Текст книги "Визуализатор"

– Ты подожди, репортер. Потом запишешь. У нас вроде бы диалог, мне не комфортно беседовать с пишущей машинкой.

Тот прекратил писать и молча продолжил слушать.

– Так вот. Меня должны были казнить, но кто-то сверху решил этого не делать. Я даже догадываюсь, кто, но дело не в этом.

– Но разве можно отменить уже вынесенный приговор?

Иван ухмыльнулся.

– Еще как можно. Я тебе расскажу, но об этом моменте лучше ничего не пиши, а то сам пострадаешь.

Максим кивнул и спрятал блокнот.

– Мой процесс проходил за закрытыми дверями, и между вынесением приговора и его обнародованием прошло немного времени, буквально пара дней. В это время, как бы случайно, появилась поправка в законодательстве, согласно которой в сфере наказания появилось понятие об изоляции. Для некоторых людей я был опасен, но нужен был живьём.. Вот меня и упрятали в богом забытую комнату на тридцать лет.

Внезапно Шлыков встал с койки. Максим отпрянул, но старался не подавать виду, что напрягся.

– Понимаешь ли, в этих стенах мне было очень одиноко. Но зато времени на раздумья хоть отбавляй. Не хочу сказать, что я раскаиваюсь, зла в своей жизни я сделал много, гораздо больше, чем любой другой человек. Но у меня есть одно желание, и поэтому ты здесь. Люди, которые поместили меня сюда, всё еще хотят получить своё. А я лишь хочу, чтобы обо мне не забыли.

– А какое отношение это имеет ко мне? – спросил Максим.

Иван подошел к решетке: – Я хочу предложить тебе сделку. Я буду рассказывать тебе о своей жизни, а ты будешь об этом писать. Хочешь – статьи, хочешь – книгу. На твоё усмотрение.

– Но я и так буду писать. Это же моя работа – возразил Максим.

– Ты не понял, Максим. Сделка подразумевает договор. Ты будешь писать про меня, а я поделюсь с тобой своим даром.

Максим опешил. Такого поворота он никак не ожидал. Мало того, что его собеседник – заключенный на пожизненный срок, так он еще и сумасшедший.

– Каким даром, если не секрет?

– Я иногда могу видеть будущее окружающих меня людей. – тихо ответил Иван.

«Точно, сбрендил» – решил Максим. «Видимо, изоляция не прошла даром».

Шлыков отошел от решетки, отступил вглубь камеры: – Подумай как следует, Максим. Это может быть твоим шансом.

Внимание Максима привлёк звук в дальнем углу коридора. В открытой двери стояли охранник. Он постучал пальцем по левому запястью: «Время вышло».

Репортер начал подниматься со стула.

Заключенный отвернулся, как бы заканчивая разговор, и отошел в дальний угол камеры. Уходя, Максим услышал невнятное бормотание: «Приходи скорей точка точка точка…»

***

Когда Максим получал свои вещи у охранника, тот сказал ему, как бы между делом: – Вы почти единственный, с кем он вообще заговорил. Обычно все уходят без результата. Что-нибудь интересное узнали?

Вместо ответа молодой человек слегка улыбнулся и в шутку спросил: – А что, у всех заключенных после изоляции мозги немного набекрень?

Тот тоже ничего не ответил, только хмыкнул, и уставился обратно в монитор.

Максим забрал из пластикового лотка свои вещи и отправился к выходу. Провожать его не было необходимости, дорогу он запомнил хорошо. Выйдя из ворот, он слегка вздохнул, как бы освобождаясь от гнёта посещенного им только что места. Неторопливым шагом направился к своей машине. В этом момент в кармане прозвенел телефон. Максим достал его, посмотрел на экран – это было сообщение от Лизы. Читая его, он вдруг резко остановился, изменился в лице. На светящемся экране телефона было написано: «Приходи скорей…» :)

Глава 5

Путь из тюрьмы казался более быстрым. То ли машин на дороге было мало, то ли Максим чуть сильнее жал на педаль газа. Он размышлял о том, что услышал час назад. Из головы никак не выходили последние слова, оброненные как бы случайно, невидимому собеседнику. «Приходи скорей…» Он не знал, услышит ли их Максим, и вполне мог разговаривать сам с собой. А если он вдруг знал, что придёт такое сообщение на телефон. Совпадением это быть не могло, таких совпадений не бывает. И человек тоже не может видеть будущее, не в его это силах. Но, тем не менее, фраза была произнесена, Максим её услышал, и телефон с сохраненным в нём сообщением лежал в кармане.

