Текст книги "ВЕСЬ ЛАБКОВСКИЙ в одной книге. Хочу и буду. Люблю и понимаю. Привет из детства"

Некоторое время мы решали, что делать: поехать на Багамские острова или развестись. И решили, что Багамы – удовольствие всего лишь на две недели, а развод – это вечная ценность.

ВУДИ АЛЛЕН

«Семейная терапия» – одна из специальностей, записанных в моем дипломе. Семейную терапию я практиковал долгие годы. Это когда на прием приходят два члена семьи одновременно. С помощью психолога они выясняют отношения и приходят к соглашению. Как в фильме «Мистер и миссис Смит». Сравнительно недавно я понял, что это не работает. И больше этим не занимаюсь. Объясняю почему.

Случай с Анной О. (имена изменены)

Пришла после травмы, нанесенной мужем, причем такой, какие УК РФ относит к тяжким телесным повреждениям, которые и нанес ей второй муж. Первый сломал ей руку прямо на свадьбе. В процессе беседы выясняется, что она из семьи алкоголиков, где отец вел себя точно так же. Поэтому пьянство, скандалы и рукоприкладство для нее – нормальные составляющие семейной жизни. Она не понимает, что сама подсознательно тянется к таким мужчинам. И даже больше – она мужем в общем-то довольна. Рассказывает, что, когда трезвый, он «очень хороший, и с детьми проводит время, и по хозяйству помогает». Просто «в таком состоянии он себя контролировать не в состоянии».

Как вы видите семейную психотерапию в такой паре? Я уверен, что работать можно только с женой.

Или случай с Катей З. Муж большую часть времени отсутствует, ездит по командировкам, детьми не занимается, по дому не помогает и даже в отпуск ездит без семьи. Был замечен в изменах. Чем она заканчивает рассказ о нем? «Я же люблю его! Что сделать, чтобы у нас была нормальная семья?»

Правильный ответ: «Поменять мужа».

Однако семейный психолог такого сказать не может. Он будет предлагать привести на консультацию супруга. Но даже моя буйная фантазия не видит вариантов и формулировок, после которых он вдруг станет примерным семьянином. 80 из 100, что он вообще не пойдет к психологу. Ему ситуация ничем не грозит – жена его любит при любом раскладе.

Не дело психолога давать советы и спрашивать женщину: «Как вы живете с таким чудовищем?» Но психолог может разобраться, ПОЧЕМУ она живет, не получая радости от жизни и уверенно считая, что причина всех ее несчастий – в муже и его нехорошем поведении. Психолог может избавить женщину от невроза, который заставляет ее находиться в подобном положении, страдать, рыдать, ничего не менять и год за годом чувствовать себя ужасно.

Тут можно решить, что муж Кати – типичная сволочь и редкий подонок, живущий в свое удовольствие. НО самое интересное, что муж в такой паре тоже невротик и тоже очень несчастен. Он считает себя великомучеником, который живет без любви и только потому, что высокие понятия о долге и чести мешают ему «бросить семью». И только чтобы как-то существовать в этом беспросвете, ему пришлось завести любовницу. А чтобы поменьше бывать в постылом доме – он вынужден ездить в командировки. И, конечно же, он считает себя героем – тащит все на себе, по-своему любит детей, но его бесит, как мать их воспитывает, а конфликтовать не хочется, поэтому он ими просто не занимается. Хочет сохранить семью, но жить в ней не хочет. «А ведь я мог быть счастлив», – говорит он себе (или любовнице). Типа мог бы, но принес себя в жертву своей «порядочности».

Все это, конечно, невротический бред и полное фуфло, но, во-первых, во время семейной консультации он всего этого не расскажет. А во-вторых, если такой человек придет к психологу, то не для того, чтобы сохранить семью, а от безысходности, жизненного тупика… И снова надо разбираться тет-а-тет.

В 1990-е я работал в единственной в стране государственной Московской семейной консультации.

