Текст книги "Визуализатор"

Глава 2

Домой Максим отправился ближе к обеду. После разговора с Шефом он вернулся на своё рабочее место и какое-то время думал. Время от времени проходящие мимо коллеги останавливались и прерывали его размышления вопросами о беседе с начальством, в шутку интересовались, сильно ли ему досталось.

В конце концов, думал Максим, такое тоже случается. По крайней мере, это событие имело право на существование. Интересно, повезло ли ему? Всё-таки Шеф дал ответственное задание, и Максим был бы рад попробовать и сделать всё, что потребуется. Но разговаривать с человеком, который был настолько опасен для общества, что его упрятали в одиночную камеру на столько лет – это смущало и пугало одновременно. Но – успокаивал себя Максим – он ведь будет не один на один с заключенным. Наверняка, за ними будут присматривать, всякие там охранники и системы наблюдения. Тем не менее, неприятное ощущение беспокойства стойко укоренилось у него внутри.

Он попытался поискать хоть какие-то сведения о своём завтрашнем собеседнике. Покопался в интернете, попробовал добраться до архивов, но всё без толку. Кроме того, что информации он нашел очень мало, его постоянно отвлекали от чтения тем или иным делом. В конечном итоге, он решил отправиться домой. Там тоже есть компьютер и всемирная сеть. А еще есть тишина, чай и любимая девушка. Да и Шеф лично освободил от любой другой работы. Максим собрал свои немногочисленные вещи, накинул плащ и покинул редакцию.

Зайдя в квартиру, он сразу понял, что Лиза проспала. Постель не убрана, вещи разбросаны по полу. На кухне недопитая чашка кофе. Максим улыбнулся. Он вспомнил, какая суматоха бывала по утрам, когда ей надо было еще кроме работы, успевать в институт. Хоть сейчас было полегче, сессия у неё начиналась только через два месяца.

Она училась на заочном отделении, на филолога. Собственно, в институте они и познакомились. Максим до сих пор иногда вспоминал тот день. Он зашел по делам в деканат факультета, где раньше учился. Ему понадобилось взять какую-то справку, тогда еще для устройства на работу. Справку ему выписали, но не хватало подписи кого-то из руководства. Время было ближе к полудню, и никого из начальства на месте не было, скорее всего отправились обедать. Чтобы скоротать время, он отправился в студенческий кафетерий, в этом же здании. Еще со времени учебы он знал, что там можно вкусно и недорого перекусить.

Он попросил кофе и пирожное, оплатил заказ и уселся за угловой столик, единственно свободный на тот момент. Пока кофе был еще горячим, Максим о чем-то задумался, он уже и не помнил точно. Минуту спустя его оторвал от размышлений голос девушки: – Можно к вам подсесть? А то здесь кругом ни одного свободного места.

И, не дожидаясь ответа, легко опустилась на стул напротив: – Меня зовут Лиза.

Примерно через месяц после знакомства они уже снимали вместе квартиру. Именно ту, в которой жили сейчас. Цена аренды была умеренной, и их устроило расположение, Лизе было удобнее добираться в институт. Она тогда еще училась на третьем курсе института, и подрабатывала там же, где и сейчас. Иногда они вместе думали о будущем, об окончании её учебы. Она хотела найти более достойную работу, которая доставляла бы удовольствие, не исключала и открытие своего дела. Но пока приходилось довольствоваться тем, что есть. Поэтому она часто исчезала на несколько часов, чтобы заработать лишних денег.

Вот и сейчас её не было дома, и когда вернётся – было неизвестно. Максим решил в её отсутствие заняться тем, что так и не удалось сделать в редакции, а именно – немного ознакомиться с темой завтрашней поездки.

Он вскипятил воды, приготовил себе чай и уселся перед экраном монитора.

