Текст книги "Терское казачество"

Все эти жестокости привели, наконец, к тому, что в 1647 году вся до последнего человека встала Украина. И когда поднялись все, как один, то уж никакая сила не могла удержать народные массы. Вождем восстания выступил на этот раз полковник Богдан Хмельницкий, которому Бог судил окончить великое дело освобождения своего народа, начатое еще за полвека до того гетманом Наливайко. С переменным счастьем, почти в течение восьми лет, воюет Хмельницкий с Польшей. То разбивает он поляков (в 1648 г. – при Желтых Водах, под Корсунем, под Пилявцами; в 1649 г. – под Зборовым; в 1650 г. – близ Житомира и т. д.), то сам терпит крупные неудачи (1651 г. – под Берестечком и др.). И в зависимости от хода войны, то вновь признаются королем Польским все права и свободы русского народа, то опять так же вероломно нарушаются все клятвы и обещания.

В конце концов, Украина пришла к убеждению, что единственный для нее правильный выход – отделиться раз навсегда от Польши и присоединиться к единокровной и единоверной Московской Руси. Мысль эта была далеко не нова. Еще в 1557 году предлагали Запорожцы свою службу Московскому Царю, а в 1625 году малорусское духовенство прямо обращалось к царю Михаилу Федоровичу с просьбой принять под свою защиту многострадальную Киевскую Русь. Но видела Москва, что придется из-за Малороссии вести тяжелую (и, быть может, непосильную) борьбу с Польшей, и поэтому предложения эти были, хотя и скрепя сердце, отклонены.

Хмельницкий еще в 1649 году просил у Царя покровительства, но безуспешно. Спустя два года после неудачи под Берестечком, он вновь повторяет свою спросьбу о защите. Еще более настоятельными становятся эти просьбы в следующем, 1652 году. Тогда Царь решает посоветоваться о таком важном деле с представителями всей земли Русской, и созванный им в Москве в 1653 году Земский Собор приходит к убеждению, что нельзя более оставлять Малороссию на краю гибели и необходимо протянуть ей руку помощи.

Получив известие о таком постановлении Собора, Хмельницкий назначает для окончательного решения вопроса общую «раду» в Переяславле, и здесь 8 января 1654 года Божиею милостью и волею всего казачества и всего народа Малорусского совершился величайший в истории России акт воссоединения разделенных в течение почти трех веков двух половин единой великой и отныне неделимой России.

VI. Историческое значение казачества. Деятельность казаков в лихолетья

Смутное время. Участие казаков в прекращении смуты и в избрании первого Государя из Дома Романовых. Нашествие французов в 1812 году. Смуты недавнего времени

Словно гранитный утес непоколебимо и твердо стояло казачество, принимая на свою богатырскую грудь все случайности и невзгоды борьбы с врагами России на всех далеких и близких окраинах широкого Русского царства. Однако служба казачья не ограничивалась защитой отечества от внешней грозы. Приходилось Русскому государству переживать и такие тяжелые времена, когда наряду с внешней опасностью встала более грозная – внутренняя, когда борьба партий за власть и междоусобная вражда доходили до такой степени, что государство, казалось, стояло уже на краю окончательной гибели, на пороге полного распада и смерти. И в эти трудные дни казачество обнаруживало во всю широту свою скрытую мощь, свою беззаветную преданность отечеству и свою готовность сознательно приносить частные интересы в жертву общей пользе: дружно и смело вставало оно, как один человек, на защиту целости, свободы и чести государства и спасало его от конечной гибели.

Ровно триста лет тому назад отечество наше раздиралось Великой Смутой. Прекратился царствовавший до того времени род Рюриковичей, престол русский попал в руки случайного человека – полутатарина Бориса Годунова, не пользовавшегося любовью народной, несмотря ни на свой ум, ни на свою готовность послужить пользе государственной. И когда против Годунова поднялся из Польши неведомый никому человек, назвавший себя Димитрием, сыном царя Ивана Грозного, то все Русское государство – духовенство, бояре, воеводы, служилые люди и простой народ – не замедлили изменить своему же избраннику царю Борису и сыну его Феодору и предались на сторону самозванца, которому вскоре также изменили, самого его убили, а царем поставили боярина Василия Шуйского. Но недолго и этот просидел на расшатавшемся престоле, и был в свою очередь свергнут.

