Текст книги "Загадка «пирамидок». Повесть"

Глава 2. «Плутония»

На орбите Юля и Павлик, в отличие от Вали, не стали сразу вылезать из ложемента, подождав включение гравитрона, создававшего искусственную силу тяжести. Валя же, легкомысленно вылетев из ложемента, через пару секунд шлёпнулась (правда не сильно, так как сила тяжести нарастала постепенно) посреди рубки.

– С приземлением! – весело прокомментировала Юля Валин конфуз и, отстегнувшись, сразу бросилась на обзорную палубу.

В обзорном иллюминаторе половину неба занимала ярко-голубая Земля с коричнево-зелёными пятнами материков и белым кружевом облаков над ними. Над краем планеты виднелась нежно-голубая полоска атмосферы, а над ней, на бархатно-чёрном небе сверкали миллионы звёзд. Хотя Юля и не была новичком в космосе, но каждый раз она восхищалась этим зрелищем. Оно завораживало девочку до глубины души. Отсюда – с орбиты – родная планета казалось такой прекрасной и такой хрупкой в своей завораживающей красоте…

– План полёта таков: посадка на базе залива Лунник, там высаживаем наших юных космонавтов для передачи из рук в руки экипажу «Странника», а в обмен, так же аккуратно принимаем юную космонавтку с базы «Нубиум». Затем старт к Марсу и выход через пояс астероидов на оверсан, откуда берём курс на Теону и начинаем разгон для скачка, – сообщил Полосухин и добавил специально для юных членов экипажа: – Так что, через сорок минут в амортизаторы – начнём манёвр для полёта к Луне.

***

По завершении манёвра Валя, не теряя времени (до Луны лететь было ещё долго), повела Юлю и Павлика на экскурсию по кораблю.

Всего на корабле имелось три основных палубы. На средней располагались десять жилых кают, разместившихся вокруг центрального модуля, в котором находились трап и лифт, соединявшие палубы. Здесь же, в центральном модуле, располагался медицинский блок, а также камбуз, совмещённый со столовой, и довольно большая кают-компания.

Каюта Вали была второй по левому борту. «А здесь уютно», – подумала Юля.

В каюте имелась койка, стол с выдвижными сиденьями, шкаф для одежды и вещей, кресло; на стене рядом со входом находились прибор внутренней связи и часы. В противоположную входу стенку был вмонтирован экран, имитировавший иллюминатор. Свет в каюте давали флюоропанели в потолке, а над койкой расположился симпатичный голубой светильник. Пол покрывал мягкий и упругий ковёр, а стены – светло-синий, мягкий и тёплый на ощупь материал. Слева от двери, за раздвижной панелью, находились душ, умывальник и туалет.

– В полёте лётный комбинезон можно снять, а носить обычную одежду, – Валя захлопнула дверь каюты.

– Я знаю. Он нужен только, когда мы на лётной палубе. А там нужно находиться, когда корабль выходит на орбиту или сходит с неё, стыкуется, маневрирует, ну и при взлёте и посадке конечно, – отчеканил Павлик.

– Ты много знаешь о космосе и кораблях, – улыбнулась Валя. – Не ожидала.

– А как же! Красные лычки просто так не дают! – Юля с гордостью показала на красные лычки погон и шеврон на рукаве комбинезона.

– А что он значит? – спросила Валя с лёгкой завистью в голосе.

– Такие носят лучшие ученики Клуба юных космонавтов, – улыбнулась Юля. – Разве ты не знаешь?

– Нет, – пожала плечами Валя. – Я же только в этом году записалась в Клуб. Серьёзно начну заниматься осенью.

Поднявшись на верхнюю палубу, ребята вновь вернулись на обзорный мостик, с которого начали экскурсию. В передней стене находился большой обзорный иллюминатор. В случае метеоритной опасности иллюминатор закрывался снаружи специальными бронированными заслонками, а на внутреннюю поверхность «стекла» проецировалось изображение с расположенных снаружи телекамер (там же располагались и мощные прожекторы, использовавшиеся на поверхности планет или в теневом секторе орбиты). Сейчас в иллюминаторе виднелся серп Луны, к которой мчалась «Плутония».

Валя повела друзей дальше, через небольшую дверь в углу мостика, за которой расположилась рубка связи. Впрочем, Юля и Павлик ориентировалась в корабле не хуже Вали («Плутония» всё-таки была стандартным малым транспортом Академии наук, и ребята без особого труда представляли себе схему корабля).

Из рубки связи, через такую же маленькую дверь, ребята проникли в рубку штурмана, где также располагалась и пультовая для управления приборами на внешней площадке. С помощью этих приборов можно было многое узнать о планете, к которой приближался корабль: её температуру, состав и плотность атмосферы, климат, силу тяжести на поверхности… В общем всё, что нужно штурману для расчёта схемы и траектории посадки, и выбора её места при посадке на «дикую» планету.

Кроме этого, на верхней палубе располагался отсек с амортизационными камерами – специальными устройствами, позволяющими перенести сильные перегрузки или большую силу тяжести. Если бы на корабле вдруг вышла из строя система искусственной гравитации, то тогда корабль мог бы всё равно лететь с очень большими перегрузками, даже имея на борту раненых или детей. Нетренированные пассажиры легко могли перенести их, находясь в амортизаторах. Эти же камеры могли использоваться для анабиоза, если бы «Плутонии» пришлось лечь в длительный дрейф.

На нижней палубе корабля ничего интересного не оказалось. Там располагались грузовые отсеки для самых разнообразных грузов (в том числе и живых). А также пост механика, главный компьютер корабля, системы жизнеобеспечения и управления искусственной гравитацией, и ангар с вездеходами, служебным роботом, планетарным и взлётно-посадочным катерами (последний мог использоваться и как челнок на орбите).

В надстройках было гораздо интереснее. В передней располагалась лётная палуба с ходовой и навигационной рубками, к которым вёл короткий коридор из расположенного здесь же лётного пассажирского отсека (третья дверь из этого коридора вела к главному терминалу БИВМ, Бортовой Информационно-Вычислительной Машины). Навигатор прокладывал курс корабля от планеты к планете или от звезды к звезде, рассчитывал схему ускорений для движения корабля и режим входа и выхода корабля в гиперпространство, то есть делал то, что делал штурман морского судна. У штурмана же космического корабля задача была другой – он рассчитывал полёт корабля на околопланетной или околозвёздной орбите и рассчитывал режимы старта и посадки.

В задней надстройке расположилась спасательная система с небольшим спасательным катером, док с вспомогательными спутниками и стыковочный узел (который бортинженер Рустам почему-то называл «мост поцелуев»). Юля пожала плечами: «При чём тут поцелуи? Обычный тоннель-труба с шлюзом на одном конце и переходником на другом».

Между надстройками располагались площадка с антеннами и приборами, на которую вёл небольшой ремонтный лаз, связанный с шлюзом верхнего основного люка (а всего основных люков на «Плутонии» было три). В атмосфере они закрывались защитными колпаками. В космосе створки колпаков расходились в стороны и антенны и датчики разворачивались на своих фермах, кронштейнах и держателях, закрывая верх корабля ажурной «шляпой».

Как уже было сказано, на корабле имелось три основных люка: нижний располагался около трюмов и назывался десантным, потому что из него выходили на поверхность планеты по выдвижному трапу; через верхний (около навигационной рубки) переходили со специальной площадки на подлетевший или подплывший (если планета имела сплошную водную оболочку, подобно Океаниде) планетарный катер. С неё можно было выйти и в открытый космос (или гидрокосмос водной планеты), если возникала такая необходимость. Но обычно для этого пользовались ремонтным люком. Был ещё грузовой люк со шлюзовым порталом, через который на планету спускался вездеход, а в трюмы загружались грузы.

В самом низу «Плутонии» (куда ребят не пустили, и пришлось довольствоваться виртуальной схемой корабля) находилась его главная часть: планетарные и маршевый двигатели, ускорители, запасы топлива и рабочего тела, система обеспечения гравитационных скачков и главная энергетическая установка. Кроме этих устройств, на корабле имелись системы маневрирования и защиты от метеоритов – их блоки располагались снизу и сверху корабля.

Переднюю стену ходовой рубки занимал большой обзорный иллюминатор и несколько экранов, перед которыми находились пульт управления и три кресла-ложемента: для капитана, второго пилота и навигатора.

Центр рубки занимал главный монитор навигационной системы – прозрачный (в выключенном состоянии) шар, на который во время полёта компьютер проецировал навигационную сферу – специальный объёмный чертёж, представлявший собой вписанную в систему координат сферическую поверхность, на которую проецировались координаты корабля в пространстве и времени.

Сзади, между похожим на пюпитр дирижёра пультом управления стыковкой и шлюзованием, и панелями управления искусственной гравитацией и главной энергоустановкой, располагались ложементы бортинженера, бортмеханика (в обязанности которого входили управление стыковкой и запуск вспомогательных спутников, а также управление погрузкой-выгрузкой грузов) и штурмана, а также выход в пассажирский отсек, расположенный рядом с навигаторской рубкой.

