Текст книги "Обмани свой мозг. Обсессивно-компульсивное расстройство"

Валерий Разуваев, Михаил Манухин
Обмани свой мозг. Обсессивно-компульсивное расстройство

"Смысл жизни определяется тем, как вы пользуетесь ею, во что её превращаете.

Однако не существует внешней силы, принимающей решение вместо вас."

Ноам Хомский

© 2020, Разуваев, Манухин

© 2020, ООО «И-трейд»

От авторов

Мы написали эту небольшую книгу, опираясь на свой практический опыт и знания, на опыт известных психиатров и психологов, различные исследования и публикации, в надежде, что это поможет лучше разобраться в тайнах одной из самых сложных психологических проблем, которой является обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) и других расстройств обсессивно-компульсивного спектра.

Больше всего мы ориентировались на людей, страдающих от ОКР. Мы очень надеемся, что эта работа поможет им лучше понять свою проблему, самостоятельно исключить из своей повседневной жизни те безуспешные попытки решения, которые не являются симптомами ОКР, но сильно влияют на проблему. А также мы надеемся, что люди с ОКР смогут более продуктивно найти помощь для решения своей очень непростой ситуации.

Отдельная благодарность Марии Манухиной за ценные рекомендации в процессе подготовки материала книги.

1. Предисловие

В самый разгар необычно холодного лета, раздался звонок с неизвестного номера.

– Здравствуйте! Я решила Вам позвонить и поблагодарить за оказанную помощь и работу со мной. Это Настя.

– Здравствуйте, Анастасия! Я рад за Вас. Как дела?

– Я переехала в Италию, как и собиралась. Сейчас я работаю и учусь в местном университете. От прежних мыслей и страхов я избавилась. Вспоминаю те годы как страшный сон и какую-то другую реальность. Я жила как на крыше скорого поезда, который никогда не замедлял свой ход. Я постоянно куда-то летела и постоянно боялась, что в любую минуту может произойти что-то плохое. Изнурительная борьба с моими навязчивыми мыслями отнимала значительную часть моего времени. Когда я не могла справиться со страхом, я молилась в отчаянии. Я понимала, что все эти мои страхи нереальны, но я не могла сама их преодолеть. Я верила в то, что я справлюсь, что все мои ближайшие планы сбудутся. И вот сейчас я уже полгода в Италии, часто навещаю маму, сестру и бабушку. И у меня нет этих страхов и мучительных, ужасающих мыслей. Я сбросила эти цепи, и теперь я свободна и счастлива. Но по-прежнему пытаюсь сделать всё и много. Видимо это моя особенность.

(Двумя годами ранее)

«Здравствуйте! Меня зовут Настя. Я хочу прийти к Вам на консультацию, у меня ОКР. Я уже два года принимаю препараты, мне легче, но мои навязчивые мысли не покидают меня. Мой психиатр сказала, что мне нужна психотерапия».

Элегантно одетая девушка, стремительно вошла в кабинет, как если бы она куда-то торопилась и ей нужно было бы быстренько разобраться со своей проблемой. Её волосы, каштанового цвета, идеально сочетались с её огромными темно-карими глазами. Она села в кресло, быстро закинула ногу на ногу и начала свой рассказ.

«Мне 24 года, по профессии я журналист, закончила МГУ. Но я не работаю журналистом, мне не нравится. Я преподаю английский язык детям, в частной школе. Около двух лет меня постоянно атакует одна и та же страшная мысль, что если я скажу или что-то сделаю неправильно, то "Саша умрет". Саша – это моя родная сестра, ей 10 лет. У неё проблемы со здоровьем, она страдает астмой.

Сейчас Саша и мама живут в Италии. Там Саша чувствует себя хорошо. Местный воздух и близость моря способствуют тому, что приступы астмы у неё не возникают. Александра всегда была болезненным ребенком, часто простужалась. Я с самого её раннего детства, постоянно была с ней, как мама, всегда возилась с ней, ухаживала, меняла пелёнки, кормила, гуляла, играла… У меня даже такое чувство, что она не сестра мне, а мой ребёнок.

