Текст книги "Без тормозов"

4

10 июня, 2 часа ночи

Криминалист Несемейный всегда высказывался жестко. Более двадцати лет опыта позволяли ему быть категоричным.

– Убийца к погибшему не подходил, товарищ подполковник. Ковер и медвежья шкура чистые, следов нет. Топор он метнул от двери. Точность поразительная. В руке жертвы пистолет, но он даже поднять его не успел. Вопрос решился за один хлопок в ладоши. Бац и готово.

– Кто вызывал бригаду?

– Кто-то из охранников Судакова позвонил дежурному по городу. Убитый – один из наших бывших. Подполковник Константин Витальевич Судаков. Вы его знали. Все лицо залито кровью, опознать нелегко. Обнаружила его жена. Сейчас ее валерьянкой откачивают. Поговорите пока с охранником, он один остался, остальные разбежались. Очевидно, нелегалы или тоже из бывших.

Марецкий еще раз бросил взгляд на кровавую картину. От лица убитого и впрямь мало чего осталось. Шкура белого медведя в крови, стена в брызгах, словно на нее краску из ведра выплеснули. Подполковника передернуло, и он вышел из комнаты. Телохранитель стоял в коридоре, переминаясь с ноги на ногу. Похоже, парень понимал, во что влип, и врать не будет.

– Где-то я тебя уже видел.

– Верно, товарищ подполковник. Я помощником у Судакова служил. Отряд быстрого реагирования возглавлял. Когда Константина Витальевича отстранили, я тоже уволился.

– Кого он так разозлил?

– Без понятия. На чердаке картотека человек на двести. Убийца уходил через чердак, ящики и стеллажи видел. Они расположены по алфавиту и не заперты. Ни одно досье не пропало. Если он не взял папку с компроматом на себя, не было смысла убивать Судакова. С бывшим полковником еще сторговаться можно, а попади документы к вам… И вот еще что удивительно. Никто из его клиентуры не знал, что его уволили. Удостоверение он так и не сдал. Его боялись по-настоящему. Не знаю, кто мог так рискнуть.

– Все верно говоришь. Но как вы ловкача пропустили?

– Понятия не имею. Забор около трех метров. По гребню проведена колючка под током, ее не срежешь. Замкнет – свет везде погаснет. Сработает генератор. А это тревога. Нас тут было четверо. Трое ушли. Они еще действующие, замараться боятся.

Марецкий строго глянул на охранника:

– Подземных коммуникаций нет?

– Точно нет. Главное, что Судаков ждал кого-то. Нам велел занять боевые позиции. Мы были начеку, а ни черта не видели. Невидимка прошел. На чердаке рама из слухового окна вынута. Мешала. На соплях держалась. Но как он на крышу залез? По водосточной трубе? Засекли бы.

– Ты же говорил, что он уходил по крыше.

– Это да. Я у крыльца засел. Дверь не открывалась. А потом хозяйка через окно второго этажа из спальни вопить начала: «Убили! Убили! Убили!» Все рванули в дом, тут-то он и ушел. Во дворе только один оставался, у калитки.

– А ток?

– Не знаю. Всякого повидал, но тут чудеса какие-то.

– Пойди-ка проверь напряжение. Найди все щитки, а я с хозяйкой поговорю.

Женщину успокаивал лейтенант Добрушин. Она уже не билась в конвульсиях, только иногда вздрагивала, ей тут же наливали воды. Марецкий присел рядом на диван. Гостиная была ярко освещена.

– Я знаю, кто на нас беду накликал, – низким голосом сказала женщина и достала из сумочки буклет. – Вот эта ведьма. На вид невинная, сама чистота. В особнячке на Остоженке принимает. Сто долларов за сеанс берет.

– И что она вам сказала?

– Якобы голос Кости из преисподней услышала. Меня она никогда не видела, да и я ее тоже. Но мужа и меня по имени называла. Сказала, что он мертвый. И цвет наших обоев видела, и медвежьи шкуры, и кровь. Я примчалась домой, а Костя живой. Я ему все рассказала. Он лишь посмеялся надо мной, а сам охрану усилил. Сегодня на рыбалку ездил. Ничего не произошло. Я даже успокоилась.

– А как вы эту колдунью нашли?

– Буклетик в почтовый ящик бросили. Я ко всяким таким штукам серьезно отношусь. Люблю загадки. А этой не поверила, уж больно молоденькая. Лет двадцать пять, не больше. И ведет себя странно. Точнее, обычно, без пафоса. Рожи страшные не строит, говорит четко, понятно. Через паузу. Будто кого-то слушает, а потом повторяет.

– Мы эту девушку проверим. Надо бы узнать, кому еще клали буклеты в ящик. И в Москве, и за городом?

Стоящий рядом лейтенант записывал в блокнот слова подполковника.

– Вы сказали, что муж был на рыбалке. В это время в дом приходили посторонние?

– В дом – нет. Приходил какой-то шибздик. Так, ни рыба ни мясо. Перерасход электроэнергии проверял. Посмотрел счетчики и ушел. В дом не заходил. Одет в спецовку.

– Кто за ним наблюдал? – поинтересовался Добрушин.

– Я. Обычный мужик. Охрана с мужем уехала.

– Вы отходили от мастера? – спросил Марецкий.

– На несколько секунд. Он воды попросил.

– Хорошо. Пока достаточно.

Марецкий вышел во двор и закурил. К нему присоединился криминалист.

– В ручку топорища свинец залит.

– И что это значит? В наше время топор уже не оружие, Николай Николаич. Смешно.

– В зонах, на лесоповале, свинец трудно добыть, там стальные клинья вбивают. А на воле и свинца хватает. Руку он за колючкой набил. Оттого и забор ему не помеха.

Вернулся охранник.

– Он вынул предохранители и вернул пробки на место. Те, что на колючку идут. Остальные в норме. Все работает.

– Дело непростенькое, – вздохнул подполковник. – С подготовочкой пришли и выполнили чисто. Проверьте-ка чердак, ребятки, и крышу. Особенно тылы. Там и вовсе освещения нет.

Марецкий не собирался вести это дело. Напишет отчет и скинет областной прокуратуре, здесь их территория. К тому же он сам вел дело против Судакова и с большим удовольствием посадил бы его. Не получилось. Высокое руководство решило историю замять, Судакова попросту уволили. У всех уже поперек горла были оборотни в погонах. Ментов люди боялись больше бандитов. Устали.

Компания о продажных ментах сходила на нет. Милиция стала именовать себя полицией, продажные начальнички, сами же проводившие реформу, избавились от грамотных честных ребят, которым нечем было делиться с руководством, они мзду не брали. Остались те, кто уважал руководство и нес свои скромные подношения в ментовский общак. Реформа есть реформа!

Марецкий сел в машину и уехал. Его сопровождал лейтенант Добрушин.

– Ты получил задание от Сквознова?

– Да. Кстати, он звонил. Выехал в Москву, завтра доложит обстановку. Висельника звали Аркадий Антонович Витепаж. В сообществе с главбухом и начальником УГРо они сняли кассу НИИ. Паспорт главбуха Витепаж использовал, чтобы смыться в Адлер, а из Адлера в Москву вернулся под своим именем. Здесь и разбазарил свою долю.

– Начальник УГРо, говоришь?

– Ну вы знаете Юру. Он давить начал, признания получил, свидетелей нет. Прокурор области отказался дать санкцию на его арест. Судьи под ним ходят, пошумели и разошлись. Обычная картина. Необычно то, что и жена нашего висельника сбежала. А может, от позора уехала. В Москве-то ее не было, это точно. Я покрутился среди девочек в баре. Витепажа многие обхаживали. Денег не жалел. Рубаха-парень. Один эпизод мне запомнился, от него цепочка потянулась. За пару дней до самоубийства Батон привел в бар девушку. Сидели минут десять. Не шлюха, но очень красивая телка. Он ей кого-то показывал. Похоже, на смотрины приводил. Девочки поняли, что такая краля Батону не по зубам. Батон – наводчик, клиентов он подбирает не для себя. Командировочных вербует для игры в карты, а потом сводит с шулерами. Клиента раздевают до нитки. Но зачем он натравил на Витепажа девчонку, этого никто не понял. Второй звоночек звякнул на следующий день. Аркаша с этой же блондинкой пришел в бар около полуночи. Оба поддатые. Тут и приметка обнаружилась. И кем? Барменом, который держит язык за зубами. У красотки мочки ушей порваны. Она их клипсами прикрывала, но по пьянке одну потеряла. Бармен велел Ляльке проследить за ними. Ляля – местная королева среди ночных бабочек и уже бывала в номере Аркаши. Утром блондинка упорхнула. Девочки говорят, будто она ни при чем. Если бы клиент ее интересовал в плане грабежа, то не пила бы и клипсы не теряла. И потом, она могла бы использовать грим, парик, очки, но она не пряталась, очень яркая. По зодиаку, скорее всего, Овен. Они не любят грим, им самоуверенности хватает. Это мнение девушек, а они в таких вещах толк знают. И все же главной заботой для нас остается Батон. Знают его все, но где живет и откуда приехал, никто не слышал. Вроде бы зовут Зураб, грузин. Все.

– Придется найти этого Зураба. Надо бы установить наблюдение за барменом. Кому-то он стучит обо всем увиденном. А как же девочки с тобой так разговорились?

– Обещал им сыворотку от СПИДа.

Тут даже Марецкий рассмеялся.

5

Уже рассвело

Отплевываясь нецензурной бранью, Журавлев шмыгал тапочками по паркету. Можно назвать чудом, что он услышал звонок в дверь. Открыв ее, хотел рявкнуть, но увидел мокрого, дрожащего Метелкина и ничего не сказал.

– И правильно. Люди спят, – отстучал зубами детектив-репортер.

– Иди под горячий душ, – буркнул хозяин.

– Уже иду. У меня сегодня день водных процедур.

– Где это ты его разбил? – спросил Журавлев, глядя на упавший ему под ноги мотоциклетный шлем.

– Полет без крыльев труден в управлении. Вираж не получился, береза сломалась, шлем треснул, голова уцелела, – залезая под воду, бормотал Метелкин.

– С ней и так бы ничего не случилось. А шлем жалко. Рассказывай, пока я не заснул.

– Батона в парке на старом дубе вздернули. Еще один висельник прибавился. Не зря он трепыхался. Чутье его не подвело, Дик. Заманил нас этот хмырь в лес, сейчас уже дороги не найду. На развилке тормознули. У развилки был человек, он дал сигнал о нашем появлении. Скорее всего, по рации или мобильнику. Тут же поступил звонок с инструкциями. Проехали еще немного. Он видел, что нас двое, но это никого не напугало. Мы проехали еще. Я оставил мотоцикл в кустах и пошел лесом, а Батон – по битой дороге. И тут лес оборвался. На огромном поле, освещенном луной, стоял развесистый дуб. Видно, пахари пожалели, не стали такое чудо вырубать. Я засел в кустах и приготовился к съемке. Луна прямо в объектив била, короче, кроме силуэтов я ничего не видел. Батона, зачитав приговор, вздернули на веревке. Только тут я очнулся. Казалось, они смотрят прямо на меня, ну я и дунул что было сил.

Камеру потерял. Добежал до мотоцикла и рванул. В том же месте, где нас засек дозорный, из кустов вынырнула серебристая иномарка. В свете луны все машины отдают серебром. Седан, либо старая «ауди», либо новый «фольксваген». В него-то я и влепился со всего хода. Летел, пока береза не остановила. Дальше мчался на автопилоте. В речку угодил. Ночные рыбаки выловили. Сказал им, что пьяный муж подружки за мной с топором по кустам ломится. Погоготали, но через речку переправили. Крышка нам, Дик!

– Так весело начал и так печально кончил.

Хозяин дал отогревшемуся приятелю свой махровый халат, после чего направился на кухню допивать остатки вчерашнего. Метелкин шел следом.

– Зря ты так, Дик. Фотик они могут не найти, а сумочку, привязанную к багажнику, проверят. Там мой паспорт, наши с тобой визитки детективного агентства «Титановый щит». Мой мобильник. И даже наша общая фотография напротив вывески.

– А нет снимочка, где твоя мама тебя из роддома выносит?

– И еще права там. В общем, полный комплект.

– Как был ты лохом, Метелкин, так им и остался. Ничему тебя жизнь не учит. Кто в серебристой машине сидел?

– А я что, видел? Секунда – и бац! Мою рожу шлем скрыл. Скажу, что мотоцикл угнали. Надо написать заявление в ментовку.

– Из гаража? Весь двор знает, сколько замков ты на свою колымагу вешаешь. Виноват ты или нет, проще тебя повесить, чем слушать. Ты же видел, как это делается. Чик и готово.

Метелкин поежился:

– Тебе все хиханьки да хаханьки. История-то не для слабонервных.

– Ты мне о живых расскажи. Что за монстры?

Гость пошарил в батарее бутылок и нашел водку.

В отличие от эстета-приятеля, не стал искать рюмку, начал пить из горлышка, занюхивая махровым рукавом.

– Да и не монстры они вовсе. Я их с Батоном сравнивал. Тот, что поменьше, на подхвате был. Ростом не выше Батона. Второй тоже не гигант, с тебя будет. Но в плечах шире. Веревку вместе с жертвой одной рукой подтянул. Сила в мужике есть, но двигается очень легко. Как пантера. Веса в нем не чувствуется. Что еще…

– Стрижки? – спросил Вадим.

– Одинаковые ежики. Будто оболванены месяца три назад и с тех пор не стриглись.

– Полагаю, Аркашка им деньги привез. Здесь они должны были перехлестнуться. Палачи опоздали, а Аркаша расслабился. Когда это осознал, полез в петлю. Отель в центре Москвы – не место для встреч. Если ребята в бегах, то они здесь пролетом, бабки взяли и ушли. Аркашка им всю песню испортил, они и обозлились. Но теперь, Женечка, у них пол-лимона «зеленых». Все зависит от их планов. Если подметки горят – уйдут. А если весь проигрыш решат вернуть? Вот тогда нам всем по петле достанется. Мы сунули их кореша в петлю, они решили отплатить нам той же монетой.

– Надо залечь и затихнуть. Время есть. Работы мы уже лишились. А вот у палача, судя по твоим заключениям, времени немного. Будет ли он терять его на поиски исчезнувших?

– Есть у меня одна хата. Когда-то я туда хлам воровской скидывал. Запасемся жратвой и посмотрим на спектакль со стороны. Хочется самому глянуть, как эта пантера мелькнет мимо меня. Таким людям я сам должен давать оценку. Степа Марецкий уже взял след. Он мужик хваткий. И если палач не поторопится, то угодит в капкан. Надеюсь, Батон не только нас предупредил.

– Гоша залетный, он может и дальше полететь, а Лазарю деваться некуда, у него бизнес, большие обороты.

– И целый полк охраны.

– Во-во. Только мы беззащитны.

– Наша защита – мозги, господин Метлицкий. Искать людей мы научились, но прятаться еще не приходилось. А ведь это тоже наука.

6

11 июня. 11 часов 15 минут

Капитан Сквознов привез подробнейший отчет о проделанной работе, но без подписей важнейших свидетелей. За самоуправство и хамское обращение с руководящими органами подмосковной Дубны он получил строгий выговор. Генерал решил: «Рано ему вручать погоны майора. Он и в капитанском звании полковников во фронт ставит. Скоро и нами командовать начнет!» Марецкий заступаться не стал. Все правильно, не бей оборотня в лоб! Сам получишь по макушке. Учишь, учишь их, ни хрена не прививается.

Капитана отправили к колдунье, которая накаркала смерть Судакову. Похоже, девчонка что-то знала о покушении.

Девушка открыла дверь сама. Невинное милое личико, белый балахон до пола, как у монашки, кружевная накидка на голове.

Капитан приехал в штатском и предъявил удостоверение.

– Вы ведь на машине приехали? – тихо спросила она.

– Да. Оперативная разъездная. Сегодня много дел, своим ходом не поспеешь.

– Заходите. Я отвечу на ваши вопросы, только быстрее. Меня ждут.

Увидев девушку, Сквознов почему-то потерял уверенность. Вроде бы обычный опрос свидетельницы, но что-то не так.

В комнате она села на стул, а капитан продолжал стоять.

– Вчера у вас была женщина, вы ей предсказали смерть мужа…

– Позавчера. А убили его вчера. Я пыталась ее предупредить. Она все не так поняла. Сожалею, но большего я не могла для нее сделать.

– А как вы вообще об этом узнали? – нахмурился Сквознов.

– Я ничего не знаю. Иногда слышу голоса, иногда нет. Этот дар я получила от одной цыганки, когда была в состоянии клинической смерти. Старушка вдохнула в меня жизнь, а сама умерла. Я думаю, после этого ко мне начали приходить видения, я стала слышать голоса. Муж пришедшей говорил как бы с эхом. Это значит, что он был еще жив. Мертвые говорят так, будто боятся кого-то разбудить. Я не знаю, когда произойдет несчастье, но оно происходит неизбежно. Голоса живых я слышу, как вас. И еще. Вас возит шофер?

– Да. Вы видели меня в окно?

– Если бы. Но я хочу, чтобы вы меня послушались. Садитесь на заднее сиденье. Вам там будет удобнее, чем рядом с шофером.

– Ладно, – кивнул капитан. – А кто его убил, вы, часом, не знаете?

– Что-то могу узнать об убийце, но для этого мне надо побывать на месте смерти. Я знаю, например, кто был виноват в завале шахты «Заря», но меня и слушать не хотели. Люди неправильно понимают мои толкования, я вызываю в них только ненависть. Каждому суждено нести свой крест. Ступайте с Богом. Мне тоже пора собираться, мы зря теряем время.

Юра Сквознов ушел. Девушка ему понравилась, он поверил каждому ее слову. Редкое явление, в управлении капитана называли Фомой неверующим за недоверие ко всему.

Подойдя к машине он приостановился, потом сел на заднее сиденье.

* * *

Марта вышла из дома. Сейчас она уедет, и ее не будет дома часа два, а то и три. Гоша все предусмотрел. Арендовал кабинет директора клуба у черта на куличиках, нанял несколько клиентов, чтобы создать вид очереди. После переполоха, поднятого Батоном, надо срочно делать ноги. Билет до Питера он уже купил. Завтра же «Красная стрела» доставит его к любимой. Баста! Пора и для себя пожить, хватит скитаться, словно бомж.

Как только Марта скрылась из виду, Гоша вышел из подъезда дома напротив и перешел дорогу. Возле их особнячка остановилась машина. Он не придал значения тому, что следом за ним кто-то вошел в подъезд. Этажом выше хозяйничали художники. Они заняли под мастерские весь этаж. Поднимаясь по лестнице, он встретил одного из них. Поздоровавшись, художник пошел дальше вниз. Когда Гоша уже вставил ключ в замочную скважину, сзади появились двое. Таких он здесь не видел. Его даже в пот бросило.

– На ловца и зверь бежит, – сказал высокий с кривым носом, – А мы к вам, Георгий Васильевич.

Тот, что пониже, открыл дверь за онемевшего хозяина и втолкнул его в квартиру.

– Господа! Господа! Сегодня приема нет. Медиум на выезде. Приходите завтра.

– Как говоришь? Медиум? – переспросил низкорослый. – А он кто?

– Не он, а она. Ее нет.

– Нас женщины не интересуют, – пробасил кривоносый. – Ты должен нам вернуть должок. Тот, что в карты выиграл. И заплатить штраф за кидалово.

– У меня нет денег. Вы меня с кем-то путаете. Я все отсылаю жене. Пара сотен в кармане, больше нет.

Не понятно, что больше любил Гоша, жизнь или деньги. Но он то и дело бросал взгляд на картину, висящую на стене. Это не осталось незамеченным. Когда коротышка подошел к картине, хозяин вскрикнул, он не умел сдерживать эмоций. Картину-дверцу открыли без труда. Чемоданчик в нише лежал на своем месте. Гоша, прижатый к стенке, застыл, словно ждал удара. Удар получился двойной. Содержимое высыпали на пол, но денег там не было. Только тетрадь и квитанции.

– Где деньги, гнида?

Кривоносый приподнял толстяка за ворот пиджака. Какую надо иметь силу, чтобы оторвать Гошу от земли? Мелкий мужичишка тем временем осмотрел видеокамеру и вынул из нее пленку.

– Где деньги? – повторил здоровяк.

– Марта украла. Больше некому. Это она, стерва. Сквозь стены все видит.

– Ну и где эта серая мышь?

– Она вернется, слово дала. Деньги у нее!

В дверь позвонили.

– Заткни пасть, жирдяй, – рявкнул высокий и швырнул Гошу на стул. Из носа толстяка пошла кровь.

– Это клиенты по объявлению, – едва выговорил он.

Дверь открыл Гаврила. На пороге стояла женщина лет сорока, девочка лет двенадцати и паренек-первоклашка, не старше. Гаврила ничего умнее не придумал, как сказать, что прием задерживается.

– Хорошо, – шепнула женщина. – Мы издалека приехали, так что здесь подождем. – И кивнула на окно лестничной площадки.

Гаврила захлопнул дверь. И тут Гоша сорвался с места, помчался на кухню и с разбегу вылетел в окно, выбив наружную раму. Внутренняя была открыта. Этому дураку повезло, он упал на клумбу ухоженного двора и тут же вскочил на ноги. Если бы окно выходило на улицу, прыгун вряд ли отделался даже переломом. К тому же возле особняка стояла машина, за рулем которой ждала Вика. Она бы сообразила, что делать.

– Он же нас видел! – с тревогой воскликнул Гаврила.

– И что? В ментовку побежит? Этот придурок рванет из города.

– Нас такой расклад устраивает. – Гаврила хихикнул. – Я знаю, куда он поедет, адресок на квитках указан. Питер.

– Мы еще в Москве дела не закончили. К тому же наши деньги у девчонки. Надо тут прибраться и сваливать. Портфельчик прихвати с собой.

– А выбитые стекла?

– Ветром разбило. Все. Уходим. Сюда больше ни ногой. Девчонку на стороне выловим. Бабе на лестничной клетке скажешь, что приема больше не будет.

Но женщины с детьми на лестничной клетке не оказалось.

* * *

В управление капитан Сквознов приехал на такси. Он не зашел, а ворвался в кабинет Марецкого.

– Товарищ подполковник, мы попали в аварию. Шофера увезли в больницу, а на мне ни одной царапины. Меня спасла колдунья.

Подполковник, державший телефонную трубку, извинился перед собеседником и положил ее на рычаг.

– Белены объелся, капитан? На кого ты похож?

Сквознов поправил пиджак, ворот рубашки и сел.

Потом положил на стол буклет с рекламой прорицательницы Мары.

– Мара, она же Марта, но это не имеет значения. Буклет мы отдали на экспертизу. На нем нет пальчиков, зафиксированных в нашей дактилоскотеке. Лейтенант Добрушин опрашивал соседей Судакова по даче. Такой рекламы больше никто не получал. Когда я поехал к этой самой колдунье, думал, что она причастна к убийству или же хотела предупредить об опасности, зная о заговоре. Увидел я не ведьму, а просто красивую девушку и даже растерялся. Говорила она спокойно, не испугалась, не пыталась сбежать. Все доходчиво разъяснила, а на прощание попросила меня сесть на заднее сиденье машины. Что я почти неосознанно и сделал. Возможно, она владеет гипнозом. Куда я поеду, она не знала, и каким маршрутом, тем более. Мы попали в пробку на Покровском бульваре и решили его обогнуть переулками. Там в нас врезался самосвал. Правая передняя дверь аж до коробки передач проломилась. Сядь я впереди – мне конец. Самосвал щебень на стройку вез. Шофер задержан. Водярой от него за версту несет. Гаишники вызвали эвакуатор, а я прямо к вам. После столкновения я словно проснулся. Девчонка и впрямь может предвидеть. И вот что главное – у нее мочка уха порвана. Помните, что шлюхи Добрушину говорили? У девицы, появившейся с висельником в баре отеля, мочки порваны. И внешность необычная. Такую девушку не просто забыть.

– Ты ее не спугнул? – спросил Марецкий.

– Марта ничего не боится. Да и обвинить-то ее не в чем. Незаконное предпринимательство? Чушь собачья.

– Я бы не стал на нее давить, – задумчиво проговорил Марецкий. – Надо за ней осторожно понаблюдать. А ты попытайся покопаться в ее прошлом. Странный фрукт попался нам в руки. Не хватало, чтобы она у нас все управление загипнотизировала. Надо искать подходы с тыла. Буклетик у тебя есть, ее снимочек тоже. Магов и волшебников у нас в Москве больше, чем где-либо. С них и надо начать, они все друг друга знают. Конкуренция.

В кабинет вошел дежурный по городу полковник Евсюков и майор Гостев из областного УВД.

– Я вызвал майора после прочтения сводок, – сказал полковник. – На месте преступления найден профессиональный фотоаппарат, а через три километра – мотоцикл с погнутой вилкой. Похоже на лобовой удар. Мотоцикл принадлежит Метелкину Евгению Васильевичу. Там же, возле мотоцикла, валялась сумка с документами. Среди них визитки детективного бюро «Титановый щит». Я отправил ребят туда и по домашним адресам обоих. И еще. Мы получили еще одного висельника. Майор расскажет.

– По отпечаткам – это Зураб Вахтангович Кергидзе. Сидел когда-то за мошенничество. Найден повешенным в Левобережном лесу. На поляне. Сучья высоко, дерево старое. Сам до петли достать не смог бы. Петлю на шее затянули, подняли, а свободный конец вокруг дерева обмотали. Следов много, но они обрываются у развилки. Видимо, убийц там машина ждала. Время смерти – около двух часов ночи. В карманах ничего не нашли, кроме картонки, наподобие визитки. Вместо имени и данных одна лишь фраза: «Долг платежом красен». Отпечатано на принтере.

Майор положил на стол белый плотный листок. Марецкий приказал Сквознову:

– Всех сотрудников отдела ко мне в кабинет. Срочно. И вы, майор, оставайтесь.

* * *

Марта лишь мельком взглянула на людей, сидящих возле кабинета, и сказала:

– У вас все в порядке, уважаемые господа. Моя помощь вам не понадобится.

Развернулась и ушла. По дороге назад она уже знала, что Гошу дома не застанет, и почувствовала некоторое облегчение. Наконец-то. Ни к чему хорошему их сотрудничество не могло привести. О том, что ее обокрали в очередной раз, она не сожалела. Такова судьба. Ей не дано жить, как всем, иметь семью, бабье счастье и земные бытовые проблемы. Она мечтала об уединении. Вот накопит денег и махнет куда-нибудь. Дом построит в лесу, подальше от людей. Гошу она просто жалела. Неустроенный толстячок, верящий в призрачное счастье: он всё еще думал, будто в нем кто-то нуждается и где-то его ждут. Большой ребенок.

Чувствуя непонятное беспокойство, Марта оставила машину на параллельной улице и пошла пешком, огибая забор из чугунных прутьев, за которым был газон с клумбой. Свернув за угол, взглянула на свой дом. Окно кухни было разбито. Двое парней в оранжевых жилетах сгребали скошенную траву.

– Эй, Карим! Подойди сюда, – окликнула она одного из них.

Дворник подошел к ограде.

– Только не говори мне, Карим, будто мальчишки мое окно разбили. Через этот забор не перелезешь, и делать им там нечего.

– Здравствуй, уважаемая Марта. Твое окно дядя Гоша разбил. Выпрыгнул из окна прямо в клумбу. Потом вскочил и побежал к нашей калитке. Раз мы здесь, значит она открыта.

Он указал на противоположную сторону двора. Калитка выходила на ту улицу, где Марта оставила машину.

– Ты говоришь, что он выпрыгнул из окна?

– Похоже, Марта, у мужика крыша поехала.

– А что у него было в руках?

– Совсем ничего. Такой толстый, а бегает, как чемпион.

– Вот что, Карим. Будете уходить, не запирайте калитку. Накинь замок и все. Я сама закрою.

– Как скажешь, Марта.

– А выход из дома на эту лужайку есть?

– У вас нет. У художников есть. У них балконы и там же пожарная лестница. По ней можно спуститься. Мы с ними из-за этого ругаемся. Они спускаются и за домом шашлычки жарят. Правда, в мангале, но пепел все равно газон портит.

Ничего подозрительного возле дома Марта не заметила, но настороженность ее не покидала. Она вошла в подъезд и, поднявшись на один пролет, увидела сидящую на подоконнике женщину с двумя детьми. Завидев Марту, женщина спрыгнула с подоконника – всевидящую нетрудно было узнать, ее портрет на буклете был довольно точный.

– А мы вас ждем.

– Знаю, – холодно сказала Марта. – Давно?

– Часа два. Мужчина так и сказал, что вы задержитесь.

– А кто вам адрес дал?

– Интернет. Набираешь Mara.ru, и с вас требуют отправить СМС на какой-то номер. Короче говоря, снимают деньги с карточки и вам на телефон приходит адрес.

– Понятно. И на адресе зарабатывают. Так, что сказал толстяк?

– Какой толстяк? – не поняла посетительница.

– Тот, что вам дверь открыл.

– Да нет. Он худой. Аж скулы торчат. С пегим ежиком. Наполовину седой. Лет сорока, с серыми бегающими глазками. Мне он не понравился. Похож на одного типа, который сберкассы грабил. Лет десять назад. Я тогда кассиршей работала. Глаза те же. Слышала, что потом его все же поймали. Имени не помню, но глаза запомнила. У него такой же уголок в правом глазу. Я даже испугалась.

– Уголок? – не поняла Марта.

– Ну да. Глаз серый, а четверть – коньячного цвета. Вроде клинышка.

– Хорошее сравнение. Вы пьющая?

– Нет. Работаю на коньячном заводе в Новороссийске. У меня муж пропал. Раньше он с детьми сидел, не работал. Я семью тянула, а теперь…

– Помолчите.

Марта положила руку на голову женщине и закрыла глаза.

– Ваш муж жив. Сходите в фирменный парфюмерный магазин. Возьмите на пробу духи «Каприз» и вспомните женщину, от которой так же пахнет. Ваш муж у нее, и вы должны ее знать. Большего я не могу сказать.

Марта поднялась еще на один пролет и зашла в свою квартиру. Все вещи Гоши были на месте. Значит, его застали врасплох. Она заглянула под подушку на его неубранной кровати. Там лежал никелированный вальтер с накрученным на ствол глушителем. Гоша с пистолетом не расставался, но никогда не стрелял из него, он служил ему психологическим оружием, а не боевым. И это срабатывало. Марта подумала, что теперь оно пригодится ей. Она собрала все самое необходимое, сложила в небольшую спортивную сумку. Надела лучшее платье, но краситься не стала, хотелось как можно скорее уйти из этого дома. Тем не менее решила посмотреть, что случилось в квартире напротив, пять минут ничего не решат.

Никаких следов борьбы, лишь кровь на полу. Она проверила тайник. Пусто. Хуже всего, что из видеокамеры исчезла пленка, там зафиксированы сеанса четыре. Дольше пятнадцати минут она с пациентами не работает. На одну кассету может вместиться час записи. Пропал и портфель. Дворник сказал, что Гоша убегал с пустыми руками. Значит, портфель унесли мстители. Внешность одного она уже знала. Но он пришел не один, такого Гоша своим весом задавит. С ним был еще кто-то. Пациентка не видела, как они уходили, водила детей обедать. Денег эти типы не нашли, клиент сумел сбежать… Если они узнали адрес Гоши, значит, знают и о ней. В чулан, похоже, не заглядывали. Белое платье для сеансов висело на вешалке. Оно ей больше не понадобится, а вот парики могут пригодиться. Черный, рыжий и русый она сунула в сумку.

На пороге квартиры стояла высокая элегантная женщина в черном облегающем платье. От нее веяло могильным холодом. Черты лица приятные, губы ярко накрашены. Похоже, она тоже любила парики, так что о цвете волос можно было только гадать.

– Извините, но дверь была открыта. Мне нужна ваша консультация.

– Кто вас прислал?

– Зураб. Я виделась с ним на днях.

– Приходите завтра, сегодня я работаю на выезде.

Женщина, словно фокусница, развернула веером пять стодолларовых купюр.

– Пять минут за пять сотен.

От таких денег не отказываются, если ты не напуган до смерти. Надо вести себя нормально. Эта женщина появилась здесь не случайно, подобные ей не верят в мистику, правда жизни не раз била их по мордам.

– Хорошо. Закройте дверь и садитесь.

Сейчас Марта не соответствовала своему рекламному образу. К тому же она держала в руках дорожную сумку. Поставив ее, села напротив пациентки.

– Снимите линзы с глаз, они мне мешают. Я должна видеть ваши глаза.

– А как вы заметили?

– Это моя профессия.

Теперь, когда женщина сняла линзы, во взгляде ее красивых, глубокого синего цвета глаз можно было прочесть любопытство.

Марта взяла ее за руки.

– Что вы хотите?

– Мне сказали, что мой муж повесился. Я этому не верю. Я хочу знать, кто его убил.

Марта отчетливо услышала голос Аркаши. Скорее всего, ее неожиданно настигли воспоминания о той ночи, которую она с ним провела. Слышала она лишь признания в любви к ней, а не тоску по этому миру.