***

Лиза работала торговым представителем небольшой фирмы, которая занималась снабжением. Работа заключалась в следующем: взять список адресов у главного менеджера в офисе, затем посетить указанных клиентов. Обговорить с ними их текущие потребности, оформить заказ и вернуть бумаги обратно в офис. Количество потраченного времени зависело только от количества клиентов, и от их удалённости одного от другого. Работа непыльная, но иногда приходилось поездить. Ей машина была просто необходима.

Сегодня Лиза добралась до офиса ближе к десяти. На дорогах основной поток уже схлынул, и даже на обычно загруженных улицах можно было ехать, не останавливаясь. Как показывала практика, приезжать на работу рано было совершенно бессмысленно. Мало того, что ехать придётся в два раза дольше, так и после приезда – отправляться по клиентам слишком рано. Обычно ей поручалось посещать лишь мелкие магазинчики и точки общепита. Почти все они начинали работать с восьми, но раньше десяти к ним приезжать тоже не следовало: по утрам всегда был довольно густой поток посетителей, и Лизе не всегда могли уделить достаточно внимания.

Руководство в офисе тоже довольно спокойно относилось к позднему началу рабочего дня. Если сотрудник успевал обслужить все точки – молодец. А если нет – следовали неизменные трудовые репрессии в виде штрафов, с последующим увольнением. Но настолько свободный график можно было найти далеко не везде, и многие сотрудники, которые еще учились, старались удержаться на этой работе.

Сегодня в её задачу входило посещение всего двух точек. Лиза уже не раз бывала там, и немного знала хозяев. Первым был кореец с фамилией Ким, содержал маленький магазинчик с замороженными полуфабрикатами. А вторым пунктом – небольшое кафе, с добродушной хозяйкой Светланой.

– Привет! – обратилась Лиза к старшему менеджеру. – А почему сегодня так мало заказов?

Тот не ответил, лишь махнул рукой и с кислой миной уставился обратно в монитор. Девушка пожала плечами и отправилась по маршруту.

Ким, как всегда, был радушен. Оставив вместо себя помощника, пригласил Лизу в заднюю комнату.

Усадил на диван, поставил на стол заварочный чайник.

– Угощайся, прошу – улыбнулся он.

Ким почти всегда был рад гостям. Когда мог, уделял им максимум внимания. Лишь когда в магазине было много народу, просил немного подождать. Но сегодня было тихо, и он, видимо, вознамерился передохнуть и попить чаю в компании приятной девушки.

Хотя, было ли это чаем, Лиза не была уверена. Вполне возможно, это была одна из тех безумных травяных смесей, которую Ким привык пить у себя на родине. По крайней мере, запах никак не напоминал чай.

Она уже собралась достать каталог, но кореец жестом остановил её.

– Не надо, я тебе так скажу, чего привезти.

«Ну что ж, так даже лучше» – подумала она, убирая толстую папку обратно в сумку и раскрывая блокнот.

– Привези мне, пожалуйста, тех мороженых куриных котлет, пару коробок – начал он. – И еще креветок, пару больших ящиков, очень быстро их разбирают. И еще сосисок, пакета три больших. Посвежее.

Лиза отметила в блокноте всё сказанное.

– Больше ничего?

– Еще кое-что. Попробуй чай. Это хороший чай, мне с родины прислали.

Она уже собиралась отказаться, но потом передумала. Взяла чашку, вдохнула аромат. Такого чая она никогда не пробовала.

Запах был незнакомый, немного резкий, но не неприятный. Сделала пару глотков. Вкус тоже был не чайный.

– Что это за чай, Ким? Я такого никогда не пробовала.

– О, это хороший чай. Сделан из трав, хорошо бодрит и тонизирует.

Он указал на заварник: – Добавить тебе еще?

– Нет, спасибо. Я побегу. Еще нужно людей объехать, работа такая.

– Ну раз работа, то беги. А так заходи, еще чаем угощу. Мужу привет передавай.

Она встала, направилась к двери: – Спасибо, Ким. Передам.

Следующая остановка была намного более кратковременной. Лиза подъехала к кафе, удачно припарковалась возле входа – машин рядом было совсем немного.

