Электронная библиотека » Михаил Ланцов » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 12 декабря 2017, 15:40


Автор книги: Михаил Ланцов


Жанр: Историческая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Глава 9

26 октября 1603 года, Москва


– Это ты воду мутишь? – хмуро глянув на патриарха, поинтересовался Дмитрий. После официального опознания и составления о том грамоты за подписями Иовы и многих бояр, включая Василия Шуйского, обстановка резко изменилась. Если раньше слуги просто вели себя аккуратно и предельно обходительно, то теперь кланяться стали изрядно. Да и свобода перемещения какая-никакая, а появилась. В сопровождении пары молчаливых бойцов из поместных дворян Годунова. В тот же день разрешили. Вот – в Успенский собор заглянул на моление. Скучно же сидеть в замкнутом пространстве. От такой радости даже молиться станешь ходить с удовольствием.

– О чем ты, сын мой? – наигранно удивился Иова. Исповедь явно начиналась не по плану.

– Откуда Мария Федоровна могла узнать приметы?

– Так в младенчестве видела.

– Ну, конечно, – усмехнулся Дмитрий. – Чего ты добиваешься?

– Я? Почему ты считаешь, что я чего-то добиваюсь? – лукаво улыбнувшись, поинтересовался патриарх.

– Больше некому.

– То есть ты признаешь, что не являешься царевичем Дмитрием?

– Я признаю, что не знаю, являюсь ли им. И все это опознание – одна сплошная игра. Скоморошество. Вот ты, отче, вспомнишь родинки своих детей?

– У меня нет детей.

– Спроси у знакомых дам в возрасте. Ответ будет один – никто из них ничего не вспомнит. Разве знак на теле особо заметный имеется. А таковых не было. Я уверен, что Марии Федоровне кто-то… хм… освежил память.

– А чего тебе не нравится?

– Признание царевичем. В России и без того смуты и бардака хватает. Я не скажу, что мне нравится Борис, но стране нужен покой. Любой ценой. Максимальное ослабление усобиц боярских и грабежей, да покой на внешних границах. Три года голода прошло. Теперь им хоть чуть-чуть вздохнуть надобно. Народить детишек. Укрепиться на землях.

– Почто знаешь, что голода только три года будет?

– Такого страшного – только три. А вообще-то, голод на Руси еще надолго. Слишком жадные у нас бояре с царями. Да и церковь не особо лучше. И не смотри на меня так.

– Слова твои кощунством пахнут.

– Мои слова тебе сказаны на исповеди. Ибо ума хватает в других местах о том не говорить. А кто люду рты заткнет? Не слышал про крестьянскую войну в Кесарии? Зря. Очень познавательная история. Толпы черни проиграли ее только потому, что не имели единого руководства. А может быть, ты еще и не знаешь о том, какие противоречия искрят между католиками и протестантами? Там еще проще. Толпы крестьян, горожан да дворян с искренней ненавистью смотрят на то, как католическая церковь берет не только десятину, но и лучшие земли себе. Стяжательством занимается и прочими мирскими делами. Уже полвека прошло со Шмалькальденской войны – первой драки между католиками и протестантами. И конца-края этой грызне не видно. Думаешь, на Руси иначе? Я пока к Москве ехал, с крестьянами говорил. Роптание великое. Если какой злодей умыслит бунт учинять – охотно поддержат. – Дмитрий знал, что говорил. Крестьянские войны и практически перманентные бунты были нормой в ближайшие два века.

– Не посмеют, – недовольно произнес патриарх, поджав губы.

– А если посмеют, что делать станешь? Хочешь, чтобы среди православных своих протестанты появились? Или простые люди стали и вовсе от истинной веры отворачиваться только лишь потому, что кто-то из иерархов меры в мирских делах не знает?

– О том после поговорим, – отмахнулся патриарх.

– И то верно. Говори, зачем я тебе понадобился в роли царевича? Меня, если честно, больше прельстило бы положение простого рейтара. Что ты опознание подстроил – убежден. Отчего – не ведаю. Ты ведь стоял всегда за Бориса. Во всех его грязных делах участвовал если и не рукой, то душой. Он ведь посылал тогда в Углич своих людей. То несложно узнать. Как и о цели их. Только их кто-то опередил. Кстати, а Федора тоже отравили или попросту придушили подушкой?

– Какая теперь разница?

