через Арпачай (близ нынешнего Александрополя) против турок, армия которых доходила до 60 000 человек. Уже 19 было первое дело Линейцев с турками, причем Линейцы, двинутые в помощь Донцам, теснимые делибашами, сначала стойко держались против наседавшего противника и лихо перестреливались, джигитуя в конном строю, а затем, ударив в шашки и сбив делибашей (что значит «сорвиголова», т. е. обрекший себя на смерть), заставили их предпочесть бегство лютой смерти под казачьими шашками.

На другой день русские осадили первоклассную турецкую крепость Карс, во время усиленной разведки к которому Линейцы опять отличились: сотня Линейцев спешившись, шла в передовой цепи, а два орудия картечным огнем помогали штурмующим. Еще больше отличились «батарейцы» 12 июня, когда два казачьих орудия под командой есаула Зубкова заставили замолчать шестиорудийную турецкую батарею. Руководивший наступлением генерал Муравьев говорил, что пальму первенства перед всеми батареями в этот день нужно было отдать конно-артиллерийской Линейной казачьей роте, отличавшейся особым проворством прислуги и лучшим сортом лошадей, которые были привычны к горам и не знали препятствий. Сам есаул Зубков был выдающийся офицер, постоянно отличавшийся во всю войну отважными и смелыми действиями. Он всегда сам наводил орудия, не любил диоптров и заменял их своими двумя указательными пальцами, которые ставил на тарель орудия, и ядро, пущенное с его батареи, редко не попадало в цель.

23 июня Карс был взят штурмом. За ним русские овладели Ахалкалакской крепостью и 4 августа подошли к Ахалциху, десятитысячный гарнизон которого решил драться до последней капли крови и долго выдерживал осаду. Известие о приближении турецких подкреплений заставило Паскевича решиться на штурм. Упорный бой кипел всю ночь, и только утром 15 августа Ахалцих пал. Главная роль в этом бою принадлежала Ширванцам, которых поддержал в самую трудную минуту все тот же есаул Зубков, следом за ними ворвавшийся с помощью сапер чрез палисад в крепость с орудиями и открывший огонь через головы Ширванцев. Несмотря на две контузии, полученные в грудь, храбрый есаул Зубков, лежа на бурке, руководил огнем батареи. За это дело он получил Георгия 4-й степени.

В следующем году покрыли себя Линейцы славой, совершив чудеса храбрости в деле у Катанлы, за Саганлугом, когда тридцатитысячный корпус турецкого сераскира (главнокомандующего) был разбит наголову, и в бою 20 июня у Милли-Дюза с Гакки-пашою, спешившим с 20 000 турок на соединение с сераскиром. В этом последнем бою Сборному Линейному полку, бывшему под командой Верзилина, удалось во время преследования отступавшего неприятеля изрубить более 200 турок и 100 человек взять в плен, а в том числе и самого начальника корпуса Гакки-пашу. Счастье захватить в плен пашу выпало на долю двух урядников Горского казачьего полка Александра Венеровского и Бориса Атарщикова, известных еще на Линии своим удальством. Несмотря на то, что паша был окружен большой свитой, смельчаки врубились в толпу турок и схватили его. Растерянная свита кинулась в рассыпную, но вся пала под шашками Линейцев. В 11 часов утра Венеровский и Атарщиков представили Гакки-пашу Паскевичу, который тут же произвел их в офицеры.

27 июня Паскевич уже без сопротивления занял Эрзерум, и войска были двинуты к Бейбурту, где в бою 27 сентября сотник Волгского полка Чуксеев отбил турецкое знамя. Боями под Бейбуртом закончились военные операции в Азиатской Турции. Мир между державами был заключен 2 сентября в Адрианополе, и по договору Россия получила Ахалцихский и Ахалкалакский округа, а также Черноморское побережье от Анапы до Поти.

В числе прочих частей получили боевые награды и Линейцы: Линейной казачьей конно-артиллерийской № 6-й роте даны были знаки «За отличие», а Войскам Гребенскому, Терскому Семейному, Кизлярскому и полкам Кавказскому, Кубанскому, Хоперскому, Волгскому, Горскому и Моздокскому, из которых комплектовались Сборные Линейные полки, были пожалованы знамена с надписью «За отличие в Турецкую войну и за дела против горцев».