Войдя внутрь, она обнаружила пустой зал, лишь в дальнем углу сидел одинокий посетитель. Кроме кофе и ноутбука, на его столе больше ничего не было – скорее всего, ему просто хотелось посидеть в тишине.

Лиза направилась к барной стойке. Вместо хозяйки Светланы там сегодня была новенькая девушка-бармен. Настроение у неё, судя по виду, было не очень хорошее, но увидев Лизу, она собралась, и даже попыталась улыбнуться.

– Здравствуйте – начала девушка. – Я Лиза Чернова, у меня должна сегодня быть встреча со Светланой. Она здесь?

Поняв, что это не клиент, девушка моментально стала скучной: улыбка исчезла с лица, брови немного сдвинулись друг с другом, образуя складку на лбу.

Сухо поприветствовав Лизу, она достала откуда-то снизу лист бумаги и положила его на стойку.

– Это вам. Она велела передать список, и еще то, что не сможет с вами сегодня встретиться.

И, как бы заканчивая разговор, опустила глаза вниз и занялась своими делами.

Лиза молча взяла листок, повернулась и вышла из кафе. Усевшись в машину, она изучила записи. Всё было примерно как обычно: несколько блоков сигарет, несколько ящиков с прохладительными напитками, немного алкоголя. Опять же, немного замороженной пищи для приготовления на кухне. И внизу подпись: «Лиза, сегодня встретиться не могу. Если какие вопросы – звони». И номер телефона.

Ну какие тут могут быть вопросы. Она пометила в своём блокноте заказ, завела машину и отправилась обратно в офис.

***

После обеда в кабинете Шефа всегда было затишье. Но сегодня тишина казалась слишком уж давящей. Жалюзи слегка прикрывали уличные окна, образуя лёгкие сумерки, даже в довольно ясный день. Воздух в комнате замер, ничего не происходило. Движение можно было заметить лишь при глубоких вдохах хозяина кабинета. Он сидел за столом, обхватив голову руками. Закрыл глаза и напряженно думал. Правильно ли он сделал, отправив на такое задание неопытного новичка? Не испортит ли он всё дело? Хотя, с другой стороны, Шлыков сам выбрал его. Мотивы его были совершенно не ясны, и где-то в глубине своего сознания Шеф догадывался, что такое случилось не просто так.

Внезапно на панели телефона загорелась лампочка внутренней связи.

– Александр Васильевич, простите, что отвлекаю, – раздался из динамика голос секретарши, – но Вам звонят.

Шеф протянул руку и нажал кнопку ответа.

– Света. Я просил ни с кем меня не соединять. – уставшим голосом произнёс он.

– Но, – продолжил динамик, – Вы просили не соединять ни с кем, кроме НЕГО.

Редактор застыл, как изваяние, потом нервно сглотнул и севшим голосом ответил: – Давай.

После чего снял трубку и приложил её к уху, ожидая ответа.

Выслушав собеседника, он коротко ответил:

– Да, разговаривал с ним. Он не хочет общаться ни с кем, кроме одного нашего сотрудника.

В трубке раздался короткий вопрос.

– Да он молодой еще, у нас работает всего месяц.

Очередной вопрос на другом конце провода.

– Я ему поручил туда завтра съездить, – отчитался редактор.

Еще несколько слов в трубке.

– Как зовут? Максим Кальнов.

Через секунду на другом конце линии раздались короткие гудки…

Глава 3

Как правило, Максим не возвращался домой так рано, обычно он работал до позднего вечера. Лиза его прекрасно понимала: ему нужно было зарекомендовать себя, и приходилось стараться, вычитывать каждую строку своей заметки, чтобы не допустить огрехов. А редактура уже написанного текста давалась ему в разы тяжелее, чем сочинение нового. Поэтому его возвращения в темное время суток стали уже вполне привычными. Он каждый раз приходил и рассказывал ей, о чем написал сегодня. Иногда это было интересно, иногда не очень, но она каждый раз выслушивала его, и разделяла с ним радость от удачной работы.

