Текст книги "Война 1941–1945 гг. Факты и документы"

Немецкой авиации не удалось в октябре – ноябре захватить полное господство в небе в районе Москвы. Неспособность люфтваффе в должной мере поддерживать наземные части вермахта снижало темпы продвижения группы армий «Центр» к советской столице, отрицательно влияло на моральное состояние германских военнослужащих[103]103
  ХазановД. Указ. соч. С. 96–99.


[Закрыть]. С другой стороны, массированные атаки на жилые кварталы и предприятия города не смогли дезорганизовать жизнь москвичей.

Военный парад в Москве 7 ноября 1941 г. С Красной площади советские войска уходили на фронт

К началу войны город располагал бомбоубежищами вместимостью на 400 тыс. чел. К концу 1941 г., включая 23 км линий метро, в Москве можно было укрыть от налетов 1,6 млн чел. По данным Московского корпусного района ПВО за 6 месяцев войны в налетах на столицу участвовало более 7 тыс. самолетов противника, из них к городу прорвалось всего 229. Всего же в Москве 141 раз объявлялась воздушная тревога. На город было сброшено 1610 фугасных и 110 тыс. зажигательных бомб. Показательно, что 687 фугасок упало на ложные объекты. Во время воздушных налетов пострадало 7,7 тыс. чел., 2196 – погибли. МПВО занималось и обучением населения[104]104
  Москва военная. С. 409–410.


[Закрыть]. Тысячи и тысячи москвичей участвовали в тушении пожаров, обезвреживали зажигательные бомбы, помогали в эвакуации пострадавших. Среди них было значительное число женщин и подростков. Противовоздушная оборона Москвы на тот период была, пожалуй, лучшей в мире.

Второе немецкое наступление на столицу началось 15–16 ноября 1941 г. Германские соединения к середине ноября смогли привести себя в порядок и несколько пополниться. Погода благоприятствовала гитлеровцам. Снегу было еще мало, но почва уже достаточно промерзла, чтобы по ней могли свободно передвигаться тяжелые бронированные машины. Согласно плану группы армий «Центр», город предстояло окружить стальным кольцом, которое должно было замкнуться в районе Орехово-Зуева. Часть моторизованных соединений направлялась в сторону Ярославля и Рыбинска с целью прервать всякое снабжение города[105]105
  Битва за столицу. Сборник документов. Т. 1. С. 43–44.


[Закрыть]. Главное командование сухопутных войск издало директиву, в которой говорилось: «Фюрер вновь решил, что капитуляция Москвы не должна быть принята, даже если она будет предложена противником». Он распорядился, чтобы «ни один немецкий солдат не должен вступать в эти города. Всякий, кто попытается оставить город и пройти через наши позиции, должен быть обстрелян и отогнан обратно… И для других городов должно действовать правило, что до захвата их следует громить артиллерийским обстрелом и воздушными налетами, а население обращать в бегство…»[106]106
  Цит. по: «Совершенно секретно! Только для командования!». М., 1967. С. 339.


[Закрыть].

Первыми нанесли удар 4-я и 3-я танковые группы в направлении Солнечногорска и Клина. Они достаточно быстро добились крупного успеха. Причиной стал неудачный контрудар 16-й советской армии, проведенный здесь всего за несколько дней до начала нового немецкого наступления. Части Красной Армии лишь измотали себя в боях, но не нанесли существенного ущерба противнику. В результате немцы заняли Клин и Солнечногорск, вышли на Ленинградское шоссе. Но удачные действия в обороне советских войск в районе Тулы и контратаки 49-й армии Западного фронта препятствовали немецкому продвижению к Москве с юго-запада.

Волнам германского напора на советскую столицу противостояла яростная оборона бойцов Красной Армии. Пружина противостояния сжалась до предела. Мы, видимо, никогда не узнаем имен всех солдат и командиров РККА, до конца исполнивших свой воинский долг, погибших, но задержавших врага. Но совершались и героические поступки, о которых в считаные дни узнавала вся страна. Среди них подвиг партизанки Зои Космодемьянской, казненной гитлеровцами за поджог домов, в которых размещались солдаты противника, и, конечно, стойкость воинов 316-й дивизии генерала Панфилова на волоколамском направлении. В реальности их было не 28, как говорилось тогда в прессе. Вражеский натиск на небольшом участке сражений у разъезда Дубосеково сдерживали две роты 1075 полка этой дивизии во главе с политруками П. Б. Вихревым и В. Г. Клочковым[107]107
  Мартынов В. Е. Панфиловцы //Великая Отечественная война 1941–1945. Иллюстрированная энциклопедия. М., 2005. С. 406–407.