Занятый этими мыслями, он не сразу заметил едущую позади машину. Она не догоняла его, и не отставала. Просто держалась на одной дистанции. Серый неприметный седан с двумя пассажирами.

«Скорее всего, я просто их не заметил, а они решили не обгонять.» – решил Максим. Мысль про слежку мелькнула где-то в глубине сознания и сразу пропала, будто разум спохватился и прогнал её прочь. Да и кому нужно за ним следить?

Он достал телефон, набрал номер Лизы. Когда серия длинных гудков сменилась её голосом, он спросил: «Ты где?»

В ответ прозвучало несколько слов. Он ответил: «Я скоро буду. Надо поговорить.»

Примерно в то же время в едущей позади машине происходили похожие действия. Один мужчина вёл машину и старался не приближаться к цели, а второй разговаривал по телефону. Он набрал нужный номер и ждал ответа. Гудки продолжались недолго, после чего абонент ответил и на дальнем конце линии воцарилась тишина.

– Кальнов закончил визит, сейчас направляется в город.

В трубке еще секунду стояла тишина, потом мужской голос дал команду.

– Продолжаем наблюдение, – коротко ответил говоривший, после чего отключил телефон и убрал его во внутренний карман плаща.

***

Через город Максим проехал спокойно. В послеобеденное время пробок на улицах почти не бывало. До въезда в черту города он еще видел мелькавший где-то вдалеке седан, но позже потерял его из виду, отвлекаясь на маневры на дороге. Добрался до дома, оставил машину недалеко от подъезда и вышел. Когда он заметил следующую за ним машину, внутри появилось какое-то тревожное чувство. Прислушиваясь к нему, он внимательно осмотрелся по сторонам, но никого не увидел.

Войдя в подъезд, он поднялся на свой этаж, принялся открывать дверь. Тут ему показалось, что на пролёт выше по лестнице кто-то стоит. Он сделал шаг назад, открывая себе обзор, и вытянул голову. Как он потом себя успокаивал, «паранойя была напрасной». Это оказался сосед с площадки выше. Они кивнули друг другу в знак приветствия, сосед на площадке продолжил курить, а Максим, уже успокоившись, вошел в квартиру.

На кухне раздавалось движение и звяканье посуды, Лиза была дома и готовила обед. Как будто в подтверждение этого она закричала с кухни: – Привет!

– Привет. – откликнулся он, снимая ботинки. – А ты почему не на работе?

Секундное молчание сменилось звуком закипающего чайника.

– Мне позвонили утром из офиса, на сегодня дали отбой. Клиентов становится меньше, работы тоже. Как бы не пришлось искать новое место.

Несмотря на такие слова, расстроенным её голос совсем не казался. Да и что скрывать, работа была далека от совершенства, и потеря её совершенно не пугала.

Он в это время уже был в ванной, собирался помыть руки. Она заканчивала наливать обед, раскладывала столовые приборы.

– Помоешь руки и давай на кухню, обедать будем. – озвучила она уже известное будущее.

***

Когда первое закончилось, чай уже остыл до приемлемой температуры. Лиза убрала тарелки со стола, поставила чашки и села напротив. Не сделав еще и одного глотка, она потянулась к вазочке с конфетами на столе. Она была немножко сладкоежкой, но всегда знала меру. Максим с улыбкой наблюдал, как она освободила одну конфету из плена упаковки и отправила её в рот. Наконец он спросил: – Что за сообщение ты сегодня прислала?

Она прекратила жевать, проглотила, сделала глоток чая, и только потом ответила: – Просто захотелось написать. А что, что-то не так?

– Я просто не ожидал. Обычно ты не пишешь сообщений, непривычно.