Давайте расскажу, как выглядел прием.

Заходят двое – муж и жена.

Обычно мужчина уступает кресло жене, а сам садится на стул. Я спрашиваю:

– Кто начнет?

Они мнутся и молчат.

Тогда я говорю:

– А кто был инициатором визита? Пусть тот и начинает разговор.

В большинстве случаев инициатором похода к психологу выступает женщина, она и начинает рассказ о проблемах в семье. Про то, что муж ее не понимает, не уделяет ей внимания, не считается с ее мнением, не слушает, когда она что-то говорит, а сам вступает в разговор с ней редко и только по делу…

Следом приходит черед мужа, и он рассказывает, что, на минуточку, работает на двух работах, очень устает, но тем не менее, если жена говорит, что ей нужно новое пальто, – он покупает ей новое пальто, а если она хочет поехать с детьми на море – он оплачивает поездку. И все это не так легко дается. И ему хочется уважения в собственном доме и понимания, как много он делает для семьи. И еще, говорит он, жена, между прочим, совершенно не интересуется его проблемами на работе и знать не знает, «откуда я вообще деньги беру», зато постоянно упрекает по всяким мелким поводам, типа: «хоть бы тарелку за собой помыл», «хоть бы раз с ребенком погулял»…

Не буду утомлять множеством похожих историй, которые и заканчивались приблизительно одинаково.

Жена: Он же не один живет! Ему что, трудно сиденье унитаза после себя опустить?

Я: Вам же не трудно? Давайте договоримся, что вы постараетесь опускать за собой сиденье унитаза?

Муж: Конечно! Я буду следить за собой, ведь жену я люблю и не хочу огорчать ее. Но она ведь догадывается, что я пи́саю стоя, и могла бы поднимать сиденье после себя.

Жена: Я тоже постараюсь и буду поднимать за собой сиденье хотя бы иногда.

Вот вы верите, что после такого разговора в такой семье может что-то серьезно поменяться? Я после почти 40 лет работы – знаю, что не может.

Только один вид семейной терапии я считаю действительно полезным – посредничество психолога при разводе. Но именно его в России не практикуют.

В 1991 году в Иерусалиме я поступил на трехлетнее обучение в Family Mediation Service. И три года, кроме собственно семейной терапии, изучал юридическую сторону развода, постигал западные образцы цивилизованного расставания супругов, причем в двух вариантах: религиозном и светском. Ведь часть израильтян разводится в раввинском суде, часть – в гражданском. И оба права надо хорошо знать для того, чтобы во время переговоров подробно рассказать об обязательствах, правах и возможностях каждой из сторон. И сделать это должен именно ты, а не адвокат, так как адвокат – человек, которого нанимает одна сторона ПРОТИВ другой. И это уже совсем другой уровень переговоров.

Нюансов множество. Обсуждается раздел имущества; с кем остаются дети; режим общения с ребенком родителя, который будет жить отдельно; его участие в оплате нужд ребенка, помимо алиментов т. д. Предметом переговоров является оплата лечения, образования и отдыха ребенка, так называемые «непредсказуемые нужды» и масса деталей: от «если мама снова выйдет замуж (отец женится), то…», «если мама (отец) захотят эмигрировать, то…» и прочее.

Задача семейного посредника состояла в том, чтобы супруги договорились обо всем мирно и чтобы до суда дело не дошло. И не было случая, чтобы переговоры, которые я вел в этой службе, не заканчивались «мировым соглашением».

Надо понимать, что в кабинет посредника приходят люди, буквально ненавидящие друг друга. Развод – это же не просто так, ему предшествуют ссоры, затяжные конфликты, скандалы, измены, много чего еще… Но у пары есть дети, и дети любят обоих родителей. И нужно минимизировать травму, сделать так, чтобы после развода мужчина и женщина, мать и отец могли спокойно взаимодействовать друг с другом и нормально общаться с ребенком (ведь даже в 50 лет, если твои родители не разговаривают – для тебя это трагедия; масса комплексов прилагается). Чтобы после развода родителей у него была нормальная семья, где мама и папа просто живут отдельно. Как показывает практика, это вполне достижимо.

