Текст книги "Сэр Мартин. Возвращение на родину"

Глава 5

В субботу Алиса собралась в планетарий. Она уже давно подумывала съездить туда, но всё никак руки и ноги не доходили. В будние дни осуществить задуманное не получалось: практически целый день она находилась на занятиях, – а в выходные зачастую проводились лекции по дополнительным дисциплинам, которые точно так же, как и по основным, нежелательно было пропускать, разве только по очень уважительной причине. В самом начале обучения каждому студенту предлагалось на выбор взять предмет из серии «нечто культурное», рисование, например, или Music Appreciation. Девушка не знала, как правильно перевести последнее на русский, поэтому называла предмет просто: «Наслаждение музыкой». Для её будущей профессии эти дисциплины не имели никакого значения, но администрация вуза считала, что учащиеся должны развиваться всесторонне. Рисование Алиса сразу отмела, она с детства ненавидела это занятие. На школьных уроках, помнится, плакала горючими слезами из-за того, что, кроме избушки на курьих ножках, ромашки, кленового листика и ушастого слоника, стоящего задом наперёд, ничего не могла изобразить. Мало того что художественное искусство давалось ей с трудом, так ещё учительница начальных классов внесла свою лепту, напрочь отбив у неё и без того хрупкое желание рисовать. Столько лет прошло, а Алиса до сих пор помнила тот случай. Обычно в начале урока Галина Анатольевна – так звали педагога – давала задание что-либо нарисовать, а в конце занятия ученики подходили к ней и показывали свои шедевры. Так было и в тот день. Когда Алиса положила перед учителем свой рисунок, та посмотрела на неё поверх очков как на недоразумение и показала её творение всему классу.

– Ребята, вы только посмотрите, что изобразил наш горе-художник. Это не рисунок, это бред сумасшедшего, – с сарказмом сказала Галина Анатольевна.

После её замечания одноклассники так и покатились со смеху, тыкая в Алису пальцами, а ей хотелось сгореть со стыда. Но, несмотря на свой юный возраст, девчонка не осталась в долгу.

– Не нравится, не смотрите, – от обиды стиснув зубы, выпалила она и, выхватив рисунок из рук учительницы, разорвала его на мелкие кусочки.

Всё закончилось тем, что Алису выгнали из класса. С того дня уроки рисования превратились для неё в настоящую пытку. Однажды Алиса прочитала, что все люди от рождения имеют творческий потенциал, но не все становятся писателями, художниками, композиторами. Будет ребенок творческой личностью или нет, зависит от среды его обитания, от воспитателей в детском саду и школьных преподавателей. Родители совместно с педагогами должны развивать творческое начало в детях. Возможно, если бы мать Алисы не умерла так рано, она бы привила дочери любовь к творчеству. В отличие от отца-юриста, мама окончила институт культуры и преподавала историю античного искусства. А первая учительница не то что не смогла развить в девчонке творческие задатки, она убила их на корню.

Со временем Алиса поняла, что писать, сочинять, рисовать – это не про неё, и стала отдавать предпочтение точным наукам. Среди формул, уравнений и задач она чувствовала себя гораздо комфортней. Правда, потом жизнь ещё не раз сталкивала её с ненавистным рисованием. Однажды классный руководитель в старшей школе поручила девушке нарисовать портрет Чехова. Алиса о подобном задании и слышать не захотела, и тогда разгорелся такой сыр-бор, что дело дошло до руководства школы. Слава богу, директор оказалась нормальным человеком и с пониманием отнеслась к отказу девочки[7]7
   Из книги «Его Высочество Мартин».


[Закрыть].

Поэтому, когда в вузе настало время выбирать «нечто культурное», Алиса отмахнулась от рисования, как от чумы, и не задумываясь отдала предпочтение музыке, без которой не мыслила своей жизни. И ни разу не пожалела об этом. Девушка летела на занятия как на крыльях. Каждая лекция, если можно её так назвать, была незабываемой. Преподаватель, симпатичная латиноамериканка, чем-то напоминавшая актрису Сальму Хайек, брала в руки гитару и два часа вместе со всеми студентами исполняла песни. Одно занятие они посвящали творчеству Esther Phillips, другое – Shirley Bassey, на следующей лекции пели хиты Cezaria Evora. Не зря Алиса дала название этому предмету «Наслаждение музыкой», оно как нельзя лучше отражало его суть. За время обучения музыка и астрономия стали для неё любимыми дисциплинами. Выше она ставила только математику. Это её главная страсть – если не сказать одержимость.

