Текст книги "Шпага, магия и чуть-чуть удачи"

Михаил Михеев
Шпага, магия и чуть-чуть удачи

© Михаил Михеев, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

* * *

 
На ступенях забытого храма,
В лабиринте минувших эпох,
Мы стояли, нас было так мало,
Мы стояли и ждали врагов.
Нам бежать бы, забывши о чести,
Вроде нечего больше терять,
Но сказал кто-то: «Мы еще вместе,
Им нас не взять».
 
 
Спина к спине, плечо к плечу,
Жизнь коротка – держись, приятель,
Своею кровью заплачу
За то, чтоб вы смогли остаться.
Пускай сегодня день не мой,
Пока мои друзья со мною,
Мы справимся с любой бедой,
С чертями, Богом и судьбою.
 

Льдинка Эрени Корали. «Баллада о дружбе»

Замок доживал свои последние минуты. Еще кипел бой на стенах, а в выбитых заклятьем архимага воротах, ощетинившихся обломками досок, словно гнилыми зубами, два стальных голема сдерживали атакующих. Еще швыряли гигантские огненные шары установленные в башнях катапульты, и единственный уцелевший дирижабль обороняющихся только что свалил очередного визави, пытающегося высадить десант на крышу главной цитадели. Все так, но обороняющиеся уже бросили в бой свои последние резервы, а штурмующие не задействовали как минимум треть накопленных сил. И, кстати, продемонстрировали далеко не все сюрпризы.

– Ваш выход, милорд…

Тот, кого назвали милордом, желчно усмехнулся. Обычно про него говорили совсем другое. И совсем другими словами, в основном неприличными. Правда, шепотом и оглядевшись, не услышит ли кто. Впрочем, его это мало волновало. Привык.

Небрежным движением сбросив с плеч богатый, отороченный соболиным мехом плащ, стоимостью в небольшую деревню, он вышел из шатра. Окинул взглядом поле боя, брезгливо поморщился – ветер доносил сюда едкий дым пожара и сопутствующую ему вонь. Ну что же, и впрямь пора. Тот, кто командовал объединенными силами чародеев, хорошо знал свое дело и момент выбрал точно.

– Тебе помочь, папа?

Он повернулся, увидел рядом сына. Вихры длинных волос упорно не хотят лежать, как нужно, чумазое, успевшее малость закоптиться в этом дыму лицо… Но глаза по-прежнему яркие, улыбающиеся. Все дети в этом возрасте мечтают о подвигах, и сын напоминал его самого много лет назад. Сорванец, конечно… Но когда еще дышать полной грудью, как не в двенадцать лет?

– Ну что же, помоги, – он ладонью взъерошил сыну волосы. – Третья позиция, фаза один. Помнишь?

– А то ж, – важно отозвался мальчишка, но за нарочитой веселостью пряталась натянутая, как струна, пружина из чего-то более твердого, нежели сталь. Характер у него в мать – та за небрежной улыбкой тоже прятала готовность идти до конца. Во всем – и в любви, и в ненависти, и в бою.

Небрежный, но, на самом деле, до толщины волоса отточенный жест. Он, в принципе, не особенно нужен, однако помогает концентрироваться, а потому непроизволен. Как вбили со времен ученичества – так и остался. Р-раз!

Энергия пошла бурным потоком. Его визави, наверное, рассмеялся бы на такое сравнение, для него не поток и даже не ручеек – так, струйка. Но очень часто главное в магическом бою не сила удара, а место его приложения. Сильные маги склонны забывать об этом правиле, но тот, кто творил заклинание – исключение. И он всегда предпочитал оперировать энергиями малой мощности – это сложнее с точки зрения результата, но позволяет гарантированно сохранить больше сил, чем противник. Зачем размахивать боевым молотом, если можно ткнуть рапирой в щель доспехов?

