Текст книги "Демоны"

14

До места вчерашних событий отец Павел добрался сравнительно быстро. Время приближалось к полудню, и дороги были относительно свободны. Он оставил машину возле дома, сам поднялся по небольшим ступенькам и постучал во входную дверь.

Это был тихий спальный район, по сути, пригород. Небольшие типовые домики смотрели своими окнами веранд на узкую проезжую улицу. Машины были припаркованы почти возле каждого дома, где одна, а где и две. Улицы были достаточно очищены после вчерашнего снегопада, который заметно усилился после полуночи.

В глубине дома раздалось движение, жители его уже не спали. В дверном глазке мелькнуло какое-то движение, потом раздался звук отодвигаемого засова, и дверь приоткрылась на небольшое расстояние, на которое позволяла накинутая дверная цепочка.

– Да, что случилось? – еще не до конца проснувшаяся мама вчерашней одержимой, Лены, выглядывала на улицу, не осмеливаясь до конца открыть дверь.

– Доброе утро, Светлана Сергеевна. Вы меня помните? Я вчера с помощником приходил к вам, вечером, по одному деликатному делу.

– Да-да, – закивала она головой, потом суетливо произнесла, – Секунду, я сниму цепочку.

Дверь захлопнулась с громким звуком, а через мгновенье распахнулась вновь, уже в полную ширину.

Женщина отошла в сторону, освобождая проход, и жестом пригласила войти.

Отец Павел сделал несколько шагов, остановился в прихожей и обернулся к хозяйке дома.

– Вчера мы проводили обряд. Как себя сегодня чувствует Лена?

Мама Лены ответила не сразу.

– Она еще немного не в себе. Хотите чаю? А я пока её позову.

Священник кивнул: – Да, с удовольствием.

Они прошли на кухню, которую прошлой ночью отец Павел неоднократно пересёк, раздумывая о происшедших событиях. Присел за стол, молча наблюдая за действиями женщины.

Та, в свою очередь, заварила свежий чай, благо чайник был еще горячим, видимо, недавно кипятился. После чего поставила на стол чашку с дымящимся содержимым, и поспешно покинула кухню.

Через несколько минут ожидания на втором этаже раздалась какая-то возня, и мама с дочкой спустились вниз. Поздоровавшись, Лена присела за стол напротив отца Павла, а мама вновь засуетилась возле плиты.

– Как ты сегодня? – обратился он к девушке.

Та сидела с немного отсутствующим взглядом, но подняла глаза на собеседника и тихо ответила: – Нормально.

Отец Павел понимал, что дела совсем не нормально, и ответ был скорее формальным.

– Лена, ты помнишь, что произошло вчера вечером?

Девушка тихо кивнула, глядя на поверхность стола.

– Так вот, мне потребуется от тебя помощь. Иначе вчерашние события могут повториться.

Лена слегка вздрогнула, но осталась неподвижно сидеть на стуле. Мама же, в свою очередь, вздрогнула сильнее, и выпавшая у неё из рук пустая чашка с громких звуком разлетелась на мелкие кусочки, нарушая столь тихую атмосферу кухни.

Отец Павел усадил маму на стул рядом с дочерью, сам сел напротив и начала рассказывать. Он объяснил им, что хоть демон и покинул тело девушки, она всё еще представляет для него интерес, и окончательное изгнание не удалось. Для этого нужно низвергнуть демона с Земли насовсем, иначе он так и будет продолжать жить, и Лена рискует в один прекрасный момент вновь подвергнуться вторжению.

– … Для этого мне нужна твоя помощь. – закончил он своё повествование.

– Но как? Она же не знает ничего об изгнании таких созданий! – воскликнула мама.

– А вам ничего особенного знать и не нужно.

Он встал со стула и обратился непосредственно к Лене.

– Прислушайся к себе. У тебя внутри может быть какое-то чувство, что тебя куда-то тянет. Ты не знаешь, куда, но должна придти. Есть такое?

Она секунду молчала, глядя перед собой, потом подняла глаза. Слезы застыли у неё на ресницах, она вдруг ясно поняла, что еще ничего не закончилось. И только после этого утвердительно кивнула.

