Текст книги "Перевертыши. Дикий глаз – альтернатива"

– А вас он пригласил на юбилей?

– Нет. Сказал, что там соберутся только родные, в том числе родственники жены. Мы договорились отметить юбилей отдельно. Только вдвоем. О том, что управление не давало мне наводки на «Боливар», я узнала за два дня до события во время отчета в управлении. Возникает вопрос. Кто прислал письмо по электронной почте, адрес которой знает лишь мой непосредственный руководитель? Это мог сделать только кто-то из присутствовавших в приемной, если реакция последовала через два часа. Мне трудно себе представить, что есть люди, которые могут контролировать компьютеры в здании мэрии.

– Ваш компьютер связан с компьютером Вербина?

– Конечно. Но он об этом не знает. Я проверяю переписку. Так я установила некоторые его счета в зарубежных банках, но они закодированы. Если бы он знал, что почта отслеживается, не стал бы в открытую вести диалоги с банкирами.

– Вы назвали руководству имена присутствовавших в приемной?

– Конечно. Троих я видела впервые, но чтобы записаться на прием, они регистрировались и предъявляли документы.

– Какие у вас есть соображения?

– Если наша контора тут ни при чем, то можно рассматривать несколько вариантов. Операцию разрабатывали профессионалы высокого класса. Если речь идет конкретно о Вербине, то мэрия заинтересована в его гибели. Надо помнить, что ГУВД Москвы подчиняется мэрии в большей степени, чем министру внутренних дел. Они способны провернуть похожую операцию. Но не надо забывать, что у владельцев ресторана тоже врагов хватает. К тому же все они ходят по краю пропасти, могли и сами взорвать свой ресторан. Из новостей понятно, что их трупы не нашли и машины исчезли со двора.

– Если бы они хотели инсценировать свою гибель, машины остались бы на месте.

– Согласна. Второй аспект политический. Наблюдая за рестораном, я вела фотосъемку.

Катя достала стопку фотографий и разложила их на журнальном столике перед гостем.

– На первых снимках вы видите приезд двух опальных грузинских политиков, взятых Россией под свое крыло. В Грузии они заочно приговорены за измену родине и коррупцию. Это Давид Кайтнадзе и Резо Курнашвили, бывшие соратники, а ныне главные оппозиционеры грузинского президента. Они погибли при взрыве. Предположительно. Если вы не играете со мной в кошки-мышки и не вывели их из ресторана перед катастрофой. Тогда вы знаете больше меня и ваши вопросы и мои ответы не имеют значения.

Катя показала следующий снимок.

– А вот приехал сам Вербин, на такси. С ним женщина и молодой парень. О них я ничего не знаю. В ресторане собралась хорошая компания. Взрыв решил не одну, а несколько проблем. Но кто конкретно был целью террористов, с уверенностью сказать нельзя. Во всяком случае, сожалеть не о ком. Очень многие высокопоставленные чины вздохнули с облегчением.

Полковник помолчал и задумчиво сказал:

– Меня удивляет Вербин. Человек в его положении, а он знал, в какую ситуацию попал, ведет себя так, будто находится на пике славы, а не на грани ареста.

– Арест невозможен, пока его не лишат статуса депутата, а таких запросов в Думу не поступало. Мэрия сделает все, чтобы избежать ареста, он предупреждал, что молчать не будет.

– Сам себе подписал смертный приговор?

– Нет. Проверенный временем способ шантажа. Если с ним что-то случится, весь собранный им компромат тут же окажется достоянием общественности. Все прекрасно понимают – это не блеф. Лучшей защиты не придумаешь, никаких телохранителей не надо нанимать. Я разрабатывала вариант его ухода за кордон. Он знал о моих связях за границей, но не догадывался, на кого я работаю, считал, что я озабочена защитой прав человека и занимаюсь общественной деятельностью. Он обещал мне златые горы. С его состоянием это возможно. Мы собирались пожениться.

