Текст книги "Профи крупного калибра"

6

Москва

Лев Радзянский был почему-то уверен, что, несмотря на запрет, Николай снова захочет встретиться с ним. Наверняка он еще вчера, в крайнем случае сегодня утром, связался с Русланом Хачировым и получил от него соответствующие распоряжения. Сам Лев Платонович до сей поры ломал голову: каким образом, точнее через кого, вышел на него Хачиров? Единственный человек, который мог подкинуть Руслану его адресок, Борис Левин, как в воду канул. Так и не сумев связаться с ним по телефону, Лев поехал к Борису домой и долго звонил, пока не открылась дверь напротив. Соседка Левина сообщила, что Борис Михайлович сейчас находится в зарубежной поездке. Когда уехал? Вчера, в одиннадцатом часу. Куда – не докладывал.

Итак, от Левина в ближайшие дни он ничего не узнает. Однако заставлял задуматься тот факт, что Борис, в обнимку спящий с сотовым телефоном, не прихватил его с собой. Или отключил его?

Впрочем, не только Борис Левин мог поставить все точки над «i» в этом вопросе – он мог только подтвердить или опровергнуть, давал ли Хачирову координаты Араба. Гораздо большей информацией обладал сам Хачиров. Но ждать его неделю Араб не мог. Неделя – слишком большой срок.

Пугало действительно появился в магазине.

– Я же сказал, чтобы ты забыл сюда дорогу, – тихо проговорил Лев, отводя Николая в конец торгового зала.

Нынешний день был распланирован по минутам, к вечеру Радзянский собирался вылететь в Сочи на встречу с Русланом. Но сейчас, вглядевшись в лицо Николая, понял, что поездка может не состояться. И чем больше глядел на парня, тем больше убеждался, что против воли дает втянуть себя в какую-то авантюру, которая не сулит ничего хорошего. Такое с ним было впервые.

– Тебя Руслан прислал? – спросил Араб, как о хорошо знакомом человеке, невольно пытаясь представить себе образ Хачирова. В его представлении тот был высоким, крепким, лет тридцати, с неподвижным взглядом черных глаз. – Или ты пришел по собственной инициативе?

Николай кивнул:

– По собственной.

– Ты с ним вчера связывался? – Радзянский задал очередной вопрос и тут же досадливо поморщился: «Какая-то бессмыслица получается».

– Да.

– Мне постоянно задавать вопросы? – уже зло спросил хозяин магазина. Как и бывший шеф, Василий Ефимович Шерстнев, Лев предпочитал слышать обстоятельные ответы.

– Связывался, – поспешно отозвался гость, – он ничего не сказал.

– Так какого же черта ты приперся?! – Радзянский быстро взял себя в руки и после непродолжительной паузы, сменив тон, спросил: – Что он тебе сказал, когда ты звонил ему с телеграфа? Вчера, в начале шестого.

Николай просветлел лицом.

– Ах... так вот откуда... А я и не заметил.

– Ты вообще ничего не замечаешь вокруг себя.

– Лев Платонович, я вас хотел предупредить, что в ближайшие дни Руслан останется в Гемлике. Вам не стоит рассчитывать на встречу в Москве.

– Та-ак, – сощурился Радзянский, – интересно получается... Значит, у него свербит в одном месте, он засылает гонца, словно за бутылкой водки, и в то же время... – Лев, едва сдерживаясь, умолк.

«Чертовщина какая-то, – в очередной раз подумал он. – Сволочи, ведь наверняка знают, что я землю под ними вырою. Словно не я им, а они мне нужны как воздух».

Они – мне...

Лев нахмурился: такой оборот он в расчет не брал по той простой причине, что его просто не может быть.

«Интересная ситуация», – не без доли злости подумал Радзянский. И продолжил: «Тотчас позвонить Руслану и спросить: «Что ж ты, сукин сын, не торопишься? А давай-ка, друг, завтра же мы с тобой и встретимся. В Москве. Или там, где я укажу».

– Значит, он останется в Гемлике...

– Да, – кивнул Николай, – будет отдыхать в отеле.

– В каком именно?

– «Голубая лагуна».

Николай пришел вовремя: промедли он час-полтора – не застал бы Радзянского в магазине. В связи с этим снова кольнуло неприятное чувство, словно Хачиров предугадал заранее: что Радзянский будет следить за Николаем, «срисует» с экрана автомата его номер телефона, затем посетит несуразного посланника на дому...

