Текст книги "Воинствующая олигархия США против всего мира и нас"

Но стоит ли удивляться тому, что на Западе прочно запамятовали, кто их спас, как удивляется этому американский историк У. Кимболл: «Забывчивость» в эпоху «холодной войны» по отношению к тому, что касалось решающей роли Советского Союза в пору Второй мировой войны, была просто поразительной. Вот один лишь пример высказывания вдумчивого наблюдателя за событиями на американской сцене, каким был Деннис Броган: «Третий рейх был побежден мощью Америки» [там же]. Впрочем, и по «окончанию холодной войны» мутный поток фальсификаций не только не убавился, а даже возрос как следствие усиления информационной войны Запада против России. Теперь уже в исключительную заслугу США ставится не только победа над фашисткой Германией, но и уничтожение Советского Союза, причем обе страны рассматриваются как «два националистических братства». Да, вот некий «романист» Том Вульф (которого советник нескольких президентов США Патрик Бьюкенен цитирует как выдающегося патриота Америки) желает, чтобы в честь Америки слагали стихи. За какие заслуги? А за то, что она та страна, «которая в завершившемся веке уничтожила два варварских националистических братства: германских националистов и русских коммунистов, две орды методично рыскавших хищников, по сравнению с которыми потехой бы показались гунны и мадьяры». Вот такой уровень политического видения у современных американских «романистов» и восхищающихся их бредом людей «высокой политики». И все это не мешает им славить главного советского коммуниста Горбачева, создавать фонд его имени, дарить виллу и обещать в ближайшем будущем соорудить ему памятник. Можно бы, конечно, все это назвать потехой, если бы не было обидно за поношение мадьяр-венгров, и за американский истеблишмент, так низко павший. Ведь в то трагическое время он не был так заносчив и слагал стихи в честь победы советских коммунистов в Сталинграде и на Курской дуге.

Апофеозом восхищения англичан успехами Красной Армии и той системы, которую она защищала, было празднование в Лондоне и других городах Англии ее дня – 23 февраля 1943 года: оно превзошло все, что видела в этот день даже Москва. Как пишет тогдашний советский посол в Англии И. М. Майский в книге «Воспоминания советского дипломата» (М., 1971), британское правительство торжественно отметило 25-летие Красной Армии в самом большом зале Лондона – Альберт-холле, где присутствовала вся верхушка официальной Англии – более 10 тысяч человек. Советское посольство осаждали многочисленные делегации с изъявлением уважения и восхищения советской Россией и ее Армией. На улицах городов прошли многолюдные демонстрации с просоветскими лозунгами и плакатами, на частных домах и государственных учреждениях висели красные флаги, звучал «Интернационал» и вообще, как замечает Белл, «красный цвет доминировал гораздо в большей степени, чем этого хотелось правительству». Апофеозом праздника было красное знамя на главном святилище Англии Кентерберийском соборе, вывешенное его настоятелем, и почетный меч английского короля, который прежде чем быть врученным Сталинграду, демонстрировался почти во всех городах Англии. Передавая на Тегеранской конференции этот меч в руки Сталина, Черчилль коротко и торжественно сказал: «Великому Сталину!»

И. М. Майский, по его словам, смотрел на окружающее и невольно думал: «Как фантастична жизнь! Мог ли кто-либо четверть века назад предположить, что заправилы Сити и Уайт-холла будут торжественно праздновать день рождения Рабоче-Крестьянской Красной Армии, грозы буржуазии? А вот случилось же это!.. Воистину, в политике никогда не говори «никогда».

В послании правительства США правительству СССР летом 1943 года говорилось: «Многие молодые американцы остались живы благодаря тем жертвоприношениям, которые были совершены защитниками Сталинграда. Каждый красноармеец, обороняющий свою родную землю, убивая нациста, тем самым спасает жизни и американских солдат. Будем помнить об этом при подсчете нашего долга советскому союзнику».