И вот в такой семейной терапии – а это тоже терапия – я видел высокий смысл. Видел результат.

А после переговоров про сиденье унитаза – нет. И я в них больше не верю. Муж не опускает сиденье унитаза не потому, что забывает, и не потому, что уверен – его миссия зарабатывать деньги, а унитаз – дело десятое… Нет же! Просто его не устраивает его жена. А делая назло, он выражает свою агрессию. И так как конфликтная психология очень характерна для наших людей, то конфликты в семье неизбежны.

Такие отношения между супругами – отношения двух невротиков. Изменить эти отношения, не меняя людей, не-воз-мож-но.

Сталкиваясь с подобными случаями сейчас, я перехожу к другой терапии, в которой мы не разбираем претензии и чувства к партнеру по браку. Мы их почти не касаемся. Знаете почему? Потому что любой конфликт и любая проблема межличностных отношений – это всегда проекция отношения человека к себе и своей жизни. Низкая самооценка, неприятие себя, неудовлетворенность собой, ЛЮБЫЕ внутренние конфликты человек естественным образом транслирует на того, с кем живет.

Я предлагаю не ходить к психологу парами, а работать самостоятельно.

Если терапия проходит успешно, то у людей в паре начинается мирная жизнь. Либо здоровому партнеру, которому удалось избавиться от невроза, становятся неинтересны невротические отношения.

Не буду скрывать, что, отработав с психологом, ощутив наконец, что такое внутренняя гармония, радость жизни, удовольствие от каждого прожитого дня, многие вскоре разводятся. Им становится сложно находиться в (привычной ранее) ситуации постоянного напряжения, выяснения отношений, агрессии. А различного рода манипуляции со стороны партнера их больше не цепляют.

Поэтому вернуть хорошие отношения, здоровую атмосферу в семье реально только в том случае, если не оба вместе, а каждый по отдельности займется наведением порядка в своей голове.

НО, К СОЖАЛЕНИЮ, в подавляющем большинстве случаев слышишь:

– А у меня и так все в порядке! Это вот он (она) псих ненормальный!

В этот момент хочется спросить: «Если ты такая здоровая, то как же ты в браке с больным человеком троих детей родила и 20 лет совместной жизни оттарабанила?»

В садомазоварианте семьи жалуется и недовольна только жертва, у «садистов»-то все в порядке, как они считают. А пострадавшая сторона уверена, что стала жертвой и заложником маньяка (маньячки) и по разным причинам «вынуждена все это терпеть». Так вот, имейте в виду: единственное время в жизни человека, когда он объективно зависим и когда его можно считать заложником, – это детство и зависимость от родителей. Длится это сравнительно недолго.

В остальных случаях пребывание в любых отношениях есть выбор взрослого человека. Сознательный или не очень – другой вопрос. И им-то и надо заниматься.

Когда я слышу рассказы, что живем вместе «только из-за детей», «нет денег, чтобы разъехаться», «негде жить», я понимаю, что правды люди не говорят или не знают. А правда в том, что если человеку самому не нужны переживания, эмоции, которые поставляет ему партнер, то он очень быстро выходит, выбегает, выскакивает из отношений! Раз остается, значит, он этими эмоциями питается, значит, среди упреков и агрессии, пассивной и активной, он чувствует себя как в привычном болоте, барахтается в нем и на берег его не тянет. Он вообще не умеет жить без постоянного раздражителя.

Во время индивидуальной работы психолог выясняет, почему так происходит. И тогда человек видит, понимает, осознает, что он невротик, по тем или иным причинам (да, кроющимся в его детстве) испытывающий необходимость в негативных переживаниях, слезах, страстях и обязательно – в жалости к себе. И что он только потому не прерывает отношений, что они дают ему весь этот вампирский набор плюс-минус побои и он привычно несчастлив. И вот тогда с человеком уже можно работать и решать его проблемы.

