Текст книги "Славься! Коронация «попаданца»"

Глава 4

– Виктор Вильгельмович, доброго вечера. – Путятин вошел в полумрак комнаты и прошел на удобный диван.

– И вам, Алексей Петрович. И вам. Хорошо вы тут устроились. И много у вас конспиративных квартир?

– К сожалению, я не могу поделиться этой информацией. ОН запретил.

– Да, наш хозяин в этих вопросах чрезвычайно щепетилен. Но давайте к делу. Я пригласил вас, чтобы обсудить наше взаимодействие по вопросам Омега-1 и Омега-2.

– А почему не в штабе?

– Есть подозрение, что у нас завелся крот[20]20
  Крот – термин, обозначающий вражеского агента или стукача.


[Закрыть].

– Ему, – Алексей Петрович поднял глаза, – уже докладывали?

– Нет. Это только подозрения. Мои люди выявили неплохую осведомленность французов о наших делах.

– И по Омегам тоже?

– К счастью, нет. Что позволяет снизить круг подозреваемых. Попробуйте аккуратно начать прощупывать.

– Хорошо. Хм. Раз вы пригласили меня столь приватно, значит, произошло что-то серьезное?

– Можно сказать и так. Я опасаюсь за свою жизнь. – Путятин удивленно поднял брови. – На днях я получил донесение, согласно которому Наполеон III подписал приказ о реконструкции Имперской службы государственной безопасности по нашему образу и подобию. Они, правда, толком ничего не знают, но будут перенимать все, что только получится. Но, главное – мое имя фигурировало в списках чиновников, которых они планировали устранить. Уж не знаю, как оно туда попало, но это факт. Видимо, решив, что раз Императора у них убить не получится, то нужно выкосить его сподвижников.

– А мое имя там значится?

– Нет. Пока нет. Вы же постоянно держитесь в тени. Они до сих пор даже не знают, чем конкретно вы занимаетесь. Просто один из высокопоставленных исполнителей при дворе. И это хорошо.

– Они много знают?

– Нет. Сущие крохи. По сравнению с нашей разведкой и контрразведкой у французов творится сущий ужас. За эти годы мы сделали очень большой шаг вперед. Если бы мне десять лет назад сказали, что русская разведка будет на голову выше французской и английской, то я бы только грустно улыбнулся. Сейчас же это факт. И разрыв увеличивается.

– Главное, не возгордиться и работать дальше.

– Это без сомнения.

– Так что вы хотели мне сообщить по Омегам?

– Ряд общих сведений. Александр в курсе. Он хочет, чтобы мы вместе ими занимались.

– Зачем? Мне казалось, что эти проекты – исключительно область деятельности разведки.

– На каждом из них нужно наладить работу с коллективом так, чтобы максимально застраховаться от утечек.

– Я весь внимание.

– Начнем с британского проекта. Южноафриканская компания New British Mining вам известна. Юридически она зарегистрирована в Лондоне британским верноподданным. Само собой, это наш человек, работающий под легендой. Все руководство – сотрудники моего управления. Рабочие – наемные контрактники из Азии и Латинской Америки. Руководитель компании – лучший друг Вудхауса[21]21
  Вудхаус Филипп Эдмонд – губернатор Капской колонии.


[Закрыть], губернатора Капской колонии Великобритании, исправно получающего взятки. Плюс кое-что уходит в Лондон, дабы нашего «честного» губернатора не сняли.

– Хорошо. Что требуется от меня?

– Организовать службу собственной безопасности в компании и «вылизать» канал доставки добываемых нелегально алмазов и золота в нашу Намибию, и далее – в Москву.

– Что за канал?

– Очень просто. Компания, чтобы обеспечить лояльность местных жителей, скупает у них по устойчивым ценам продукты животноводства и переправляет их по реке в Атлантику. Вот тут, – фон Валь достал из папки карту, – мы перегружаем груз с британских лодок на русские, пользуясь русским фортом как перевалочной базой, и везем дальше.