В передней стене пассажирского отсека имелась большая прозрачная панель, и можно было видеть работу пилотов корабля. А основное помещение занимали ложементы пассажиров. Всего их было четырнадцать, расположенных по три в четыре ряда, кроме последнего – в нём ложементов было пять. Сейчас передний ряд занимали ребята.

Завершив экскурсию по кораблю, дети вновь вернулись на обзорную палубу. Серп Луны заметно приблизился, и уже показалась звёздочка орбитальной станции «Лунник», вращавшейся на экваториальной орбите спутника Земли.

Глава 3. Луна

При подлёте к Луне друзей ждало ещё одно приключение. Когда «Плутония» вышла на орбиту, к ребятам подошёл бортмеханик Петровский и спросил тоном заговорщика:

– Хотите побывать в космосе?

– А мы сейчас где? – удивилась Юля.

– Сейчас вы тоже в космосе, но в корабле, а я предлагаю вам побывать снаружи.

– Конечно хотим!

– Тогда готовьтесь.

– А мне можно? – Валя обернулась к Петровскому.

– Разумеется. Но будешь во всём слушаться меня и ребят, – механик кивнул на Юлю и Павлика.

– Согласна.

Ребята быстро переоделись и вскоре уже были в тамбуре шлюзовой камеры. Юля и Павлик подошли к панели, надели маски и, как их учили, сделали несколько глубоких вдохов специальной дыхательной смеси, чтобы «промыть» лёгкие. Потом взобрались по специальной лесенке и ловко (не зря столько тренировалась в Космическом клубе) нырнули в люк внекорабельного скафандра. С лёгким жужжанием элементы скафандра подтянулись, принимая размер тела ребят. Раздался щелчок, что-то хлопнуло, пискнуло, и лицо обдуло потоком воздуха. Юля и Павлик выдохнули, снова глубоко вдохнули и выдохнули ещё раз. На маленьком пульте на груди загорелся зелёный огонёк.

– Я готова! – сказала Юля.

– Я тоже готов! – отрапортовал Павлик.

– Вижу, молодцы! – голос механика раздался над самым ухом. – Помогите Вале.

– Я тоже готова! – вскоре отозвалась Валя.

«Какой же он неудобный, этот ВКС. Мы в них похожи на роботов», – подумала она.

– Сейчас отключим гравитацию, и всё будет в порядке. На земную тяжесть этот скафандр не рассчитан, – успокоила её Юля.

Шлюзовая камера верхнего люка была одним из двух помещений на корабле, где искусственную силу тяжести можно было отключить отдельно от остальных отсеков. Другим помещением был отсек для биологических грузов (уровень тяжести в котором, к тому же, можно было регулировать). Иван Сергеевич протянул руку к пульту и, нажав несколько кнопок, щёлкнул тумблером. Юля вдруг почувствовала, как пол ушёл из-под ног, а тяжёлый и неудобный скафандр стал ощущаться, как обычный, десантный.

Но если для Юли и Павлика ощущения были привычными (и в гидрокосмосе тренировались, и в антиграве), то для Вали, до того момента летавшей только на кораблях с искусственной силой тяжести, ощущения оказались необычными, девочке казалось, что она падает в глубокую бездонную яму. Валя даже потеряла поначалу ориентацию – не было привычных ощущений верха и низа. Лишь ощущение постоянного и бесконечного падения…

– Валька, далеко не улетай! – засмеялся Павлик.

Петровский закрыл внутренний люк шлюза, подплыл к пульту и нажал небольшой рычажок, сняв предохранитель. Валя ощутила какое-то мимолётное движение.

«Наверно, это воздух выходит из шлюза», – догадалась она. А Юля и Павлик невольно вздрогнули – движения воздуха в шлюзе напомнили им кабину «Зари»… Лампы стали светить чуть ярче (хотя, может быть, это только показалось ребятам), а затем погасли. Осталась только подсветка люка и пультов.

Сделав знак Вале, Юля и Павлик вслед за механиком нырнули в лаз ремонтного люка. Выплыв наружу, они ловко вытянули из пояса страховочные фалы и пристегнули к направляющим, затем Павлик проделал ту же манипуляцию со скафандром Вали.

– Молодцы! – похвалил их Иван Сергеевич. – Не зря красные лычки получили.

– Дядя Ваня, а если я не пристегнусь, то могу, случайно оттолкнувшись, улететь в открытый космос?