В течение двух лет войны храбрые Линейцы имели много случаев выказать свою беззаветную отвагу и необычайную находчивость при самых трудных обстоятельствах. Из их бесчисленных подвигов нельзя умолчать еще об одном, наиболее ярко обнаруживающем удаль терского казака, – о 12-ти линейцах 2 Сборного полка, отправленных с депешами из Эрзерума в Бейбурт. Уже в начале своего пути казаки встретили транспорт, конвоируемый сильным прикрытием, которое предупредило их, что по дороге проехать крайне опасно, так как вся окрестность наполнена турецкими шайками. Тогда линейцы выбрали из своей среды старшим старого гребенского казака Семена Бакалдина, бывшего в кавказских переделках, осмотрели еще раз коней и оружие и, возложив упование на милосердие Божие, тронулись в дальнейший путь, усилив свою бдительность. Но как ни осторожно ехали казаки, на третьем переходе они вдруг лицом к лицу столкнулись с 30-ю конными турками, внезапно выехавшими из придорожного оврага. Казаки, по знаку Бакалдина, спешились и, залегши за камнями, открыли огонь; турки сделали тоже, – и на большой дороге закипала оживленная перестрелка. Бакалдин смекнул однако, что сколько бы времени они ни стреляли, а ехать вперед все же надо, да и турок пулей с дороги не сгонишь, – крикнул: «на-конь!» В одну минуту линейцы были уже в седлах, дали залп и выхватив шашки, ринулись на неприятеля. Внезапность нападения до того озадачила турок, что толпа их бросилась с дороги в сторону, к ближайшей деревне, не успев захватить даже тело одного из своих товарищей. Казаки неслись за ними с ужасающим гиком, но заметив, что из деревни скачет другая толпа, они, отстреливаясь, отступили опять на дорогу и, проскакав по ней во весь дух несколько верст, поехали шагом. Погони не было. Но вот на дороге узкий каменный мост. С двух сторон подступали к нему громадные скалы и, сдвинувшись вместе, образовывали такой узкий коридор, по которому можно проехать только гуськом. Казаки приостановились. Кавказское чутье подсказало им, что здесь должна быть засада. И, действительно, несколько выстрелов, пущенных наудачу, разом вызвали 20-ть ответных пуль. Теперь не было сомнения, что неприятель засел по гребню скалы и сторожит свою добычу. Но миновать это роковое место было нельзя. Казаки попытались было выбить врата меткими выстрелами, но пули только рикошетировали, ударяясь о камни, и безвредно проносились над головами турок. Патроны, между тем, все были израсходованы, и оставалось одно – прорваться чрез ущелье. Бакалдин опять крикнул «на-конь!» – и казаки гуськом, по кустам и острому каменнику, понеслись под перекрестным огнем неприятеля. Но видно Бог хранил удальцов, – ни один турок не загородил им дороги, ни одна пуля не попала в цель, и через несколько минут удальцы были вне опасности. Дав вздохнуть коням, Бакалдин раздал товарищам несколько патронов, случайно сохранившихся у него в переметных сумах, и снова казаки тронулись в дальнейший путь. Едва они проехали версты две, как в третий раз перед ними явился неприятель, в числе 28-ми человек, преградивший им дорогу. Но, изведав уже на опыте, что перестрелка не приведет ни к чему, казаки, выхватив шашки, ринулись на турок, и через минуту вогнали их в лесистое ущелье… Еще час пути, – и вдали показался Бейбурт… Казаки вздохнули свободно.

Главнокомандующий произвел Бакалдина в урядники и пожаловал ему знак отличия Военного Ордена; два другие креста украсили грудь его товарищей, по выбору самих казаков. Это были: Терско-Семейного Войска казак Андрей Панков и Моздокского – Мартын Мельников.