Наедине.

…

Можно, конечно, выбирать партнера рационально. Типа надежный, не раздражает, тоже хочет детей… Но мне это напоминает тест в интернете «Какую собаку лучше завести в зависимости от вашего темперамента?». Охотничью или комнатную? Будете вы с ней гулять три раза в день по 45 минут или пусть писает в лоточек? Можно! Но только в том случае, если в отношениях вам не нужны эмоции. Бывает и так. Я же уверен, что основой отношений, а тем более брака, конечно, должна быть любовь.

…

Невротики всегда ищут кого-то, в ком можно разместить свою огромную обиду на жизнь. Они зависимы не от партнера, а от возможности обижаться на него. Потому что, если разместить обиду в себе – она превратится в депрессию.

…

Если женщина в браке или отношениях ведет себя как жертва, мужчину так и тянет ей изменить! В случае чего она, конечно, всплакнет, выскажется в стиле: «козел», «загубил мою молодость», уйдет к маме для приличия… Но потом ведь вернется. И все продолжится. И мужчина это знает.

Здоровая ситуация – это полная уверенность, что, раз изменил, жену он больше не увидит. По крайней мере на своей кухне и в своей постели.

…

В выборе партнера ошибиться нельзя. Потому что жизнь дает не то, что вы хотите головой, а то, что вам в данный момент нужно. Нравится вам это или нет – другой разговор. Но на тот момент, когда это происходит, ошибкой оно быть не может. Вы же знаете, что вам нужно и зачем. Да, потом вы можете передумать. Но это потом. А здесь и сейчас мы не можем ошибиться по поводу партнера, мы можем ошибаться только по поводу себя.

…

«Какие мужчины (женщины) вам нравятся?» – спрашиваю я. И слышу примерно одно и то же: про мужественность-женственность, доброту-надежность, красивые глаза и красивые ноги. И тут же выясняется, что реальные партнеры этих людей совершенно не похожи на идеал. Не потому, что идеала не существует, а потому, что выбор спутника жизни – процесс бессознательный. Через 5–7 секунд после знакомства вы уже знаете, хотите вы этого человека или нет.

А встретив доброго с красивыми глазами и ногами, вы легко его игнорируете. И влюбляетесь, наоборот, в агрессивное чудовище, склонное к пьянству (вариант: в инфантильного зайчика, склонного к шопоголизму и эгоизму).

…

«Он какой-то нудный…» – говорит женщина-невротик о том, кто пытается о ней позаботиться, помочь нести тяжелую сумку. Ей от отношений нужно совсем другое: напряжение, интрига, чтоб мужчина ее всячески игнорировал, не звонил, может, даже оскорблял иногда… Вот тогда да! Тогда же можно поплакать, прождать все выходные у телефона, обсудить с подружками, какой он козел… В общем, интересно провести время. Зато хороших мужиков такие женщины просто не замечают.

…

Если вы хотите замуж, встречаетесь или даже живете вместе уже полгода-год и ничего не происходит, надо попробовать самой сделать предложение. Если мужчина не готов создавать семью – значит, пришла пора с ним попрощаться. По-хорошему, конечно. Типа «Я очень тепло к тебе отношусь и буду продолжать в том же духе, но подальше от тебя».

…

Если у вас давно нет мужчины – это значит, что ЛИБО вы продолжаете состоять в предыдущих отношениях (даже после развода или расставания ведете напряженные внутренние диалоги, например формулируете, что еще могли сказать в той ссоре) и всех сравниваете с предыдущим… ЛИБО у вас на лбу написаны все ваши неслабые психологические проблемы. И когда вы открываете рот, мужчина понимает, что от него уже что-то хотят…

…

Зависимые от отношений люди вырастают из тех детей, который в силу разных причин были гипертрофированно и болезненно эмоционально зависимы от своих родителей. Такие люди живут с одним только желанием иметь отношения, потому что, если у них отношений нет – они и не живут.