– Я бы на вашем месте согласился, – усмехнулся полковник.

– Тогда где-нибудь на Гавайях нашли бы два трупа в районе тихого пляжа. Я знаю о наших возможностях за пределами России.

– Вы уверены, что Вербин ничего не боялся?

– Взгляните на эти снимки. Здесь вы видите его дочь Еву. Она приехала в ресторан позже. Уверяю вас, он никогда не стал бы рисковать ее жизнью. Другой снимок это подтверждает. Вот девушка, объятая огнем, выбегает из ресторана. Ей чудом повезло, ее спас случайный парень. Парня уводит оператор с телевидения. Вот их джип с табличкой «Телевидение». Но второй факт меня настораживает. Девушку тут же подобрала машина. Черный «Мерседес». Тут не видно, кто в машине, но они знали, кого подобрали. Значит, люди из «Мерседеса» заходили в ресторан и видели, с кем сидит Вербин. Вот что можно назвать загадкой. Пострадавшая в больницах не значится, мы проверяли. Ева исчезла.

– Она могла быть участницей заговора?

– Исключено. Отец для Евы все. И она очень хотела, чтобы я вышла замуж за ее отца. «Он заново родился, – говорила она. – Ты вернула ему молодость. Я так рада за вас!» Если Еву похитили террористы, то она их интересует только из-за компромата, собранного Вербиным на сильных мира сего.

– Она была осведомлена?

– Вербин не настолько глуп, чтобы документы такой важности доверить дочери. Эту версию даже в мэрии исключили, ведь Ева первая, кого начнут трясти. К тому же она не от мира сего, блаженная, если можно так сказать. У нее даже парня нет, несмотря на ее эффектную внешность. Современных мужчин Ева считает пустышками. Я с ней согласна. Кино, книги, политика – вот ее интересы. Она очень умна и талантлива. Такой девушке трудно найти себе пару. Что касается компромата, уверена, Ева ничего не знала. Наверняка он в надежных руках. Если материалы появятся в Интернете, скандал потрясет не только Россию, но и весь мир. Мы отсталая страна с заскорузлым мышлением и еще не осознаем того факта, что Интернет – мощная машина. Там нет цензуры, автора, выложившего документы, никто не найдет и не вычислит. Информация пройдет по цепочке через сотни стран, на всех языках. А потом опубликуют мемуары. Необходимо сделать так, чтобы смерть Вербина выглядела как чистая случайность – оказался не в том месте и не в тот час. Нужен помпезный некролог и шикарные похороны. Его надо сделать героем, преданным своему делу патриотом. Тогда мемуары воспримут как фальшивку, состряпанную отщепенцами, попытавшимися воспользоваться именем честного человека.

Полковник улыбнулся.

– Спасибо за ценную информацию, Екатерина Михайловна. Если Ева выйдет с вами на связь, дайте знать.

– Не уверена, что ей представится такая возможность.

– Я могу забрать фотографии?

– Конечно. Они есть у меня на флешке.

Полковник простился и ушел. Катя задумалась.

Она не рассчитывала на откровенность гостя. Такие люди не могут быть источниками информации, они задают вопросы и слушают. Но Катя тоже не лыком шита. Несмотря на молодость, у нее накопился большой опыт. Она не сомневалась, что в ее «конторе», как называли ФСБ, многие сотрудники знали о предстоящем взрыве и, возможно, появление высокопоставленных грузинских оппозиционеров в ресторане не было случайным совпадением. Отличный политический ход, если его преподнести под соответствующим соусом. Загадкой оставалась история с Евой, она не вписывалась ни в какие рамки. Зная о возможных провокациях, Константин ни за что не стал бы появляться с дочерью на людях, тем более в местах, подобных «Боливару». Тут что-то не так.

Экскурс в прошлое

Эпизод 2

Уже через год после организации Независимого продюсерского центра на телевизионных каналах стали появляться шокирующие репортажи с мест событий. Если на каком-то коммерческом канале не решались показать сцены кровавых разборок, этот материал тут же попадал на другой, и рейтинг его быстро рос.

