Текст книги "Тайна Элизабет. Королевство сновидцев"

Глава 4
Встреча старых друзей

Пять лет в Рыцарской академии прошли для Томаса незаметно из-за высокой интенсивности обучения и почти полного отсутствия свободного времени. Будущих воинов продолжали посвящать в секреты мутации через фазу, чтобы они получили и закрепили нужные размеры и силу, а также с утра до обеда тренировали в верховой езде и владении всеми типами оружия. Вторую половину дня их обучали общей военной теории, тактике набегов мутантов, давали биографии известных рыцарей и историю всех крупных сражений Селеции. Молодые мужчины получали так много знаний, что в случае необходимости могли достойно пройти все ступени службы. Начинали они с рядовых, а потом за выслугу или подвиги получали офицерские звания центуриона, трибуна и вплоть до легата.

Пока бывший селянин постигал премудрости военного дела, общая ситуация в подконтрольных Парфагону территориях постоянно ухудшалась. В некогда счастливом королевстве настали неблагополучные времена, из-за чего в Академию брали все больше выпускников Школы, значительно сокращая программу их обучения. Набеги мутантов на приграничные территории стали обычным делом, что вызывало растущее недовольство населения, хотя мастерство рыцарей, стратегия короля и его канцлера были тут ни при чем. Такое удручающее положение сложилось из-за возросшей активности самой армии Арогдора, которая все чаще спускалась с вулкана и действовала все более изощренными методами.

Нильс Дор, дослужившись до звания легата и поста главнокомандующего Королевской рыцарской армии, теперь носил позолоченные доспехи и практически не появлялся дома. Вместе с белокурым другом – трибуном Фейном – он отражал бесчисленные атаки озверевших мутантов и латал бреши в слабеющей с каждым днем обороне. Дома его по-прежнему ждала сестра Маргарита, которая последнее время все больше жалела о выбранной Нильсом и Томасом рыцарской стезе, ведь защитники отечества стали гибнуть гораздо чаще, чем раньше. С другой стороны, женщине жилось спокойнее при том, что за безопасность Парфагона отвечает такой доблестный, смелый и опытный человек, как ее брат.

И вот в прохладном марте 966 года настало время торжественного принятия в рыцари двадцатитрехлетнего курсанта Томаса Юрга и его товарищей по потоку, включая Алена Оспэ, чей отец недавно погиб на войне. К этому моменту оба друга нарастили максимально разрешенные рост и массу, обретя все необходимые навыки, и изучили военное дело на отлично.

Церемония проходила на Арене, где при полных трибунах Альберт Третий вручал каждому выпускнику долгожданные именные мечи. Молодые люди по очереди вставали перед ним на одно колено, сверкая начищенными доспехами и синей накидкой, а он по-отечески клал им руку на голову.

– Сердце и душа Парфагона в твоих руках, сын, – торжественно произнес король, протягивая отполированный клинок с рукоятью из синей кожи в руки губастого шатена с волосами до плеч и зелено-карими глазами. – Объявляю тебя рыцарем!

– Клянусь служить короне и Парфагону до последней капли крови! – дрожа от волнения, прокричал своим басом Томас, всю жизнь мечтавший об этой минуте. – Да здравствует король!

– Да здравствует Парфагон! – ответила многотысячная толпа.

Воин поцеловал холодный дол и украдкой бросил взгляд на принцессу Элизабет, скучающую чуть позади своего отца. Со времен судьбоносного для бывшего селянина турнира ее стало практически невозможно где-либо увидеть.

Семнадцатилетняя девушка еще больше вытянулась и окончательно обрела взрослые черты, которые лишь подчеркивали ее и без того ослепительную внешность. Как и раньше, она безучастно наблюдала за окружающей суетой своими огромными голубыми очами, застывшими над маленьким носиком и приоткрытым ротиком. Ее лицо было словно бы высечено гениальным скульптором из белого мрамора, и только колыхание на ветру ее длинных белокурых локонов и в тон им легкого платьица на худеньком тельце выдавало, что она живая и настоящая.