А почему бы и не предугадать? Еще неизвестно, что за птица этот Руслан Хачиров.

– Пошли-ка ко мне в кабинет, – распорядился Радзянский, увлекая за собой гостя, – расскажешь мне все о Руслане: что он говорил обо мне, какие впечатления ты вынес из его рассказа при встрече со мной, вообще как я тебе показался...

В последних словах хозяина Николай уловил злую иронию.

– Вообще-то, – начал он с конца, следуя за Радзянским, – я представлял вас выше ростом.

– Я с детства боюсь высоты, поэтому воздержался расти. – Араб неожиданно остановился, и Пугало налетел на него. Разделяя слова, Лев произнес: – И больше не говори, что сегодняшний визит – твоя личная инициатива. Это Хачиров велел передать, что остается в Гемлике?

Не глядя на хозяина, Николай ответил утвердительно.

– Ну смотрите у меня!.. – угрожающе прошептал Араб. – Я вас обоих порву! И твой бультерьер позавидует моей хватке.

Глава 2
Место встречи – отель «Голубая лагуна»

7

Гемлик, отель «Голубая лагуна»

Вот уже вторые сутки Хачиров отдыхает на солнечном побережье, остановившись в 318-м номере люкс с видом на море. Конечно, лучше всего отдыхать на Черном море, когда в Москве, к примеру, осень – холодно, сыро, а здесь – 25 – 30 градусов, море – как парное молоко. Самый, пожалуй, волнующий момент – это контраст температур. Еще не забыт холод за время перелета, и вот на тебя обрушивается благотворное тепло; остро ощущается внутренняя стесненность перед смуглыми автохтонами, одетыми более чем легко. И долго еще не проходит это чувство, приходят мысли, что только море способно смыть эти несерьезные моменты смены климата.

Раньше в Москве Руслан бывал редко, но, когда открыли на Покровском бульваре постпредство Северной Осетии, стал посещать столицу чаще, а в лице постпредовского работника Николая Корзухина приобрел надежного помощника.

На море, в пяти километрах от Гемлика, Хачиров намеревался купить роскошный дом с единственным, пожалуй, неудобством – отсутствием пляжа под окнами. Купчая была готова, не хватало только подписи владельца, Михаила Левкоева, заместителя директора Югбизнесбанка. Дом еще не перешел в собственность Руслана, но с разрешения Левкоева осетин уже обосновался там на правах хозяина.

Подпись на договоре купли-продажи для обоих – пустая формальность, юридическую сторону в расчет также не брали. Собственность на Черноморском побережье по бросовой цене – это лишь небольшой презент, знак уважения, главное – это общее дело, которое связывало Левкоева и Хачирова.

Руслан расположился за столиком в открытом кафе. Запах йода с моря и благоухание, исходящее от розария, расположенного в непосредственной близи к кафе, вкус хорошего коньяка соответственно влияли на кавказца. Хачиров вытянул больные ноги и, слегка прикрыв глаза, томно смотрел на уходящее за гору красноватое солнце.

К этому времени поредевшие было купальщики вновь заполнили пляж; широкие мостки, с которых удобно было нырять, уже не пустовали.

Руслану Хачирову было сорок два года. Среднего роста, полный, с тяжелыми ногами, кудрявой, наполовину поседевшей головой и большими грустными глазами на круглом лице, он совсем не походил на образ, нарисованный воображением Араба. На нем были надеты свободные шорты, достигающие колен, и просторная светлая майка, темнеющая мокрыми пятнами в районе груди и подмышек.

Лев Радзянский несколько минут изучал лицо кавказца из холла, где, посидев немного за стойкой бара с рюмкой коньяка, перешел за столик. Холл выглядел роскошно. Пол покрывали разные по размерам, но тщательно подогнанные плиты зеленоватого мрамора, две винтовые лестницы по бокам зала вели на этажи, огромная люстра тяжело нависала над одним из трех фонтанов, от которых исходила бодрящая прохлада.

Стеклянные двери холла то и дело распахивались, пропуская отдыхающих, официантов, снующих с напитками. Через большие окна Радзянский хорошо видел Хачирова и его спутницу, красивую смуглолицую девушку лет восемнадцати, в откровенном, даже вызывающем бикини. Потягивая красное вино, она изящным жестом подносила к чувственным губам сигарету и с видимым наслаждением затягивалась.

Она была очаровательна: среднего роста, прекрасно сложена, с идеальным изгибом бедер. Она сняла солнцезащитные очки, и Радзянский разглядел ее красивые миндалевидные глаза. Невольно он рассматривал ее гораздо дольше, нежели того, ради которого проделал далекий путь.

На Черном море Радзянский бывал десятки раз, однажды – в Гемлике, в отеле «Кровн-бич». Поэтому он был удивлен сообщению Пугала – Николая Корзухина, что Хачиров облюбовал именно этот город. «Положительно, они знают обо мне довольно много». И этот факт Лев связал с той чередой нелогичных, казалось бы, событий, происшедших с ним за последние двое суток. Что это, совпадение? Но в работе оперативного работника Первого главка, равно как и думающего, настоящего профи, случайные совпадения могут означать только одно: опасность. Однако Лев чувствовал, что впереди опасность еще большая, предотвратить которую можно только активными действиями. Он который уже раз ловил себя на мысли, что им умело руководят.

По большому счету, не было почвы, реальных причин для беспокойства, но это-то и волновало больше всего. Хотя нет, реальная причина была: практически его раскрыли, как с улитки сняли раковину-домик. Достоянием третьих лиц стало его местопребывание, его имя. Только он мог знать, насколько это серьезно. Да еще вот этот толстяк с глазами недоеной коровы, потягивающий коньяк.

Лев отставил недопитый коньяк, галантно уступил дорогу двум полнеющим дамам бальзаковского возраста, одетым более вызывающе, чем та молоденькая шлюшка, сидевшая в компании Хачирова, и вышел на воздух.

Он сунул в рот сигарету и, не прикуривая, шагнул к столику Руслана. Поймав краем глаза, что девушка смотрит на него, Радзянский, изучая лицо кавказца более внимательно, пренебрежительно бросил ей:

– Иди-ка погуляй, красотка. Я тебе говорю, – повысил он голос и медленно перевел взгляд на ее смазливое личико.

Радзянский выгодно отличался от ее спутника: невысокого роста, крепкого телосложения, без капли жира на мускулистом теле, посеребренная растительность на котором выглядела мужественно, естественно, по сравнению с безобразной порослью на груди и руках Руслана. Поймав утвердительный кивок спутника, девушка быстро встала из-за стола. Ее уход был столь поспешен, что по пути к бассейну с пресной водой она потеряла сланец – совсем как Золушка, сбежавшая от принца. Изящным жестом приподняв руки, девушка оттолкнулась от края бассейна, и ее стройное тело скрылось в подсвечиваемой из глубины зеленоватой воде.

Руслан подтянул под себя ноги и принял более приличествующую серьезному разговору позу. Щелкнув зажигалкой, он поднес ее к сигарете молчавшего гостя, севшего на место девушки.

– Чего ты хочешь от меня? – задал первый вопрос Радзянский.

– Лев Платонович? – довольно высоким голосом осведомился кавказец. Причем на лице его не промелькнуло и тени удивления.

«Ну-ну...» – усмехнулся Араб, не посчитав нужным ответить даже кивком головы.

– У меня к вам деловое предложение.

– Это я слышал от вашего помощника, – Араб смотрел за спину собеседника. Девушка подплыла к краю бассейна и делала заказ проходившему мимо официанту. Оторвав взгляд от спутницы Хачирова, Радзянский продолжил: – Никакого разговора не получится, пока я не услышу имени человека, который дал вам мои координаты.

Хачиров пожал плечами, выражение его лица говорило: «Нет проблем».

– Борис Левин, – назвал он имя.

«Ну вот, хоть что-то началось проясняться». Лев явственно ощутил падение с плеч груза безызвестности, давившего на него на протяжении двух суток. Однако в таком состоянии он пребывал недолго, поскольку Борис, «младший» компаньон, практически предал его или продал.

– Почему здесь? – Радзянский несколько раз стукнул ладонью по столу. – Нельзя было встретиться в Москве?

– Если честно, выбирал не я, а вы. Был чисто теоретический шанс, что вы приедете. А здесь, в отеле, у меня несколько деловых встреч, отменить которые я не мог. Вступать в бестолковую перебранку было глупо. Лев Платонович не стал спрашивать, почему в таком случае Хачиров не повременил с направлением к нему «казачка» Пугала, – все выяснится при обсуждении деталей. Если, конечно, он примет предложение Хачирова.

– Я не могу сейчас сказать ни «да», ни «нет». Я отвечу, как только переговорю с Левиным, которого вы упомянули.

– Завтра он будет здесь, – сообщил Руслан.

– Вот как? – удивился Радзянский. Он не мог связаться с Борисом, а какой-то Хачиров, о котором до вчерашнего дня Лев ни разу не слышал, делал это запросто!

– Да, – подтвердил кавказец, – я говорил с ним по телефону.

– Кто был инициатором разговора?

– Я, конечно.

– И вы звонили ему... – Лев вопросительно приподнял подбородок.

– Сейчас он в Чехии – уехал на пару дней, просил передать, чтобы вы подождали его.

– Он был уверен, что я приеду?

– Не совсем так. Я связался с ним, как только мне сообщили, что человек по фамилии Радзянский зарегистрировался в этом отеле.

– Оперативно работаете, – едва ли не со злостью произнес Лев. – Какого характера работу вы мне предлагаете? Только в общих чертах. Может статься, что я уеду, не дождавшись Бориса.

– Наверное, вы один из немногих, кто сумеет справиться с ней.

– Не делайте мне комплиментов, я не девушка. – Лев снова посмотрел в сторону бассейна. Спутница Хачирова сидела на верхней ступеньке бассейна и смотрела в его сторону. Встретившись с Радзянским взглядом, она не отвернулась, а продолжала смотреть на Араба. Ему даже показалось, что она едва заметно улыбалась.

«Стерва!» – Он демонстративно развернул стул, чтобы оказаться к девушке вполоборота. Слушая Руслана, пришел к выводу: мысли о спутнице Хачирова отвлекают. Он снова обругал девушку: «Обыкновенная смазливая шлюха». Заодно выдал пару ласковых и себе.

Беседа с кавказцем окончилась практически ничем, как говорят политики: стороны выслушали друг друга, но к общему знаменателю не пришли.

– Пока я не переговорю с Борисом, – напомнил Радзянский, – думаю, встречаться нам не стоит.

– Тогда до завтра, – Хачиров изобразил на сдобном лице подобие улыбки и кивнул.

– До завтра.

Чтобы войти в отель, нужно было повернуться и сделать полтора десятка шагов к двери, однако Радзянский выбрал более длинный путь, медленным шагом пройдя мимо бассейна, где, опустив в воду ноги, девушка наслаждалась коктейлем и последними малиновыми лучами солнца. Не доходя до пустующей пока танцплощадки, Лев повернул и вошел в отель через центральный вход.

«Какого черта я делаю?» – задал он себе вопрос, решив, что сегодня не покинет номера. Возьмет в баре коньяк, хорошую закуску и проведет вечер перед телевизором, благо выбор программ был богатым: на крыше отеля матово отсвечивали две спутниковые антенны.

«Отличный отдых!» – еще раз «порадовался» за себя Радзянский. Приехать в разгар сезона на лучший курорт Черноморского побережья и запереться в номере с бутылкой.

8

Радзянскому не требовалось готовиться к встрече с Борисом Левиным, однако в уме он непроизвольно прокручивал предстоящую беседу. Начнет он ее непременно словами: «Боря, ты что, захотел стать моим клиентом?» И какие бы доводы в свое оправдание ни приводил Левин, продолжит натиск, напомнив арабскую поговорку: «Оправдание хуже вины».

Нервно прохаживаясь по номеру, Лев изредка бросал взгляд на часы, невольно поймав себя на мысли, что становится похожим на Пугало. Если рейс самолета не отложили по каким-нибудь причинам, в эти минуты борт должен приземлиться в аэропорту Сочи. Максимум через час Левин будет здесь. Если, конечно, воспользуется такси, а не поедет на троллейбусе.

«Болтун!» – скрипел зубами Радзянский, подавляя в себе желание перед встречей с приятелем принять на грудь коньяку. Лев не любил водку, предпочитая крепкому безвкусному напитку хороший коньяк или виски. Не жаловал он и вино, которое не обжигало приятно гортань, не хранило подолгу вкус горячего шоколада. Он умел пить помногу – и не пьянеть при этом, умел пить мало – и выглядеть при желании изрядно захмелевшим.

До встречи с Левиным времени оставалось достаточно, и Радзянский, прихватив полотенце, отправился на пляж. Задержав дыхание, он сильно оттолкнулся от края мостков. Лев плыл быстро, словно торпеда рассекая зеленоватую воду. Отдышавшись, медленно поплыл обратно, машинально бросая взгляды на балкон своего одноместного номера и люкса Руслана Хачирова. Ему показалось, что занавеска на окне Руслана пришла в движение, словно кто-то отпустил ткань, встретившись с ним взглядом. Однако с такого расстояния невозможно было проследить взгляд Радзянского. Если только за ним не наблюдали в бинокль.

Порой излишняя, как ему думалось, подозрительность мешала жить нормально, отчего сам себе он казался неполноценным.

Сполоснувшись в бассейне, Лев занял место в холле, изредка пригубливая коньяк. Ему хорошо была видна парковочная площадка: Бориса Левина он увидит сразу, усадит рядом и... как он там запланировал? «Боря, ты что, захотел стать моим клиентом?»

* * *

Левин приехал не на такси, а на седьмой модели «Жигулей» бежевого цвета, видимо, решив сэкономить сущие копейки. Даже по одному этому факту можно было судить о его натуре.

Борис появился из машины, как всегда, элегантно одетый: модные вельветовые джинсы, стильные парусиновые туфли, светлая рубашка с коротким рукавом и галстук с ослабленным узлом. В одной руке Левин нес небольшую дорожную сумку, в другой – пачку «Мальборо», которую поднес ко рту, вытягивая губами сигарету.

Первым делом взгляд Бориса метнулся к стойке администратора, затем прошелся по немногочисленным клиентам, занявшим часть столиков, и остановился на хмуром лице Радзянского. Набросив на лицо смущенную улыбку напроказившего школьника, Левин не спеша приблизился и через стол протянул руку.

– Привет, Лева! – наивно улыбнувшись, добавил: – Это ты?

Радзянский не был тем человеком, который брезгует рукопожатием, даже если на то есть веское основание. Причина не подать руки Борису была, но он не знал ее корней.

– Здравствуй, Боря, – преувеличенно вежливо поздоровался Радзянский. – Это действительно я. Возьми себе чего-нибудь выпить. Когда я пью в одиночестве, мне кажется, что испытываю только жажду. И ничего, кроме жажды. Так что выручай меня, друг, разговор у нас предстоит долгий.

Не меняя выражения лица, Левин быстро закивал:

– Может, поговорим в номере? У тебя. Ты в каком остановился?

Лев отрицательно покачал головой.

– Поговорим здесь.

– Как скажешь.

Оставив сумку на стуле, Борис вскоре вернулся с кружкой своего любимого баварского светлого.

Левина и Радзянского связывали давние дружеские отношения, которые со временем опустились до приятельских, но стали еще и деловыми. Вновь зарождающейся было дружбе помешало обсуждение долей в их совместном предприятии.

Как и Радзянскому, Левину после полугодовой стажировки в Дании и успешной сдачи экзаменов в МГИМО повстречались на пути два лысоватых дяди с военной выправкой и ненавязчивым предложением попробовать свои силы в главке Первого управления КГБ; как правило, тех, кто сам обращается в Комитет госбезопасности, в этот орган не зачисляют. Поскольку успеваемость в Институте международных отношений у Левина была выше, чем у Радзянского, его отправили работать в Европу, а не в Азию или в Латинскую Америку. На то, что он будет работать в одной из европейских стран, недвусмысленно указывала его стажировка в Дании, к тому же в отличие от Радзянского, специализирующегося на странах Ближнего Востока, Левин упорно изучал датский и финский языки.

Пройдя спецподготовку, Борис больше года ждал вакансии в посольстве СССР в Дании. Там он довольно быстро освоился среди посольских работников, завел дружбу с «чистыми» дипломатами, с оперативниками конкурирующего Главного разведывательного управления и, естественно, со своими коллегами из КГБ. Но первые шаги разведчика вылились в высказывание резидента: «Оперативно бездарно». Действительно, Левин, завязывая знакомство с местным журналистом, едва не скомпрометировал себя, продолжив вечеринку в одном из злачных мест Копенгагена. Получив выговор от шефа, Борис, однако, продолжал недоумевать: как можно заниматься разведывательной деятельностью не рискуя?