15

Демон скрупулезно анализировал реакцию своего носителя на новые ощущения. Конечно, тот не мог даже и предположить, что же происходит с ним на самом деле. Новое восприятие нужно вводить постепенно, тщательно дозируя степень вмешательства в мировоззрение нового реципиента. Сколько раз, даже на личном примере Демона, бывали случаи, когда кто-то из их племени начинал слишком быстро внедряться в разум носителя, и получалась катастрофа. Человеческая сущность плохо принимает естество демона, и происходит отторжение. Тело перестаёт подчиняться, разум рушится, и это становится слишком заметно для окружающих. А тогда человека или помещают на специальное лечение, или приглашают экзорциста. И то, и другое Демон уже испытывал, и даже сейчас затруднялся сказать, что было хуже.

Но теперешний носитель был образцовым кандидатом на удачный симбиоз. Демон немного изменил его восприятие, добавил малую часть своей сущности, и отступил в сторону. Сделал он это еще прошлой ночью, когда вложил свою силу в руки этого парня. Но, строго говоря, Демон даже не прилагал никаких усилий. Любое вмешательство в жизнь человека сразу же откладывало отпечаток на его личность, и Демону оставалось лишь надеяться, что след не получится слишком заметным, и носитель не обратит на это внимания.

Надежды оправдались, и даже больше, чем следовало рассчитывать. Носитель не только перенёс вмешательство безболезненно, но и в самой глубине подсознания эти ощущения ему понравились. Он не мог объяснить причину этих изменений, и не мог управлять ими, но его, бесспорно, радовала предстоящая перспектива.

Конечно, давать ему под контроль такую силу Демон не собирался. Он будет с каждым разом всё больше проникать в его разум, не давая тому оправиться от новых впечатлений, и наделяя его всё большим могуществом.

Сразу тут же вспоминалось пребывание в прошлом носителе. Ощущения разительно отличались, и сейчас были не в пример лучше. Та девушка была куда более плохим кандидатом, но, как сетовал сам Демон, выбирать не приходилось. Её сущность была испорченной, она вся словно была покрыта каким-то мерзким налётом. Но точную причину порчи Демон распознать не сумел, да и не стремился. Тяжких грехов за ней не значилось, а копаться в противном скопище мыслей ему не хотелось. Что и говорить, хоть он и был Демоном, чувство определенных предпочтений у него было. Он хорошо умел анализировать чужие души, и почти безошибочно определял, на какой круг Ада следовало бы отправить того или иного человека. Другое дело, что это не входило в его обязанности.

Изучая душу прошлого носителя, он предположил, что её следовало бы отправить куда-то на верхние круги, скорее всего, даже в преддверие Ада. Большего она не заслуживала. В преддверии ей было бы самое место, среди всех этих бесполезных и ничтожных людей, которые не осмеливались за всю свою жизнь сдвинуть чашу Великих Весов хоть в какую-нибудь сторону. А в преддверии Ада обитали души, оказавшиеся в чистилище с послужным списком из каких-нибудь мелких злодеяний или грехов.

За самой носительницей тоже водился один грешок. Некоторые причисляют его к смертным, некоторые считают недостаточно важным и не придают большой роли. Она страдала частой среди людей формой зависти, она желала того, чего не могла получить честным путём. Но не делала ничего, чтобы исправить ситуацию. Просто созерцала объект желания, и втайне злилась и сжигала себя изнутри. Черная зависть – так её называют люди, и в чем-то они правы. Сущность изнутри становится словно покрыта сажей, и отмыться от неё бывает очень сложно.

Бывшая носительница жила, глядя на мир и людей вокруг, и желая, чтобы у неё было то же самое. Та же одежда, такая же машина. Она яростно желала иметь вторую половинку. Но ничего из этого она не получала, лишь только росла и крепла зависть, и внутри прочно сидело чувство, что у других всегда всё будет лучше, чем у неё.

Демон достаточно осознал настроения, царившие в этой душе, и они ему не понравились. Но он, повторив себе в очередной раз, что носителей не выбирают, приступил к попыткам симбиоза. В любом случае это делать когда-нибудь пришлось бы, в человеке нельзя просто жить и не подавать виду. Вариантов было всего два: или попытка симбиоза, или возвращение обратно, в Преисподнюю. Конечно, среди людей хотелось пожить подольше, но вопрос о длительности проживания стоял довольно остро, ведь простое латентное существование в душе приводило к истощению сил Демона, и через короткий промежуток времени всё это должно было закончиться.

Он постепенно начал давать ей свою силу. Очень маленькими порциями, опасаясь переборщить. Осознание непознанного было ей уже не под силу. Первые пару дней она пыталась понять, что с ней происходит, и подсознательно не желала принимать того факта, что она уже отличается от остальных. Состояние это ей было непривычно, и она начала целенаправленно выяснять сокрытые знания об окружающих её людях. Подоплекой служила, конечно же, зависть. А вновь известные для неё вещи могли стать способом удовлетворения своих амбиций.