– Отлететь от корабля в этом случае ты, Валя, разумеется, можешь. Но это не фатально. Просто будешь так же крутится по орбите вокруг Луны, скафандр рассчитан на десять часов автономии, а за это время катер «Плутонии» или любого другого корабля, который будет поблизости, вполне успеет тебя догнать и захватить в «кошель». Чтобы преодолеть притяжение Луны и улететь в открытое пространство, космонавту пришлось бы прикрепить к себе двигатель коррекции орбиты от тяжёлого спутника и включить его на предельную тягу. Вот тогда, может быть, ему и удалось бы получить нужное ускорение. А может быть и не удалось бы…

«Кошель» Юля и Павлик видели. Это был специальный захват с сеткой, с помощью которого ловили различные предметы на орбите или случайно оторвавшихся от корабля космонавтов. Особенность этого захвата была в том, что он сам притягивался к нужному предмету, и для того, чтобы промахнуться «кошелём» мимо цели, нужно было очень сильно постараться.

Валя вслед за друзьями взялась за ограждение трапа и стала перебираться на верхнюю площадку «Плутонии». Сделать это оказалось совсем не трудно, но девочка немного не рассчитала усилий.

– Валя, ты куда? – Юля схватила Валю за ногу и подтянула обратно на трап.

– Не торопись, Валька. Ты в невесомости, поэтому резких движений не делай. Двигайся, будто плывёшь, – объяснил ей Павлик.

Юля первой взобралась на площадку и оглянулась. Под кораблём, чуть под углом к «Плутонии», виднелась поверхность Луны. Корабль подлетал к терминатору22
  граница между освещённой и теневой стороной планеты.


[Закрыть], и большая часть лунной поверхности ещё оставалась в темноте.

Лунная поверхность казалась тёмно-зеленоватой и бархатистой. Крупные кратеры были освещены бледным серовато-голубым светом Земли. А под самым кораблём виднелись огни станции «Порт-Нубиум (Гавань Облаков)», одной из четырёх больших лунных станций. «Плутония» же держала курс ко второй станции – «Лунник», расположенной в Заливе Лунника Моря Дождей. Там сейчас ждала «Плутонию» Алька Векшина, одноклассница ребят.

Вале вдруг стало жутко, ей показалось, что сейчас она сорвётся с борта корабля и ухнет вниз, на поверхность Луны, до которой оставалось несколько километров. Девочка зажмурилась и вцепилась в страховочный поручень.

– Валь… ты что? – встревожено спросила Юля. Хотя лица Вали она из-за опущенного светофильтра видеть не могла, но зато увидела её судорожно сжатые пальцы. – Ты же в невесомости, никуда ты не упадёшь!

«И правда, чего это я?» – удивилась Валя.

– Не переживай. Это называется «страх новичка». Твои друзья просто тренированные…

– А я в открытом космосе впервые, – продолжила Валя.

– Мы тоже, – ответил Павлик. – Если честно, мне тоже не по себе. Я бы не отважился оторваться от площадки и в пространстве зависнуть, как монтажники.

– Это испытывают все космонавты. Не ты первая, не ты последняя, – успокоила подругу Юля.

Наконец, они вступили на антенную площадку и снова огляделись: вокруг было бархатно-чёрное небо с миллиардами звёзд и широким бело-голубым серпом Земли, а с другой стороны виднелась Луна, из-за горизонта которой показалось Солнце. Вдали и левее от «Нубиума» был виден купол Первой базы – пункта, с которого когда-то началось освоение Луны.

Валя (Юля показала ей, как это делается) включила магнитные подошвы и чуть не споткнулась – ноги намертво прилипли к настилу.

– Валь, какая же ты всё-таки неумёха, – Павлик, смешно ковыляя на магнитном настиле, подошёл к девочке. – Сначала оторви пятку – магнит выключится, после – отрывай носок. Наступай сначала на пятку – магнит включится, и носок сам опустится на настил.

Валя шагнула. Это оказалось непривычно, но несложно.

– Ничего, осенью начну тренироваться и тоже всему научусь, – весело крикнула Валя.

– Подойдите сюда, ребята, – позвал механик.

Дети оказались будто в металлическом лесу – большинство кронштейнов на площадке уже развернулись.

– Держите этот рычаг.

Павлик и Юля вставили ноги в держатели у основания мачты и потянули за небольшой серебристый рычаг. Петровский чем-то стукнул, потянул. В кронштейне щёлкнуло (Юля и Павлик уже научились воспринимать звуки в вакууме телом), и над ребятами развернулось квадратное полотнище.