– Любопытно просто. Елену ртутью отравили…

– Какую Елену? – нахмурился патриарх.

– Так бабушку мою. Елену Глинскую.

– Не вороши прошлое, – холодно произнес патриарх. – Не нужно. Сейчас и без того тошно. Слова твои о гибельности смуты для России я обдумал. Кое-что удалось проверить. Думаю, тебе нужно с Борисом сблизиться, чтобы пресечь надежды всех, жаждущих бунта.

– Так они провозгласят настоящим царевичем кого-нибудь более подходящего на эту роль. Соберут войско. Да двинутся на Москву. Думаешь, отобьемся?

– А как иначе? – удивился патриарх.

– А вот я так не думаю. Войска ненадежны. Вооружены и обучены плохо. Строя в основном не знают. Из-за гуляй-города еще татар побьют. Если казаки набегут толпой – побьют. Поместное ополчение разорено и крайне ненадежно. Честные люди еще есть, но кто их знает, сколько таких окажется в минуту опасности? Да и в своих поместьях явно неспокойно. Бросить семьи умирать и пойти за царя? Многие ли на это согласятся?

– Я понимаю тебя, – покивал патриарх. – Но мыслю все же, тебе нужно стать подле царя, чтобы унять пересуды и дурные метания. Хотя бы отчасти.

– Хочешь отбросить в сторону несколько лишних соломинок, чтобы изможденная спина верблюда выдержала свой неподъемный груз?

– Не без этого. Да и нравишься ты мне.

– Власть портит людей.

– Только тех, кто думает, что власти не может лишиться, – лукаво улыбнулся патриарх.

Глава 10

11 ноября 1603 года, Москва


Дмитрий остановился на мгновение перед входом в Грановитую палату Московского кремля – главный приемный зал Русского царства. Здесь заседали и Боярские думы, и Земские соборы, и прочее, прочее, прочее. Вот и сейчас собрались.

Два рынды царские эффектно разомкнули бердыши, открывая проход. Третий отворил массивную дверь. И Дмитрий, глубоко вдохнув, шагнул вперед. Считай – в новую жизнь.

«Банка с пауками» была душной. Да и живности туда набилось чуть ли не под завязку. Сидят в меховых шубах да при горлатных шапках, которые, впрочем, многие держали в руках. Истекать ручьями пота можно было вполне и без них. В общем – наиболее влиятельные мужи всея Руси собрались и тихонько переговариваются, степенно шевеля «мандибулами».

– Царевич Дмитрий! – огласил кто-то сбоку громким, несколько резким голосом.

Мгновение. И все взгляды устремились к вошедшему молодому мужчине. Внимательно просканировали, особо отмечая одежду, выбранную парнем лично из старых нарядов Ивана Васильевича. Ростом он был несильно больше, а плечами вполне подходил. Так что перешить было проще и быстрее, чем шить заново. Выбрал, разумеется, по своему вкусу. Бояре же отметили про себя: «Юродствует», ибо явиться в богатом, но охотничьем костюме на официальный прием к царю было неправильно.

Подошел.

– Государь, – произнес, степенно, но с умеренным прогибом поклонившись.

– Царевич[31]31
  Титул «царевич» в указанный момент времени использовался для обозначения сына царя. С XVIII века его сменили на «великий князь». В Европе аналогом данного титула был, например, «принц крови». Официальное именование таким титулом при дворе обозначало признание Дмитрия сыном Ивана IV Васильевича.


[Закрыть]
, – ответил тот зеркально, не решаясь ругать Дмитрия за нарушение этикета.

Заняв свое место недалеко от трона, наш герой не успел даже переговорить с Василием Шуйским, образовавшимся моментально рядом, как ввели главу Московской торговой компании англичан. Вид у него был потрепанный, но вполне приличный.

Зачитали список прегрешений англичанина.

Чего там только не было. Начиная от попытки поднять бунт в Москве и заканчивая мелким вымогательством и уклонением от уплаты и без того скромных сборов и пошлин. Были бы под рукой маги, способные воскрешать, несколько смертных казней ему точно не удалось бы избежать. Очень уж знатно он наследил. А его люди, опасаясь за свои жизни и бренное тело, охотно делились сведениями. Да и переписка, взятая в здании компании, порадовала не меньше.

Цирковое представление продолжалось.