Разговоры о насилии на экранах ведутся давно. Депутаты в угоду домашним хозяйкам и бабушкам, заботящимся о воспитании внуков, начали бомбить письмами все инстанции, но дальше разговоров дело не двинулось. Система запретов ушла в прошлое. Даже эротику не смогли убрать с экранов, а тут народу говорили правду о положении дел в стране. Стены кинотеатров пестрели афишами американских боевиков. Потом появились и отечественные. Спрос рождает предложение. Все компании по борьбе с насилием на экранах разбивались, точно волны, о скалистый берег непонимания. Зритель, как и две тысячи лет назад, требовал хлеба и зрелищ. Разница лишь в том, что никто из римских императоров не пытался закрыть Колизей. Можно запретить рекламу водки и сигарет, но запретить рассказывать людям о том, что творится у них под окнами, невозможно. Гласность, свобода слова, свобода информации не имеют отношения к подстрекательству.

Писатель Вадим Борисович Витковский все просчитал верно. Организованная им структура работала без сбоев. Как и предполагалось, писатель получал полную информацию о предполагаемой жертве или жертвах и писал сценарии, точнее сказать, схему убийства и возможные варианты последствий. Художественной частью студии занимался Сергей Коркунов. Ему подчинялась вся творческая группа, дежурившие по городу кинооператоры, готовые быть на точке в любую минуту, главный диспетчер, узел связи, где постоянно прослушивалась милицейская волна, и другие службы, а также команда актеров, которые в нужный момент могли сыграть роли свидетелей и случайных очевидцев. Сергей проявил себя прекрасным организатором, наладил связи со всеми телеканалами. Он точно знал, какой репортаж кому предложить и кто сколько за него заплатит.

Отдел безопасности, как и предполагал генерал Черногоров, возглавил Геннадий Осипов, тоже бывший полковник милиции. В его ведении были слежка, сбор материалов на преступников и их ликвидация. А это значит, что Осипову подчинялись киллеры, наемные убийцы, не знающие, на кого они работают. Как правило, свои задания они получали через Интернет, а необходимое оборудование и оружие находили в ячейках камер хранения или тайниках. Деньги, и очень приличные, им присылали в конвертах, они доставали их из почтовых ящиков или находили в багажниках своих машин. На Осипова работали четырнадцать убийц. На вид это были обычные люди, отпечатки пальцев ни одного из них никогда не значились в дактилотеках МВД и ФСБ. Осипов очень тщательно подошел к подбору ликвидаторов, каждого проверял дотошно и долго. В итоге из полусотни кандидатов тендер на роль исполнителей выиграли четверть.

Надо заметить, что никто из них раньше никогда никого не убивал. Очень ловко Осипов превратил убийство в увлекательную игру, и ликвидаторы свою работу расценивали как хобби. Они превратились в азартных игроков. Так строился сценарий. Киллеру всегда предстояло что-то преодолеть. Только Осипов знал о своих ликвидаторах все и отвечал за их жизнь и безопасность. Он очень внимательно прослеживал их тихую, мирную и благополучную жизнь, знал возможности и способности каждого. Геннадий Иванович считал себя опытным кукловодом, а исполнителей – своими марионетками. Хотя однажды дал им другую оценку в разговоре с идеологом конторы писателем Витковским.

– В таком тонком деле можно использовать только психопатов.

Вадим Борисович приподнял брови.

– Это же диагноз. На такую работу надо брать здравомыслящих и незаурядных людей.

– Мои люди отличаются здравомыслием и хладнокровием. Когда они включаются в игру, делают ставки, а ставка тут – только жизнь. Либо ты, либо он, середины не бывает. В итоге все сводится к тому, что ты спасаешь свою жизнь. Игра в «русскую рулетку». В барабане один патрон. Приходится изворачиваться, рисковать. Они не знают о том, что я их прикрываю со всех сторон и им ничего не грозит. Они не должны считать себя обычными киллерами или маньяками. Это честолюбивые люди, которым необходимо самоутверждаться. А значит, каждый из них страдает определенными комплексами, от которых не может избавиться.