Помимо дополнительных лекций, в выходные дни много времени уходило на выполнение домашнего задания по одному из основных предметов – «Сочинению на английском языке для иностранных студентов». Суть задания, как правило, заключалась в том, чтобы прочитать эссе на определённую тему, а потом написать ответное, выразив своё отношение к прочитанному. Для Алисы это было сродни выносу мозга. Она с превеликим трудом писала сочинения на русском, а тут требовалось изложить мысли на английском. Какой уж тут планетарий, когда за учёбой в гору глянуть некогда.

И вот наконец выдалась суббота, когда не было никаких лекций и не нужно делать заданий. Ну как тут не осуществить задуманное? Тем более в этот день в планетарии намечалось выступление известного учёного-астрофизика. Он обещал слушателям интересную лекцию о загадочных туманностях и чёрных дырах, предлагал поучаствовать вместе с ним в поисках внеземных цивилизаций, найти следы пришельцев или узнать, как изменится вес человека на других планетах Солнечной системы. Плюс ко всему в этот день можно было выспаться по-человечески – накануне Алиса допоздна болтала с Женей по фейс-тайму. С его слов она поняла, что после успешно проведённого боя тренер дал ему отпуск и, поскольку появилось много свободного времени, он усиленно готовится к сессии, которая уже вовсю маячила на горизонте.

На самом деле всё произошло немного не так. Женя встретился с ректором университета, объяснил, что получил предложение продолжить спортивную карьеру в Лондоне, тот порекомендовал ему сдать досрочно экзамены и перевестись на заочное отделение. Чем, собственно, парень и занимался. Конечно, он не сказал об этом любимой, как и о том, что ждёт получения визы. Женька не считал это обманом. Просто ему нравилось делать своей девушке сюрпризы. Он готов был бесконечно смотреть, как она искренне радуется и каким неподдельным счастьем светятся её глаза.

Влюблённые отключили связь уже далеко за полночь. Конечно, Алисе хотелось поспать подольше, но о каком сне могла идти речь, когда под боком дрыхнет маленький диктатор. Как обычно в выходной день, Мартин проснулся раньше неё, и теперь ему не терпелось быстрей позавтракать и отправиться в парк гоняться за всем, что движется, начиная от птиц и белок и заканчивая бегающими студентами. К тому же спящее состояние хозяйки не давало собачонку покоя. Негоже ей валяться в кровати, когда его высочество проснулось. Сначала Мартин пытался разбудить её своим дыханием: сел на кровати, вывалил язык и стал нарочно громко дышать. А когда понял, что Алиса не реагирует, помчался в кухню и принялся жадно лакать воду, будто сто лет не пил.

– Мартин, ты это нарочно делаешь? – пробормотала хозяйка.

Увидев, что она не встала с кровати, а перевернулась на другой бок, собачонок начал тарахтеть другой, пустой миской о пол.

– Пастушок, ну пожалуйста, дай мне ещё десять минут, – жалобно попросила Алиса и накрыла голову подушкой.

Но Мартина это не остановило. Он запрыгнул на кровать и стал стаскивать импровизированную шумоизоляцию, а хозяйка, не желая расставаться с ней, тянула подушку на себя. Неизвестно, сколько бы ещё длилось это перетягивание, если бы в этот момент телефон, что лежал на краю постели, не дал сигнал о входящем сообщении. Радости собачонка не было предела. Он чётко знал – вот теперь-то уж точно хозяйка встанет. Пастушок ракетой стартанул с кровати, полетел в прихожую, схватил с тумбочки поводок, приволок его на кровать и положил рядом с Алисой.