Она пожала плечами. Мол, не знаю, что это на меня нашло.

– А как ты сегодня съездил? Удачно?

Максим рассказал ей о поездке. Как мог, описал тюрьму, приукрасив для атмосферы самые мрачные места. Рассказал о странном разговоре с заключенным. Закончил получением того самого сообщения от Лизы.

Она молча слушала, делая маленькие глотки чая, и иногда прерывала его уточняющими вопросами. Когда он закончил, на минутку задумалась.

– Это, конечно, очень странно. Но, наверное, ты прав – таких совпадений не бывает. А может, он просто сумасшедший, этот Шлыков?

Максим только пожал плечами: – Кто знает?

– А ты точно уверен, что он сказал именно эти слова?

Максим напряг память, но никаких полезных деталей не всплывало. Только сейчас он понял, что лучше будет в будущем использовать диктофон.

– Не могу сказать точно, не уверен. Я тогда вообще не обратил на эти слова внимания, думал, что он свихнулся и сам с собой разговаривает.

Он сделал паузу, допил остатки чая, и продолжил.

– Он, конечно, не в себе. По ходу разговора он предложил мне сделку. Причём говорил серьезно, и с виду совершенно разумно.

– И что за договор? – спросила Лиза.

Максим набрал воздуха в грудь, потом сказал:– Он будет рассказывать мне о своей жизни, я запишу его биографию, а он в качестве платы наделит меня своим даром предвиденья.

Девушка неуверенно улыбнулась, не зная, как отреагировать.

– Звучит не очень разумно. Наверное, он всё-таки сумасшедший, – в очередной раз предположила она.

– Я тоже сразу так подумал, – он сделал паузу, – пока не прочитал твоё сообщение.

Еще несколько минут они сидели на кухне, делясь друг с другом всеми остальными впечатлениями дня. Но Максим был всё равно погружён в свои мысли. Наконец, Лизе это надоело и его спросила: – О чем думаешь?

Он поднял на неё глаза и задумчиво произнёс: – Я думаю, что пока не буду рассказывать обо всём Шефу. Может, попробовать узнать еще что-нибудь? Наверное, надо будет еще раз съездить к Шлыкову, поговорить.

И, как будто ожидая этих слов, из кармана куртки в прихожей раздалась мелодия мобильного телефона. Поднявшись, Максим сходил за ним, потом вернулся на кухню. Сообщил Лизе: «Шеф звонит», и нажал кнопку ответа.

– Да, Александр Васильевич. Здравствуйте…

В трубке раздался голос Шефа. Максим выслушал и ответил: – Да, съездил нормально. Без происшествий…

Максим стоял возле стола, как-то вдруг вытянувшись, будто Шеф и вправду был перед ним. Лиза с интересом наблюдала за разговором.

– Пока он ничего путного не рассказал. Очень странный человек.

Вновь прервался на несколько секунд, редактор его о чем-то спрашивал.

– Наверное, еще хотя бы раз надо будет с ним увидеться.

Опять в трубке раздался далёкий голос.

– Конечно, завтра в самый раз. Перед поездкой обязательно появлюсь. До свидания.

И повесил трубку.

Лиза молчала, ожидая подробностей.

– Интересный поворот, – начал Максим. – Завтра опять поеду на встречу. Шеф даже не стал ничего выяснять, сказал только, что у него есть какая-то информация, возможно, важная. Просил вначале к нему зайти.

***

Шеф сидел за столом в своём кабинете. Жалюзи были прикрыты, но света было достаточно. Звуков же не было вовсе, шумоизоляция выполняла свою роль как следует.

Он только закончил разговор, и повесил трубку. Только лишь после этого поднял глаза на своего гостя. Это был уже пожилой мужчина, но возраст его определить было невозможно. Седые волосы, много морщин на лице. Но глаза его были очень живы, как будто внутри он был молодым и активным человеком. Движения его тоже были не соответствовали человеку преклонных лет.

– Вы поступаете правильно и очень разумно, Александр Васильевич – произнёс незнакомец тихим, но уверенным голосом.

Легким движением он извлёк из лежащего на коленях портфеля тонкую жёлтую папку, аккуратно положил её на край стола.

– Я прошу Вас передать это Максиму, завтра утром.

Шеф вздохнул, как бы готовясь произнести длинную речь, но вместо этого лишь спросил: – А что в ней?

Незнакомец улыбнулся одними губами, взгляд его оставался очень жестким и колючим. Только сейчас Шеф обратил внимание, что его собеседник практически не моргает, впиваясь глазами во всё, что видит. Пытается изучить, разложить на мельчайшие составляющие. Запомнить и навечно отпечатать всё в своей памяти.

– Ничего особенно важного. Здесь упоминается один из давних помощников Ивана Шлыкова.

Улыбка исчезла с его лица. – Нет нужды никому рассказывать. Просто отдайте, и всё. Нас интересует реакция заключенного, не более.

Шеф немного обреченно кивнул в знак согласия. Произнести хоть что-то он уже не осмелился.

Пожилой мужчина встал, поправил пиджак и направился к выходу. Уже взявшись за ручку двери, он вдруг обернулся и еще раз просверлил Шефа тяжелым немигающим взглядом.

– Думаю, вы понимаете, Александр Васильевич. Когда вы поможете нам, мы в ответ поможем Вам. Но если вы пойдёте против…

Он демонстративно замолчал, потом развернулся, открыл дверь и покинул кабинет.

Оставшись в одиночестве, Шеф несколько раз вздохнул, потом вытер салфеткой испарину со лба, и взял в руки папку.

Открыв её, он обнаружил внутри всего один, почти пустой лист бумаги. В центре его темным пятном выделялось единственное слово: «Хлюпик».

Глава 6

На следующее утро Максим вошел в здание редакции. Поднявшись на второй этаж, он сразу направился к кабинету Шефа.

– День добрый, Свет, – обратился он к секретарше. – Шеф у себя?

Она слегка усмехнулась, качнула головой.

– Да что ты, еще рано. Он по пятницам никогда раньше девяти не приходит.

Максим понимающе улыбнулся, отошел к диванчику возле стены и сел в ожидании, наблюдая за Светой. Она, видимо, тоже недавно пришла. Принялась приводить себя в порядок после дороги, между делом включив компьютер на столе и кофеварку в углу.

Только присев и оглядевшись, Максим посмотрел на часы. Тихо и беззлобно выругавшись себе под нос, он понял причину окружающей его тишины. Просто он приехал почти на час раньше времени. Время было начало девятого, вот почему он добрался так быстро, до утренних пробок. И по этой же причине не было почти никого из редакции, в том числе и Шефа. Многие знали о его привычке спать долго по пятницам, и решили следовать примеру начальства.

Теперь оставалось только ждать, он от скуки прикрыл глаза и начал думать, почему так получилось. Он проснулся сегодня без будильника, отчасти потому, что плохо спал и боялся проспать, а отчасти потому, что вообще не включил будильник. Он осознал это уже во сне, и не было сил просыпаться и поправлять ситуацию. А проспать он не хотел, так как обещал Шефу утренний визит. В итоге сон получился поверхностный и прерывистый. И количество его оставляло желать лучшего. Накануне вечером он допоздна искал в интернете любую информацию об Иване Шлыкове. Материала было крайне мало, но всё же что-то удалось найти.

Максим проверял слова заключенного о его приговоре. Оказалось, действительно примерно в то время, когда его осудили, в судебной практике появилось это понятие – изоляция. Откуда оно произрастало, найти не удалось, но Шлыков был первым подсудимым, приговоренным к такой мере наказания. Многие тогда считали, что он действительно заслуживал высшей меры. Но, как и ожидалось, процесс был закрытым, и утечки информации были настолько скудными, что напоминали обычные базарные слухи.

Среди десятков похожих статей ему случайно попалась страница из неизвестного источника. Автор статьи утверждал, что данные получены напрямую от тайного информатора, вхожего в глубины следственного комитета.