– Водопад?

– Именно он. Как раз на этом этапе мы отгружаем золото и алмазы, не привлекая внимания. Мешки и ящики ведь временно складируют на территории форта и находятся под охраной. Русских солдат, разумеется.

– Большие объемы?

– Порядка семидесяти пяти процентов алмазов и девяноста пяти процентов золота.

– А в килограммах это сколько?

– Прилично.

– Секретная информация?

– Пока да. Я по данному вопросу отчитываюсь только перед ним. – Он поднял палец вверх.

– Хорошо. Пошли дальше.

– Так вот. Нужно, чтобы сотрудники контрразведки полностью закрыли участок компании и канала вывоза от разведок противника.

– Кстати, а почему мясо вывозится не через Капскую колонию?

– Невыгодно. Транспортный канал от Трансвааля до Кейптауна практически отсутствует. Все алмазы и золото, добытые легально, мы вывозим только через английскую колонию, аккуратно оплачивая все налоги и взятки. В этом плане нами пока довольны лондонские сидельцы.

– Сложная задача. Места там дикие, а местных, я думаю, легко купить.

– Это вряд ли. Аборигены на нашей стороне. Компания продавила через правительство Трансвааля и Оранжевой республики законы, согласно которым нелицензионная добыча золота и алмазов – уголовное преступление. А единственная лицензия у NBM. То есть все остальные старатели – вне закона. При этом население всячески поощряется. Мы бесплатно раздаем им Евангелие, организуем ярмарки, на которых продается все для животноводства и земледелия. Даже оружие и боеприпасы продаем, причем современные и в достатке. Плюс, как я уже выше говорил, ни один фермер не имеет проблем с продажей своей продукции – компания ее скупает по хорошим рыночным ценам, причем фиксированным. И в течение года их не меняем. Ребята счастливы тем, что мы помогаем им жить праведной жизнью.

– То есть они против вас работать не будут?

– Маловероятно. У нас под крылом все священники этих земель, мы помогаем им материально, за что те всячески прославляют нас в проповедях. Итог просто поразительный. У местных ковбоев появилось развлечение – охотиться на нелегальных старателей. Ребята, как ты говоришь, там дикие, поэтому нелегалов попросту отстреливают. А иногда устраивают забаву: травлю там собаками или загоняют до смерти. Мы это начинание поддержали и установили награду за голову любого старателя-нелегала. Живым или мертвым.

– И как?

– Замечательная страна стала. Туда без особенной надобности иностранцы вообще не заезжают. – Виктор Вильгельмович улыбнулся. – Ведь кто там потом разберет, старатель ты или путешественник?

– А сотрудники компании как же?

– У них особенная яркая форма, которую все местные знают и любят. Если какая беда случилась с кем-то из сотрудников в дороге, ему всегда помогут. Заодно и от беглецов очень помогает – уйти ведь тихо практически невозможно.

– Беглецов?

– Скорее дезертиров. У нас ведь пятилетние контракты. Согласно им до завершения контракта сотрудник не имеет права покидать пределы компании. После прекращения трудовых соглашений мы отвозим сотрудника на новое место жительства. Обычно это какое-то глухое местечко. Больше всего в этом плане нам нравятся всякие острова восточнее Индии – денег, которые они у нас заработают, им хватит на безбедную жизнь в тех местах до самой старости.

– Почему местные жители помогают выявить дезертиров? Они ведь могут использовать форму компании и действовать открыто.

– Мы платим один пенс за каждую новость о перемещении наших людей. Ведь мальчишки никогда не откажутся заработать. Да и не только мальчишки. Народ там достаточно бедный. Не раз и не два прибегали вполне взрослые мужчины.

– И как работают ваши туземные сотрудники, находясь под такой опекой?