Я живу с отцом, здесь в Москве. Мои родители разведены. Но у меня есть молодой человек в Италии. Я планирую переехать туда, сейчас ищу возможности, как это сделать. Мне, конечно, не хочется бросать мою работу и моих детей (учеников), но я хочу уехать к моему молодому человеку, жить рядом с мамой и Сашей. И конечно же создать семью. В Италии я чувствую себя великолепно, все мои страшные мысли покидают меня. Но не всегда. Там я не думаю о том, что может произойти плохое. Но иногда, когда я рядом с Сашей, мои мысли могут вновь сильно атаковать меня.

Эта мысль "Саша умрёт" возникает у меня в голове постоянно, любое моё слово, фраза или действие может вызвать её. Например, я подумала: "Я сегодня хорошо подготовилась к урокам". Ой нет, так говорит нельзя, надо по-другому сказать, а то Саша умрёт. "Я сегодня отлично подготовилась к урокам", или "Я сегодня не готова к урокам"… "Нет, и это тоже неправильно". И дальше я начинаю подбирать слова, чтобы было ощущение, что это правильно, и поэтому ничего не случится. Но чем больше я подбираю, тем больше я не могу подобрать. И мои страхи только усиливаются уже и от того, что я не могу сказать правильно. Не могу сказать так, чтобы было ощущение удовлетворения и понимание того, что после такой фразы всё будет хорошо, мои мысли не сбудутся. Я могу просто устать и прекратить подбирать правильные слова, или меня что-то отвлечёт. Но очень скоро какое-либо обстоятельство опять мне покажется неправильным и несущим угрозу. Я очень устаю и говорю себе: "Стоп, хватит". Тогда я перестаю подбирать правильные слова, и через какое-то время мой страх уменьшается. Но ненадолго. Я прекрасно понимаю, что мои мысли не могут влиять на события, но у меня есть маленькая доля сомнений. А вдруг это не так? Конечно, это очень малая вероятность, но даже её я не могу оставить без внимания.

Тоже самое происходит и с предметами, когда я их беру или кладу. У меня возникает мысль: "Нет, я не так взяла, не так положила, это же неправильно, и Саша умрёт". И я по несколько раз могу брать или класть предметы. Но, как и со словами, я не нахожу правильного действия и просто уже делаю как есть. Например, беру вилку и подумала: "А почему именно эту вилку? Это неправильно, нужно взять другую", "Почему я положила тетрадь на этот край стола? Нет, это – неправильно". Я могу очень много раз выбирать вилку или перекладывать предметы. У меня нет, на самом деле, плохих слов или фраз, предметов или действий. Это все самое обычное, но мне кажется, что если я так думаю или делаю, то это неправильно, и случится плохое.

Мои навязчивая мысль про Сашу появилась около двух лет назад. В то время у нас в семье были трудности. Я очень переживала за всех, особенно за то, что я не могу существенно помочь своей семье. Я испытывала огромную вину за это. В тот год мама с Сашей были в Италии (тогда они там ещё не жили, а периодически ездили из-за Саши). К тому времени у меня уже были странные ритуалы. Я боялась что-то сделать неправильно и часто что-то повторяла и переделывала, но никакой чёткой мысли у меня не было. Я даже не понимала, зачем я это делаю. Так совпало, что я должна была лететь в Италию, а мама с Сашей – в этот же день вернуться в Москву, и мы не могли пересечься.

Когда я прилетела в Италию, я позвонила маме, чтобы узнать, как дела. Я ещё подумала, что возврат в Москву плохо скажется, и сестра заболеет. Когда я позвонила, мама сказала, что Саша заболела коклюшем. Я страшно испугалась, что это из-за моей мысли. В моей голове пронеслись ужасные картинки, что Саша может умереть. С того момента я стала думать, что раз мне пришла мысль о том, что сестра заболеет, и она заболела, то в этом виновата я. С тех пор это прочно засело в мою голову.