Он справился бы и один, но с помощником, конечно, удобнее. Сын не столько помогал даже, сколько стабилизировал усилия, гася чрезмерные колебания энергии, когда надо, поддавая своей, а если что, парируя избыток. Конечно, в силу неопытности получалось у него малость резковато, ну да это не страшно. Зато и отсебятины не порол – хвала богам, понятие о дисциплине ему привить удалось. И вдвоем они творили заклинание, любому светлому магу показавшееся бы чрезмерно сложным. Ну да светлые – они светлые и есть. Те еще снобы, хотя, конечно, не трусы, и стоять с ними плечом к плечу, как сейчас, например, совсем не зазорно.

Вначале не происходило ничего. Это молниями швыряться можно в прыжке, а что-то более тонкое времени требует немалого. Именно поэтому боевые маги, что темные, что светлые, как правило, специализируются на других видах магического искусства. Их можно понять – в условиях стремительно меняющейся обстановки заклинание должно быть сильным, как удар молота, и быстрым, как взмах клинка. Но зато в ситуации, подобной нынешней, они вряд ли смогли бы предложить что-нибудь, кроме усиления натиска – и, соответственно, жертв.

Со стороны замка донеслись вопли, не имеющие ничего общего с победными криками. Скорее, это была материализация ужаса, причем испугались воины с обеих сторон. И чего, спрашивается, бояться? Впрочем, на испуг заклинание и было рассчитано. У своих-то командиры в курсе, паники не допустят, а вот врагу придется несладко.

Самое смешное, что особо серьезного урона заклинание вызвать не могло в принципе. Зомби – а именно их поднял некромант, благо материала сейчас хватало, качественного, свеженького – твари на редкость тупые и неповоротливые. Через три минуты после смерти у них нет даже подобия мозгов, а более ранних покойников граф Тассу сегодня не поднимал. Ими же управлять надо, а на таком расстоянии это проблематично. Другое дело эти – бросаются на все живое и начинают тупо его жрать. У штурмующих амулеты, их еще перед боем раздали, и зомби к ним даже не приближаются. А вот на обороняющихся набросились…

Вообще, кошмар какой-то, насколько тупы люди. Обученный мечник без особых проблем изрубит десяток зомби, доказано многочисленными экспериментами и жизненным опытом. Но – боятся, разбегаются, ломают строй… На медведя с ножом идти они, видите ли, не боятся, а зомби пугаются. Впрочем, сейчас это на руку, паника охватывает войска противника все сильнее и сильнее, будто стремительный лесной пожар. У штурмующих же ее задавили сразу, в зародыше и, сомкнув щиты, вновь ринулись вперед. Пожалуй, только големы в воротах устояли, но это уже ничего не решало. Стены вот-вот будут захвачены, а они там пусть стоят, потом разберемся.

Интересно, чем на это может ответить хозяин замка, из-за глупого тщеславия которого и разгорелся весь сыр-бор? Как оказалось, немногим. Кольцо всевластия дает своему хранителю силу, но не знания. А светлые, как бы они ни были могучи, подвержены одному страшному греху – гордыне. Не станет светлый маг об некромантию мараться, никогда и ни за какие коврижки. Общий курс темной магии – еще туда-сюда, познай врага и все такое. Освоят. А вот некромантию – ни-ни. И что мы наблюдаем теперь? Ну конечно, закономерный результат. Светлый Властелин, способный голой силой как комара прихлопнуть любое из поднятых некромантом созданий, оказался бессилен перед ними. Да, уничтожить он их может, хоть вместе, хоть поодиночке, и даже не напряжется, вот только попробуй, накрой разом несколько квадратных лиг, да при этом не зацепи своих, не повреди стены, не разрушь собственную оборону…

Любой грамотный некромант упокоил бы зомби, хоть своих, хоть чужих, походя, а Властелин растерялся. Искал решение – и не находил его. Просто не успевал. А вот из сражения при этом выпал, на что, собственно, и была рассчитана атака. На пару минут, не больше, но, господа, это же бой, здесь промедление смерти подобно. И хозяин замка так и не сумел исправить положение к тому моменту, когда резервные сотни, закованные в зачарованные доспехи, склонив пылающие синим пламенем артефактные копья, ринулись на штурм. Короткий рывок – и оборона прорвана, бой стремительно распадается на отдельные очаги, в которых преимущество на стороне более многочисленных войск объединенной армии магов. Конечно, Светлый Властелин еще побрыкается, но, как бы могущественен он ни был, против толпы магов высшего и первого рангов ему не устоять.

Расторопный слуга принес плащ. Не тот, в который кутался граф, сидя в шатре. Мягкий и теплый, он был необходим – перед самым штурмом Тассу подхватил простуду, и теплая одежда, подогретое вино и крепкий чай с медом стали некроманту верными спутниками. Однако сейчас не до сидения в шатре, а потому и плащ, пускай даже теплый, должен быть таким, которым не жалко пожертвовать. Мало ли как тут все обернется, а потому плащ был самый простой, из грубой, но очень прочной и теплой шерстяной ткани. Завернувшись в него, граф ощутил разливающееся по телу приятное тепло, тут же услышал глухое покашливание за спиной и обернулся:

– Что надо?

– Милорд, вас просит прибыть мессир Даран.

– А сам что, подойти не может? – хмуро проворчал граф, но спорить не стал и пошел следом за шустро семенящим ногами слугой. Тот был почти на две головы ниже высокого и худого, как жердь, некроманта, поэтому, чтобы выдерживать нормальный для него темп и не отставать, слуге приходилось практически бежать. Со стороны это выглядело, должно быть, смешно, особенно учитывая, что грязью слуга был забрызган качественно. Видать, проскакала рядом с ним кавалерия.

Откровенно говоря, идти не хотелось, однако и портить отношения с высшим магом не стоило. Некромантов и так недолюбливали, и если бы не королевский указ, в незапамятные времена легализовавший это искусство, многим из них пришлось бы гореть на кострах. Однако напряженность все равно осталась, тем более до сих пор не во всех странах присоединились к этому мудрому решению. Так что не стоило лишний раз обострять, тем более что Даран всегда неплохо к нему относился.

Высший маг сидел на вершине холма, с деланым безразличием наблюдая за ходом сражения. Кого другого его сонный вид, может, и обманул бы, но не графа Тассу – этот невзрачный на вид человек был счастливым обладателем могучего интеллекта, и просчитывал сотни комбинаций быстрее, чем кто другой осознал бы само их наличие. При появлении некроманта он все же соизволил подняться – перед ним не дворня, не ученик, даже не подчиненный. Перед ним равный, дворянин и маг, в такой ситуации взаимное уважение – неотъемлемая часть этикета.

Жестом отпустив слугу, Даран чуть заметно улыбнулся. Кивнул на второе кресло, принесенное сюда заблаговременно:

– Присаживайся, отсюда хороший вид.

– Оттуда был не хуже, – пробурчал граф, по-удобнее устраивая свой костлявый зад на мягких подушках.

– Ну, зато там ты бы в толпе локтями толкался, а здесь относительный комфорт. Вон, там, в корзине, вино, в твоем состоянии самое то.

Графа не стоило уговаривать. Выудил из корзины бутылку, ловко хлопнул дно, затем кончиком ножа подцепил и извлек пробку. Выудил из той же корзины бокалы:

– Тебе налить?

– Разумеется, – отозвался Даран таким обиженным тоном, словно его уличили в чем-то неподобающем. Трезвости, к примеру. Принял бокал из рук графа, пригубил вино, отработанным на тысячах встреч и приемов движением заломил бровь: – Неплохой букет, ты не находишь?

– Все равно кислятина.

– На тебя не угодишь. Впрочем, твои гастрономические пристрастия – твоя проблема. – Кстати, поздравляю. Свою партию ты сегодня сыграл отменно. Не забудь только потом их всех обратно упокоить.

– Сами упокоятся.

– Когда?

– Да вот-вот. Может, через две минуты, может, через пять, тут не угадаешь. Это заклинание поднимает их совсем ненадолго.

– Гм… Все предусмотрел…

– А зачем лишний раз силы тратить? – пожал плечами граф. Извлек из чехла на ремне подзорную трубу, со звонким щелчком ее раскрыл, вгляделся. – Ну да, уже начинают падать. Но, похоже, нам пора. Сопротивление нашего общего знакомого явственно слабеет.

– Может, тебе лучше отдохнуть? Все же ты болен…

– Не волнуйся, на пару-тройку часов меня еще хватит, – усмехнулся некромант. Прозвучавшая в голосе собеседника забота его ничуть не обманула. Дарану просто не хотелось, чтобы он оказался в замке. Во всяком случае, до того, как его люди успеют подчистить лаборатории и библиотеки. Но – увы и ах, обеспечивший блистательный прорыв, а до того позволивший армии пройти по Дорогам Некромантов и внезапно для противника оказаться у стен цитадели, граф Тассу вовсе не собирался отказаться от своей доли трофеев. Условия его участия в походе были обговорены заранее, так что нечего сдавать назад в последний момент. Может, в их банке некромант – не самый крупный паук, но и, без сомнения, не самый мелкий, и дурить себя он уж точно не позволит.

Два часа спустя он уже стоял во внутреннем дворе замка, наблюдая, как слуги загружают подводы. Его доля добычи – легкая, но для понимающего в магии человека невероятно ценная. Впрочем, он и золотом не брезговал. Сейчас подводы выйдут из замка, чтобы чуть погодя сдать груз на личный дирижабль графа, приземлившийся неподалеку, в поле. Среди несжатой пшеницы его громоздкая серая туша смотрелась мрачно и чужеродно. По сравнению с изящными силуэтами боевых дирижаблей этот казался обожравшимся китом, решившим зачем-то подняться в небо. И скорость у него была заметно ниже. Впрочем, шикарный салон, оборудованный по личным эскизам графа и обеспечивающий хозяину невиданный для воздушных судов комфорт, а также вместительные трюмы, на взгляд Тассу, вполне окупали лишенный изящества дизайн.

Граф наблюдал за погрузкой, а за ним самим наблюдали коллеги, не скрывающие раздражения. Однако и спорить с ним никто не решился, даже если очень хотелось. Граф не взял ничего сверх оговоренного. Ни единой монеты. Только и исключительно свое. И работу он сделал, даже большую, чем обещал. Поэтому старшее поколение магов лишь неодобрительно хмурилось и шло по своим делам. В конце концов, щепетильность графа в такого рода вопросах вошла в поговорку.

А вот молодежь ворчала громче. По ее, молодежи, особо ценному мнению, некромант потребовал слишком многого. Да, когда все повисло на волоске, ему готовы были пообещать что угодно. А куда деваться? Нового Властелина, хоть Темного, хоть Светлого, не желал видеть никто. Хотя бы просто потому, что человек с такой жаждой власти и авантюризмом править будет единолично, моментально низведя остальных с пьедесталов и опустив до весьма жалкого статуса. А то и вовсе покрошит, и всей разницы при этом, что Темный просто убьет, а Светлый вначале подведет под это какую-то идейную базу. Так что маги собрались всем кагалом – и наваляли свежеиспеченному узурпатору. Хорошо наваляли, до смерти. Но теперь-то его нет, и стоило бы пересмотреть цифры. В конце концов, маг – хозяин своего слова. Захотел – дал, захотел – взял обратно. Так рассуждал молодняк, но к действиям переходить не рисковал. Без старших можно и нарваться. Слава за некромантом тянулась жутковатая, хотя и процентов на девяносто выдуманная.

– Папа!

Граф оторвался от созерцания процесса, не переставшего быть приятным, но уже успевшего малость наскучить. Тем более работа уже заканчивалась, по всему выходило, что грузят последнюю телегу. Сын же, с какой бы ерундой он ни подбежал, имел право на внимание. И потому, что сегодня он получил свое первое боевое крещение, и потому, что мог увидеть что-нибудь, что реально заинтересует отца… А главное, потому, что он сын, а это ценнее всего этого замка и всех остальных, находящихся в нем сейчас, вместе взятых.

– Что случилось, Рагнар?

– Пойдем со мной, пожалуйста.

Сын просил о чем-то редко, что для мальчишки его лет, вообще-то, само по себе удивительно. Однако раз уж попросил… Граф пожал плечами и зашагал следом за ним, едва не расталкивая плечами тех, кто попался на дороге и не успел отойти. С великолепным пренебрежением относиться к людям ему пришлось научиться еще в пору своего ученичества – очень уж многие прямо-таки жаждали зацепить не вошедшего пока в силу некроманта. Позже цеплять уже боялись, но привычка уверенно идти вперед, не глядя на окружающих, въелась и стала практически вторым лицом. Многие, кстати, считали его первым. И при виде его спокойного лица и запоминающейся походки большинство предпочитало отойти в сторону, чтоб лишний раз не нарываться. Частенько это помогало, как, например, сейчас. Под ногами, во всяком случае, никто не путался, и это радовало.

Замку досталось серьезно, однако если снаружи его совсем недавно великолепные стены и башни почернели от огня и подверглись хотя бы частичному разрушению едва ли не повсеместно, то внутри – где как. В одних коридорах разыгрались жестокие схватки. Их стены были обожжены, полы выщерблены, лестницы разрушены и все щедро полито кровью. Другие битва обошла стороной, и все осталось так, как было при прежнем владельце – белый мрамор, мерцающие приятным для глаз светом лампы на стенах… Даже пыль не успела осесть на подоконники, будто только что убранные расторопными лакеями. Казалось, вот-вот раздадутся шаги Властелина, идущего по своим, неведомым простым смертным делам. Разве что полы кое-где были запачканы грязными следами, но на фоне того, что творилось вокруг, это такая мелочь…

Рагнар шел уверенно, уж чему-чему, а ориентированию отец его научить успел. Впрочем, тут постарался не только он, да и вообще чувство направления у мальчишки было практически идеальным. Поэтому, когда он попросил разрешения немного побродить по замку, отец лишь кивнул. Стоило бы, наверное, дать кого-нибудь из солдат в сопровождение, но сыну очень хотелось чувствовать себя взрослым и самостоятельным, а деликатную слежку он мигом почувствует. А потому – пускай гуляет, за себя, если что, постоять сможет, да и если остался в замке какой недобиток, то сидит он сейчас в самом темном углу, дрожа от страха.

Впрочем, шли они недолго. На третьем ярусе, посреди изрядно пострадавшего коридора с завешенными обугленными гобеленами стенами, мальчишка остановился. Покрутил головой, прислушался, а затем поманил отца пальцем:

– Слышишь?

Граф замер. Ничего. Вновь прислушался, даже глаза закрыв, чтобы не отвлекаться. Ничего, ничего… Ага, есть! На самом пределе, комариным писком…

– Будто плачет кто-то, – неуверенно сказал некромант.

– Плачет. Вон там, – сын уверенно показал направление. – Сейчас уже тише, но я все равно слышу.

Ничего удивительного – он моложе, слух острее. Граф посмотрел в указанном направлении. Стена. Глухая, каменная. Повернулся к Рагнару. Тот вздохнул:

– Я пробовал заклинание поиска, как ты учил, но все равно не смог найти.

Что же, приятно, когда сын не сомневается в твоем мастерстве. Граф вздохнул про себя и занялся ненужным ему, в общем-то, делом. Еще и сложным вдобавок – для того, чтобы строить заклинания, некроманты предпочитают иметь опору в виде амулетов или хотя бы графических накопителей, которые люди несведущие называют пентаграммами. Сейчас все построения графу приходилось делать в уме, что сложнее и муторней, однако устраивать сеанс классической некромантии прямо в коридоре означало привлечь к себе внимание не хуже, чем звоня в колокол. Учитывая и без того повышенную нервозность, царившую в замке, это могло обернуться проблемами. Оно, спрашивается, надо? Поэтому граф воспользовался исключительно собственными ресурсами, когда надо он умел работать автономно.