[Закрыть]. Командиры и многие бойцы, уничтожая немецкие танки, геройски погибли, часть солдат, к счастью, уцелела после боя. Пусть их было не 28, но важнее другое – страна узнала о реальных героях, их самоотверженности, благодаря которым Москва продолжала держаться. Вечная слава Зои Космодемьянской и панфиловцев не может быть подвергнута сомнению.

В конце ноября 1941 г. германские генералы стали понимать, что их соединения явно начинают выдыхаться. Боеспособных резервов не было, многие запасные подразделения уже давно сражались на передовой. Но фон Бок упрямо рвался вперед, невзирая даже на данные своей разведки о том, что русские сосредоточивают крупные соединения в ближайшем тылу и производят перегруппировку войск. Он, так же как и Гитлер, не верил, что десятки раз разбитая Красная Армия способна перейти в контрнаступление. Командующий группой армий «Центр» считал, что, в крайнем случае, исход сражения будет решен последним батальоном, брошенным в прорыв. Речь уже не шла об окружении столицы – немецкое командование стремилось во что бы то ни стало ворваться в город и тем самым решить судьбу всей войны. К Москве заранее направлялся гранит для строительства памятника в честь победы над СССР.

В начале декабря группа армий «Центр» достигла пределов своих возможностей, хотя отдельные ее соединения и части продолжали атаки на советскую армию. Чрезвычайно опасным было наступление немецких моторизованных частей в центре советского фронта в районе Апрелевки и Наро-Фоминска. Но в ходе боев 1–3 декабря войскам советской 33-й армии удалось не только локализовать прорыв, но и отбросить противника с большими для него потерями. К северо-западу от Москвы немцам на короткое время удалось достичь Красной Поляны, откуда они могли уже вести огонь из тяжелых орудий по столице. Дабы предотвратить это, советское командование перебросило на этот участок дополнительные сухопутные силы и приказало нанести по германским позициям бомбово-штурмовой удар. После кровопролитных боев враг оставил и этот район.

Советское военное командование внимательно следило за складывающейся под Москвой ситуацией. В конце ноября в тыловом районе, за позициями Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов, были сосредоточены свежие дивизии, прибывшие с Дальнего Востока, Сибири и Урала. На их основе были сформированы 1-я ударная, 26, 10, 61-я армии, готовые в любой момент по приказу Ставки перейти в наступление. Часть прибывающих сил вступала в бой прямо с колес и теснила выдвинутые вперед немецкие части. Жуков и его штаб видели, что противник выдохся и отходит при первом сильном нажиме со стороны сил Красной Армии. Теперь главное было не упустить момента для перехода в контрнаступление.

План советского руководства по разгрому врага вырабатывался в самое кратчайшее время в конце ноября – начале декабря 1941 г. 29 ноября командующий Западным фронтом, доложив обстановку Верховному Главнокомандующему, попросил его отдать приказ о начале контрнаступления. Свое предложение Жуков обосновал так: «Противник истощен. Но если мы сейчас не ликвидируем опасные вражеские вклинения, немцы смогут подкрепить свои войска в районе Москвы крупными резервами… и тогда положение может серьезно осложниться»[108]108
  Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 2. С. 254–259.


[Закрыть]. Рассмотрев это предложение, Ставка довела до командующих фронтами общие задачи предстоящего контрнаступления. Что же представлял из себя его план? По существу, для доклада Сталину были подготовлены всего одна карта, на которой красным карандашом были изображены полосы наступления, и объяснительная записка к ней. Замысел контрнаступления не предусматривал глубокой операции. Жуков намеревался разгромить передовые части противника и отбросить на несколько десятков километров от Москвы[109]109
  Г. К.Жуков в битве под Москвой. Сборник документов. М.: Мосгорархив, 1994. С. 63.


[Закрыть]. В действительности все произошло совершенно иначе.

Контрнаступление советских войск под Москвой началось. Декабрь 1941 г.

Не успели еще части 3-й танковой группы и 4-й армии привести себя в порядок после неудачных наступательных действий в первых числах декабря, как советские Западный и Калининский фронты перешли от контратак к широкому контрнаступлению. 5 и 6 декабря войска Калининского и Западного фронтов, 7 декабря – правого крыла Юго-Западного фронта, подобно нарастающей лавине, двинулись вперед.