Такую же процедуру прошли все сто три новоиспеченных рыцаря, включая тех, кто освоил ускоренную программу подготовки. Этого было катастрофически мало в связи со сложившейся ситуацией, но все ждали, что мутанты Эйзенберга вот-вот истратят запас сил и вернутся прежние спокойные времена. Пока же положение было столь тяжелым, что по совету канцлера было решено отменить традиционный пир и Королевский бал в честь новоиспеченных воинов. Завершая церемонию, на Арене выступили лишь певцы, как всегда, со скучными и глупыми патриотическими песнями, а затем все дружно разошлись по домам. Самих же защитников отечества ждало скорое распределение по обескровленным гарнизонам.

К вечеру в город вернулся Нильс Дор, после ряда встреч в замке и в Академии он пришел домой и наконец смог поздравить выпускника во время семейного ужина.

– Эх, молодец! Вовремя ты осуществил свою мечту, Томас. Сейчас нам как никогда нужны лучшие из лучших, – пробубнил усталый легат, одним разом помещая в рот сразу всю мякоть зажаренной куриной голени. – Думаю отправить тебя на практику в Башню самовыражения, а уже потом, эдак через полгодика, – ближе к вулкану.

– Не рано ему? – переживала Маргарита.

– Самый раз!

– Я могу поехать с ним? – с надеждой спросила Мария, облаченная в очередное платье в цветочек. За последние годы она стала неотъемлемой частью семьи легата, редко покидая его дом. Она надеялась, что ее жениха оставят во внутреннем гарнизоне Парфагона, и потому неприятно удивилась словам Нильса.

– Что ты! – вмешался в разговор новоиспеченный рыцарь. – Рядовым нельзя брать с собой женщин. И самое безопасное для тебя сейчас – это оставаться внутри Стены.

– Что правда, то правда, – заглатывая очередную куриную голень, подмигнул Нильс.

– И долго мне снова ждать?

Мария, опустив зеленые глаза, затеребила пухлыми пальчиками толстую косу. В своих мечтах она уже давно представлялась себе в белом платье и в статусе жены рыцаря. Томас все эти годы обещал дождаться выпуска из Академии, но теперь свадьба вновь переносилась на неопределенный срок.

– Недолго. Я вернусь, и мы все сразу организуем, – лишь смог пообещать жених, обняв невесту за круглое плечо и поцеловав в такую родную щечку с ямочкой.

– Точно, любимый?

– Мария, – прервала воркование парочки Маргарита, – ты теперь невеста военного. Не строй иллюзий. Самое главное, что тебе понадобится, – это терпение.

– Много терпения, – добавил Нильс. – Очень много.

Девушке оставалось лишь тяжело вздохнуть и обнять Томаса, занятого едой и какими-то своими мыслями. В конце концов она и так все время чего-то ждала на всех этапах отношений с ним и, вероятно, будет ждать даже после свадьбы. Маргарита была права: оставалось только смириться и просто жить сегодняшним днем.

Вдруг без стука распахнулась со скрипом парадная дверь, и послышались быстрые грузные шаги. В столовую ворвался взволнованный и запыхавшийся Ричард, отчего за столом все замерли, вопросительно глядя на него. Они без слов поняли, что произошло очередное вторжение, поскольку привыкли к таким визитам за последний год. Вопрос был лишь в том, насколько срочно нужно было выдвигаться и куда именно. Разрыдавшаяся Мария кинулась на шею Томасу, понимая, что его тоже рано или поздно ждет первый боевой опыт, после которого он может и не вернуться.

* * *

Возникла более чем нестандартная ситуация: мутанты впервые в истории и при этом сразу успешно атаковали славный город Новый Альберт, мирно обживавший берега едва ли не в самом безопасном краю Селеции. Причем сделали они это с моря, что также казалось невозможным, поскольку арогдорцы не имели технологий для постройки морского флота, ибо их инженерия была в зачаточном состоянии. Стратегия людей Эйзенберга всегда была до смешного проста: мутировать как можно сильнее и атаковать противника в лоб.