…

Избавившись от одних партнеров-палачей, многие тут же находят точно таких же либо подобных. Человек все может понимать, а его либидо – нет.

…

Фокус не в том, чтобы развестись или расстаться, а чтобы вас перестали сексуально привлекать те, кто вас мучит, изводит, неважно чем – побоями или невниманием.

Дети

– Сынок, иди домой! – Мама, я замерз? – Нет, ты хочешь кушать!

Классификация психологических проблем детей в зависимости от «тараканов» в голове матери

Как показывают 20 лет радио– и телеэфиров, а также чтения публичных лекций, в России дети не считаются особой ценностью и говорить о них народ не любит. Вот «про влечение», «про отношения», «про замуж», «про чувство вины» – сколько угодно, в зале аншлаг, если лекция, и море звонков, если прямой эфир. А объявишь тему «Дети» – ползала и тишина. Раз за разом. У этого явления есть причины и следствия, как частного порядка, так и национального масштаба.

Тешу себя надеждой, что мне удастся предупредить несчастья хотя бы одного ребенка, если я расскажу о проблемах, заложенных уже обстоятельствами его зачатия и рождения. Это такие бомбы замедленного действия, которые обязательно взрываются. Ведь существует прямая связь между «тараканами» в голове матери и психологическими проблемами детей, взрослых и целой страны.

Начнем с предпосылок, на которых часто базируется решение завести ребенка. Скажу сразу, что единственная здоровая причина рожать детей – это хотеть иметь детей. И женщины, которые хотят детей, обычно детьми обзаводятся. При любом жизненном раскладе.

Но, как известно, некоторые даже думать не могут о том, чтобы продолжить род человеческий. Принадлежность к childfree – не каприз и эгоизм. Обычно это связано с собственным тяжелым детством, несчастливыми воспоминаниями, психотравмами. В общем, повод для отдельного разговора.

Однако есть особы, которые родить в принципе готовы, но так, чтобы исключительно в браке (и лучше в швейцарской клинике). А если никак не могут в него вступить, так без детей и остаются. Типа «не сложилось». Я предполагаю, что причина в лучшем случае – в страхе ответственности. А в худшем – ребенка они не хотят, но работать не хотят еще больше. И с помощью замужества и последующего деторождения надеются навсегда решить эту проблему. То есть материнство рассматривается и как подвиг, и как работа, за которую муж ей пожизненно должен.

Обычно такие женщины рассказывают, что не хотят плодить нищету и безотцовщину, что дите заслуживает всего самого лучшего, ну и главное – «у ребенка должен быть отец», полная семья, а иначе катастрофа! Возможно, они даже верят во все в это. Тем временем в неполных семьях растут 34 % детей России и Европы, и я уверен, что опасность этого дела для психики сильно преувеличена. Вот нелюбовь и все виды насилия в семье – другое дело. А еще у меня есть знакомая женщина Люба. Она инвалид, но родила троих детей и растит их вместе с мужем… Да и без мужа растила бы. Как известно, когда человек хочет, он ищет возможности, а когда не хочет – ищет причины.

Другой распространенный вариант – «потому что так положено»: к детям женщина ничего особенного не чувствует, но биологические часы тикают, и гинеколог говорит, что еще год-два и организм сдастся, да и всяческие риски у старородящих гораздо выше. То есть к ребенку она относится умозрительно, он как бы дополняет представление о том, что именно и в какой последовательности должно появляться, чтобы можно было считать жизнь полноценной, а себя – состоявшейся. Это жесткий тип «все сама-сама-сама», про который Виктория Токарева сказала, что таким женщинам надо идти на мехмат или во вневедомственную охрану… Для них главная причина завести ребенка – страх одиночества и история про стакан воды на смертном одре.

Следующий тяжелый случай – ребенок «на память». Это когда женщина рассуждает примерно так: «Хрен бы с ними, с детьми, но я так люблю своего Петю! А он столь трагически женат! И нам не суждено быть вместе, так что рожу-ка я от него ребеночка, чтоб глазки у него были как у папы… А там, чем черт не шутит, может, он даже от жены уйдет?» Таким мне всегда хочется сказать: «Мадам, малыш – не сувенир! Лучше татуировку сделайте с портретом своего Пети».

И последнее: вот она не хотела ребенка, тем более ничего не планировала, и на́ тебе – беременность по залету. Тут последствия непредсказуемы. В процессе психофизиологической перестройки организма в ком-то просыпаются материнские чувства, а кто-то донашивает плод и оставляет в роддоме. Впрочем, для ребенка поведение родителей – это всегда лотерея.

Теперь о последствиях.

Дамы, уверенные, что ребенок – это их большое одолжение и подарок мужу, самого ребенка воспринимают как проблему, которую надо решать. Они с детьми не общаются – они «занимаются уходом и воспитанием». Гардероб, кружки́, школа, чтоб все как у людей. И занимаются они всем этим с избыточным усилием и усердием, чрезмерно контролируют, опекают детей, но не от большой любви. Об удовольствии от процесса речи вообще не идет. Как вариант – перекладывают большую часть забот на няню и при любой возможности сваливают из дому.

Конечно, ребенок при этом чувствует себя инструментом для манипуляций и обузой, да от него этого никто особенно не скрывает. Он так и будет идти по жизни, ощущая свою ненужность, считая, что он всем в тягость, не находя своего места в мире, не подозревая, что его можно любить просто так.

Старородящие, в конце концов родив, ведут себя как законченные невротики. Мысль о том, что ее ребенок – это отдельная самостоятельная личность и этой личности надо дать возможность дышать хотя бы иногда, кажется им выдумкой новомодных психологов. Это же ЕЕ СОБСТВЕННЫЙ ребенок! Такие матери требуют внимания к себе, не отпускают от своей юбки, но не потому, что боятся ЗА ребенка, а потому, что боятся за себя, так как во главе угла этих отношений страх перед старостью, одиночеством и смертью. «Он – это всё, что у меня есть!»

Если 15-летний сын приходит не в 10 вечера, а в 11, он обязательно слышит, что мать обзвонила все морги и сама уже готовится умереть, накапайте ей валокордину. Собственно, вся жизнь ребенка – это как бы подготовка к маминым похоронам, в процессе которой он слышит, что мама «посвятила ему лучшие годы», «а могла бы, но «поставила на себе крест», хотя «такой мужик замуж звал!», «а ты неблагодарный» и прочее, такое же безумное. В кого вырастает такой подопытный? В крайне несамостоятельного, неуверенного в себе инфантила, полного чувства вины перед матерью и каждым встречным.

Романтические девушки, рожающие «на память» о любимом, частенько потом не знают, как бы забыть того мужчину, имея перед глазами столь яркое напоминание. Память уходит, а ребенок остается и раздражает, особенно когда-то желанной похожестью на отца с его бесстыжими глазками. Появляется уже и новый партнер, муж, любовник, а тут под ногами болтается «сувенир» от прошлого неудачного романа. Происходит классический перенос, и такие дети слышат в свой адрес, что они такие же дебилы, как отец, так же неаккуратно жрут, как отец, так же тупят и так же не умеют одеваться (импровизировать можно долго). Результат – здравствуй, неприкаянность и опять же чувство вины.

К чему я это все? К тому вроде очевидному выводу, что ребенок не может быть ни средством, ни инструментом, ни способом решить ваши проблемы! Сначала их надо решить и только потом обзаводиться детьми. И рожать, только когда вы этого действительно сильно хотите. Потому что ребенок – это для счастья. Но только в том случае, если счастлива сама мать.

Однако, к сожалению, обычно у нас все наоборот. Как вы думаете, откуда в наших людях такая готовность подчиняться, унижаться, смиряться, терпеть лишения? Из семьи, конечно. Оттуда же убеждение, что их мнение ничего не значит и никого не интересует. Для нас в этом нет ничего нового, ведь в детстве мы все это проходили. Как и наши родители…

Мы – общество несвободных людей, для которых несчастье и общая подавленность – норма жизни. В России даже боятся, когда хорошо. Есть такая общенациональная идея, что «за хорошо» придется платить. А тревога по поводу того, что платить придется уже скоро, – это общенациональная эмоция. Все так и хотят заморочиться прямо во время оргазма!

Так давайте разорвем этот порочный круг, прервем цепочку нелюбви и несвободы, начинающуюся прямо в утробе матери. Никогда не поздно это сделать.

Теперь поговорим, что происходит, когда дети уже есть, а проблемы родителей никуда не делись. Они обязательно проявляются, усугубляются и так или иначе рикошетят о ребенка. А он даже не понимает, что не виноват. И вырастает с покореженной психикой.

Некоторые думают: «Да, у меня есть свои заморочки, но я не позволю им отразиться на малыше! Я читаю много красивых книжек о воспитании, психологии, раннем развитии и буду все делать правильно…» Милые мои! НЕВОЗМОЖНО! Невозможно изменить свое поведение, не избавившись от неврозов и комплексов. Нельзя побороть себя, нельзя заставить себя делать это и не делать того, реагировать так, а не эдак, если внутри вас застарелая психологическая проблема. Невротики не в состоянии контролировать накатывающие на них эмоции: гнев, обиду, разочарование, тревогу, страх – и обязательно переносят их на того, кто все время рядом и полностью от них зависит, – на своего ребенка. И делают невротика уже из него. Да, не специально, но от этого не легче.

Теперь про норму. Психически здоровый родитель счастлив проводить время со своим чадом. Он не зацикливается на его еде, одежде, учебе и не столько занимается уходом, сколько общается, строит отношения, разговаривает обо всем на свете, с удовольствием наблюдая, как растет и формируется новая личность… Он уважает индивидуальность в своем ребенке, потому что и сам является личностью с большим кругом интересов. И у такого родителя ребенок не заболеет, если промочил ноги или не съел «горячее», от таких родителей не скрывают двоек, их знакомят с друзьями и подругами, с ними дети делятся проблемами и радостями. Но, к сожалению, здоровые отношения не являются темой нашего разговора. Мы – о нездоровых.

Начнем традиционно, с мам. В зависимости от того, что происходило в их собственном детстве, и прочих индивидуальных особенностей получаются такие, к примеру, проблемные типы:

1. Агрессивная мать.

2. Депрессивная мать.

3. Тревожная мать.

4. Контролирующая мать.

5. Опекающая мать.

Если вам кажется, что вы и есть все эти типы, вместе взятые, то вы ошибаетесь. (Это далеко не все разновидности, но описывать все и книги не хватит.) Но что-то все равно доминирует. Выбирайте.

1. Агрессивная мать и специально, и ненамеренно пугает ребенка самыми разными способами: шлепает, бьет ремнем, может и по морде заехать, конечно, орет страшным голосом, закатывает истерики с битьем посуды и порчей другого имущества и причинением ущерба себе и окружающим.

Характерные выражения:

«Сколько можно говорить?»

«Если ты еще раз…»

«Ты у меня сейчас дождешься!»

«Ты чё, тупой?»

«Ты чё, больной?»

«Мое терпение кончилось».

Результат: дети вырастают либо в таких же агрессоров, либо в трусов (и то и другое – от страха). Они подавлены, не принимают и не любят себя, причем сильно. Если мать мальчика совсем уж перегнула палку, то он навсегда теряет доверие к женщинам, а то и вовсе становится геем.