История знает мало примеров, когда контрнаступление начинала та сторона, которая располагала меньшими силами, чем наседающий на нее враг. Группа армий «Центр» превосходила советские войска в личном составе в 1,5 раза, в артиллерии – в 1,8, танках – в 1,5 раза и только в самолетах уступала им в 1,6 раза[110]110
  Кульков Е. Н. Московская битва // Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Иллюстрированная энциклопедия / Отв. ред. А. О. Чубарьян, ред. М. Ю. Мягков, сост. Ю. А. Никифоров. М., 2005. С. 355.


[Закрыть]. Но советские командование учитывало не только соотношения сил, но и другие факторы: измотанность немецких войск, их неготовность к ведению войны в суровых зимних условиях и высокий моральный дух советских воинов.

Успехам советских войск под Москвой значительное содействие оказали наступательные операции Красной Армии на других участках советско-германского фронта и, прежде всего, под Ростовом-на-Дону и Тихвином. К моменту начала контрнаступления от стен столицы на этих направлениях были достигнуты крупные результаты. Удары на северном и южном флангах не только сорвали вражеские замыслы задушить Ленинград в кольце блокады и прорваться к кавказской нефти, но и не дали возможность командованию вермахта оказать немедленное содействие группе армий «Центр».

В декабрьские дни 1941 г. красноармейцы часто шли в атаку без привычной для немцев артиллерийской подготовки, что усиливало внезапность советского удара. Но многие подразделения залегали вблизи немецких укрепленных пунктов и овладевали ими только после жестоких кровопролитных боев. Чтобы избежать ненужных потерь и быстрее продвигаться вперед, Генеральный штаб РККА 8 декабря, а затем командующий Западным фронтом Жуков 9 декабря отдали распоряжения не брать населенные пункты штурмом, а обходить их, оставляя позади себя заслон[111]111
  Великая Отечественная война 1941–1945. Военно-исторические очерки. Кн. 1. Суровые испытания. С. 201; ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2524. Д. 1. Л. 304.


[Закрыть]. Эта тактика возымела действие; ее результатом стали прорывы советских соединений в германский тыл, паника среди немецких солдат и даже генералов. Некоторые из них стали вспоминать судьбу армии

Наполеона в 1812 г. Генерал Гепнер (командующий 4-й танковой группой вермахта) докладывал, что боевые силы его объединения быстро тают, необходим быстрый отход[112]112
  ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 118. Л. 71


[Закрыть]. Подобные донесения поступали и от других германских командующих. Фюрер был взбешен. Со своих постов были сняты многие опытные полководцы: ушли в отставку не только Гепнер, но и Гудериан, Штраус (командующий 9-й армией), и, наконец, сам командующий группой армий «Центр» фон Бок. Последний передал свои полномочия фельдмаршалу Г. фон Клюге.

И, напротив, зажглись звезды таких советских полководцев, как генералы Жуков, Рокоссовский, Конев, Белов, Болдин, Ефремов, Говоров и др. Они действовали смело и решительно. Так, командующий 16-й армией Рокоссовский, встретив сопротивление противника на истринском рубеже, не стал штурмовать его в лоб, а совершил своими силами грамотный фланговый маневр. Немцы оказались в полукольце и были вынуждены отступить. По пути они бросали вооружение и технику. На южном фланге группы армий «Центр» 9 декабря части Красной Армии освободили Елец, а 12 декабря войска Юго-Западного фронта (13-я армия и оперативная группа Костенко) смогли частично окружить елецкую группировку врага. 15 декабря был взят Клин. Его освобождение решило судьбу Калинина. 16 декабря в этот город вошли войска генерала И. Конева[113]113
  См.: Невзоров Б. И. Москва: враг не прошел / Рубежи ратной славы Отечества. С. 25.


[Закрыть].

Тогда же, 16 декабря 1941 г., Гитлер отдал приказ, запрещавший проведение крупных отступательных операций, известный также под названием «держаться». Он требовал фанатически упорного сопротивления Красной Армии. Одновременно приказом предусматривалась переброска на фронт с Запада маршевых батальонов[114]114
  ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 7. Л. 55–57.


[Закрыть]. Но это решение фюрера не могло сразу повлиять на ситуацию и ликвидировать кризис в группе армий «Центр».