– Плохо. Я бы даже сказал – отвратительно. Людей приходится долго учить, прежде всего языку. Они ведь попросту не понимают, что делают, а оттого все творят совершенно не так, как нужно. Попробовали организовать школы для рабочих на территории Капской колонии, но англичане к этому отнеслись резко отрицательно. Обучать туземцев даже языку они не желают в основной массе, считая их недочеловеками. Пришлось обращаться к сильно загруженному Боткину, организовывая на территории русской колонии Намибия учебно-тренировочный лагерь.

– Он их учит английскому языку там?

– Нет. Русскому. Это прописано по условиям контракта. Впрочем, Лондону плевать на то, на каком языке говорят эти рабочие. Они и глазом бы не моргнули, если бы мы рабочих по заключении контракта просто расстреливали или использовали как рабов. Те еще джентльмены.

– Да уж. Великобритания без маски отвратительна. А как вы справляетесь с этой толпой?

– У нас все руководители, даже уровня унтеров, – сотрудники разведки. Объясняют рабочим, что им нужно делать, на пальцах, с трудом, но объясняют.

– Хорошо. Тут все вроде ясно. А Омега-2, с ней что?

– Та же самая беда – потребность организовать качественную службу собственной безопасности. La compagnie de transport de l’Argot является юридически бельгийской компанией. Находится под «крышей» короля Леопольда II, как изволил выразиться Государь, который имеет долю со всеми вытекающими последствиями. – Виктор Вильгельмович подмигнул Путятину.

– Никаких нелегальных каналов нет?

– Нет. Тут задача простая. Нам нужна крупная европейская транспортная компания. Нелегально.

– Зачем?

– Я этой информацией не располагаю.

– И насколько крупная, чем она сейчас занимается?

– Сейчас мы располагаем десятью парусно-винтовыми клиперами суммарным водоизмещением двадцать пять тысяч тонн. Само собой – свежей постройки. Еще пять систершипов той же серии достраиваются на лучших британских верфях. В чайной гонке мы не участвуем, работая на Атлантических коммуникациях и в Индийском океане.

– А в Индии вы что забыли?

– Сиам. Он не совсем Индия, но рядом. Мы уже один рейс совершили парой кораблей, завозя туда оборудование для оловянной промышленности. Александр ведь заключил с Рамой IV очень выгодное соглашение, согласно которому Россия строит оловодобывающие комплексы в Сиаме, передавая их в собственность местного правительства.

– Зачем это нам?

– Мы получаем тридцать процентов всего добытого олова в качестве долевой прибыли. Плюс оплата за развернутые заводы по контракту будет идти в рассрочку натуральным продуктом, ведь Сиаму платить за заводы нечем.

– И богатые там залежи?

– Весьма. А учитывая, что стоимость заводов для нас выходит копеечная, ведь мы закупаем оборудование в САСШ чуть ли не по цене лома, то можно только радоваться этому проекту. Фактически мы получаем кучу олова бесплатно. Одна беда – возить его далеко, хотя все равно стоимость доставки намного ниже закупочных цен рынков Европы.

– А как в самом Сиаме на это смотрят?

– Пока очень положительно. Мы ведь первая европейская страна, которая отнеслась к ним по-человечески, а не как к колонии. Его Императорское Величество задал моду на массаж, вот они и настроили у нас уже два десятка массажных салонов. Да и не только эта блажь. Вы же знаете – в Москве уже больше двух тысяч выходцев из той далекой страны учатся и работают. Да и там наших соотечественников уже приличное число набралось. Сейчас идут переговоры об открытии в Сиаме российского посольства и нескольких бесплатных школ русского языка.

– Я слышал, что Рама IV не горит желанием прогибаться под какую-либо европейскую страну. Как же получается так, что он соглашается на школы и горнодобывающие предприятия с перерабатывающими заводами?

– А кто-то из европейцев сиамцев учил чему-нибудь? Нет. Давал им заводы в собственность? Нет. Мы работаем с ними как пусть и не совсем равными, но партнерами. По принципу старшего и младшего брата. Знаете, мы ведь в Сиам отправляем практически исключительно холостых специалистов с настоятельной рекомендацией брать себе жену из местных девушек. И Рама IV такой подход полностью поддерживает. Такие браки поощряются и стимулируются, укрепляя дружбу между нашими странами.