А ещё у меня есть такое ощущение, вот оно самое противное, если я говорю кому-то неправду какую-то, но не в смысле, что я вру, а неточную информацию сказала, или я не знаю как точно, то мне кажется, что Господь меня накажет. То есть случится самое ужасное. Или ещё, не помолишься за Сашу "тысячу" раз, тоже плохо тебе будет.

Но даже когда я молюсь вечером за Сашу, у меня обязательно возникают эти мысли, потому что мне кажется, что я что-то не так сказала или нечётко произнесла какое-то слово. Я понимаю, что молитва всегда провоцирует у меня мысли, что я что-то не так сделала, а значит случится что-то плохое. Но не молиться нельзя, так как тогда меня точно Бог накажет.

Был со мной такой случай. Я была на Мальте. И один вечер я не молилась, а наутро я проснулась со страшной ангиной. Представляете, на Мальте с ангиной! Как вообще можно на Мальте в жару заболеть ангиной? Я очень много езжу, но никогда, ни в одном месте я не заболевала. А тут подумала, что не буду молиться, помолюсь завтра. И всё (смеясь), наказал Господь за то, что не помолилась. А ещё я иногда думаю, что если я хочу избавиться от этих мыслей, то Господь заберёт Сашину жизнь. И тогда, как приговор: «Вот так ты и избавишься от этих мыслей». И мне страшно от них избавляться».

Мы начали свою книгу об обсессивно-компульсивном расстройстве, специально выбрав этот случай из многих других в нашей практике. Это – яркий пример того, как наша вера в магические силы, в частности в силу мысли, сначала получает случайный, пугающий опыт из нашей жизни, а затем в другой, определённой и очень важной для нас ситуации представляется реальным и единственно возможным, несмотря на то, что в нём присутствует достаточная часть сомнений. Показателен он ещё тем, что человек, следуя за своими придуманными страхами, способен сам заключить свой ум в плен, а затем активно и безуспешно вести борьбу за своё освобождение, даже при том, что ему ещё ни разу не удалось это сделать, ни разу не удалось найти "правильное" слово или "правильное" действие.

2. Обсессивно-компульсивное расстройство

Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) традиционно рассматривали как невротическое расстройство, такое же как фобии и другие состояния, связанные с тревогой. Во всех официальных классификациях болезней ОКР входило в группу неврозов.

Существуют другие термины для обозначения ОКР, которые ранее использовались и могут быть использованы сейчас. Это – навязчивый невроз, невроз навязчивых состояний, обсессивный невроз, компульсивный невроз. Во французской психиатрической практике можно встретить определение ОКР как «Болезнь сомнений».

В настоящее время, начиная с 2013 года, в соответствии американской классификацией психических расстройств DSM-5, а также с 2019 по 2022 годы, в соответствии с классификацией ВОЗ (Всемирной Организации Здравоохранения), МКБ-11

(Международной Классификацией Болезней 11 пересмотра), обсессивно-компульсивное расстройство не входит в группу тревожных расстройств, а имеет отдельную группу: "Обсессивно-компульсивные и родственные расстройства".

Конечно же, от перемещения ОКР в отдельную самостоятельную группу оно не перестало быть расстройством, связанным с тревогой. Оно было выделено по другим основаниям, которые существенно отличают ОКР от тревожных и тревожнофобических расстройств. В группу родственных расстройств или расстройств ОКР-спектра вошли: ипохондрия, дисморфофобия, трихотилломания, дерматилломания и некоторые другие проблемы, имеющие компульсивный характер. Впервые в международной классификации болезней появился синдром патологического накопительства.

2.1. Навязчивые мысли при ОКР

Наиболее распространенными признаками (симптомами) ОКР являются наличие навязчивых мыслей, идей или образов, а также навязчивых действий.

Навязчивые мысли или образы (обсессии) имеют негативную окраску, вызывают дискомфорт, тревогу или страх, очень часто имеют эгодистонный характер (то есть воспринимаются как чуждые, не свойственные их обладателю, но не чужие), страшные, бессмысленные, отвратительные, неприемлемые, постыдные… Человек осознаёт, что это его мысли, от чего они ещё больше вызывают эмоциональное напряжение.