Именно в это время британский министр иностранных дел А. Иден, прибывший в Москву на переговоры со Сталиным, совершил ознакомительный визит на один из участков советско-германского фронта. Советские офицеры показали ему огромные колонны брошенных немцами автомашин и танков. Англичанин был удивлен и поражен масштабами германского разгрома. Никогда раньше немцы не терпели столь очевидного и сокрушительного поражения. Безусловно, личные впечатления Идена от всего увиденного под Москвой оказали большое влияние на выработку правительством Великобритании своей дальнейшей политики военной помощи Советскому Союзу.

Первые немецкие пленные. Декабрь 1941 г.

Наступившие сильные холода стали неприятным сюрпризом для немецкого командования. После войны бывшие генералы вермахта даже оправдывали свои поражения зимой 1941/42 г. «генералом Морозом». Под Москвой они рассуждали иначе. «Условия погоды, – отмечалось штабом 2-й армии, – бьют также и по русским, но по ним они бьют не так сильно, как по нам, так как русские более подвижны в зимних условиях…»[115]115
  ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 134. Л. 75–79.


[Закрыть] Относительно подвижности советских войск на тот период немцы были правы. В частности, в Красной Армии в широких масштабах началось тогда формирование отдельных лыжных батальонов, приданных различным фронтовым соединениям. Их подготовленные бойцы могли совершать многокилометровые марши, обходя заслоны противника и нападая на него с тыла.

В конце декабря – начале января Красная Армия продолжала усиливать натиск на противника. Западный, Калининский и Брянский фронты оставили позади линию, с которой войска группы армий «Центр» начали свое ноябрьское наступление на Москву и продвигались дальше на запад. Гитлер 21 декабря предписывал фон Клюге: «…Территория, с которой наши войска будут вынуждены отступить, должна попасть в руки противника непригодной для использования. Каждый населенный пункт должен быть сожжен и разрушен…»[116]116
  ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 578. Л. 22, 25.


[Закрыть]. Тысячи советских людей были обречены на голод и холод, грозившие быстрой смертью.

7 января контрнаступление под Москвой переросло в общее наступление на всем советско-германском фронте. Жуков был против решения Ставки о переходе к активным боевым действиям не только под Москвой, но и на флангах советско-германского фронта. Он предлагал Сталину вначале завершить наступление против группы армий «Центр», а на остальных участках занять пока прочную оборону. Но на совещании в Кремле по поводу дальнейших планов Красной Армии в 1942 г. Жуков оказался в меньшинстве. Ему пришлось смириться с выводом из состава своего Западного фронта 1-й ударной армии, которая была переброшена в район Демянска. Соответственно, войска Жукова оказались ослаблены. Дело осложнялось еще и тем, что советское командование, переоценив результаты своих успехов, решило с ходу провести гигантскую операцию по окружению и разгрому всей группы армий «Центр». Выполняя директивы Ставки ВГК, Калининский, левое крыло Западного и правое крыло Брянского фронтов развернули наступление на ржевском, юхновском, сухиническом направлениях, стремясь замкнуть кольцо по линии Ржев – Вязьма. Операция получила название Ржевско-Вяземской. Для содействия продвижению ударных советских соединений в тыл врага в район Вязьмы и Дорогобужа выбрасывались крупные десантные части из состава 4-го воздушно-десантного корпуса.

В середине января 1942 г. многим советским генералам казалось, что еще одно небольшое усилие – и враг не выдержит смелого напора, дрогнет и побежит. Его паника будет означать и его окончательную гибель. Советские соединения, направляемые в глубокий прорыв по тылам противника, должны были захватить ключевые пункты еще до того, как немцы смогут организовать их крепкую оборону. Севернее Ржева устремились вперед 29-я и 39-я армии Калининского фронта, на центральном участке Западного фронта успешно наступали к Вязьме 33-я армия генерала Ефремова и гвардейский кавалерийский корпус генерала Белова.

Однако советскому командованию явно не хватало людских резервов и материальных средств, чтобы завершить окружение группы армий «Центр». Плохо обстояло дело с подвозом вооружения, поступлением на фронт новой техники, ее ремонтом, что не замедлило сказаться на темпах советского продвижения вперед. Низкий уровень производства боеприпасов вел к тому, что артиллерийская поддержка советских частей была недостаточной. «Вероятно, трудно поверить, – вспоминал Е К. Жуков, – что нам приходилось устанавливать норму расхода боеприпасов: 1–2 выстрела на орудие в сутки. И это, заметьте, в период наступления!»[117]117
  Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В 2 т. Т. 2. М., 2002. С. 51.


[Закрыть] С развитием советского наступления появились и перебои с продовольствием, что сказывалось на физическом состоянии военнослужащих РККА.

