Текст книги "Культ солнца у древних славян"

 
Колесом, солнышко, колесом, будь полдень скоро,
Еще быстрее, солнышко, колесом, будь полдень скорее.
Солнышко мое, постой же в меру,
Пока мы не соберем хлеб с белого поля.
Садись, солнышко, садись, ищи себе ровню,
Когда найдешь себе ровню, совершенно зайдешь.
Садись, солнышко, садись, ищи мне жениха!
– Конечно не сяду, пока его не найду[125]125
  Фаминцын А.С. Божества древних славян, СПб., 1995. С. 169.


[Закрыть].
 

Исходя из этого же представления, на Руси о венчанной женщине говорили «по-солонь ходила», а об общеславянских истоках данного представления свидетельствует хорватское выражение obrnuta na oposun – о вступившей в брак женщине[126]126
  Гура А.В. Брак // Славянские древности. М., 1995. Т. 1. С. 247.


[Закрыть]. На свадьбах жених с невестой и все остальные гости также выходят из-за стола «по солнцу». О дневном светиле как олицетворении мужского начала говорит и другая русская поговорка: «Без солнышка не пробыть, без милого не прожить». Солнце и месяц как олицетворение мужа и жены встречается нам не только в восточнославянском песенном фольклоре, но и в оформлении свадебного хлеба. «Обрядовый, преимущественно свадебный обрядовый хлеб в древности, – отмечал Н.Ф. Сумцов, – имел не только жертвенное, но и символическое значение, притом двоякое. Во-первых, свадебный хлеб служил символом небесного семейства: солнца, месяца и звезд; во-вторых, он служил символом молодых, жениха и невесты. В свадебном хлебе иногда заключается мысль о браке солнца и месяца или солнца и земли, причем самому хлебу придается или форма солнца, или форма месяца… Во многих местах М. и Б. России коровай знаменует собой все небесное семейство: солнце – мужа, луна – жену и звезды – их детей. В углубление, сделанное в коровае, вделывают приготовленные из теста изображения солнца и луны»[127]127
  Сумцов Н.Ф. Хлеб в обрядах и песнях. Харьков, 1885. С. 131.


[Закрыть].

Следует отметить, что в ряде случаев в славянской традиции оба небесных светила выступали как мужское начало. В таком случае они не находятся между собой в брачном союзе, а ищут себе супругу уже среди людей. В одной хорватской песне предпочтение девушки явно отдается солнцу:

 
Спрашивают девять братьев:
«Кому дадим сестру Мару?»
Отвечает сестра Мара:
«Лучше солнцу, чем месяцу:
Солнышко меня согреет,
А месяц деверем мне будет,
А звездочки невестками»[128]128
  Славянский фольклор. М., 1987. С. 78.


[Закрыть].
 

По мнению сербов, месяц мог быть братом солнцу или даже его дядей по отцу[129]129
  Куличиħ Ш., Петровиħ П.Ж., Паптелиħ Н. Српски миталошки речник. Београд, 1970. С. 280.


[Закрыть]. Близкие к этому представления мы встречаем и на Украине: «Сонце – великан, обладающий светоносной и теплотворной одеждой, которую он надевает по своему усмотрению и с помощью которой он освещает, согревает и оплодотворяет всю природу. Мiсяць – бледный, менее могучий, с печатью “каинова греха” на лице, брат солнца, созданный одновременно с ним»[130]130
  Десятын Г. Украинский Гелиос // Киевская старина, 1882. Т. 4. С. 178.


[Закрыть]. Впрочем, восприятие солнца и месяца как братьев встречается нам в славянском фольклоре гораздо реже, чем описание их в качестве мужа и жены. В одном украинском заклинании человек обращается одновременно к двум этим небесным светилам: «И тебе прошу, красне сонце, и тебе прошу, ясный мiсяцю!» Впрочем, в фольклоре этого народа нам встречается и другое утверждение, свидетельствующее уже о развитом солнечном культе, решительно оттеснившем культы остальных небесных светил: «Свiтило-б минi тiльки праведне сонце, а мiсяць и зорi и колом побью»[131]131
  Десятын Г. Украинский Гелиос // Киевская старина, 1882. Т. 4. С. 178.


[Закрыть]. В менее категорическом виде подобное отношение к двум основным небесным светилам как к хозяину и пастуху, однозначно утверждающему верховенство солнца над месяцем, нам встречается и в русских загадках:

 
Золот хозяин – на поле,
Серебрян пастух – с поля[132]132
  Загадки. Л., 1968. С. 21.


[Закрыть].
 

Как установили исследователи, представление о солнце, совершающем свой ежедневный путь по небу на колеснице, восходит к эпохе индоевропейской общности. Понятно, что лучше всего он сохранился у тех народов, где это транспортное средство позволяли широко использовать природные условия – греков, индийцев и иранцев. Однако следы его встречаются нам и на Руси, где географические условия отнюдь не способствовали колесничному культу. Выше уже приводилось сообщение А.П. Щапова о том, что на Ивана Купалу солнце выезжает на встречу месяцу на трех конях. Как отмечал И.М. Снегирев, во время масленицы в некоторых местах Руси на санях, запряженных двенадцатью лошадьми, возили наряженного мужика, сидевшего на колесе наверху столба, поставленного посредине саней[133]133
  Снегирев И.М. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. Вып. 2. М., 1838. С. 127.


[Закрыть]. Число лошадей, равно как и символика колеса, в своей совокупности однозначно указывают нам, что здесь мы имеем дело с пережитками представлений о солнечной колеснице. Отголоски этих представлений, по мнению Б.А. Рыбакова, отразились и в орнаментации посуды: «Важной частью представлений о подземном мире является общечеловеческая концепция подземного океана, в который опускается солнце на закате, плывет ночью и выплывает на другом конце земли утром. Ночное продвижение солнца осуществлялось водоплавающими птицами (утками, лебедями)… Днем солнце по небу над землей влекли кони или мощные птицы вроде лебедей. Это отразилось в заклинательной орнаментике ритуальной и бытовой посуды. В русской этнографии широко известны ковши, скобкари, ендовы, ручки которых вырезаны или в виде коней, или в виде лебедей и уток; на груди коня или птицы – огромный знак солнца, а жидкость внутри сосуда, очевидно, символизировала мировой подземный океан»[134]134
  Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1988. С. 764.


[Закрыть]. Подобная мифологема весьма древняя и насчитывает не одну тысячу лет: «Геоцентрические представления о дневном пути солнца по небу на конях (или на лебедях) и о ночном пути по подземному океану на водоплавающих птицах возникли, как можно думать, еще в бронзовом веке, когда на сосудах для умерших, ушедших в подземный, ночной мир, внизу на днище изображалось ночное, подземное солнце»[135]135
  Там же. С. 469.


[Закрыть].

Солнце как защитник ото зла

Анализируя весенне-летние обряды восточных славян, В.К. Соколова подчеркивает еще один немаловажный аспект рассмотренного выше ритуала наблюдать за восходом дневного светила на петров день: «С обычаем “караулить солнце”, приветствовать его, по-видимому, уже давно сочетались действия, имевшие целью оградить село от злых сил. Так, в Орловском у. под петров день парни и девушки всю ночь ходили вокруг села с косами, заслонками и сковородками, гремели в них и пели, а потом шли в лес смотреть солнце.

Грохот, крики, шум – древние приемы отпугивания всякой нечисти – стали основным содержанием обычая “караулить солнце”, когда он стал развлечением молодежи. Били в косы, собирали все, что не убрано – бороны, телеги, бревна. ‹…› Заслуживает внимания, что среди собираемых вещей часто упоминаются бороны, информатор уверял Е.Р. Лепер, что прежде, когда караулили солнце, делали большой круг из борон, поставленных зубьями вверх. Следовательно, исполнявшие обряд огораживали себя магическим кругом (зубья бороны нередко использовали как оберег от ведьм и прочей нечисти). Из этого совершенно ясно, что обычай, ставший забавой, имел под собой древнюю магическую основу»[136]136
  Соколова В.К. Весенне-летние обряды русских, украинцев и белорусов XIX – начала ХХ века. М., 1979. С. 253–254.


[Закрыть]. Из этих этнографических описаний видно, что ритуал защиты села от зла был генетически тесно связан как с богом солнца Дажьбога, так и с его отцом Сварогом. Что касается битья в косы, заслонки, сковородки и т. п., то обращает на себя внимание, что все это – металлические предметы, относящиеся к сфере ведения бога-кузнеца и, в силу самой своей природы, способные быть оберегами от различной нечисти. Поскольку бог-кузнец был создателем и первого плуга, то к его же семантическому полю мы вправе отнести и бороны, которые, как отмечает исследовательница, играли роль не только оберега, но и несли на себе сексуально-брачную символику: «Об обычае таскать бороны, волочить их по деревне вспоминали и в Архангельской обл., но там этот обычай чаще относили к петровским заговенам или к иванову дню и связывали с браками: “На заговены борону волочили, все растаскаем у мужиков бороны, чтобы свадеб больше было”»[137]137
  Там же. С. 254.


[Закрыть]. Однако в исследовании про Сварога было показано, что и сделанный им плуг точно так же играл роль сексуального символа, органически входя в комплекс мифологических представлений о браке Неба и Земли, воспроизводимых на человеческом уровне. С другой стороны, как календарная приуроченность описанных выше обрядов, их тесная связь с обычаем «караулить солнце», равно как и круг, выкладываемый из борон, символизировавший собой дневное светило, однозначно указывает соотнесенность приведенных ритуалов защиты села от зла с представлениями о могуществе солнца в этом вопросе. Благодаря анализу исходной семантики деревенских обрядов мы видим, что крестьянская община предохраняла себя от зла с помощью средств и символов, восходящих к сфере как бога-отца Сварога, так и бога-сына Дажьбога, что подчеркивает единство обеих божеств в деле защиты людей от происков нечисти. Генетически близкое представление нам встречается и у южных славян, у которых оно было приурочено к Егорьеву дню как самому главному годовому празднику: «В Сербии в юрьев день при восходе солнца шли купаться в реку, чтобы отвратить от себя вечное зло…»[138]138
  Шаповалова Г.Г. Егорьевский цикл весенних календарных обрядов у славянских народов и связанный с ним фольклор // Фольклор и этнография. Обряды и обрядовый фольклор. Л., 1974. С. 134.


[Закрыть]

То, что совершалось на коллективном, общинном уровне, могло повторяться и на уровне отдельного человека. А.Н. Афанасьев подчеркивал, что, согласно русскому поверью, испорченные колдовством и больные люди могут ждать помощи оттуда, откуда восходит красно солнце, поскольку там сокрыта сила могучая, которая может противостоять всякой порчи. Обратившись к материалу загадок, мы видим, что солнце и луна, как два основных небесных светила, соединяют мир человека со сферой космоса: «Система элементов космоса, как она представлена в загадках, характеризуется следующим строением: земля как элемент космоса противопоставлена всем остальным элементам космоса как принадлежащая “своему пространству”, в то время как небо, солнце, месяц и звезды принадлежат “чужому пространству”, из них солнце и месяц соединяются со сферой “своего пространства” посредством своих лучей, которые получают образ золотого моста на сотню верст. В украинских и польских ареалах лучи солнца и месяца изображаются как ветви дерева, соединяющие “чужое пространство” (локус солнца и месяца) и “свое пространство” (локус земли, человека и его дома), так, укр. стоiть верба (солнце, месяц) посередь села, розпустила порослi до кожного двора, серед села грушка, до каждой хижi галузка…»[139]139
  Волоцкая З.М. Элементы структуры космоса в фольклорной модели мира (на материале славянские загадок) // Исследование по структуре текста. М., 1987. С. 252.


[Закрыть] Из сферы магической защита дневного светила обратившегося к нему человека плавно перетекала в сферу социальную, как это видно из заговора, записанного в Новгородской губернии: «Праведное ты, красное Солнце! спекай у врагов моих, у супостатов, у сопротивников, у властей-воевод и приказных мужей, и у всего народа божьяго уста и сердца, злыя дела и злые помыслы, чтоб не возносились, не промолвили, не проглаголили лиха сопротив меня»[140]140
  Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. М., 1865. Т. 1. С. 417.


[Закрыть]. Чрезвычайно близкий мотив, но уже с поверхностными христианскими напластованиями встречается нам и в другом заговоре: «Приугорожуся я, раб Божий (имя рек), крестом Господним и животворящим; положу на буйную голову злат венец; на злат венец накачу праведное солнце. И как, праведное красное солнце, испекаеши у людей кудрявых сердца, – так ты, праведное красное солнце, спекай у врагов моих и у супостатов»[141]141
  Майков Л. Великорусские заклинания. СПб., 1869. С. 148.


[Закрыть]. Тексты заговоров слегка разнятся между собой, однако обращает на себя внимание, что в обеих солнце называется праведным и в обеих обращениях его просят спечь сердца у противников произносившего заговор человека.

Солнечная символика жилища и предметов быта

Под защиту этой могущественной силы русский человек стремился поставить не только всю деревню в целом, себя в отношениях с другими людьми, но и то место, где он жил – свой дом.

Рис. 1. Солнечные символы на русской избе

Если в социальном плане он защищал себя силой волшебных слов заговора, то свое жилище он стремился обезопасить в первую очередь путем изображения на нем солнечных символов. Русский человек воспринимал свой дом как микрокосмос, уменьшенное подобие большого Космоса, и старался перенести в него все существенные элементы макрокосмоса:

 
Жил-был Садко, богатый гость.
Все-то у Садка по небесному:
На небе солнце, во тереме солнце,
На небе звезды, во тереме звезды,
На небе месяц, во тереме месяц, –
Все-то у Садка по небесному[142]142
  Песни, собранные П.Н. Рыбниковым. СПб., 1909. Т. 1. С. 114.


[Закрыть].
 

Несмотря на присутствие в орнаментации дома символов всех основных небесных светил, доминирующую роль в нем однозначно играло солнце. Неразрывную связь культа солнца с народным искусством отмечал еще один из первых исследователей советского периода В.С. Воронов: «…Древне-языческий символ солнца… – главное и постоянное око народной бытовой резьбы… Она вся изнутри освещена немеркнущим языческим культом солнца»[143]143
  Воронов В.С. Народная резьба. М., 1925. С. 12.


[Закрыть]. Лучше всего древние традиции сохранились на севере Руси, и крестьянское искусство деревянной резьбы того региона неоднократно становилось объектом изучения исследователей. В первую очередь обращает на себя внимание то обстоятельство, что при оформлении дома нам очень часто встречается идея троичности солнца, архитектурно выраженная путем помещения его символов как на так называемом «полотенце», помещенном по центру избы под самым верхом крыши, так и по обеим концам крыши (рис. 1). В ряде случаев под самый верх крыши помещался даже не символ, а резное изображением солнца (рис. 2), не оставляющее место уже ни для каких сомнений. Эта же трехчастная композиция дневного светила, с указанным пунктиром его пути по небосводу, помещенная выше «воздушного» уровня, обозначенного птицами, встречается нам и на средневолжском наличнике-теремке XIX в. Второй особенностью композиции является то, что очень часто солнечная символика соседствует с изображением коня. Анализируя украшение крестьянского жилища в контексте языческого мировоззрения, Б.А. Рыбаков писал: «Фасад избы украшен солнечными символами в самой верхней части по контуру торца кровли. Каждый солнечный знак сопровожден скульптурным изображением головы коня. Щипец кровли увенчивает массивный конек, “кънѣсъ”, от которого вниз опущено досчатое “полотенце” с солярным знаком. Причелины, спускающиеся по кромке кровли, завершаются внизу тоже знаком солнца, а концам жержей с крюком на кромлевом конце (“куриц”), держащих желоб для слива дождевой воды, придана форма конской головы. Кони эти непосредственно соседствуют с солярными знаками причелин и зрительно совмещаются в единый образ солнечных коней.

Рис. 2. Резное изображение солнца

Три конно-солнечных символа фасада избы представлены в двух разных уровнях: ближе к земле, на конце кровли слева и справа по фасаду, расположены два символа; третий конно-солнечный символ помещен в самой верхней точке здания и развернут фронтально.

Перед нами очень важная система расположения солярных символов, система, идущая из древности и связанная с геоцентрическими представлениями о движении солнца вокруг земли: левый от зрителя край кровли – восходящее, утреннее солнце; верхний конек на щипце кровли – полуденное солнце в зените; правый край кровли – вечернее заходящее солнце. Соединение каждого солнечного символа с фигурой коня подчеркивает динамичность всей композиции. Солнце не просто показано в трех позициях, оно показано в своем ежедневном движении по небосводу; кони Феба влекут солнечную колесницу от востока к западу через священную точку полдня… и в архитектурной орнаментике мы видим и головы коней и колесовидные символы солнца»[144]144
  Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1988. С. 468–469.


[Закрыть].

Рис. 3. Окно, украшенное солнечной символикой

Как видим, идея троичности солнца составляет неотъемлемую часть мирочувствования русских крестьян, тысячекратно выраженную ими при украшении своего жилища. В ряде случаев при орнаментации своего жилища отходил от принципа троичности и изображал солнце гораздо большее количество раз, но это связано уже с частичным забвением исходной мифологемы. Помимо крыши солнечная символика могла украшать окна дома (рис. 3), которые, как указывает сама этимология данного слова, напрямую соотносятся с оком, с которым также ассоциировалось дневное светило. Солнечный орнамент присутствовал и на воротах (рис. 4), которыми был огорожен двор и через которые микрокосмом русского крестьянина сообщался с внешним миром. В самом доме наиболее сакральным местом считался очаг, с которым, как показывает болгарская загадка о солнце «От одного очага весь свет греется»[145]145
  Славянский фольклор. М., 1987. С. 106.


[Закрыть], также соотносилось дневное светило. Самой главной ценностью для любой семьи были их дети, наиболее уязвимые для воздействия враждебных сил в младенческом возрасте, особенно ночью. Понятно, что родители стремились максимально защитить новорожденного, и, судя по всему, одним из наиболее действенных средств защиты, дожившим в народном быту до XIX в., был орнамент из трех солнечных знаков, изображавших на сей раз путь ночного солнца.

Рис. 4. Ворота, украшенные солнечным орнаментом

С этой зафиксированной сравнительно недавно этнографами колыбелью интересно сопоставить колыбель, найденную при раскопках средневекового Новгорода и украшенную типично православным крестом. Очевидно, новгородская семья точно так же стремилась обезопасить своего ребенка и для этого избрала самый главный символ христианской религии.

Рис. 5. Предметы быта с солярным орнаментом

Однако из этого сравнения вытекает тот вывод, что в глазах русского народа солнечный орнамент приравнивался по своей магической силе к церковному кресту, но, в отличие от главного символа новой религии, просуществовал на колыбелях гораздо дольше. Ребенок рос, учился ходить и сидеть за столом, и вот мы уже видим солярный орнамент на специально изготовленном для него стульчике. Такой же орнамент украшал и санки, на которых ребенок зимой катался на улице. Изображение трех солнечных кругов, совмещенных с крестами, на спинке кресла для взрослого человека также было найдено археологами. Аналогичным способом украшался и стол, за которым сидели взрослые, поскольку пищу на нем могли осквернить злые духи (рис. 5). Стол же, как уже отмечалось выше, обычно ставился в красном, обращенном к восходу солнца, углу дома. Сама посуда, в первую очередь ковши и солонки, точно так же покрывалась солнечным узором (рис. 6). Как мы видим, на ковшах помимо знаков солнца зачастую помещали и изображения тех животных, на которых дневное светило совершало свой путь по небосводу – коней и уток. Солярная символика могла присутствовать не только на внешней, но и во внутренноей стороне посуды. Так, в Киеве была найдена зарытая между 70-ми гг. XII в. и 1240 г. чаша из серебра, на днище которой был изображен крест в шестилепестковой розетке. В том, что здесь перед нами не христианский, а солярный символ, убеждает то, что в ту же эпоху, в том же регионе (клад у с. Каменный Брод Радомысльского у. Киевской губ.) была спрятана аналогичная серебряная чаша с гравированным изображением птицы. От более позднего времени сохранилась расписная чашка с приближенной к натуральному изображению солнца. Если к этим археологическим и этнографическим данным мы добавим упоминавшийся в древнерусском поучении «злой», с точки зрения проповедников новой религии, обряд, согласно которому крестьяне, очевидно перед началом трапезы, «ножемъ крстять хлебъ, а пиво крстять чашею», то мы вправе будем заключить, что и каждодневная общая семейная трапеза была насыщена солнечной символикой.

Рис. 6. Ковши и солонки с солярным орнаментом

Эта же символика сопровождала у славян и процесс труда, причем как мужчин, так и женщин. Выше уже приводилась украинская песнь XIX в., в которой женщина просила бога-солнце помочь ее милому во время пахоты. Топоры, украшенные солнечным орнаментом, могли использоваться как в военных, так и в мирных целях (рис. 7).

Рис. 7. Славянские средневековые боевые топоры с солярной символикой

Однако этим распространение данного орнамента отнюдь не ограничивалось. Так, например, во время раскопок средневекового городища псковских кривичей Камно был найден ряд каменных плиток для отливки украшений, на которые были нанесены разнообразные рисунки. Среди них на четвертой плитке (по нумерации С.А. Таракановой) было вырезано изображение солярного знака в виде двух концентрических кругов с расходящимися от них мелкими лучами и четырехконечным крестом, вписанным во внутренний круг, а на пятой плитке – более грубое изображение уже двух солярных знаков[146]146
  Тараканова С.А. Каменные плитки с рисунками с городища Камно // КСИИМК, 62. 1956. С. 153–154.


[Закрыть]. Помимо того, что оно свидетельствует о распространении солнечного культа среди литейщиков городища Камно, данное обстоятельство лишний раз указывает на тесную связь между Дажьбогом и его отцом, богом-кузнецом Сварогом. Поскольку для этого мастерам была необходима высокая температура, жар огня кузнечного горна на Земле вполне мог ассоциироваться с жаром солнца на небе. В качестве типологической параллели можно привести легенду североамериканского племени цимшиан, согласно которой тайны обработки меди были впервые переданы тому человеку, который женился на дочери сына Солнца. Сын Солнца открыл эти секреты своему зятю, который в результате этого обогатился. Зная их, зять сына Солнца стал не только первым кузнецом, богатейшим из богатых, но и первым вождем своего племени. Понятно, что мужчина должен был защищать свою семью, свой дом и свое имущество. Солярная символика разнообразных видов наступательного и оборонительного оружия будет рассмотрена отдельно.