Позже поднаторевший опер Левин не спешил с рапортами резиденту и сумел расположить к себе шефа. Равно как и сотрудника полиции Копенгагена. Тот, на взгляд Левина, был готов к вербовке, и Боря завел с резидентом разговор о том, что пора, дескать, включать полицейского в агентурную сеть.

– Не торопись, Боря, – наставлял шеф, – продолжай работать с ним как с агентом. А в отчетах фиксируй лишь динамику развития агентурных отношений.

С подачи резидента Левин стал умело обходить бюрократические преграды Центра. Проводя вербовку в короткие сроки, не спешил с рапортом. Но необходимые данные получал. Успел усвоить, что долго тянуть с клиентом не стоит – не только советские разведчики работали в Дании, и кандидат мог попасть под влияние другой резидентуры. Что далеко ходить, его могли перехватить свои же опера из военной разведки – любители хватать каштаны из огня чужими руками. Военному атташату нужны были результаты так же, как и дипкорпусу КГБ, конкуренция начиналась буквально с вешалки.

Борис проработал в Дании три года, затем срок его пребывания продлили еще на год – к огорчению завистников посольства, которые считали его посредственным дипломатом и оперативником. Кто-то из коллег, подметив его натуру, дал ему меткое прозвище Скользкий Джим. Вначале показавшаяся оскорбительной, впоследствии эта кличка даже стала нравиться Левину; если кто-то подмечал в нем изворотливость, сам Борис назвал это хитростью.

Однако изворотливость, или хитрость, не помогла ему однажды избежать неприятности: в совершенно безобидной, казалось, ситуации он умудрился нарушить местное законодательство, и ему пришлось покинуть страну пребывания.

Это случилось в то время, когда Радзянский «жаловался» начальнику отдела Шерстневу на скучную работу разведчика. И Арабу, и Левину было о чем поплакаться друг другу. Встречаясь в Центре, они нашли общие интересы, а спустя годы, когда расформировали спецгруппу «Набат» и Лев остался без работы, они снова повстречались. Но оба уже стали другими, во всяком случае, Левин не узнавал своего приятеля, взгляд которого стал жестче, а его тонкий юмор огрубел.

Борис продолжил службу в органах госбезопасности, сменив отдел, и только в 1993 году принял предложение возглавить службу безопасности одного столичного банка, который просуществовал всего год. Левин почувствовал вкус к деньгам, в силовые органы возвращаться не помышлял. Около полутора лет он проработал в качестве начальника охраны в московской ювелирной фирме «Реставратор», затем ушел по причине собственной недальновидности: ему казалось, что «Реставратор» – неперспективная фирма, что через год-два она погорит. Ему не хотелось покидать пепелища, поэтому он ушел загодя. В том опять же виделся элемент игры, но такова была натура Бориса Левина.

А насчет «Реставратора» он ошибся, в ювелирной фирме сменилось руководство, и она стала одной из самых престижных в Москве.

Природная изворотливость, внешность респектабельного человека, умение вести себя непринужденно позволили Борису завести множество знакомых среди бизнесменов, политиков, служителей музы. Он не пропускал ни одной презентации, будь то открытие православного храма или ночного клуба, торжество по случаю выхода на экраны очередного киношедевра или премьеры спектакля; среди фрачников чувствовал себя как рыба в воде. Пусть он не имел к ним никакого отношения, зато удовлетворенно ухмылялся, слыша у себя за спиной: «Кто это?» – «Борис Левин», – веско звучал ответ непосвященному. Одним словом, в определенных кругах Борис Левин был загадкой, и каждый уверял каждого, что знает об этом человеке все, но в силу определенных причин... За многоточием следовала красноречивая пауза.

Он был женат ровно два месяца, хотя ухаживание за дочерью энергетического магната длилось неприлично долго, около полугода. Невеста принюхивалась к жениху, он к ней, точнее, к ее папаше. До свадьбы Левин не предполагал, что его суженая склонна к нервным срывам, которые грозили перерасти в затяжные припадки. «Это надолго», – сказал себе Левин во время очередного пароксизма молодой жены и, не удосужившись стереть пену с ее губ, навсегда покинул красиво иллюминированный особняк. Тесть попытался вернуть Бориса в семью, но зять шарахнулся от него, словно его шибануло током. А жена говорила, что ПОДАРИТ ему ребенка, чем окончательно отпугнула от себя моложавого беглеца.