Как утверждалось в статье, Шлыков явился сам, с повинной. Его никто не подозревал, никто не искал, и связи со всеми этими преступлениями не было замечено. Однако, он утверждал, что совершил множество самых разный злодеяний. Конечно, можно было предположить, что он просто придумывает всё это, с одной ему известной целью. Но в результате проверки его данных оказалось, что Шлыков знаком с подробнейшими деталями множества преступлений, и некоторые из них даже не были известны следствию.

В судебной практике того времени явки с повинной были очень редки, поэтому за них хватались как за спасительную соломинку. Если человек сам себя признавал виновным, то почему бы и нет? Разумеется, проводили различные психиатрические и криминалистические проверки, экспертизы. В большинстве случаев подозреваемый оказывался лишь имитатором, пожелавшим добиться славы чужими руками. И тогда его лишь отправляли на курс лечения, с последующим освобождением.

Но в случае Шлыкова сомнений не было. Он был как минимум замешан в огромном количестве преступлений, как максимум – являлся исполнителем. Следователей смущало лишь то, что он отказался сообщать им свои методы работы. Но и без этого материалов хватало. В итоге, был проведён закрытый судебный процесс, Иван Шлыков приговорён к тридцатилетней изоляции, а материалы дела спрятаны во внутренний архив на тот же срок.

В самом конце статьи приводился список преступлений, в которых тот сознался. На одно только прочтение Максим потратил несколько минут. Диапазон был очень широк: начиная от мелкого мошенничества и заканчивая заказными убийствами…

– Максим! Макси-и-и-им!! Проснись! Ты что, дома выспаться не мог?

Максим распахнул глаза. Перед ним, глядя сверху вниз, стоял Шеф. Это его голос ворвался в сон Максима, возвращая его к реальности.

– Ты чем всю ночь занимался? А? – уже с улыбкой произнёс он.

– Я задремал, Александр Васильевич, – начал было оправдываться Максим, протирая глаза и поднимаясь с дивана. Света, спрятавшись за монитором, смотрела на эту сцену и посмеивалась.

– Ладно, с кем не бывает. Двигай за мной.

И, развернувшись, уверенным шагом двинулся к своему кабинету.

***

Войдя в кабинет, Шеф не стал включать свет. Вместо этого он направился к окну и поднял опущенные жалюзи. Сразу стало как-то уютнее и теплее. Он снял пиджак, повесил его на спинку кресла и сел за стол. Максим дождался приглашающего жеста и тоже опустился на боковой стул, почти напротив начальника.

Тот наклонился вперёд над столом, сцепил руки в замок и, глядя в глаза Максиму, спросил: – Ну, что ты вчера узнал?

Молодой человек выдержал этот взгляд и только потом ответил: – Пока немного. Он только рассказал, что его поместили в изоляцию, да и еще кое-что по мелочи. В основном, пустая болтовня. Мне так показалось, что он просто соскучился по общению.

Шеф выслушал этот монолог, разнял руки и откинулся в кресле. Оценивающе посмотрел на Максима, затем произнёс: – Мне так не показалось. Когда я пытался с ним общаться, у него был такой вид, что ему ужасно надоели все эти репортеры и их разговоры.

Максим так и сидел в той же позе, немного ссутулившись и положив руки на колени.

– Я вчера искал в интернете хоть что-нибудь о нём, но почти ничего нет, – тут он выпрямил спину, – Я хочу еще раз съездить к нему, поговорить. Только времени на встречу выделяют слишком мало, всего несколько минут.

Шеф достал из ящика стола желтую папку, протянул её Максиму.

– Здесь то, чего нет в материалах дела. Я навёл кое-какие справки, удалось выяснить имя одного помощника Шлыкова. Спроси о нём, и потом расскажешь.

Максим неуверенно кивнул.

– Ну всё, у меня к тебе вопросов больше нет. Так что можешь идти.

Молодой человек встал со стула, направился к двери.

Шеф бросил ему вдогонку: – Потом позвонишь, расскажешь, как дела. Хорошо?

***

Стены тюрьмы-крепости казались всё такими же неприступными, как и вчера. Но сегодня Максим чувствовал себя немного увереннее. Наверное, обстановка уже была знакомой и не вызывала того трепета от встречи с неизвестным. Как и накануне, он с сумкой на плече направился к воротам, старательно глядя под ноги, чтобы не растянуться на земле. Добравшись до ворот, предъявил документы охраннику за стеклом. Уже другому, не тому, кто был вчера. Они ведь тоже люди, не могут работать сутками напролёт. Створка ворот начала постепенно отъезжать в сторону.

Максим вошел на внешний двор тюрьмы и остановился. Охранник приблизился к нему и протянул пластиковую карточку с креплением. Это был пропуск посетителя.

– Вот, на Вас выписали. Действует в течение недели. С этим пропуском можете перемещаться более свободно. Закрепите на видном месте и не снимайте, пока Вы на территории тюрьмы.

Максим осмотрел пропуск: это был кусок пластика, похожий по размеру на банковскую карту. Выполнен в зелёных тонах, с магнитной полосой внизу. В левом верхнем углу находилась фотография владельца карты, правее отпечатана вся необходимая информация: имя, фамилия, статус, дата выдачи.

Фотография была похожа на ту, что находилась на удостоверении личности.

– А откуда взялась моё фото? – не понял Максим.

– Со сканера. В стекле ворот встроено считывающее устройство. Когда Вы прислоняете что-нибудь к поверхности, данные автоматически заносятся в базу. Каждый визит фиксируется, система уже знает, что Вы здесь. А карточка нужна только при встрече с персоналом. – пояснил охранник. Максим даже был удивлён его красноречивости.

Тот не замедлил продолжить: – Вы знаете, как Вам пройти дальше?

Молодой человек уверенно кивнул.

– В таком случае, моё сопровождение не требуется? – утвердительно спросил мужчина.

– Нет, спасибо. Я доберусь сам. – ответил репортёр.

Не произнося больше ни слова, охранник развернулся и отправился по своим делам.

Через несколько минут Максим добрался до блока, где содержался Иван Шлыков. Помня вчерашний визит, он подошел к столу охраны, и собрался выложить все мелкие вещи в стоящий на краю пластиковый лоток.

Дежурный на посту понял намерения Максима и поднял руку ладонью вперед: «Стоп».

– Вам не обязательно сдавать мелкие вещи. У Вас удостоверение посетителя. Правила немного другие.

– А, хорошо, понял. – отреагировал Максим и начал раскладывать вещи обратно по карманам.

Охранник тем временем встал, обошел стол и открыл решетчатую дверь, ведущую в коридор с камерами, затем отошел в сторону, пропуская репортёра.

***

Гулкий звук шагов заполнял пространство коридора. Максим двигался всё дальше, приближаясь к последней камере. Он уже в прошлый раз обратил внимание, что остальные камеры в блоке пустовали. Вряд-ли это было простым совпадением. Даже теперь, когда для Шлыкова изоляция была закончена, он всё равно большую часть времени оставался в одиночестве.

Дойдя до конца коридора, он остановился возле заранее приготовленного стула. Поднял глаза, окинул взглядом камеру сквозь решетку. В полумраке трудно было различить хоть какие-то детали. Самого заключенного он не видел. Возможно, глаза еще не привыкли к такому освещению.

– А вот и ты, Максим. Я ждал тебя. – раздался голос Ивана из дальнего угла камеры. – Я полагаю, твой визит означает, что ты принимаешь моё предложение.

По голосу можно было с уверенностью сказать, что он улыбался.

Максим опустился на стул, поставил свою сумку рядом.

– Надеюсь, сегодня Вы не будете возражать против диктофона?

– Конечно, без проблем. – согласился заключенный. – Но только условимся: по моему первому требованию ты его выключаешь.

Максим кивнул в знак согласия, достал из сумки маленький диктофон, включил его на запись и аккуратно поставил на пол между собой и решеткой камеры.

– Уже определился, с чего начнём? – раздался голос из темноты.

– Вы знаете, у меня нет опыта подобной работы. – неуверенно начал он. – Никогда раньше не брал интервью. Может, Вы сами хотите что-то рассказать.

Из темного угла раздался лёгкий смешок.

– Ну, раз ты всё-таки будешь писать мою биографию, то думаю, надо начинать с самого начала.

***

…Я был единственным ребенком в семье. Хотя называть это семьёй было сложно. Отец ушел, когда мне было около трёх лет, поэтому я его совсем не помню. Мы жили вместе с матерью еще несколько лет. Потом у неё начались проблемы со здоровьем. Диагноз был неутешительным – рак лёгких. Но она не переставала курить, даже когда слегла. Я же пытался раздобыть денег на существование. Те, кто не гнушался брать на работу детей, еще платили. Все остальные сразу посылали куда подальше. Тогда я с парой ребят начал понемногу приворовывать. Худо-бедно, но на жизнь хватало.

Примерно через год мать скончалась, мне тогда было тринадцать. Уже тогда я понимал, что мне светит детский дом, и туда совсем не хотелось. Лучшее, что пришло мне тогда в голову, было сообщить о смерти матери в социальную службу, а самому уйти из дома. Сидя в подворотне напротив, я видел, как её выносили, и тогда ощутил, что остался один в этом мире.

Пару дней после этого я шатался по улицам, ожидал, что что-нибудь изменится. Наконец, я встретил знакомых, которые предложили мне дело. Ведь нет ничего проще, чем трём подросткам ограбить одного взрослого!

Работали только по ночам, выбирали всегда не местных, чтобы потом не получить по шапке. Через год нас уже знали все владельцы окрестных ломбардов. В один из них мы заходили чаще остальных. Может быть, причиной этому была близость к месту нашего ночлега, а может то, что хозяин иногда подкидывал нам полезную информацию: кто про кого спрашивал, когда следует залечь на дно. Вообще, дядя Витя был неплохим мужиком. Всегда небритый, навеселе, он был с нами довольно добр. Разговаривал почти на равных, иногда помогал деньгами. И, кроме того, время от времени заказывал у нас особую работу: или припугнуть кого в тёмном переулке, чтобы не лез куда не следует; или найти какую-то конкретную модель машины и угнать; или что-то еще.

Так случилось и в тот раз. Как-то он обмолвился, что есть работёнка, и за неё неплохо платят. Естественно, мы заинтересовались. Дядя Витя рассказал, что на районе появился один человек, странный такой. Ходит по ломбардам, захудалым гостиницам, ночлежкам. И везде выспрашивает, где можно найти беспризорников. Мол, дело ему до них есть.

«Я, конечно, понимаю, что разные дела бывают. Но что-то мне подсказывает, что если он не исчезнет отсюда, ребята помоложе могут вдруг пропасть…»

Намёк был истолкован довольно ясно: незнакомцу пришла пора исчезнуть.

Через несколько часов блужданий по улицам мы его нашли. Сделать это было не трудно, у нас было его описание: ростом выше среднего, тёмные волосы, тёмное пальто. Ну, и конечно же, незнакомое лицо: всех местных уже давно знали, как облупленных.

Незнакомец шел по улице, и вроде как собирался свернуть в переулок. В сгущающихся сумерках мы тихо следовали за ним. Только он свернул в сторону, мы привели план в исполнение. Не собирались его убивать или калечить. Максимум – сломать пару рёбер. Чтобы неповадно было.

Один из нас, это был Серый, идёт за ним в переулок. Я с другим парнем, его звали Саня, должны были обойти переулок с другой стороны. Когда Серый отвлечет его болтовнёй, мы подходим сзади и начинаем учить его уму-разуму.

– Труба с собой? – тихо прошептал я. Саня протянул мне полуметровый обрезок стальной трубы, сам вооружился таким же.

– Всё, погнали!

Обогнув переулок с другой стороны, мы засели за мусорными баками, напряженно вслушиваясь. Шаги приближались, неторопливо, в прогулочном темпе.

«Странно» – подумал я – «здесь никто не рискнёт просто так гулять по ночам.»

Вскоре присоединились звуки шагов еще одного человека – это приближался Серый, он догонял незнакомца.

– Дяденька, постойте – жалобно начал Серый. Он был меньше по размерам, чем я или Саня, а потому лучше подходил на роль малолетнего попрошайки.

Незнакомец остановился, затем обернулся, судя по звуку.

Мы с Саней переглянулись и вышли из-за баков. Приблизились к незнакомцу со спины.

Но слишком поздно мы поняли, в чем тут дело. Лишь спустя секунду до нас дошло, почему Серый не продолжает свою жалобную тираду.

Незнакомец стоял перед ним, вытянув руку. А рука сжимала большой черный пистолет с глушителем.

«Пуффф» – сказал пистолет, и на лбу у Серого появилось тёмное отверстие.

Саня бросился бежать прочь. Человек в тёмном пальто медленно повернулся в его сторону.

«Пуффф» – так же тихо повторил пистолет. Саня пролетел еще пару метров, подгоняемый инерцией пули.

Ствол теперь был направлен на меня.

И в тот момент что-то случилось. Я не пытался бежать, я перестал бояться. Я вдруг ясно увидел, что будет. Человек отведёт ствол в сторону и пустит пулю в стену.

Так и случилось: после выстрела он сделал удивленные глаза, как будто для него самого это оказалось сюрпризом. Наконец, он зловеще улыбнулся и произнёс: «Так вот ты где. Наконец-то я тебя нашел».

Увернуться от удара рукояткой мне уже не удалось.

***

На этом месте Иван перестал рассказывать и замолчал. Максим подождал немного, вдруг он еще продолжит, уж больно интересно тот рассказывал. Но не дождавшись, тихо спросил: – А кто был этот человек?

Иван помолчал еще несколько секунд, потом вздохнул и ответил:

– Я до сих пор не знаю его настоящего имени. Мы все называли его Мастер.

Максим с сомнением посмотрел на собеседника.

– Кто вы все? Вы же остались один, всех ваших друзей убили.

– Мы все – те, кого он учил. Но сегодня я тебе больше не расскажу, время встречи заканчивается. В другой раз, когда придёшь.

По Максиму было видно, что он с сожалением воспринял эту новость.

– Тогда позвольте задать еще один вопрос. Мне удалось узнать, что вы работали с человеком по прозвищу «Хлюпик». Можете о нём рассказать?

Иван помолчал несколько секунд, а потом тихим голосом, без эмоций, произнёс: – Я в своей жизни встречался со многими людьми, и большая часть из них погибла из-за меня. Но хлюпиков среди них не было.

Из дальнего конца коридора, где находился вход в блок, раздался шум. В открытой двери стоял охранник, он демонстративно постучал по запястью левой руки, а потом показал Максиму открытую ладонь с растопыренными пальцами. «Пять минут» – сразу понял тот.

– Как я и сказал, время встречи подошло к концу, – раздалось из дальнего угла камеры.

Максим кивнул головой.

– Тогда выключи диктофон! – вдруг повысил голос Иван.

Было сделано, как велел заключенный.

Внезапно он вышел из своего тёмного угла и приблизился к решетке.

– Я буду говорить достаточно тихо, чтобы услышал только ты, – шепотом начал он. Глаза его безумно сверкали, приковывая внимание Максима.

– Мой дар – это не видеть будущее, это дар создавать его. Рассказывать слишком долго, да и не нужно это. Ты должен помнить только одно: МЫСЛЬ МАТЕРИАЛЬНА. Если ты хочешь чего-то, нужно только представить. Но представить настолько четко, чтобы охватить абсолютно всё, что можно. Ты должен увидеть в своём воображении все детали, вплоть до колебаний травы и ряби на воде от случайного ветра. И только тогда Вселенная выберет для тебя этот придуманный кусок реальности. Вариантов событий всегда бесконечное множество. Ты должен придумать и увидеть то, что тебе нужно – и ты это получишь.

После этих слов Иван вернулся в свой тёмный угол. Уже оттуда раздался его обычный голос: – Теперь иди. На сегодня время закончилось.

Максим с обалдевшим видом, словно в трансе, встал, не глядя побросал вещи в сумку и, как сомнамбула, двинулся к выходу.

Охранник внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал. Выведя посетителя из коридора, он запер за ним решетку и вернулся за свой стол, провожая уходящего долгим взглядом.