Действительно, ведь говорили же – «никогда не забудем», но как быстро забыли. Ровно через три года тот же Черчилль выступит с речью в Фултоне, где будет поносить последними словами советскую Россию, ее армию и объявит крестовый поход против них. А мистер Трумэн приготовит атомную бомбу как дубину «для этих русских парней».

Следует заметить, что история и здесь повторяется. Заискивание перед спасшей их Россией очень быстро сменяется страхом, злобой и желанием её уничтожить: так было после Второй мировой войны, так было после освобождения Россией Европы от порабощения её Наполеоном. Тогда подобное поведение правителей европейских держав очень эмоционально в своих стихах «Клеветникам России» раскрыл А. Пушкин, отмечая возникшую вдруг их самонадеянность и ненависть к нам. Они уже ненавидят нас…

 
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?
 

Доморощенные наставники Гитлера. Они были у него в недалеком прошлом или прямо под рукой. Правда, идея воли к власти, будучи общеевропейской ценностью, возникла аж в четвертом веке нашей эры в неусыпных трудах Августина Блаженного, который признавал главным атрибутом Господа Бога волю, а зло считал вещью относительной, рассматривая его лишь как отсутствие добра, доказав тем самым, что дьявола нет и Бог исключительно добр, а зло – пустяк, просто отсутствие чего-то. Да, вот Паскаль так и говорит, что «Всё от Бога и потому всё благо – зло есть только невидимое нами по близорукости благо».

Эта удобная философия была через сонм непризнанных классиков немецкой философии (здесь повезло только Фихте) усвоена если не самим Гитлером, то его докторами и теоретиками – Геббельсом и Розенбергом. Всепоглощающий индивидуализм – от Фихте к Шопенгауэру, а от него к Штирнеру, завершающего путь к белокурой бестии Ницше евангелием и манифестом одинокого волка – «Единственный и его собственность» (1845 г.). Из идеи Шопенгауэра о национальной исключительности немцев (Ницше, наоборот, немцев презирал) выросла расистская теория, которая была подхвачена и конкретизирована в 1895 году Турманом и Гетше, считавшими, что к 1950 году Европой будет управлять германская раса господ. Но и здесь не обошлось без североамериканского влияния янки: Гитлер и его доктор-расист Розенберг просто повторяли расистские пассажи американского сенатора Бивериджа, называвшего американцев расой завоевателей, и о необходимости «по зову крови» уничтожения других, неполноценных рас и цивилизаций. Подобные идеи пангерманизма подкреплялись теорией жизненного пространства географа Фридриха Ратцеля, который размещал Великую Германию в «Средней Европе», включающей в себя кроме самой Германии Бельгию, Румынию, Украину и Прибалтику. Так что все было предусмотрено до Гитлера: завоевание жизненного пространства, давления на Восток, аншлюсы и аннексии, покорение и порабощение «недочеловеков» белокурыми бестиями, Вотанами по силе, Зигфридами по здоровью, с беспощадностью в сердце и с волей к власти в голове. Жестокость фашистского режима, как и сам фашизм (национал-социализм) не была случайным явлением, спонтанно возникшим из идеи одного человека и его сообщников, – она была подготовлена всей историей западноевропейского милитаризма, где, однако, всегда выделялось прусское юнкерство. Бывший немецкий полковник, командир одного из полков 6-й армии Паулюса Л. Штейдле уже после войны, все обдумав, писал: «Годы между 1914 и 1945 не раз называли новым вариантом Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.)… Параллели возникают сами собой, если вникнуть в то, какой всеобъемлющий характер приняло падение морали в это тридцатилетие. Если уже тогда, согласно с так называемой военной целесообразностью, совершенно произвольные расстрелы военнопленных и заложников, грабежи и мародерство мотивировались «правом», если целое поколение училось мыслить и чувствовать исходя из такого ложного понимания права, то удивительно ли, что следующее поколение разработало технику уничтожения всего живого, массовых убийств и выжженной земли».

