Текст книги "Браво, кот Сократ! Театральные приключения"

Глава 4

Через некоторое время, проводив хозяина, режиссёр вернулся на сцену в сопровождении трёх рабочих.

– Ребята, вы пока повторяйте свои роли, – обратился Павел к Ирме и Глебу. – А мы с парнями займёмся расстановкой декораций. – Он вытащил из нагрудного кармана рубашки мобильный и, взглянув на дисплей, сказал: – Репетиция через час.

– Павел Сергеевич, я её уже знаю как «Отче наш», – поведала актриса.

Я очень удивился. Они на вид выглядели ровесниками, а она обращалась к нему по имени-отчеству Наверное, в театре так принято разговаривать с режиссёром.

– Повторите ещё раз, лишним не будет, – настоятельно рекомендовал он.

– Хорошо, – кивнула она и уткнулась в листы бумаги.

Уперев руки в бока, Павел обратился к рабочим:

– Парни, сцену условно делим на две квартиры. Здесь будет мужская, – он показал на левую часть сцены – туда, где стоял диван и продолжил: – Диван оставляем, напротив него ставим тумбочку с телевизором. На женскую половину, – режиссёр указал на другую сторону, – кровать, книжный шкаф, вешалку, туалетный столик. Все понятно? – спросил он.

Несмотря на свой моложавый внешний вид, Павел вёл себя властно и уверенно, заставляя всех безоговорочно подчиняться.

– Да, – закивали рабочие и спешно скрылись за кулисами.

– Зверьё, вы пока можете отдыхать, – сказал режиссёр, глядя на нас, и строго добавил: – Далеко не уходить, чтобы мы потом вас не искали по всему театру.

Мы с Хичкоком устроились в углу рядом с занавесом, чтобы не путаться под ногами, поскольку на сцене началась подготовительная суета. Через некоторое время из-за кулис вернулись двое мужчин. Они, кряхтя, тащили кровать. Третий нёс металлическую рогатую вешалку, закинув её на плечо. Павел важно расхаживал по сцене, засунув руки в карманы и указывая, куда что ставить, то и дело поправляя: «Диван сдвиньте чуть левее», «Тумбочку правее», «Кровать по центру» и так далее. Пёс положил морду на лапы и следил глазами, вращая ими из стороны в строну за происходящим.

Я лёг рядом с собакой и тоже с любопытством наблюдал за людской суматохой.

– Знаешь, говорят, человек может бесконечно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течёт вода и как работают люди, – сказал я, – правда, мой хозяин к этому списку добавляет – как выдают зарплату; а его сын, Димка, – как паркуется женщина. А моя хозяйка, Татьяна Михайловна, как-то сказала, что женщина может смотреть на три вещи, а потом бац – и купить сразу семь. Честно сказать, я тогда не понял, что за вещи она имела в виду.

– Сократ, смотрю на тебя и удивляюсь, – хмыкнул пёс, – вот уж действительно из космоса прилетел. Ты чё такой тугодум?

– В смысле? – опешил я.

– Ты не понимаешь, что такое сложность выбора? – он недоумённо посмотрел на меня. – Разве у тебя никогда не было таких ситуаций, когда предлагали еду на выбор, а ты не мог определиться, чего хочешь? У меня такое часто случается, хозяйка спрашивает: «Хичкок, что тебе положить – паштет из курочки или кусочки говядины в желе?» Я же не могу ей сказать: «Клади и то и другое, я сам разберусь». Конечно же, она решает за меня, видимо, ориентируясь на свой вкус.

Точно! Вот глупый кот, и как я сразу не догадался. Вспомнил, как астронавт Олег предлагал мне на выбор космическое питание, в качестве награды за выигранный турнир в хождении по канату тряся перед моей мордой серебристыми упаковками и консервными банками. Я должен был сказать «мяу» в тот момент, когда он назовёт блюдо, которое мне хочется съесть. Тогда ваш герой тоже оказался в сложной ситуации и долго не мог определиться. Хотя, если говорить честно, я знал, чего хочу. Просто ждал, когда он назовёт этот продукт, а он, подшучивая надо мной, оставил его напоследок.

– Вот так же и у женщин, – продолжил бигль, – когда они покупают вещи в магазине, ну там платья, туфли и прочие женские штучки-дрючки, они зачастую не могут определиться, какой цвет приобрести или какой фасон им больше подходит. Бывает так, что рядом нет никого из близких и некому подсказать. Вот тогда, чтобы не мучиться, женщина покупает сразу несколько вещей, зачастую одинаковых, но только разных цветов.

