Текст книги "Призрак неведомой войны: Призрак неведомой войны. Осознание. Решение"

Однако, судя по всему, конкретно этот образчик бравого космического первопроходца те лекции, на которых говорилось о невозможном, прогулял – иначе чем еще можно объяснить тот факт, что защиту крейсера он обошел с легкостью необычайной, и программисты в жутко засекреченном НИИ, занимавшемся вопросами информационной безопасности, за головы хватались, не в силах понять, как это они ухитрились проглядеть такую дыру в программном коде. Хорошо еще, что ни к каким серьезным последствиям для корабля это не привело – просто-напросто на тактическом дисплее вместо стандартных подписей под схемами построения флотов появились фразы несколько видоизмененные. Так, под своими было теперь написано «наши доблестные силы», а, соответственно, противоположная картинка обзывалась теперь «мерзкий, подлый и трусливый враг». Их потом даже менять не стали, так это и осталось фирменным знаком того крейсера, но вначале молодой гений от программирования получил по мозгам, а потом командир орал на научных работников, а те смиренно стояли и обтекали, поскольку тут уж он был в своем праве. А ничего, облажались – получите. Так вот, лицо у старого космического волка было точно таким же, как у нынешнего незадачливого полководца, и точно так же он демонстрировал недостижимые для обычного человека высоты ораторского искусства. Единственно, вместо лобастых высокомудрых профессоров этот костерил своих магов, которые позволили нанести по их лагерю настолько внезапный и сокрушительный удар.

Мысленно поаплодировав ему, киборг прекратил наблюдение – и так ясно, чем все закончится. Потеряв практически всю армию, этот умник просто вынужден будет повернуть назад – простая логика, если у тебя еще до генерального сражения остается лишь пять процентов войск, то дальнейшая попытка наступления превращается в самоубийство. Заставлять беспилотник висеть на малой высоте, где был шанс, что его обнаружат, ради подтверждения однозначных выводов не самое рациональное. Каково же было удивление Артура, когда спустя некоторое время выяснилось – противник свернул остатки лагеря и двигается дальше. Правда, урезанным составом – человек триста, не более. Остальные, продемонстрировав наличие достаточного количества мозгов, ударились в бега и пополнили когорту славных дезертиров. Однако уже само наличие тех, кто остался, было неожиданностью. Оставалось лишь пожать плечами в позаимствованном у людей жесте и в очередной раз признать справедливость древнего вывода искусственных мыслящих систем о том, что люди и рациональность – понятия несовместимые.

О том, что такое поведение могло быть рациональным в случае, если гнева начальства боишься сильнее, чем неясных перспектив в случае продолжения операции, Артур подумал лишь спустя несколько секунд. О человеке, принявшем решение на проведение все этой авантюры, подобное отношение говорило очень многое. Пожалуй, если у его подчиненных от перспективы вызвать гнев начальства адреналин тек по ногам, организатор этого похода и впрямь мог стать опасным противником. Приняв это к сведению, киборг тем не менее не стал развивать интересную, но не очень важную пока что мысль, а занялся устранением непосредственной угрозы.

Разумеется, угрозу они теперь представляли, скорее, теоретическую, но и выбор вариантов оставался куда более ограниченным. Так, накрыть колонну на марше ударом с беспилотника было бы, наверное, самым простым. Беда в том, что беспилотники свой груз уже сбросили, и, чтобы сменить бомбовые контейнеры, а заодно провести заправку, надо было вернуться в замок и машинам, и самому киборгу. Никого больше он этим заниматься не обучил – досадный прокол, который сейчас несколько ограничивал возможности Артура, однако критичным это не было. Куда более важным было не дать противнику добраться до деревень и пополнить запасы провизии, а также хотя бы частично посадить народ, оставшийся после ночного удара, в большинстве, на своих двоих, на лошадей или хотя бы на телеги. Ну да, лошади разбежались, а раз так, скорость марша и боеспособность упала еще заметнее, чем раньше – Артур сомневался, что маги, непривычные к дальним переходам, смогут поддерживать нормальный для профессиональных военных темп. Стало быть, поползут, как черепахи, что радовало, и этим надо было воспользоваться.

Технически все было просто – дождаться, когда они втянутся в лес, и расстрелять из бластера. Можно было бы, конечно, и плазменными гранатами их всех приголубить, но запас, взятый с собой в этот поход, подошел к концу, а возвращаться в замок и лезть на склад времени не было. Стало быть, из высокотехнологичного оружия у киборга сейчас оставался только бластер. Против него, как знал Артур, защита магов была слабовата. Правда, там был, возможно, еще и архимаг, а то и не один, но во время ночной атаки они как-то себя не проявили, а направленный удар бластера куда страшнее легких бомб, так что Артур был убежден: надо будет – положит и архимага. Другое дело, что заряда ручного оружия могло на всех и не хватить. К тому же массовый геноцид такого количества народа, причем тех, кто был наиболее смел, решителен, силен, словом, представлял собой генетическую элиту человечества, пускай и местной, крайне урезанной его части, был нерационален с точки зрения выживаемости людей как вида. В результате, был выбран вариант, который можно было описать фразой: «А поговорить?» Как оказалось, это было ошибкой.

Уже несколько позже, анализируя причины случившегося, Артур понял, в чем она заключалась. В своих расчетах он проводил оценку реакции противника исходя из психологической устойчивости военнослужащих своего времени, то есть продуктов вначале тщательного отбора, а потом медицинской коррекции. Здесь же солдатом мог стать фактически кто угодно, лишь бы сил хватило. Вдобавок среди оставшихся были не только профессиональные воины, но и маги, а у них взгляд на ситуацию и вовсе напоминал реакцию испуганного интеллигента. Учитывая бессонную ночь и кучу трупов, это было, если вдуматься, и неудивительно. В общем, результат был закономерным. Стоило Артуру выехать из-за поворота и поднять руку в общепринятом запрещающем жесте, приказывая изрядно потрепанной войсковой колонне остановиться, как в его сторону практически одновременно были запущены три шара, по виду напоминающие плазменные, хотя, разумеется, по напряженности полей сильно уступающие гранатам или выстрелам из бластера. Зато размеры были разные – от чуть меньше грецкого ореха до заметно больше футбольного мяча. Кроме них в сторону киборга полетели: кокон сгущенного до каменной твердости воздуха – одна штука, нечто вроде молнии, но почему-то ледяной и движущейся со скоростью не более ста километров в час – одна штука, поток мелких ледяных кристаллов – один, зато очень плотный, и сразу два клубящихся потока огня, больше всего похожие на результат выстрела из маломощного огнемета, вдобавок с нарушенной фокусировкой.

Впрочем, то, что киборг не был готов к столь жарко-холодному приему, не значило, что он не успел на него отреагировать. Все же скорость реакции, заложенная в него древними чародеями от биотехнологии, многократно превышала человеческую, и то, что было бы приговором для обычного, пускай и подготовленного солдата, для боевого робота оказывалось не более чем досадным осложнением. Толчок! Прыжок! Пахнуло сухим жаром, но киборг уже был вне зоны поражения. Из кроны дерева, удобно нависающей над дорогой, Артур, оседлав ветку, мог наблюдать, как его лошадь, которую он никак не мог спасти, превращается в мелко нарубленный, подгоревший и, вдобавок, охлажденный гуляш.

Лошадку было жалко, и, если чувство злости Артур уже испытывал, то жалости до этой секунды – никогда. И, что самое интересное, оба этих чувства он испытал одновременно, причем чем сильнее была жалость – тем больше разгоралась злость. Интересный казус, однако пока что киборгу не было времени на анализ – надо было действовать.

С удобством расположившись в ветвях и возблагодарив удачу (надо же, и в нее поверил – и эту мысль Артур тоже оставил на последующую аналитическую обработку) за густую, хорошо скрывающую его листву, киборг принялся наблюдать за происходящим, благо в том, что его ретирада осталась незамеченной, мог быть уверен. Прыжок-то, может, и увидели бы, но вот последовавшая вслед за этим яркая вспышка от попаданий наверняка ослепила всех присутствующих. Это косвенно подтверждалось и чуть замедленными движениями врагов, и активным морганием, и повышенным слезовыделением – электронная составляющая мозгов киборга исправно фиксировала все мелочи, составляя из них целостную и непротиворечивую картину мира.

Больше всего Артур сейчас опасался, что кто-нибудь из присутствующих здесь магов вычислит его своим, неведомым киборгу методом. Возможность этого он вполне допускал – когда расспрашивал Вольфгана о том, какими трюками маги владеют, а какими нет, по данному вопросу ответ был получен весьма двусмысленный: «Я не умею, но что могут старшие – не знаю». Учитывая, что Вольфган, при всей его относительной нестандартности, в плане мастерства оставался самым обычным недоучкой, это могло означать что угодно, поэтому оставалось только надеяться на лучшее. Нет, киборг не боялся, страх, во всяком случае, за собственную жизнь, не был заложен в программе. Задача по защите Объекта любой ценой имелась, но и возможность его физического уничтожения была не страхом, а всего лишь нежелательным развитием событий. Да и полноценного Объекта сейчас не осталось… Словом, то, что Артур сейчас испытывал, не было страхом, но помирать от рук примитивных существ ему тоже как-то не хотелось.

Именно поэтому, наверное, в его голову и не приходило больше глупых мыслей о переговорах. Вместо этого он сидел тихонечко и ждал, когда смельчаки или, во всяком случае, назначенные таковыми наемники подъедут и посмотрят на месиво, образовавшееся в эпицентре магического удара, а потом вынесут авторитетный вердикт – уцелеть здесь ничего не могло. Еще одна задержка, на сей раз совсем короткая, и матерящаяся, все еще вытирающая остатки слез колонна двинулась вперед. Получалось, что в качестве радаров или, как вариант, тепловизоров маги были не сильны – во всяком случае, встроенные сенсоры киборга обнаружили бы затаившегося в ветвях противника еще издали, безо всякой визуальной разведки. Это, разумеется, стоило учесть на будущее.

Дальнейшее было просто и логично обосновано – дождаться, когда противник займет наиболее выгодную позицию, и, посетовав мимоходом, что на узкой лесной дороге колонна слишком растянулась, полоснуть ее сверху из бластера в режиме максимальной скорострельности. Прежде чем сработала от перегрева блокировка, он успел опустошить батарею на три четверти, и этого хватило.

Маги держались в центре колонны, а потому угодили под удар практически все. Их защитные купола под энергетическими ударами вспыхивали огненно-красными кляксами и лопались, не выдержав нагрузки. Во что превращались после этого те, кого они защищали, словами описать было сложно – похоже, кроме всего прочего, разрушение силовой защиты имело в качестве побочного эффекта серьезный откат. Ну и сам бластер добавлял огоньку. Словом, в центре колонны живых не осталось. Те же, кто не попал под удар, испытывать судьбу больше не стали, порскнув в стороны, как стайка испуганных мальков от щуки. Не прошло и полуминуты, как дорога очистилась, и теперь угрозу можно было считать окончательно ликвидированной – продемонстрировав чудеса мобильности, уцелевшие разбежались с такой скоростью, что некоторые не обнаруживались теперь даже сканерами.

Сапоги киборга, спрыгнувшего вниз с двенадцатиметровой высоты, глухо бухнули о спекшуюся до каменной твердости, потрескавшуюся землю. Мрачно оглядевшись вокруг, Артур осторожно сунул оружие в жаропрочную кобуру – все равно пока не остынет, толку от бластера нет, блокировка просто не даст выстрелить снова. Хотя вряд ли здесь что-либо могло уцелеть…

Это оказалось второй ошибкой Артура за последние несколько минут, в чем он убедился спустя буквально секунду. Удар был сколь внезапен, столь и силен – киборгу показалось на миг, что его накрыло сверху тяжелой бетонной плитой. И сразу же грудь обожгло – краем сознания киборг понял, что это отреагировал амулет Вольфгана, выстреливший моментально накрывшим Артура куполом силового поля, точно таким же, как те, которые он сам недавно разносил в клочья. Неожиданная защита его и спасла, однако все равно было впечатление, словно на него давит груз весом как минимум в тонну. Это было тяжело, но конструктивно заложенного предела неведомый противник не достиг. Медленно распрямившись, Артур огляделся – и почти сразу обнаружил источник угрозы.

Плюгавенький человечишка, судя по силе удара, а также по тому, что вообще остался в числе живых после устроенной на дороге бойни, тот самый архимаг, которым Артура так долго пугали, уже не маскировался. Перекошенное от напряжения, покрасневшее лицо, выпученные глаза – похоже, все его силы сейчас уходили на то, чтобы давить Артура этим невидимым прессом, ни на что иное их просто не оставалось. Кстати, непонятно было, как его вообще пропустили сенсоры – видать, он и впрямь многое умел. В свою очередь, Артуру совершенно не хотелось продолжать эксперимент на тему «кто кого передавит» – амулет держал надежно, но вот на какое время его хватит, было совершенно непонятно. Бластер еще не остыл, но меч-то был на месте и, словно живой, скользнул в руку. Окончательно пришедший в себя киборг ухмыльнулся – это получилось у него самопроизвольно, пройдя мимо сознания – и двинулся к архимагу. Медленно двинулся, преодолевая все возрастающую тяжесть, давящую с каждой секундой все сильнее – то ли играло роль уменьшающееся расстояние, то ли архимаг со страху вкладывал в свое заклинание все больше сил, опустошая последние резервы. Однако, как бы он ни старался, остановить взбешенного боевого робота было задачей не по его кривым зубам.

Результат был закономерен. Все же архимаг – не солдат, для которого правильно вколоченная дисциплина заменяет все, даже инстинкт самосохранения вкупе с мозговой деятельностью. Это солдат может оставаться в своем окопе даже в безнадежном бою, а магов, похоже, этому не учат, вот нервы у противника и не выдержали. Когда до него оставалось метров пять, архимаг взвизгнул и бросился прочь, нелепо перебирая короткими толстыми ножками – похоже, спорт не относился к числу его любимых занятий. В тот же момент давление на защиту киборга исчезло, словно его и вовсе не было, оставалось только прыгнуть следом за беглецом. Именно прыгнуть, в одно движение настигнув так и не успевшего набрать скорость мужчину, и несильным, в общем-то, толчком в спину сбить с ног.

Потеряв равновесие, архимаг кубарем покатился по земле, и, когда он поднялся, вид имел довольно комичный. Весь в желто-коричневой пыли, куртка порвана… Кстати, одежда была интересная, не по местной моде, а больше всего напоминающая ту, в которой ходили современники Артура. Не все, конечно, а всякая профессура – классический деловой костюм серого цвета, на ногах самые натуральные полуботинки. Как он в этом в поход-то собрался? Хотя, конечно, это все были мелочи, всего лишь вопросы, ответы на которые, в числе прочих, Артур намерен был получить в ближайшее время с помощью действенных и, если потребуется, не вполне конвенционных методов, в просторечии именуемых пытками.

Однако сюрпризы на сегодня еще не кончились. Страх надо четко дозировать, иначе он может переродиться в собственную противоположность и, похоже, как раз это сейчас произошло. Выражение лица у попавшего вроде бы в безнадежную ситуацию врага медленно изменялось, страх уступал место злости. Возможно, стоило прямо сейчас обездвижить его, но Артур в который уже раз за последнее время поступил нелогично – ему было просто интересно посмотреть, что еще может выкинуть его противник, а в своей способности контролировать ситуацию киборг не сомневался ни на миг. Вот он и не торопился, ставя эксперимент, что называется, в полевых условиях. Возможно, что и зря, но при нынешних раскладах это было уже непринципиально – если враг не смог причинить ему вреда раньше, даже с помощью себе подобных, то сейчас и вовсе не стоило переоценивать его возможности.

И все же архимаг сумел удивить Артура. Киборг был почти уверен, что тот отреагирует на угрозу привычным ему способом – магией или, на худой конец, привычным оружием… Правда, меча при нем не было, да и попробуй, потаскай его при такой одежде – и неудобно, и выглядит глупо. Тем не менее как раз меч проблемой не был – вокруг лежало достаточно много трупов разной степени обугленности, но металлическое оружие, в большинстве случаев, уцелело, так что меч или, как вариант, кинжал найти было несложно. Однако архимаг не попытался ни добраться до весьма удобно валявшегося меча, ни ударить магией, вместо этого он на удивление ловко выхватил из кармана… пистолет. Так вот что так оттягивало полу его пиджака. А киборг-то думал, там амулет необычной формы.

Вот только стрелять архимагу он, естественно, не позволил. Мягкое, почти неразличимое глазом движение – и вот уже Артур стоит, держа в руке трофейное оружие, а его противник лежит в пыли, лицом вниз, и тяжелый сапог давит ему на позвоночник с такой силой, что ясно: еще немного, и тот хрустнет, как яичная скорлупа. Это было ясно киборгу, это было ясно и лежащему, поэтому он и не дергался, не то что не шевелился, но даже вздохнуть глубже боялся.

Внимательно посмотрев на пистолет, Артур понял, что ухаживали за оружием очень и очень прилично. Да иначе и быть не могло – без ухода его бы попросту ржавчина съела. Разумеется, вид стал потертым, но на боевых качествах древнего оружия подобное сказаться не могло. Даже патроны числом всего четыре штуки выглядели абсолютно новыми. Хотя им-то что сделается. И эту модель оружия, и эти патроны киборг очень хорошо знал, может статься, и в руках когда-то их держал. Уж пистолет-то наверняка держал – компактная, но мощная и надежная модель, такие были на вооружении офицеров их корабля. Дань традиции – личное оружие должно быть именно огнестрельным, хотя, на взгляд киборга, бластеры куда удобнее. Но против флотского менталитета не попрешь, да и не старался никто, тем более что возможность боевого применения личного оружия никогда не выходила за рамки теории – корабли сражаются иначе. Вот и таскали все с собой такие стволы, а чистку их доверяли безотказному киборгу. Патроны же к таким пистолетам были практически вечными – пластиковые гильзы, сгорающие в процессе выстрела, порох, не разлагающийся от времени. На складе, кстати, лежал еще с десяток таких же пистолетов и куча патронов к ним, упакованных в аккуратные коробки.

Пожалуй, вся разница между пистолетами – номера, у каждого, как и положено, свой. Артур сравнил полустертый от времени номер оружия с базой данных, еле удержался от того, чтобы совсем по-человечески присвистнуть. Интересно, оружие передавалось из поколения в поколение, или когда-то связь прервалась, и оно досталось очередному владельцу в качестве, к примеру, военного трофея? Узнать это, кстати, можно было очень просто – достаточно сделать генетический анализ, и…

В голове будто щелкнуло – нельзя! Вдруг его убивать придется, а он потомок того самого начальника особого отдела. В этом случае убивать будет нельзя. Но если не знаешь, что он потомок, то можно… Тут же оказалась задействована подпрограмма, настоятельно требующая проведения анализа, положенного для спорных случаев. Артур подумал немного – и обошел ее, причем сделать это оказалось достаточно просто. Проведение соответствующего анализа в полевых условиях, с использованием только собственных ресурсов организма киборга, давало определенную погрешность. Соответственно, необходимо было тащить его в стационарную лабораторию, а вот как относиться к нему до того – это уже оставалось на усмотрение самого Артура. Разумеется, были ограничения, но их киборг обошел достаточно просто. Если данный индивидуум и впрямь потомок капитана третьего ранга Иванчука, то он по определению не может быть таким плюгавым и трусоватым. Соответственно, шансы можно было признать минимальными. А при таких шансах анализ и вовсе становился нерациональным… Словом, киборг банально запутал вложенные в него программы ворохом третьестепенных деталей, приложил их сверху допущениями и привел систему к перезагрузке. Теперь оставалось только не думать о возможном происхождении архимага, а там уж можно было поступать с ним по обстоятельствам, то есть, случись нужда, прирезать.

Надо сказать, заниматься столь грязным делом не потребовалось, да и пытки не пригодились. Напуганный столь нецивилизованным обращением, архимаг был как та невеста, на все согласный, и кололся, что твое полено. Раз-два-три – и Артур получил ответ на все интересующие его вопросы. Даже насчет пиджака с галстуком – оказалось, это для магов высшего уровня, сиречь архимагов, нечто вроде ритуальной одежды, пришедшей из далекого прошлого. Немного подивившись таким вот изгибам человеческой памяти, Артур пообещал своему визави, что если тот еще раз рискнет появиться в этих местах, то ему гланды через задницу извлекут, и отпустил, дав на прощание крепкого пинка под седалище. Судя по тому, что архимаг умчался быстрее лани, не оглядываясь и не пытаясь ударить в спину, напуган он был достаточно и угрозу воспринял адекватно. Ну а Артур, соответственно, поехал в замок – надо было многое решить и, при любом раскладе, запастись гранатами и перезарядить бластер. А еще, как ни странно, ему хотелось домой.

Сегодня был праздник. Ну, такой день, когда одни сажают картошку, а другие – печень. В замке, правда, сажать было нечего, да и не сезон уже, и потому народ занимался подготовкой к тому, чтобы хорошенько поесть и выпить за хозяйский счет. У Карины, если честно, не было никакого настроения устраивать массовые гуляния, но делать нечего – во-первых, традиции надо соблюдать, а во-вторых, людям надо давать роздых. В результате, пока слуги таскали столы, а кухарка громыхала кастрюлями и сковородками, хозяйка замка, пребывая в ставшей уже привычной меланхолии, думала, что ей делать дальше.

Пошла уже вторая неделя с момента, когда Артур отправился решать проблемы. Ее проблемы, будем называть вещи своими именами. Пять дней назад вернулись беспилотники, а киборга все еще не было, и Карина уже начала беспокоиться – все же Артур обычно поражал всех не столько рассудочностью, сколько молниеносностью своих действий, а значит, должен был уже вернуться. С другой стороны, вражескую армию он, похоже, все-таки победил – до замка не дошло ни одного слуха об ее появлении. Вот о бандах мародеров, небольших и каких-то запуганных, дошли, и это было еще одним подтверждением того, что свою часть работы Артур выполнил. После него, как успела убедиться девушка, частенько оставались или трупы, или такие же, как сейчас, толпы напуганного народу. Вот только почему он задерживается, Карина не могла понять. А еще, она боялась его возвращения.

За не такое и долгое общение с гомункулусом девушка видела его разным – и спокойным, и веселым, и злым… У нее даже создалось впечатление, что количество эмоций и их сила увеличиваются по нарастающей, если вначале гомункулус был просто не по-человечески сдержан, то сейчас порой веселье из него так и брызгало, причем сам он этого не замечал. Остальные эмоции были чуть менее выражены, однако это не значило, что их не было вовсе.

И вот теперь Карина боялась: когда Артур вернется, придется, наверное, говорить с ним о серьезных вещах. Ох, как бы ей хотелось избежать этого разговора, но – не получится, проницательность у киборга была невероятная, и то, что от него что-то скрывают, он наверняка определит достаточно быстро. И тогда все равно будет разговор, только пойдет он изначально в негативном ключе, а это еще хуже. И если киборг отреагирует на него отрицательно… Девушка боялась себе представить, что Артур может сотворить в гневе. Не раздраженным, не злым, а именно в гневе. В конце концов, он мужчина, а мужчины часто несдержанны в проявлении эмоций. Вот и сидела она сейчас, одновременно волнуясь за неожиданно задержавшегося киборга и втайне мечтая, чтобы он не вернулся как можно дольше.

Однако ее секретным желаниям не суждено было исполниться, поскольку ближе к вечеру Артур все-таки явился. Спокойно, буднично, без звона литавр и пения труб. Просто неспешно, ведя лошадь в поводу, вышел из лесу и зашагал по направлению к замку своей обычной ровной походкой – как объяснял когда-то, такой стиль ходьбы обеспечивает минимальные затраты энергии. Карина увидела его сразу, и он, по-видимому, тоже ее разглядел – во всяком случае, рукой он помахал именно ей, но ускоряться не стал. И вообще, Артур производил сейчас впечатление смертельно уставшего человека, что уже само по себе было удивительно. Общаясь с ним, Карина ни разу не видела у гомункулуса ни малейших признаков усталости, но сейчас, несмотря на ровную походку, казалось, что он тащит на себе огромный груз.

Между тем, появление человека, которого здесь, пускай и неофициально, признавали главным все, не осталось незамеченным. То, что Артур, собственно, не был человеком в полном смысле этого слова, знать суетящимся во дворе слугам не полагалось, но, как предполагала Карина, если бы и знали, ничего не изменилось бы. В конце концов, маги вон тоже не от мира сего. Молниями швыряются, по облакам гадают… И ничего, почет им и уважение, так что с киборгом, вероятно, было бы еще проще. Тем не менее Артур сам не распространялся и верных сподвижников предупредил, чтобы языки держали за зубами. Как он сказал, с целью недопущения утечки информации.

Так вот, само явление Артура произвело на слуг эффект, подобный хорошему пинку под зад. Засуетились они, во всяком случае, намного быстрее, и спустя каких-то несколько секунд замок уже напоминал разворошенную муравьиную кучу. Народ уже не сновал туда-сюда – казалось, все они летали, и это не осталось незамеченным. Входя через раскрытые нараспашку ворота, киборг благосклонно кивал собравшимся его встречать и даже сделал комплимент какой-то молоденькой служанке, успевшей переодеться и выглядящей сейчас так, словно она на свадьбу собралась. Это, кстати, Карину даже немного задело, да и сам комплимент тоже – раньше Артур никогда и никому подобного не говорил. А он ее еще и за щечку потрепал, сволочь! Девчонка аж расцвела вся. Нет, гнать ее из замка, завтра же гнать. В деревню, коровам хвосты крутить!

Тут Карина мысленно одернула себя, выругав за недостойные мысли, встала, наконец, посмотрелась в зеркало. Не при параде, конечно, но выглядит ее одежда вполне представительно. Аккуратно подобрав многочисленные, по моде, юбки, она решительно двинулась вниз по лестнице, навстречу Артуру. Все равно откладывать встречу не было смысла.

Однако ее попытки следовать моде гомункулус не оценил совершенно – внимания не обратил, да и все. Широко улыбнулся во все свои двадцать восемь идеально белых зубов, бросил поводья расторопно подскочившему конюху, в два шага преодолел разделяющее их расстояние и, легко подхватив девушку на руки, крутанулся с ней на месте. В первый раз Карина услышала его смех – не ту пародию, от которой бросало в дрожь врагов, а настоящий, живой человеческий смех. И никакого смущения, хотя пялится на них практически весь замок.

Поставив ее обратно, как показалось Карине, с точностью до миллиметра на то же место, откуда поднял, Артур пожал руку Варгу, хлопнул по плечу Вольфгана и громогласно поинтересовался, будут его кормить в этом доме, или ему самому кого-нибудь съесть? Что эта шутка, случись нужда, может в два счета перерасти в суровую прозу жизни, Карина знала не понаслышке. Впрочем, как оказалось, волноваться было особенно не о чем – процесс подготовки к празднику уже завершался, и подождать надо было совсем немного. Узнав об этом, Артур довольно рассмеялся и, приказав слугам обеспечить ему горячую воду, направился к себе в комнату, чтобы привести себя в порядок после возвращения с трудов ратных.

Выполнять его распоряжении по поводу воды, да и вообще всего к ней прилагающегося, народ кинулся с невиданным энтузиазмом, еще раз подтвердив старую истину, что от страха до любви один шаг. Особенно суетилась та мимоходом обласканная Артуром служанка, внезапно снова вызвав у Карины острый укол неприязни. Интересно даже, почему, особенно с учетом нынешних обстоятельств… Тем не менее показывать свои чувства она, разумеется, не стала, даже улыбнулась одобрительно и отправилась к себе, переодеваться. В том платье, что сейчас было на ней, хорошо выходить к подданным, но сидеть в нем за столом – упаси боже, неудобна эта модная конструкция была до жути.

За столом Артур преобразился так, словно не было никакой усталости – чистый, бодрый, веселый. Карина даже удивилась, насколько хороший из гомункулуса актер, а в том, что он играл, сомнений не было – уж она-то успела его изучить. Но то она, для остальных же киборг был сейчас воплощением победителя, готового в любой момент сорваться на новые подвиги. Даже для Вольфгана и Варга – вряд ли они заметили хоть что-нибудь. Кстати, как раз эти двое разместились возле Артура, а ей приходилось сидеть во главе стола. Ничего не попишешь, традиция, хозяин или, как в данном случае, хозяйка должна была на таких праздниках, подразумевающих совместную трапезу всех, кто живет в замке, сидеть именно здесь. Да еще и демонстрировать образец добродетели, изображая для подданных отца родного. Ну, или мать, а это в свете того, что большая часть присутствующих была заметно старше Карины, оказалось для девушки занятием весьма затруднительным. В результате, вынужденное пребывание за столом превращалось для нее в несусветную скуку. Как отец мог терпеть это издевательство? А с другой стороны, у него и опыт в таких делах большой, и авторитет, позволяющий, случись нужда, спокойно пренебречь надоевшим делом и, к примеру, напиться, а то и вовсе смыться, оставив за себя жену. Однако сейчас деваться было некуда, и Карина сидела с каменным лицом, наблюдая, как веселятся другие.

Одно радовало. Артур, улучив момент, незаметно ушел, как полагала Карина, спать. Правда, вместе с ним исчезло целых три служанки, что немного погодя вызвало бурю смешков, но уж кто-кто, а хозяйка замка понимала – девчонкам сегодня ничего не светит. Нет, Артур, конечно, мужчина, видела она его в голом виде, он ведь так и не отучился мыться у колодца – все на месте. Конечно, у нее самой опыта был круглый ноль, однако, как шептались те же служанки, все там было о-го-го. Кстати, как бы они не хвалились друг перед другом, ни одной затащить гомункулуса в койку пока что не удалось, но не суть. Главное, что сегодня он, как бы ни повернулось дело и кто бы к нему ни пришел, отправится спать. Разумеется, Артур могуч, но к здоровью своему относится достаточно аккуратно и тратить остаток сил на женщин не будет точно. Вот когда выспится – может быть что угодно, но вначале придет в себя после тяжелого похода.