Даже блицкриг, как и главные идеи плана «Барбаросса» позаимствованы из опыта прошлого немецкого Генштаба. Еще в 1905 году, учитывая печальный опыт поражения России на Востоке и убедившись в слабости ее армии (как похоже на 40-е годы), начальник Генерального штаба германской армии фон Шлиффен выдвинул идею войны на два фронта в форме блицкрига: сперва неожиданно и всеми силами сокрушить Францию, а потом, развернувшись, столь же быстро сокрушить русскую армию, окружить ее у границы и уничтожить, не дав ей «уползти» вглубь российских пространств – иначе судьба Наполеона, опасался Шлиффен, повторится, но уже немцами. Блицкриг у Шлиффена в четырнадцатом не удался, – Францию спасла русская армия, как всегда неподготовленная, она двинулась на Пруссию и, спасши Париж, сама погибла в клещах Гинденбурга. И в 1939 году Франции предлагалась та же помощь России с еще не подготовленной к войне армией, но тут антикоммунистические настроения безвольного маршала Петена возобладали над здравым смыслом: Франция была сокрушена, а Россия получила еще два года передышки. Но это уже нюансы истории, которая, однако, поразительно повторяется. А народ? Он что же безмолвствует? Нет, народ вопит, причем громче всего все в той же Германии и ничего особо нового в его вопле не слышно: все тот же националистический психоз – и в четырнадцатом, и в сорок первом, и даже в сорок третьем: Зиг хайль! Даешь тотальную войну! Хваленая европейская культура сползала с народа как шелуха, а под ней первобытный зверь и вопль – убей! Как бы обобщая такого рода «феномены», поэт Максимильян Волошин писал:

 
Лохматый и косматый зверь,
сойдя с ума, очнулся человеком —
опаснейшим и злейшим из зверей.
 

Рейх-министр военной промышленности Альберт Шпеер хорошо знал и Гитлера, и немецкий народ, поэтому правильно определил, где были причины войны. «И Гитлер, и Геббельс, – писал он в своих мемуарах, – умели освобождать инстинкты толпы и играть на страстях, тлеющих под тонким слоем приличий…. Однако с высоты сегодняшнего опыта я вижу, что на самом деле сама толпа формировала и направляла этих политиков в соответствии со своими страстными желаниями и мечтами». Да, вот даже Геббельс, выходя из Спорт-Паласа, где толпа, разогретая им, вопила «Зиг хайль! Победа или смерть!», сказал – «Это был час идиотизма!». Сейчас уже даже в западных СМИ утверждается, что гестапо не могло бы выполнять свою истребительно-преступную роль без активнейшей роли основного населения страны – каждый сосед следил за соседом и доносил на него в полицию и гестапо. В такой среде очень легко стать Гитлером и он стал. Шпенглер, давший мотив критики упадочной культуры Европы Гитлеру, не принял национал-социализма, понимая, что там нет ни национализма, поскольку Гитлер презирает свой народ, ни социализма, поскольку он как чумы боится социальной революции (это, кстати, в речи 3 июля 1941 года сказал и Сталин).

Но закат Европы, ее культуры, трансформирующийся в технотронную цивилизацию, пронизанную погоней к наживе, продолжается. Рассвет можно было ждать с Востока, и такие надежды у Европы были, но и там темно.

Очерк 5
Антинародный характер власти олигархии США

Алчность как движущая сила буржуазного общества. Во всех слоях западного и нашего общества, кроме верхнего уровня правящей элиты, всегда существовало и существует сейчас одновременно два различных представления об источнике реальной власти в этих странах. Стремление к накоплению богатства и основанной на нём власти, превосходящему даже самые широкие потребности людей, является паранойей человечества, болезнью души, беспредельной алчностью. Дело в том, что накопительство такого рода, как болезненная потребность, оказывается неутолимой и потому человек, ею обременённый, вовеки не может быть счастливым, и при всём богатстве в душе остаётся нищим и тем он несчастлив. Здравый смысл простого человека, поэтическая, литературная и философская классика с библейских времен источник власти связывает с богатством, причем совершенно четко осознавая его, отнюдь не добропорядочное происхождение, вполне единодушно осуждают и саму власть такого рода, и ее «фундамент». «Бедность заключается не в уменьшении имущества, а в увеличении ненасытности», говорил Платон. Ему вторит Сенека: «Они нуждаются, обладая богатством, – а это самый тяжёлый вид нищеты». Но и подлинно бедные страдают от алчности: «Девять из десяти человек обеднели… Алчность не знает границ. Страдает дух и плоть. Увы!» – сетует ещё в 1609 году префект Нанкина. Классика в ее осуждении стяжательства глубоко усвоена просвещенной частью человечества. Но вот, однако же, вместе существует в тех же умах представление о нынешних формах правления как о демократии, т. е. народовластии, власти людей, «удаленных» от богатств.

Этот неразрешимый парадокс западные СМИ и наши нынешние и не пытаются разрешать, рекламируя способ существования богатых бездельников, их всемогущество, и тут же, ничтоже сумняшеся, заливаются соловьями о прелестях демократии, ее победном шествии по земле. Даже наши советские идеологизированные СМИ, дежурно лягнув где-то власть денежного мешка, золотого тельца, желтого дьявола, капиталистических акул и так далее, тут же бились в истерике по поводу победы не той партии или не того кандидата в президенты, которых они хотели бы видеть. Как будто хрен не слаще редьки, как будто это не очередная комедия, разыгранная правящей верхушкой для своего обывателя. Кампанию по выборам западный избиратель давно окрестил бандвагоном, т. е. балаганом и, не желая в нем участвовать, выборы игнорирует, так что необходимый процент проголосовавших от числа всех имеющих право голоса опущен до нелепо низкого уровня – 25 %, делающего уже, можно сказать, законодательно демократию фикцией. Ведь нынешние президенты, сенаторы и конгрессмены в США избираются не более чем 15–20 % дееспособных граждан, между тем они действуют от лица всего населения штата или страны. Разве ж это не фикция?! Вместе с приходом «демократии» те же проблемы возникли и у нас: тот же балаган, тот же обман, только более откровенный. Просто там за 200 лет этой самой демократии они научились лучше прятать концы в воду, хотя и у них случаются промашки.

Так кто же властвует в буржуазных странах? Американские журналисты на такой вопрос отвечают без запинки: конечно, политики и президенты через государственный аппарат. Причем, чаще всего это говорится вполне искренне: вбивая подобную чепуху в головы обывателей, большинство представителей СМИ и сами в нее уверовали, а уверенность в своей правоте заражает и тех, кому СМИ промывают мозги, хотя, казалось бы, здравый смысл и более знающие люди говорят совсем другое. Поистине в иллюзиях живем, иллюзиями пробавляемся. Власть подлинных хозяев так хорошо замаскирована, а политики-лицедеи так умело играют свои роли, что комедия внешне превращается в респектабельную драму, а реально для народа оказывается истинной трагедией бесправия и экономического рабства. Подлинный лицедей в череде американских президентов Рональд Рейган был «избран» под аккомпанемент его требования о снижении налогов. Налоги действительно были снижены, но только для крупных фирм и в Америке, как писала историк К. Хопкинсон, «Многие стали еще богаче, чем прежде, однако увеличилось и число очень бедных американцев». Конечно, закон сохранения и в экономике действует: если где прибавилось, значит, в другом месте убавилось. Но, может быть, именно при Рейгане для многих в мире стало более ясно, кто действительно стоит за спиной президента США, насколько сам он не способен принимать ответственные решения. Произошел «прокол» в давно отработанной схеме поведения должностных лиц Соединенных Штатов в отношении тех, кто в действительности осуществляет власть и определяет политику страны в принципиальных вопросах. Когда Горбачев, затеяв перестройку, решил заручиться благоволением Запада, он встретился с президентом США Рейганом в Рейкьявике, где они обсуждали действительно важные вопросы разоружения и улучшения экономических отношений двух стран. Были достигнуты далеко идущие соглашения в этих вопросах, и переговоры подходили к концу, но ночью Рейгану позвонили из США, и утром Горбачев его не узнал: тот вновь заговорил языком Макартура, а СССР опять стал империей зла, все достигнутые договоренности были объявлены недействительными. Горбачев был в шоке, журналисты тоже, а Рейган гордо улыбался, как будто только что выиграл тур новых президентских выборов или спасся от судьбы Кеннеди. Западные свободные СМИ вопрос замяли, и наши журналисты, уже начавшие «перестраиваться», пробубнив, тоже замолкли, хотя скандал был очевиден, и не воспользоваться сенсацией было бы грешно. Да, но сенсация сенсации рознь: за некоторые можно и по шее схлопотать экономически, а то и физически. Вопрос о том, кто позвонил Рейгану в Рейкьявик, и что ему было сказано при этом, вероятно, никогда не будет раскрыт, даже если разговор и зафиксирован документально, как остаются сокрытыми от взгляда всезнающих американских СМИ документы расследования убийства Кеннеди. Хотя по прошествии 20 лет после события по американским законам секретность должна была быть снята (а почему, собственно, оно вообще секретно?), однако Верховный суд США постановил продлить секретность еще на 20 лет «в интересах стабильности и спокойствия Соединенных Штатов». Известно, что следы повели в ЦРУ, но оно, будучи само подчинено президенту, не могло принять столь кардинального решения. Значит, руководству ЦРУ был дан приказ кем-то, кто выше президента, могущественнее официальной вершины государственной власти.

Та же тайна окружает и смерть Франклина Рузвельта в апреле 1945 года. Официальная версия утверждает, что он умер от кровоизлияния в мозг, но сейчас в это мало кто верит и господствует мнение, что он был убит выстрелом в затылок во время позирования художнице, писавшей его портрет. На всякий случай, если факт убийства будет обнаружен, ЦРУ, дабы обвинить в нём русских, подставило Рузвельту русскую художницу. Разрывная пуля разрушила лицо и потому с президентом прощались при закрытом гробе. Подобная версия очень аргументированно излагается во многих статьях и книгах, об этом пишет уже цитированный выше Патрик Бьюкенен, хотя он, конечно, сторонник официальной версии. Впрочем, о том, кто и по чьему приказу убивает высокопоставленных и просто известных (и совсем неизвестных) лиц без обиняков, сообщает окружной прокурор Нового Орлеана Джимми Гаррисон в интервью журналисту газеты «Фри пресс». Сообщение было сенсационным, но «свободная пресса» США почему-то как в рот воды набрала, а почему – это видно из разоблачительного характера откровений прокурора.

Журналист: Какие параллели, если они имеются, существуют между убийствами Джона Кеннеди, Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди?

Гаррисон: Нет никакой «таинственности» в том, что происходит. Я думаю, что большинство людей в стране чувствуют это, хотя ловкая служба новостей делает вид, будто «таинственность» – самое лучшее из слов и больше беспокоится не о чем… С осени 1962 года Джон Кеннеди возглавил революцию против холодной войны. Контрреволюция убрала Кеннеди при помощи операции, организованной ЦРУ. Контрреволюция продолжается, вот и все. Они уничтожают каждого руководителя одного за другим, которые выступают против системы военной власти в США… В основе всегда одинаковая техника – обязательно «убийца-одиночка». Прокурор Орлеана без обиняков определил, кто властвует в США – «система военной власти». При встрече с Горбачёвым в Швейцарии, Рейган на его предложение мер по улучшению отношения между двумя странами с горечью признался, что сам он этих вопросов решить не может, и наш генсек выразил ему по этому поводу соболезнование.

Так что же это за правитель, власть которого выше президента – «избранника народа»? Ответ на этот вопрос можно найти даже в американской научной литературе и публицистике, причем не только в персоналиях, но и в методах реализации сверхуправления. Правда, здесь везде идет речь лишь о правящем классе и некоторых его представителях, непосредственно высветившихся в коридорах власти, власти «легальной», конституцией обусловленной. О «запредельной», сверхконституционной власти речь если и идет, то только научно-теоретически, без персоналий и показа конкретных механизмов ее реализации. Так, профессор университета штата Флорида Томас Дай в книге «Кто правит Америкой? Годы Картера» (1979), отмечал, что политическая власть прямо связана с властью экономической и от нее зависит, а управление экономикой сосредоточено в руках хозяев и управляющих 100 корпораций, владеющих более 55 % всех богатств страны. На долю других 2 миллионов американских фирм приходятся остальные сорок процентов, причем, концентрация богатств все возрастает, мощные корпорации поглощают малые фирмы, и здесь ни о какой свободной конкуренции не может идти речь. Пятой частью всего производственного потенциала страны владеют всего пять крупнейших корпораций, которые, в конечном счете, решают, «что, как и сколько будет произведено, какова будет себестоимость произведенного, сколько человек и кто именно будут заняты на производстве, какая у них будет зарплата». Они определяют, как будут распределяться товары и услуги, какая технология получит развитие, какие будут размеры прибыли и как она будет распределена и т. д. Где же здесь место для конкуренции и свободного рынка?

Однако над всей этой пирамидой экономической власти возвышается власть финансового капитала, банков, без кредитов которых даже самые мощные корпорации существовать не могут. Их в США много – более 13 тысяч, но только три из них владеют пятой частью всех финансов Америки, они наиболее устойчивы, надежны и кредитоспособны, а потому вся экономическая жизнь великой страны вращается вокруг них, а более всего вокруг самого влиятельного банкирского дома Рокфеллеров. И Белый дом со своей пирамидой государственной власти стоит у подножия этого дома, который подпирается несколькими кланами других финансовых и промышленных магнатов. И это, отнюдь, не фигурально, поскольку надправительственный орган, созданный Дэвидом Рокфеллером, так называемая Трехсторонняя комиссия, являющаяся наследницей первого «мирового правительства» – «Консорции», возникшего еще в 1913 году, регулярно собирается для координации экономических и политических действий стран Америки, Европы и Японии, причем, первым исполнительным директором «комиссии» был назначен по рекомендации Рокфеллера антикоммунист, антисоветчик и русофоб Збигнев Бжезинский.

Журнал «Форбс», считающий себя «рупором капитализма», поместил в 1982 году список 400 богатейших людей Америки, которые по убеждению издателей и правят страной. При этом журнал жалуется, что не смог заполучить несколько фотографий и хоть какие-либо более и менее подробные сведения о них. Большинство просто отказалось разговаривать с журналистами. Как, например, выглядит миллиардер Марс, возглавивший крупнейшую в мире компанию по производству кондитерских изделий, никто не знает. Правда, так ведут себя лишь «серьезные люди» Америки, капитал которых давно укоренился в стране, они обладают огромными связями и не боятся никаких потрясений, считая себя ее фундаментом и солью. Они действительно являются подлинными властителями Америки, да и не только ее, и потому могут и должны оставаться в тени – таково одно из условий их власти, таковы правила игры в условиях «демократии». Да, вот и активный защитник западных «ценностей», американский журналист и политолог, Николай Злобин в книге «Противостояние: Россия – США» (М., 2009, перевод с англ.) пишет, имея в виду бандвагон по выборам Буша-младшего, что тогда «Белый дом находился под давлением национальной бизнес-элиты». Как будто в другие времена бывает как-то иначе! Еще лорд Бенджамин Дизраэли писал: «Миром правят совсем не те люди, которых считают правителями те, кто никогда не заглядывал за кулисы». Более конкретно об этом пишет Андре Ардле: «За сменяющими друг друга правительствами чувствуется присутствие определенных сил, которые, собственно, и правят… Рядом с официальными министрами существуют организации, власть которых превышает нередко власть формальных министров». Глупые нувориши, только недавно дорвавшиеся до богатства путем спекуляций на бирже или на военных поставках, на аферах с нефтяными участками (так сделал свое состояние экс-президент Буш-старший), ведут себя нахально, хвалясь своей «удачей» и выставляя напоказ свое богатство. «Вакханалия имущих» буйствовала в Вашингтоне, да и во всей Америке в период правления администрации Рейгана, как никогда в истории США, администрации, насыщенной (поголовно) миллионерами, такими же нуворишами, как и сам Рейган. Старая буржуазная аристократия осуждала это буйство, поскольку самонадеянные «выскочки» ломали демократическую игру, высвечивая подлинных хозяев Америки, да и всех буржуазных стран. «Нынешнее правительство откровенно является правительством богачей», – писал Р. Надер в книге «Правящий класс Рейгана» (1982). Высветив основных участников «вакханалии имущих», Надер делает вывод: «Те, кто управляет совместно с президентом федеральным правительством, принадлежат, в основном, к деловому миру. Они рассматривают государство как инструмент, служащий максимальному обогащению частного бизнеса». Знал или нет Надер «классическое» определение буржуазного государства, но он здесь почти буквально повторил Ленина.

Значит ли, что только правительство Рейгана было инструментом власти богачей? Конечно, нет. Вот «скромный» президент Джимми Картер с имиджем богобоязненного арахисового фермера, популиста и «защитника бедняков». Но его помощник Ч. Кирбо мог успокоить Генри Форда III (короли!), будучи с шефом у него на приеме, что «когда Джимми станет президентом, бизнесменам будет очень хорошо. Джимми хочет создать справедливую налоговую систему (а разве она не справедлива?). Но он сам бизнесмен и любит делать деньги. А когда он их делает, то предпочитает сохранить их». Кому служит американское правительство, в том числе президент, совершенно откровенно высказался и Джордж Буш в своей автобиографии «Глядя в будущее» (1989), как бы между прочим сообщив, что, получив государственный пост, любой чиновник не должен забывать тех, кто способствовал ему в этом и обеспечить будущие успехи благодетеля, т. е. те фирмы и лица, кто внес вклад в его выборную кампанию. Но не все так думают. «Остаточный догматизм, который у нас отнюдь не исчез, нашептывает, что буржуазный политик способен лишь защищать интересы своего класса, и это главное и принципиальное, а подробности уже ни к чему, если не от лукавого». Процитированные слова принадлежат уже Геннадию Герасимову, написавшему послесловие к автобиографии Буша. Он, как бы споря с самим президентом США, да и наиболее серьезными критиками его правительства в самой Америке, считает, что оно все же служит не буржуазии, а всему американскому народу, что иные представления и есть лишь «остаточный догматизм», а всякие факты, их подтверждающие, как раз «от лукавого». Если сам Герасимов не лукавит, а искренне верит в то, что говорит, то ясно, что он находится в плену иллюзий, навеянных политической маниловщиной Горбачева и его «нового мышления». И поведение Рейгана в Рейкьявике должно было бы убедить и Горбачева, и Герасимовых, что факт службы американской, да и любой другой государственной администрации Запада своей финансово-промышленной олигархии есть очевидная истина. Утверждение же об их «народном представительстве» оказывается даже не иллюзией или лукавством, а преднамеренным обманом продажными СМИ и «объективными» историками населения своих стран.

Механизм и структура власти правящей олигархии «демократических» стран. Главный принцип бытия, сущность и условие сохранения «демократии» со времен ее рабовладельческой формы был и остается обман, ложь, представленная в качестве истины, черное, выданное за белое, безобразное, названное прекрасным. Само понятие демократии есть логический нонсенс, противоречие себе, несуразица. Народ по сути своей и по определению есть та большая часть населения, которой управляют, и сам собой он управлять не может, если, конечно, не понимать под управлением любую легитимную форму власти, в том числе диктатуру правителя или группы лиц, принятую основной массой населения. В этом случае любая форма правления оказывается демократией. Но нет. Демократией они называют только «представительную» власть, избранную большинством в процессе такого ритуала, как голосование, ставшего уже для приверженцев «демократии» сакральным, священным. Здесь мажоритальная система выборов, используемая и в шайке бандитов, злонамеренно отождествляется с властью народа.

Как выдвигался «представитель» демоса, и как создавалось большинство, голосовавшее за него, мы уже знаем: отец всех плебеев, патриций, претендующий на власть, покупает этих клиентов тем, что подкармливает их, а вместе с ними и философа-софиста, который или сам докажет толпе на площади, что претендент есть самый достойный из достойных, или научит, как это сделать ему самому. Рост количества нуворишей, жаждавших быть всенародно избранными, привел к небывалому росту числа учителей-софистов, учивших мудрствовать лукаво. На Востоке и в Древнем Израиле эту функцию выполняли «пророки», которых (даже если судить по Библии) были тысячи. Теперь эту роль в буржуазном обществе выполняет сонм адвокатов, судей, «объективных» историков и закупленные с потрохами представители средств массовой информации. Каждый уважающий себя буржуа сейчас имеет своего адвоката, задача которого заключается в том, чтобы подсказать хозяину, как обойти закон, а если тот все же попадется с поличным, то с пеной у рта доказать в суде, что его хозяин чист, аки голубь. И доказывают, причем, главное здесь – достаточно ли у «промахнувшегося» босса зеленых, грюндиков, чтобы подкупить суд и свидетелей.

Но откуда патриций брал средства, чтобы кормить клиентов и учителей-софистов? Конечно, от народа, который состоял из рабов и свободных хлебопашцев и к власти не имел никакого отношения, поскольку в выборах не участвовал. А что касается идеи использовать ложь во спасение престижа нуворишей, накопивших богатство прямым грабежом на большой дороге, обманом в торговых сделках или взяточничеством судей и сборщиков налогов, то до этого додуматься было не трудно: торговля, на основе которой богатели государства-полисы (их явные и тайные правители), всегда строилась на обмане, поскольку продавец хочет продать подороже, а покупатель купить подешевле. Для этого продавец-купец расхваливает свой товар сверх всякой меры, а покупатель доказывает, что он у него гнилой. В общем, все хороши, но от этого в человеческое общежитие как зараза проникает всепоглощающая ложь, а мораль и нравственность оказываются на задворках загнивающей культуры и еще теплится лишь в умах непритязательных поэтов и мудрецов, вроде Сократа, за что «демократическая» общественность и предлагает им чашу с ядом, а теперь вот гильотину или электрический стул. Лживая божба купца на рабовладельческом рынке сейчас выросла до всепроникающей рекламы, торговой или политической, где любой суррогат или экологически отравленный товар оказывается золотым, королевским, суперзвездным и т. д. Что же касается политической рекламы, то она побивает все рекорды лжи торговой, поскольку не только, как правило, предлагает гнилой «товар», но по существу и не товар вовсе, а его муляж, подставку. Истинный же властитель остался в тени своего никому из обывателей-избирателей невидимого града Китежа. Он смотрит, посмеиваясь, на этот балаган, поскольку уже давно избрал нужную пешку в исполнители воли его босса. Но ложь буржуазного общества еще не цель, а лишь средство ее достижения, а то, к чему оно стремится, хорошо известно – нажива, обогащение любым путем, и этот путь – путь лжи и обмана, прямого или косвенного грабежа. И его принцип – война каждого против всех вместе или порознь. Говорят, что здесь действуют волчьи законы, но не нужно обижать этих суровых, но честных животных: законы их общежития строжайше соблюдаются, у них нет института лжи, средств массовой информации, адвокатов и мафии.