Борис не желал брать на себя ответственность за наказание главы довольно полезной английской торговой компании. Одновременно с этим он хотел, следуя совету патриарха, обозначить свое расположение царевичу. Ну и выступить под финиш благодетелем, облегчив участь злодеев. В том, что Дмитрий придумает им особо суровые наказания, царь не сомневался. Варка живьем в котле с маслом. Сдирание кожи. Повешенье в клетке, дабы человек неделю-другую медленно умирал на виду у людей. И так далее. Борис Федорович был убежден, молодой Рюрикович, получивший прекрасное образование «в Европах», сможет выдумать весьма необычное наказание.

– Дмитрий Иванович, а что ты думаешь? – произнес царь. – Как нам наказать злодеев?

– Чтобы и овцы остались целы, и волки насытились?

Борис не ответил. Он лишь повел бровью, предлагая Дмитрию высказаться дальше.

– Во-первых, – начал царевич после минутного раздумья, – он глава Московской компании, а значит, действовал от ее имени и пользовался всеми силами и связями, что были в распоряжении сего торгового сообщества. Следовательно, Московскую компанию надобно лишить всех привилегий. Пускай торгует на равных с фризами, данами, свеями и прочими. России интересна торговля с Англией, но они потеряли наше уважение.

– Да кто с вами торговать станет? Варвары! – воскликнул англичанин на английском.

– Полагаю, – невозмутимо продолжил Дмитрий, – что и фризы, и датчане охотно согласятся вас потеснить. Лен, пенька, вар да строевой лес есть товары, для всех морских держав полезные весьма. А если удастся, то и с Филиппом, королем Испании, Португалии и Неаполитанских земель, мы сможем наладить добрую дружбу. Природный враг Англии. Он далеко, но ему нужны корабли. Земли, лежащие по западному берегу Африки и за Атлантическим океаном, богаты и щедры. Галеоны, груженные золотом и серебром, медью и оловом, уже плывут в метрополию. А лесов в европейских владениях Филиппа не так уж и много.

– И много они везут золота? – заинтересовался Борис.

– Восемь десятилетий назад Испанская корона создала огромный флот, вывозящий ценности из Нового Света. Сколько чего точно, я сказать не смогу. Там даже король не скажет, ибо воруют страшно, и десять пудов золота вчера могут оказаться пудом серебра сегодня. Но речь идет о многих тысячах пудов драгоценных металлов, иначе бы десятки больших галеонов никто бы и не строил. Это само по себе очень дорогое удовольствие. Каждый обходится казне, словно полк наших стрельцов в военное время. Подобные затраты нужно как-то окупать. Но мы отвлеклись. Далее. Московская компания должна заплатить за причиненный ущерб делам державным. Подготавливаемый ею бунт мог запросто спалить Москву. И спалил бы. Предлагаю посчитать, сколько стоило бы восстановить город после страшного пожара. И утроенную эту сумму взыскать с компании в казну. Ибо случись что, именно казна бы выделяла эти деньги люду. А чтобы англичане не стали юлить, то арестовать все их имущество и взять в плен семьи.

– Не много ли?

– Учитывая то, в какую смуту мог ввергнуть этот бунт все царство, еще и милость великая столь скромно просить. По-хорошему, нужно посчитать пенсионы для жен и детей, утративших кормильца как в ходе бунта столичного, так и последующих волнений по всей державе. Десятки тысяч обездоленных домов, а то и спаленных. Сверх того посчитать виры за всех убитых вольных да дворян и цену за всех холопов. Впрочем, не стоит жадничать. Слишком много они все равно не дадут. Англия – нищая страна. Не стоит забывать, что изрядную часть ее доходов составляют отчисления пиратов, грабящих испанские корабли. Скорее всего, они не смогут нам заплатить. Или не захотят. Поэтому через пять лет, если они не компенсируют убытки, все имущество компании должно взять в казну, а пленных продать татарам. Хоть какой-то прибыток.

– Царевич, – с улыбкой произнес Борис. Ему в принципе понравилось предложение ударить купцов по самому больному месту – кошельку. – Почему ты не говоришь, как поступить с этим вором? Четвертовать или на кол посадить? Как-никак покушался на природного Рюриковича.

