Книга: Кащеева цепь - Михаил Пришвин

Что же делать? Ведь от себя самого не уйдешь. Мы не маленькие дети, и не спасет нас от скуки чтения даже самая хитрейшая фабула. Пора уже знать, что только близость автора к себе самому и способность его приблизить других к себе так, чтобы они были как будто совершенно свои, родные, находят отклик в читателе. Тогда зачем же ходить далеко? Вот моя собственная жизнь и с ней те, кого я любил, кого боялся и ненавидел. Рано или поздно все тайны будут непременно раскрыты — не мной, так другим: нет ничего тайного, что не стало бы явным.

Никаких тайн, годных для желтой прессы автор и не думал окрывать. И очень похоже, что написан этот роман им в первую очередь для себя самого, а не в расчете на то, чтобы угодить читателю, чтобы тому было легче читать и т.д. Очень рекомендую тем, кто как мой отец, приближается к закату дня. Папе 84 года, и он с большим удовольствием прочел первую часть, хотя это явно поэзия, и, что еще хуже, фи-ло-со-фи-я.

«Кащеева цепь» - это очень программное произведение. Здесь есть что обсудить на уроках литературы и даже истории. Темы для сочинений так представали перед моими глазами, словно уже написанные на школьной доске: «Родная природа в автобиографическом романе Михаила Пришвина «Кащеева цепь», «Изображение русского крестьянства в произведениях писателей нашего края», «Особенности дореволюционного образования на примере Елецкой классической мужской гимназии», «Зарождение революционного движения в царской России»… Причем об этом самом революционном движении хочется сказать отдельно. Как это все скучно, мама дорогая! Идеалисты и материалисты, народники и марксисты, буржуазия и пролетариат смешались в удивительную кашу в голове юного и прогрессивного Миши Алпатова. А какова приправа! Тут и острое желание примкнуть хоть к какому-нибудь обществу, и неудовлетворенная потребность в отце, и полнейшая невозможность определиться со своими целями в жизни.

Я никогда еще не встречала такой обезличенной автобиографии. Мало того, что повествование ведется от третьего лица, а не от первого, как можно было бы ожидать, так еще и в самых острых эпизодах автор максимально дистанцируется от своего героя. О мотивах, которые движут Алпатовым, можно только догадываться. Пришвин констатирует факт, но совершенно не уделяет внимание эмоциональному состоянию героя, из-за чего создается впечатление, что Миша Алпатов - равнодушная инертная амеба. В общем, у меня так и не получилось проникнуться симпатией ни к мальчику, ни к юноше, ни к мужчине.

Если «Кащеева цепь» - это роман о взрослении, то «Мирская чаша» - об умирании. И, как вы понимаете, веселее не стало. Зато стало голоднее. Настолько, что случайно найденная на дороге грязная луковица употребляется в пищу сразу же и целиком, в ход идет даже шелуха. Зато революция победила, в усадьбе бывших владельцев обширных лесных угодий разместилась детская колония, вчерашняя помещица пасет коз на пустыре, а сельскому учителю не положен даже паек из водянистой кислой капусты…

Единственный луч света в этом темном царстве – «Кладовая солнца», которую я прочитала быстро и с удовольствием. Что касается и «Кащеевой цепи», и «Мирской чаши», это настоящая Слепая елань – сверху травка зеленая и зайчики прыгают (ну, Пришвин же!), а стоит остановиться на секунду – все, ноги безнадежно увязли в трясине. Еле дочитала.