– Необычно все это. Зачем Александру Сиам?

– Я могу назвать только олово. Все остальное под вопросом. Но стратегический замысел Императора редко можно понять, не зная всех подробностей.

– Вы думаете?

– Конечно. Тут вариантов много, но что именно он задумал, мне не ясно до сих пор. Вы в курсе, что он пригласил сына Рамы IV погостить в Москве и принять участие в его коронации?

– Нет.

– Это мало кто знает, поэтому я могу вас заверить – там все очень серьезно.

– А куда смотрят Англия и Франция?

– Никуда. Сиам, видя их поведение в соседних землях, готов сражаться за свою независимость. И Россия, предлагая помощь по модернизации сиамской экономики и армии, оказывает ей неоценимую услугу. Лучший друг. Причем эта услуга очень выгодна и нам. Ведь теперь сиамские порты для любых русских кораблей открыты без ограничений стоянки. Главное, чтобы моряки вели себя хорошо.

– И много их туда ходит?

– Мало. Александр пока очень настороженно развивает свой флот, предпочитая прятать корабли и моряков по частным лавочкам и иностранным государствам. Боится он излишней активности Великобритании и Франции.

Глава 5

Морган впервые в жизни ехал в Москву, а оттого изрядно нервничал. Побаивался он своего работодателя. Уж больно тот был на удивление беспринципен, жесток и последователен в достижении своих целей. American Investment bank, которым Джон управлял, не был банком в классическом понимании этого слова, а походил более на какой-то инвестиционный фонд, который избегал работать с физическими лицами[22]22
  Физическое лицо – любой произвольный человек, действующий только от своего имени. Противопоставлено юридическому лицу – любой юридически оформленной организации.


[Закрыть]. Впрочем, факта принадлежности банка Императору никто не скрывал, а подобные откровения были лишними. Именно по этой причине Морган ехал в Москву, чтобы осуществить очередную аферу – переписать весь пакет акций Александра никому не известной инвестиционной компании El Castor, штаб-квартира которой находилась в Мексике.

Как несложно догадаться, часть привилегированных акций этой компании оказались в руках ряда ключевых деятелей Латинской Америки, которые и выступили формальными владельцами, так как по внутреннему уставу компании запрещалось распространяться о том, какими именно акциями ты владеешь. Да и вообще – лишнее болтать. Поэтому, со стороны выглядело так, будто El Castor получилась совместным детищем ряда крупнейших латиноамериканских игроков, с которым они вышли на рынок. Реально же единственным владельцем компании, то есть держателем обычных акций, был только Александр, однако этот факт никак не афишировался.

Чтобы прикрыть сделку, пришлось совершать довольно непростые манипуляции, связанные с тайным вывозом золота в Мексику и последующим его легальным ввозом в Москву с помощью банкирского дома Голе и Ко. Чтобы мировое финансовое сообщество даже не думало о том, что Александр не продает свою долю. На вопрос же о том, почему Император выходит из дела, звучал один очень простой ответ – очень сложно управлять таким значительным имуществом на таком удалении. Глупость, конечно, но она создавала любопытный прецедент и порождала определенные брожения в британском обществе, считавшем Александра одним из наиболее успешных предпринимателей современности. Злые языки даже стали озвучивать критику индийской политики Великобритании, вспоминая печально известный инцидент с серией грабежей и последующим хаосом на фондовой бирже.

Кстати говоря, золото, которым компания El Castor расплачивалась с Императором, было тем самым «хабаром», который его люди «подняли» на австрийской операции, грабя банки и «богатеньких буратин». Все, конечно, таким образом «отмыть» за один заход не удалось, но полмиллиарда золотом совершенно легально упало в карман Саши и не вызывало более никаких вопросов мировой общественности. В конце концов, ничего зазорного в продаже своей доли бизнеса никто не видел.