Конечно, такой завистливый человек, как она, не преминёт воспользоваться какими-то новыми знаниями себе на выгоду. Она пару дней еще работала как обычно, но новые желания стали переполнять голову, и в конечном итоге она не выдержала. Демон опасался давать ей больше силы, но и этого начального уровня ей было более чем достаточно.

Однажды, выгадав минутку свободного времени, когда в зале почти не было посетителей, она сняла фартук официантки, и отправилась к своему непосредственному начальнику.

Постучавшись, больше для виду, она затем бесцеремонно вошла в кабинет и без спроса уселась в кресло для посетителей. Положила ногу на ногу, победоносным взглядом окинула всё вокруг.

Начальник прекратил писать какой-то документ, отложил ручку в сторону и вопросительно посмотрел на неё.

– Что-то случилось, Лена?

Та холодно улыбнулась. На тонких губах такая улыбка смотрелась больше похожей на оскал.

– Пока еще ничего. Но я хочу поговорить.

Шеф выжидательно смотрел на неё. Разумность в его действиях была, он не знал, чего ожидать. Между тем Лена продолжала.

– Я хочу повышения зарплаты. Насколько я знаю, остальные официантки получают в полтора раза больше.

– Но, понимаешь ли, ты работаешь у нас еще недавно, и мы с тобой уже договорились о размере оплаты, пока ты на испытательном сроке.

Улыбка медленно сползла с её лица.

– Тот разговор не имеет значения. Я хочу повышения зарплаты, иначе вам не понравится.

Шеф с сомнением нахмурил брови.

– Ты мне угрожаешь? Скажи, ведь мне это только показалось?

– Я знаю об этой вашей интрижке с новенькой. Она пришла еще позже меня, и вроде как тоже на испытательном сроке. А зарплата у неё даже чуть больше, чем у остальных.

Начальник молча слушал эту тираду, постепенно понимая, к чему идёт начатая мысль.

– И мы оба с вами знаем, почему у неё так всё удачно получилось. А ведь ей еще даже нет восемнадцати. Ведь вам это известно, в анкете должно быть указано.

Шеф с сомнением посмотрел на неё, надеясь увидеть что-то, что подсказало бы ему о возможном блефе. Но, к своему сожалению, на лице её была написана твердая уверенность и непоколебимость. После чего она добавила пару незначительных фактов о «том самом событии», которые мог знать только он. И только после этого он сдался.

Через несколько минут она вышла из кабинета с довольной улыбкой на лице. Она получила то, что хотела: уменьшение рабочего времени и повышение зарплаты. Но останавливаться на этом она не собиралась.

Демон видел её амбиции куда дальше, чем даже она сама. Он уже встречал подобных людей и знал, чего ожидать. Ни к чему хорошему подобные вещи не приводили. Его сила постепенно переходила к ней, но принять эту власть она была не в состоянии. Скоро её поведение изменится, и уже не по воле живущего в ней чужого создания. Скоро близкие окружающие начнут принимать меры. И именно этот факт в очередной раз огорчал Демона. Видимо, придётся вновь вернуться в свои родные пенаты и выжидать еще несколько десятков лет повторного возвращения.

Так и случилось, как ожидал демон. Прошло всего две недели земного времени, как она уже изменилась до неузнаваемости. Вместо той незаметной и жалкой девушки она превратилась в настоящего тирана для окружающих. Постоянно выявляя самые разные факты об окружающем мире, она требовала исполнения своих желаний. Большинство шли у неё на поводу, но далеко не все. Когда такое происходило, она становилась возбужденной, агрессивной. Тело постепенно выходило из-под контроля как её самой, так и Демона. Словно бы жило своей собственной жизнью. И эти изменения в конце концов надоели.

Её мать обратилась за помощью к одному человеку, потом к другому. Демону оставалось ждать, и надеяться, что очередной «специалист» окажется шарлатаном и обманщиком. Первые два раза так и случалось, но на третий всё изменилось. Тот самый экзорцист, которого посоветовала соседская бабушка, оказался настоящим мастером своего дела. И тут суть была даже не в мастерстве или знании. Демон где-то внутри ощущал его необычную сущность, как будто он давно и не по наслышке знаком с их братией. Хорошо ли, плохо ли, но он знал, что будет дальше, и вёл обряд по всем канонам.

Но, как показало время, события сложились как нельзя лучше. Вместо своего предыдущего и не подходящего вместилища он оказался в куда более удачном человеке, и теперь с каждой минутой шансы на удачное объединение многократно возрастали.

Новый носитель был куда мягче и правильнее, с точки зрения объединения. Он адекватно воспринимал окружающий мир, старался относиться к событиям в жизни более спокойно и рассудительно. На такой разум нужно было влиять постепенно и не спеша. И результаты такого влияния уже начинали сказываться.

Демон внимательно прислушивался к новым ощущениям хозяина. Его несказанно радовали эмоции нового носителя, как он удивлялся необычным ощущениям. Его радость была умеренной, а чувство непонимания очень быстро прошло, оставив после себя легкое состояние удовлетворения новыми способностями. Конечно, время от времени еще появлялись одинокие мысли, почему с ним происходят все эти события, но постепенно они утрачивали свою важность и забрасывались всё глубже. Нового носителя, безусловно, привлекали его постепенно растущие возможности. Теперь главное не перестараться, думал Демон. И постепенно добавлял в восприятие хозяина всё новые и новые, едва заметные, детали.

16

До отделения Саша добрался довольно быстро, проехав большую часть пути на автобусе. Лишь за две остановки до пункта назначения на дороге образовалась нешуточная пробка. Если приглядеться, то становилось видно, что далеко впереди произошло какое-то происшествие на дороге, и ход машин был затруднён.

Водитель автобуса постоял несколько минут, ожидая разрешения вопроса, но, понимая, что движение восстановится еще не скоро, просто открыл двери. Так разрешалось делать, чтобы не задерживать особо спешащих пассажиров. Те, кто хотел, могли достичь своего пункта назначения пешком.

Саша минутку подумал, глядя на лениво покидавших салон пассажиров, и тоже двинулся следом. Пройти пару кварталов не составляло труда, а погода была довольно мягкой для конца января. Он вышел из салона автобуса, поправил воротник и двинулся по тротуару в составе людского потока.

Через пятнадцать минут от достиг цели. Отделение, где он побывал ночью, днём не особенно отличалось. Лишь только освещением да наличием на улице нескольких сотрудников. Они проводили его взглядом, пока он следовал к двери, но ничего не сказали, и потом вернулись к своему разговору.

Войдя внутрь, Саша остановился у окошка дежурной части. Позади прочного пластикового окна находился сотрудник, уже другой, не тот, что был ночью. Он вопросительно взглянул на вошедшего, ожидая вопроса.

– Меня вызвали, к Рябову. – начал Саша, наклонившись к окошку.

– Повестку. – попросил-потребовал полицейский. Звания его Саша не знал, знаки отличия он видел, но значение их ему было неизвестно.

– Он по телефону вызвал, сегодня утром.

Полицейский еще раз посмотрел на него, потом поднял трубку, наверное, внутренней связи, и набрал номер. Саша тем временем изучал его погоны. На синем фоне было две желтых полосы возле наружней стороны. Он для себя запомнил их внешний вид, решив, что нужно будет почитать про знаки отличия.

– Товарищ лейтенант, тут к вам парень пришел какой-то, говорит, вызывали.

Помолчал в трубку, потом бросил в сторону Саши: – Фамилия как?

– Савин, – быстро отреагировал Саша.

– Савин, – повторил полицейский в трубку. Потом кивнул головой и добавил: – Так точно.

Через минуту Саша с выписанным пропуском в руках поднимался на четвертый этаж здания. На проходной полицейский сказал ему, куда идти. Четвертый этаж, кабинет четыреста пятый.

Постучав два раза, он вошел внутрь. Кабинет был тесный, и большую часть его занимал стол, заваленный разными бумагами и канцелярией. Возле задней стены был шкаф с папками, различного цвета и толщины.

Во главе стола сидел сам обитатель кабинета. Он занимался изучением каких-то бумаг, и отвлекся всего на секунду на вошедшего гостя, жестом указал ему на стул.

Саша снял пуховик, присел и начал молча ждать, пока следователь освободится. Тот закончил читать бумагу, положил её в папку на столе и отодвинул в сторону.

– Я пригласил тебя, чтобы ты помог мне с ночным делом, – начал он.

На лице Саши отразилась смесь сомнения и удивления.

– Как? – просто спросил он.

Рябов придвинул к себе поближе папку, лежащую на краю стола. Она была значительно тоньше той, что он отложил, но по весу казалась намного тяжелее.

Следователь достал из неё несколько фотографий, и протянул их Саше.

– Посмотри внимательно на этих людей. Сможешь ли ты кого-нибудь из них узнать?

Саша взял в руки тонкую стопку фотографий, их было не больше пяти штук. По одной начал их раскладывать на столе. На всех были запечатлены разные люди, от двадцати до тридцати лет, и почти во всех было что-то общее. Что это было, Саша не знал, или просто опасался себе признаться.

Он указал пальцем на фотографию в центре выложенного им ряда. На ней был изображен молодой человек, лет двадцати пяти, с холодным взглядом, темными волосами, глубоко посаженными глазами и выступающими скулами.

– Вот, этот мне кажется наиболее знакомым. Мне кажется, это его я видел вчера на остановке.

Рябов взял снимок в руки, посмотрел на него. Легкая улыбка деформировала его губы.

– Очень хорошо. – Он спрятал снимок обратно в папку, закрыл её и посмотрел на Сашу. – Ты выступишь свидетелем?

– А кто это? – с опаской спросил Саша.

– Это человек, за которым мы довольно давно гоняемся, но никак не можем поймать за руку. А теперь у нас появился реальный шанс. И этот шанс – ты.

Саша недоверчиво покачал головой.

– А почему у вас не было возможности подобраться? Не потому ли, что свидетели куда-то исчезали?

Он сам не знал, откуда вдруг появилась такая мысль, но слова вылетели изо рта сами по себе, помимо его воли.

Рябов перестал улыбаться, наклонился над столом и тихим голосом сказал: – Ты что-то знаешь об этом деле?

Саша отрицательно покачал головой, потом спросил: – На том ноже была кровь убитого мужчины?

Рябов вернулся в исходное положение и холодно произнёс: – Ты чересчур любопытен, тебе не кажется?

– Нет, не кажется. Вопрос стоит довольно серьезный. Человек, против которого вы мне предлагаете свидетельствовать, опасен. Также опасен не только он, но и его окружение. Если вы мне не расскажете, кто это, то я отказываюсь сотрудничать.

Следователь вздохнул, еще несколько секунд посмотрел на собеседника, потом тихо начал говорить.

– Этот человек – сын одного криминального деятеля, к которому мы никак не можем подобраться. Он обладает большим влиянием, и запустил руки уже довольно глубоко во все сферы нашего города. Не буду скрывать, что и в нашем управлении есть его люди. Поэтому тема этого разговора останется закрытой для всех окружающих. Никаких письменных соглашений между нами не будет, это может быть слишком опасно для тебя и твоих близких. Только встречи тет-а-тет, и дача показаний лично мне. Идёт?

Саша оценивающе смотрел на лейтенанта. Ему казалось, что он видит саму сущность этого человека. Он был честен с ним сейчас, и вообще по жизни старался вести себя правильно. Ему хотелось помочь, он был хорошим человеком.

– Хорошо, я согласен. Только тогда вы уничтожите нашу вчерашнюю запись в комнате для допросов.

Рябов демонстративно развел руками, показывая невозможность отказаться от такого предложения. Потом достал из ящика стола маленькую кассетную пленку и протянул Саше.

– Если хочешь, забирай прямо сейчас и делай с ней, что тебе угодно.

Тот встал со стула, принял в руки пленку и спрятал её в кармане своего пуховика. Потом встал и собрался уже уходить, но в последний момент вновь подошел к столу.

– А кто эти люди на остальных фотографиях? – вдруг спросил он.

– Так, никто. Просто люди с улицы, которых сфотографировали, чтобы использовать в опознаниях для чистоты эксперимента. Чтобы свидетель имел возможность подумать и выбрать нужного.

Саша еще раз коснулся снимка, лежащего с краю.

– Тогда ладно. А то, если бы они были преступниками, то вот этот совершил кражу неделю назад, из торгового зала супермаркета.

Палец передвинулся к следующему снимку.

– Бытовое насилие. Избивает жену и трехлетнюю дочь, кроме того, вождение в нетрезвом виде.

Рябов с сомнением смотрел на своего гостя. Он вёл себя странно, и действия его были не понятны. Откуда он может знать так много деталей?

Следующий снимок.

– Приторговывает травкой, но ни с кем важным не общается. Бесполезный элемент общества.

И, наконец, он ткнул пальцем в последнюю фотографию.

– А вот этот, похоже, действительно случайный человек, за которым нет существенных грехов. Житейские склоки и конфликты, это максимум. Но закон он не нарушает.

Лейтенант оторопело смотрел на молодого парня. Тот раскладывал по полочкам жизнь человека, только лишь взглянув на его фотографию. И очнулся он лишь тогда, когда за парнем закрылась дверь кабинета.