– Пора возвращаться.

Юля ещё раз оглянулась. «Плутония» уже летела над освещённой поверхностью Луны, окрашенной в лиловые, розово-бежевые, сиреневые и зеленоватые оттенки. Вдалеке показалась мачта базы «Спокойствие», а немного дальше виднелись Таврические горы. У их подножия находилась четвёртая крупная база – «Тавр», где Павлика и Юлю ждали родители.

***

Через сутки пути друзей разошлись. «Плутония» стартовала к Главному поясу для выхода во Внешний космос, а Юлю и Павлика транспортный лунолёт (на котором за ними прибыл отец) доставил на базу «Тавр», где, на стартовой площадке «Луна-3», их ждал «Скиталец».

За двое суток, остававшиеся до старта, ничего особенного не приключилось, кроме одного маленького происшествия, значение которого Юля поняла позже.

Дети упросили отца взять их с собой на поверхность Луны. Подойдя к краю площадки, на которой стоял «Странник», Юля с интересом принялась разглядывать стоявшую в километре от них мачту ретранслятора и заметила какой-то предмет, поблёскивавший зеленоватой искрой среди сизо-сиреневого реголита. Это показалось Юле немного странным, но на ярко освещённой утренним солнцем поверхности было трудно что-либо рассмотреть, и она решила подойти ближе.

– Юля, ты куда? – окликнул её отец.

– Я сейчас, пап. Там что-то блестит!

– Юлька, подожди меня!

– Саша, пригляди за ними, – Артём окликнул биолога Сашу Сидоренко, помогавшую загружать контейнер на робокар.

– Смотри, тётя Саш, – Юля показала на зеленоватую призму, торчавшую из-под камня.

– Интересно, – Саша сделала пару снимков находки нагрудной камерой. – Зелёная пирамидка…

– И похожа на стеклянную, – добавил Павлик.

– Жаль, что достать мы её не сможем – камень слишком большой.

– Да, жалко.

Но вскоре Юля забыла про находку, а ещё через день «Странник» взял курс на планету Эрта, которую многие космонавты называли «близнецом Земли».

Глава 4. Эрта

Через несколько дней «Скиталец» вошёл в систему Теоны и вышел на орбиту третьей планеты системы – Эрты.

Юля и Павлик стояли перед обзорным иллюминатором на мостике и смотрели на приближающийся шар планеты. «Скиталец», преодолев бесконечную бездну Глубокого космоса, наконец-то приближался к гавани, намереваясь через несколько часов выйти на орбиту спутника Эрты – Феллы.

Юля любила смотреть на планеты с орбиты. Эрта действительно была практически неотличима от Земли: такие же материки, моря и облака, даже Фелла – единственный спутник планеты – была схожа с Луной, как сестра-близнец.

«Скиталец» совершил посадку на площадке «Феллар-4». Пока роботы разгружали корабль, учёные (и вместе с ними Юля и Павлик) отправились на базовую станцию «Селеста», чтобы оттуда лететь на поверхность планеты, в космопорт Нового Алата.

«Да, Фелла и Луна – близнецы», – подумала Юля, глядя на пустынный пейзаж за окном вагона, мчащегося по эстакаде к станции. Вокруг была точно такая же, как на Луне серо-сизая равнина, за которой, на близком горизонте, виднелись низкие пологие горы (на самом деле бывшие стенкой гигантского кратера), освещённые полуденным солнцем, сияющем на угольно-чёрном небе. Кое-где были видны крупные валуны, иногда встречались россыпи мелких камней, маленькие кратеры. А однажды Юля увидела даже узкую трещину, тёмной змеёй пересёкшую пустыню. Неожиданно девочка вспомнила про странную пирамидку, увиденную на Луне.

– Как ты думаешь, откуда она там взялась? – спросила она брата.

– Не знаю… – Павлик пожал плечами. – За все двадцать лет, что существует «Тавр», на третьей площадке не было ни одной аварии. Никто ничего там не терял.

– Да и неужели никто не заметил эту пирамидку? – Юля ещё раз взглянула на фотографии, сделанные Сашей. Из-под большого валуна виднелась четырёхгранная гладкая пирамидка из зелёного, напоминающего бутылочное стекло, материала. Основание пирамидки было скрыто где-то под валуном. А тень не позволяла разглядеть, была ли пирамидка пустотелой или сплошной. Правда, на одном снимке Юля заметила золотистые искорки, поблёскивавшие изнутри пирамидки. Но ярко сияющая в свете солнца зелёная грань не позволяла разглядеть подробностей.