– По той же схеме действуют маньяки. Представим себе парня, которого презирают женщины. Возможно, в детстве его терроризировали мать и сверстники. Он пытается избавиться от комплекса, нападает на девочек, насилует их и убивает. В чем разница?

– Есть разница, Вадим Борисович. Маньяк – трус. Нападает только на слабых, когда он уверен в победе. Мои люди вступают в схватку с равным или более сильным противником. Их об этом предупреждают. В моем отряде есть женщина. Она справилась с тремя бандитами. Она умнее. Случай уникальный. Шла война умов в течение недели, а на выстрелы ушло меньше минуты. Так называемых убийц до сих пор ищут. Но никому не придет в голову, что опытных криминальных авторитетов уничтожила хрупкая красавица. Кстати, очень богатая благополучная женщина.

На этом тема была закрыта. В тот день Осипов приехал на дачу к идеологу, где Витковский жил постоянно, писал сценарии и разводил цветы. Как правило, писатель имел дело с Сергеем Коркуновым, у которого было немало талантов, в том числе и продюсерский. Они легко понимали друг друга, читали сценарии, вместе делали правки, корректировали события. Осипов не лез в творческие процесс. Он был надежным исполнителем и следовал полученному готовому сценарию. Автор написал, продюсер утвердил, а ты претворяй в жизнь. Вызов Осипова на дачу к автору репортажей означал, что исполнитель сделал что-то не так. Где-то напортачил. Мягкий и вальяжный сценарист мог быть очень категоричным. Его все побаивались, не смели с ним спорить и правильно делали. Его имя нигде не значилось, никогда не афишировалось, но только он мог из пустяковой истории создавать остросюжетный документальный бестселлер.

– Сколько репортажей, стоящих внимания, вышло за прошедший месяц? – тихо спросил Витковский.

Они медленно прохаживались вокруг дачного бассейна, расположенного напротив двухэтажного белокаменного особняка с террасами и соляриями.

– Стоящие – это по вашим сценариям. Их всего два. С подачи наших бывших коллег – четыре. С ходу ничего не делается, а они дают сигнал в последний момент. Была пара наводок от моей агентуры, обе не сработали. Дважды сигналили врачи, три раза пожарные. Но это скука.

– Это то, чего я боялся, – с грустью произнес Витковский. – Я могу писать по пять сценариев в месяц, но сижу без дела. Вы раскидали операторов по всей Москве, а они вынуждены спать в машинах, ожидая вызова на съемку. Министерство нас прикрывает и дает наводки, но их мало. Решение может быть одно – надо срочно расширяться. И заняться этим должен твой отдел. Нам нужны новые заказы на отстрел. Будем принимать заказы на коррупционеров.

Осипов остановился.

– А где взять клиентов?

– Клиенты найдутся. Нужно лишь слух пустить в определенных кругах. Воспользуемся именем Гургена. Этого киллера помнят все, но мало кто знает, что его пристрелили и с камнем на шее сбросили с катера под Сочи. Мы его оживим и вернем в строй. – Витковский похлопал Осипова по плечу. Они продолжили прогулку и свернули в аллею. – Я изложил эту идею генералу, он возражать не стал, просил только отказываться от случайных заказов. Таких, как война за наследство, либо убийство матери, мужа, брата. Гнусное это дело. Заказчика и жертву придется проверять очень тщательно, потребуются серьезные деньги. К Гургену с конвертиком в кармане не пойдешь, к нему надо идти с чемоданчиком.

– Нас вычислят в два счета.