И тогда началось на Руси междуцарствие (1610–1613). Во всех концах государства появились чуть ли не десятки самозванцев, называвших себя царями и царевичами русскими. Каждый из них тянул в свою сторону, и метались люди русские из одного стана в другой, не зная, за кого же стоять, кто «истинный государь», а кто «прямой вор». В искании собственных выгод, боярство московское дошло даже до того, что предложило русский Трон иноземцу-католику, польскому королевичу Владиславу.

Вот тут-то и выступили казаки, поставив себе задачей не допустить отечество до такой беды, чтобы стал царем иноземец. По всей земле русской народное брожение дошло до крайней степени. Поляки были заперты в Московском Кремле, и стали к Москве стекаться со всех сторон отряды добровольцев – патриотов, готовых сложить свои головы за Родину и ценой своей жизни освободить отечество от грозящего ему чужеземного ига.

Однако и в этом случае все та же несчастная самоубийственная борьба за власть чуть было не погубила всего дела в самом начале: между предводителем дворянского ополчения – рязанцем Прокопием Ляпуновым и казацкого – князем Трубецким пошла вражда из-за первенства, дошедшая до того, что Ляпунов был убит казаками. Готово было уже рухнуть великое дело спасения отечества, но к счастью в это самое время в Нижнем Новгороде возникло сильное народное движение, начало которому и дальнейшее направление дал известный Козьма Минин, сумевший настолько возбудить патриотизм своих сограждан, что в короткое время собрана была огромная казна и набрано ополчение, и вскоре под Москвой собралось руководимое воеводой кн. Пожарским сильное войско, готовое на решительную борьбу с поляками.

И было в пору, так как шел уже на помощь к запертым в Кремле полякам гетман польский Ходкевич с большими силами. Но воевода князь Пожарский преградил Ходкевичу путь и вступил с ним в битву, которая чуть было не окончилась поражением русских, благодаря тому, что завистливый и честолюбивый князь Трубецкой, начальствовавший казацким ополчением, не хотел оказать помощи Пожарскому. Однако в решительную минуту сражения, когда дальнейшее промедление грозило повлечь за собою разгром русского войска, казацкие атаманы Филат Межаков, Афанасий Коломна, Дружина Романов и Марко Козлов, невзирая на запрещение князя Трубецкого, сами вмешались в дело и кинулись на поддержку Пожарскому со своими казаками, крича Трубецкому: «От вашей ссоры Московскому Государству и ратным людям пагуба становится!»… Эта поддержка, оказанная вовремя и умело, придала решительный перевесь русским, – поляки были разбиты и оттеснены от Москвы.

Первый успех сразу ободрил русских и наполнил их сердца уверенностью в благополучном исходе начатого дела. И действительно, вскоре все государство Московское было очищено от поляков, после чего можно было приступить к приведению в порядок внутренних дел.

Казаки и здесь шли впереди, указывая верный путь к выходу из бедственного положения. Они еще ранее, рассылая из-под Москвы грамоты в разные города русские с просьбой идти к ним на помощь для борьбы с поляками, указывали на то, что для спасения отечества необходимо положить конец безначалию и выбрать всей землей нового царя. И вот в освобожденной Москве собирается Земский Собор для избрания царя. Прежде всего был поставлен вопрос, выбирать ли русского или из соседних царствующих фамилий и решено было «Литовского и Шведского короля, и их детей и иных немецких вер и некоторых государств иноязычных не христианской веры греческого закона на Владимирское и Московское государства не избирать». Стали выбирать из своих. Охотников занять престол набралось немало, – и начались козни, дрязги, смуты и волнения. Каждый тянул за своего и не хотел уступить другому. Наконец, казачий голос решил дело в пользу малоизвестного Михаила Феодоровича, молодого внука боярина Никиты Романовича Юрьева-Захарьина, бывшего еще при Иоанне Грозном наказным атаманом всех городовых казаков и начальником «польской украйны» (см. выше гл. II), – одним из Донских атаманов было подано Земскому Собору письменное казачье мнение. «О природном царе Михаиле Феодоровиче». К этому мнению присоединились и прочие выборные, и 21 февраля 1613 года предложенный казаками кандидат[25]25
  Что именно казаки поддержали кандидатуру Михаила Феодоровича, видно еще из того, что отцу новоизбранного Царя, Филарету Никитичу, бывшему в то время в польском плену, поляки открыто говорили: «Посадили сына твоего на Московское государство одни казаки Донцы»…


[Закрыть] был волею Божиею и голосом народа русского провозглашен царем Московским, и престол был вручен доныне благополучно царствующему Дому Романовых.