– Он купец. Позорная смерть его не тронет. Да и кровь не нужно лишний раз проливать. Предлагаю все его личное имущество конфисковать, семью продать татарам. Самому же на лбу и щеках поставить клеймо «вор»: одно на русском, второе – на латинском, а третье – на английском языке. Чтобы ни у кого сомнений не было в его природе и естестве. Потом посадить на фризский корабль и отправить домой с чистой совестью. Пусть себе живет, как сможет.

Борис скосился на патриарха. Тот едва заметно кивнул. Прошелся взглядом по всем ключевым боярам. Те также кивали.

– Быть по сему! – громко произнес царь и стукнул посохом.

И стрельцы, державшие англичанина, сразу же потащили его прочь.

Всех вполне устроил вариант, предложенный Дмитрием. И одновременно с тем удивил. Даже в какой-то мере расстроил. Ведь люди ждали ярости и крови. А тут такая обыденность… Шоу не вышло. Хотя тему для разговоров царевич подкинул неплохую. Вряд ли удастся реализовать идею Дмитрия о торговых делах с Испанией, но разве это мешает подобное пообсуждать?

Часть II
Золотая клетка

– Я вижу, ты отлично находишь общий язык с троллем.

– У меня большой опыт. Я всю жизнь работаю с идиотами.

Геральт и Дийкстра

Глава 1

20 ноября 1603 года, Москва


Безделье вымораживало.

Да, удалось разнообразить свой досуг и не день-деньской просиживать в четырех стенах. Но все равно дел никаких внятных не было. Так что все дни напролет Дмитрий все так же посвящал тренировкам. Только теперь он и верховыми прогулками мог заниматься, с эскортом, разумеется, и упражнениями на свежем воздухе с клинками. Но все одно – скука.

Еще эта возня бояр вокруг него нехорошая…

Подумав и все взвесив, Дмитрий напросился на прием к царю. С глазу на глаз. Тот оказался не прочь пообщаться. Даже отметил, что давно пора.

– Что ты хочешь? – нейтрально поинтересовался царь.

– Уехать.

– Уехать? – удивленно переспросил тот. – Ты снова за свое? Хм. И куда же ты хочешь ехать? К полякам? К шведам?

– В Испанию. А оттуда в Новый Свет.

– Дались тебе эти дали! А главное, зачем?

– Зачем? О, то не трудно понять. Месяц едва прошел с того дня, как меня официально признали царевичем, а я морды эти боярские уже видеть не могу. Добрую половину зарезать хочется. Ходишь, улыбаешься и втайне надеешься, что вот-вот кто споткнется и шею себе сломает или бревно ему какое на голову упадет.

– Вижу, – понимающе усмехнулся Борис, – человеколюбие в душе твоей не так сильно и изобильно, как должно доброму христианину.

– А с чего ему там появиться? Покинул темницу. Обрадовался. Вздохнул полной грудью. И что? С разбегу влетел в бочку с пауками! Ты-то – понятно, заложник ситуации. Была бы твоя воля – повесил меня на ближайшем суку, ибо угроза тебе и твоему сыну. Вольная или нет – не важно. Главное, что меня можно использовать как стяг, дабы бунтовать. Патриарха тоже можно понять – он заботится о покое державы. У тебя ведь только один сын. И если что с ним случится, будет смута сразу после того, как ты отойдешь в лучший мир. Все мы смертны и моложе с годами не становимся. Вот он и решил обеспечить запасного наследника. На всякий случай. Шуйские так еще прозрачнее. Мне уже девиц из своего рода подводили подходящих. Вроде и в шутку, но… – развел руками Дмитрий.

– Знаю, – кивнул Борис. – Но не понимаю, зачем ко мне пришел. Ведь уступи Шуйским, и они тебя охотно на престол посадят.

– А оно мне надо? – скривился Дмитрий. – Много ли монархов за последние сто лет умерли своей смертью в пределах Кремля? Бабку мою державную, Елену, Шуйские отравили. Отца – Романовы. Брата – ты. Не кривись. В том не виню, ибо знаю – блаженный он был. Да чего уж там, дурак полный. Твоей сестре можно только посочувствовать, ибо подвиг духовный совершила. А ведь ей не только с ним жить требовалось, но и постель делить, – поморщился Дмитрий. – И оно мне надо в таком дерьме плескаться? Тем более что вырос я на чужбине и здесь совсем чужой.