2. Депрессивная мать – это апатия, постоянная усталость от ребенка и, как следствие, полнейшее нежелание и невозможность нормально с ним общаться. Часто это проявление послеродовой депрессии. Мать хочет заняться собой, прилечь отдохнуть, а то и вообще целый день не может с кровати встать. Женщина чувствует себя запертой в этой ситуации, неподдельно страдает и срывается опять-таки на ребенке.

Характерные выражения:

«Отстань!»

«Иди уже сам поиграй…»

«Видишь, маме плохо?»

«Видишь, у мамы сил нет?»

И мое любимое:

«Ты чего так рано пришел?»

Результат: у ребенка нет самого главного, базового для благополучия фактора – поддержки со стороны матери и чувства безопасности. Такие дети болеют от недостатка тактильного контакта, прикосновений, объятий; повзрослев, постоянно ощущают неуверенность, ненужность и неуместность в этом мире… Склонность к депрессиям тоже наследуется.

3. Тревожная мать. Тревожность в данном случае – одна из самых серьезных проблем и по последствиям, возможно, даже страшнее, чем агрессия. Но уж точно не легче. Это мать, которая стоит или лежит в конце ледяной горки, широко раскинув руки, с целью поймать ребенка вместе с санками. У тревожных все в жизни по часам, питание исключительно правильное, здоровое, сбалансированное дальше некуда, а при легком ветерке или простуде ребенок закутан, как в стихотворении «Это кто накрыт в кровати одеялами на вате?». Такие мамаши – главные пациентки кардиологических клиник, инфаркты и инсульты их преследуют.

Характерные выражения:

«Я боюсь!»

«Мама переживает…»

«Не лезь!»

«Не трожь!»

«Не связывайся!»

«Отойди оттуда!»

Результат: так как ключевые слова в лексиконе матери «Я боюсь», ее страхи безо всякого НЛП ложатся в голову ребенка. Всем своим поведением мать внушает ему, что мир – это сплошная опасность, жить страшно, люди вокруг только и думают, как навредить. Он вырастает запуганным, недоверчивым, неприспособленным, тепличным цветком. А страх перед жизнью – самый большой тормоз для взросления, развития, личностного роста, да, собственно, для самой жизни.

4. Контролирующие матери боятся не всего подряд, не-е-е-т – они боятся, как бы что не вышло из-под контроля. И ведь искренне уверены, что контролировать можно ВСЕ. Главное – бдительность! (Что с ними происходит, когда оказывается, что это не так! Полное крушение мировоззрения.)

Свобода ребенка контролирующей матери жестко ограничена, у него нет свободного времени, он гуляет только в тех углах двора, которые видны маме из окна, перед контрольной его будят на сорок минут раньше, чтобы повторить пройденный материал, его дневник изучают с лупой, мама его портфель не проверяет – она собирает его сама!

Характерные выражения:

«Ты куда?»

«Ты зачем?»

«Почему я не знаю?»

Результат: привыкнув, что над ним всегда есть вышестоящее начальство и контроль, ребенок вырастает безынициативным, вяловатым, часто он вообще не может двигаться без «поводка», без ценных указаний, инструкций, ему всю жизнь надо будет «посоветоваться», опереться на чье-то мнение, на чью-то поддержку и силу. Своей у него нет, либо она подавлена. «Тревожные» отличники и перфекционисты – оттуда же.

Кстати, чрезмерный контроль и недоверие со стороны родителей также могут стать причиной наркомании у детей.

5. Опекающая мать. Излишняя забота, гиперопека, желание все сделать ЗА ребенка типичны для тех, кто посвящает семье «всю себя». У таких мам нет других интересов и дел – только уход, кормежка, глажка трусов, стирка носков. В ребенке заключен ВЕСЬ смысл жизни. Анекдот в эпиграфе – это про них.

Их малыш никогда не заправлял постель, не мыл посуду (и даже не ставил ее в раковину), не мылся сам до 15 лет, не знает, как выглядит детский лагерь, да и вообще как выглядит мир, если его за руку крепко не держит мама.