Современниками ясно сознавалось огромное значение казачьей службы в Смутное Время, и вот какую оценку этой службы дают Царь, Земский Собор и высшее Российское духовенство в грамотах своих, посланных к атаманам и казакам на Дон, на Волгу, на Яик и на Терек[26]26
  Дон. Дела, том I, стр. 91–94, 161, 165, 166, 173.


[Закрыть]: «И вы, атаманы и казаки, помня Бога и истинную нашу хрестьянскую веру… пришли под царствующий град Москву и, будучи под Москвою многое время, к великому Российскому государству многую свою службу и радение показали; с Польскими и Литовскими людьми билися, не щадя голов своих, и многие ваша братья, атаманы и казаки, за истинную нашу православную хрестьянскую веру и за всех православных крестьян на многих боях побиты и ранены. И по милости Божией, а вашею атаманскою и казачьего к великим Российским государствам прямою многою службою, и раденьем и кровью, и дородством, и крепостью, и правдою, Московское государство от Польских и от Литовских людей очистилось, от их злого пленения учинилось свободно… И ваша братья, атаманы и казаки, которые с теми государевыми бояры и воеводами, многую свою службу к великому Государю нашему и ко всему Российскому государству показали: городы: Можаеск, и Вязьму, и Дорогобуж, и Белую, и Путивль, и Чернигов, и иные многие города от Польских и Литовских людей очистили, а от Немецкие украйны, Тихвин монастырь и иные многие Ноугородские пригороды очистили и под царскую высокую руку привели по-прежнему; и Литовскую землю ныне воюют, многие городы и строжки в Литовской земле поймали; и недружбу им и их многие неправды мстят; да и ваше, атаманов и казаков и всего вашего Великого Войска, которые ныне на Дону, и на Волге, и на Тереке, и на Яике, Великому Государю нашему многая служба и раденье объявилось; и к Великому Государю писали свою службу и раденье, что они хотят Великому Государю нашему служить прямым своим сердечным желательным раденьем до кончины живота своего и к воровству ни к какому приставать не хотят… А вы б, атаманы и казаки, по своему истинному обещанию, службу свою и раденье к Великому Государю нашему и ко всему Государству Московскому совершали, на тех воров вместе стояли. А Великий Государь наш, его Царское Величество, за вашу истинную к Богу веру и правду, и к нему, Великому Государю, за службу и за раденье учнет вас держати в своем милостивом царском жалованье и в призренье свыше прежних великих Государей… А от всемогущего Бога Творца и Создателя и от Пречистые его Богоматери, крепкие надежи и заступницы, и великих чудотворцев, просиявших в нашем Российском царствии здесь и в будущий век милость; а от всего Московского государства и от окрестных государств честь и хвалу в том на веки получите. И в его царском жалованье и в милостивом призренье будете на веки неподвижны».

Прошло два века, в течение которых казаки окончательно вошли в состав вооруженных сил государства. Борьба Петра Великого со Швецией, Полтавский бой, Азовские походы, войны с отдаленной Персией, с Крымом и Турцией, создавая славу казачеству, укрепляли мощь России. Но в начале XIX века снова отечеству нашему пришлось перенести тяжелое испытание, – в 1812 году французский император Наполеон I Бонапарт с полумиллионной армией, составленной из всех народов Европы («дванадесяти языков»), вступил в пределы России, оттеснил русскую армию в глубь страны и после жестокой и кровопролитной Бородинской битвы занял первопрестольную столицу русскую – Москву. И снова единодушно поднялся народ русский, тысячи казаков, как и прежде, явились под Москву биться с врагом и опять «атаманскою и казачьею прямою службою, и радением, и кровию, и дородством и правдою великою Российское государство от дванадесяти языков очистилось и от злого их пленения учинилось свободно».

Как орлы на лакомую добычу, кинулись казаки на вражескую армию, неустанно терзали и гнали ее при отступлении из Москвы, в преследовании своем дошли до самого Парижа, столицы Франции, и разнесли громкую славу непобедимого русского оружия по всей Европе. Об успехах лихих казацких вождей («вихря-атамана» Платова и др.) Кутузов доносил Государю так: «Велик Бог, Всемилостивейший Государь, припадая к стопам Вашего Императорского Величества, поздравляю Вас с новою победою. Казаки делают чудеса, – бьют на артиллерию и пехотные колонны. Все французы в плен забираемые, неотступно просят о принятии их в русскую службу. Даже вчера италианской гвардии 15 офицеров приступили с той же просьбой. Они говорят, что нет выше чести, как носить русский мундир»[27]27
  Михайловский-Данилевскй. Описание отечественной войны 1812 года. С-Пб. 1843 г. ч. III, стр. 383.