Отдавая должное выдающимся боевым качествам Линейцев, граф Паскевич настолько к ним привязался за время Кавказских походов, что получив в 1831 году назначение в Польшу на борьбу с польским восстанием, взял с собой и туда Сборный Линейный казачий дивизион. В следующем же (1832) команда отборных казаков Варшавского дивизиона вошла в состав Собственного Его Величества Конвоя и послужила ядром для образования впоследствии Терских сотен Конвоя.

IV. Восточная война 1853–1856 годов (Севастопольская кампания)

Начало войны. Ахалцих. Баш-Кадыкларское дело 19 ноября 1853 года. Бой у Кюрюк-Дора 24 июля 1854 года. Обложение Карса. Лихое дело Линейцев у Пеняка 30 августа 1855 года. Падение Карса и Парижский мир

По окончании Турецкой войны 1828–1829 годов русское влияние сделалось в Константинополе настолько преобладающим, что в 1833 году между Россией и Турцией был заключен оборонительный договор, по которому мы должны были, в случае необходимости, помогать Турции войсками, а она обязалась не пропускать чрез пролив в Черное море иностранных военных кораблей. Наши давнишние соперники на европейском Востоке – англичане и французы, опасаясь возраставшего могущества России и желая уничтожить наш черноморский флот и все военные портовые сооружения, рассорили нас с Турцией, а потом приняли ее сторону, объявив нам войну; к Англии, Франции и Турции присоединилась и Сардиния. Таким образом России пришлось иметь дело с союзом четырех держав, почему и сама война получила также имя «Союзнической».

Начавшиеся в конце 1853 года военные действия застали наши войска на Кавказе совершенно не готовыми. Между тем турки двинули в октябре сорокатысячную армию к Александрополю и 18 000 человек к Ахалциху. 2 ноября наш семитысячный отряд под начальством князя Орбелиани, высланный навстречу туркам главнокомандующим князем Бебутовым, был разбит под Баяндуром и избежал полного поражения только вследствие своевременного прибытия подкреплений. В это время все враждебные нам элементы на Кавказе заволновались, и положение наше стало критическим.

Однако благодаря энергии некоторых начальников и несравненной отваге наших войск, дела наши начали вскоре поправляться. 14 ноября князь Андроников с отрядом в 7000 человек разбил наголову под Ахалцихом восемнадцатитысячный отряд Али-паши, причем в наши руки попало 11 орудий, 5 знамен, 18 значков, весь лагерь и даже канцелярия Али-паши; наша потеря была 361 человек, между тем как турки потеряли более 3 ¹/₂ тысяч.

Гром Ахалцихской победы произвел успокаивающее влияние на местное население и возбудил соревнование в главном русском отряде, который в числе 10 000 человек с 32-мя орудиями стоял под Александрополем, наблюдая за турецким отрядом у Баш-Кадыклара, под командою Ахмеда-паши, силой в 36 000 человек при 46-ти орудиях. Наступление этого небольшого отряда, 19 ноября, против сильно укрепленной турецкой позиции, прикрытой с фронта скалистым оврагом, казалось туркам столь дерзким, что Ахмед-паша сказал окружавшим его лицам: «Русские или с ума сошли, или упились своей поганой водкой!» Однако решительное наступление гренадерской бригады в штыки и смелые действия конницы на нашем левом фланги вскоре окончательно склонили победу на нашу сторону. Руководивший конницей генерал Багговут двинул имевшиеся в его распоряжении 9 сотен линейцев (3 сотни полковника Камкова и 6 сотен полковника Евсеева) с Донским артиллерийским дивизионом есаула Кульгачева и дивизион Нижегородских драгун на обходившие наш левый фланг массы турецкой регулярной кавалерии и курдов, опрокинул их и в пылу преследования попал на правый фланг турок. Лихой есаул Кульгачев в 50-ти шагах от турецкого каре снялся с передков и осыпал картечью не ожидавшего ничего подобного неприятеля. Линейцы кинулись в шашки, за ними пошли Нижегородцы, – и весь правый фланг (с частью центра) турецкого расположения был смят и опрокинут. Главная турецкая батарея в 20 орудий досталась победителям. Турки были совершенно разбиты, потеряв лагерь, весь обоз, 24 орудия и около 6000 человек; наша потеря состояла из 1243-х человек. Последствия Баш-Кадыкларской победы были громадны; все население Кавказа ясно увидело, что наша власть стоит прочно, и что многочисленность и сила наших врагов не обеспечивает еще им верного успеха: готовившееся в крае восстание сразу затихло.

1854 год начался удачными действиями наших войск в Гурии и Имеретии. В июне месяце александропольский отряд под начальством князя Бебутова, силой до 22 000 человек двинулся к Карсу и занял позицию у Кюрюк-Дора, не решаясь атаковать крепость по недостатку осадного парка. Между тем 60-тысячная турецкая армия Зарифа-паши, по настоянию руководивших ею иностранных офицеров, двинулась для атаки нашего отряда, который одновременно перешел в наступление. На рассвете 24 июля обе армии случайно столкнулись на равнинах в трех верстах от Кюрюк-Дора и завязали ожесточенный бой, в котором Линейцы покрыли себя неувядаемой славой. В самом разгаре боя, стоявшие на правом крыле казаки были пущены в атаку на обходившую нас турецкую конницу. Три сотни полковника Скобелева (отца «Белого генерала»), за ними полк Камкова, три сотни Донцов и конно-мусульманская бригада, поддержанные дивизионом Тверских драгун с дружным «ура!» кинулись вперед. Вся масса турецкой кавалерии была в миг рассеяна. Линейцы Скобелева, заехав вперед правым плечом, атаковали дивизион конной артиллерии и взяли три орудия. Турецкий уланский полк, бросившийся на выручку орудий, был атакован с фронта сотнями Скобелева, Донцами и Тверскими драгунами, а с фланга – Линейцами Камкова, и почти весь истреблен. Увлеченные преследованием Линейцы гнали противника до тыла его расположения сквозь интервалы турецкой пехоты. В конце концов турки были разбиты наголову и в полнейшем расстройстве отступили в Карс, потеряв в этом бою 15 орудий, 26 знамен и значков и до 10 000 человек убитыми, ранеными и пленными; кроме того, у них разбежалось до 12 000 башибузуков. Наша потеря была около 3000 человек. Несмотря на эту блестящую победу, князь Бебутов все-таки не решился приступить к осаде Карса, защищавшегося 40 тысячной турецкой армией, и осенью отошел обратно к Александрополю.

Одновременно с этими событиями разыгрались серьезные военные действия и на Эриванском театре военных действий.

Военные действия 1855 года на Азиатском театре не были столь решительны, как первые два года. Турки, очистив Закавказье, отступили к Эрзеруму. Только лишь в Карсе оставили они 20-тысячный гарнизон, в надежде на сильные естественные и искусственные укрепления, делавшие эту крепость неприступной. Русские обложили Карс и успешно блокировали его до половины ноября.

