Текст книги "Последняя стрелка"

Сейчас у Владимира более серьезные проблемы. Мысль о том, что один из его друзей, не раз рисковавший жизнью и свободой, чтобы помочь Полунину, из-за какого-то негодяя оказался в тюрьме, угнетала Владимира. Полунину с трудом удавалось сосредоточиться на документах, и к полудню он понял, что не сможет нормально работать, пока не вытащит Николая из тюрьмы.

Накануне перед сном у Полунина мелькнула догадка относительно личности того, кто стоял за арестом Батурина, приказав подбросить ему наркотики, а затем устранил исполнителя. Все факты свидетельствовали, что именно этот человек и являлся руководителем новой группировки, взявшейся за передел сфер влияния в городе

Полунин понимал, что может ошибаться. Тот, кого он подозревал, мог оказаться пешкой в этом деле. Он мог вообще ничего не знать наверняка, но догадываться о том, что творится в городе, был просто обязан. Владимир решил это проверить, используя банальный блеф. Понимая, насколько рискованную игру он затеял, отказаться от своих планов Полунин не мог. Он просто перестал бы себя уважать за проявленную трусость.

Сейчас Владимир ехал к тому, кого подозревал, и, рассеянно глядя по сторонам, вдруг подумал, как сильно дневной город отличается от ночного. Как небо от земли!

Днем снежный покров, укутавший промерзшие улицы, уже не напоминал саван, искрясь в лучах солнца всеми цветами радуги. Стайки птиц перелетали с дерева на дерево, и с веток на прохожих сыпались сверкающие снежинки, похожие на драгоценные камешки.

Да и сами люди казались Полунину теплее и отзывчивее. Какой-то парень помогал подняться поскользнувшейся старушке. Второй вылез из остановившегося на остановке автобуса, чтобы помочь женщине с грудным младенцем занести коляску в салон. Даже облачка пара, срывавшиеся с губ прохожих, показались Владимиру дымом одной огромной кочегарки, созданной из тысяч маленьких котлов-сердец и стремящейся отогреть замерзший город...

– Бредим, господин Полунин? – одернул сам себя Владимир. – Каждый из этих «милых» людей постарается перегрызть тебе глотку, если ты встанешь у него на пути. А остальные будут стоять рядом и, сгорая от любопытства, наблюдать за вашей схваткой, делая ставки на победителя!

Успокоив таким образом свое разыгравшееся воображение, Полунин поехал дальше. На этот раз, избавившись от созерцания прохожих и размышлений над их возможным поведением, он увеличил скорость. Прямо перед участком милиции Владимир проскочил на желтый свет и припарковал машину у входа.

Поднявшись по длинной бетонной лестнице, Полунин сказал дежурному, что хотел бы увидеть подполковника Исаева. Дежурный, молодой парень в звании старшего сержанта, спросил у него фамилию, позвонил в приемную Исаева и доложил о посетителе. Положив трубку, равнодушно посмотрел на Полунина.

– Ждите, – проговорил он. – Сейчас за вами придут.

– Я и сам прекрасно знаю дорогу, – сказал Владимир.

– Не положено! – строго осадил его сержант.

– Что не положено? – усмехнулся Полунин. – Дорогу знать не положено?

– По зданию ходить не положено! – повысил голос дежурный.

– Хорошо, – примирительно произнес Владимир. – Когда за мной придут, я полечу!

Полунин отошел от сержанта подальше и повернулся к нему спиной, чтобы не видеть его глупой рожи. Вчера был другой дежурный. Тот в своем развитии поднялся на ступеньку выше обезьяны, чем сегодняшний.

Вчера Полунина пропустили в участок без лишних формальностей, и он надеялся сегодня тоже застать Исаева врасплох. Однако сержант все испортил своим тупым формализмом. Теперь Полунину оставалось лишь сделать хорошую мину при плохой игре. Ведь у Владимира не было по сути ни единого козыря и ему оставалось рассчитывать лишь на то, что Исаев об этом не догадывается.