[Закрыть]…

Французский генерал Де-Брак, один из лучших кавалерийских офицеров армии Наполеона I, дает в своей книге «Аванпосты легкой кавалерии», изданной в 1831 году, самые лестные отзывы о боевых качествах казаков. «Казаки», говорит он[28]28
  Де-Брак. Аванпосты легкой кавалерии. Воспоминания. Пер. с фран. С. Домогацкого. Стр. 200–202, 480–482.


[Закрыть], «лучшая легкая кавалерия в Европе, вполне достигшая цели своего назначения (которое должно было бы быть назначением всякой легкой кавалерии). Им свойственны инстинкты волка и лисицы; они привычны к войне и отличаются крепостью тела, а лошади их чрезвычайно выносливы…»

«Если казаки разделяются при отступлении тем больше, чем продолжительнее ваши атаки, то не думайте, что они потеряли уверенность и оробели. Нет, это способ их отступления, способ чрезвычайно опасный для преследующего их неприятеля, которому часто приходится раскаяться в своей смелости. Если же, напротив, другие европейские войска нескоро собираются при отступлении, то это верный признак их деморализации; тогда нужно сильно насесть на них»…

«Упоминая о казаках, я указал вам на них, как на совершенный образец. Я снова подтверждаю то, что мною было сказано об этом. Некоторые офицеры, не участвовавшие в войне или участвовавшие в ней не на аванпостах, считают своей обязанностью презрительно отзываться об этой кавалерии; не верьте им! Несправедливость к своему противнику есть всегда дурная и ложная политика, и лучший способ для обогащения себя боевыми средствами заключается не в злословии, а в наблюдении. Спросите мнение, составленное о казаках нашими знаменитостями, каковы маршалы: Сульт, Жерар, Клозель, Мезон; генералы: Моран, Лаллеман, Пажоль, Кольбер, Корбино, Ламарк, Преваль; спросите наших неустрашимых командиров: д’Омениля, Фарина и др., одним словом, спросите всякого настоящего боевого офицера, и они скажут вам, что легкие кавалеристы, которые, подобно казакам, окружают армию бдительной и непроницаемой сетью и, защищая ее, вместе с тем утомляют неприятеля, постоянно наносят удары и лишь редко подвергаются им, прекрасно и вполне удовлетворяют назначению какой бы то ни было легкой кавалерии».

«Вы прочтете в записках Ла-Валета: «Казаки были оружием, которое делало войну чрезвычайно опасной, в особенности для офицеров, назначенных для рекогносцировки. Многие из них и преимущественно офицеры генерального штаба, избранные начальником штаба, предпочитали доставлять свои рапорты, основывая их на показаниях крестьян, чем подвергаться в дали нападениям казаков. Таким образом Император уже не мог знать истины».

«И так, вы видите офицеров, не смеющих даже во Франции отойти на расстояние. Вы видите, что гений Императора парализуется деятельностью казаков. Разве этот факт ничего не значит!»

Генерал Моран в свою очередь говорит про них следующее: «Но эти конные народы не знают ни правильных подразделений на части, ни равнения, не знают вообще столь высоко ценимого порядка и стройности; они ездят обыкновенно прижав колени к лошади, а ногами упираются на широкие стремена, служащие им опорой при употреблении в дело оружия, так что они могут наклонять свой корпус вперед для нанесения удара и отшатываться для избежания последнего. Лошади их, приезжанные таким образом, что могут с места в карьер и сразу останавливаться в карьере, усугубляют их ловкость и как бы составляют с ними одно целое. Люди эти постоянно бодрствуют, двигаются с замечательной быстротой, имеют весьма ограниченные потребности, а в умах их зарождаются одни лишь воинственные мысли»…

«Движение французской армии было замедлено казаками, – отрезав ее от всякой помощи, они беспрестанно с остервенением нападали на ее фланги, подобно рассвирепевшим пчелам, бесчисленные уколы которых замучивают и обессиливают льва».