– Кто? Свои? В милиции команду Гургена будут считать мифом. Представь себя заказчиком. С тобой встречается непонятный человек, сажает тебя в машину без окон и привозит за город. Обычная деревня, старый дом. Тебя заводят в комнату. Темно. На тебя направлены софиты. Ты садишься на стул, и голос из темноты начинает допрос. Потом ты оставляешь аванс, если твое дело берут в производство. Но могут и отказать, отвезут в город и высадят в центре. Все.

– А если машину проследят?

– Не мне тебя учить, как избавляться от слежки. Но кому это надо? И потом. Дом в деревне куплен за гроши подставным лицом, там нет никакого Гургена. Есть артист, видеокамера, снимающая заказчика, горят лампы. Все. Заходит ФСБ. И что дальше? Идет репетиция. Кастинг. Отбираем артистов для роли в триллере. Текст они придумывают сами. Для показа. Нам это не важно, мы пытаемся разглядеть артиста. Не думай о пустяках. Важно раскрутить маховик, и дело пойдет.

– Я все понял. Надо попробовать. Составьте бизнес-план, сделаем несколько холостых ходок, чтобы картинка просматривалась от начала до конца. Дело для нас новое, я должен понять все до мелочей, чтобы быть готовым принимать решение в случае нештатной ситуации.

– Я напишу сценарий, он будет взят за основу. Придется учиться на ходу.

Эпизод 3

Слухи о существовании в столице клуба киллеров, принимающих заказы на ликвидацию неугодных лиц, облетели определенные круги в Москве очень быстро. Заинтересовались многие таким любопытным предложением. Конфиденциальность гарантировалась. Все очень просто. Ты должен зайти на определенный сайт и подать заявку. Свое имя афишировать не обязательно, нужно оставить адрес электронной почты. В течение суток получаешь ответ – тебе предлагают встречу для собеседования. Выглядит это так. Ты покупаешь журнал в одном из киосков. Редкий и дорогой глянцевый журнал. Таких нет на витрине, их не дают листать любопытствующим. Он упакован в целлофан. Купил, отошел в сторонку, распечатал и нашел записку на семьдесят пятой странице. Что в ней? Вот текст: «Кафе «Северный олень». Будьте там через час. Сядете за столик у стены справа, на котором стоит вазочка с фиалками. К вам подойдут. Столик заказан».

Два слова о журнале. Толстый глянцевый журнал имел странное название «Меню киллера». Такого в природе не существует. Печатали его в подпольной типографии Белоруссии малым тиражом по готовым диапозитивам, сделанным в Москве по заказу продюсерского центра. В общем, концов не найдешь. Курьер приносил в киоск один экземпляр. Называл цену. Деньги за журнал киоскер оставлял себе. Двести рублей для продавца – деньги неплохие. Фактически журнал играл роль рекламного буклета, там были размещены статьи и фотографии, связанные с заказными убийствами, так и не раскрытые следствием. Создатели журнала во главе с Вадимом Борисовичем Витковским к этим убийствам не имели никакого отношения, материалы получали из архивов МВД. Заказчик понимал, что связался с очень серьезной организацией и что такие профессионалы за гроши не работают. В конце концов они не больных кошек усыпляют, а убивают солидных и хорошо охраняемых персон. Другая роль журнала была особенно важна. Человек, купивший его в киоске, тут же брался под наблюдение «наружниками» Осипова. С него не спускали глаз, устанавливали личность, определяли его связи. Витковский и Осипов прекрасно понимали, что заказчик не будет светиться, выставляя себя на показ, чтобы не стать объектом для шантажа. Он пошлет посредника, человека, которому может доверять. Осторожность – дело хорошее, но, как ни крути, заказчик не сможет сохранить инкогнито. Человек, купивший журнал, приезжает в указанное место, садится за столик и ждет. Его заставляют ерзать на стуле не меньше часа. После томительных ожиданий к нему подсаживается оперативник из отдела Осипова. Разговор длится недолго, ставится несколько условий, выясняется имя жертвы. Посредник должен знать имя, иначе и говорить не о чем. Ему объясняют:

– Мы проверим вашего протеже, степень его самозащиты, важность персоны, возможные последствия и только потом определим сумму гонорара. Возможно, у нас возникнут дополнительные вопросы, на которые вам придется ответить при передаче денег. Гонорар мы берем сразу, если ваш заказ принимается в производство. В итоге вы получаете от нас последнее послание, где будут только цифры. День, час, месяц. В таком порядке шесть цифр. На это время вы должны обеспечить себя стопроцентным алиби. Можете предложить и свой вариант при передаче денег. Мы его рассмотрим. Вопросы есть?