Навязчивости могут занимать очень значительную часть времени бодрствования, приносят самые настоящие страдания и заставляют человека либо мысленно от них избавляться, либо многократно совершать различные повторяющиеся действия с целью избавиться от самих мыслей или образов, не допустить, нейтрализовать, умиротворить наступление или последствия тех обстоятельств или событий, которые содержатся в навязчивых мыслях.

Иногда, в контексте навязчивых мыслей или действий, можно услышать термин «одержимость». Так называли навязчивости в средние века и вплоть до конца XIX века, когда были введены в обращение термины: навязчивый невроз, а затем обсессивно-компульсивный невроз, обсессивно-компульсивное расстройство.

Термин «одержимость» в клиническом употреблении и в контексте ОКР отличается от его употребления в повседневной жизни. Одержимость, в бытовом употреблении, характеризует желательные действия и поступки. «Одержим футболом, одержим хобби, одержим любимым человеком». То есть, это – «положительная» одержимость. Она не имеет фактора принуждения, люди сами к ней стремятся.

При ОКР эта одержимость им чужда, они хотят от неё избавиться, но не могут это сделать самостоятельно.

В клиническом смысле, ОКР – это одержимость навязчивым контролем субъективного восприятия действительности, в его гипертрофированном (патологическом) проявлении, когда этот контроль становится тягостным (болезненным), воспринимается как излишний, чрезмерный, абсурдный, но самостоятельно избавиться от него невозможно.

Примеры навязчивых мыслей:

«Если я это не сделаю, случится что-то плохое».

Девушка, 24 года, постоянно думала о том, что если она сказала что-то не так, или подумала плохо, или не так положила что-то, то это неправильно, и её сестра может умереть.

Девушка 26-ти лет, постоянно думала, что она всё делает неправильно, и если не переделать, то с родными случится что-то плохое. Это могли быть любые самые обычные действия, например: открыть дверь, войти в лифт, взять предмет. И для того, чтобы не случилось что-то плохое, действие надо повторить несколько раз, пока не появится ощущение, что оно сделано правильно и поэтому не произойдёт ничего плохого.

Молодой человек 24-х лет, постоянно избавлялся от мыслей негативного характера. Если ему пришла в голову любая негативная мысль или слово, он должен был тут же произнести определённую формулу, так как считал, что если этого не сделать, то случится что-то ужасное, непоправимое. Если подумал об автомобильной аварии, или просто пришло на ум слово болезнь, то ничего нельзя дальше делать, пока не будет произнесена специальная фраза или специальное слово. А если этого не сделать, то мои близкие могут попасть в аварию или заболеть….

Девушка 17-ти лет, стремилась брать в столовой только голубые тарелки, так как если ей не попадалась голубая тарелка, то все неудачи в этот день будут из-за этого. Она любила читать или учить уроки с зажжённой свечой. Но каждый раз, когда она её зажигала, то у неё возникал образ горящей кисти её левой руки, и она должна была представить себе мыльный пузырь, поместить в него горящую руку. Только тогда этот образ исчезал.

«Я боюсь, что причиню вред близким».

У молодого человека 22-х лет постоянно крутились в голове мысли, что он может стать убийцей-психопатом и убить свою девушку и маму. Он старался избегать ножей в присутствии близких и постоянно спрашивал у них, допускают ли они мысли, что он может их убить.

Молодая мама постоянно думала, что может убить своего грудного ребёнка. Она избегала находиться с ребёнком наедине, при наличии рядом предметов, с помощью которых она могла бы это сделать.

Женщина 31-го года постоянно следила за собой. Мыла руки и стирала одежду, мыла многие предметы, до которых дотрагивалась, боялась садиться на стулья, кресла, диван из-за страха, что её выделения могут случайно и через одежду попасть на мебель и нанести вред её детям. Но никаких выделений у неё не было. Она просто опасалась этого.