Что собой представлял AIB на начало 1868 года? По существу, этот инвестиционный фонд, ориентированный на биржевые спекуляции, был главной головной болью Северной Америки и Европы, так как легко превзошел по своим оборотам и масштабам знаменитых аферистов – Ротшильдов. А потому к началу 1868 года имел совокупную стоимость всех активов в объеме порядка полутора миллиардов долларов США[23]23
  1,5 млрд. долларов США по курсу 1868 года составляло 1,95 млрд. рублей золотом, или 5,129 трлн. современных рублей.


[Закрыть]. Причем важно понимать, что большая часть этих средств была получена в ходе последней войны[24]24
  Австро-прусская война 1867 года. Реально в ней участвовали Пруссия, Италия и Россия с одной стороны и Австрия, Дания, Бавария и Саксония – с другой. Выход из войны Баварии и вступление России предопределили полный разгром сил Австрийской коалиции.


[Закрыть].

– Джон! Рад вас видеть! – Александр с самым доброжелательным видом пожал руку старому боевому товарищу.

– Я тоже, Ваше Императорское Величество. Признаться, я чувствую себя несколько неловко. Еще недавно вы были обычным принцем Империи без особенных прав на престол, а теперь… ведь прошло всего семь лет.

– Дорогой друг, мы все идем вперед семимильными шагами. Семь лет назад вы были обычным клерком, а теперь – руководитель одного из крупнейших банков мира. – Александр подмигнул Моргану.

– Да. Я очень благодарен судьбе за то, что она нас свела вместе. Хотя, признаюсь, первоначально мне было очень некомфортно от столь необычных условий работы.

– Неудивительно. Кстати, я слышал, вы женились?

– Да. На Элизабет Грейс[25]25
  Элизабет Грейс – один из рабочих псевдонимов Лизы – бывшей любовницы Александра и знатной авантюристки, которую тогда еще великий князь взял к себе на службу.


[Закрыть].

– Джон! Но ведь это же ваша сотрудница! Как вы могли?

– Я готов принять кару, вплоть до отстранения от руководства, но… я люблю Элизабет. Она единственный человек, с которым я смог наконец-то успокоить свою душу после трагической гибели первой жены. – Морган прямо смотрел в глаза Александру, ожидая решения.

– Все настолько серьезно?

– Да. Более чем. Я ради Элизабет готов на все. Никогда не думал, что так привяжусь к женщине.

Александр понимающе хмыкнул, а про себя улыбнулся, вспоминая, как вполне самостоятельный и решительный Морган переживал из-за гибели своей первой жены. Право, как последняя институтка. Но у всех свои слабости. Главное, что эту слабость своего доверенного финансиста Саша смог прикрыть сотрудницей собственной разведки.

– Раз так, то я идти поперек таких чувств не буду. Все мы имеем право на некоторую слабость, если она, конечно, не будет вредить делу. – Александр выразительно посмотрел на Моргана.

– Что вы! Никак не будет! Элизабет выполняет функции моего секретаря. А что может быть лучше для мужа? И жена видит мужа рядом, и ревности нет, и дело идет. Да и расторопная она дама, деловая.

– Джон, я доверяю вам. Если вы считаете, что это не пойдет во вред делу, то, значит, так оно и есть. И хватит об этом. Нам нужно обсудить кое-какие дела.

Разговоров было много, так как никто лучше главного управляющего не передаст реальное положение дел в банке. Ведь многого на бумаге не напишешь. Кроме всего прочего, Александр обсудил с Морганом предстоящую финансовую авантюру.

Тут стоит пояснить, что перед Императором стояла важная стратегическая задача – закупить массово большое количество оборудования для серьезной модернизации российской промышленности. Единственный инструментальный завод в Москве не только не мог справиться с объемами потребного производства станков и инструментов, но и серьезно ограничивался в ассортименте. На начало 1868 года степень его загруженности была такова, что возникла очередь заказов на ближайшие три года. Это при том, что в силу производственной необходимости завод работал круглосуточно и без выходных.

