Текст книги "Гепард"

Глава 11

1

– Лера, подойди ко мне, – сказал Игорь, и молодая женщина, прихрамывая, подошла к нему.

– Что случилось с ногой? – спросил он и, усадив Корину, снял с ее ноги обувь.

– Не знаю, кажется подвернула ногу, – тихо ответила она.

Уже начался октябрь. Стало холоднее, и в семье Кориных думали о том, как пережить эту зиму. Дрова заканчивались, сено не привезли, и вопрос стоял, чем кормить корову. Женщины с утра до ночи работали по хозяйству, но несчастья не приходят по одному. В субботу заболел малыш, и Лера за два дня спала всего восемь часов. От усталости она падала с ног, но все равно пошла на тренировки в понедельник 3 октября. Но усталость сказывалась на реакции, движениях, и теперь, вдруг очутившись перед Игорем, Лера поняла, насколько она вымоталась за эти дни. Женщина бессильно смотрела, как тренер ощупывает ступню, и охнула, когда он резко дернул за ногу.

– Лера, как ты себя чувствуешь? – спросил Игорь, глядя в ее уставшее лицо.

– Нормально, – тихо ответила она.

Кропоткин сейчас держал ее за руки, и ей хотелось, чтобы он никогда не отпускал их.

– Что у тебя стряслось дома? – тихо спросил парень и, увидев ее удивление, пояснил. – У тебя круги под глазами и очень усталый вид. Какие у тебя беды? Скажи мне, может быть, я смогу помочь тебе.

– У меня ребенок заболел, – тихо проговорила Лера и посмотрела на него.

– Тебе нужно немного поспать, девочка, – сказал он. – А тренировки могли бы подождать. Кроме малыша тебя ничего не беспокоит?

– Ну, – замялась женщина и, набрав в легкие воздуха, на одном дыхании выложила все как есть.

– Я зайду к тебе завтра, после пяти, – сказал тренер. – Покажешь мне хозяйство. А теперь одевайся и домой. Пока малыш не поправится, чтоб ноги здесь не было. Ты потом все наверстаешь. Поняла?

– Да, но…,– начала она.

– Никаких «но», быстро домой, – скомандовал он и вернулся к тренирующимся.

Лера работала в паре с Абрамовой, и теперь Света отрабатывала приемы по воздуху.

– Ну-ка, Светик, защищайся, – сказал, подходя к ней, тренер и бесцеремонно схватил ее за руку.

Девушка быстро рубанула ладонью по мышце, потом по лицу и сделала подсечку, но Игорь не упал.

– Слабо бьешь под колено, – сухо проговорил Кропоткин и тут же грохнулся на пол, получив сильный удар по ногам.

Перекатившись, он мгновенно подскочил и метнулся к Свете. Та испуганно сжалась, думая, что ей влетит.

– Молодец! – вдруг улыбнувшись, похвалил тренер и взял ее за другую руку.

Он падал и мгновенно оказывался на ногах. Когда Абрамова уже устала, Игорь стал обходить занимающихся и исправлять ошибки.

2

– Мужики, останьтесь пожалуйста, – попросил Кропоткин во вторник после тренировок.

В мужской группе насчитывалось 60 человек. Из них 10 человек взрослых мужчин, от 20 и старше. 12 человек – допризывники, а остальные – школьники. Тренировки мало кто пропускал, и еще не было случая, чтобы кто-то пришел пьяным. Игорь предупредил еще на первой тренировке, что выкинет того вниз по ступенькам. А силу в деревне уважали. Уважали и боялись.

Когда все разошлись, а остались только девять мужчин, Игорь сказал им:

– Мужики, мне нужна ваша помощь. Все вы знаете Кориных. В их семье сложилось критическое положение. Мужиков нет, и все хозяйство лежит на плечах двух женщин. На эту зиму они вообще не имеют сена, дров, угля, и помощи им ждать неоткуда. Я вчера заходил к ним. Видно, что за хозяйством следят, но мужскую работу ни одна женщина не сделает как нужно. Я по собственной инициативе хочу помочь этой семье. Семье, в которой есть маленький ребенок. Я обращаюсь к вам за помощью. Мне нужно помочь с транспортом, бензопилами, инструментом и рабочей силой. Нужно будет погрузить и разгрузить сено, дрова и уголь. Я не могу вам обещать зарплату. Могу сказать, что вас покормят после работы. Что до меня, то я не возьму с этой семьи ни копейки. Если вы откажете мне в помощи, значит, я буду работать один. Прошу вас подумать, прежде, чем сказать «да» или «нет».

– А почему ты решил помочь Кориным? – спросил Упрямцев Геннадий Геннадьевич, высокий широкоплечий мужчина.

Кропоткин знал, что это один из влиятельных людей села, и поэтому ответил начистоту.