«Я могу напасть на детей».

Молодая женщина, посмотрела какой-то страшный сюжет по телевизору и стала думать: "А вдруг и я могу напасть на детей? А вдруг я педофил?" Она обходила буквально все места, где видела детей. Даже детская обувь в магазине вызывала у неё эти ужасные мысли.

«Я могу стать таким же (а вдруг я такой же?)».

Молодой человек 36-лет крайне негативно относился ко всяким половым отклонениям. После просмотра видео с известным, но очень странным артистом, (ролик с намёками на зоофилию), он стал опасаться буквально всего, что может быть хоть как-то отдаленно с этим связано. Опасаться людей, которые только гипотетически могли бы быть связаны с этим персонажем, мест, где эти люди могли бы быть. Это привело к тому, что он перестал выходить из дома, так как в его представлении все люди могли так или иначе контактировать с этим человеком. Он перестал даже заказывать товары, если считал, что они могли быть в местах, где рядом с ними могли быть зоофилы. Это не конкретные помещения, это целые страны или регионы страны, через которые могли пройти заказанные им товары. Молодой человек тщательно разбирал все предметы, попадавшие в его дом, продуктовые сумки и бытовые принадлежности. Он аккуратно доставал каждый предмет и протирал их салфетками, смоченными водкой.

Молодая женщина 32-х лет услышала рассказ подруги, в котором был сюжет про то, что одна девушка развелась с мужем, потому что полюбила другую девушку. После этого женщина представила, что и с ней может такое случиться, и поэтому постоянно мучилась от мыслей: "А вдруг я тоже стану лесбиянкой, разлюблю мужа и потеряю семью?" Эти мысли постоянно крутились у неё в голове. Она постоянно проверяла свои ощущения к другим женщинам и старалась избегать любых контактов с ними, включая даже своих родственников.

Молодой человек 22-х лет боялся общения с девушками и женщинами. Он считал, что у него ничего не получится, сильно переживал и поэтому избегал таких контактов. Наблюдая за собой, он заметил, что обращает внимание на красивых мужчин и на мужчин с красивым голым торсом на фото или видео. В его сознание проникла мысль: "А вдруг я гей?". Молодой человек стал постоянно об этом думать, проверять свои ощущения при виде мужчин, которые, по его мнению, могли быть геями. Он даже представлял, как к нему может кто-то "из таких" подойти и поцеловать. Это вызывало у него страх. От таких мыслей и от самого вида таких мужчин у него поднималась тревога, и он уже не мог достоверно определить, что у него вызывает тревогу: страх гомосексуальности, или это его желание. И поэтому он постоянно контролировал себя и проверял на склонность к гомосексуальности.

«Я могу заразиться чем-то страшным и неизлечимым».

Девушка 24-х лет несколько лет не выходила из квартиры. Однажды она была у друга, а в соседней квартире жил наркоман, который был болен СПИДом. О соседе рассказал ей её знакомый. Потом она увидела в траве использованный шприц. И подумала: "А вдруг я могла наступить?" Страшно испугалась, что может заразиться СПИДом. После это она панически боялась вида шприцов, постоянно мыла руки и тратила на это занятие кусок мыла в день. Каждый день она стирала и перестирывала одежду, в её воображении постоянно возникали образы, как иглы шприцов, лезвия бритв… вонзаются в её руки, когда она их мыла.

Молодая женщина очень боялась за себя и своих детей, особенно после того, как у одного из них были обнаружены яйца глист. Она строго следила за всеми членами семьи, не разрешала бросать вещи где попало, не разрешала проходить в квартиру в уличной одежде, встречала всех с тряпкой в руке и требовала, чтобы все сначала заходили в ванну, мыли руки, потом переодевались. Она протирала пол в прихожей сразу же после прихода кого-либо, а также пол, стены и двери в ванной после того, как кто-то туда заходил, если пришёл с улицы.

«Я могу заразить других».