Несколько раз турки пытались прорвать блокаду и пробиться на выручку к Карсу, но напрасно. Одна из таких попыток была сделана в конце августа и дала случай «закаленным в боях» Линейцам показать во всю ширь свою удаль и умение пользоваться минутой и обстоятельствами. Получив известие, что сильный кавалерийский отряд турок (более 3000 при 4-х горных орудиях) сосредоточился в Пеняке (верстах в 120-ти к западу от Карса, по Карсо-Ольтинской дороге), Муравьев двинул против турок отряд Ковалевского, передовую часть которого составляли 4-е сотни Линейцев, ракетная команда и сотня охотников (разведчиков-добровольцев. – Примеч. ред.). Давно уже тяготясь вынужденной бездеятельностью под Карсом, казаки, радуясь встрече с врагом, понеслись вперед «по-линейски», как привыкли скакать дома на тревоги. Длинной вереницей растянулись они по тесному ущелью, когда головные удальцы, в 6 часов вечера 30 августа, домчались до Пеняка. Несмотря на встречный ружейный огонь, передовая сотня князя Туманова бросилась в шашки на встретивших ее башибузуков и на их плечах ворвалась в селение Пеняк. Подоспевшая ракетная команда сотника Вакульского очистила склоны ущелья от стрелков, – и Пеняк был наш. Хотя Линейцам не давалось задачи атаковать весь отряд, но упоенные успехом, они кинулись в шашки на пораженных неожиданностью турок. Те, не выждав удара, обратились в бегство, сперва право-фланговый а потом и лево-фланговый полк; примеру их последовали и все прочие неприятельские войска. Есаул Сердюков взял с боя одно орудие, остальные же ушли вместе с их прикрытием. Али-паша покушался остановить бежавшие войска, и если не был убит окружившими его казаками, то спасся, вероятно, только благодаря капитану Романовскому, который, усмотрев раненного, но все еще продолжавшего сопротивляться, пашу, успел остановить казаков. Али-паша был захвачен в плен. Главная масса турок бежала по ольтинской дороге, а другая к селению Котык. Капитан Романовский, собрав, по возможности, казаков, из которых одни были увлечены в разные стороны преследованием бежавших турок, а другие кинулись в их лагерь, направил казачьи сотни по ольтинской дороге. Линейцы гнали неприятеля на протяжении 15 верст, и только наступившая темнота и совершенное утомление лошадей заставили их прекратить преследование, в продолжение которого взяты ими еще два орудия, четвертое же захвачено по дороге в селение Котык, куда сам Ковалевский послал часть своей колонны. Урон неприятеля простирался одними убитыми до 300 человек. В плен взяты, кроме начальника отряда Али-паши, один офицер и 45 нижних чинов, остальные разбежались по горам. С нашей стороны убитых не было; ранены два казака и 6 милиционеров (ополченцев. – Примеч. ред.).

16 ноября Карс сдался, причем 30-тысячная турецкая анатолийская армия во главе с главнокомандующим муширом Вассиф-пашей и восемью другими пашами попала в плен. Однако, невзирая на такой успех на Азиатском театре, война в общем не была удачна для России. Падение Севастополя привело к тому, что согласно Парижскому миру, окончившему эту кровопролитную войну, мы должны были, кроме других тяжелых условий, возвратить Турции все завоеванные нами у нее в эту войну области.

V. Русско-турецкая война (За освобождение славян)

Повод к войне. Распределение русских войск. Участие Терцев в войне. Славные дела Гребенцов, Моздокцев, Волгцев и Владикавказцев. Восстание в Чечне и Дагестане. Приказ Наказного Атамана

12 апреля 1877 года Россия объявила Турции войну, и наши войска перешли границу как в Закавказье, так и на Балканском полуострове. Ближайшим поводом к войне послужило восстание славянских народов (Сербов и Болгар) против власти турок и страшные зверства, допущенные турками при подавлении этого восстания. Война кончилась в 1878 году полной победой русских, и по Берлинскому мирному договору к России отошли Карская и Батумская области.

Для ведения военных операций на Европейском театре была сформирована Дунайская армия, поступившая под командование Великого Князя Николая Николаевича, а руководство военными действиями на Кавказе было вручено Наместнику Кавказскому Великому Князю Михаилу Николаевичу. Кавказские войска были разделены на отдельные отряды: Кобулетский генерала Оклобжио (до 38 000 человек), для действия на черноморском побережье, Александропольский генерала Лорис-Меликова (до 25 000 человек) у Александрополя, Эриванский генерала Тергукасова (до 11 ¹/₂ тысяч человек) у Игдыря и Ахалцихский отряд генерала Девеля (до 9000 человек) у Ахалкалак.

С самого начала войны на Кавказском театре находилось семь полков и одна батарея Терского Войска, распределявшихся по отдельным отрядам (в Александропольском – полки 1-й и 2-й Горско-Моздокские, 1-й и 2-й Волгские, 2-й Кизляро-Гребенской, и 1-я Терская казачья батарея; в Ахалцихском – 2-й Владикавказский полк и в Эриванском – 2-й Сунженский полк), а на Дунай пошел только лейб-гвардии Терский казачий эскадрон Собственного Его Величества Конвоя, бывший при главной квартире, и 1-й Владикавказский полк, вошедший в состав Кавказской казачьей бригады полковника Тутолмина, отличившийся в боях под Плевной и особенно в деле под Ловчей. Таким образом, Терскому Войску пришлось принять участие в Турецкой войне более всего на Азиатском театре.