В то же время немцы стали получать из Западной Европы, и прежде всего из Германии и Франции, крупные подкрепления. Свежие германские части стали вводиться в бой как раз в тот момент, когда последовал долгожданный приказ Гитлера от 15 января 1942 г. на отход основной части группы армий «Центр» на заранее подготовленные тыловые позиции[118]118
  Битва за столицу. Сборник документов. Т. 2. С. 58–59.


[Закрыть]. На отдельных участках германское отступление сопровождалось сильными контрударами по флангам прорвавшихся вперед советских соединений, и они сами оказались отрезанными от главных сил. Судьба их была незавидной. 90 % личного состава лишилась 29-я армия Калининского фронта; оказалась в глубоком окружении и практически погибла в апреле 1942 г. юго-восточнее Вязьмы ударная группа 33-й армии Западного фронта. Ее командующий генерал Ефремов до конца оставался со своими подчиненными и, будучи раненным, предпочел смерть вражескому плену.

В различных публикациях и средствах массовой информации не раз поднимался вопрос, какова степень ответственности за гибель ударной группы 33-й армии вышестоящего командования и лично генерала Жукова[119]119
  В частности, этот вопрос поднимался в довольно противоречивом фильме А. Пивоварова «Ржев. Неизвестная битва Георгия Жукова» (НТВ, 23.02.2009).


[Закрыть]. Действительно, именно он отдал приказ Ефремову наступать на Вязьму и не обеспечил должным образом его фланговое прикрытие. Но, во-первых, у Жукова просто не было достаточных сил и средств, чтобы обеспечить поддержку прорвавшимся вперед соединениям Красной Армии. Желание взять скорее Вязьму в полной мере присутствовало и у генерала Ефремова. Исходя из документов советской стороны, можно сказать, что виноваты в провале операции были все: и командование 33-й армии, и штаб Западного фронта, и Ставка ВЕК. Советские расчеты на то, что враг обескровлен и деморализован, оказались ошибочными. Гитлеровцы сумели не только выдержать советский натиск, но на многих участках вновь перехватили инициативу и провели ряд успешных контрударов.

В феврале – апреле 1942 г. войска Западного фронта предприняли яростные попытки прорваться к окруженной группе генерала Ефремова. Жестокие бои развернулись на узком участке фронта, в районе впадения р. Воря в р. Утра. Здесь в марте 1942 г. образовался плацдарм на западном берегу р. Угра, между деревнями Красная Горка и Большое Устье, с которого части 43-й армии генерал-майора К. Д. Голубева долго, но, в основном, безуспешно атаковали укрепленные позиции немцев. Потери 43-й армии были значительны – до 5000 человек убитыми. Но эти жертвы оказались напрасными.

В полосе действия армий южного крыла Западного фронта тем временем продолжались упорные бои в районе г. Сухиничи. 27 января 1942 г. немецкие части, оказавшиеся на некоторое время отрезанными в этом городе от основных сил 2-й танковой армии, были деблокированы. Сухиничская группировка немцев соединилась с жиздренской. Этот успех был достигнут дорогой ценой. В течение января месяца 2-я танковая армия потеряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести 6811 чел., а больными и обмороженными – еще 8796 чел[120]120
  ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 139. Л. 42–52.


[Закрыть]. Тем не менее, бои за сами Сухиничи не ослабевали. 29 января советские войска, усиленные управлением 16-й армии генерала К. Рокоссовского, заняли город и нацелились на Жиздру.

На завершающем этапе Московской битвы значительно активизировались действия советских партизан. Немцам приходилось выделять значительное количество пехотных и танковых соединений для боевых действий в своем тылу. Партизанские отряды, многие из которых были сформированы органами НКВД, часто действовали совместно с десантниками и регулярными частями РККА, отрезанными от основного фронта. Они не только наносили гитлеровцам большие потери в личном составе и технике, но и ставили под вопрос нормальное снабжение группы армий «Центр». Нестабильность в собственном тылу значительно ослабляла потенциальные возможности группы фон Клюге, деморализующе влияла на личный состав германских соединений. Всего за шесть с половиной месяцев напряженных боев под Москвой партизаны Калининской, Смоленской, Московской, Тульской, Орловской и Курской (частично) областей истребили более 30 тыс. вражеских солдат и офицеров, подорвали 170 складов с вооружением, боеприпасами и продовольствием, пустили под откос 40 вражеских эшелонов с живой силой и техникой[121]121
  Пережогин В. А. Партизаны в Московской битве. М., 1996. С. 226.