– А зачем ей столько? – удивился я.

– Вот на этот вопрос не могу тебе ответить. Женская логика – это сплошная загадка, – со знанием дела ответил он.

Теперь я понял, почему у Катерины шкаф под завязку забит барахлом. Видимо, тоже часто не может определиться.

Вокруг нас кипела работа, люди суетились, расставляя декорации, то и дело передвигая их то в одну, то в другую сторону. Постепенно сцена стала походить на двухкомнатную квартиру.

– А тебе на что нравится смотреть? – спросил пёс.

– На многое, – ответил я и начал перечислять: – Например, на звёздное небо, особенно когда в космосе был, а ещё мог часами любоваться нашей планетой в иллюминатор. Ещё нравится наблюдать, как работает стиральная машина; за рыбками в аквариуме; когда накладывают в мою миску корм; как лепят котлеты; с удовольствием наблюдаю за курочкой, когда она запекается в духовке. Я могу долго перечислять, что привлекает моё внимание.

– Наблюдать за приготовлением еды очень увлекательно, – согласился пёс, – особенно мне нравится, когда Аркадий, муж Ирмы, готовит шашлыки. Я глаз не могу оторвать, когда он нанизывает мясо на шампуры. А когда оно начинает шкварчать на огне и испускать умопомрачительные запахи, я едва ли не теряю сознание, – признался пёс, судорожно сглотнув. – Потом хозяин снимает его с шампуров и укладывает на блюдо, вот на это действо я могу смотреть бесконечно. – Хичкок замолчал и мечтательно закатил глаза, потом добавил: – А ещё мы с Лукой любим смотреть мультфильмы. Наш любимый – «Король Лев».

– А мне нравятся передачи о животных или о путешествиях, – рассказал я и спросил: – Кто такой Лука?

– Хозяйский сын, очень забавный мальчишка, мы с ним настоящие друзья, – улыбнулся бигль и, вздохнув, поведал: – Когда его нет рядом, я скучаю. Он обещал навещать меня в театре. Обязательно познакомлю вас, он тебе тоже понравится.

Дети – они все забавные, при условии, если любят животных. Я вспомнил внука композитора Леонида Исаевича, забавного мальчишку по имени Иннокентий, который загнал меня на люстру, пуская солнечных зайчиков, а потом я рухнул на пол вместе с ней[9]9
  Из книги «Подлинный Сократ».


[Закрыть], и девочку Липу, соседку Алексея, армейского друга Петровича. Помните, как девчонка вообразила, что я – её дочка, и засунула меня в игрушечную коляску[10]10
  Из книги «Кот Сократ выходит на орбиту. Записки котонавта».


[Закрыть]?

За воспоминаниями я не заметил, как на сцене появилась ещё одна женщина.

– Павел Сергеевич, добрый день. Мне сказали, что вы меня искали, – напомнила она.

– Здравствуй, Людмила, – поприветствовал режиссёр и спросил: – Ты у нас художник по свету. Предлагай, что будем делать с освещением.

– Давайте пока включим центральный свет, а по ходу репетиции будем решать, где и какие подсветки делать, – сказала Людмила.

– Хорошо, – согласился Павел и добавил: – По сюжету наш герой ночами гуляет со своим котом; продумай, как нам имитировать звёздное небо. А над женской половиной в некоторых сценах должен быть солнечный свет.

– Я продумаю, как это лучше сделать, – сказала Людмила. Тут она заметила нас, на её лице расцвела добродушная улыбка. – Так это и есть наш новый актёр. – Она кивнула в нашу сторону.

– Да, – подтвердил режиссёр, – его только что хозяин привёз.

– Здравствуй, герой! – Люда присела рядом с нами и погладила меня по голове. – Красивый котейка.

Хм, я и сам знаю, что хорош собой. Мимо меня ни одна кошка не проходит, чтобы не обернуться. Да что там кошка, даже женщины восхищаются моей красотой.

– Тебя как зовут? – спросила она.

– Мяу, – ответил я, имея в виду, что не могу ответить на вопрос.

– Ты смотри, какой умный, – воскликнула Людмила и добавила: – Впервые вижу, чтобы кот отвечал на глупые человеческие вопросы.