– Сколько стоят ваши услуги? В среднем.

– От двадцати тысяч долларов и выше.

Оперативник уходит.

Если разговор велся с посредником, на ряд вопросов он не мог ответить самостоятельно. К тому же во время беседы его мобильный телефон был подключен на прослушку, разговор еще и записывался на пленку. Не исключалась возможность наличия у посредника диктофона, ведь он должен был отчитаться перед настоящим нанимателем. Встреча заказчика и его посредника была неизбежна, а значит, устанавливался истинный враг жертвы.

Следующая встреча с оперативником могла и не состояться. Если жертвой оказывался приличный человек, его даже предупреждали об опасности и делали это своеобразным способом. Но об этом чуть позже. За неделю, как правило, удавалось собрать полноценное досье на заказчика и на жертву. Брать дело или нет решал идеолог организации Вадим Борисович Витковский. Некоторые жертвы заслуживали смерти. Их приговаривали. Но банальное убийство не сделает сенсации, поэтому писатель со свойственным ему талантом сочинял захватывающую жутковатую историю, от которой мороз пробегал по коже. По его сценарию делался острый репортаж и попадал на телевидение. Одним выстрелом решалось несколько задач: уничтожались «враги народа», как их именовали руководители продюсерского центра, зрители получали зрелищные сенсации, телевидение – рост рейтинга, а организаторы и исполнители – большие деньги. Система не имела сбоев, делом занимались профессионалы высокого класса.

На одной конкретной истории мы можем до конца проследить схему, придуманную Витковским.

Заказ получили от посредника, как и в девяноста процентах случаев. Неделя кропотливой работы дала следующие результаты. Жертвой был некий Алексей Поперечный, молодой мужчина тридцати лет, работающий в правительстве Подмосковья и занимающийся земельными вопросами. Понятно – это золотая жила. Особняк на берегу Клязьминского водохранилища доказывал его возможности. Господин Поперечный был красив, элегантен, умен и очень богат. Просветили некоторые его банковские счета, и сомнений никаких не осталось – коррупционер «первой гильдии». Такие звания носили лучшие купцы в дореволюционные времена, вот Витковский и придумал делить коррупционеров по гильдиям. Поперечный награбил больше трехсот миллионов долларов. Мало того, отбирал дорогую подмосковную землю у стариков, разрушал целые деревни, переселял беспомощных пенсионеров в бараки, выстроенные в болотистых местах. Мотивировка всегда была одна: «Здесь будет проходить трасса федерального значения. Все, стоящее на ее пути, на слом!» Но вместо дороги строились коттеджи для элиты по сумасшедшим расценкам. Следствие Осипова, установив три таких факта, дальше копаться не стало. Поперечному был вынесен приговор. Но дотошного писателя особо заинтересовали заказчик и посредник. Начинать надо с посредника. Им оказался некий Георгий Чувилин. Личность неприметная, чиновник среднего звена из московской мэрии. Профиль работы – кадры. Если верить слухам, устройство на работу в мэрию стоило недешево. Чувилин имел неплохую дачу и, разумеется, мог знать Поперечного. Но у него не было серьезного мотива для убийства чиновника из Подмосковья, их интересы нигде не пересекались. Сфера деятельности имела общие черты, но на этом все и заканчивалось. Значит, Чувилин играл роль посредника. Но он не мальчик с улицы, а солидный человек при должности, подставлять себя, изображая заказчика убийства, не соответствует его статусу. Значит, его принудили выполнять эту роль. Кто? Более высокое начальство, или использовали шантаж?