[Закрыть].

* * *

20 апреля 1942 г. считается датой окончания Ржевско-Вяземской операции Красной Армии и всей Московской битвы. Удачно начавшееся контрнаступление, переросшее затем в общее наступление советских войск, достигнув больших результатов, завершилось тяжелыми кровопролитными боями с окрепшим и получившим подкрепления врагом, в условиях сильной распутицы, сковавшей передвижение войск.

В этой связи возникает вопрос – соответствовала ли цена, которую заплатила Красная Армия за операции, проведенные в ходе Московской битвы, тому результату, который был достигнут ее войсками к апрелю 1942 г.?

Анализ состояния вермахта и Красной Армии после битвы под Москвой, основанный на документах обеих сторон, позволяет сделать вывод об отсутствии перспектив у крупнейшей группировки вермахта на Восточном фронте – группы армий «Центр» – развернуть в 1942 г. новое наступление стратегического масштаба. Победа под Москвой досталась Красной Армии дорогой ценой. Однако является историческим фактом – немецкие войска зимой 1941/42 г. стали терять веру в свои силы, а советские солдаты и их командиры, напротив, приобрели уверенность в победе над врагом. К апрелю 1942 г. немецким солдатам и генералам противостоял уже совершенно другой противник, далеко не тот, что был в начале войны. Победа в битве под Москвой воодушевила советских бойцов. Они видели, что враг силен, но все же его можно бить, причем его же оружием – смелым и решительным наступлением. За период с декабря 1941 по апрель 1942 г. советские части отбросили противника от стен столицы на 150–350 км, поставили командование группы армий «Центр» перед необходимостью держать широкий фронт обороны, уязвимый во многих местах. Чем больше части вермахта теряли сил в сражениях западнее Москвы, тем меньше у них оставалось шансов выиграть грядущие сражения на юге России – в битвах за Сталинград и Кавказ.

Битва под Москвой продолжалась в общей сложности 203 дня и ночи на огромном пространстве, равном примерно территории Франции. С обеих сторон в ней было задействовано около 7 млн человек. Общие безвозвратные потери советских войск в сражениях на ближних и дальних подступах к столице составили 958 тыс. человек. Немцам также был нанесен значительный урон – 615 тыс. человек убитыми, пропавшими без вести и ранеными[122]122
  Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 468.


[Закрыть]. Никогда до этого вермахт не терял стольких людей, уже имевших за плечами богатый опыт войны. Полноценной замены им у Германии не было. Поэтому широко разрекламированное ставкой Гитлера новое весеннее наступление на Восточном фронте в 1942 г. так и не состоялось. Гитлер пришел к выводу, что после того, как германские войска приведут себя в порядок, возможно будет осуществить удар только на одном стратегическом направлении – южном. Для продолжения войны Германии срочно требовалась нефть Кавказа и пшеница Ставрополья и Кубани. Взять Москву – стратегическую цель всей кампании – оказалось Гитлеру не по силам.

Переход советских войск в наступление зимой 1941/42 г. разрушил существовавший во многих странах миф о непобедимости нацистской Германии. Правящие круги Японии, а также Турции заняли более осторожную позицию в отношении возможного нападения на СССР. В оккупированных вермахтом европейских государствах – Франции, Югославии, Греции, Польше и других – активизировались движение Сопротивления и партизанская война. Значительно изменились отношения Великобритании и США к тем усилиям, которые прикладывал Советский Союз, сражаясь с агрессором.

Многие современные отечественные историки считают битву под Москвой началом коренного перелома в Великой Отечественной войне[123]123
  См., напр.: Невзоров Б. И. Московская битва: Феномен Второй мировой. М., 2001.


[Закрыть]. Противнику был нанесен удар такой силы, который заставил его вначале отступить, а затем перейти к стратегической обороне. Крах блицкрига одновременно означал и переход вермахта к затяжной войне, к которой Германия ни политически, ни экономически, ни морально не была готова. Остается фактом, что летом 1942 г. немецкие войска сумели вновь нанести Красной Армии ряд тяжелых поражений на различных участках: под Ленинградом, Харьковом, в Крыму, на подступах к Сталинграду и Кавказу. Но Советский Союз располагал к тому времени достаточными резервами, чтобы сдержать врага и окончательно повернуть чашу весов в свою пользу. Перелом в войне прошел через ряд стадий, первой из которых была победа под Москвой.