– Господин Полунин? – Владимир обернулся. Перед ним стояла черноволосая девушка в милицейской форме с погонами младшего лейтенанта.

– Да, это я, – кивнул Владимир.

– Пойдемте со мной, – мило улыбнулась она. – Подполковник ждет вас.

Полунин тоже улыбнулся и последовал за девушкой. Планы Владимира были нарушены, но сути дела это не меняло. Подготовился Исаев к его появлению или нет, но разговаривать с подполковником придется. И Владимир поклялся себе, что выжмет из этого разговора все, что можно!

Исаев встретил его, сидя на том же самом месте, что и вчера, когда разговаривал с покойным ныне Стрельцовым. Встретил он Полунина очень холодно. Впрочем, Полунин и не ждал теплого приема. Разговор предстоял трудный, и Владимир был к этому готов.

– Сегодня в участке такие строгости, меня с трудом пропустили. Это из-за убийства Стрельцова? Или ты ждал меня? – с жесткой усмешкой спросил Полунин, едва за девушкой закрылась дверь. – А может быть, ждал меня именно потому, что вчера расправился с капитаном? Понял, что мне известно, как на самом деле наркотики оказались в спортклубе?

Кровь прихлынула к щекам Исаева. Подполковник побагровел, с трудом сдерживая бешенство. На секунду Полунину даже показалось, что Исаев готов вцепиться ему в горло. И Владимир понял, что не зря подозревал Исаева.

– Ты, урка поганый! С кем разговариваешь? – зашипел на него подполковник. – Да я тебя прямо сейчас упеку в тюрьму, а когда выйдешь оттуда, на твоей седой башке волос не останется!

– Не упечешь, – спокойно ответил Владимир, опускаясь в кресло. – Во-первых, у тебя ничего против меня нет. Не думаю, что ты решишься провернуть со мной такой трюк, как с Батуриным. Я не глупый мальчишка и подстраховался, когда шел к тебе. И если ты все же надумаешь устроить у меня обыск и найти что-нибудь запрещенное законом, то на поверхность всплывут кое-какие факты. Может, их и не хватит, чтобы упрятать тебя за решетку, но по судам мои адвокаты тебя затаскают, и своего теплого местечка ты лишишься.

Полунин на секунду замолчал, их взгляды, полные ненависти, скрестились словно мечи. Атмосфера в кабинете накалилась, казалось, еще немного, и прогремит взрыв.

– А во-вторых, и это главное, – продолжил Владимир, – скоро ко мне на предприятия прилетают немецкие инвесторы. Их деньги значительно пополнят городской бюджет, и мэр лично заинтересован в том, чтобы сделка состоялась. Он, может быть, и позволит тебе сделать со мной все, что угодно, но только после того, как документы будут подписаны. А к тому времени у меня будет достаточно доказательств для обвинения тебя в вымогательстве и превышении служебных полномочий, и тогда прокурор с удовольствием упрячет тебя за решетку.

Ненависть исчезла с лица подполковника, он расхохотался. И долго не мог успокоиться, хлопая себя по ляжкам. Полунин с удивлением смотрел на него, не понимая, что происходит.

– Ну насмешил ты меня, Седой! – покачав головой, проговорил Исаев, перестав, наконец, смеяться. – Да ты попросту бредишь. Пойми! Теперь в городе все переменится. Уж ты поверь мне.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Владимир. – Но ты сделал большую ошибку, упрятав Батурина за решетку, и дорого заплатишь за это.

– Ой, как страшно, – снова рассмеялся подполковник. – Значит, ты хочешь, чтобы я снял обвинение с Батурина, и утверждаешь, что наркотики ему подбросил Стрельцов?

– Это не я, это ты сказал. – Теперь Полунину все стало ясно. – Но суть ты уловил. И так будет лучше для всех.

– Для кого именно? – В голосе Исаева зазвучали нотки ненависти. – Для тебя, для Батурина? Да мне на это наплевать! Случай с твоим «гоблином» послужит примером для всех. Их власть в этом городе кончилась. И каждый, кто осмелится поднять голову и открыть пасть, выражая недовольство новым порядком вещей, будет жестоко наказан. Тебя это коснется в первую очередь!

Исаев подошел к окну, глядя вниз, на проходящих под окнами людей. В этот момент он показался Полунину хищной птицей, высматривающей добычу. Но Владимира ни слова, ни взгляды, ни наигранная поза подполковника не испугали. Этот город принадлежит ему так же, как любому другому жителю. И Полунин никому не позволит командовать здесь.

Владимир вдруг вспомнил своего сына. Как он радовался, получив кормушку для птиц, сделанную руками отца. Так неужели теперь Полунин позволит разрушить нечто большее, что так же создавал сам – свою семью, свой дом, свой образ жизни? А потом будет говорить, что нашелся большой дяденька, который был сильнее его и запретил Владимиру жить, как он хочет?

Этого Полунин не допустит. Не позволит нажившемуся на чужой беде зверю творить в городе беспредел. Иначе он просто перестанет уважать себя. Приняв такое решение, Полунин поднялся из-за стола.

– Вот что, подполковник, – жестко проговорил он. Исаев отвернулся от окна и посмотрел на Полунина так, словно увидел его в первый раз. – Даю тебе двадцать четыре часа, чтобы выпустить Батурина из тюрьмы и прекратить войну.

– Что-о? – Исаев удивленно вскинул бровь. – Запомни, Седой, никто никогда в этом городе не будет указывать мне, что и как делать. А тебе советую убраться отсюда и забыть о существовании Батурина. Это последнее предупреждение. Еще одного не будет!

– Ладно, – кивнул Владимир, принимая вызов. – Хочешь войну, ты ее получишь. Но запомни, отныне ты не будешь спокойно спать!

Полунин повернулся и вышел из кабинета.

Глава шестая

На дверях ресторана «Оливер» висела табличка с надписью «Closed – Закрыто». Многочисленные прохожие не обращали на нее внимания, а редкие посетители удивленно посматривали на часы, не понимая, почему ресторан закрыли в пять часов вечера, когда начинается приток посетителей. Кое-кто пытался выяснить причину у швейцара, однако тот, даже не открывая дверь, тыкал пальцем в табличку и отворачивался.

А посетители в ресторане были. Если только можно назвать их посетителями. Собравшиеся в банкетном зале считали себя скорее совладельцами. Они еще не знали, что ситуация изменилась. Директор «Оливера» после нападения на него около недели назад куда-то пропал, а его заместитель не знал, что у ресторана появился новый «куратор». Поэтому и обслуживал собравшихся на сходняк главарей группировок совершенно бесплатно.

Кроме Полунина и Фиксатого, в банкетном зале собралось еще около десятка человек, представляющих элиту преступного мира города. Все они сидели в центре зала за тремя сдвинутыми столами и молчали, слушая Полунина, который рассказывал о сложившейся ситуации.

Владимир всматривался в лица присутствующих, стараясь понять их отношение к происходящему. Но ничего, кроме равнодушия, не увидел. Лишь некоторые выглядели встревоженными. Лешка Меченый и вовсе иронично улыбался.

– А какое лично мне дело до твоего Батурина? – поинтересовался он, когда Полунин закончил. – Меня менты не тронут. У них кишка тонка. А на остальных я плевать хотел!

– Ты базары-то фильтруй! – рявкнул в ответ на эту реплику кто-то из отморозков. Полунин махнул рукой, призывая к тишине.

– Так было раньше, Леха, – обратился он к вору в законе. – Но насчет ментов ты особо не обольщайся. Если мы сейчас не примем какое-то решение, задницы они нам порвут на британский флаг. Что-то ты, при всей своей крутизне, даже не попытался прибрать город к рукам.

– А мне война ни к чему, – перебил его Меченый.

– Менты ее уже развязали, и ты от нее никуда не денешься! Рано или поздно ты либо станешь шестерить под Исаевым, либо он пришьет тебя где-нибудь в темном углу. Прежней жизни больше не будет!

– Да ладно, Седой, загоняться, в натуре! – с усмешкой проговорил Слон, главарь второй по значимости в городе группировки после батуринской. – Менты тоже люди. Их и пришить, и посадить можно. А в зоне им конкретно отвечать придется.

– Ага, уж это я обеспечу! – со злорадной ухмылкой пообещал Меченый, вызвав в зале взрыв хохота.

– Сейчас вам смешно. А что будет после? – поинтересовался Владимир. – Никто из вас даже подумать не мог о том, чтобы наехать на Батурина. А Исаев расправился с ним в считанные дни! Скажите, кто из вас уже начал терять территорию?

– Ну так мы не знали, с кем разбираться нужно, – раздался голос откуда-то с конца стола. – Теперь прижмем их, и все дела!

– Вот и я о том же, – усмехнулся Полунин. – Только делать это нужно не поодиночке. Менты могут легко устроить любую бойню и не будут за это отвечать. А вас либо пришьют, либо подбросят вам в подарок героин и десять лет срока в придачу.

– Ну и что ты, в натуре, предлагаешь? – поинтересовался Слон. – Перестрелять в городе всех ментов?

– Нет, это не выход, – ответил Владимир. – В первую очередь необходимо выработать общую стратегию. Менты должны знать, что за любую попытку вторгнуться в вашу сферу деятельности они понесут наказание. Их не надо избивать или сажать на перья. Достаточно отследить тех, кто собирает дань, и устроить им террор – разбивать машины, вышибать двери в квартирах, и все такое...

Сходняк продлился еще пару часов. Несмотря на неприязнь друг к другу, собравшиеся под давлением Полунина все же поняли, что разборок с ментами не избежать. После долгих споров и пререканий удалось выработать общую стратегию действий. Все разборки друг с другом решено было прекратить. Как и приостановить любую противозаконную деятельность, будь то рэкет или банальные грабежи. Цель была одна – отследить ментов из команды Исаева и устроить им глобальный террор.

Владимир был удовлетворен итогами сходняка. Так или иначе, но соглашение, достигнутое между главарями преступных группировок, развязывало Полунину руки. Теперь Исаев будет занят решением проблемы безопасности своих людей, и у Полунина появится возможность найти доказательства подлога для освобождения Батурина из-под стражи. Владимир попрощался со всеми и покинул ресторан. Ему еще нужно было повидаться с адвокатом, чтобы узнать, насколько серьезно положение Николая.

Виталий остался в ресторане решать с остальными главарями группировок организационные проблемы. Полунина они мало касались. В конце концов это была их война, а не его. Владимир помог им собраться и принять верное решение, но участвовать в этом не собирался. У него была только одна задача – помочь Батурину. Остальное его мало интересовало. В преддверии встречи с немцами не стоило светиться в обществе рэкетиров.

Прямо из машины Владимир позвонил Степину и договорился о встрече. Адвокат, несмотря на поздний час, был еще у себя в офисе и предложил Полунину приехать прямо к нему. Владимиру было все равно, где разговаривать со Степиным, поэтому он без раздумий согласился.

Адвокат был в офисе один и после приветствий повел Полунина к себе в кабинет. От кофе Владимир отказался, не хотел терять времени и сразу перешел к делу.

– Денис Григорьевич, вы ознакомились с материалом дела Батурина? – поинтересовался он, опустившись в уютное кресло. Степин устроился напротив.

– Да, Владимир Иванович, не скажу, что меня обрадовало то, что я там увидел...

– В чем проблема? – спросил Полунин.

– В том, что обыск и изъятие героина из спортклуба процессуально оформлены безупречно, не к чему придраться, никакой зацепки. В общем, все выглядит так, будто Батурин действительно хранил у себя героин.

– А как же отпечатки пальцев? – Владимир удивленно посмотрел на адвоката.

– В том-то и беда, – Степин развел руками. – Эксперты обнаружили на пакете отпечатки пальцев Батурина и еще двоих его ребят. С остальными я не общался, но, судя по синякам и шишкам на лице Николая, можно догадаться, каким образом были получены эти отпечатки. Я, конечно, немедленно подал заявление по поводу физических увечий, но не думаю, что это многое изменит, поскольку в протоколе травмы Батурина оформлены как сопротивление при задержании.

– Да-а, – протянул Полунин. – Значит, в плане закона положение Николая выглядит безнадежным?

– Не совсем, – пожал плечами адвокат. – По отпечаткам пальцев иногда можно установить, в каком положении была рука человека, когда он прикасался к предмету. Я подал требование на повторную экспертизу, чтобы попытаться доказать, что ладонь Батурина прикасалась к пакету под неестественным углом. То есть его заставили оставить на пакете отпечатки. Подобный аргумент лучше, чем ничего. А у вас как продвигаются дела?

Полунин не хотел посвящать Степина во все подробности событий вокруг Батурина и рассказал лишь о том, что нет никаких сомнений относительно подлога, совершенного Стрельцовым. Однако капитан был мертв, и получить у него признание не представлялось возможным.

– И что вы собираетесь делать дальше, Владимир Иванович? – поинтересовался Степин.

– Не думаю, что стоит посвящать вас во все подробности, – улыбнулся Владимир. – Могу лишь сказать, что попытаюсь найти людей, которые вместе со Стрельцовым проводили задержание Николая. Может быть, от них что-нибудь узнаю.

– Сомневаюсь, – покачал головой адвокат. – И вот еще что, Владимир Иванович, у меня к вам просьба, постарайтесь не выставить меня адвокатом криминального мира!

– Вы хотите сказать, что считаете мою версию происходящего вымыслом? Что Батурин действительно хранил наркотики? – нахмурился Полунин.

– Я этого не утверждаю, – поспешил заверить Владимира Степин. – Но мне не хотелось бы прослыть в глазах общественности адвокатом, пытающимся освободить от ответственности виновного!

– А какое вам дело до этого пресловутого общественного мнения? – усмехнулся Полунин.

– Как же? – развел руками адвокат. – Те люди, которые ко мне приходят, как раз и составляют так называемую общественность. Мне с ними работать...

– Вот и сделайте так, чтобы они посчитали вас кудесником, – оборвал его Владимир и попрощался. – Я еще свяжусь с вами!

Полунин вышел от Степина в состоянии тихого бешенства. Почему-то ему показался отвратительным тот факт, что адвокат подвергает сомнению его версию. И хотя Владимир понимал, что любой здравомыслящий человек на месте Степина поступил бы точно так же, он чувствовал себя оскорбленным.

Несмотря на то, что еще не было и восьми вечера, переулок, куда выходили двери офиса Степина, был пустынен. Он выходил на одну из центральных улиц и располагался в «бизнес-районе», но в этот час тут почти не бывало прохожих. Люди практически исчезали из этого района города сразу после шести вечера и появлялись лишь в начале следующего рабочего дня.

Даже не оглядевшись, Полунин перешел на другую сторону, где припарковал «БМВ». Он все еще был расстроен недоверием Степина и торопился уехать отсюда побыстрее, чтобы вернуться домой и отдохнуть от еще одного сумасшедшего дня. Владимир не обратил внимания на несколько теней, появившихся с разных сторон.

– Эй, мужик, подожди-ка минутку! – услышал он за спиной.

Голос раздался совсем близко. На мгновение он показался Владимиру знакомым, но у него не было времени раздумывать над тем, кому этот голос мог принадлежать. Слишком часто Полунин слышал подобные интонации, ничего хорошего они не предвещали.

Времени, чтобы сесть в машину, у Владимира не было. Он только что достал ключи из кармана пальто и даже не успел снять машину с сигнализации. Поэтому Полунину ничего другого не оставалось, как, даже не оборачиваясь в сторону говорившего, прыгнуть вперед и перекатиться через капот. Сигнализация «БМВ» истошно заверещала, но Полунину было не до нее.

К нему уже подскочили двое в масках, с милицейскими дубинками в руках. Тот, что был справа, нанес удар на секунду раньше, чем его напарник, и этого времени Полунину вполне хватило для того, чтобы нырнуть под удар и, перехватив руку нападавшего, дернуть его вперед, закрывшись им, как щитом.

Вторая дубинка, нацеленная в голову Полунину, опустилась на правое плечо первого из нападавших. Тот застонал и выронил оружие. Владимир толкнул его вперед, боком отскочил к багажнику машины и сделал это как раз вовремя – дубинка третьего пролетела в миллиметрах от виска Владимира. Нападавший запрыгнул следом за Полуниным на капот и сейчас растянулся, пытаясь достать Владимира повторным ударом.

Полунин одним резким движением попытался сдернуть с него маску, но тот бросил дубинку и вцепился в маску обеими руками. Единственное, что удалось увидеть Владимиру, это прядь белокурых волос, выбившуюся во время борьбы. Затем на Полунина обрушился удар.

Били сзади и справа. Боковым зрением Владимир заметил летящую в него дубинку, но не успел уклониться от удара, подставив под него правую руку.

Резкая боль тут же пронзила локоть. Полунин стиснул зубы, но удержаться от стона все-таки не смог. Он упал на асфальт, покрытый коркой грязного заплеванного снега, и попытался откатиться к стене, чтобы обезопасить себя от нападения сзади. Но сделать этого Полунин не успел – ботинок пятого из нападавших с дикой силой врезался ему в висок.

– Ты охренел, что ли? – услышал Владимир голос того, кто уже обращался к нему. – Дубинкой бей, урод! И чтобы поменьше следов было!

Затем на Полунина обрушился еще один удар. На этот раз били резиновой дубинкой и попали в область почек. Владимир задохнулся от боли и сделал последнюю попытку встать. Однако и она не увенчалась успехом. Еще один удар обрушился на затылок, и Полунин рухнул на асфальт. Теперь удары сыпались градом.

– Будешь знать, сука, как совать свой нос куда не надо! – услышал Владимир и отключился.

* * *

– Эй, мужчина, вы живы?

Полунин почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. И очнулся. Первое, что он почувствовал, была острая боль. Все тело ломило, словно по нему проехал дорожный каток. Горло саднило. Владимир почувствовал, как к горлу подступил комок, и его вырвало.

– О боже! – воскликнул тот же голос, и Полунин почувствовал, что рука исчезла с его плеча.

Это принесло облегчение. Боль начала понемногу отступать, и Владимир понял, что теперь сможет ее терпеть. Он застонал и, открыв глаза, попытался сесть. Вряд ли это ему удалось бы, но человек, тормошивший его, превозмогая брезгливость, помог Полунину подняться, прислонив его к машине.

Владимиру наконец удалось сфокусировать зрение. И он увидел женщину лет пятидесяти, а рядом с ней нескольких зевак, этих стервятников, питающихся человеческой болью, которые появляются невесть откуда.

– Да что же милиции-то так долго нет! – воскликнула женщина, снова склонившись над Полуниным. – Потерпите. Сейчас «Скорая» и милиция приедут.

– Не нужно милиции, – еле слышно произнес Владимир, только сейчас осознав, что его лицо перемазано рвотой, и попытался найти в карманах носовой платок.

– Что вы сказали? – переспросила женщина.

– Не надо милиции! – повторил Полунин. На этот раз его голос звучал тверже, хотя слова слетали с губ с каким-то странным булькающим звуком.

– Как это «не надо»? – удивилась женщина. – Вы на себя посмотрите! Они же вас чуть не убили. Да и машину всю поуродовали. Я им из окна кричала, чтобы прекратили, но они на меня даже не посмотрели, сволочи!

Женщина продолжала говорить, но Полунин уже не слушал. Он понимал, что должен испытывать к женщине благодарность, но боль и гнев заглушили все остальные чувства: «Как они посмели поднять на меня руку?!»

Полунин с трудом поднялся, огляделся. Вид у него был такой, что некоторые зеваки в испуге попятились. Не обращая на них внимания, Владимир сплюнул себе под ноги остатки слизи, забившей носоглотку, и повернулся к машине.

На его «БМВ» можно было поставить крест! Люди, напавшие на Полунина, достаточно основательно потрудились и над новым дизайном его машины. Все стекла были выбиты, передняя панель превращена в кашу, руль разбит, сиденья изрезаны. Мельком взглянув на раскрытый капот, Владимир понял, что и от двигателя мало что осталось.

Полунин попытался усмехнуться и едва сдержал стон от боли в разбитой челюсти. С ним обошлись так, как он собирался поступить с подручными Исаева. Но подполковник опередил его.

Владимир сразу понял, как на него вышли налетчики. Никто не знал, что он собирался направиться из милиции к Степину. Значит, заранее его тут поджидать не могли. Получалось, что либо Полунина сдал адвокат сразу после того, как договорился с ним о встрече, либо за Владимиром следили. От самого УВД, если не раньше.

В первую версию Владимир не хотел верить. И хотя не исключал ее, считал, что его попросту выследили. Надо быть впредь осторожней и проверять, нет ли за ним слежки.

Владимир еще раз окинул взглядом разбитую машину. Конечно, они с Шакирычем восстанавливали и не такую рухлядь, однако полный ремонт «БМВ» наверняка обойдется не дешевле, чем покупка новой. Облокотившись на помятую крышу, Полунин смотрел, как, сверкая мигалками, приближается машина «Скорой помощи», а следом за ней милицейский «уазик».

Ненависть к людям, напавшим на него, и к человеку, организовавшему все это, постепенно утихла, затаившись на время где-то в глубине души. Полунин с холодным спокойствием просчитывал варианты дальнейшего развития событий и готовился к войне. Теперь он понял, что не сможет остаться в стороне от разборок братков с Исаевым. И пусть десять контрактов с немцами сгорят синим пламенем, Полунин отомстит подполковнику.

– Та-ак. Что здесь случилось? – Подошедший к Полунину сержант осмотрел его с ног до головы.

Если учесть внешний вид Владимира и разбитую машину, то вопрос прозвучал не только идиотски, но еще и издевательски. Словно милиционер заранее знал о том, что произойдет этой ночью у конторы Степина. Полунин с трудом сдержался, чтобы не врезать сержанту по ухмыляющейся физиономии.

Во-первых, это было бы глупо и ни к чему, кроме ареста, привести не могло. А во-вторых, Владимир понимал, что в деятельности Исаева не могут быть замешаны все менты города. Ухмылка сержанта была дежурной и появлялась у него при исполнении служебных обязанностей.

Пару секунд Владимир молчал, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы. Он хотел лишь одного: вернуться домой и принять душ. Меньше всего Полунину хотелось устраивать в милиции разбирательства по поводу нападения. И хотя Владимир прекрасно понимал, что теперь этого избежать вряд ли удастся, все же решил попытаться.

– Ничего страшного, сержант, – проговорил он. – Просто маленькая размолвка с друзьями...

– Да вы не слушайте его, товарищ милиционер, – перебила Полунина женщина, пытавшаяся ему помочь. – Они его так избили, что он сознание потерял. А с машиной, посмотрите, что сделали!

– Кто «они»? – Сержант повернулся к женщине. – Вы видели? Готовы дать показания?

– Готова! – с вызовом ответила женщина, и Полунин почувствовал уважение к ее смелости. – Прямо сейчас готова.

– Тогда вам придется проехать с нами в участок, – пожал плечами милиционер. – Составить протокол и все такое.

И тут Полунин понял, что женщина абсолютно права. Ему нужно ехать в милицию, пусть врачи зафиксируют его травмы, нужно подать заявление о разбойном нападении. Хотя бы для того, чтобы иметь в руках лишний козырь.

Обращаться за помощью к властям было не в правилах Полунина. Он уже не раз испытал на себе то, как мало могут сделать блюстители закона. Но сейчас заявление, поданное в прокуратуру, могло сыграть Полунину на руку. Это был шанс выиграть войну с Исаевым законным путем, без вмешательства в бандитские разборки.

Конечно, Полунин не сомневался, что искать людей, напавших на него, милиция не будет. По крайней мере до тех пор, пока УВД возглавляет Исаев. Но Владимир мог попытаться найти этих людей сам и выбить из них признание. И вот тогда его заявление может сыграть первую скрипку в реквиеме по Исаеву.

– Сержант, давайте побыстрее покончим с этим, – сказал Полунин. – Заканчивайте осмотр места происшествия и поедем в участок. Я плохо себя чувствую.

– Думаю, вам сначала следует показаться врачу, – Владимир услышал голос за спиной и обернулся. Санитар из машины «Скорой помощи» скептически осмотрел его и покачал головой. – Только не говорите, что обойдетесь без врачебной помощи!

– Нет, не обойдусь, – покачал головой Полунин. – Везите меня в больницу.

– Так вы признаете, что на вас совершено нападение? – с той же самой ухмылкой поинтересовался сержант. Владимир кивнул. Сержант повернулся к женщине. – Ладно, уговорили. Поедем составлять протокол!

* * *

Полунин вернулся домой поздно вечером. Процедура медицинского освидетельствования продлилась несколько дольше, чем он предполагал. Зато не пришлось ехать в милицию.

Устав ждать в участке, пока Полунин приедет из больницы, тот самый сержант, что был на месте происшествия, примчался к травматологу сам. И, приняв от Владимира заявление, попросил его явиться на следующий день к следователю. Полунин расписался в протоколе и отправился на такси домой.

Удивлению Владимира не было предела, когда, войдя к себе в квартиру, он увидел там целую кучу гостей. Болдин, Шакирыч, Фиксатый и Степин ждали его возвращения и, едва Полунин переступил порог, бросились к нему с расспросами.

– Да оставьте вы его в покое! – прикрикнула на них Светлана, прижавшись к Владимиру, и Полунин слегка поморщился от боли.

– Тебе плохо? – обеспокоенно спросила Светлана, глядя на мужа широко раскрытыми глазами.

– Бывало и хуже, – Полунин через силу улыбнулся. – Но я умру от ран, если вы так и будете держать меня у дверей!

Шутка Владимира не вызвала ответных улыбок на лицах собравшихся. Он пожал плечами и позволил Светлане снять с себя перемазанное грязью пальто. Затем прошел в гостиную и опустился на диван. Светлана тут же оказалась рядом и осторожно прижалась к мужу. Антон уже спал.

– Так что произошло, Иваныч? – спросил Рамазанов. – Кто это был?

– А откуда вы узнали о том, что со мной случилось? – ответил вопросом на вопрос Полунин и обвел взглядом собравшихся. – Сорока на хвосте принесла?

– Степин позвонил мне, а я оповестил остальных, – сказал Шакирыч.

– Почему ты сам мне не позвонил? – Светлана обиженно посмотрела на мужа. – Я ведь тебе не чужая.

– Именно поэтому и не позвонил, – Полунин погладил ее по голове. – Не хотел расстраивать раньше времени, Лучик! Ничего страшного со мной не случилось. – И он обратился к Степину: – Денис Григорьевич, позвольте задать вам один вопрос. Как вы узнали о нападении? Ведь ваш офис находится на противоположном конце города! – поддел адвоката Владимир.

– Я понимаю ваши чувства, Владимир Иванович, но вы напрасно иронизируете, – спокойно ответил адвокат. – В офисе я задержался не только для встречи с вами. У меня была масса другой, очень срочной работы. Я, конечно, слышал, как сработала сигнализация на какой-то машине, но даже подумать не мог, что это ваша машина. А когда вышел из офиса, увидел разбитую «БМВ» и сразу позвонил в милицию. Там мне сказали, что на вас совершено нападение.

– Звучит логично, – сказал Владимир. – Только не стоило поднимать всех на уши.

– Я посчитал, что вам срочно потребуется помощь, – немного смущенно ответил адвокат.

– В следующий раз сначала уточните это у меня, – усмехнулся Полунин. – А сейчас будем считать инцидент исчерпанным. Не пойму только, зачем вы приехали ко мне домой?