Уже на следующее утро после трагических новостей главнокомандующий и его приемный сын впервые вместе вышли в боевой поход. Для опытного Нильса, несмотря на необычность ситуации, происходящее все равно являлось рутиной. Даже сама нестандартность очередного кровожадного набега нисколько его не удивляла – ведь мутанты давно проявляли невиданный ранее творческий подход. Еще несколько лет назад это были тупые набеги напролом, на что и была рассчитана примитивная система обороны Парфагона. А теперь они находили все более и более изощренные способы нанести урон королевству и выгрести из него максимум ресурсов. Причем по некой загадочной причине они перестали увозить с собой детей, без которых раньше не могли полноценно существовать. Врываясь в населенный пункт, они теперь просто вырезали абсолютно всех, кто не скрылся.

А вот у возмужавшего Томаса, несмотря на скорую смертельную опасность, настроение было праздничным. Вместо отправки в одну из Башен, где без боевых действий можно было скучать месяцами и даже годами, Нильс все же прикрепил его к своему штабу и взял в Новый Альберт. Сияющий рыцарь был бесконечно уверен в своих собственных силах и непобедимости армии Парфагона и потому за свою жизнь совершенно не переживал. Зато его горячая кровь бурлила от того, что вот-вот осуществится мечта собственными руками перерезать горло первому несчастному мутанту. А потом второму, третьему и еще сотням других, пока эти подлые твари не сгинут все до единого! Ужасающая картина окровавленного погреба в доме кузнеца Макса Ланка стояла перед его взором так ярко и четко, как будто это произошло вчера.

Десятитысячный Новый Альберт был назван в честь его основателя Альберта Второго – отца нынешнего короля – и находился на юго-западной окраине Селеции. Это был милый город-порт, расположенный на узком полуострове в раздвоенной бухте, выходящей в открытое море. Он был единственным городом, в который из столицы можно было добраться не только по суше, но и по воде. Река Тихая, бравшая истоки в неприступных Яртинских горах на юго-востоке, ровным руслом проходила рядом с Парфагоном, а потом, через сотню миль, сливалась с глубокой бухтой Нового Альберта.

Лучшие столичные гонцы посуху и на самых выносливых скакунах могли добраться в атакованный город всего за одни сутки. Однако массивным рыцарям с их тяжелым снаряжением требовалось два, а то и три дня, чтобы преодолеть такое расстояние даже на их натренированных конях. По этой причине Нильс решил существенно сократить путь и воспользоваться торговыми судами, которые позволяли добраться минимум в два раза быстрее. Для этого ему потребовалось разбудить Питера Калицу и вытрясти из него разрешение на конфискацию всех галер в порту, чтобы уже через день доставить на них в пострадавший район три центурии из Первой когорты. В то же время обозы тыловой поддержки с провиантом и запасной амуницией были сразу отправлены сушей, чтобы прибыть на сутки позже основных войск.

Хотя численность выдвинувшихся войск казалась небольшой – около трехсот рыцарей, – их реальная мощь соответствовала тысячам обычных воинов или порядка полтысячи четырехруких мутантов. Снабжение такой группировки требовало особого отношения и всегда было хорошо обеспечено. В этом и состояло одно из главных отличий армий Парфагона и Арогдора. Спускавшиеся с вулкана мутанты мало полагались на тыловую поддержку, больше используя обозы для вывоза награбленных ресурсов, этими же ресурсами они и подкреплялись в пути. Практически единственным исключением был все еще живой генерал Айвор Джавер, который никогда не забывал о своем личном комфорте во время вылазок.

Медленно проплыв мимо бесконечных вспаханных полей юго-запада Селеции, одна большая, а также десять средних и малых торговых галер ранним утром приблизились к широкому устью, где ленивая река сливалась с морем в северной бухте Нового Альберта. Проснувшись в тесном чреве судна по оглушительному сигналу горна, Томас раньше всех влез в холодные доспехи и затем прямо на заваленной веслами и заполненной зевающими гребцами палубе оседлал откормленного Вектора. За бортом штабной галеры на двадцать одну пару весел виднелись красивые белые здания на холмах, над которыми то тут, то там тянулись в небо тощие столбцы дыма от затухавших пожаров. Под раздражающие крики чаек и протяжный скрип единственной мачты Томас с нетерпением ждал высадки, дабы немедля начать спасение горожан.

– Куда собрался? – услышал он спокойный голос подошедшего Нильса в расстегнутой льняной рубахе и с кружкой горячего молока в руках. – Только насмешил всех.

– Почему?!

– Первыми высадятся самые опытные.

– А когда наша очередь?

– Не забывай: ты пока при штабе. Легат берет оружие только в самой отчаянной ситуации. Обычно это означает поражение и позор.

– Тогда переведи меня в другие подразделения!

– Успокойся. Успеешь еще, – раздраженно кинул рыцарь, отхлебнув молока, и совершенно спокойно отправился по своим делам. Казалось, предстоял не бой с мутантами, а свидание с очередной бесстыжей подружкой.

– Нильс, черт тебя побери! – только и мог выругаться сбитый с толку Томас, наблюдая, как первые суда швартуются в пригороде, готовясь к атаке с тыла.

В это время на трухлявой и накренившейся галере, что самой первой неторопливо подкрадывалась к центральной пристани, ожидали высадки три дюжины воинов. Их возглавлял трибун Ричард Фейн, его длинные волосы развевались из-под шлема, а сконцентрированный взгляд голубых глаз внимательно изучал опустошенные окрестности. Подплывая к безмолвному берегу в утреннем бризе, он обнаружил типичные следы поджогов и разрушений, которые оставляют после себя арогдорцы. От многих рыбацких и торговых судов остались лишь торчащие из воды обугленные останки. На набережной и прилегающих к ней улочках пухли многочисленные трупы местных жителей. Среди них виднелись изуродованные тела воинов из состава местного гарнизона. Очевидно, рыцари первыми встретили противника в неравном бою и сражались до последнего. Где-то в глубине залитого кровью города все еще раздавались истошные крики, но Ричард сразу понял, что они в очередной раз опоздали.

Высадившись на пристань, трибун приказал провести разведку в ближайших кварталах. К моменту, когда подошли основные силы, он уверенно владел общей ситуацией и немедленно доложил ее Нильсу, уже облаченному в позолоченные доспехи с сияющим золотым жетоном на груди. Затем Ричард взял дюжину воинов и лично поскакал по узкому переулку вверх на пригорок, откуда начиналась кольцевая улица вокруг центрального холма Нового Альберта.

В самом дальнем конце дороги, по всему пути окруженной прекрасными двух– и трехэтажными белыми строениями, многие из которых были обуглены, разгоряченные рыцари наткнулись на небольшую группу пеших мутантов. Те выпустили в парфагонцев стрелы, ранив одного в ногу, и тут же трусливо спрятались в ближайшем дворе. Ричард немедля приказал убрать арбалеты, взять в руки мечи и затем с жутким криком кинулся следом за четырехрукими гостями. Другие защитники короны тут же ринулись следом и начали безжалостно рубить противника. Они умело вонзали лезвия меж наращенной брони и ловко уклонялись от свистящих над головами топоров. Высоченные арогдорцы, хотя и до безумия ожесточенно сопротивлялись, оказались заперты на небольшой территории, тем самым став легкой добычей для обозленных рыцарей.

В результате скоротечного боя Ричард и три рыцаря получили ранения. Погибли еще столько же храбрых сынов Парфагона, в то время как расчлененных трупов мутантов насчитали шесть. Но даже эта небольшая, заблудившаяся и затем умело уничтоженная группа противника была весьма ощутимым достижением. Учитывая ее мощь, она равнялась целому отряду воинов из сотни обычных людей. При этом вся армия Арогдора обычно насчитывала от двух до трех тысяч мутантов.

После полудня рыцари собрались за длинным обеденным столом, накрытым сразу для всех трех центурий. Его установили прямо на залитой солнцем и наполненной криком чаек центральной набережной, зачищенной от смердящих тел местными жителями, которые едва вернулись из укрытий. Горожане впервые столкнулись с такой бедой и еще не знали, благодарить им или проклинать опоздавшую армию.

– Молодец, – хвалил Нильс своего друга, похлопывая его по раненому плечу и прожевывая лепешку, – не растерял сноровку на офицерском пайке!

– Есть у меня один учитель…

– Откуда ж эти твари взяли такие хорошие суда?

– Сам догадайся. Важнее то, куда они уплыли дальше.

– Куда угодно, приятель.

– Что будете делать? – поинтересовался Томас, впервые в жизни наблюдая, как реальное противоборство с мутантами выглядит на самом деле, а не как это преподносилось на нудных занятиях в Академии.

– Я приказал увеличить гарнизоны Города заката и Ярты. Надеюсь, их интересуют только крупные города, иначе мы не в состоянии защитить всю береговую линию.

– Подмога все равно не успеет… Что говорят местные? – поглаживая свою кровоточившую рану, спросил Ричард.

– С криком «Виват, Арогдор!» высадились с четырех галер, внезапно выплыв из ночной мглы. Вроде ненамного больше сотни. Все пешие. А дальше – как обычно.

Выяснилось, что жителям Нового Альберта еще повезло: многие из них успели благополучно скрыться в ближайшем лесу, поскольку мутанты не стали перекрывать узкий полуостров между бухтами, на котором стояло поселение. В самом городе арогдорцы бесчинствовали всего один день. Хотя они пытались нанести максимальный урон, каменный город не так уж и сильно пострадал, как все ожидали. Правда, четырехрукие твари успели практически полностью разграбить склады. Видимо, это было их главной целью.

Восстановив и усилив состав гарнизона, армия уже собиралась покинуть Новый Альберт, как вдруг, словно гром среди ясного неба, свалилась новая напасть, весть о которой принес запыхавшийся гонец. Оказывается, практически одновременно с морской атакой на Новый Альберт началось невероятно массированное наступление по всему востоку королевства. Поскольку эти места находятся значительно дальше от Парфагона, чем рыбацкий город-порт, весть о вторжении пришла в столицу сразу же после того, как ушла последняя галера с рыцарями. И хотя вдогонку немедленно отправили гонца, он все равно не смог догнать флотилию, как ни старался.

Объявив скорое отбытие флота, Нильс снарядил свежего гонца с приказом отправить часть Второй когорты на помощь округу города Звездного, если это еще не было сделано. Наблюдая за всем этим хаосом, Томас пришел к досадному выводу, что ему придется распрощаться с романтическими представлениями о войне. Вместо бравых сражений и веселого отдыха в перерывах между ними ему следовало готовиться к постоянным изнуряющим переходам. Этому и учили в Академии, но он все время надеялся, что это было глупое преувеличение.

* * *

К вечеру следующего дня Первая когорта вернулась в охваченный тревогой Парфагон, успешно преодолев обратный путь против течения благодаря попутному ветру и усилиям изможденных гребцов. Уже на следующее утро, заменив войска свежей Второй когортой, главнокомандующий выдвинулся в трехдневный бросок. Ему нужно было добраться до озера Звездное и одноименного города на его берегу, путь к которым лежал на северо-восток через Салеп и Башню самовыражения. По преданию, водоем с романтическим названием образовался в незапамятные времена от падения яркой звезды, пробившей земную твердь до самого ее основания.

Опытный легат понимал, что к его приходу, а это более чем через неделю после начала массированной атаки, проворные мутанты уже покинут разоренную территорию. Их должны были выбить подоспевшие гарнизоны Башни самовыражения, Башни потребности и Башни безопасности, а также воины самого города Звездного. К огорчению Томаса, задачи атаковать врага совершенно не было. Командующему нужно было лишь привести с собой свежий резерв и выявить промахи в системе обороны, которые привели к столь масштабному провалу.

Ночью, пока Нильс находился в Парфагоне, ему пришлось вытерпеть массу оскорблений и угроз со стороны взбешенного короля, однако существующая система не давала возможности действовать эффективнее. Конечно, зная всю подноготную противоборства двух городов, рассудительный Нильс имел определенные мысли о том, как можно одолеть сумасбродного предводителя Арогдора раз и навсегда. Но все это не вписывалось в рамки дозволенного и потому начисто отвергалось как Альбертом, так и Калицей.

Монстроподобная армия Эйзенберга почти полностью сосредоточивалась в кратере вулкана или охраняла труднодоступные ущелья на подступах к нему. В это же время доблестные войска Парфагона были уязвимо рассредоточены по всей контролируемой им территории. Именно такой расклад сил позволял мутантам действовать эффективно, направляя концентрированные силы в многочисленные бреши обороны королевства.

Когда-то давным-давно в бесконечном море вдруг забурлила и зашипела вода, превратившись в обжигающий кипяток, и из нее появился стремительно растущий вулкан. Извергая реки огненной лавы, которая стекала преимущественно с его южных склонов, он образовал обширную землю к югу, окончательно сформировав облик новорожденной Селеции.

Спустя тысячелетия у затухшего и обвалившегося внутрь себя вулкана первые люди насчитали десять основных ущелий с шумными ледяными реками. Издревле было принято именовать их числами, начиная с самой северной Первой реки. Следующая, чуть более восточная река называлась Второй и так далее до самой последней Десятой реки с северо-запада. Южные ущелья, по которым спускались извилистые Третья, Четвертая, Пятая и Шестая реки, в конечном итоге сформировали живительные водные потоки по всей средней Селеции, обжитой подданными Парфагона. А вот с северной стороны вулкана не было ничего, кроме опасных ущелий, горных рек и уходящих далеко в море обрывистых скал.

Чтобы сдерживать вечно голодных мутантов, армия Парфагона соорудила четыре сторожевых укрепления у подножия вулкана: Башню потребности – у Третьей реки, Башню безопасности – у Четвертой, Башню причастности – у Пятой и Башню признания – у Шестой реки. Последняя из них находилась на крайнем западе, недалеко от Города заката – самого независимого поселения королевства. Дополнительные укрепления – Башня самовыражения и Башня совершенства – были сооружены значительно южнее и прикрывали проходы в менее защищенные территории. Через них проходили восточная и западная дороги на Салеп, которые в нем сливались и далее вели к Северным воротам Парфагона.

Не считая обслуживающего люда, в Башнях служило по сотне, то есть по целой центурии рыцарей. Такая мощь позволяла гарнизонам в одиночку отбить набег до полутысячи мутантов. В крупнейших городах – Салепе, Новом Альберте, Звездном, Ярте и Городе заката – находилось от двух до пяти дюжин рыцарей. Они следили за порядком и могли в случае необходимости героически сложить головы, сдерживая первую волну вторжения. В итоге около восьмисот рыцарей охраняли подконтрольные королю земли, и еще две огромные когорты, общей численностью около семисот удалых бойцов, всегда оберегали Парфагон. Вся эта система слаженно работала веками, но в последнее время она начала давать болезненные сбои, словно мутанты внезапно поумнели.

На исходе второго дня утомленные дорогой войска Нильса Дора прошли мимо Башни самовыражения и стали все чаще натыкаться на выжженные дотла селения и изуродованные трупы их жителей. Гарнизон самой Башни особых потерь не имел, поскольку мутанты редко решались атаковать столь неприступные укрепления. Поэтому рыцарям оставалось все это время выискивать рассредоточенные группы противника и его ресурсные обозы в глубине потревоженной территории.

К очередному разочарованию Томаса, главные войска действительно прибыли слишком поздно и могли лишь беспомощно наблюдать последствия одного из крупнейших набегов за последний век. Его можно было сравнить разве что с бойней под Салепом восемнадцать лет назад, когда под угрозой едва не оказалась сама столица. На этот раз, спустившись под покровом ночи у Башни потребности и Башни безопасности, сотни мутантов пошли широким фронтом строго на юг. Обогнув с двух сторон озеро Звездное, одноименные город и реку, они за пять дней почти добрались до Яртинских гор. Теперь же, сытые и уставшие, арогдорцы беспорядочно возвращались домой, охраняя ломящиеся от добычи ресурсные обозы. За время рейда они успешно разграбили сотни небольших селений и фермерских хозяйств, нанеся колоссальный урон благополучию Парфагона и авторитету короля.

Наконец, войска вошли в Звездный, пропитанный сельским запахом сена и навоза, и обнаружили одноэтажный город почти нетронутым. И хотя в некоторых кварталах все же виднелись обугленные здания, такого кровавого побоища, как в Новом Альберте, этому провинциальному поселению удалось избежать. Оглядевшись, штабные рыцари собрались на покрытой брусчаткой площади, окруженной опустевшим рынком, чуть подпаленной ратушей, а также серым зданием казармы местного гарнизона.

Вскоре к ним подковылял облаченный в помятые доспехи хмурый комендант. Он выделялся необычно широкими плечами и хищным взором на израненном лице.

– Да здравствует король!

– Да здравствует Парфагон!

– Приветствую, легат Дор!

– Подсчитали потери?

– В городе и трех гарнизонах Башен – около пятидесяти рыцарей.

– Сколько?! – не выдержал Томас, осознав, что это почти половина ежегодного выпуска Академии.

– Полсотни.

– Противник? – продолжил Нильс, укоризненно взглянув на сына.

– Трудно сказать… Полагаю, не меньше двухсот голов. Вылавливали по лесам, как крыс в амбаре.

– Мирное население?

– Многие спаслись, но склады опустошены.

– Похоже, у них там снова голод, – предположил Ричард.

Томас никак не мог поверить, что уже больше недели не может добраться ни до одного мутанта и лишь со стороны наблюдает последствия их страшных замыслов. Покрутив в руках потертую карту Селеции и спрятав ее за пазуху, он с надеждой обратился к Нильсу:

– Так и будем в догонялки играть?

– Что-то мне подсказывает, это далеко не все, приятель. Судя по всему, Джаверу наскучила жизнь в проклятом кратере.

– Кровожадная тварь! – громко выругался и смачно харкнул Ричард. – Что с ним случилось?

От одного имени неуловимого генерала руки у Томаса затряслись и крепко сжали синюю рукоять новенького меча, а сощурившиеся глаза налились кровью. Он живо представил, что совсем недавно этот проклятый монстр был где-то рядом, проходил по этим же истоптанным дорогам, видел эти же распускающиеся деревья – как близко была месть!

Было благоразумно решено остаться на несколько дней в Звездном, чтобы хорошенько отдохнуть и тщательно обдумать план дальнейших действий. Хотя сам город был не примечателен – по большому счету, огромная деревня, – его главным достоянием являлось удивительное озеро – безмерно глубокое, словно море, и невероятно круглое, как полная луна. Наполняемое холодными потоками с Яртинских, оно было таким большим, что на пеший обход требовалось несколько дней. Стоя на рыбацкой пристани и любуясь этой красотой, Томас невольно вспомнил Марию, которая наверняка была бы не против провести здесь недельку.

Сама девушка в это же самое время не находила себе места от волнения и, чтобы легче пережить расставание с любимым, окончательно переехала в его комнату в доме Доров. Маргарита оказалась этому только рада – ей самой было тяжко слышать те страшные вести, которые с ужасающим постоянством приходили то с одного, то с другого края королевства.

