Текст книги "Мадрид. Город солнца"

Монастырь Репарадорас

Покинув Дескальсас-Реалес, через короткий переулок выходим на улицу Трухильос (Calle de Trujllos). Идем сначала по ней, далее – по Калье-де-Венерас (Calle de Veneras). Проходим площадь Санто-Доминго (Plaza de Santo Domingo), оставляя слева одноименную станцию метро. Продолжаем идти по периметру площади до перекрестка, где начинается улица Ториха (Calle de Torija). Идем по ней вперед, пока справа не вырастет трехэтажный дом из красного кирпича и тесаного камня. Сегодня это здание XVIII века, вопреки своей классической простоте, резко выделяющееся на фоне других построек улицы Ториха, занимает монастырь Репарадорас (Convento e iglesia de las Reparadoras, сalle de Torija, 12).

«В этом доме располагался Высший совет и Трибунал инквизиции с 1780-х гг. до его упразднения в 1820 г.»

Стандартная настенная табличка желтого цвета в виде ромба от муниципалитета Мадрида гласит: «В этом доме располагался Высший совет и Трибунал инквизиции с 1780-х годов до его упразднения в 1820 году». Первоначально над центральным порталом красовался девиз инквизиторов: «Восстань, Господи, и оправдай дело твое!» Сейчас его место занимает лепнина в виде государственного герба.

Собственно говоря, инквизиция была ликвидирована в Испании гораздо позже – 15 июля 1834 года. Да, она пережила римскую на целых триста лет! В следующем году папа Григорий XVI официально отменил все местные инквизиционные трибуналы, но сохранил Священную канцелярию, чья деятельность с этого момента ограничилась отлучениями от церкви и изданием Индекса запрещенных книг. Индекс просуществовал до 1966 года, а архивы Священной канцелярии открыли лишь в 1998 году.

Проект здания для Высшего совета инквизиции изначально подготовил архитектор Вентура Родригес в 1735 году. Строился дом довольно долго – сказывалось недостаточное финансирование, ведь времена могущества инквизиции были уже далеко позади. Заканчивал строительство через 50 лет ученик Родригеса Матео Гуиль.

После упразднения Высшего совета инквизиции здание некоторое время пустовало. Позже оно служило пристанищем одного из министерств, английским отелем и даже типогрфией. В 1897 году после реставрации, которую проводил Хуан Баутиста Ласаро, здесь открылся монастырь Репарадорас.

Монастырь Энкарнасьон. Обитель Воплощения Христова за двумя дворцами

Продолжаем идти дальше и выходим на площадь Марина-Эспаньола (Plaza de la Marina Española). Справа ярким светлым пятном привлекает внимание неоклассический Дворец Сената (Palacio del Senado), расположенный в бывшем монастыре августинцев, основанном еще в 1590 году. От того монастыря внешне ничего не осталось. В XIX веке здание несколько раз становилось светским, после чего снова возвращалось августинцам, пока в 1882 году все религиозные элементы экстерьера окончательно не были убраны.

Чуть дальше, на той же стороне площади, появится красный дом – дворец Маркиза де Гримальди (Palacio del Marqués de Grimaldi, plaza de la Marina Española, 9), построенный итальянцем Франческо Сабатини по поручению Карлоса III в 1776 году. В 1808 году, после вступления французов в Мадрид и вплоть до восстания 2 мая, в нем квартировал наполеоновский маршал Мюрат.

Не доходя до дворца, сворачиваем налево, на улицу Энкарнасьон (Calle de Encarnación). Справа на ней незыблемо высятся массивные стены с зарешеченными окнами. Это королевский монастырь Энкарнасьон (Convento de la Encarnación) – обитель Воплощения Христова, построенная Хуаном Гомесом де Морой и Альберто де-ла-Мадре де Диосом в 1616 году как напоминание об изгнании из страны морисков – принявших христианство мавров..

Обойдя стену справа, попадаем к центральному входу, куда ведет плоская пологая лестница. Просторный двор с железными воротами предваряет вход в находящуюся в центре церковь. Она выглядит просто, но ее строгая и уравновешенная композиция позволяет судить о свободе самовыражения де Моры, отчетливо проявляющейся на фоне многих «массовых» построек габсбургского Мадрида, от которых веет явной обезличенностью. Гранитный фасад постройки четко разделен на нижнюю часть, подчеркнутую тремя арками, и верхнюю – с тремя прямоугольными окнами, расположенными в шахматном порядке. На «пустых» клетках «шахматной доски» расположены королевские гербы. В центре, между двумя окнами, под округлым фронтоном в окружении пилястр – барельеф, изображающий сцену Благовещения. Церковь построена в то время, когда архитектура барокко еще не получила широкое распространение в Испании, но элементы барочного стиля видны невооруженным глазом. В фасаде постройке есть что-то от образа церкви Сан-Хосе в городе Авиле, возведенной ранее дядей Хуана, архитектором Франсиско де Морой.

Постройка монастыря, посвященного тайне Воплощения Христова, началась в 1611 году по велению Маргариты Австрийской (1584–1611), жены Филиппа III (1578–1621). 10 июня Бернардо де Сандовал-и-Рохас, архиепископ Толедо, заложил первый камень. Строительство завершилось через пять лет. В те времена в обитель можно было попасть по подземному переходу из находящегося почти рядом Алькасара, предтечи нынешнего Королевского дворца. Обычно этим путем посещала монастырь Маргарита Австрийская.

Энкарнасьон не просто эталон, по образу и подобию которого построены множество церквей по всему миру, это еще и сокровищница испанского искусства. Сестрами в обители всегда были знатные женщины. Благодаря их пожертвованиям в ней собраны произведения искусства XVII века.

Во внутреннем убранстве монастыря использованы бело-голубые изразцы. Интерьер, отреставрированный Вентурой Родригесом после сильного пожара между 1755 и 1767 годами, украшен яшмой, мраморными и бронзовыми скульптурами. Часть храма расписана рукой Луки Джордано. Главный алтарь из мрамора представлен картиной «Благовещение» Винченцо Кардуччо, фигурами святого Августина и святой Моники работы одного из учеников Грегорио Фернандеса. Внутри монастыря выставлены портреты членов королевской семьи династии Габсбургов, полотна кисти Эухенио Кахеса, Винченцо Кардуччо, Карреньо де Миранды, Хосе де Риберы, скульптуры известных итальянских и испанских мастеров. Интересны также керамические алтари.

И, наконец, реликварий – хранилище реликвий с потолком, расписанным в XVII веке Винченцо Кардуччо. В нем содержатся около 700 предметов искусства из Италии, Германии, Испании и Нидерландов. Наряду с мощами, самая известная реликвия Мадрида – сосуд с запекшимися каплями крови святого Пантелеймона.

Целитель Пантелеймон жил во времена зарождения христианства в Никомидии, на территории современной Турции у берега Мраморного моря. Он родился в семье знатного язычника и стал хорошим врачом, слава о котором дошла даже до императора. Однажды приняв христианскую веру, Пантелеймон обрек себя на страдания. Его заставляли отступиться от Христа и вернуться к язычеству, но тщетно. Тогда его подверг гонениям сам император Диоклетиан, хотя вся вина Пантелеймона заключалась лишь в том, что он с именем Христа лечил хромых, слепых и прокаженных. С этим именем он и принял мученическую смерть в 305 году.

27 июля ежегодно происходит чудо – запекшаяся кровь Пантелеймона в сосуде монастыря Энкарнасьон разжижается, проступают свежие капли. Считается, что если этого вдруг не произойдет или случится в какой-либо другой день, Мадрид ожидают беды и несчастья. Приезжать сюда со всех концов света, чтобы поклониться святому Пантелеймону и просить избавления от недугов, стали сравнительно недавно: для посещений монастырь открыли только в 80-е годы XX века.

Монастырь Энкарнасьон

Левее входа в монастырь, в тени деревьев, на высоком постаменте стоит памятник знаменитому «фениксу гениев», испанскому драматургу Лопе де Веге, спроектированный Хосе Лопесом Салаберри. На постаменте отчетливо видна надпись: «Лопе де Веге от города Мадрида. 1902 год». Драматург стоит во весь рост и внимательно рассматривает сборник своих пьес. Отлитая из бронзы статуя – творение известного скульптора Матео Инурриа.

Известно, что великий Лопе под конец жизни удалился в монастырь, но к Энкарнасьону это событие не имеет никакого отношения. Первоначально памятник находился на площади Пласа-де-Рубен-Дарио (раньше она называлась Plaza del Cisne), однако в 1967 году переехал на нынешнее место.

Королевская опера меж двух площадей

От монастыря Энкарнасьон до следующей цели нашего променада – Королевского дворца – рукой подать. Но спешить не стоит – сначала посетим Королевский оперный театр, официально признанный историческим памятником.

Покидаем тихое место с обителью через перекресток улиц Калье-де-Сан-Квинтин (Calle de San Quintín) и Калье-де-ла-Бола (Calle de la Bola). Идем по Калье-де-Аррьета (Calle de Arrieta) почти до самого ее конца. За первым же перекрестком справа вырастет высокое светло-серое здание театра, имеющее два фасада. Первым перед нами появится тот, что выходит на площадь Изабеллы II (Plaza de Isabel II), на которой стоит памятник любвеобильной королеве, прославленной у нас пером давно забытого на родине немецкого писателя Георга Борна в некогда знаменитом романе «Тайны Мадридского двора». Главный же фасад, в былые годы предназначавшийся исключительно для королевских особ, расположен полукругом на площади Пласа-де-Орьенте (Plaza de Oriente).

В XVIII веке на месте нынешнего театра стоял колизей, под названием Лос-Каньос-де-Пераль, построенный в 1708 году по заказу итальянского певца Франческо Бартоли. Через тридцать лет на месте первого здания в день карнавала открыли новое. Долгое время здесь звучали голоса лучших итальянских теноров, собиравшие весь аристократический Мадрид. Во время французской оккупации тесноватая постройка, не очень сочетавшаяся с находившимся рядом Королевским дворцом, была повреждена. Поэтому в 1817 году Фердинанд VII приказал снова снести строение и вместо него построить новый Королевский театр (Teatro Real). Через год главный архитектор Мадрида Лопес Агуадо-и-Морена получил заказ от Аюнтамьенто на создание проекта будущего Королевского театра. В шестиугольном здании, кроме зрительных залов, планировались: ресторан, кондитерская, комнаты отдыха, роскошные туалеты, цветочный ларек и даже… ателье для мадридских модниц. Королевская Опера вскоре должна была стать местом встреч, знакомств и деловых переговоров для высшего общества – ведь в то время посещать оперу имели возможность только аристократы. Однако из-за сложностей проекта и нехватки средств строительство надолго затянулось.

Официально Театро-Реаль распахнул свои двери 19 ноября 1850 года, но и в будущем его еще ожидали неоднократные реставрации. В тот день на сцене давали оперу Гаэтано Доницетти «Фаворитка» с контральто Мариеттой Альбони в главной роли. Сливки мадридского общества долго судачили по поводу выбора произведения – ведь открытие театра приурочивали к именинам королевы Изабеллы II.

Первое время после открытия в репертуаре доминировала музыка Джузеппе Верди. В январе 1863 года Верди пожелал лично готовить в Мадриде премьеру своей оперы «Сила судьбы» с участием певцов Лагранжа и Фраскини. Он приехал в испанскую столицу вместе с женой, остановившись в соседнем с театром пятиэтажном доме. Его можно увидеть и сегодня – здание с желто-розовым фасадом расположено слева от Оперы, если смотреть со стороны Пласа-де-Орьенте.

К сожалению, далеко не все шло гладко на репетициях. У Верди даже возник конфликт с испанским писателем и политическим деятелем герцогом де Ривасом, курировавшим постановку. И все же в феврале премьера состоялась. Успех был грандиозен.

В 60-е годы XIX века на сцене театра блистала итальянка Аделина Патти, уроженка Мадрида, которую называли «испанским соловьем». Пел здесь и знаменитый Хулиан Гайарре, карьера которого оборвалась прямо на сцене. 8 декабря 1889 года, выступая в одной из своих любимейших опер Жоржа Бизе «Искатели жемчуга», он внезапно потерял голос. Несмотря на это, публика активно поддержала любимого певца, однако тот не смог продолжать, упал в обморок – и его прямо из театра отвезли в больницу. Через несколько дней пришло известие, что Гайарре умер от воспаления легких. В тот год в Мадриде свирепствовал грипп…

В оркестре Королевской оперы играл Игорь Стравинский, на сцене танцевали Вацлав Нижинский и Анна Павлова. В театре с аншлагом проходили балетные постановки Сергея Дягилева, которые старался не пропускать знаменитый пианист Артур Рубинштейн, обожавший Испанию и друживший с испанскими композиторами Мануэлем де Фальей и Исааком Альбенисом. Кстати, свои воспоминания Рубинштейн, незадолго до смерти, начал писать именно в Испании. Правда, не в Мадриде, а в курортном городке Марбелья. В 1908 году сюда на триумфальные гастроли приезжал Леонид Собинов.

На протяжении своей долгой истории театр видел не только блистательных артистов, но и различных директоров. В 1867 году он едва не сгорел во время пожара. А в 1925-м, в эпоху триумфа Мигеля Флета и Матильды Ревенги в опере Пуччини «Богема», по распоряжению муниципалитета был закрыт на ремонт, затянувшийся на 40 лет. Во время этих четырех десятилетий Опера успела побывать и бальным залом, и пороховым складом, и залом заседаний Кортесов. Во время Гражданской войны даже послужила казармой. Удивительно, но сценическая площадка, по своим размерам превышающая знаменитую миланскую «Ла Скалу» и чуть-чуть уступающая Венской Опере, во времена Франко долго оставалась невостребованной.

В 1966 году, после реставрации под руководством Хуана-Мануэля Гонсалеса-Валькарселя, театр открылся, но уже в качестве концертного зала Национального оркестра и хора Испании. После этого понадобилось еще 20 лет, чтобы вернуть театру его первоначальное назначение.

Пласа-де-Орьенте. Королевская Опера

11 октября 1997 года двери Королевской оперы наконец распахнулись снова. В те дни балет «Треуголка» и опера «Жизнь коротка» Мануэля де Фальи символизировали начало нового этапа жизни мадридской оперной сцены.

Сегодня это один из самых современных оперных театров Европы, куда с удовольствием приезжают на гастроли звезды мировой величины. Знаменитейший тенор Пласидо Доминго, уроженец Мадрида, делящий свое время между сценой, дирижерским пультом и руководством театров в Вашингтоне и в Лос-Анджелесе, никогда не забывает о родном городе – и каждый год возвращается сюда с гастролями.

В театре четыре зрительных зала, главный из которых может вместить более 1700 зрителей. Он оборудован с максимальным удобством для публики, при этом сохранена историческая эстетика занавеса, а потолок и барьеры лож воспроизведены точно по проекту 1850 года. Каждый из залов носит имя улицы, на которую выходят его окна, и имеет свой цвет, картины и скульптуры, а люстры изготовлены специально на Королевской фабрике в Ла-Гранхе. Кстати, чтобы просто посетить здание театра, билет покупать не обязательно.

Испанские монархи на Восточной площади. Королевские сады и парки

Главный фасад Королевской оперы выходит на площадь Пласа-де-Орьенте (Plaza de Oriente), или Восточную площадь, название которой звучит несколько странно, если учесть, что расположена она на западе от центра города. Этот блистающий чистотой плац, сегодня напоминающий скорее сквер с аккуратно подстриженными деревьями и принадлежащий к числу самых красивых мадридских ансамблей XIX века, отделяет Королевский театр от Королевского дворца.

В XVIII веке западная часть Мадрида выглядела очень хаотично. И хотя Королевский дворец казался великаном среди невзрачных карликов-домишек, подступавших к нему почти вплотную, последние не позволяли увидеть его во всем величии. В 1811 году снесли 56 домов, а заодно – два монастыря вместе с приходской церковью Сан-Хуан, после чего перед дворцом довольно долго зиял обширный пустырь. Именно так Жозеф – брат Наполеона Бонапарта, известный в Испании как король Хосе I, взялся за перестройку Мадрида. Начал он ее грандиозной расчисткой пространства для небольших площадей, за что в народе вдобавок к прозвищу «дон Пепе Бутылка» (намек на излишнюю любовь к Бахусу) получил еще одно – «Король маленьких площадей». Благодаря его воле в городе среди прочих появились площади: Пласа-де-Санта-Ана (Plaza de Santa Ana), Пласа-дель-Рей (Plaza del Rey), Пласа-де-ла-Себада (Plaza de la Cebada), Пласа-де-Исабель II (Plaza de Isabel II), Пласа-де-Орьенте (Plaza de Oriente). Построить Жозеф у дворца ничего не успел – был изгнан из страны в 1813 году. Но идею воплотил Фердинанд VII, приказавший заложить на пустыре Восточную площадь, которая сегодня выглядит строго прямоугольной с овальным выступом по форме фасада Королевской Оперы.

С двух сторон площадь ограничивают сады Лепанто (Jardines de Lepanto) и Кабо-Новаль (Jardines del Cabo Noval). Двумя ровными рядами вдоль их боковых границ выстроились высеченные из белого известняка статуи испанских монархов. Если внимательнее взглянуть на любую из них, нельзя не заметить, что головы королей и королев расположены как-то необычно, да и «смотрят» они странно: сверху вниз. Впрочем, ничего удивительного, если учесть, что статуи изначально должны были располагаться на карнизе крыши находящегося рядом Королевского дворца. Инициатором идеи, родившейся во времена правления Карлоса III при очередной перестройке дворца, стал итальянский архитектор Франческо Сабатини. Предполагалось распределить по периметру крыши дворца 108 статуй, изображавших испанских монархов, правивших страной, начиная с 417 года. К работе привлекли 20 скульпторов, которые выполнили ее за несколько лет. Когда готовые статуи принялись устанавливать на крышу, королеве-матери Изабелле Фарнезе стали сниться пророческие, как ей показалось, сны. В этих снах Мадрид попадал под удар сильного землетрясения, во время которого статуи падали вниз прямо на нее. Карлос внял мольбам матери – установку статуй на крыше дворца прекратили, но те, что уже поставили, снимать не стали. Более реальной причиной свертывания работ мог быть большой вес скульптур, высота которых превышала два с половиной метра. Так или иначе, но в 1760 году Карлос III приказал убрать те статуи, что не успели установить, в подвалы дворца.

Взгляните на крышу Королевского дворца. По периметру всего его карниза расположены консоли-подставки. На одних стоят статуи, на других – каменные вазы. Вооружившись биноклем, нетрудно прочитать на любом из пьедесталов имя какого-нибудь испанского монарха. Даже под вазами. Нет сомнения, что по проекту на этих консолях должны были «проживать» все испанские короли.

В 1842 году при Изабелле II скульптуры неожиданно вытащили из запасников и установили не только в Мадриде, но и в других районах страны. Двадцать памятников украшают сегодня Восточную площадь перед дворцом. Восемь статуй можно увидеть в садах Сабатини (Jardines de Sabatini), что расположены рядом, правее королевской обители. Тринадцать украшают парк Ретиро (Parque del Retiro), еще шесть стоят около бывшего Музея оружия (Museo del Ejercito, сalle de Mendez Núñez, 1), остальные – в Толедо, Бургосе, Логроньо и даже в Стране Басков.

Но не только вестготские короли и Габсбурги оккупировали Королевский дворец. Во внутреннем дворе королевской обители, ближе к краям здания, у подножий колонн на уровне второго этажа навечно застыли два индейца, два легендарных правителя тех далеких земель в Новом Свете, что в XVI веке надолго станут испанскими колониями. Справа – ацтек Монтесума, слева – инка Атауальпа. Карлос III лично принял решение о том, чтобы увековечить память знаменитых индейских предводителей, история которых тесно связана с завоеваниями испанской короны.

Однако давайте вернемся на Пласа-де-Орьенте. В самом ее центре, в партере, вздыбил своего жеребца еще один бронзовый монарх – Филипп IV. Его полная динамики конная статуя установлена на высоком постаменте, окруженном грозными бронзовыми львами, зорко следящими за окрестностями с выступов, расположенных над двумя фонтанами. Рельефы на постаменте памятника изображают две сцены. Одна – церемония награждения придворного художника Диего Веласкеса (1599–1660) крестом ордена Сантьяго. Другая – аллегория, представляющая Филиппа IV (1605–1665) покровителем искусства и литературы.

В изготовлении скульптуры принимали участие четыре мастера: Диего Веласкес, Пьетро Такка, Хуан Мартинес-Монтаньес и даже… великий астроном Галилео Галилей.

Филиппу IV очень нравился конный портрет, написанный его любимцем Веласкесом, которому король когда-то позировал верхом три часа подряд. На портрете, хранящемся сегодня в музее Прадо, он предстал главой государства и великим полководцем одновременно. Позже монарх загорелся идеей воплотить себя в камне точно таким же.

Держа перед глазами два эскиза Веласкеса, флорентийский скульптор Пьетро Такка взялся за работу. Однако сразу стало ясно, что обычными методами удержать на постаменте тяжелого бронзового коня на двух ногах не удастся. Не найдя способа решения проблемы, флорентиец обратился за советом к Галилею. Великий астроном занялся математическими расчетами и в конце концов вывел формулу равновесия, согласно которой, если не вдаваться в подробности, нижнюю часть коня необходимо было отлить из более тяжелого металла, нежели верхнюю.

В 1638 году во Флоренции создали полноразмерную модель, которую перевезли в Мадрид. Здесь по ней должны были создать настоящую статую, но возникла новая проблема: голова короля не очень выражала монаршее величие. Тогда Веласкес обратился к своему севильскому другу Хуану Мартинесу-Монтаньесу, попросив его сделать голову заново. Приехав в Мадрид, Монтаньес первым делом отрубил… голову модели, чтобы сделать нужные измерения. Полгода обезглавленная королевская модель простояла в его мастерской. Веласкес настолько тщательно следил за работой друга, что даже написал его портрет, пока тот занимался королевской головой.

Когда все было готово, за Алькасаром, стоявшем тогда на месте нынешнего Королевского дворца, в парке Кампо-дель-Моро вырыли трехметровую яму, в которой и произвели отлив конной статуи. Металл охлаждался почти месяц, после чего готовую скульптуру установили перед большим дворцом Буэн-Ретиро. Некоторое время спустя ее на гигантской платформе, запряженной четырнадцатью быками, аккуратно перевезут к Алькасару, чтобы потом оттуда снова отвезти обратно, но не на то же место, а на другое – в парк Ретиро. Позже статуя снова переедет к Королевскому дворцу – в 1843 году ее установят там, где она стоит и поныне.

Сегодня дворец буквально окружен садами. Кроме садов Лепанто (Jardines de Lepanto) и Кабо-Новаль (Jardines del Cabo Noval), расположенных по краям Пласа-де-Орьенте, к северу от Королевского дворца выращены так называемые сады Сабатини (Jardines de Sabatini). Их разбили в 1933 году на месте королевских конюшен во славу знаменитого итальянского архитектора, участвовавшего в строительстве обители испанских монархов и предложившего план будущих садов. По сути, это небольшой, но уютный зеленый парк с фонтанами, магнолиями и прудом, вокруг которого стоят королевские статуи. Для публики сады открылись только в 1978 году вместе с другим, гораздо более масштабным, парком Кампо-дель-Моро.

Бронзовый памятник Филиппу IV

Стан Мавра, или Кампо-дель-Моро (Campo del Moro), раскинулся в низине за дворцом до самого берега реки Мансанарес. Название его восходит к далекому 1109 году, когда воинственный эмир Али Бен-Юсуф стоял здесь лагерем, готовясь штурмовать древний Алькасар. Это ему не удалось – и мавританский воитель убрался восвояси. А место превратилось в турнирное ристалище для испанских рыцарей.

Через несколько столетий землю выкупил король Филипп II, превратив ее в частный королевский парк площадью почти в 20 гектаров.

В XIX веке во времена королевы-регентши Марии-Кристины (1833–1840) – матери Изабеллы II – здесь разбили новый парк, в котором играли дети только королевской фамилии. Когда отгремела революция 1868 года и королева Изабелла II была свергнута, парк перестроили по плану местного садовника, некоего Рамона Оливы (по другим данным, Олива был ландшафтным архитектором из Барселоны). Чтобы подровнять склон, сюда даже свезли обломки домов, снесенных на Пуэрта-дель-Соль во время реконструкции, которые потом засыпали черноземом и песком вперемешку с удобрениями. В этот раз Кампо-дель-Моро преобразили в английском стиле. Появились аккуратные дорожки, обсаженные кедрами и пальмами, пруды, фонтаны и статуи. Вокруг дорожек выросли тополя, каштаны, платаны, сосны и кедры.

Сегодня среди фонтанов в парке выделяются «Тритоны» (Fuente de los Tritones) из XVII века и «Раковины» (Fuente de las Conchas) – из XVIII, оба из белого мрамора. Вокруг них иногда можно встретить не только мадридских голубей, но и свободно разгуливающих напыщенных павлинов. Есть еще одна достопримечательность – Пробковый домик (Chalet del Corcho), или, как ее иногда называют, Шале Королевы. Это небольшой садовый павильончик, построенный целиком из пробкового дерева. На углу парка у пересечения бульвара Пасео-де-ла-Вирхен-дель-Пуэрто (Paseo de la Virgen del Puerto) и улицы Куэста-де-Сан-Висенте (Cuesta de San Vicente) расположен Музей карет (Museo de Carruajes), где представлены государственные экипажи королевского двора.

А теперь еще несколько слов о Восточной площади. С наступлением жаркой поры практически любой мало-мальски свободный участок в городе используется под террасы (terrazas) – открытые кафе и рестораны под навесом. В них, слушая музыку за легкой закуской и прохладительными напитками, каждый сможет найти что-то свое. Мадриленьос – возможность спокойно потолковать с друзьями и хотя бы на время освободиться от суеты рабочего дня. Туристы – те, кто хотят понять город по-настоящему, – прочувствовать истинный ритм Мадрида, который для беглого взгляда неуловим.

Одну из таких элегантных и, можно даже сказать, изысканных террас открывает на летний период ресторан «Кафе-де-Орьенте» (Café de Oriente, plaza de Oriente, 2), расположенный правее здания Оперы. Вечерами сюда частенько наведываются персоны из мира шоу-бизнеса, знающие толк в хорошой кухне и приезжающие специально, чтобы расслабиться после своих выступлений.