Сегодняшнее раннее возвращение Максима стало для Лизы неожиданностью. Обычно она успевала вернуться раньше него, если вообще уходила на работу. А так и вообще могла весь день пробыть дома. Немного прибиралась в квартире, готовила ужин и чуть-чуть скучала. Но сегодняшнее его возвращение было исключением из правил.

Она вошла в прихожую и закрыла за собой входную дверь.

– Привет! – раздался из комнаты его голос.

– Привет. – отозвалась она. – Ты сегодня как-то сильно раньше обычного.

Он вышел из комнаты, помог раздеться. Убирая вещи в гардероб, произнёс:– Не бойся, не уволили.

В голосе его так и сквозила радость.

Он отправился на кухню, стал набирать воду в чайник. Через минуту послышался звук включаемой плиты.

– Будешь чай? – крикнул он из кухни.

Лиза тем временем разделась и прошла в комнату. – Да, буду, – негромко ответила она. Кричать нужды не было, она знала, что Максим её услышит.

Как раз в этот момент он вернулся из кухни. Довольный, он подошел и обнял её сзади за талию.

– Мне дали особое задание на завтра. От основной работы освободили, и я ушел пораньше.

– Кто же тебе такое поручил?

Максим широко улыбался: – Шеф, лично. Оставил сегодня после летучки и рассказал о предстоящей работе.

Лиза прочитала заголовок на экране монитора: «Иван Шлыков. Изоляция окончена!»

Тем временем Максим продолжал: – Он поручил мне взять интервью у одного человека. Вот я и решил, так сказать, ознакомиться заочно со своим будущим собеседником.

Лиза тем временем бегло прочитала статью.

– Это твой респондент? Особо опасный заключенный? – с беспокойством спросила она.

– Ну… в общем, да. Шеф рассказал мне немножко про него. Там было какое-то темное дело, много лет назад. Толком ничего ясного, нигде особо не найдешь.

Девушка обеспокоенно посмотрела на Максима:– А никого другого они не могут отправить? Почему именно тебя?

– Как тебе сказать. Шеф сказал мне, что этот вот Шлыков хочет общаться именно со мной.

Лиза забеспокоилась еще больше: – А откуда он про тебя знает?

Максим рассказал ей о разговоре с Шефом, как получился такой выбор, и почему именно ему нужно ехать.

– Наверное, – предположил он, – ему просто понравилось, как я пишу.

Она не ответила, лишь озабоченно покачала головой. Максим прекрасно понимал её беспокойство, но внутри всё равно сидело какое-то приятное ощущение радости от предстоящей работы.

В этот момент раздался свист чайника, они молча переглянулись друг с другом и отправились на кухню.

Несколько минут спустя они сидели за столом. Чай был заварен, печенье выложено на небольшое блюдце.

Сжимая горячую кружку в руках и как бы пытаясь согреться, Лиза спросила: – А за что его приговорили к такому наказанию? Всё-таки тридцать лет изоляции – это очень много. Я даже ни разу не слышала о подобных случаях.

Максим задумался на несколько секунд, сделал глоток чая: – Понимаешь, там какая-то непонятная история. Пока тебя не было, я немного покопался в интернете, пытался что-то найти. Сейчас, после смены его режима, часть документов из дела обнародовали. Доступ к архивам официально свободный, но реально допускают только очень узкий круг людей. Можно, конечно, записаться на очередь… И прождать еще месяц. Кто-то пишет, что в этих документах полезной информации очень мало, только общие фразы. История тогда была какая-то очень непонятная, мне даже Шеф об этом сказал. А он в таких вопросах обычно не ошибается. Поэтому все просто помешались на интервью. А Шлыков отказывается говорить вообще с кем бы то ни было. Вот, только в моём случае получилось иначе.

Лиза еще раз обеспокоенно посмотрела на Максима.

Тот улыбнулся: – Ну ладно тебе, милая. Ничего со мной не случится. Хоть изоляция в тридцать лет не проходит даром, не думаю, что стоит волноваться.

***

Появление изоляции как явления случилось около тридцати лет назад. Причины такого действа оставались неизвестными большинству населения страны, они остались погребены где-то в глубинах судебного аппарата. Ходили всякие слухи, которые потом домысливались и превращались в сплетни. Вариантов было огромное количество. Очень распространенным было такое мнение: официально сообщалось, что человек изолирован, а на деле его уже давно нет в живых. Или такое: для содержания изолированных камер тратилось по документам намного больше средств, чем было необходимо. Некоторые даже считали, что человек, который должен был быть изолирован, на самом деле спокойно гуляет на свободе. Вроде как это нужно кому-то из правительства. Проверить-то информацию никак нельзя, всё закрыто.

Но суть изоляции от этого не менялась. Это была особая мера пресечения, стоящая между пожизненным заключением и высшей мерой наказания. Последняя использовалась очень редко, и только в особых случаях. А вот изоляция начала находить своё применение всё чаще и чаще. Преступность по своей структуре изменилась. Преступники эволюционировали. От необразованных людей и грубых методов они дошли до высокотехнологичных способов нарушения закона. Зачастую закон начали преступать люди образованные и умные, с глубокими познаниями в той или иной среде. Наказывать их слишком мягко – было бы нецелесообразно. Слишком жёстко – неразумно, ведь они могли пригодиться в будущем. Поэтому золотой серединой оказалась изоляция.

Смысл был прост, как и название – заключенный отграничивался от окружающего мира. Полностью. Из доступных развлечений – только книги старинных изданий. И то, чтобы человек просто не сошел с ума. Контакта с чем-то за пределами камеры не было, это обеспечивалось особой конструкцией камеры. Многослойные полимерные стены исключали проникновение любого звука извне. Жесткий режим обслуживающего персонала не позволял общаться с заключенным. Постоянное однообразие и одиночество делали человека куда более сговорчивым с правительством по окончании заключения.

Но из всего этого вытекала довольно значительная стоимость пребывания. Именно поэтому к изоляции приговаривали только очень небольшой процент осужденных. А на такой длительный срок – всего одного.

Глава 4

Полдень приближался с тягостной неотвратимостью. С утра не было ни облачка, ветер тоже себя не проявлял. Солнце тянулось всё выше к центру синего неба. Хоть на дворе и стояла ранняя осень, казалось, что по жаре сегодняшний день может дать фору некоторым моментам лета. И хотя пока температура сильно не поднялась, казалось, что в пустыне наступает настоящий зной.

Тюрьма находилась в отдалении от города, окруженная прозрачной пустотой. Хотя, фактически, это место не являлось традиционной пустыней. Если посмотреть с достаточной высоты, то было видно, что эта голая плешь на поверхности земли имеет почти идеальную круглую форму. Создан это пустырь был лишь для одной цели – постройки тюрьмы особого режима, одной из немногих, где начали появляться первые камеры для изоляции.

Из унылого пейзажа в глаза бросалась только старая двухполосная дорога, проходившая почти прямой линией к воротам тюрьмы. Кроме неё, вокруг даже не за что было зацепиться взгляду. Никаких построек, никаких, даже самых маленьких деревьев. Только низкая редкая трава и колючий кустарник. Пустота здесь поддерживалась тоже искусственно – у стрелков на вышках должна быть прямая видимость на значительном расстоянии, на случай побега кого-то из заключенных.

Максим добрался до тюрьмы довольно быстро, учитывая, что перед поездкой он заехал отметиться в редакцию. Там еще никого не было, четверг всегда был днём поблажек, никто не приходил на работу ровно к девяти. Он взял ключи от машины у охранника, расписался за них и вышел.

Дорога заняла не больше двух часов. Но Максиму уже становилось жарко. То ли осеннее солнце палило с особой жестокостью, то ли он оделся теплее, чем следовало. А может, причиной было нешуточное волнение. Предыдущую ночью он почти не спал, пытался представить себе, как пойдёт разговор, о чём следует спрашивать заключенного. А вдруг бы он внезапно потерял интерес к разговору, и Максим вернулся бы в редакцию ни с чем? И как стоит себя вести? Сможет ли Шлыков понять, что репортер еще зеленый и неопытный? И повлияет ли это на интервью?

Но, хоть он и мало спал, усталости как не бывало, мандраж только усиливался. Он доехал до ворот тюрьмы и припарковался на небольшой стоянке, чуть в стороне. Стоянка эта была небольшая, но даже более чем на половину пустовала. Несколько машин стояло то там, то тут: видимо, это машины сотрудников, которые приезжает сюда на работу.

Он остановился, заглушил двигатель. Открыл дверь, и лицо обдало потоком прохладного воздуха. Теперь, в сравнении, Максим понял, что в салоне машины просто было слишком жарко от палящего солнца. Ведь он ехал с закрытыми окнами, и кондиционер не включал. Не об этом были его мысли.

Он посидел еще пару минут, освежая голову и приводя мысли в порядок. Потом достал с заднего сиденья свою сумку, проверил содержимое. Документы, карандаш, блокнот, диктофон. Ключи от дома, проездной на метро. Ничего больше ему сегодня не пригодится. Он посидел еще несколько минут, потом вышел, запер машину и двинулся к воротам тюрьмы.

***

Максим двигался по направлению к воротам. Он не знал, но уже сейчас за ним наблюдали. В самой дальней части автомобильной стоянки был припаркован серый неприметный седан с затемненными стеклами. В нем на передних сиденьях были двое мужчин. Лица их не выражали эмоций, они не разговаривали между собой, не занимались посторонними делами. Оба неотрывно следили за молодым человеком. Когда Максим прошел уже половину расстояния, тишину вдруг нарушил голос того, что был за рулём.

– Проверь, никто ли его не ведёт? – распорядился он тихим голосом без эмоций.

Второй еле заметно кивнул и вновь уставился в спину идущего репортёра. Но взгляд его уже был другим. Он не выражал ничего, и был направлен одновременно на Максима и куда-то в пустоту. Прошло несколько долгих секунд, казалось, что застыло время.

Внезапно идущая далеко впереди фигура потеряла равновесие, споткнулась и растянулась на асфальте, нелепо раскинув руки. Он какое-то время барахтался в пыли, потом поднялся на ноги и двинулся дальше, оглядываясь по сторонам и теперь уже более внимательно смотря под ноги.

Взгляд пассажира седана вновь стал вполне человеческим. Он отвел глаза от своей цели, несколько раз моргнул, будто после попавшей пылинки: – Нет, я ничего странного не ощущаю. Похоже, он до сих пор ничего не знает и не догадывается. Иначе мне бы не удалось его так легко повалить.

– Тогда будем ждать. – ответил первый и откинулся на спинку кресла.

***

Здание тюрьмы находилось на небольшом отдалении от парковки. Со стороны могло показаться, что это не что иное, как неприступная крепость, возведенная уже в нашем веке. Высокие стены были украшены линиями колючей проволоки, с пропущенным по ним электрическим током. По углам стен располагались башни дозорных, которые несли свою службу днём и ночью. И как в древности, охраняли от опасности. Только в нашем времени опасности заключались внутри.

Стены казались гладкими на всём протяжении, их не прерывали ни промежуточные столбы, ни бойницы, ни двери или ворота. Поверхность их нарушалась только немного выступающими наружу глазками камер наружного наблюдения. Они были развешаны на небольшом расстоянии, чтобы каждая из них своим сферическим оком охватывала двух ближайших соседок. Лишь в области ворот камеры были более традиционной формы, видимо, чтобы не искажалось изображение. Для более тщательного наблюдения за визитёрами.

Максим неторопливым шагом приближался к воротам. При ближайшем рассмотрении они оказались куда внушительнее, чем казалось издалека. Это была огромная створка, высотой в несколько метров, которая не открывалась, как дверь, а откатывалась в сторону, исчезая в недрах стены. Степень открытия контролировалась кем-то из охраны, в глубинах этого сооружения. При необходимости, просвет ворот мог открыться настолько, что в него могли бы въехать сразу пара автобусов.

Поверхность ворот тоже была гладкой почти на всём своём протяжении, за исключением левого нижнего угла: здесь было вырезано небольшое смотровое окно. С виду хрупкое, оно было выполнено из многослойного стеклопластика, способное выдержать попадание гранатомёта. Рядом с ним, чуть ниже, располагался динамик и микрофон для связи. Никакого звонка не было, за входом наблюдали круглосуточно и вызывать охрану не было необходимости – о госте уже знали заранее. Максим двинулся к окошку.

Проделав половину пути, он вдруг почувствовал себя неуютно. Что это было, он объяснить не мог, просто появилось ощущение тяжелого колючего взгляда в затылок. Он продолжил идти вперёд, но внезапно одна его нога перестала слушаться, зацепилась за другую, и он полетел прямо на пыльный асфальт, едва успев выставить перед собой руки. Он еще секунду лежал без движения, прислушиваясь к своему организму, но то неприятное чувство пропало. Максим убедился, что нигде ничего не сломано, и только потом встал на ноги. Несколько раз хлопнув по брюкам, он отряхнул насевшую на них пыль и быстро осмотрелся. Никого кругом не было, кроме холодных взглядов камер.

«Это всё нервы» – решим Максим, и продолжил своё движение к воротам.

Подойдя к окошку, он остановился, не зная, что делать. Секунду спустя на другой стороне стекла появилось суровое лицо охранника. Короткая стрижка, низкий лоб, широкие скулы. Холодный оценивающий взгляд.

– Предъявите документы, пожалуйста – вежливо, но твёрдо попросил-потребовал голос из динамика. Вместе с этим Максим видел, как двигается рот мужчины.

Он достал из сумки удостоверение, приложил его к стеклу.

Охранник внимательно изучил всё написанное, сверил лицо Максима с фотографией, затем коротко спросил: – Цель визита?

– Посетитель. К Ивану Шлыкову.

Человек на другой стороне стекла поднёс ближе к глазам список разрешенных посетителей.

– Да, есть. Отойдите на шаг назад, я открою ворота.

Изнутри стены раздался тихий низкий шум, похожий на гул двигателей. Створка медленно поползла в сторону, открывая перед Максимом узкий проход.

***

Внутри, сразу у ворот, Максима ожидал тот самый охранник, с которым они общались через стекло. Он жестом пригласил гостя следовать за ним и отправился вглубь внешнего двора. Максим двинулся за ним. Они миновали первый контрольно-пропускной пункт, прошли еще одни небольшие ворота и вошли в здание. Двигаясь по узким коридорам с низким потолком, Максим почувствовал себя неуютно. Хорошо, что он оказался здесь лишь в качестве визитёра. Никому не хотелось бы обитать в этом месте.

Дойдя до места назначения через несколько минут, они остановились перед решетчатой дверью, открывавшейся в неожиданно широкий коридор. Было видно, что левую его стену образовывали решетки камер, а в правой стене под потолком вырезаны узкие окна, которые лишь только позволяли увидеть дневной свет.

Возле входа в этот коридор стоял небольшой столик, на нём находился монитор для наблюдения и журнал. Видимо, записывать посетителей. Во главе стола восседал еще один охранник.

Сопровождавший Максима передал его коллеге, а сам развернулся и молча отправился обратно. Сидевший за столом начал оформлять визитёра в журнал.

Закончив, он протянул Максиму ручку: – Распишитесь.

Тот наклонился к столу, и, пока расписывался в своей строке, окинул взглядом имена предыдущих гостей. Большинство он не знал, но попадались имена и довольно известные в газетных кругах. Краем глаза он даже успел увидеть запись Шефа.

– Прошу Вас сдать все мелкие вещи: ключи, телефон, скрепки, расческу и тому подобное. Вы ведь журналист? С собой можно только карандаш и блокнот, еще, если хотите, можно диктофон. К камере близко не подходить, в физический контакт не вступать. Ничего не передавать заключенному. – Голос охранника был монотонный и скучный, как будто он повторял эту фразу изо дня в день уже очень долгое время. Хотя, возможно, так и было.

Он поставил перед Максимом пластиковый лоток для вещей: – Когда будете уходить, заберёте.

Пока Максим освобождался свои карманы от всех лишних предметов, охранник добавил: – Я Вам там стул поставил, напротив камеры. И не волнуйтесь, я буду приглядывать за ситуацией, как бы чего не вышло. – он указал на монитор на столе.

С этими словами он открыл замок стальной решетчатой двери, отворил её и отошел в сторону.

Максим вошел в коридор. По правой стороне его была бетонная стена с узкими бойницами, по левой – пустые камеры с решетками вместо дверей. В конце коридора, заканчивавшегося тупиком, напротив последней камеры, стоял невысокий металлический стул со спинкой.

Он сделал несколько шагов по коридору, и услышал, как за спиной лязгнула, закрывшись, тяжелая решетчатая дверь.

***

Освещение в камере было скудным, но его хватало для чтения газет и книг. Других развлечений у Ивана Шлыкова не было. Кроме, разве что, ежедневных визитов разных репортеров, от которых он не забывал отказываться. Его мнение мало что значило в этих стенах, и только лишь поэтому ему приходилось выслушивать всевозможные вопросы и наблюдать за попытками его разговорить. Его посетители обычно уходили ни с чем. Но сегодня гость должен быть другой. Ожидаемый. Тот, с кем Иван будет разговаривать.

В конце коридора захлопнулась дверь, раздались неуверенные шаги. Это был не охранник, тот не стал бы заходить так быстро, да и нечего ему было тут делать. Стул он принёс около часа назад, и поспешно вернулся на свой пост, заниматься своими делами.

Перед камерой показался молодой человек. Иван примерно так себе его и представлял: среднего роста, худощавый, брюнет с классической стрижкой. Ничего выдающегося.

– Здравствуйте. Меня зовут Максим Кальнов. Я журналист, пришел взять у вас интервью…

Легкая улыбка тронула губы Ивана.

– Садись, Максим – он указал на стул в коридоре.

Максим, не отрываясь, смотрел на заключенного. А тот, в свою очередь, не сводил глаз с репортера. Оба молчали. Пять секунд, десять, минуту. О чем они думали, было неведомо. Как будто они уже когда-то знали друг друга, но когда и в какой жизни – неизвестно. Наконец Максим произнес свой первый вопрос:

– Почему Вы решили дать интервью именно мне?

Шлыков опустился на тюремную кровать, подумал, потом произнёс: – Последнее время мне разрешено читать свежую прессу. Недавно мне довелось общаться с редактором одной газеты. Я просмотрел тот номер, мне понравилась твоя колонка. Манера изложения понравилась. Вот и причина.

Максим с недоумением пожал плечами. Он считал, что пишет не очень хорошо. Но раз так сложилось, то надо брать интервью дальше. Он достал из сумки карандаш и блокнот.

– Скажите, за какие преступления Вы были приговорены к столь длительной изоляции?

Шлыков удивленно поднял брови: – Ого. Я думал, сейчас будет вопрос типа «Каково провести в изоляции столько лет?» или что-то подобное. А ты, оказывается, не знаком даже с моим послужным списком.

– По правде сказать, я не успел познакомиться с материалами. Задание мне дали только вчера, а запись на очередь в архив на пару-тройку недель вперед. А в интернете никаких достоверных фактов не было… – начал было оправдываться Максим.

– Вообще-то мне дали высшую меру наказания – перебил его Иван. – Да только исполнить приговор не успели.

Максим начал делать пометки в блокноте.