А дурные новости действительно не прекращались. В то самое время, когда Томас вместе со своим приемным отцом прибыли в Звездный, вездесущий Джавер зашел с моря в Ярту. Город, окруженный с севера красивейшими и абсолютно неприступными горами, а с юга – бирюзовым заливом, был жемчужиной королевства. Уникальное расположение создавало в нем особенный климат, благодаря которому его украшали коренастые пальмы, а на золотистых пляжах можно было нежиться круглый год. В окрестных чащах даже обитали стаи обезьян, частенько пугавших местных жителей на помойках окраин. Как считалось, именно в Ярте жили самые счастливые люди, пусть они и не имели многих благ столичного Парфагона.

Но суть заключалась в другом: Джавер не просто дерзко напал на этот уютный город, сроду не видавший войн, и не только разграбил его, как этого можно было ожидать, но и неожиданно засел в нем. Он будто собирался навеки оторвать от Парфагона этот лакомый кусочек земли.

Подданные короля Альберта Третьего были буквально ошеломлены произошедшим, поскольку такой непомерной наглости мутанты ранее себе не позволяли. Мало того, все усугублялось тем, что Ярта сама по себе была крайне труднодоступной природной крепостью, которая находилась слишком далеко от регулярных войск, и отбить ее у неприятеля было совсем непросто.

На фоне всеобщего шока, а также витавшего в воздухе, словно зараза, предчувствия чего-то совсем нехорошего, только один Томас радовался новым обстоятельствам. Как ему казалось, у него впервые появился реальный шанс не только активно поучаствовать в сражении с настоящими мутантами, но и попробовать добраться до самого Джавера. Он даже с трудом мог поверить, что ожидаемая всю жизнь развязка может случиться так скоро.

И действительно, после мучительных раздумий и напряженных споров с офицерами Нильс Дор решил действовать наверняка. Уже много раз у него был шанс добраться до главного врага своей жизни, но каждый раз проклятому Джаверу каким-то сверхъестественным чутьем удавалось уловить опасность и выбраться из самых хитрых ловушек. Теперь же, взяв с собой две центурии лучших рыцарей, главнокомандующий решил по лесным тропам срезать путь от озера Звездного к восточному берегу. Там проходила дорога, которая огибала Селецию от Башни потребности у склона вулкана до Ярты на юге. Он искренне надеялся, что, когда они доберутся до захваченного города, долгая история противостояния все же закончится. Выбранный путь должен был занять порядка недели, и оставалось только молиться всем богам, чтобы враг за это время не сменил планы и сидел на месте.

Помимо всего прочего, Нильс отправил Ричарда с гонцами в Парфагон, чтобы тот взял под командование две центурии и зашел в Ярту с запада. Также трибун должен был отобрать три самые крепкие торговые галеры и, погрузив в них еще одну центурию, отправить ее следом по реке и морю. Этот ход должен был окончательно захлопнуть ловушку для обнаглевшего противника. Ранее считалось, что в военном флоте нет необходимости: реальные доступы к Арогдору были только через сушу, а отсталые мутанты не могли построить себе даже хилой униремы. Поэтому парфагонцы уже целые поколения не проводили морских операций, но на этот раз пришлось рискнуть.

* * *

Томас и Нильс впервые проводили столь много времени вместе и смогли стать гораздо ближе, уже как взрослые мужчины. Первый всегда воспринимал второго как умудренного опытом старшего наставника, но теперь сам достаточно вырос, чтобы взглянуть на близкого человека с другой стороны. И в нем оказалось много непонятного. Например, почти при каждом разговоре о Джавере Нильс вел себя немного странно, что не могло остаться незамеченным. Томас всегда полагал, что личные счеты к мутанту были исключительно у него самого, а это оказалось не так. Учитывая довольно мутную историю кровожадного генерала и самые разные слухи о его прошлом, за этим действительно могла крыться некая тайна.