Люди дружно рассмеялись.

– Его зовут Сократ, – представил меня Павел.

– Да ты ко всему ещё и философ! – воскликнула она. – Мы с тобой непременно подружимся, я очень люблю котов.

Могла бы и не говорить об этом, по тому, как ты улыбаешься всю дорогу, я это сразу понял.

К нам присоединилась Ирма, она тоже присела рядом. Увидев, что хозяйка что-то жуёт, пёс сел на лапы и принялся обнюхивать её.

– Хичкок, я не обедала, а просто съела конфету, – с укором посмотрела она на питомца и добавила: – От тебя ничего не скроешь, всё унюхаешь.

– Твой парень вчера стащил со стола в радиорубке упаковку баранок, половину съел, остальное бросил на полу и ушёл по-английски, даже записки с благодарностью не оставил, – рассмеялась Люда. – Я думала, только мои коты – воришки, а твой пёс не лучше.

– Ой, да знаю, – махнула рукой Ирма и, строго посмотрев на Хичкока, спросила: – Как с тобой бороться? Зачем ты меня позоришь перед коллективом?

Пёс потоптался и понуро опустил голову.

– Стыдно? А представь, каково мне людям в глаза смотреть после твоих выходок.

– Да ладно, не ругай его, – заступилась Людмила, – все они одним миром мазаны – что коты, что собаки. Когда звукорежиссёр рассказал мне, первая мысль была – Тарантино, а потом вспомнила, что у кота зубов почти нет, зачем ему баранки, всё равно их нечем грызть. Ну а если не он, тогда, кроме Хичкока, больше некому.

Я давно знаю, что собаки – ещё те воришки. Между прочим, в нашей семье открывать холодильник первая научилась Пуха. Помните, я вам рассказывал историю, как эта хитрая собака предложила мне стырить сосиски из холодильника, а когда я туда залез, она закрыла меня. Я тогда чуть дуба не дал, думал, в котососульку превращусь[11]11
  Из книги «Невероятные приключения кота Сократа».


[Закрыть].

– Девушки, займитесь своими делами, иначе мы так никогда не приступим к репетиции, – строго сказал Павел.

– Ладно, Ирма, побежала я, а то шеф уже сердится, – спохватилась Людмила и упорхнула со сцены так же внезапно, как и появилась.

Ирма вернулась к изучению своей роли, а Хичкок с важным видом осмотрелся вокруг.

– Устал я здесь торчать, пойдём театр тебе покажу, – предложил он и деловито сообщил: – Сейчас будут свет настраивать, потом придёт уборщица мыть полы, вся эта подготовка растянется ещё на полчаса, не меньше.

– А ты откуда знаешь? – удивился я.

– Я же говорил, что живу здесь, а заодно помогаю ночью охранникам, – ответил бигль, и добавил: – После того случая, когда я разгромил дом, меня больше не оставляют одного. Понимаешь, у нас актёрско-режиссёрская семья, Ирма целый день в театре, а хозяин часто отсутствует дома, всё разъезжает по съёмкам. Он – кинорежиссёр и зачастую свои фильмы снимает в других регионах. В их отсутствие Лука находится у няни. Она меня к себе не берёт, у неё, видите ли, аллергия на собак, поэтому хозяйке ничего не остаётся, как таскать меня на работу. Благо директор театра – нормальный мужик, к четвероногим относится с уважением, – пёс кивнул на Павла.

– Так он же вроде режиссёр, – не понял я.

– Ну да, – подтвердил бигль, – и режиссёр, и директор, и даже актёр.

– Надо же, – удивился я, – как говорит мой хозяин в таких случаях: и чтец, и жнец, и на дуде игрец. Слушай, а разве может один человек совмещать сразу столько обязанностей?

– Ещё как может, – усмехнулся Хичкок и со знанием дела добавил: – Театр – это отдельный мир в нашем реальном мире. Здесь свои правила, законы и порядки.

Глава 5

Пока шла подготовка к репетиции, мы с Хичкоком отправились исследовать храм искусств.

– Пойдём, я познакомлю тебя с Тарантино, – предложил бигль и добавил: – Очень колоритный товарищ. Думаю, вы быстро найдёте с ним общий язык. Кот уже тринадцать лет служит в театре.

Пёс ориентировался в театральных лабиринтах, как космонавты – на МКС. Мы без проблем прошли по тому же маршруту, по которому шли с Петровичем и режиссёром. Оказавшись перед дверью, ведущей в коридор, Хичкок чуть подпрыгнул и, повиснув на ручке всем телом, ловко отворил её. С другой стороны коридора нам навстречу шествовала группа людей, что-то бурно и весело обсуждавших. Среди них были две молодые женщины и трое мужчин. Заметив нас, они разом замолчали.

– О, Хичкок, здоров, приятель, – поприветствовал темноволосый мужчина, поравнявшись с нами.

Его длинные волосы были собраны в хвост на затылке, в ухе поблёскивала серьга, а из-под ворота рубашки выглядывала разноцветная татуировка. Как-то по телевизору видел байкеров, так вот он чём-то напоминал их, не хватало только кожаной куртки и таких же штанов.

– Егор, да у вас не театр, а прямо зверинец какой-то, – обратилась к нему рыжеволосая женщина. – В гардеробе один кот живёт, теперь вот ещё два товарища.

– Что-то у этого кошака больно морда знакомая, где-то я его уже видел, никак не могу вспомнить, – заметил светловолосый парень, кивнув на меня, и спросил, обращаясь к Егору: – Давно он у вас обитает?

– Кирилл, ты знаешь, сам его вижу в первый раз. Я только приехал на работу и ещё не в курсе последних новостей. Но судя по тому, что он с Хичкоком, сдаётся мне, это космонавт – кот, что на орбите прожил три месяца. Павел Сергеевич собирался пригласить его на роль в свою постановку, – ответил «байкер».

– Точно, – воскликнул блондин, – теперь вспомнил: я же читал о нём в интернете! Там ещё фотки были его с астронавтами. Такую рожу невозможно забыть. На него посмотришь – и сразу хочется отдать всё, что есть в карманах.

Люди дружно захохотали. Что-то я не понял, чем им моя морда не понравилась? Пока они выясняли, кто я такой, пёс шепнул мне на ухо:

– Те четверо – артисты Кемеровского театра, они приехали к нам на гастроли на целых две недели. Каждый вечер в семь часов они играют спектакль на большой сцене. Я вчера смотрел их постановку, глаз не мог оторвать, так красиво они танцуют, причём танцы исполняют необычные, ничего подобного я прежде не видел. А Егор – это правая рука директора.

– Что значит «правая рука»? – не понял я.

– Сократ, ты чего такой тормоз? – Бигль укоризненно посмотрел на меня. – Так говорят о помощниках, без которых не обходится ни один руководитель.

– А-а-а, – протяжно произнёс я и добавил: – Я что, каждый день общаюсь с директорами?

– Да ладно, не обижайся, – извинился Хичкок, – я всё понимаю. Когда сам в первый раз оказался в театре, тоже многого не знал, зато теперь в курсе всех событий. Знаешь, как говорил Натан Ротшильд: «Кто владеет информацией, тот владеет миром». Так вот…

– А кто такой этот Ротшильд? – перебил я.

– Да, Сократ, совсем туго у тебя с познаниями, – вздохнул бигль и добавил: – Ротшильд – это фамилия одних из богатейших людей мира.

– Невозможно же знать всё на свете! И вообще, я никогда не общался с богачами, – возмутился я и спросил: – Вот ты знаешь, как надевают скафандр для выхода в открытый космос?

– Наверное, как обычную одежду, – предположил пёс. – Я же не был в космосе.

– То-то и оно, – гордо воскликнул я, – чтобы всё знать, нужно быть вундеркиндом. А скафандр не надевают, в него заходят через специальный люк на спине.

– Ладно, бог с ним, с твоим скафандром, – сказал Хичкок и продолжил: – Так вот мы с Тарантино, можно сказать, владеем театром, поскольку о том, что здесь происходит, знаем больше, чем все сотрудники вместе взятые. Жаль только, не умеем говорить, а то могли бы рассказывать очень интересные вещи.

– Прямо как в нашей семье. Я всегда обо всём узнаю первым и каждого родственника знаю как облупленного. Когда они изливают мне душу, честное слово, чувствую себя батюшкой во время исповеди.

– А всё почему? – спросил пёс и тут же ответил: – Потому что люди знают: те секреты, которые они нам доверяют, навсегда останутся с нами. Мы всё слышим, понимаем, а выдать их тайну никому не можем.

Другая, темноволосая женщина из кемеровского коллектива присела рядом и принялась нас наглаживать поочерёдно, да с таким усердием, меня аж в пол вжало от её телячьих нежностей, прямо как во время взлёта в космической ракете. Чувствую, туго мне здесь придётся. Каждый норовит погладить, да потрепать за ухо. Так за два месяца можно совсем лишиться шерстяного покрова. Кому потом я буду нужен такой? Вряд ли Белла будет любить меня плешивого.

– Ладно, ребята, идём. Павел Сергеевич нас ждёт на малой сцене, – напомнил Егор.

Мы разошлись, каждый по своим делам.

Моя персона вызывала огромный интерес у сотрудников театра. Все были в курсе, что на роль в новую постановку директор пригласил известного кота, но никто меня ещё не видел. Первый день моего пребывания в театре превратился в день знакомств. Пока мы бегали по храму искусств, все, кто встречался нам на пути, с любопытством рассматривали меня, словно я не кот, а старинная монета, найденная во время археологических раскопок, и каждый спрашивал:

– Хичкок, кто это с тобой? Уж не тот ли космонавт?

Пёс звонко отвечал: «Ав», что на его языке означало: «Да, это именно тот кот, о котором вы подумали». В ответ они улыбались и кивали. Оказывается, люди нас прекрасно понимают, когда хотят.

Поскольку ни я, ни Хичкок не умеем нажимать кнопки лифта, на первый этаж – туда, где находится гардероб, в котором обитает Тарантино, – мы добирались по лестнице. Благо с дверями у нас нет проблем: любая из них нам подчинялась как по мановению волшебной палочки, если не была закрыта на ключ.

– Слушай, Хичкок, я никак не могу понять, зачем меня пригласили играть в спектакле, если в театре есть кот, – задал я мучивший меня вопрос.

– Так он же не актёр, – удивился пёс.

– Я тоже не оканчивал театральное училище, – поведал я.

– Сократ, ты не можешь понять элементарные вещи, – хмыкнул бигль. – Ты – известный на всю страну кот. На кого быстрей пойдёт зритель, на тебя или на старого, беззубого кота, который служит в театре мышеловом?

– Ты думаешь, все люди знают, какой именно кот был в космосе? – усомнился я.

– Конечно. – Он посмотрел так, словно у меня на голове выросли рога. – Разве ты не видел, как тебя узнал артист из кемеровской труппы? Я уже давно заметил: люди быстрей запомнят собаку или кота, чем его хозяина. Нельзя обманывать зрителя. Если он почувствует подвох, спектакль не будет иметь успеха, – со знанием дела добавил пёс.

Чем больше я общался с Хичкоком, тем больше приходил к выводу: кличка не просто так даётся животному, со временем она начинает отражать его внутренний мир. Прямо не пёс, а настоящий театрал. Всё знает, во всём разбирается. Между именем (кстати, не только животного, но и человека) и событиями, происходящими в его жизни, существует необъяснимая связь. Не зря же говорил капитан Врунгель из популярного мультфильма[12]12
  «Приключения капитана Врунгеля» – советский мультсериал режиссёра Давида Черкасского, снятый по мотивам одноимённой повести Андрея Некрасова.


[Закрыть]: «Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт». Неизвестно, кем бы я стал, если бы родственники не назвали меня Сократом, а так я вырос в философа и мыслителя, поэтому стал умным котом. Разве мог дурак попасть в театр… а тем более в космос?

Наконец мы добрались до гардероба. За стойкой, с внутренней стороны, сидела пожилая женщина, её седые волосы были собраны в аккуратный пучок на затылке. Она увлечённо читала книгу, периодически поправляя очки на переносице.

– Сегодня нет дневных спектаклей, ближайший – в семь часов, – сообщил бигль, кивнув на пустые вешалки и добавил: – Иди за мной.

Вдоль стойки с наружной стороны мы прошли в конец помещения, оставаясь незамеченными для гардеробщицы, и оказались перед маленькой дверцей. Пёс ловко толкнул её лапой, прошмыгнул внутрь, приглашая меня следовать за ним.

– Где же Тарантино? – спросил я, оглядываясь по сторонам.

– Он обычно спит там, – бигль кивнул в самый дальний угол гардероба.

На нижней полке под вешалками лежала чёрная гора. Это и был Тарантино. Не просто большой – огромный кот! Я мгновенно вспомнил Булгаковского Бегемота. Кстати, «Мастер и Маргарита» – любимое литературное произведение Димки. Мы с ним миллион раз смотрели одноимённый фильм. Честное слово, я знаю его наизусть.

– Тарантино, привет, – поприветствовал Хичкок.

Кот приподнял голову и посмотрел на нас сонными глазами.

– Здорово, коль не шутишь, – сладко зевнул он, потянулся и сел на задние лапы.

– Знакомься, это Сократ, – представил меня пёс и напомнил: – Я рассказывал тебе о нём.

– Помню, – кивнул Тарантино. – Слава богу, пока не страдаю провалами в памяти. – Он посмотрел на меня оценивающим взглядом. – Вижу, ты не из наших, не из дворовых. Каких пород будешь?

– Камышовый кот, – гордо ответил я.

– Впервые вижу таких, как ты, – хмыкнул мой собеседник и добродушно поприветствовал: – Ну здравствуй, сынок.

– Чего это ты его в сынки записал? – удивился бигль.

– А как его называть, если я старше как минимум в три раза, – ухмыльнулся Тарантино.

Судя по нашей разнице в возрасте, он запросто может быть не только моим отцом, но и дедом.

– Здоров, батя, – пошутил я.

– Говорят, ты будешь играть у самого Павла Сергеевича? – спросил он.

– Да, – подтвердил я.

– Я помню, как однажды принял участие в его самой первой постановке, это было лет десять назад, – сказал кот.

– Сколько же ему тогда было лет? Он же вроде молодой парень, – удивился я.

– Это только на вид он мальчишка, а на самом деле ему уже лет сорок, не меньше, – сообщил Тарантино.

– Надо же, ни за что бы не подумал. А что за роль была у тебя в спектакле? – полюбопытствовал я.

– Если честно, роли как таковой не было, – кот смущённо отвёл глаза, – всё произошло спонтанно. Я тогда был молодой, как ты сейчас, любил пошутить. По сценарию пьесы на сцене поместили гору песка. Для чего – я так и не понял. В общем, я принял её за огромный лоток и повадился туда ходить. Может, мои проделки так бы и остались незамеченными, только однажды ваш покорный слуга прокололся. Приспичило мне сходить в туалет, а я не знал, что в это время шёл спектакль. Как ни в чём не бывало, вышел на сцену, огляделся. Смотрю – никого нет. Думаю, быстренько сделаю свои дела и убегу. Забрался на кучу и начал моститься. А по сюжету как потом рассказывала Антонина Степановна, – он кивнул на гардеробщицу – в этот момент была трагичная сцена, и, по идее, зритель должен был плакать, но вместо этого в зале раздался громкий смех и бурные аплодисменты. Только тогда я сообразил, что не один. Когда я увидел полный зал людей, то чуть в обморок не упал от страха. Прибежали актёры и давай на меня шипеть, как Змей Горыныч, мол, давай убирайся поскорей. Но вы же знаете, процесс нельзя прерывать ни в коем случае, иначе потом скажется на здоровье. Зал так и катался со смеху, пока я справлял нужду. В общем, досталось мне тогда от Павла Сергеевича по первое число, неделю боялся показаться ему на глаза. Правда, я так и не понял, за что он на меня ругался, так как зрителям очень понравился этот эпизод. Они подумали, что это такая режиссёрская задумка.

– Тарантино, ну ты и юморист, – усмехнулся пёс и спросил: – Ты что, не видел актёров на сцене?

– В том и дело, что нет, – хмыкнул он, – и зрителей не сразу увидел, поскольку в зале было темно.

Краем глаза я заметил, как гардеробщица положила книгу на стойку и направилась в нашу сторону, спрашивая на ходу:

– Хичкок, с кем это ты к нам в гости пожаловал?

Она подошла ближе и, увидев меня, воскликнула:

– Так вот ты какой, кот-космонавт! Я всё думала, какой будешь на самом деле, а ты, оказывается, самый обыкновенный.

Мне интересно, кого она ожидала увидеть? Инопланетянина, у которого вместо четырёх лап – шесть, три глаза, голова как дубовая кадушка и шерсть зелёного цвета?

– Вижу, вы уже познакомились, – обратилась ко мне женщина.

– Мяу, – подтвердил я.