Девушка 24-х лет, которая боялась СПИДа, считала, что всё в её квартире может быть "заражено СПИДом", так как однажды она пришла домой в тех босоножках, в которых она могла наступить на шприц. Эти босоножки она уже не носила и даже выбросила их, но то место, где она их тогда оставила, стало особо опасным местом и источником СПИДа. Поэтому за несколько лет "вся зараза" распространилась по квартире.

Для того, чтобы выйти из квартиры (что случалось всего несколько раз в год и по крайней необходимости) и не "разнести заразу", она тщательно мылась перед выходом и одевала только предварительно выстиранную одежду, причём буквально всю. Но этого было недостаточно. Она старалась не прикасаться к ручкам дверей, перилам в подъезде. Иногда использовала медицинские перчатки. После возвращения домой она должна была тщательно вымыться и выстирать всё, что было на ней одето. При этом она совершенно не переживала, что её близкие, с которыми она вместе проживает, могут заразиться.

«Я мог совершить ошибку или что-то ужасное и не заметить этого».

✓ Я мог неправильно подсчитать деньги на работе.

✓ Я могла не все данные занести в отчет.

✓ Я мог сбить пешехода и не заметить этого.

✓ Я могла сказать преподавателю непристойности.

✓ Я мог задеть, сбить человека на остановке.

✓ Я мог что-то забыть положить в сумку, портфель

✓ Я мог…

Молодая женщина 35-ти лет. Каждый день по дороге на работу проезжала перекрёсток, и после проезда у неё возникали сомнения, что она могла кого-то сбить и не заметить. Она многократно возвращалась на перекрёсток, чтобы убедиться, что там нет сбитых пешеходов. По приезде на работу она первым делом проверяла местные новости, чтобы удостовериться в том, что ничего не случилось там, где она проезжала.

Молодой человек 23-х лет боялся выходить из дома без сопровождения своих близких. Ему всё время казалось, что по дороге он мог кого-то задеть, толкнуть, и не заметил этого. А при сопровождении он считал, что если он сделает что-то подобное, то это обязательно увидят его сопровождающие. Он также пытался записывать свой путь на видео. Но это не принесло ему успокоения.

Мужчина 47-лет постоянно боялся что-то совершить неподобающее. Потерять документы, оскорбить в разговоре знакомого, задеть кого-то автомобилем. Он постоянно возвращался и осматривал то место, где ему показалось, что он задел какую-то машину. Возвращался на маршрут, где мог потерять что-то. Неоднократно извинялся перед другими людьми…

«Я не помог, а вдруг человек умер или пострадал из-за меня».

Я не помог человеку, который валялся у остановки. А вдруг он умер потом?

В доме напротив я видел дым, я не позвонил пожарным, а вдруг там кто-то погиб?

Молодой человек 25-ти лет считал, что он виноват в том, что не позвонил в пожарную охрану, когда увидел дым в одном из окон дома напротив. Его мучили сомнения о том, что там мог быть пожар, и погибли люди. Он ходил к этому дому и спрашивал жильцов о том, не погиб ли кто-то в пожаре. Ходил в полицию и пожарную охрану, просил предоставить ему сведения. Но нигде он не находил информации о пострадавших и не мог никак успокоиться. Он часто вспоминал историю, когда отдыхал на море. Однажды ночью, проезжая по горной дороге, ему показалось, что у обочины лежит человек. Впоследствии его периодически мучили сомнения и переживания, что он мог видеть лежащего человека, который нуждался в помощи.

«Я должен всё тщательно проверять, чтобы не допустить нежелательных последствий».

Если я не проверю водные краны, а вдруг что-то случится? Затопит соседей.

Если не проверю утюг, плойку, розетки, а вдруг что-то сгорит или будет пожар?

Я должен проверить все окна и двери, замки… несколько раз, а вдруг не закрыто.

Я должен проверить ручки плиты. А вдруг случится утечка газа, и кто-то отравится, или произойдёт взрыв?

Женщина 38-ми лет после того, как её квартиру затопили соседи, перед выходом из дома многократно проверяла все краны и даже закручивала вентили на водопроводных трубах. Ей казалось, что так будет надёжнее. Но как только она выходила из дома, её одолевали сомнения в том, что она точно всё проверила и закрыла. Она могла возвращаться домой с любой точки своего маршрута и даже покидать работу, чтобы вернуться домой и всё проверить. Она фотографировала вентили и краны, но вскоре поняла, что такой способ себя успокоить только добавляет ей сомнений.

Мужчина 36-ти лет, многократно проверял водопроводные краны перед сном, специально вглядывался в каждый кран. Но как только он уходил, у него возникала мысль, что он не уверен в том, что закрыл его. И он вынужден был возвращаться снова и снова. Также он возвращался к своему гаражу, чтобы проверить, что закрыл он его или нет, и что точно загнал машину в гараж. Он постоянно считал свои таблетки, так как не был уверен, что не выпил лишние. Мужчина пробовал делать фотографии и записи, но такие ухищрения не имели никакого успеха.

Молодой человек 24-х лет очень беспокоился, чтобы свет был точно выключен на ночь. Он выключал его и потом всматривался в темноту, чтобы точно убедиться, что свет выключен. Но как только он отходил от выключателя, его сразу одолевали сомнения, что не выключил свет, и он вынужден был повторять эту операцию снова и снова.

«Всё должно быть идеально чисто».

Если я не уберусь тщательно, то я буду себя чувствовать некомфортно или тревожно. Нужно убрать все невидимые пятна и крошки. Я должна следить за чистотой и убирать непорядок сразу, как его увижу.

Молодая женщина 26-ти лет, мама двоих маленьких детей, очень тщательно следила за чистотой в доме. Ей доставляло крайнее беспокойство и дискомфорт любая пыль, крошки, песчинки. Она по 2–3 часа в день тщательно пылесосила все поверхности в доме. Каждый день, после прогулки, она тщательно проверяла всю детскую одежду на предмет песчинок, всё перетряхивала и стирала. Женщина следила за поведением мужа, не разрешала ему проходить в комнаты, пока он не переоденется, заставляла мыть ноги перед тем, как пройти дальше прихожей. Следила за тем, как он ест, чтобы сразу вытереть за ним крошки и капли. С особой аккуратностью готовила пищу, чтобы крошки и капли не упали на пол или не попали на стены.

«Все вещи должны лежать только так».

Я должен(-на) соблюдать порядок, все вещи должны лежать только на своих местах и только так, как я установил(-а), всё должно иметь определённый порядок, вещи сложены идеально. Рассортированы по моему принципу. Здесь должен быть необходимый мне порядок.

Молодая девушка 23 лет очень тщательно следила за порядком в своей комнате. Каждое утро она начинала с его наведения. Она должна была с особой аккуратностью заправить кровать, так чтобы все края одеяла были на одинаковом и определённом расстоянии от краев кровати. Она поправляла положение цветочных горшков на подоконнике, проверяла порядок всех вещей на письменном столе, полках. Все флешки должны были лежать только в определённом углу и строго рассортированы по размеру и цвету. У неё были специальные тряпочки, которыми она протирала клавиатуру, мышку. Эти тряпочки она стирала каждый вечер перед сном. Точно также, как она следила за порядком, таким же образом она наводила порядок и на своём столе на работе.

Подросток 16-ти лет постоянно следил за порядком в своей комнате, в своих вещах и во всех внутренних пространствах – ящиках шкафов, стола, книжных полках. Он с особой аккуратностью развешивал свою школьную одежду, раскладывал её в строго определённой последовательности. Звуковые динамики должны были находиться точно по обеим сторонам монитора и на заданном расстоянии от него. Клавиатура и мышка должны всегда лежать в строго отведённом месте, ключи от квартиры только у левого ближнего угла его стола. Сама связка ключей должна быть разложена веером, и ключи в ней располагаться в установленном порядке. И так практически со всеми его вещами. Кроме этого, он постоянно проверял порядок в своём носу. Для этого он несколько раз в час шмыгал носом и сморкался, чтобы убедиться, что нос чистый.

«Плохие и хорошие цифры».

Молодой человек 32-х лет. Очень боялся, что случится что-то плохое. Всю свою жизнь он подчинил контролю цифр и чисел. В его субъективном представлении реальности существовали плохие, хорошие и нейтральные числа. (Чаще встречается менее строгий порядок, когда есть плохие числа и цифры, а также все остальные). Его ритуалы были ориентированы на эти цифры. Если он увидел плохую цифру, то он не мог делать хорошие дела (это – практически любое его поведение). Он вынужден был или отказаться от дела, или переделать его несколько раз, чтобы получить хорошую цифру. Плохие и хорошие цифры могли меняться в зависимости от обстоятельств. Никакого определённого алгоритма в этом выборе не было. При хороших цифрах нельзя делать плохие дела. Плохим он называл такое поведение как: сходить в туалет, выбросить мусор, убрать грязь, пройти мимо помойки. Чтобы его не отвлекали цифры, он убрал из квартиры все часы и заклеил их на бытовых приборах и своём телефоне. Он очень хорошо научился определять время интуитивно. Он не мог войти в церковь, если ему по дороге попадалась на глаза плохая цифра. Не мог даже приблизиться к церкви, и поэтому вынужден был её обходить на большом расстоянии. Если он куда-то шёл по своим делам и у него перед глазами возникала плохая цифра (в номерах машин, различных рекламах, номерах домов и тому подобное), то он отказывался от своих планов. Более того, он искал всё время плохие цифры. Если он их не видел явным образом, то начинал производить с увиденными цифрами математические операции в надежде удостовериться, что в увиденном нет срытых плохих цифр. Чтобы сходить в туалет, ему обязательно нужно было увидеть перед этим плохую цифру. Однажды ему пришлось очень долго терпеть, так как не смог достичь этого. Поэтому был вынужден вызвать скорую помощь.

«Плохие слова».

Мальчик 10-ти лет всё время делал мысленный ритуал, если ему в голову приходили плохие слова в отношении мамы или папы, например: "мама – дура" или "папа плохой", матерные или непристойные слова.

Девушка 18-ти лет переделывала все действия, если в этот момент ей приходили непристойные мысли про Бога.

«Навязчивые мысли ипохондрического содержания».

Ипохондрию принято считать не вариантом ОКР, а самостоятельным расстройством. Ипохондрию внесли в разряд расстройств обсессивно-компульсивного спектра, что наиболее разумно по сравнению с включением ипохондрии в группу соматоформных расстройств (F.45 в МКБ-10), в которую ранее входила ипохондрия.

В этой работе мы не рассматриваем ипохондрию детально. Но можем рекомендовать, на наш взгляд, самую продуктивную и подробную книгу по ипохондрии и её терапии "Страх болезней" итальянских авторов Алессандро Бартолетти и Джорджио Нардонэ [16].

Молодой человек 24-х лет постоянно прислушивался к своему организму. В разные периоды его жизни ему казалось, что у него вирус Эпштейна-Барра, аппендицит, расстройства эндокринной системы, неизвестная болезнь после МРТ с контрастом, слуховые галлюцинации… Он постоянно был прикован к мыслям о том, что сейчас происходит с его здоровьем, а вдруг он чем-то заболел. Прислушивался к малейшим изменениям своего организма, если у него что-то кольнуло или вызывало дискомфорт. Часто посещал врачей и проводил различные исследования. С 14-ти до 17-ти лет опасения за здоровье нередко вызывали панические атаки. С 20-ти и до 23-х лет молодой человек проходил различные виды психотерапии, фармакотерапию. Три месяца психоаналитической психотерапии, 12 месяцев когнитивно-поведенческой и схема-терапии. Он много осознал и понял о происхождении и причинах своих страхов, но навязчивые мысли о своём здоровье и компульсивные попытки найти у себя заболевания продолжали его преследовать. (Терапию этого случая мы рассмотрим в соответствующей главе).