«Какое чудное зрелище представляла эта европейская кавалерия, раскинувшая свои линии на берегах Немана, блестящая сталью и золотом на солнечных лучах июньского дня и сияющая пылом и храбростью. Какое горькое воспоминание оставили по себе те бесполезные, истощившие ее маневрирования, которые она употребляла против казаков, прежде презираемых, но сделавших для спасения России более, чем все армии этой Империи; ежедневно показывались они на горизонте, растянув свою линию на громадном пространстве, а их ловкие наездники смело подъезжали чуть не к самым нашим шеренгам: мы строились, шли на эту линию, но когда совсем уже подходили к ней, она исчезала и на горизонте снова виднелись одни березы да сосны; но час спустя, когда лошадям был задан корм, атака начиналась снова, – черная линия их опять появлялась, и снова повторялись те же маневры, приводившие к тем же результатам. И таким образом самая лучшая, самая храбрая кавалерия была замучена и изнурена людьми, которых они считали недостойными для себя противниками, но которые между тем одни могли спасти государство, нашедшее в них истинную опору и единственных освободителей. К довершению нашего огорчения надо прибавить, что наша кавалерия была многочисленнее казаков; что она была поддержана самой легкой и доблестной артиллерией, составлявшей ужаснейшее из когда-либо существовавших орудий смерти; кроме того, следует заметить, что ее начальник, образец храбрости, поддерживал каждое свое движение самой неустрашимой пехотой. И несмотря на это, казаки возвратились покрытые славой, с богатой добычей на плодородные берега Дона, между тем как поля России были усеяны трупами и оружием наших воинов, столь доблестных, неустрашимых и столь преданных славе нашего отечества: вот в чем заключается тайна побед Чингис-Хана»…

Таким образом, по признанию самого противника нашего, казачество в 1812 году явилось вновь спасителем отечества от конечной гибели.

Наконец, и в недавние смутные годы, когда расшаталась и ослабела в России государственная власть, когда опять потерявшие голову русские люди не знали, за что стоять, кому служить и чему верить, по-прежнему не поколебалось казачество и не только не примкнуло к озверевшим толпам мятежников, но все, как один, самоотверженно стали казаки на защиту законности и порядка и по всему лицу Земли Русской мужественно и твердо исполняли свой тяжелый долг службы и присяги, не требуя наград за веру и верность свою и не страшась ни пуль, ни кинжалов, ни бомб.

Много пришлось казакам перенести и вытерпеть от обезумевших врагов порядка. Немало клеветы и оскорблений пало на казачьи головы, но и это не поколебало твердости духа казаков, всегда и везде готовых служить пользе отечества до самозабвения, до последней капли крови стоять за целость, силу и честь единой неделимой России и быть крепким оплотом, надежной опорой Царского Трона…..

VII. Казачьи войска

Из бывших вольных: Донское, Уральское, Терское, Кубанское. Из бывших городовых: Астраханское, Оренбургское, Сибирское, Семиреченское, Забайкальское, Амурское и Уссурийское

В предыдущих главах мы видели, что казачество при первоначальном своем возникновении разделялось на две совершенно различные группы – вольные общины и служилое городовое казачество. Но с течением времени часть городового казачества слилась с мелким поместным дворянством, с стрельцами и с иными городскими и сельскими сословиями, остальные же (за исключением Красноярских, Иркутских и Якутских, оставшихся доныне, на основах 1822 года, в гражданском ведомстве) или вошли в состав бывших вольных общин, или послужили к образованию новых казачьих войск. Таким образом, в настоящее время семья казачья состоит из 11 отдельных казачьих войск, общественный и правовой строй которых представляет собой смесь начал, лежавших в основе организации бессословного вольного и сословного городового казачества.

I. Старейшим и крупнейшим, как по своей численности, так и по историческому своему значению, является Войско Донское, возникновение которого относится к первой половине XVI века, а старшинство считается со времени первой милостивой Царской грамоты, посланной Донцам Иваном Грозным в 1570 году. Площадь войскового землевладения, количество населения, выставляемые войском боевые части и другие о войске сведения помещены в прилагаемой к сему ниже сводной статистической таблице. Донское Войско не только сохранило до настоящего времени свой первоначальный строй, но в течение своей долговечной службы Царю и Отечеству Донскому войску не раз приходилось выделять значительные массы своих сынов, отправлявшихся для заселения иных областей и для подкрепления прочих войск. С исконных времен Донское войско делится на две различные части: казаки «верховые» и «низовые», составлявшие первоначальные отдельные войсковые общины. Войсковые круги Донского Войска происходят 1 января, 6 мая, 25 мая, 30 августа и 5 октября.