– Надо же, ты ещё и разговаривать умеешь, – улыбнулась Антонина Степановна и добавила: – Теперь понятно, почему тебя в космос взяли.

Да если бы я сам не проник в ракету, кто бы меня туда взял? Какая всё-таки интересная женщина, по одному-единственному «мяу» сделала умозаключение, что я умею говорить.

В этот момент к гардеробу подбежал запыхавшийся помощник директора.

– Где вас черти носят?! Режиссёр наехал на меня из-за вашего отсутствия! – взревел он, грозно посмотрев на нас. – Заставили меня, как пацана, бегать по всему театру.

Глянув на него, я испуганно вздрогнул, настолько у него был устрашающий вид. Как будто мы не со сцены убежали, а украли у него последнюю котлету, тем самым лишив обеда. Не понимаю, зачем шуметь, мы же здесь, в театре.

– Давайте мухой за мной, – скомандовал он, кивнув в сторону лифта.

Переглянувшись, мы направились за ним, услышав вслед пожелание Тарантино: «Удачи вам, парни».

– С одной стороны, хорошо быть правой рукой, всегда в курсе всех событий, а с другой – плохо, чуть что не так, все шишки на тебя, – с умным видом заметил Хичкок.

Уже через несколько минут мы вновь оказались на сцене, которая теперь преобразилась и напомнила мне квартиру Алексея, армейского друга Петровича. Только балкона с рыбкой под потолком не хватало[13]13
  Из книги «Кот Сократ выходит на орбиту. Записки котонавта».


[Закрыть]. Глеб развалился на диване, положив ноги на стоящий рядом невысокий стол, Ирма сидела перед туалетным столиком, елозя щёткой по лицу, а Павел Сергеевич расхаживал по сцене, заложив руки за спину.

– Звери, я же сказал далеко не уходить. – Он остановился и сердито взглянул на нас. – На время репетиций вы должны быть рядом. Когда закончим, можете бегать, где хотите, но в любом случае – без людей здание театра не покидать. Особенно это касается тебя, Сократ. Я за тебя несу ответственность перед твоей семьёй. Ты меня понял?

Конечно, понял, умный же кот.

– Мяу, – подтвердил я.

– Вот и прекрасно, – кивнул он и с улыбкой добавил: – Хорошо иметь дело с умными животными. А теперь займите свои места. Кот, ты – на диване, Хичкок – у двери на коврике. – Режиссёр показал, где нам расположиться, затем обратился к актёрам: – Вы пока покиньте сцену. Первой в свою квартиру возвращается Ирма. Людмила, – позвал Павел, задрав голову, посмотрел наверх, туда, где находилась радиорубка.

– Слушаю вас, Павел Сергеевич, – выглянула оттуда Людмила.

– Когда Ирма войдёт в квартиру, включите над её половиной освещение, а сторону Глеба наоборот затемните.

– Всё поняла, – кивнула она и скрылась за стеклом.

– Пока у нас нет вступительной музыки, начинаем по моему хлопку. Всем приготовиться, – приказал режиссёр.

Актёры скрылись за кулисами, я растянулся на диване, а пёс свернулся калачиком на коврике у двери.

– Начали, – скомандовал Павел, и тишину нарушил громкий хлопок.

Через несколько секунд дверь в условную квартиру Ирмы отворилась, и на пороге появилась актриса с увесистой сумкой в руках. Она напомнила мне хозяйку, Татьяну Михайловну когда та возвращается из супермаркета. Яркий свет озарил половину сцены – ту где стояла актриса, а другая половина, где я лежал на диване, погрузилась в темноту. Хм, как всё мудрёно в театре.

– Хичкок, ты выполняешь свою привычную работу – встречаешь хозяйку, – режиссёр обратился к собаке.

При виде Ирмы пёс вскочил на лапы и закружился волчком вокруг неё. Схватил зубами тапочки, стоящие под вешалкой, и поставил у ног. Пока она снимала плащ и меняла туфли на тапки, пёс нарезал круги вокруг неё.

– Соскучился, мой хороший. – Актриса погладила Хичкока и, широко улыбнувшись, добавила: – Сейчас приготовим ужин, и я угощу тебя чем-нибудь вкусненьким. А потом пойдём гулять.

Пёс радостно тявкнул, вильнул хвостом и облизал ей руки.

Сдаётся мне, ему играть особо не приходилось. Думаю, он в жизни делает всё то же самое.

– Глеб, твоя очередь, – прервал режиссёр игру и вновь обратился к художнику по свету. – Людмила, теперь то же самое освещение включаем над мужской половиной. – Затем, посмотрев на меня, распорядился, что должен делать я: – Сократ, ты спишь. Когда услышишь, как хлопнула дверь, приподнимешь голову и сладко зевнёшь. Затем лениво спрыгнешь с дивана, потянешься и вальяжной походкой пойдёшь навстречу Глебу. Всем своим видом ты должен показать, что делаешь одолжение хозяину встречая его. Ты меня понял? – спросил он.

– Мяу – подтвердил я. Что ж тут непонятного?

Правда, в обычной жизни я не спрыгиваю с дивана, когда кто-то приходит, а делаю это только в том случае, когда обещают угостить чем-нибудь вкусненьким. Что ни сделаешь ради искусства и актёрской карьеры. Придётся перешагнуть через свою гордость и выполнить требование режиссёра. Говорят, актёры не должны спорить с режиссёром.

Через некоторое время дверь в «нашу квартиру» с грохотом отворилась. Я всё сделал, как велел Павел, – направился навстречу сценическому хозяину.

– Здоров, котяра, – икнул Глеб.

Актёр пошатнулся, ухватился рукой за дверной проём и начал снимать кроссовки, наступая одной ногой на пятку другой, затем с ухмылкой посмотрел на меня и добавил: – Раз вышел встречать меня, значит, жрать хочешь.

Глядя на него, я не на шутку испугался. Думаю: чего это он за косяк схватился, может, плохо стало или заболел? Но, услышав режиссёрское: «Отлично», понял: видимо, это такая сценическая задумка.

– Сократ, подойди к нему и потрись о ногу, – приказал Павел.

Это для меня привычное действо, я снова без проблем выполнил указание режиссёра.

– Молодец, кот, – воскликнул он и добавил: – А теперь громко помяукай.

Хм, я даже представить не мог, что так легко работать актёром. Всё, что от меня требовал Павел, я делаю в обычной жизни по сотни раз за день. Да и готов так хоть всю жизнь трудиться.

– Пошли, – скомандовал «хозяин», махнув мне рукой, и снова громко икнул.

Татьяна Михайловна говорит – когда нападёт икота, надо либо воды выпить, либо набрать полные лёгкие воздуха и на некоторое время задержать дыхание. Жаль, не могу дать совет. Бедный мужик, совсем икота его достала.

Я проследовал за ним в «комнату». Неожиданно, словно свалившись с потолка, на столе появилась упаковка сосисок, чипсы, бутылка какого-то напитка. Актёр с размаху плюхнулся на диван, забросив ноги на стол. Он вынул из упаковки сосиску и кинул на пол.

– Ешь, котяра, – сказал он.

Сам ты котяра! Неужели нельзя как-то поласковей называть?! Какой невоспитанный мой сценический хозяин.

И зачем сосиску на пол кидать, как будто я не кот, а поросёнок? Я, между прочим, привык употреблять пищу из миски, в крайнем случае, из консервной банки.

В этот момент из-за кулис появился Егор, он обратился к директору театра:

– Павел Сергеевич, можно вас на минутку?

– Егор, у нас репетиция, говори, чего ты хотел, – раздражённо сказал директор.

– Пришли из муниципалитета, – сообщил тот, – срочно хотят вас видеть.

– Иду, – вздохнул режиссёр и добавил: – Ребята, пока отдохните, я сейчас вернусь.

Он удалился со сцены вместе с помощником и скрылся за кулисами.

Я принялся есть сосиску, а что делать, не отказываться же от добра, тем более если учесть, что не ел с самого утра.

– Кот, вижу, тебе не понравилось моё обращение, – заметил Глеб, словно услышав мои мысли, и продолжил: – Не обижайся, дружище, такая у меня роль. Я же говорил тебе, что мы с тобой – два разгильдяя. По сценарию я должен быть грубияном, да и ты тоже не подарок. В смысле в пьесе.

Надо же, оказывается, такое обращение тоже часть режиссёрской задумки. Оказывается, не такая уж и лёгкая актёрская доля, кого только не приходится играть. Чувствую, ещё много унижений придётся мне пережить на сцене. Одно успокаивает – в реальной жизни Глеб хорошо ко мне относится. Слава богу, это всего лишь роль.