– А если дочь свою в жены предложу? – прищурившись, спросил Борис Федорович. – Шуйские от тебя отстанут, как и другие. Да и мне покоя больше, все же не чужой станешь.

– Тебе ее совсем не жалко? Да? Или злоключения отца моего ничему не научили? Сколько она проживет после брака? Год? Два? Мнится мне, что как понесет от меня, так последние месяцы ее жизни и начнутся. Ибо отравят.

– Ее еду всегда пробуют наперед.

– Слушай, ты как ребенок. Ну, пробуют? И что с того? И Ксения, и тот человек, что пробует ее еду, – взрослые и вполне здоровые люди. Им нужна одна порция яда для отравления. А у дочери твоей в чреве будет дите малое. Кроха совсем. Слабая и беззащитная. Ей яду нужно много меньше, чтобы умереть, не родившись. Мать и не заметит, как дите скончается. Добавит Ксении здоровья мертвый плод? Ой, не думаю. Обычно с такими бедами умирают. А если и выживают, то, как правило, остаются бесплодными. И что самое тошное, злодеи не только нагадят, но и бога бросятся поминать. Дескать, за грехи тяжкие наказание, ибо доказательств-то отравления не будет.

– Умеешь ты в тоску вогнать, – мрачно отметил царь.

– Боярская вольница, что саранча египетская. Оставляет после себя только смуту, разоренную державу да трупов великое множество. Отец не зря опричнину учинил. Одна беда – хотел как лучше, а получилось как всегда. Да и вообще, как я узнал, что Шуйские тут творили при малолетнем Иване Васильевиче, то искренне удивился его человеколюбию. Я бы весь род под корень срубил в назидание другим. Выжег каленым железом!

– Они Рюриковичи!

– Да и леший с ними, с такими Рюриковичами! Ради своих мелких интересов державу по миру пускают раз за разом. Вон – пока отец был юн, правили. И что? Чего-нибудь хорошего сделали? Одна мерзость от них! Теперь со мной партию разыгрывают, высунув язык от усердия. С такими Рюриковичами и врагов не надо. Сами все сгноят и разрушат.

– А ты, понимая все это, хочешь сбежать? Неужели не жалко трудов отцовских?

– Сбежать? Нет. Я хочу начать все на новом месте с чистого листа. Сам. Сейчас, – произнес Дмитрий и, встав, взял со стола царя большой чистый лист бумаги и английский грифель. Разумеется, не спрашивая. На что Борис повел бровью, но возражать не стал. – Да, бумага… так себе, – покачал Дмитрий головой. – Ну да ладно. Смотри…

И буквально минуты за две царевич набросал в общих чертах контурную карту мира. Всю. С Африкой, Азией, Австралией и обеими Америками.

– Вот здесь – мы. Это Русское царство. Это – Иберийский полуостров. Там три королевства: Испания, Португалия и Наварра. У первых двух – личная уния. Хоть земли по простору ощутимо меньше нашего, но сила там великая. Царство наше сомнут – даже не заметят. Там и горы с полезными рудами, и море с теплым влажным воздухом, и земля с хорошим урожаем, и многое иное. Но главное – они ближе всех к морскому пути в Новый Свет. Оттого и выгодами с него пользуются безмерными. Пока они делают только первые шаги. Снимают сливки. Но пройдет век, и их владения изрядно расширятся, окрепнут. Ибо никто пока что не сможет с ними равняться. Хотя кто сможет угадать, что через век станется? Может быть, сгниют Габсбурги заживо из-за страсти браки заключать с близкими родственниками. Проклятие королей, оно не дремлет и никому ничего не прощает. А падут Габсбурги, рассыплется и империя их. Сгорит в усобице и борьбе за наследство.

– Хм. А какая твоя с того польза?

– Вот, – указал Дмитрий на район Никарагуа. – Здесь удобнее всего оседлать торговый путь из Атлантики в Тихий океан. Поначалу поставить две крепости с портами и проложить дорогу между ними. Потом потихоньку выкопать канал и водить корабли.

– А почему не здесь? – ткнул Борис в район Панамского перешейка.

– Здесь узко, да, но еще и горы, да жуткие болота. Видимая легкость влечет за собой большие сложности. Вот. Так что наберу банду по пути в Испанию. Сяду на корабль в Новый Свет, поступив на службу к королю Испании, а дальше как повезет. Удача – дама капризная.