Для решения подобного затруднения требовался грандиозный финансовый кризис в Европе, аналогичный тому, какой вызвала Франко-прусская война. Пять миллиардов марок, влитых в экономику Германии и Австрии, привели к кредитному буму, перегреву экономики и последующему совершенно катастрофическому краху. Сначала обрушились рынок недвижимости и ипотечные программы, а за ними посыпалось все остальное, ввергая в хаос глубокой рецессии практически всю мировую экономику. Даже Великая депрессия 20-х годов XX века была мелочью по сравнению с тем, какой ужас творился на просторах Европы и США. То есть заводы должны были обанкротиться или оказаться на грани краха, дабы коммерческое предложение, сделанное Сашей, оказалось если не спасением из рук благодетеля, то очень близким к этому.

Но пока войны не было, и совершенно неясно, когда и как она пройдет. Поэтому Александр решился на довольно наглую схему пшеничного корнера[26]26
  Корнер – в настоящее время запрещенная биржевая операция, заключающаяся в массовой скупке какого-либо товара для последующего создания искусственного дефицита и взвинчивания цен.


[Закрыть]. Залогом успеха подобной махинации Император посчитал тот факт, что Европа очень прилично кушала пшеницу, потребляя примерно семь миллионов тонн в год. При этом главным импортером выступала Великобритания, занимавшая львиную долю (около тридцати процентов) общеевропейского импорта. На начало 1868 года этот объем пшеницы стоил примерно двести семьдесят миллионов рублей серебром. Как вы понимаете, никаких особенных проблем с выкупом хотя бы всего наличного зерна Александр не имел, чем он и решил воспользоваться.

Возможность скупки для последующей спекуляции была обусловлена тем, что уже тогда львиная доля торгов пшеницей шла посредством фьючерсов и форвардов, сосредотачиваясь в нескольких общеевропейских центрах, таких как Лондон и Париж. То есть можно было работать с оптовыми торговцами. Именно они продавали практически весь еще только посеянный урожай за довольно скромные деньги. В ходе последующих операций происходило некоторое накручивание цен путем умеренных спекулятивных сделок, и под финиш выросшее и собранное зерно попадало на какие-либо конечные склады. Александр решил начать валовую скупку фьючерсов и форвардов на осенний урожай сразу, как предложения будут появляться на рынке. Однако вместо того, чтобы спустя небольшой промежуток времени выставлять их вновь на торги с увеличенной ценой, просто придерживать до поры до времени. Некоторое время цены на пшеницу будут колебаться в рамках приличия, так как мало кого реально она интересует весной. Однако ближе к июлю – августу начнется ажиотаж, связанный с недостатком предложения и, как следствие, экспоненциальный рост цен.

К сожалению, скупить все фьючерсы и форварды у людей Александра просто не получится из-за того, что начнется биржевая паника с непредсказуемым эффектом. Но вот заполучить в свой карман до сорока, а то и пятидесяти процентов всего предложения, Саша вполне мог. Тем более что никаких механизмов защиты от подобного рода социально опасных спекуляций еще не существовало.

Как долго Александр будет держать купленное зерно? Примерно в августе – начале сентября рост цен на пшеницу вызовет резонансные последствия. То есть поднимет цены на другие зерновые, которые в биржевых торгах станут более интересными, нежели раньше. Чтобы избежать серьезных социальных возмущений весьма бедного простого населения, правительству придется принимать экстренные меры. Выкупить пшеницу у людей Александра в принудительном порядке? Нет. На такие меры ни Лондон, ни Париж пойти не смогут, так как подорвут доверие к своим биржевым механизмам, и, вероятно, потеряют всех ключевых игроков, испугавшихся таких вмешательств. Поэтому, скорее всего, будет запущена кампания по дополнительному вывозу зерна из колоний, дабы покрыть общий дефицит.

Какой масштаб будут иметь эти меры? Грандиозный, ведь получить забастовки на почве голода и нищеты ни Лондон, ни Париж не желают. А вывезти из Индии три миллиона тонн пшеницы не так-то просто, и уж тем более не быстро. Ведь до скоростных барков еще больше десятилетия. А то, что строят в те годы, либо клипера невысокой грузоподъемности, либо каракатицы, которые еле ползают. Так вот, вероятнее всего, будет привлечена солидная доля торгового флота Великобритании для проведения большой кампании по вывозу зерна из Индии. Само собой, отвлекаясь от других, не менее важных задач и теряя свою долю в международной торговле. Ведь других стран, дающих большое количество зерновых и находящихся под жестким контролем европейцев, на тот момент не было. Точнее, были, но взять много и быстро там было нельзя. В той же Аргентине послевоенная разруха и голод. В Бразилии и Парагвае просто так не купишь из-за серьезного дипломатического кризиса. В САСШ и КША элементарно нечего покупать, так как весь излишек и так на рынке. И так далее. Так что остается только Индия.

Что планировал делать в этой ситуации Александр? Правильно. Ждать, пока корабли Великобритании и Франции в панике рванут за зерном, дабы стабилизировать рынок. После чего начнет сбрасывать на торгах придержанную пшеницу. Причем, учитывая скорость грузовых судов того времени можно стравливать дефицит потихоньку, медленно снижая цены. Что это даст? Во-первых, общую дестабилизацию экономики в Европе. Во-вторых, замечательный информационный повод для антиправительственной пропаганды в Великобритании и Франции. Ведь что мешает Александру в августе начать распространять листовки, обличая руководства западных стран в желании нажиться на собственных бедняках? Вранье, конечно, но кто там разбираться будет? Особенно если на листовках размещать правильные картинки, цепляющие за живое. В-третьих, это прекрасный доход, позволяющий в несколько раз увеличить вложенные деньги.

Как считал Александр, прогнозируемым последствием должна стать паника на лондонской и парижской фондовых биржах. Дестабилизация социально-экономической обстановки с ожидаемыми забастовками рабочих должна была вызвать стагнацию производственного сектора. Прежде всего, конечно, судостроительной промышленности. Ведь из-за попытки стабилизировать ситуацию путем закупок в Индии новых партий пшеницы разорится или окажется на грани банкротства большое количество торгово-транспортных компаний. Из-за чего серьезно изменится конъюнктура сегментов рынка, связанных с морскими судами. В частности, произойдет заморозка или отмена заказов на строящиеся корабли. А также падение цен на вторичном рынке морских транспортных средств, появление большого количества безработных моряков и многое другое.

Но это еще не все. Для того чтобы добавить огоньку в волнения европейской экономики, Александр решает осуществить вброс большого количества фальшивых денег. Прежде всего, французских франков и прусских талеров. Правда, не сразу, а под Рождество, после того, как общий хаос на рынке немного успокоится. Для этих целей в САСШ закупалось оборудование «для Трансвааля», которое «тонуло» в устье Амазонки и «всплывало» в небольшой мастерской в глубине гигантского участка джунглей – плантации, выкупленной Александром в свое время у Бразильской империи. Как много планировалось вывалить фальшивых бумажных денег на европейский рынок? В общей сложности Саша намеревался напечатать денег в объеме порядка одиннадцати миллиардов рублей, в пересчете, разумеется. Много это или мало? Да, пожалуй, очень прилично. Для сравнения можно посмотреть на доходную часть бюджета Российской империи в 1868 году, которая составила без малого полмиллиарда рублей[27]27
  Имеется в виду наша действительность, а не реалии романа.


[Закрыть]. То есть вброс такой гигантской суммы вызовет сильную инфляцию и усугубление социальной напряженности, которая и без того из-за пшеничного корнера будет на уровне.