II. Сохранить подобно Донскому свой первоначальный состав довелось только Войску Уральскому, переименованному в 1775 году из бывшего Яицкого, образовавшегося около средины XVI века и считающему свое старшинство с 1591 года, когда впервые Яицкие казаки приняли участие в походе Царских войск против Шамхала Тарковского. К Уральскому Войску принадлежат и Илецкие казаки, составляющее все же отдельную от Войска земельную общину из своих станиц. Войсковой круг 8 ноября.

III. К той же середине, или даже к началу XVI века относится возникновение и Терского Войска, основание которому положили вольные казаки, поселившиеся в Терско-Сунженских горных гребнях, от которых и получили имя «Гребенских». Впоследствии к ним присоединилось войско Терское Семейное, Аграханские и Кизлярские казаки, большая часть прежнего Волжского войска, составившая Моздокский и Волжский полки, и казаки Малороссийские, образовавшие Владикавказский полк. Кроме того, Терское казачество разновременно пополнялось как русскими выходцами и переселенцами с Дона, из Малороссии и из различных губерний Центральной России, так и иноплеменниками – татарами, осетинами, грузинами. Старшинство Терскому Войску считается с 1577 года, когда Терские казаки впервые действуют под царскими знаменами. Войсковой круг 25 августа, в память взятия Шамиля на Гунибе в 1859 году.

IV. Наконец, четвертое войско, имеющее своим ядром вольную общину, – Кубанское составлено в 1860 году из бывшего Черноморского и части Кавказского Линейного войска, в котором старейшим был Хоперский полк, образованный из Новохоперских городовых казаков; по этому полку и дано старшинство Кубанскому Войску с 1696 года. Черноморские же казаки, поселенные в Кубанском краю Императрицей Екатериной Великой в 1792 году, являются прямыми потомками и наследниками славнейших из казаков – Запорожцев. Войсковые круги – 11 апреля, 6 и 25 мая, 30 августа и 5 октября.

Что касается до остальных войск, то все они образованы из городовых команд и полков и по старшинству стоят в следующем порядке.

V. Оренбургское Войско, образованное в 1744 году из казаков Исетских, оставшихся со времен Ермака, и городовых казаков Самарских, Уфимских и переселенных Малороссийских казаков. Войсковой круг 23 апреля.

VI. Астраханское Войско образовано в 1818 году из бывшего Астраханского полка и казачьих команд Саратова и ниже его лежащих поволжских городов. Астраханский же полк был сформирован в 1750 году из трехсотенной Астраханской городовой казачьей команды, учрежденной в 1737 году в гор. Астрахани из калмыков и русских. Старшинство Астраханскому Войску дано с 1750 года. Войсковой круг 19 августа и 5 октября.

VII. Сибирское Войско было составлено в 1760 году из разбросанных на протяжении нескольких тысяч верст небольших отдельных команд городовых и пограничных казаков, а впоследствии, в 1867 году, от него было отделено новое – Семиреченское Войско. Войсковой круг 6 декабря.

VIII. Забайкальское войско было образовано в 1851 году из казаков, живших в Забайкалье, с присоединением значительной части русских крестьян и инородцев: казаков 10 115 (пограничных 7543, городовых 1415 и станичных 1157), крестьян 29 815, бурят 9864 и тунгуз 1667. Войсковые круги Забайкальскому Войску установлены 17 марта и 21 июня.

IX. В 1858 году часть Забайкальского Войска, расположенная по р. Амуру, получила самостоятельное устройство и составило отдельное Амурское казачье войско. Войсковой круг 17 марта.

X. В 1867 году, при образовании Туркестанского военного округа, в видах большого удобства управления, из поселений 9 и 10 полковых округов Сибирского Войска было образовано новое казачье войско – Семиреченское. Войсковой круг 23 апреля.

XI. Самое молодое Войско Уссурийское было образовано в 1889 году из станиц Амурского Войска, лежащих по р. Уссури. Состав Уссурийского Войска был постепенно пополнен переселенцами-казаками старых Войск – Донского, Оренбургского, Кубанского, Терского и Уральского. Войсковой круг 17 марта.