– Да погоди ты, – усмехнулась та, – дай хоть кофе выпить.

Мартин расценил эту фразу как приглашение на завтрак и, пока хозяйка смотрела в телефон, уселся возле миски в ожидании трапезы.

Когда Алиса прочитала приветственное послание от любимого, на её лице заиграла счастливая улыбка, настроение взлетело куда-то вверх, стремясь к невидимым высотам. Девушка выскочила из кровати и, мурлыча под нос слова популярной песни: «Я знаю, в чём твой секрет, всё остальное просто слухи…» – направилась в ванную.

– И чего ты там торчишь? – обратилась она к питомцу. – Ты бивни почистил, чтобы завтракать?

От радости Мартина не осталось и следа. Понуро опустив голову, он поплёлся за хозяйкой, прекрасно понимая, что сопротивляться бесполезно. Хочет он того или нет, а зубы она ему почистит в любом случае.

Шло привычное утро выходного дня. Уже через некоторое время хозяйка и питомец отправились на прогулку. Как обычно, Алиса прихватила с собой пакет и небольшой совочек, купленный ею для того, чтобы убирать за Мартином на улице. В студенческом парке, в отличие от других парков и скверов Лондона, не было специальных автоматов чистоты, возможно из-за того, что проживание учащихся с питомцами не предусматривалось.

Пастушок, как всегда, навёл шороху своим присутствием, разогнал всех птиц по проводам и подоконникам, а перепуганных белок вынудил забраться на ветки. Нечего расхаживать у принца на пути. Разбросал все кучи листьев и «напугал» грозным лаем спортсменов, вынуждая их убегать от него со смехом, когда подталкивал их носом в ноги или пытался схватить за пятки. Природные инстинкты не давали ему покоя, ему требовалось держать под своим неусыпным контролем всю живность, в том числе и людей.

Мартин был известной личностью в общежитии, многие студенты с юмором и пониманием относились к его причудам. Со временем и те недовольные, которые поначалу жаловались на него администрации, смирились с его существованием. Правда, в последнее время у них появился новый повод для возмущения. Дело в том, что буквально недавно у Мартина прорезался голос, до сей поры спавший непробудным сном, и собачонок полюбил петь. Он садился на подоконник и, глядя в окно на окружающий мир, исполнял свои арии. Его вокальные данные не всем нравились. Иногда он брал слишком высокую ноту, и вот тогда студенты не выдерживали, приходили к Алисе и чуть ли не со слезами на глазах просили Мартина хоть немного помолчать. Он выполнял их просьбу, но уже через какое-то время забывался и начинал снова голосить. Чтобы прекратить концерт, хозяйке приходилось повышать на питомца голос. Тогда он замолкал, ложился на подоконник и, с тоской глядя на жизнь за стеклом, то и дело громко вздыхал, всем своим видом говоря: «До чего люди неблагодарные, я для них пою, а им не нравится».

Наблюдая за собачонком, бегающим по парку словно ошалелый, Алиса невольно задавала себе вопрос: «Интересно, этот хулиган когда-нибудь повзрослеет?»

Выполнив миссию по освобождению своей территории – именно таковой он считал студенческий парк, – с чувством выполненного долга, но с большой неохотой ушастик поковылял домой вслед за хозяйкой. Как только они оказались в комнате, Алиса стала собираться в планетарий, а Мартин забрался в свою кроватку и занялся косточкой, которой она угостила его после прогулки. Но стоило хозяйке открыть шкаф, как он тут же бросил своё занятие и удивлённо уставился на неё, а в глазах бегущей строкой появился вопрос: «И куда это ты лыжи намылила?»

– Мартин, да не смотри ты на меня так, – сказала Алиса, вытаскивая джинсы и полюбившийся в последнее время бежевый свитер крупной вязки. Она бросила вещи на кровать, задвинула дверцу и посмотрела на питомца. – Да, я говорила тебе вчера, что у меня сегодня выходной. Но я решила съездить в планетарий, я уже давно хочу туда попасть. Прости, малыш, придётся тебе опять побыть одному.

Он пропустил последнюю фразу мимо ушей, помчался в прихожую, схватил с тумбочки поводок и уселся перед входной дверью.

– Мартин, ты зря там сидишь, – хмыкнула Алиса.

Она уже оделась, расчесала волосы и собрала их в хвост.

– Я не могу взять тебя с собой. Туда с собаками не пускают.

Но питомец и не думал покидать занятую позицию. «Вот же шельма маленькая, – усмехнулась про себя девушка, подкрашивая губы прозрачным блеском и наблюдая за ним краем глаза, – последнее время стал таким упёртым, точно ослик Иа».

Несмотря на конец ноября, на улице стояла солнечная погода. Лондонцы говорили, что уже не помнят, когда последний раз была такая тёплая осень. Алиса не стала надевать куртку, вместо неё накинула чёрную жилетку с меховым воротником, сунула кошелёк в карман и подошла к двери, где по-прежнему сидел часовой. Казалось, он сейчас так и скажет: «Стой, кто идет?»

– Мартин, отойди, мне надо выйти, – сказала девушка, едва сдерживая себя, чтобы не рассмеяться.

Но собачонок даже не двинулся с места.

– Малыш, я не могу перешагивать через тебя, – продолжила она убеждать, – отойди, пожалуйста.

Уговоры Алисы оказались тщетными. Держа поводок в зубах, пастушок склонил голову в одну, затем в другую сторону, при этом состряпал такую жалкую мину, что у девушки невольно дрогнуло сердце.

– Мартин, ну как ты не можешь понять, – она всплеснула руками, – я не могу тебя взять. Вряд ли меня пустят с тобой в планетарий.

Ушастик положил поводок на пол и звонко гавкнул.

– Ты хочешь сказать, чтобы я попробовала? – спросила Алиса с сомнением.

Обрадовавшись, что хозяйка поняла его, собачонок встал на задние лапы, закружился вокруг неё волчком и зашёлся радостным лаем.

– О господи, Мартин, – Алиса обессиленно уронила руки, – ты пользуешься тем, что я ни в чём не могу тебе отказать, и вьёшь из меня верёвки. Пойми, возможно, тебе придётся всю дорогу сидеть в рюкзаке. С головой.

Питомец снова громко гавкнул, всем своим видом говоря: «Хозяйка, я на всё готов, лишь бы не оставаться дома одному».

– Ну, смотри, ты сам напросился, – хмыкнула Алиса, пристёгивая поводок к ошейнику, – потом не скули.

Она повесила рюкзак на плечо, отворила дверь и едва не упала, споткнувшись о порог, когда счастливый Мартин рванул по коридору общежития в сторону лестницы.

«Добился всё-таки своего», – усмехнулась девушка, глядя ему вслед.

Спустя некоторое время они уже ехали на доклендском лёгком метро до станции «Катти Сарк». В этот раз Алисе даже не пришлось уговаривать собачонка забираться в рюкзак, он сам залетел в него и с щенячьим восторгом наблюдал за жизнью вокруг. Когда они проезжали через район сверкающих стальных небоскрёбов с его величественными мостами и убегающими как высоко вверх, так и глубоко вниз транспортными магистралями, голова Мартина вращалась как на шарнирах. Алиса не особенно сильно отличалась от питомца и с открытым ртом глазела в окно поезда. Складывалось впечатление, будто они стали героями фильма о будущем. В стёклах домов, вонзивших свои пики и башни в небо, отражались лучи солнца – казалось, то тут, то там вспыхивает ослепительное пламя.

Вскоре механический голос объявил, что следующей станцией будет «Гринвич». Здесь ничего выдающегося не нашлось, район скорее напоминал обыкновенный пригород. Местами симпатичный, но в целом ничего особенного. После шумного Лондона он казался пустынным захолустьем. Редкие прохожие неторопливо шагали по своим делам. Велосипедисты терпеливо ожидали, когда загорится зелёный свет на переходе. «В России ни пешеходы, ни велосипедисты не станут столько времени торчать на светофоре, чтобы перейти через дорогу, по которой практически не ездят машины», – подумала девушка. За всё время своего проживания в Лондоне она никак не могла привыкнуть к законопослушности британских граждан.

Несмотря на то что за разглядыванием городских пейзажей время в пути летело незаметно, Алиса ужасно обрадовалась, когда голос объявил о прибытии поезда на станцию «Катти Сарк». Плечи девушки ныли под тяжестью рюкзака. Мартин хоть и маленький пёс, но полчаса держать на себе лишних десять килограммов вполне ощутимо. Выйдя из метро, Алиса тотчас освободила узника.

– Выкатывайся, колобок, – скомандовала она, раскрыв рюкзак.

Собачонок с радостью выбрался на свободу и лизнул руку хозяйки, а девушка так и не поняла, за что он её поблагодарил. За то, что освободила, или за то, что взяла с собой.

– Чувствую, пора тебя на диету сажать, а то скоро поднять не смогу, – добавила с улыбкой Алиса.

Мартин пропустил её замечание мимо ушей, сейчас ему было не до того. Он уже находился на низком старте, лапы ходили ходуном, голова вращалась туда-сюда, провожая каждого прохожего, – ему не терпелось быстрее отправиться в увлекательное путешествие под названием «Планетарий». Алисе удалось пристегнуть поводок к его ошейнику, когда он отвлёкся на парнишку, проезжавшего мимо на скейтборде. Девушка уже давно замечала, с каким восторгом её питомец смотрит на скейтбордистов, и всё чаще стала задумываться о том, чтобы научить его кататься на доске.

Прежде чем отправиться в планетарий, Алиса внимательно изучила в интернете карту, а когда вышла из метро, поняла, что можно было этого и не делать. Прямо перед ними раскинулся тот самый Гринвич-парк, в котором находится королевская обсерватория.

Первое, что они увидели, когда вошли на его территорию, это дворец Квинс-хаус, в переводе на русский «дом королевы», и Национальный морской музей. Алисе хотелось побывать везде, но сделать это с ушастым хвостиком было нереально. Она даже не знала, удастся ли ей попасть с ним в планетарий. А то получится, зря прокатилась. «Если не выйдет, придётся просто погулять по парку. Ну, хоть посмотрю, что представляет из себя университет Гринвича, говорят, это самый большой вуз Лондона», – успокаивала себя девушка, пока они шли в сторону холма, на котором возвышался купол обсерватории. Здесь, как и в метро, невозможно было заблудиться, повсюду стояли указатели, готовые помочь туристам добраться до того или иного исторического объекта. Вывалив язык, Мартин весело вышагивал впереди, периодически оборачиваясь на хозяйку, так, на всякий случай, убедиться, что она не потерялась. Нередко на пути им встречались его сородичи, чинно разгуливавшие по парку со своими хозяевами. При виде их собачонок радостно взвизгивал и бежал навстречу сломя голову, до предела натягивая поводок.

– Мартин, я понимаю, тебе хочется познакомиться, но мы не за этим сюда приехали, до начала лекции осталось совсем мало времени, – остановила его Алиса, когда он в очередной раз рванул к мандариновому шарпею.

Понуро опустив голову, пастушок вернулся к ней и с грустной мордой снова потащился рядом.

– Малыш, не обижайся, – принялась успокаивать его она, – если у нас не получится попасть в планетарий, придём сюда гулять, и тогда знакомься сколько твоей душе угодно.

Помимо сородичей Мартина, здесь оказалось полно непуганых белок. Они спокойно расхаживали по газонам, дорожкам, беспардонно выпрашивая у прохожих еду. Местные собаки совсем на них не реагировали, иногда какой-нибудь пёс гонялся за ними, но молча, не сопровождая погоню громким лаем. У Алисы не укладывалось в голове: как такое возможно? В отличие от большинства равнодушных собак, пастушок при виде грызунов с ума сходил. Он срывался с места, но, увы, треклятый поводок не позволял ему задать им жару. Девушка нисколько не сомневалась, что собачонок непременно отыграется на белках в студенческом парке, там он гуляет свободно, без всяких сдерживающих факторов.

Несмотря на то что вокруг сновало много собак, тишина стояла такая, что казалось, будто все они немые. И лишь звонкий лай Мартина иногда нарушал эту тишину. Алиса не раз замечала, что английские питомцы удивительно спокойные, во время прогулки они не издают ни единого звука. Девушка часто задавалась вопросом: в чём причина? В воспитании? Так она тоже воспитывала Мартина, но стоило оказаться с ним на улице, ему будто шлея под хвост попадала. А может, права была королева, когда говорила, что он ещё маленький, с возрастом его баловство пройдёт?

Вскоре показалось здание университета. Алиса сразу узнала его по снимкам, которые видела в интернете. Но одно дело фото, и совсем другое – видеть воочию. Университет находился в удивительно красивом здании. Башенки, шпили, колонны и полуколонны, балкончики и балюстрады – всего этого было так много, что строение больше напоминало дворец какого-нибудь султана, чем учебное заведение. Даже украшенный золотом ажурный забор вокруг него выглядел как архитектурное произведение искусства. Несмотря на выходной, здесь вовсю кипела студенческая жизнь. Молодые люди спешили на занятия или возвращались с них. Алиса читала, что история университета Гринвича ведёт свой отчёт с конца девятнадцатого века, а статус учебного заведения ему присвоили лишь в конце двадцатого. С тех пор этот вуз является одним из самых престижных в Лондоне.

Незаметно для себя Алиса с Мартином добрались до холма. Прежде чем войти на территорию планетария, девушка решила сразу посадить питомца в рюкзак. Судя по недовольной морде, ему ох как не хотелось снова забираться в него. Собачонок жалобно посмотрел на хозяйку, при этом нарочно громко вздохнул, надеясь, что это поможет ему избежать прискорбной участи.

– Не вздыхай, ты сам напросился, – напомнила ему Алиса.

Мартину ничего не осталось делать, как подчиниться.

– Сейчас пойду узнаю, можно ли заходить в здание с собаками. Если разрешат, я тебя выпущу, если нет, – Алиса вздохнула и поджала губы, выражая сожаление, – тогда пойдём гулять. А пока сиди и не высовывайся.

Чмокнув питомца в мокрый нос, девушка повесила рюкзак спереди и не до конца закрыла молнию.

Возле знаменитого Гринвичского меридиана, что находился на территории обсерватории, толпился народ. Чтобы сфотографироваться на его фоне, нужно было не только заплатить определённую сумму, но и отстоять приличную очередь. Всё как обычно у туристов. Конечно, Алисе хотелось сделать селфи в историческом месте, отправить фото Жене, подруге, родителям, но у неё не хватало на это времени. Уж лучше она послушает учёного-астрофизика. Девушка глянула на телефон и обомлела: лекция начиналась с минуты на минуту. Алиса никак не ожидала, что дорога от станции до планетария займёт так много времени. Девушка поспешила в здание и, не заметив на входе знака: «Вход с животными запрещён», несказанно обрадовалась. Но каким же оказалось её разочарование, когда она вошла внутрь и оказалась перед металлоискателем. И как она об этом не подумала? В наше время нет ни одного общественного места, куда можно пройти без проверки службы безопасности.

– Мэм, кладите рюкзак на ленту, – сказал охранник, – а все металлические предметы и телефон вот сюда. – Он показал на столик, рядом с рамкой.

Алиса замешкалась и разнервничалась не на шутку; она то и дело бросала взгляд на отверстие в рюкзаке, из которого торчали кончики рыжих ушей. Заметив обеспокоенность посетительницы, страж нахмурился и открыл было рот, собираясь что-то сказать, как вдруг заметил объект её внимания.

– В планетарий с собаками нельзя, – категорично замахал он руками.

– Но у вас об этом нигде не написано, – дёрнула плечами Алиса. – Я смотрела на сайте и не нашла такой информации, на входе тоже нет запрещающего знака, а раз нет, значит, можно, – выдвинула она железный аргумент.

С минуту охранник стоял в полном смятении, не зная, как правильно поступить. Видимо, понимал, что по сути девушка права. Всё, что не запрещено, разрешено. Пока он думал, Алисе казалось, будто она слышит, как скрипят шестерёнки в его голове.

– Мистер, я уже три месяца мечтаю попасть в планетарий, а сегодня наконец появилось свободное от учёбы время. Но, к сожалению, мне не с кем его оставить. Мы живём вдвоём, поэтому мне ничего не оставалось, как взять его с собой, – выпалила девушка на одном дыхании и умоляюще сложила ладони.

Неизвестно, что больше подействовало на охранника: её честность или морда Мартина, которую он теперь полностью высунул из рюкзака и принялся строить жалкие гримасы.

– Обычно сюда приходят с детьми, а вот чтобы собак приводили слушать лекции о космосе, на моей практике ещё не было. – Сдвинув фуражку на лоб, страж почесал затылок. – Ладно, проходите, – махнул он рукой, – только не вытаскивайте собаку из сумки и скажите ему, – мужчина кивнул на пастушка, – чтобы не вздумал лаять.

– Спасибо, – радостно закивала Алиса и обратилась к Мартину: – Ты слышал, что он сказал?

К счастью, собачонок не успел ответить – она зажала ему пасть рукой.

Алиса прошла через металлоискатель и оказалась в просторном холле, где заметила за окошком кассы пожилую женщину. Оформляя билет, кассирша объяснила девушке, как попасть в лекторий, где выступает учёный, и сообщила: мероприятие уже давно началось. Алиса ужасно расстроилась из-за опоздания. Она поблагодарила кассиршу, схватила билет и помчалась по указателям в зал, напрочь позабыв о том, что надо было сдать жилетку в гардероб.

«Ну да бог с ней, в зале сниму», – подумала Алиса и вспомнила, как любит говорить её отец: «Пар костей не ломит». Пробегая по лабиринтам планетария, на одном из стендов она заметила фотографии Юрия Гагарина и других известных астронавтов. Отдельными экспонатами стояли скафандры, как первые, так и современные. На стенах светились голографические изображения звёзд, планет и других небесных объектов. То тут, то там лежали осколки метеоритов и торчали из-под пола огромные глобусы, точно круглые деревья. Под потолком на невидимых нитях висели мини-копии летательных аппаратов и разноцветные шары, имитирующие другие планеты Солнечной системы. Мартину всё было в диковинку и в новинку, он с любопытством вертел головой по сторонам. Из одного зала в другой перемещались экскурсионные группы, состоявшие в основном из детей и родителей. На выглядывающую из рюкзака голову необычного посетителя никто не обращал внимания.

Когда они наконец добрались до лектория, Алиса облегчённо вздохнула, не увидев у входа тётушек, которые обычно проверяют билеты. Неизвестно, как бы те отреагировали на собаку, пришедшую послушать лекцию учёного-астрофизика.

– Мартин, умоляю, веди себя как мышка, – попросила Алиса, прежде чем войти в зал, и распахнула дверь.

Оказавшись внутри, она невольно ахнула, когда подняла глаза и увидела под куполом угольное небо, усыпанное миллиардами звёзд. Над сценой висел земной шар, вокруг которого наматывала круги космическая станция. Алисе казалось, будто она летит вместе с ней. Девушка застыла на месте, не в силах оторвать взгляд от увиденного.

– Если вы выйдете ночью в ясную погоду из дома, каждый из вас сможет полюбоваться нашей Галактикой. Даже не имея бинокля, можно разглядеть её газово-пылевые рукава и звёзды разной яркости и цвета, – донёся до неё голос лектора, вернув в реальность, и в этот момент на стенах появилась голограмма звёздного неба, а на нём – грязно-жёлтые пятна, напоминавшие облака.

В ярко-синем свете, струящемся из-под потолка, Алиса отчётливо видела седовласого учёного в очках, расхаживавшего туда-сюда по сцене, и слушателей, которые настолько увлеклись лекцией, что на опоздавшую никто не обратил внимания. Девушка посмотрела на билете ряд и номер своего места и направилась в нужную сторону.

«Да, планетарий Гринвича – это не сеновал с дырявой крышей, в прорехи которой заглядывают по ночам звёзды и луна», – подумала Алиса, озираясь по сторонам. Стены и потолок зала то и дело меняли изображения, в зависимости от того, о чём рассказывал астрофизик. Когда он заговорил о метеоритном дожде, в девушку со всех сторон полетели огненные шары и светящиеся иглы.

Пробираясь к своему месту – а оно как назло оказалось чуть ли не в середине ряда, – Алиса смотрела под ноги, чтобы не споткнуться обо что-нибудь, и то и дело виновато бормотала: «Простите… извините… простите… извините». Увлечённые разглядыванием на потолке и стенах загадочных туманностей в виде больших скоплений звёзд, пыли и газа, зрители не замечали чуда, выглядывавшего из её рюкзака. Так, во всяком случае, казалось Алисе. И вдруг Мартин неожиданно громко гавкнул, и его лай в тишине зала прозвучал подобно раскату грома. Девушка так испугалась, что едва не упала в обморок. Десятки глаз тотчас потеряли интерес к космическому явлению и уставились на неё. Она как ни в чём не бывало продолжила пробираться к своему месту, пытаясь понять, почему пастушок залаял, что стало тому причиной и только, когда расслышала знакомый голос, до неё дошло, кто стал виновником возмущения питомца.

– Элис, привет, – тихо произнёс Энтони, – ты тоже пришла послушать мистера Кимберли?

Увидев его, Алиса нисколько не удивилась реакции пастушка. Она уже давно поняла, что этот парень не нравится Мартину. Её миролюбивый собачонок ни к кому не проявлял агрессии. Но когда они встречали Энтони во время прогулки, он словно с цепи срывался. Рычал, гавкал на него и не позволял приближаться к хозяйке. Если случалось, что молодые люди вместе возвращались из парка, филологу приходилось держаться от Алисы на приличном расстоянии. Парень и сам всё это замечал, поскольку не раз спрашивал у собачонка: «Мартин, я никак не пойму, чем не угодил тебе?», тот отвечал сердитым «Буф», и лишь Алиса догадывалась о причине такого поведения пастушка. Он ревновал её к другим парням – видимо, считал, что рядом с ней может быть только Женя.

Девушка не успела ответить на вопрос, вместо неё это сделал учёный.

– Видите, друзья, насколько я популярен, – улыбнулся он и поднял вверх указательный палец, – на мои лекции даже собаки приходят.

После его слов по залу прокатился смех. Алиса добралась до своего места, радуясь в душе, что оно оказалось не рядом с Энтони, иначе Мартин до конца лекции рычал бы на него. Даже сидя от парня на приличном расстоянии, пастушок был страшно неспокоен и бесконечно кидал на него хмурые взгляды.

– Уважаемый, хотелось бы узнать, что стало причиной вашего возмущения? Что я не так сказал? – обратился учёный к собачонку и, не дождавшись от него ответа, продолжил: – Молчание – знак согласия. В нашей ситуации это означает, что вас всё устраивает. Поскольку на моей лекции впервые присутствует четвероногий слушатель, я хотел бы познакомиться с ним лично и, если позволите, сделать селфи, иначе мне никто не поверит.

Оценив юмор оратора, аудитория разразилась аплодисментами. Чтобы продолжить, ему пришлось подождать, когда они стихнут.

– Сэр, можно вас попросить выйти на сцену, – попросил учёный, снова обращаясь к собачонку.

И снова зал зашёлся смехом и овациями. Алиса растерялась, не понимая, он серьёзно просит об этом Мартина или это всего лишь шутка. Чувствуя себя по-идиотски под прицелом сотен глаз, она в непонимании посмотрела по сторонам. И всё же, несмотря на почти шоковое состояние, Алиса обратила внимание на то, что никто из зрителей не возмущается из-за собаки в зале. Молодёжи так и вовсе вся эта ситуация доставляла удовольствие. «Если бы это происходило в России, меня бы уже съели с потрохами», – подумала девушка. А Мартин, вопреки веселью в зале, бдительности не терял и продолжал косить одним глазом в сторону Энтони.