– Большие планы, – усмехнулся Борис, с явным интересом поглядывая на карту мира. Он видал несколько, но таких – ни разу. Кроме того, его удивила та уверенность, с которой царевич ее рисовал. Словно знал наверняка. Но откуда? Многие дальние страны были известны больше по сказкам, чем на деле.

– Главное не в том, что они большие. Главное – там я смогу превратиться из обычной пешки чьей-то игры в самостоятельную фигуру.

– Я так понимаю, что под моей рукой ходить ты не хочешь? Гордый?

– Дело не в гордости. Дело в доверии. Вот скажи – ты доверяешь мне? Я бы на твоем месте не доверял. А значит что? Правильно. Никакого стоящего дела не дашь. И что у нас в итоге получается? Я буду неприкаянным слоняться по Кремлю, старательно избегая попытки меня втянуть в бесконечную череду интриг. Рано или поздно мне это надоест. Признаться, уже надоело, но я пока держусь.

– Пугаешь?

– Тебя? Ты издеваешься? – усмехнулся Дмитрий.

– Хорошо, – после минутной игры в гляделки произнес царь, – а если я поручу тебе какое-нибудь дело? Тебя это устроит?

– Вопрос в том, какое дело и какова степень свободы. После плена я терпеть не могу, когда у меня над душой стоят.

– А что ты хочешь?

– Хочу я много, но не все царству по карману. Мореходный канал на краю света – не самая моя безумная идея. Вопрос нужно строить иначе. Что я могу? Что я знаю? Что могу полезного принести царству? Если дать мне то, в чем я не разбираюсь, – напортачу. Ни державе пользы, ни мне удовольствия. А его без успеха в деле не достигнуть. Если…

– Хорошо, пусть так, – перебил его Борис. – Что ты можешь и хочешь?

– Если брать те вещи, что можно делать, не уезжая в другие города… Ведь ты, я полагаю, меня из Москвы не отпустишь?

– Я бы отпустил, – ухмыльнулся царь, – в Холмогоры или еще куда подальше, но бояре не позволят. Ты нужен здесь. На виду у всех.

– Тогда ничего, кроме военного дела, не остается. Как показала Ливонская война, воинство Русского царства может гонять только диких татар. Столкновений с серьезными современными армиями оно не выдерживает. Обезлюдело царство не просто так. И это при том, что в Польше далеко не лучшие войска собрались. Разве что крылатые гусары хороши, но и те – не все. Уже добрые полвека на поле боя господствуют испанские терции. Их считают непобедимыми и несокрушимыми. Конечно, это преувеличение. Нет несокрушимых армий, но на текущий день это лучшее, что смогли придумать.

– Ты хочешь получить под свое командование войска? – усмехнулся царь.

– Я хочу получить возможность набрать охочих людей для формирования такой терции. Вооружить ее и подготовить к сражениям. А потом сдам, кому укажешь.

– И сколько тебе нужно воинских людей под начало?

– Около трех тысяч для строя и тысячу в обоз. Но тут есть особенности. Терции лучше набирать не из иноземцев, а из своих, местных. Немцев же брать только тех, что осели здесь, семьями вросли. Службу им нести не как стрельцам, а находясь на контракте и полном довольствии, дабы ничего не отвлекало от дел. Тут и жалованье, и кормление, и прочее. А на занятие своими делами – запрет. Сложностей будет много. Сразу все и не обговоришь.

– Четыре тысячи воинских людей, значит, под свое начало хочешь?

– Это полный состав. Много. Поэтому и говорю – не дашь мне столько, ибо не доверяешь. А если и дашь, то ограничишь в делах всемерно или в деньгах. В общем – пустое все это, – махнул Дмитрий рукой. – Зря только воздух сотрясаю. Пустишь в архивы?

– Чего?

– Все равно делать нечего. Хоть со старыми пергаментами повожусь. Попробую толком разобраться с родословной.

– Что-то ты прыгаешь с темы на тему… – покачал головой Борис.

– Я не могу сидеть без дела. Не привык. В плену у меня был каждый час занят делами. А тут, пока ты будешь выдумывать красивый отказ с правдивым объяснением, почему мне войско давать нельзя, я хоть чем-то займусь. Возня кропотливая. Времени должна много отнять.

– Хм, – хмыкнул царь. – Да разбирайся, коли хочешь. Может, что интересное и найдешь.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации