Электронная библиотека » Михаил Макаров » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 5 ноября 2024, 11:00


Автор книги: Михаил Макаров


Жанр: Полицейские детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Михаил Макаров
Идеальная совокупность. Том 1

Идеальная совокупность – совершение одним действием двух или более преступлений, предусмотренных разными статьями Уголовного Кодекса РФ.


По мотивам реальных преступлений.

Из уважения к потерпевшим данные об их личностях изменены кардинально. Наличие прототипов положительных персонажей автором охотно подтверждается; персонажей отрицательных – отвергается категорически.

Формы и методы работы, а также проблемы правоохранительных органов приближены к реальности.

Фантастические моменты научного объяснения не имеют.



© М. Ю. Макаров, 2024

© Оформление ООО «КнигИздат», 2024

Часть 1
Если вам кажется, что ситуация улучшается, значит, вы чего-то не заметили

1

Об сентября 2007 года Четверг

Предвкушение законных выходных слаще самого отдыха. Особенно, когда пашешь семь через семь и смены – по двенадцать часов. К финишу приползаешь выжатой насухо. Трудовой кодекс тут, понятное дело, не празднуется. Но для продуктового магазинчика на окраине такой график самолучший. Потому, как сдача-приём товара от продавца к продавцу в неделю раз происходит. Меньше пересчётов, меньше бумагомарания, меньше шансов, что сменщица тебя в ежевечерней запарке обмишулит. А за длинные выходные дома можно горы свернуть и отдохнуть попутно.

Подруги донимают: «Как ты, Тамарка, можешь столько лет на азера работать?» А на кого прикажете работать? Русские мужики по части торговли – лохи. Бизнес-вумены русские – отъявленные стервы. Подставят под недостачу, опустят на бабки и выщипанной бровью не поведут. Плавали, знаем! Супермаркеты, типа «Грошика», не прельщают, там за каждым твоим шагом директор по свежести бдит, за малейший косяк – штраф. Лишний раз покурить не выскочишь…

Ну, да, Муслим – нацмен, но осёдлый и семейный. Насчёт глупостей – ни-ни. По крайней мере, к замужним, к таким, как Тамара, не пристаёт. Ему хватает тёлок на вольном выпасе. Зарплату не задерживает, деньги по острожским меркам платит приличные, без дела не гавкает. Чего ещё надо?

Нынче сдача-приёмка затянулась, кондитерку трижды пересчитывали. Поэтому на сигнализацию сдались на полчаса позже. На улице стемнеть успело – как-никак сентябрь месяц на календаре.

Но дорога знакомая, не заблудишься. К дому от их павильона вела торная тропа через пустырь, в народе известный как «Поле дураков».

Этим маршрутом Тамара сотни, если не тысячи раз хаживала. Рельеф местности знала наизусть. Где в непогоду лужа разольётся, где в грязюку можешь вляпаться, и лучше по траве кругаля дать. На развилке – корень из земли торчит, не разгоняйся, не то споткнёшься и загремишь…

Белеющие стволы берёзок служили ориентирами. Деревья на пустыре росли группами, причём не хаотично, а кружками, они словно хороводы водили. Берёзовые оазисы – излюбленное место отдыха весёлых компаний. Но собираются тут, как правило, аборигены, бояться которых Тамаре нечего. Местные её знают, как облупленную, на «комплексе» она живет, сколько себя помнит. Ещё в детсад ходила, когда родители квартиру здесь получили от завода. Двухкомнатную, со всеми удобствами, после коммуналки новое жильё раем земным казалось. Простор!

Зато сейчас теснота, как в загадке про «полну горницу людей». Хотя метры прежние и жильцов столько же. Но у каждого из четверых друг к дружке – длинный список претензий. Громче всех ребёнок фыркает, в пятнадцать лет её высочеству, видите ли, некомфортно в одной комнате с бабулей обитать…

Главная опасность «Поля дураков» – бродячие собаки. От них имеется перцовый баллончик – любимый муж обеспечил. Баллончик баллончиком, но лучше бы не возникло повода за него хвататься.

Дорога с работы – подходящее время для того, чтобы спокойно помечтать-попланировать. Когда ещё? Только порог перешагнёшь, домочадцы накинутся: «Борька опять курил в туалете! Ма-ам, а она опять телик на всю громкость врубила! Чё купила? Чё на ужин будет? В чём мне завтра на работу идти?» И давай шишиться в сумках, которые едва руки не оторвали.

За ужином надо сагитировать мужа в субботу по грибы съездить. И завтра вечером проконтролировать, чтобы он полторашкой пива ограничился. Если у него губу разъест и он за добавкой сбегает, то в субботу утром непременно разноется: «Башка болит, всю неделю пахал, как карла, дай поспа-ать…»

Людка, сменщица, хвалилась – на неделе с сожителем гоняли в Черноситово, два ведра белых привезли.

«Надо успеть, пока слой не сошёл. Супешника наварю большую кастрюлю и замари…»

Мечты оборвались на полуслове. Что?! Что такое?! Первая мысль – зацепилась рукой, дёрнулась, равновесие потеряла, упала…

В следующий миг осенило – напал… мужик напал… Возник он из ниоткуда. Никого ж не было рядом! Глаза к сумраку привыкли, шла по ровному месту…

Шурупить некогда. Дёрганые движения… возня… злое сопенье… Чего ему, гаду, надо?!

Закричать, ан чужая пятерня запечатала рот. У кляпа тошнотный вкус грязной тряпки. Он – в перчатках! Открытие убило надежду на чью-то шутку – плоскую, тупую, идиотскую, но неопасную. Обмерла от ужаса: «Манья-ак!»

Сжимавшую рот вонючую лапу попробовала зубами цапнуть. Не вышло. Злодей стискивал лицо намертво, до хруста челюстей.

– Молчи, сука! Будешь молчать, отпущу домой! – горячей, с брызгами слюней скороговоркой обжёг ухо.

Интонация жуткая, как в ужастике про Фредди Крюгера.

Чуть ослабла хватка, Тамара сразу хапнула воздуха в лёгкие, готовясь к новой попытке закричать.

Не тут-то было. Злодей ловко переместился за спину жертвы, локтем сдавил шею в замок. В глазах почернело. Стало трудно дышать. Кажется, даже случилась секундная потеря сознания. Ослабла Тамара, размякла.

Маньяк воспользовался результатом, не отпуская захвата, поволок в сторону от тропы. За лето на поле вымахали высоченные сорняки, пожухнуть и облететь не успели.

Тащить неудобно, не пушинка, двигались мешкотно.

– Иди сама! А то придушу! – прорычал. – Пойдёшь?

Тамара кивнула, в горле – острая боль, словно рыбья косточка вонзилась в гланды. Куцая мысль в извилинах вспухла: «Не кричит, людей боится».

Дальше засеменили бедро к бедру, со стороны можно подумать – сладкая парочка амурничает. Одна рука злодея обвивала шею, к себе голову кренила, вторая продолжала рот закупоривать.

Через сколько-то метров ему показалось – отошли достаточно. Подножкой уронил на траву. Встряхнул за шиворот. Тамара очутилась на коленках. Нажал на затылок – не ладонью, кулаком, костяшки причинили боль.

– В землю смотри! – выхаркнул новый приказ.

Она попыталась-таки поднять голову, инстинкт самосохранения работал.

«Увижу – узнаю. Узнаю – уговорю отпустить».

За строптивость чувствительную плюху схлопотала.

– В землю говорю!

«Привычно действует. Тренированный», – мысленный комментатор снова включился.

Со стороны тропы донёсся разговор, игривый смешок. Голоса были мужские и женские. Молодые.

Встрепенулась Тамара и заработала новый удар по затылку. Теперь сильный. В глазах белые звезды взорвались. Голова побежала вкруговую…

– Бери сумки! Идём! – командовал отрывисто.

Попробуй, ослушайся! Посеменили, склеившись сиамскими близнецами. Вглубь пустыря потелепали. Туда, где чернота абсолютная.

Ещё на сколько-то шагов переместились. Наверное, место он посчитал укромным, отнял руку ото рта пленницы.

– Попробуй только вякнуть! – пригрозил.

У Тамары заготовлено, что сказать:

– Д-давай в магазин сходим… давай выпить возьмём… пойдём ко мне… я тоже хочу… у меня давно секса не было… ты хоро-оший…

На её лепет мужик не реагировал, действовал целенаправленно. Опять уронил, и не просто на колени, на четвереньки. Сдавил шею, лицом уткнул в траву.

– Так стой!

Рывком задрал подол на поясницу. Колготки вместе с трусами, скручивая в валик, стащил к щиколоткам.

Туман… туман клубился в бедной Тамариной головушке. Мамочка, зачем он это делает?

Злодей прижался к её голому низу, резкий выпад тазом сделал. Причиняя боль, прорвался внутрь. Каменный пестик таранил, толок сухую плоть. Зачем? За что-о?!

Долго или коротко длились мучения – не понять. До-олго…

Вдруг выскочил наружу. Всё?! Нет, вздумал на спину перевернуть, на траве принялся поудобнее раскладывать. Параллельно на голову нахлобучил свою бейсболку. Глаза квадратным козырьком загородил. Навалился, рот раззявлен, прерывисто хрипит, дыханье смрадное…

Снова присунул мерзкую кочерыжку, снова начал дергаться. То замедлялся, то ускорялся. Пытка растянулась на вечность. Тамара хотела потерять сознание, зареветь хотела – ни то, ни другое не получилось.

Когда он отвалился в сторону, не поверила, что страданиям конец.

Излив семя, злодей заметно подобрел. Нашарил в траве колготки, подал – надевай. Пока натягивала, тупо удивлялась – почему на голое тело, почему без трусов…

Туфли обуть никак не получалось. Насильник помог, придерживая за лодыжку.

Она машинально бормотнула: «Спасибо».

– Бери сумки, – теперь он просто говорил, не приказывал.

Взяла. А что делать? Пошагали в третье место. Брела вялая, будто пьяная в умат. Шаталась. Показалось – они обратно к тропе идут. Возвращаемся?

Остановил. Дёрнул за рукав, посадил на корточки. Отобрал сумку, с отрывистым вжиканьем расстегнул молнию, стал шариться по отделениям. Нашёл телефон, повертел в руках. Сунул к себе в карман… Он в синтетических трико, чёрных либо тёмно-синих, без лампасов… Открыл кошелек. Проверил, бросил под ноги…

Защемил сильными пальцами шею, опять больно сделал:

– Лежи. Смотри вниз.

Выполнила приказание. От земли тянуло влажной стужей. Тело затрясло в ознобе. А может, нервы?

– Считай до ста. Ме-едленно. Досчитаешь, можешь идти. Начинай!

– Ра-аз, два-а, три-и, – замогильным голосом завела считалку Тамара.

Злодей резко отпрянул. Странный металлический скрип сопроводил его бегство.

На «десяти» Тамара заставила себя сесть. К чёрту правила урода! Она должна увидеть, в какую сторону он побежал, в каких краях его искать. Крутнулась на полные триста шестьдесят градусов. Видимость при чистом небе и звездной иллюминации была достаточной. Ни-ко-го-шеньки. Как сквозь землю провалился.

И тут тугой комок внутри Тамары размяк. Солёные ручьи из глаз брызнули…

2

Об сентября 2007 года Четверг

Дата реформы получилась оригинальной. Следственный комитет начинал свою деятельность седьмого сентября, что создавало ряд дополнительных организационных неудобств, самое малое из которых – составление двух отчётов по форме 1ЕМ. Первый – по шестое число включительно – отразит показатели работы следователей прокуратуры, в чьей истории поставлена жирная точка. Второй – с нуля – начнёт учитывать достижения следователей СКП[1]1
  СКП – Следственный комитет при прокуратуре.


[Закрыть]
.

Лишний геморрой! Но кого и когда наверху заботила факультативная нагрузка на низовых сотрудников?

Скорее всего, историческая дата нарисовалась спонтанно, и отсчёт был взят со дня ознакомления следователей с приказом о предстоящей реорганизации. По трудовому законодательству предупредить обязаны за два месяца.

Седьмое сентября вдобавок пришлось на пятницу. Стартовому рывку крайний день по понятным причинам не способствовал.

Заместитель прокурора Кораблёв на рабочем месте дожидался факса с кадровым приказом.

Ему предстояло вступить в должность руководителя СО[2]2
  СО – следственный отдел.


[Закрыть]
по городу Острогу.

Шаг ответственный. С присущей ему обстоятельностью Кораблёв долго кубатурил, прежде чем дать согласие на поступившее предложение.

Несмотря на цветущий возраст, он был консерватором. Стоял на том, что лучшее – враг хорошего.

Сомнение вызывал сам подход к созданию новой структуры. Сплошная импровизация! Каких-либо разъяснений по вопросам первостатейной важности из Москвы не поступало. В области прояснить ситуацию было некому, региональное начальство материализуется также лишь завтра утром.

Ничего не говорилось о базисе. Где разместится отдел? На фоне прозрачных намёков прокуратуры о незамедлительном освобождении её кабинетов вопрос был злободневным. Кто обеспечит оргтехникой, транспортом, бензином, канцеляркой?

Зато не было недостатка в слухах. Чего только не болтали. Якобы СК станет аналогом заокеанского ФБР, обзаведётся собственными оперативными и силовыми службами. Понизив голос до таинственного шёпота, со ссылками на некие высокопоставленные источники, фантазёры по секрету сообщали, будто оклады по сравнению с прокурорскими в комитете вырастут минимум вдвое. А выслугу сделают льготной – год пойдёт за полтора.

Кораблёв к радужным прогнозам относился скептически. О чём говорить, если новое ведомство не имеет бюджета на федеральном уровне?

Реформа затевалась под лозунгом вертикального взлёта следствия, который оно совершит, освободившись от ярма прокурорского надзора. Но на какой качественный прорыв можно рассчитывать, имея в активе те же кадры, в большинстве весьма посредственные?

Персонально для себя Кораблёв рассматривал происходящее как долгожданный шанс взойти на следующую ступень карьерной лестницы. Прокурорство в родном городе ему не светило. Аркадьич корнями врос в кресло под резным двуглавым гербом на стене. Второй пятилетний срок он разменял не так давно, впереди ещё – о-го-го сколько. Да и нет гарантий стать преемником Аркадьича. С началом «нулевых» практика назначения прокуроров из числа их заместителей стала сходить на «нет». Делалось это под эгидой борьбы с коррупцией.

Дважды Кораблёв получал ангажемент ехать на повышение в сельские райончики. Один был депрессивным и внимания не заслуживал, а вот Клеверовский район, граничащий с Нижегородской областью, выглядел вполне пристойно. Заповедная природа, самобытная культура, промышленность на подъёме благодаря совместным предприятиям.

Тормозили бытовые аспекты. В Остроге – трёхкомнатная квартира из тех, что именуются «улучшенной планировки». Рядом с домом – отапливаемый гараж. Родители – пенсионеры, у них дача с двадцатью сотками земли, надо помогать.

Барьеры, однако, не носили фатального характера. Отец с матушкой – люди пожилые, но, слава Богу, не беспомощные. Переезд предстоял не за тридевять земель, подскочить на машине в случае необходимости – вопрос пары часов. И жильё, находящееся в собственности, никто не отнимет. Квартира, гараж, земля под ним – это всё активы.

Главная препона заключалась в Оле. Переезжать в областной центр супруга была согласна, в столицу – тем более, а вот в «дыру» забираться отказывалась наотрез.

«Кем я буду работать в деревне? Ты подумал? Приличная школа там имеется? Ты не забыл – ребёнку скоро в первый класс. В церковно-приходскую я его не отдам!»

С тяжёлым сердцем отклоняя оферты, Кораблёв не забывал поблагодарить руководство за оказанное доверие. Во второй раз кадровичка Алла Тарасовна процедила ядовито: «Больше предложений не жди! Кукуй в замах до пенсии».

Строптивец промолчал, понимая эфемерность прозвучавшей угрозы. Скамейка запасных у отдела кадров коротка. Из резерва его не исключили.

В СК он шёл на должность, равнозначную межрайпрокурору. «Полковничью», как принято говорить во всех организациях, где носят погоны. То есть «старший советник» не за горами. А оклад за счёт того, что отдел будет иметь статус городского, должен получиться даже повыше, чем у Аркадьича.

В здании темно и аномально тихо. Шаги по пустынному коридору рождали эхо.

Прогулявшись из кабинета до мест общего пользования и обратно, Кораблёв раскрыл на закладке ежедневник и дополнил план неотложных мероприятий записью под номером «17».

«Найти и оформить уборщицу».

Вопрос относился к категории суперпроблемных. У госструктур в провинции с санитарией беда. При посещении туалета впору респиратор надевать. Всё упирается в деньги, их у бухгалтерии или очень мало, или нет совсем. Или жаба душит.

От неизбежности скорого отъезда Кораблёва охватила грусть. Без малого четырнадцать лет отпахал он в казённом доме на улице Советской. Масса воспоминаний с этими обшарпанными стенами связана.

Но волшебный пинок судьбы пойдёт на пользу прогрессу. Условия труда в межрайпрокуратуре давно несносные. Теснотища, яблоку упасть негде.

Стало традицией, что молодёжь начинает карьеру с каморки без окон, прямое назначение которой – архив. Один помощник прокурора подселён к машинистке в проходную комнатку. Улучшения «жилищных» условий не предвидится.

Следователей в строю сейчас – восемь штыков. Расширение штата случилось, как полагается, с большущим опозданием. После вступления в силу нового УПК[3]3
  Уголовно-процессуальный кодекс РФ вступил в силу с 01 июля 2002 года.


[Закрыть]
, удвоившего прокурорскую подследственность, год надрывались впятером.

Когда, наконец, пополнились, всем на Советской места не хватило. Трое следопытов обитают в бывшем «красном уголке» общежития УТТ[4]4
  УТТ – Управление троллейбусного транспорта.


[Закрыть]
. Респект мэру, вошёл в положение: на безвозмездных условиях выделил пустующий флигель. Но расположен он на другом конце города, на Машинке. Много времени съедают разъезды. И контроль за «хуторянами» условный. Не так часто, как хотелось бы, удаётся вырваться, чтобы подтянуть дисциплину в филиале.

Не по нраву Кораблёву соседство его ребят с помощником тюремного прокурора Сверчковым, чемпионом мира по решению шкурных дел. Ветеран не коррумпант и не выпивоха, но он разлагает мальчишек циничными речами о прогнившей системе, из которой надо срочно делать ноги. Притом, что сам демагог, имея максимальную выслугу, сваливать на пенсион не торопится.

В создающемся следственном отделе штат подрастёт дополнительно. Прибавятся зам и секретарь. Плюс водитель, ему тоже угол нужен.

Для полноценной работы требуются комната для хранения вещдоков, сушилка, помещение для опознания, оборудованное стеклом с односторонней видимостью, столовая и душевая.

И это не барские прихоти, всё это действующими приказами Генерального прокурора предусмотрено.

Кораблёв, разумеется, зондировал в горадминистрации насчёт пристанища. Один вариант показался более-менее, но он требовал ремонта системы отопления, а это опять деньги, которых в текущем году не предвидится.

«Чего, спрашивается, я высиживаю? Какой смысл?!» – горечь во рту от кофе и сигарет достигла кризисной отметки, кончик языка не банально пощипывало – жгло.

Неудивительно, ибо суточная норма «курятины» перевыполнена. С утра высмолил полторы пачки «Винстона». Классического, в котором содержание никотина – 0,8 миллиграммов!

Осознавая пагубность привычки, на сегодня Кораблёв оставил себе лимит в одну-единственную сигаретку. Ритуальную, после ужина. Если, конечно, форс-мажора не случится…

Без четверти десять прозвонился Коваленко:

– Мы с шефом решили: всем сидеть – смысла нет. Езжай домой, Александр Михайлович. Но будь на связи!

– Всегда на связи, Виктор Петрович. Правильно, надо отдохнуть. Завтра трудный день.

– Никакой не трудный! Судьбоносный, важный! Новая эпоха грядёт.

– Будем надеяться, – половинчато согласился Кораблёв.

Жизнь в миллионный раз подтверждала закон о неисповедимости путей Господних.

Коваленко – вновь его начальник. Семь с половиной лет назад тогдашний прокурор Трель выдавил Виктора Петровича в область. Со скандалом и понижением.

Многие думали, что в УСО[5]5
  УСО – уголовно-судебный отдел.


[Закрыть]
благодаря своему строптивому нраву провинциал сдуется. А он, выказав поистине гладиаторские таланты, пробился в начальники отдела. Набрав аппаратный вес, переквалифицировался в природоохранные прокуроры. Параллельно защитил кандидатскую. По линии науки свёл знакомство с тузами из ГП[6]6
  ГП – Генеральная Прокуратура.


[Закрыть]
. Один из них – тоже остепенённый, амбициозный, неприлично молодой – взял верх в аппаратной схватке за пост руководителя СУ области, престижно граничащей с московской. Информации о триумфаторе имелось по минимуму, настоящий кот в мешке. Зато хорошо были известны повадки его правой руки.

Людям меняться несвойственно. Коваленко рубль за сто остался крамольником по жизни. Каково с ним будет работать? Точнее – под ним. Не станет ли он сводить счёты за то, что при его изгнании Кораблёв избрал лоялистскую позицию? Не поддержал коллегу, пострадавшего за правду. Охотно занял неостывшее кресло зама.

«А что я мог? – оправдания неуместны, Кораблёв перенаправил мысли в рациональное русло. – Каяться мне не в чем. А вот ухо надо держать востро. Петрович – жук ещё тот! Смотри-ка, не на мобильник звонит, на городской. Проверяет, реально ли я на работе. Убедился? То-то. За то, что домой отпустил, благодарствую. Покатили!»

Весной Кораблёв поменял «корейца» на новенькую «япошку».

«Тойота Аурис» радовала. Моторчик резвый, экономичный и неприхотливый к бензину. Подушки безопасности добавляли чувства защищённости. Салон удобный, сзади – простор. Плохо, что нет подлокотника и места для мобилки. Но так это и не премиум-класс.

«Премиум-класс – впереди!» – мотивация купировала рефлексии по поводу грядущих трудностей и лишений.

Доехал быстро. Трафик на ночных улицах был лайтовый.

Оберегая сон домочадцев, патер фамилиас[7]7
  Отец семейства (лат).


[Закрыть]
перемещался по квартире на цыпочках. Из прихожей – в ванную, оттуда, реанимированный контрастным душем, в набедренной повязке из бамбукового полотенца, – на кухню. Двери за собой закрывал с особой осторожностью.

Ужин разогревал в микроволновке. Так меньше возни. Сервировкой не запаривался.

Вкрадчивый щелчок «лентяйки» оживил на экране телика сериал про следователя Турецкого.

Важняк генпрокуратуры в исполнении импозантного красавца Домогарова суперменничал напропалую. Спорадически натыкаясь на эту киношку, Кораблёв ни разу не видел, чтобы следак по ОВД[8]8
  Следователь по особо важным делам.


[Закрыть]
составил хоть один официальный документ. Вместо скучной писанины, игнорируя нормы УК[9]9
  УК – Уголовный кодекс РФ.


[Закрыть]
и УПК, он бил злодеев в грызло. Лихо скакал по крышам и палил из пистолета. О специфике следственной работы сценаристы имели нулевое представление. Впрочем, одна деталька – последствия регулярных возлияний на физии главного героя – выглядела аутентично.

Переключил. На НТВ обнаружились «Хроники убойного отдела». Персонажам оперской саги, бесконечной, как вселенная, старший советник юстиции Турецкий по части крутости не годился в подмётки.

– Чур, меня! Преследуют демоны…

Убежал на следующий канал. Там шёл музыкальный конкурс «Пять звёзд». На сцене гуттаперчево изгибалась губастенькая дива в блестящем платьице. О чём песня – непонятно, зато ноги у солистки произрастали от ушей. Оставил, убавив звук до интимного шёпота.

На ужин – котлета, рис. Не насытившись, соорудил пару бутербродов с маслом и колбасой.

Ингредиентов не жалел, пользовался отсутствием супруги. Та постоянно критиковала за чревоугодие. Попрекала пивным животом. Женщины склонны преувеличивать: никакой мамон через ремень у него не свисал. Пяток лишних килограммов, спору нет, наличествовал. И пивом он, нельзя сказать, что злоупотребляет. Бутылочку-другую за ужином может себе позволить, но не каждый день. Сегодня, к примеру, не причастился, хотя светлый «Туборг» и посылал привет, когда Кораблёв в холодильник за краковской колбаской нырял.

Сама Оля питалась правильно. Регулярно ходила в фитнес-зал и мужа агитировала приобщиться к спорту. Кораблёв обеими руками был «за», для тренировок требовалась малость. Нормированный рабочий день. По занимаемой должности такой привилегии он был лишён, по новой – тем паче.

Подпевая красотке в символическом мини, на столе заворковала трубка «Панасоника». Кораблёв, когда на кухню пробирался, предусмотрительно снял её с базы.

– Слушаю, – тон выбрал сухой (нормальные люди в такое время не звонят), но не раздражённый.

Вдруг это гиперактивное начальство решило порадовать новостью о свершившемся историческом событии?

– Александр Михалыч! Титов – моя фамилия! – годы шли, а мода копировать Глеба Жеглова у милиции не проходила.

Самодеятельное актёрство, натужная хрипотца показались неуместными.

– Слушаю, – интонация Кораблёва каменно зачерствела.

– Женщина заявляет изнасилование.

– Обстоятельства? Кратко.

– Напал сзади, хэбэ перчатки, лица не видела. То ли в маске, то ли в бейсболке. Избил руками, есть видимые телесные.

– Где?

– Пустырь между Кирова и Еловой. «Поле дураков».

Оперативный дежурный, в прошлом хваткий опер, не преминул лично пообщаться с заявительницей. Точечными вопросами выяснил, что обращение заслуживает серьёзного внимания.

– Трезвая. Замужняя. Шла с работы. Нападение сегодня в период с двадцати сорока до двадцати одного двадцати.

Кораблёв мазнул взглядом по часам на стене. Цифровое табло показывало 23:17.

Быстрое обращение в милицию повышало шансы, если не раскрыть преступление по горячему, то хотя бы отфиксировать больший объём его следов.

Титов инициативно направил ГБР[10]10
  ГБР – группа быстрого реагирования.


[Закрыть]
объехать пустырь. Из всего арсенала неотложных мероприятий данное было единственно возможным. Надежд на него не возлагали. Трезвый и организованный насильник вряд ли будет колобродить вблизи места преступления.

Применению служебной собаки мешало время суток. Кинолог затребует на пустырь потерпевшую. Та должна показать точно, где на неё напали, и обозначить путь отхода злодея. Ночью с этим неминуемо возникнет проблема.

Кораблёв методику работы специалиста-кинолога знал, поэтому не стал грузить преждевременными задачами. Справился о насущном.

– Нашего следователя поднял?

– Вам первому звоню.

– Знаете, кто у нас дежурит? – зампрокурора вернулся к обращению «на вы», после очередной межведомственной распри отношения с Титовым сделались сложными, былое приятельское общение кануло в лету.

– Так точно. Старший следователь Каблуков.

– Поднимайте следователя. Поднимайте судмедэксперта. Заявление отрабатывайте по полной программе.

Кораблёв дал отбой и вышел на лоджию. Закурил, с алчным всхлипом затянулся.

Второй год в городе совершались уличные изнасилования, остававшиеся «глухарями». Их обстоятельства выглядели, если не идентичными, то сходными. Правоохранители с неохотой произнесли слово «серия» летом, когда нападения участились. Почти каждая неделя добавляла новый эпизод.

Кораблёв с присущей ему методичностью систематизировал изнасилования. По его концепции, сегодняшний эпизод получался тринадцатым. Чёртова дюжина.

Одной сигаретой не накурился. Вытряхнул из пачки добавку, о данном себе обещании не вспомнил.

«Как не вовремя, чёрт», – мысли трансформаторно загудели. Уснуть будет проблематично…

3

07 сентября 2007 года Пятница

Наверх заявительницу увёл опер Сердюк, в миру известный, как Клон. Прозвище, предмет насмешек, объяснялось настойчивыми попытками Серёги подражать своему боссу.

Когда-то начальник ОУР[11]11
  ОУР – отдел уголовного розыска.


[Закрыть]
Калёнов ходил с высветленной чёлкой, фасонно падавшей на глаза. Аналогичный молодёжный причесон соорудил себе Сердюк.

Сменил имидж Калёнов, вернул волосам родной каштановый цвет, зачесал их назад, на гангстерский манер щедро оросил гелем, и Сердюк – туда же.

Теперь у обоих – минималистские стрижки «под ноль».

Рома Калёнов во всех вариациях за счёт экстерьера смотрелся фактурно. Рост – сто восемьдесят три, широкие плечи в комплекте с талией в рюмку, выпуклые бицепсы, текучая пластика заядлого спортсмена.

А щуплый Сердюк без волос был забавен. Череп у него оказался шишковатым, пятнистым, с вытянутым затылком. Суетливыми повадками Серёга напоминал шныря[12]12
  Шнырь – дневальный, уборщик (жарг.).


[Закрыть]
в зоне.

Преданность боссу он доказывал многажды, за что удостаивался преференций.

Когда ушёл на пенсию так и не сумевший восстановиться после инфаркта начальник КМ[13]13
  КМ – криминальная милиция.


[Закрыть]
Птицын, Рома протащил Сердюка на должность старшего оперуполномоченного.

Этот ход в отделе оценили по-разному. Конечно, Серёга не зелёный пацан – с девяносто девятого года в розыске мантулит, но тот же Саня Малов многим казался более достойной кандидатурой на повышение.

Базары дошли до Калёнова, и вывод из них начальник ОУР сделал оригинальный. Перекинул Малова в подчинение Сердюка. Помоги-ка, достойный, боевому товарищу. «Южная левая» всегда была проблемной зоной, в неё входила Эстакада – самый криминогенный район города. Местный Гарлем.

Оперативник Сердюк средний. В меру усерден, в меру пофигист. Заявки жать[14]14
  Жать заявки – укрывать от регистрации заявления о преступлениях (сленг).


[Закрыть]
умеет. Агентура по бумагам у него в ассортименте, выхлоп от неё, однако, слабенький. Раскрываемость на «южной левой» не айс, но она и до Серёги тянула вниз общие показатели.

Объективности ради стоит заметить, что обожаемого шефа Сердюк копирует не досконально. К примеру, не любит распускать руки в отношении жуликов. Он хлипковат, но в стрёмных ситуациях не дрейфит. На задержаниях от него толк есть. Цепкий, чертяка. И с дисциплиной дружит, что немаловажно. Компанию всегда поддержит, при этом в штопор, как некоторые, Шерлоками Холмсами себя мнящие, не срывается. С утреца починится грамотно – и опять к станку.

Вадим Львович Птицын любил проповедовать, что старший опер должен быть организатором и аналитиком. Но Вадима Львовича в системе больше нет. Такие динозавры, как он, сейчас поголовно вымирают. Это в лохматые семидесятые-восьмидесятые должность «старшего» котировалась. Сыщикам за счастье было с неё уйти на пенсию. Как же, майорская!

Теперь расклады другие. У многих вакансий потолки приподнялись. Если клювом не щёлкать, можно даже и без верхнего образования до подполковника дослужиться.

Но Серёге об этом думать рано, до выслуги ему как до Пекина раком.

Короче, чтобы ни шептали за спиной завистники, сидит ст. о/у Сердюк на своей делянке крепко. Роман Александрович верность неофициального адъютанта ценит и в обиду не даёт.

Дежурные сутки начались живенько. СОГ[15]15
  СОГ – следственно-оперативная группа.


[Закрыть]
, усиленная кинологом с собакой и армейским сапёром, с сиреной полетела на Малеевку по звонку о заминированной школе. Школота обнаглела в корягу! Учебный год только-только стартовал, контрольных пока нету. Какой смысл минировать-то? Собранный материал передали на возбуждение в дознание. «Глухарь» был перспективным. Телефонный номер, с которого звонили, определился.

Пообедав в столовой «Водоканала», Сердюк упал на «потеряшку». Опросил заявительницу и её сожителя, осмотр жилища накатал. Формальный, на полстранички, потому как криминалом в адресе не пахло. Дед, семидесяти пяти годков, поехал во вторник на крутовском автобусе за грибами и, по ходу, заблудился. Дочь заявила на третьи сутки, думала, что папаша у свояка ночует. Материал через канцелярию отправится в Терентьевский ПОМ[16]16
  ПОМ – поселковое отделение милиции.


[Закрыть]
, нехай сельские участковые по лесам рыскают, у них до фига свободного времени.

«Износом» Серый планировал вдумчиво заниматься до пересменки.

Нападение случилось на его зоне, и по всей логике он должен был быть заинтересован в качественной отработке заявы. Но русский человек устроен своеобразно, ему всегда кажется, будто вкалывает он за чужого дядю. Вот и Сердюк злился – по «износам» убойщикам положено работать. Их трое дармоедов на линии. Управленческая структура. Оклады – будь здоров какие! Дежурить их ставят редко. Материалы им вообще не списывают, а у его парней на вчера девять было на руках. По двум – сроки горят!

Несомненное достоинство Сердюка – красивый почерк. Ровненькие строчки, округлые буквы с умеренным правым наклоном. Каждая буковка аккуратненько соединена со следующей. Серёга злился, когда милицейские приколисты называли его почерк женским.


Страницы книги >> 1 2 3 4 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации