Текст книги "Конституционное совещание 1993 года: рождение Конституции России: статьи, выступления, интервью, документы, дневниковые и блокнотные записи (1993–2012"

– Чем был вызван «демарш» представителей трех комитетов – по законодательству, по обороне и безопасности и по правам человека, – которые приняли заявление в поддержку усилий президента по подготовке Конституции?

– В Верховном Совете многие депутаты считают, что конфронтация между законодательной и исполнительной ветвями власти, острые столкновения по конституционным вопросам, по внутренней и внешней политике в целом ослабляют государство, ставят страну на грань развала, социальной катастрофы. Совершенно очевидно, что конституционный кризис в стране затянулся и из него необходимо быстрее найти выход. Стране нужен сильный президент как стержень исполнительной власти; в то же время наш парламент не должен быть декоративным, он должен существовать как полноценный институт демократии.

Отчетливо сознавая все это, представители трех комитетов в принципе одобрили результаты первого этапа Конституционного совещания и выразили свое отрицательное отношение к идее созыва в июле параллельного Конституционного совещания, которая вынашивается в руководстве парламента. Невооруженным глазом видно, что такой шаг направлен на дальнейшую конфронтацию. Наконец, мы подчеркнули, что Конституция будет жить, что ее будут исполнять лишь в том случае, если она будет принята легитимным путем. Эта проблема нас тоже очень беспокоит.

– Существуют, как известно, несколько возможностей принятия новой Конституции – как легитимных, так и не предусмотренных законодательством. Какой из них вы отдаете предпочтение?

– И как юрист, и как председатель Комитета по законодательству, я, естественно, поддерживаю только такой вариант принятия Конституции, который основан на действующей Конституции. А она дала это право съезду, обусловив его тем, что конституционные положения, связанные с федеративным устройством, необходимо согласовывать с субъектами Федерации.

Легитимен и референдум. Если Съезд народных депутатов не примет согласованный проект Конституции, то, вероятно, его надо будет вынести на референдум, на всенародное голосование. Вместе с тем должен сказать, что отказ съезда принять Конституцию нанес бы сильный удар по его авторитету, который, к сожалению, и так невысок. Это было бы также ударом по парламентаризму и дало бы дополнительные аргументы в руки тех, кто утверждает, что Советы как форма представительной власти имеют серьезные недостатки и что их нужно реформировать.

– Но все же: верите ли вы, что нынешний состав съезда сможет принять выработанный Конституционным совещанием текст Основного закона?

– Общаясь со своими коллегами, я убеждаюсь: растет число депутатов, которые высказались бы за принятие съездом согласованного проекта Конституции. Но в то же время я не хотел бы впадать в крайний оптимизм и утверждать, будто наберется две трети таких депутатов. По-моему, все зависит от времени принятия Конституции. Не надо сбрасывать со счетов, что депутаты – обычные люди, озабоченные своими бытовыми, семейными и другими проблемами. С точки зрения психологической можно быть уверенным: чем ближе к окончанию срок депутатских полномочий, тем больше шансов на принятие Конституции съездом.

Но тут мы сталкиваемся, к сожалению, с другой проблемой: ведь тянуть с принятием Конституции больше нельзя. И получается замкнутый круг. И все же я не исключаю того, что съезд отнесется благосклонно к проекту Основного закона, выработанному Конституционным совещанием.

– Значит, новая Конституция могла бы стать лебединой песней Съезда народных депутатов?

– Вот именно. Если бы съезд принял Конституцию, то он по крайней мере перечеркнул бы все то отрицательное, что он сотворил за три с лишним года своей деятельности.

– Высказывается мнение, что на переходный период лучше вообще пока ограничиться принятием «малой» Конституции (о распределении полномочий властей) или законом о выборах в новый парламент и только после выборов продолжить работу над новой Конституцией. Какова Ваша точка зрения на сей счет?

– Это мнение очень интересное. В нынешней ситуации его нельзя исключать из банка политических идей. Это мог бы быть запасной, альтернативный вариант на тот случай, если с принятием новой Конституции возникнут серьезные проблемы.

Михаил Митюков: «Я – придворный закона»¹⁴⁵

Решение Верховного Совета реорганизовать Комитет по законодательству даже в стенах привыкшего ко всему Белого дома многими было воспринято как скандал. По всеобщему признанию, это наиболее профессиональный комитет из всех существующих. Законопроекты, прошедшие через горнило юристов комитета Митюкова, имеют, что называется, знак качества.

Любопытно, что при распечатке результатов голосования обнаружилось, что в числе тех, кто голосовал «за», значатся фамилии Р. Абдулатипова, А. Аслаханова, Т. Пекарской и В. Скрынника, которых на заседании не было. Если вычесть этих четверых из 51 процента голосов, становится очевидным, что решение недействительно.

Вот тебе и «придворный юрист». Это определение, в сердцах брошенное когда-то Митюкову коллегой Аслахановым, прилипло как банный лист.

– При чьем же дворе главный парламентский законник сегодня? – не могла не задать этот неудобный, но далеко не праздный вопрос.

– Вот парадокс, у меня на родине, в Хакасии, меня считают радикалом, а здесь кое кто поспешил назвать консерватором. Моя позиция постоянна: всегда стремлюсь сдерживать те крайние течения, которые толкают к разрешению проблем силовым путем. В результате становлюсь объектом критики со всех сторон. Особенно не угодил коммунистам и национал-патриотам. В конфликтных ситуациях я руководствуюсь не симпатиями и антипатиями, а точкой зрения его величества Закона. У него, и только у него, и состою при дворе. И уж, во всяком случае, не у Хасбулатова.

– «Бунт лордов» – так окрестили раскол в окружении Хасбулатова… Вы – одно из главных действующих лиц этой парламентской коллизии. Вместе с рядом других членов президиума вы не согласились с мнением главы ВС, поддержав идею Конституционного совещания. И сейчас активно в нем работаете. Что же заставило стать одним из «раскольников»?

– Мы с коллегами С. Степашиным, А. Починком, В. Подопригорой и другими в своем «непослушании» пошли еще дальше: заявили о том, что не одобряем идею параллельного Конституционного совещания, высказанную на селекторном совещании рядом руководителей местных Советов и поддержанную Хасбулатовым. Считаем, что это приведет лишь к углублению раскола в обществе, к прямой войне проектов Конституций. А отсюда недалеко и до гражданской войны.

Конституционный кризис зашел у нас так далеко, что становится ясно: сберечь государственность можно только путем укрепления власти. К сожалению, представительная власть погрязла в многочасовых дискуссиях не по существу, митинговости. Когда же президент предложил принять участие в работе Конституционного совещания, парламент полтора месяца раздумывал. Точнее говоря, капризничал. Это была большая ошибка.

– Мягко сказано… Когда Хасбулатов и со товарищи покидали кремлевский зал, в адрес оставшихся – в том числе, полагаю, в ваш тоже – летели далеко не парламентские выражения. В высказываниях не стеснялся не только депутат Слободкин, но и другие избранники народа. Все средства шли в ход для того, чтобы взорвать ситуацию. Как, по-вашему, эта акция планировалась заранее?

– То, что произошло, претит душе любого интеллигента. Но уход фактически планировался. Олег Румянцев заявил, мол, если не будет обсуждаться вместе с президентским и проект Конституционной комиссии, демарш нужен. Да и само нагнетание психоза вокруг совещания частью депутатского корпуса предопределило события.

Надо сказать, и с другой стороны не была проявлена сдержанность. Отрицательно отношусь к действиям охраны, которая явилась весьма заметным участником Конституционного совещания. Но то, что устроил Слободкин, негоже даже для народного судьи, я уж не говорю – для интеллигентного человека.

– Но вернемся к главному, вокруг чего, собственно, весь сыр-бор – обсуждению проекта новой российской Конституции. Претерпел ли президентский вариант какие-либо изменения?

– Да, и весьма существенные. Сейчас уже вообще трудно сказать, что это президентский проект. В нем сконцентрированы лучшие, на мой взгляд, положения из предложенного Конституционной комиссией, учитываются и поправки субъектов Федерации. Мы в своей секции много спорим о проблемах государственного устройства. Что такое республики? Какими правами они должны обладать? Наделять ли равноценными полномочиями края и области? Каким должно быть представительство республик, автономий в верхней палате парламента? Вопросов до статочно, но все они постепенно разрешаются.

Сомнения у участников совещания вызвала идея Высшего судебного присутствия. Видно невооруженным взглядом, что появилась она под влиянием нынешнего политического момента: решения Конституционного Суда не всегда устраивают власти. Однако мой 20-летний опыт работы судьей убеждает, что угодить всем одновременно просто невозможно. Как бы ни были недовольны Валерием Зорькиным – это не повод для того, чтобы принижать Конституционный Суд более высокой надстройкой.

Дискуссии идут вокруг места президента в государственных институтах. И большинство согласилось с тем, что президент не должен возглавлять исполнительную власть, он – глава государства, этого более чем достаточно.

– И будет выполнять лишь роль английской королевы?

– Нет, у нас глава государства наделяется значительными функциями. Помимо классических, как вручение наград, прием послов, у президента будут сильные козыри в кадровой политике: он станет назначать министров, представлять кандидатов на посты судей, Генерального прокурора и т. п. Именно к такому, скорее французскому, типу президентской республики, склоняется большинство. Президент имеет возможность быть посредником в тех или иных спорах между властями. А наделение его еще и функциями главы исполнительной власти приведет, Во-первых, к чрезмерным правам и, во-вторых, лишит президента возможности маневра в политике.

– Право и правда… У Даля эти слова стоят в ряду синонимов жизни, к великому сожалению, понятия эти не всегда совместимы. Бывают ли у вас случаи, когда сердце протестует против буквы закона?

– Надо мной, как юристом, довлеет действующее право, как бы его ни критиковали. Не могу отделить свою человеческую, гражданскую позицию от профессиональной. Сейчас меня чрезвычайно волнует, как будут принимать новую Конституцию. Думаю, общество только выиграет, если Основной закон примет съезд или референдум. Хотя сложности возникают в обоих случаях, потому что на съезде Конституцию должно одобрить не менее двух третей депутатов, а на референдуме – более половины всего списочного состава избирателей. Вероятность принятия документа таким образом не очень-то велика. И все же не покидает надежда: может, изменится настроение депутатского корпуса. Сейчас трудно что либо прогнозировать, но мы видим, как неровен сегодня парламент, в нем нет единства, а значит, может стать преобладающей любая точка зрения.

Есть и другие легитимные выходы из ситуации. Например, съезд принимает новый закон о референдуме. Или съездом вносится поправка о том, что для принятия Конституции может созываться специальный орган типа Конституционного собрания. Но только если это решит съезд. В том же случае, когда склонятся к референдуму, на него должен быть вынесен только один единственный проект, а не три, как предлагает Хасбулатов.

– Михаил Алексеевич, я заметила, что вы все время мерите людей, их поступки одним – интеллигентностью. Но, говоря о спикере парламента, старательно избегаете этого слова. Сознательно?

– Скажу откровенно. Недавно было у нас закрытое заседание, на котором я, не сдержавшись, ответил Руслану Имрановичу: «Трудно в вас заметить в общении с коллегами черты интеллигентности». Это начинают говорить ему в глаза даже его сторонники. Ясно, что многие его поступки продиктованы не только интересами дела – так, как он их понимает, – сколько «внутренней» политикой. Сейчас на первый план вышла идея разобраться с теми, кто не разделяет точки зрения руководителя ВС и его приближенных. Вдруг, когда сессия идет к концу, а столько запланированных законопроектов еще не рассмотрено, затеяли отчеты комитетов. Понятно, с одной целью: уничтожить неугодные. Так, пострадал комитет С. Красавченко, преобразованный в комиссию. Попытались объединить комитеты В. Подопригоры и Е. Амбарцумова – убить сразу двух зайцев, двух демократов. К счастью, хватило ума оставить все статус-кво.

Считаю, позиция председателя парламента, его неприятие Конституционного совещания ведет к углублению конфронтации в обществе. Он стал своего рода заложником консервативных, коммунистических сил. А своим недавним выступлением в «Российской газете» – статьей «Русская идея» – даже разыгрывает карту национализма.

– Видите ли вы выход из конституционного кризиса в досрочных выборах депутатов?

– Несмотря на то, что референдум сказал «нет» досрочным выборам, объективно ситуация складывается так, что они нужны. Но с организационной точки зрения их проведение в октябре – такую дату назвал президент – маловероятно. Нужно подготовить юридическую базу. Какой смысл выбирать все в тот же многоступенчатый парламент – нужны две палаты, небольшой численности. Без новой Конституции либо закона о реформе парламента, без закона об объединениях, партиях, профессиональных союзах и без закона о выборах городить огород нет смысла. А чтобы все это создать, потребуется несколько месяцев.

Беседу вела Жанна Авязова¹⁴⁶

«Новая Конституция – это выход из тупика. Но как ее принять?»

(ответы на вопросы корреспондента Ольги Буркалевой)¹⁴⁷

Михаил Митюков, народный депутат России:

Вопрос о путях принятия новой Конституции – самый тяжелый в этом процессе. Я сторонник легитимного принятия. Мы в комитете практически подготовили законопроект о порядке принятия новой Конституции. Считаем, что рассмотренный на Конституционном совещании проект Основного закона должен быть внесен на рассмотрение съезда. А предварительно его должен рассмотреть Верховный совет и направить субъектам Федерации. Если после этого съезд не примет проект, то вынести его на референдум. Но один проект! Сама идея Хасбулатова вынести на референдум три проекта означает заранее неконструктивный результат. Ни один проект не будет одобрен, а сам конституционный процесс может быть таким образом похоронен.

Если референдум по какой-то причине не состоится, то на этот случай мы предусматриваем в проекте закона возможность, чтобы съезд передал рассмотрение проекта Конституционному собранию, формируемому по специальному закону, принятому Верховным Советом. Если такой путь не примут, то это будет большая утрата для конституционного процесса, потому что тот проект, который мы обсуждали 26 июня, – это хороший проект, написанный на хорошем юридическом уровне, учитывающий реалии, сохраняющий сильный дееспособный парламент и усиливающий исполнительную власть Президента.

Помнить об уроках Ново-Огарева¹⁴⁸

Верховный Совет вновь намерен вернуться к обсуждению проблемы создания Совета Федерации. Похоже, что новое, возможно, беспрецедентное обострение противостояния властей будет связано именно с борьбой вокруг создания и определения роли Совета Федерации в будущем государственном устройстве России.

На прошлой неделе представители президента, с одной стороны, и спикер парламента – с другой, провели за закрытыми дверями интенсивные консультации с лидерами краев и областей, пытаясь заручиться их поддержкой. Созданная Борисом Ельциным консультативная группа во главе с Сергеем Филатовым на восьми совещаниях с участием глав регионов зондировала почву для создания Совета Федерации. Успех этого проекта способен кардинально изменить строение государственного организма и, быть может, даже перенести вопрос о власти из политической плоскости в плоскость проблемы общегосударственной. Именно поэтому проблема создания Совета Федерации уже сегодня становится основной у непримиримых противников, которые, надо полагать, хорошо помнят и пытаются использовать каждый по своему уроки краха в 1991 г. новоогаревского проекта.

Тревожные ощущения и предчувствия с некоторых пор стали моим нормальным состоянием. И надо сказать, что они редко обманывали меня. Неделя началась на удивление спокойно. Но нас, привыкших жить в обстановке, максимально приближенной к боевой, на мякине не проведешь. Думаю, это короткое затишье перед бурей. Стороны проводят рекогносцировку, проверяют прочность тылов, уязвимость флангов и просчитывают ходы. Хасбулатов в прошлую пятницу уже лаконично отреагировал на попытку Рябова предложить для обсуждения положения о Совете Федерации, назвав Совет «новым ублюдочным органом». Проект отклонен без рассмотрения, чего и следовало ожидать. Ситуация, когда Руслану Имрановичу предлагается в составе Совета Федерации пост одного из четырех сопредседателей, не устраивает главу высшей законодательной власти. Между тем Совет Федерации, согласно положениям, в разработке и обсуждении которых я принимал участие, вовсе не претендует на законодательные функции и, как известно, задуман лишь как консультативно совещательный орган. Другое дело, что в силу прямого делегирования в его состав глав представительной и исполнительной властей республик, краев и областей этот орган способен своим авторитетом значительно укрепить государственную власть. Сегодня именно в регионах решается судьба России. Там могут принять или отвергнуть любое решение властей. Там пока еще удается сохранять баланс между главами Советов и администраций. В их интересах наладить горизонтальные экономические связи. Они способны будут вырабатывать рекомендации правительству и парламенту и, обладая реальной властью на местах, зорко следить заходом выполнения столь необходимых указов и постановлений. Я признаю справедливость опасений, что практически половина состава, а именно главы администраций, становятся членами Совета Федерации как бы прямым назначением президента. Но часть губернаторов уже прошли через выборы в своих регионах. И эта практика, видимо, будет продолжена.

Создание Совета Федерации в таком виде делает бессмысленной борьбу верховных ветвей власти, ибо центр тяжести в этом случае перемещается в регионы. Тем самым исключается и опасность абсолютного усиления любой из ветвей. И если президент сознательно идет на фактическую передачу части своих полномочий Совету Федерации, то Верховный Совет пока встревожен тем, что новый консультативный орган может подменить его функции. Звучат обвинения в неконституционности. Но и Верховный Совет создал при себе консультативный Высший экономический совет, который тоже вне Конституции. И все же я не принимал бы участия в работе по созданию Совета Федерации, если бы он предполагал подмену парламента. Они могут сосуществовать до принятия новой Конституции. Причем новый орган мог бы послужить прообразом верхней палаты будущего парламента.

Но все будет зависеть от того, как будут развиваться ближайшие события. Верховный Совет, по-видимому, попытается провести определенную работу, быть может, приняв участие в создании Совета Федерации, чтобы превратить его в мыльный пузырь или орудие в борьбе против президента. Сейчас положения о Совете глав регионов обсуждаются на местах. Поддержкой двух третей представителей краев, областей и округов мы заручились. В консультациях приняли участие 58 из 68 глав администраций и 45 из 68 глав Советов. Теперь многое будет зависеть от них. Если ничего не случится.

Записал Т. Варка

О проекте новой Конституции и будущем парламенте

(по материалам интервью газете «Сегодня»)¹⁴⁹

Проект новой Конституции Российской Федерации «решает задачу обеспечения в стране политической и экономической стабильности, а также целостности государства. В наших условиях, это может быть сделано через сильную исполнительную власть и создание реального парламентаризма». Об этом заявил в интервью «Сегодня» председатель Комиссии законодательных предположений при президенте РФ Михаил Митюков. По его словам, «Конституция не является ни классически парламентской, ни классически президентской. Она – смешанного типа с большими элементами президентской республики».

Г-н Митюков одобряет решение вынести проект на референдум, так как «парламентский подход к принятию Конституции зашел в тупик» и «референдум является самым демократическим решением проблемы». Если 12 декабря проект будет отвергнут, возможны, по Митюкову, два варианта: либо принятие Конституции неким органом, избранным Государственной Думой, «что весьма проблематично и нереально»; либо – Конституционное (учредительное) собрание.

Михаил Митюков заявил, что если нынешний проект Конституции будет одобрен на референдуме, вопрос с досрочными выборами президента «отпадет, так как в переходных положениях документа сказано, что президент на оставшийся срок своих полномочий осуществляет функции, предусмотренные новой Конституцией». Вероятность президентских выборов в июне будущего года составляет 10 процентов, считает г-н Митюков.

Возглавляемая Митюковым Комиссия законодательных предположений не представляет собой, по его словам, «параллельной структуры, которая мешала бы законопроектной деятельности исполнительной власти и Федерального Собрания». Главная задача комиссии – создать юридическую базу для деятельности будущего парламента и сберечь «то положительное, что было наработано в Верховном Совете». Как сообщил г-н Митюков, комиссия выбрала более 150 законопроектов, которые «соответствуют нынешней экономической политике и политическим реалиям», и 60–70 из них подлежат доработке в первую очередь. На вопрос, сохранится ли комиссия после начала работы нового парламента, Михаил Митюков ответить затруднился, подчеркнув только, что в ее названии слово «временная» отсутствует. Он считает также, что, если комиссия покажет себя «дееспособным институтом, она сможет помочь исполнительной власти решить и другую проблему, возникшую в период работы ВС». Речь идет, как сказал г н Митюков, о «перекосе в законопроектной работе, когда основная масса проектов пеклась в самом ВС, что не нормально, а министерства и ведомства обходили правительство и Администрацию Президента и выходили напрямую на комитеты и комиссии ВС, дабы обеспечить свой ведомственный интерес». Нужно добиться, заявил глава комиссии, чтобы «исполнительная власть представляла основную массу проектов и чтобы был исключен «политический, профессиональный и региональный лоббизм, свойственный парламенту».

Сейчас Комиссия законодательных предположений занимается разработкой 11 статусно-регламентных актов, необходимых для нормального функционирования Федерального Собрания, среди которых регламенты обеих палат, законы о комитетах и комиссиях и о статусе депутата. В регламентах, как сказал Михаил Митюков, прежде всего необходимо закрепить автономность палат и отсутствие органа (типа президиума ВС), их объединяющего. «Роль председателя Государственной Думы должна быть сведена к руководству на заседаниях, а не к распределению кредитов, зарплат и благ», – подчеркнул глава комиссии. Кроме того, нужно специально оговорить роль фракций, их связь со своими партиями и избирателями, а также «участие правящего большинства в даче согласия на назначение премьер-министра»…

«Мы понимаем, – заявил Михаил Митюков, – что министр-депутат – это переходное явление на те два года, когда будет работать Федеральное Собрание нынешнего созыва». В законе о статусе депутата будет, видимо, записано, что министр-депутат не сможет быть членом комитета, контролирующего его министерство. При совершении должностного преступления на «совместителя» не будет распространяться депутатская неприкосновенность.

(В изложении Петра Журавлева)

«Любое крайнее решение было бы поспешным»

– Существует ли, на ваш взгляд, проблема с легитимностью Конституционного совещания в свете сообщений о том, что некоторые делегаты не были допущены к работе после октябрьских событий?

– Если на всенародное голосование по проекту Конституции явится более половины избирателей РФ и большинство из них скажут «добро» этому проекту – проблема сама по себе разрешена. Сейчас теоретики различают Конституционное совещание «дооктябрьское» и «послеоктябрьское». Совещание после известных событий получило совсем другие формы. Оно стало делиться на Государственную и Общественную палаты. И положениями президента четко определен состав палат. Естественно, не все члены Конституционной комиссии были включены в их состав… Как бы кто ни относился к Конституционному совещанию – оно столкнуло конституционный процесс с мертвой точки…

– Михаил Алексеевич, на референдум выносится конкретный текст проекта Конституции, разработанный в сжатые сроки, а если у него обнаружатся недостатки, последуют бесконечные референдумы с исправлениями?

– Нет. В проекте четко определено, что только первые две и девятая глава первого раздела могут изменяться путем референдума, а остальные могут изменяться по процедуре, предписанной Конституцией.

– Не кажется ли вам, что какие-либо проблемы, определившиеся при обсуждении проекта, в проекте не решены, а «законсервированы»?

– Если смотреть с радикальных позиций, то не решены проблемы федерального устройства и проблема конкретно президентской республики. Радикальная точка зрения такова: Россию разделить на земли или губернии независимо от национальности. И либо сильный президент, либо никакого президента.

Я считаю, что правильно, что Конституция не пошла по радикальному пути. Проблема федерализма радикальным образом сегодня не может быть решена. За 70 лет в сознание многих миллионов граждан России нерусской национальности вошло как определенное достижение наличия у них национальной государственности. Нужны десятилетия, чтобы нам перейти на «земельную» основу построения государства.

– То есть законсервировать эту проблему – единственный выход?

– В этом вопросе при кажущейся консервации мы продвинулись вперед: закреплено равноправие субъектов Федерации при сохранении прежних названий национальных республик… Таким образом, даже края и области имеют право законодательствовать.

– А хорошо ли это?

– Я с трудом воспринял это – надо мной довлеет стереотип моих «старых» знаний.

– Завершая тему, неудовольствие лидеров субъектов РФ остается. Следовательно, весьма вероятно, что Совет Федерации будет сформирован из «недовольных» людей. Не возникнет ли новое безвыходное противостояние «Президент РФ – Совет Федерации»?

– Каждый понимающий человек знает, что в федеративном государстве нельзя говорить на полном серьезе о суверенитете составляющих государство частей. Претензии – юридизированного характера, хотя в них отражены политические и экономические интересы. В подобной ситуации все достигается путем компромисса.

– А способны ли лидеры субъектов на компромисс?

– Думаю, что после октябрьских событий он стал более реален. Он обусловлен тем, что регионы увидели, что центральная власть не беззуба, заинтересована в укреплении целостности федеративного государства и способна на уступки регионам в части децентрализации управления.

Что касается Совета Федерации, здесь элемент внесения определенной нестабильности весьма возможен. Возможности Совета, однако, несколько ограничены Конституцией, и, как бы он ни хотел ставить палки в колеса, он не сможет это всерьез осуществить. Хотя он и может тормозить прохождение того или иного акта в Государственной Думе.

Что касается президента, то в отличие от варианта Конституции, согласованного в июле, перешли к более четкому «пропрезидентскому» решению: президент назначает председателя правительства с согласия Госдумы. Раньше было: Госдума назначает по представлению президента. Проект Конституции в этом аспекте – в большей мере Конституция президентской республики.

– Нельзя ли чуть подробно о других проблемах?

– Частные вопросы, по которым политики расходились в ходе обсуждения проекта: роль местного самоуправления, прокуратуры, Конституционного Суда… По местному самоуправлению проблема стояла так: составляет ли оно составную часть государственной власти или полностью независимо? Решили путем компромисса: местное самоуправление не является частью системы органов государственной власти, но федеральными законами и законами субъектов РФ на органы местного самоуправления могут быть возложены определенные функции государственной власти.

О прокуратуре: либо она продолжает осуществлять всеобъемлющие функции – и ведение следствия, и надзор за рассмотрением дел, и надзор за законностью актов и т. д., либо оставить ей лишь обвинительные функции в суде. В нынешней ситуации любое крайнее решение было бы поспешным; решено идти по варианту, который закреплен в действующем Законе о прокуратуре. Надо сказать, что президент временно наделил прокуратуру функцией координации деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью.

– Назначены выборы половины Госдумы по партийным спискам, в то время как нет норм, по которым отзывается из Думы конкретный лидер партийного списка. Нет ли здесь проблемы?

– Особенности статуса депутатов, избранных по партийным спискам, будут определены новым законом о статусе депутатов Госдумы. Разрабатывает его Комиссия законодательных предположений при президенте. Закон будет подготовлен к 12 января, сейчас определены его концепция и некоторые основные принципы: позиция депутата, его ответственность во многом будут определяться депутатской фракцией. Это же будет предопределять, как быть в случаях, если депутат отошел от программы своей партии, действует ей вопреки. Мы прорабатываем, может ли быть замена такого депутата следующим человеком по партийному списку. Много еще неясного… Много сомнений и проблем возникнет, видимо, в связи с тем, что этот закон будет принимать Госдума, то есть депутаты сами будут определять свой статус.

(В изложении Андрея Степанова)¹⁵⁰

Конституционное совещание и Комиссия законодательных предположений при Президенте Российской Федерации: направления взаимодействия¹⁵¹

Председатель, заместители председателя и некоторые члены Комиссии (законодательных предположений) участвовали в Конституционном совещании по доработке проекта Конституции РФ. На заключительном (октябрьском) этапе совещания участие нашей Комиссии в его работе превратилось в одну из решающих форм нашей деятельности. По поручению Президента РФ руководитель его Администрации пригласил меня, как председателя Комиссии законодательных предположений, принять участие в заседаниях Комиссии по доработке проекта Конституции¹⁵². Мои заместители Б. А. Золотухин и В. Л. Шейнис стали координаторами соответственно Общественной и Государственной палат Конституционного совещания, проекты положений о которых подготавливались в нашей Комиссии.