Начиная с первых часов войны, когда Терцы первые перешли турецкую границу на Арпачае у селения Шиш-Тапа, причем первой жертвой с русской стороны оказался казак 1-го Горско-Моздокского полка, убитый при снятии турецких постов у Хаджи-бека, и кончая взятием Карса 6 ноября казаки твердо переносили все тягости войны и невзгоды, которых выпадало на казачью долю немало.

В течение войны боевые летописи славных полков Терского Войска украсились многими яркими страницами, на которых пестреют блестящие дела у Магараджикского оврага (2-й Кизляро-Гребенской и 2-й Волгский полки) 13 мая, Бегли-Ахмета 17 мая (2-й Кизляро-Гребенской, 1-й и 2-й Волгские полки), Аравартана 3 июня (2-й Кизляро-Гребенской полк), Даяра 9 июня (2-й Сунженский полк), Зивина 13 июня (2-й Кизляро-Гребенской и 2-й Волгский полки), Никополя 2 июля (1-й Владикавказский полк), Самовида в ночь с 3 на 4-е июля (1-й Владикавказский полк), Суботана 6 июля (2-й Владикавказский), под Плевной на Зеленых Горах 8 и 18 июля и 30 августа (1-й Владикавказский полк), под Ловчей 22 августа (1-й Владикавказский и Конвойцы), у Ягнов 20 сентября (2-й Горско-Моздокский и 1-я батарея), Хаджи Халиля 2 октября (2-й Кизляро-Гребенской и 2-й Волгский полки), Аладжинских высот 3 октября (2-й Горско-Моздокский и 2-й Владикавказский полки), Горного Дубняка 12 октября (1-й Владикавказский полк), Гасан-Кала 17 октября и при Деве-Бойну 23 октября (2-й Горско-Моздокский, 1-й Волгский, 2-й Волгский, 2-й Сунженский и 1-я батарея) и у многих других мест, бывших свидетелями беззаветной преданности Терцев своему долгу и нелицемерной их службы Царю и Отечеству «не жалея живота своего». Турецкая война доказала, что слава о храбрости, сметливости и исполнительности Кавказского казака не пустой звук, а действительность, и что новое поколение казаков ничем не уступает своим дедам и отцам, создавшим эту славу.

И хотя все полки горели одинаковым желанием добыть «честь и славу командирам, честь и место казакам», однако более всех посчастливилось эскадрону Конвоя и полкам 1-му Владикавказскому, 2-му Кизляро-Гребенскому, 1-му и 2-му Горско-Моздокским и 2-му Волгскому. Делу под Ловчей, где отличились Конвойцы и Владикавказцы, мы посвящаем особую главу, а здесь в кратких словах укажем на славные дела Гребенцов, Моздокцев, Владикавказцев и Волгцев в Азии.

2 октября 1877 года 2-я сотня 2 Кизляро-Гребенского полка, под командой майора (ныне генерала) Ржевусского, вместе с 3-м эскадроном Нижегородцев была направлена на разведку к селению Хаджи-Халиль. Возвращаясь на соединение к своим частям, казаки и драгуны наткнулись на шедшие в походном порядке 6 батальонов турецкой пехоты, но не падая духом, бросились в шашки, прорубились сквозь турецкую колонну, а затем, встретив на пути непроходимый овраг, вновь повернулись к пехоте, еще раз врезались в нее и опять прорубили себе путь, понеся значительные потери в людях и конском составе. В этом деле был убит хорунжий Ушинкин.

1-й Горско-Моздокский полк, еще в самом начале войны, 26 апреля, при разведке Карсских укреплений, был атакован с фланга и тыла превосходящими силами турок, но казаки спешились и продолжали движение, отбивая ружейным огнем неприятельские атаки на протяжении пяти верст; 5 мая при штурме крепости Ардагана полк преследовал отступающего противника на протяжении восьми верст, причем казаками было взято в плен несколько турецких офицеров и более 100 солдат.

2-й Горско-Моздокский полк особенно отличился 20 сентября, когда вследствие приказания командующего действующим корпусом генерала Лорис-Меликова, 3-я и 4-я сотня во главе с командующим полком лихим майором Алтадуковым (из кабардинцев) атаковали 4 роты турецкой пехоты и обратили их в бегство, изрубив до 150 турок и в том числе 3-х офицеров. 3 октября Моздокцы захватили на Аладжинских высотах 4 турецких орудия, а 23-го, во время боя у Деве-Бойну, еще 6 орудий.

Волгцы в бою 2 октября, заняв спешенной частью отрог горы около Базарджика, открыли жестокий ружейный огонь во фланг турецкой обходной колонны и, прикрытые болотом, мешавшим туркам перейти против казаков в наступление, не только задержали турок, но и нанесли им значительный урон своей меткой «линейской» стрельбой. За дело 2 октября командир полка князь Орбелиани получил орден Георгия 4-й степени.

2-й Владикавказский полк 6 июля один, без участия других частей войск, имел лихое дело под Суботаном, когда двинутый на прикрытие движения нашей конницы из Паргета к Баш-Кадыклару, сначала отбил теснившую его неприятельскую кавалерию, вдвое превосходившую казаков числом, затем занял стрелковую позицию и стал отбиваться огнем от окруживших его масс турецкой кавалерии. Израсходовав все патроны, полк вынужден был пробиваться через кольцо неприятеля, причем умело направленные командиром полка, полковником Паниным, казаки быстрым и решительным натиском заставили турок очистить путь и дать возможность полку не только уйти самому, но и вынести из боя своих раненных. За это молодецкое дело полку пожалован Георгиевский Штандарт с надписью «За дело 6 июля 1877 года».

Между тем вслед за объявлением Турции войны в Терской области начались волнения в нагорной части Чечни. Мятежники собрались в несколько шаек, избрали имамом некоего Али-бека и двинулись в плоскостную часть Чечни, надеясь поднять восстание и там. Однако быстрые и решительные действия наших войск, руководимых генералами Свистуновым (бывшим тогда начальником области) и Смекаловым, остановили движение в самом начале. 22 апреля мятежники были разбиты близ аула Маюртуп, а 28 около аула Шали. К сентябрю месяцу волнение было подавлено в Чечне, но разыгралось с большой силой в Дагестане, где улеглось только лишь с наступлением зимы. Вызванная этими волнениями потребность в вооруженных силах принудила мобилизовать третьеочередные полки Терского Войска и пустить их в дело борьбы с восстанием в Чечне и Дагестане. Казаки занимали кордонные линии и посотенно были распределены по разным отрядам. Таким образом, Турецкая война повлекла за собой чрезвычайное напряжение сил Терского войска, которое с честью вышло из тяжелого испытания, быстро и в полной исправности снарядив 8 полков и 1 батарею в Турцию и 5 полков с батареей на службу в области.

«Знаю, товарищи, – писал Наказный Атаман в приказе по Войску, – чего вам стоило это снаряжение после бедствий, постигших край в нынешнем году: после майских морозов, уничтоживших сады, после засухи, доведшей до совершенного бесплодия наши луга и нивы, после саранчи, унесшей многие посевы на Кизлярских низменностях. Знаю, что отцы выводили на продажу последний скот для того, чтобы купить коней сыновьям; что жены ваши, оставляя детей, сами становились за плуг, дабы освободить мужей на службу. Совершить это могла только присущая вам вековая казачья доблесть, в одной лишь смерти находящая преграду к исполнению Державной воли Царской…

Честно исполнив свой долг, вы стали выше всякой похвалы и не мне благодарить вас, товарищи: вашу службу не забудет Батюшка-Царь, сумеет оценить ее мать-Россия. Ваш Атаман может только гордиться вами.

Вас первых, из всего русского казачества, осчастливил словом призыва со льготы Государь Император через Августейшего Наместника: не сомневаюсь, что и в случае встречи с врагом на вас, как в былые годы кавказских битв, с уважением и гордостью посмотрят братья-казаки со всех концов земли русской!»