Витковский очень заинтересовался этим делом. Чувилин после первой встречи в кафе ни с кем на связь не выходил. Возможно, общался с заказчиком напрямую. Таким местом могла быть мэрия, куда с улицы не зайдешь и наблюдения за чиновниками не установишь.

На электронный адрес Чувилина послали письмо:

«Ваш заказ принят. Цена 55 ООО долларов. Есть вопросы. Встреча завтра в четырнадцать часов возле кафе «Аист».

Наблюдения усилили. Чувилин обязан получить от истинного заказчика деньги, должен быть готов к вопросам и иметь на них ответы. Слежка ничего не дала. Чувилин прибыл в назначенное место с чемоданчиком в руках и стал ждать. Оперативники Осипова не заметили никаких «хвостов». Возле кафе стояла неприметная «Газель» с цельнометаллическим корпусом без окон. К Чувилину подошла женщина и попросила огоньку. Он вежливо предложил ей зажигалку. Она прикурила и тихо сказала:

– Садись в салон «Газели». Быстро и без вопросов.

Вернув зажигалку, женщина зашла в кафе.

Чувилин выполнил приказ, не раздумывая. Когда он сел, машина тут же тронулась с места. В салоне горел свет, работал кондиционер. Водителя скрывала перегородка. ^Удобное кресло, корзина с выпивкой, фруктами и одним хрустальным бокалом. Перед креслом на перегородке висела небольшая плазменная панель, показывали репортажи криминальной хроники и другие кровавые события. Дорога заняла сорок пять минут, но пассажир не скучал.

Машина остановилась, и дверь открылась. Чувилин оказался за городом перед скромной избой на берегу пруда. Никого. За спиной лес. К дому вела тропинка. Он вошел на террасу, потом в холл, где увидел три двери. Голос из висящего на стене динамика сказал: «Оставьте портфель и проходите в дверь справа». Гость так и сделал. В комнате было темно, только яркие лампы, похожие на те, что стоят в фотоателье, светили в глаза. Он ничего не видел, кроме стула, стоящего в центре освещенного пространства.

– Присаживайтесь, – приказал голос из темноты. Говорил мужчина с легким кавказским акцентом. Спектакль мог вызывать только смех, но Чувилин сдерживался. Им бы чужих невест похищать из горных аулов, а они чиновников выкрадывают из центра Москвы.

Георгий Васильевич Чувилин сел на единственный стул.

– Ваш протеже нами изучен. Мы готовы его уничтожить в течение двух недель. Вы можете сами назначить число, но не время.

– Мне безразлично, – спокойно ответил гость.

– Вам не нужно алиби?

– Нет. Но я хотел, чтобы его смерть выглядела, как несчастный случай. Если такой вариант возможен, то алиби мне ни к чему.

– Ваше пожелание будет исполнено.

На этом разговор закончился, а вечером того же дня пленку с записью смотрели сценарист и главный оперативник Геннадий Осипов. Пока сценарий не написан, Сергей Коркунов к делу не подключался. У главного продюсера хватало работы, но это его не пугало, сейчас его беспокоила любимая жена, которая отдалялась от него. Он больше всего боялся ее ухода. Открывает дверь квартиры, а Тани нет, вешалки пустые.

Просмотрев материал, писатель долго молчал, потом тяжело вздохнул.

– Мы забыли, что у коррупционеров могут быть не только завистники и озлобленные мстители. Они люди, у них есть личная жизнь. Жена, дети, наследники. Давайте займемся личной жизнью Поперечного. Кому он стал поперек горла? – Он усмехнулся. – Забудем о его работе и профессии. Я не верю, что он может быть заказчиком. Такой не повез бы свои деньги без стопроцентной гарантии. Взгляните на его глаза. Ему весело. Он смеется над нами, будто зритель над наивной глупой комедией. Чувилин действует по просьбе человека, которого уважает. Надо установить некоторые детали. Давно ли он работает в мэрии, кто его туда рекомендовал, кому и чем он обязан. А главное, я хочу знать, как и чем живет наш приговоренный. Просто информация о гибели чиновника не интересна. Ну скажут в новостях: «Утонул известный чиновник. Перевернулся на лодке во время рыбалки». И что? Нет. Мы так не работаем, нужен сюжет. Кто может высказаться? Прошу.

Начал Геннадий Осипов.

– Мы многое знаем о личной жизни «врага народа». В ней нет ничего необычного. С его внешностью и положением, не говоря уже о богатстве, живет скромно. Женат, постоянно проживает на своей вилле. Очень много разъезжает по Подмосковью, по так называемым, объектам, где ведется строительство элитных коттеджей. Фирма-застройщик принадлежит его брату Евгению Севашову.

– Брат? – переспросил писатель. – Почему фамилия другая?

– Конспирация. Севашова – девичья фамилия их матери, которую она не стала менять после свадьбы. Она живет рядом с Поперечным, но в более скромном особняке. После смерти мужа, отца Алексея и Евгения, вновь вышла замуж за отставного адмирала. Сыновья ее навещают. Женщине пятьдесят три года. Работает. Возглавляет редакцию женского глянцевого журнала. Ни брат, ни мать заказать Поперечного не могли. Мы установили, что Поперечный не составлял завещания, а значит, и жену подозревать не в чем, все останется ей. Нам пока неизвестно, на кого оформлена недвижимость. К этим документам подобраться очень трудно. Легче удалось раскодировать его банковские счета. И то не все. В столь короткое время невозможно получить полную выкладку по объекту. Как водится, у Поперечного есть милые грешки – молодая любовница и шлюхи…

– А вот здесь я хотел бы услышать подробности, – перебил его Витковский.

Осипов немного растерялся. Пожав плечами, сказал:

– Подробностей нет. Мы не придавали особого значения людям, которые не могут быть заинтересованы в его смерти. Какая выгода шлюхам убивать своего клиента и платить за это большие деньги? Наружное наблюдение возглавляет Павел Игнатюк. Может, его послушаем?

Скромно сидевший в углу кабинета коренастый мужчина с неприметной внешностью, на которого многозначительно посмотрел Осипов, встал. Собрание проходило на одной из конспиративных московских квартир и походило на совещание в кабинете милицейского генерала. Ничего удивительного, тут собрались бывшие сотрудники силовых структур. Субординация в подпольной организации соблюдалась строго, каждый вставал, когда к нему обращался начальник. Роль генерала играл идеолог организации и ее создатель Вадим Борисович Витковский.

– За время наблюдения установлено, что Поперечный встречался с девушкой четыре раза.

– Конкретней, пожалуйста, – тут же прервал бывшего майора писатель.

Игнатюк покраснел.

– Это за последние десять дней. Два раза на даче в поселке Лыково. Дача скромная, да и поселок обычный, разбитый на участки по шесть соток. Дважды он встречался с ней на московской квартире по адресу: проспект Вернадского, дом 5, квартира 48. Во всех случаях они провели вместе по три часа плюс минус минуты. Я думаю, у них серьезные отношения. Девушка очень красивая, ей около тридцати. Поперечный относится к ней с большой нежностью, как к невесте. Вряд ли он с ней спит.

– Вы очень наблюдательны, Игнатюк, – улыбнулся Витковский. – Обоснуйте свои выводы.

– Каждый раз Поперечный отвозил девушку домой и тут же отправлялся в известный московский притон «Белая лилия», который находится под прикрытием и опекой ФСБ. Там он выбирал девочку и отправлялся в «номера» удовлетворять свои потребности. От любовницы к шлюхам не ходят.

– Логично, – кивнул Витковский. – Как зовут девушку?

– Мне не ставилась задача выяснить имена личностей, с которыми встречался Поперечный. Я лишь фиксировал факт.