Ага, понятно. Стена каменная, но за ней небольшая комната-полость. Сделано ловко – плита из мрамора безо всякой магии, но одна из плит чуть смещается внутрь, а потом легко отъезжает в сторону. Нет магии – и внимания не привлекает, а от излишне любопытных вроде Рагнара комната дополнительно экранирована. Скорее всего, обшита каким-то поглощающим магию материалом. Даже сам граф, если бы не искал направленно, вряд ли что-нибудь обнаружил бы. Да и сейчас может лишь констатировать, что имеется комната и что-то живое в ней, остальное не под силу.

Все это он объяснил сыну, тщательно осматривая плиту-дверь. Очень качественно сделано, кстати, от соседних не отличить. И щели такие, что лезвие ножа не просунуть. Однако же и никаких ловушек, маскировка – лучшая защита. Да и в сторону плита и впрямь отъехала легко, позволив увидеть искомое. Правда, россыпей золота и драгоценностей не наблюдалось, но насчет живого существа граф не ошибся.

Маленькая комнатка без окон, пять шагов в длину, три в ширину. Единственный источник света – лампа, причем не магическая, а новомодная, с химическим источником. Дня три светить может, не меньше, хотя и довольно тускло. Удобств никаких, в углу корзина с фруктами, а еще маленький ребенок, скорчившийся у противоположной стены и испуганно глядящий на гостей. Девочка, на вид лет восемь или около того, одета чисто, не слишком богато, но добротно. Похоже, когда штурмующие ворвались в замок, родители запихнули ее сюда, дали с собой еды, какая попала под руку, велели сидеть тихо, обещали, что вернутся… Интересно, что с ними? Погибли в тщетной попытке остановить разъяренную, осатаневшую от потерь пехоту или бежали, а теперь ждут случая, чтоб вернуться за дочерью? Впрочем, неважно, оставлять ее здесь в любом случае нельзя.

– Не бойся, – маг шагнул в проем, осторожно протянул ребенку затянутую в черную кожаную перчатку руку. Потом сообразил, как это выглядит в полумраке, содрал перчатки и сунул их за пояс. – Пойдем с нами. Мы поможем тебе…

Она боялась. Ох, как она боялась! Это некромант своим обостренным восприятием чувствовал остро. Вот только и деваться ей было некуда, а страх вновь остаться одной перевешивал разум. К тому же спокойный, участливый голос успокаивает, внушает доверие… В общем, она вложила свою тоненькую, в неверном зеленоватом свете лампы напоминающую паучью лапку ручонку в неожиданно широкую и надежную ладонь некроманта. Ощутила успокаивающее тепло и, все еще чуть слышно всхлипывая, пошла за ним.

Все еще обсуждающие что-то молодые маги во дворе замка разом замолчали и вытаращились на них, когда граф с сыном и все еще всхлипывающей девочкой вышли из развороченной во время штурма двери. Не обращая на вчерашних тинэйджеров внимания, некромант двинулся было к своему коню, нетерпеливо перебирающему ногами и остающемуся на месте лишь благодаря усилиям вцепившегося в уздечку слуги, но один из магов, судя по красной оторочке куртки, адепт огненной стихии, преградил ему дорогу:

– Граф, вам не кажется, что вы взяли что-то сверх оговоренного?

С формальной точки зрения он был прав, никакие живые трофеи договором не предусматривались. Однако сдавать назад перед сопляком… Не дождетесь! А потому граф Тассу лишь холодно посмотрел в глаза наглецу и презрительно бросил:

– А это не мой трофей. Моего сына. Он в бою участвовал – имеет право.

Да, участвовал. Да, имеет. Правда, время официального дележа еще не пришло, но и трофей незавидный. Пожалуй, согласиться было бы сейчас наиболее разумным, но маг по неопытности решил иначе:

– Кто участвовал? Этот сопляк? Его участия на один чих. Пускай он…

Что хотел посоветовать маг, так и осталось для всех тайной, потому что Рагнар, побледнев, шагнул вперед и между его ладоней, как раз на уровне груди, затрепетал шарик черного пламени, обвитый, словно туман, сеткой белесых молний. Скривившись, он прошипел, успешно пародируя кобру:

– За сопляка ответишь…

Глядя на воинственный пыл мальчишки, его отец холодно усмехнулся и повернулся к магу:

– Молодой человек, вы знаете, мне весьма интересно, как вы будете выкручиваться из ситуации. Если он вас пришибет, то будет в своем праве. Если вы ему причините вред, я буду мстить. Какие идеи? И не корчите мне тут рожу, я и так вижу, что ронял вас аист по дороге.

Умение тонко (и не очень) издеваться, не давая формального повода для обид, великое искусство. Однако маг оказался малость умнее, чем думал граф, или же просто имел развитый инстинкт самосохранения. В примирительном жесте он показал Рагнару пустые ладони и шагнул в сторону, уступая дорогу. Что ж, тоже вариант. Извиняться перед сопляком, еще не имеющим формального ранга, много чести. С другой стороны, показывает, что в драку не полезет, тем самым негласно признавая за мальчишкой его права. Неплохой вариант извинения, если вдуматься. Граф холодно кивнул в ответ и, ухватив обоих детей за руки, двинулся к коням. По-степняцки, одним движением, не касаясь ногой стремени, взлетел в седло. Рагнар повторить этого пока не мог, не хватало росту, да и не пытался. Сноровисто взгромоздился на своего коня, а затем, нагнувшись, ловко подхватил и усадил перед собой свой трофей.

Как ни странно, это простое, в общем-то, действо, разом поменяло симпатии у собравшихся. Даже, похоже, у того мага, который только что нарывался на конфликт. Последовали сдержанные смешки, что «настоящий мужчина растет, вон уже как женщин воровать научился». Кто-то даже приветственно помахал рукой. Рагнар принял самый гордый вид, который только сумел (вышло немного комично, однако собравшиеся восприняли это как должное), толкнул коня пятками. Хорошо выезженная зверюга послушно сорвалась с места в галоп и вынесла седоков прочь из замка. Граф, сдержанно кивнув магам на прощанье, тоже не стал задерживаться. Лязгнули по камням подковы, высекая искры, и некромант покинул эти негостеприимные места. Здесь у него дел больше не осталось.

Десять минут спустя они были уже возле дирижабля. Серая громада чуть заметно покачивалась – ветер, еще недавно практически незаметный, постепенно крепчал. Впрочем, для гиганта это ерунда. Граф отдал поводья слуге, и тот немедленно повел коня на верхнюю, грузовую палубу. Конь недовольно прял ушами, летать он не любил, однако шел привычно и спокойно. С жеребячьего возраста приучали, как-никак. Правда, можно не сомневаться, что там уж он навалит большую кучу – в отместку, так сказать, и конюхи, ругаясь, будут ее убирать, а потом отмывать палубу. Конь Рагнара и тут вел себя спокойнее, это создание вообще отличалось некоторой ленью и меланхоличностью характера. Для коня, на котором ездит мальчишка, считающий себя взрослым, в самый раз, с такого лишний раз не упадешь.

– Как погрузка, Милли?

Капитан дирижабля, высокая, изящная женщина с явной толикой эльфийской крови, улыбнулась в ответ и поправила фуражку. Последнее делать было вовсе не обязательно, и фуражка, и вообще мундир сидели на ней идеально, однако – привычка. Сколько помнил ее граф – а капитана своего дирижабля он знал еще с тех времен, когда оборванная, вконец истощенная девчонка буквально выползла к воротам его замка – та всегда очень комплексовала по поводу одежды. Все должно быть идеально – и никак иначе! Впрочем, эта черта характера распространялась и на службу, и потому можно было не сомневаться – дирижабль всегда будет готов к действию и в идеальном состоянии, насколько это вообще в человеческих силах.

– Еще четверть часа, милорд, и можно взлетать.

– Благодарю, я в тебе не сомневался, – кивнул граф, до этой минуты уверенный, что возиться придется еще не меньше часа. – Мои каюты?

– Все готово, прошу.

Капитан шагнула в сторону, делая приглашающий жест. Все верно, хозяин тут она, Первая после богов. Субординация на морских и воздушных судах рождалась через пот и кровь, и незачем даже пытаться ее ломать. Чревато, знаете ли. Граф вновь кивнул, на сей раз благодарно:

– Спасибо, Милли. Как только будем готовы, взлетаем.

Можно было бы, конечно, уйти Дорогами Некромантов, чтобы уже через пару-тройку часов быть уже дома, а не тащиться без малого сутки на дирижабле, но граф очень устал и паршиво себя чувствовал. В таком состоянии лезть на Дороги… Нет уж, существуют и куда более легкие варианты само-убийства.

Пассажирский салон был залит неярким белым светом от электрических ламп. Новое и весьма удобное изобретение пришлось графу по вкусу. Он вообще не чурался прогресса, в то время, когда многие соседи еще продолжали жить при газовых лампах, а то и вовсе свечах, и ездить исключительно в каретах либо верхом, он максимально благоустроил собственную жизнь. И плевать-то хотел некромант на общественное мнение. Ему и так неплохо. В своей каюте граф наскоро сполоснулся под душем, сменил пропахшую дымом одежду на чистую и прошел в центральное помещение. Туда, где было тепло, светло и стояло на столе подогретое вино. Буквально через минуту к нему присоединился и сын.

– Как твоя… новая подруга?

– Все нормально, папа. Уснула.

– Ну и замечательно. Сон в такой ситуации лучшее лекарство…

Договорить он не успел. Хрипло кашлянул динамик, и раздался на удивление звонкий голос капитана:

– Погрузка окончена, люки в походное положение. Приготовиться к взлету!

Рагнар тут же переместился в угол салона, туда, где благодаря широким окнам, в том числе и в полу, был самый лучший обзор. Граф, чуть помедлив, решил последовать его примеру. Все же момент взлета, наверное, самый эффектный, острее ощущения разве что когда проходишь рядом с грозовым фронтом.

В медленно надвигающихся сумерках прожектора дирижабля выхватывали куски местности, от чего картинка получалась совсем уж сюрреалистической. Впрочем, как раз к этому некромантам не привыкать. Подсвеченные ходовыми огнями четырехлопастные винты, заключенные, чтоб никого не покалечить случайно, в сетчатые экраны, медленно шевельнулись. Один оборот, другой – и вот они уже слились в чуть трепещущие белые круги. Мягкий толчок – и воздушный кит неспешно, с достоинством начал подыматься в небо. Ушла вниз колосящаяся пшеница, закрученная воздушными вихрями в нелепые узлы, мелькнул остающийся в стороне замок, над которым все еще курились хорошо заметные на фоне заката струйки дыма… Отец и сын долго стояли, любуясь величественной картиной, пока дирижабль не вошел, наконец, в густые низкие облака, которые к вечеру заполнили половину неба, и не растворился в них.

Вот так, неброская раскраска, над которой посмеивались другие владельцы новомодных воздушных судов, на самом деле полезнее, чем аляповатая безвкусица, покрывающая борта их дирижаблей. Такую воздушную яхту видно издали, а этот попробуй, найди. Нырнул в облака – и нет тебя. Для человека, которого в обществе разве что терпят, но при любом удобном случае готовы сделать пакость, совсем не лишняя предосторожность. Такая же, как магические амулеты… Или пневматические скорострелки, ждущие своего часа в бортовых спонсонах. Граф тяжело вздохнул, возвращаясь к столу. Некромантия – это, конечно, здорово, но люди, особенно от магии далекие, на ее адепта смотрят косо. Увы, это стоит принимать как данность, так просто человеческое пред-убеждение не сломаешь.

С легким, почти беззвучным шелестом открылась дверь.

– Милорд?

– А, это ты, Милли? Присаживайся.

Звонко простучали каблуки – и затихли, увязли в толстом ворсе ковра. Капитан изящно опустилась в кресло напротив своего сюзерена, налила себе вина, с удовольствием выпила.

– Фу-х, я уж думала, сегодняшний день никогда не закончится.

– Все когда-нибудь проходит, – философски вздохнул граф. – Ну, что скажешь хорошего?

– Да все нормально вроде. Дома будем уже к утру.