– Честно тебе сказать, Гена, – начал парень, глядя в пронзительные зеленые глаза собеседника. – Не могу спокойно пройти стороной мимо чужой беды. Всегда иду на помощь. Знаю, что не всегда могу помочь всем. Стараюсь, но не всегда получается.

– А, может, тебе Лерка приглянулась? – поддел его Упрямцев.

Остальные мужчины стояли молча, слушая разговор.

– Да, она замечательная женщина, – улыбнулся Игорь. – И ко всему прочему, она – гордая. Лера не просила о помощи, она лучше сама упадет от усталости на работе, но за помощью не пойдет. Такую женщину, как она, днем с огнем не найдешь. Настоящая русская женщина. Она мне нравится, и я хочу ей помочь.

– Она тебе еще себя не предлагала? – спросил, улыбаясь, Геннадий Геннадьевич.

– Пока еще нет, хотя я был бы не прочь, – улыбнулся Кропоткин. – Впрочем, через месяц я женюсь и вообще-то не слыхал, чтобы жены добровольно отпускали своих мужей к чужим женщинам. Не знаю, может, моя и отпустит, но это я узнаю позже.

– Вот чертяка, – одобрительно засмеялся Упрямцев. – С тобой невозможно разговаривать, режешь правду– матку в глаза. Хоть бы разок соврал, что ли…

– Не люблю я врать, Гена, – сказал просто Игорь.

– Когда ты хочешь это сделать? – спросил его Клартов Юрий Степанович, невысокий, но широкоплечий мужчина в возрасте 30 лет.

– Работать начну в субботу, с утра и до вечера, – ответил Кропоткин.

– А тренировки? – спросили вразнобой остальные.

– Я приду на тренировки, – просто ответил парень. – Я успею. Должен успеть.

– Ладно, Игорь, держи пять, я помогу с машиной и инструментами, – сказал, улыбаясь, Упрямцев и протянул руку.

Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями, и после небольшого разговора выяснилось, что придут все девять, тренер будет десятым.

После тренировок Кропоткин пошел к Кориным. На шум открывающейся калитки залаял пес и вышла Лера.

– Чудесно выглядишь, хозяйка, – проговорил, улыбаясь в темноте, Игорь и шагнул на свет.

– Ой, Игорь, заходи, – затараторила женщина, поправляя себе прическу и халатик.

– Я на пять минут, разговор есть, – сказал он. – В субботу у тебя вечером будут гости. Десять мужиков. Покорми их, пожалуйста. Они привезут сено, дрова и уголь. Вопросы?

– Сколько это будет стоить, Игорь? – тихо спросила она.

– С тебя сытный ужин и четкие указания, куда что складывать. Больше ничего.

– То есть как? – не поняла Корина.

– В субботу узнаешь, девочка. Готовься к встрече, – сказал, улыбаясь, Игорь. – Извини, но мне пора идти. До субботы, Лера.

– Подожди, не уходи, – попросила сбитая с толку женщина. – А ты будешь среди гостей?

– Ну, конечно, я же их пригласил, – сказал уже у калитки Кропоткин и быстро зашагал домой.

Его фигура уже давно скрылась в темноте, а Лера стояла, прислонившись к забору, и смотрела ему вслед.

3

– Вьюнов Дима, выйти из строя. Провести разминку, – сказал Игорь и уселся на корточки позади занимающихся.

Тело парня ныло от усталости, и нужно быстро восстановить силы для тренировок.

В эту субботу он работал больше всех. К дому Кориных подъехали трактор с сеном и машина с углем. Уголь высыпали около угольника, во дворе, и машина уехала, забрав с собой половину работающих. Четверо разгружали сено, один перекидывал уголь, а остальные поехали в лес за дровами. Все работали споро, Игорь, перекидав уголь, подмигнул Лере и уехал. Добравшись до заготовщиков дров, он принялся разрубать широкие дубовые круги. Накидав полную машину дров, они отправились обратно. На обратном пути Игорь заехал домой, поставил мотоцикл и забрался в кузов машины, к остальным мужикам. К дому Кориных он подъехал в начале пятого, и мужики быстро, по цепочке, стали сооружать поленницу. Те, кто разгружал сено, уже закончили свою работу и, отдыхая, подшучивали над «дровосеками».

– Ген, я побежал на тренировки, – говорил Игорь Упрямцеву. – Ты тут проследи за порядком, чтобы мне не было стыдно. Ну, сам знаешь. И еще. Спасибо, Ген, за помощь. Я рад, что не перевелись еще душевные люди в селе.

Мужчины быстро пожали друг другу руки, и парень бегом отправился к школе. По субботам тренировались с пяти часов, и теперь, после разминки, чуть отдохнув, он показывал приемы. После тренировок Кропоткин переоделся и вышел из школы.

– Игорь, – услышал он и, не вглядываясь в темноту, понял, кого сейчас увидит.

4

Лера в эту субботу очень удивилась, когда увидела машину и трактор у своего дома. Пока мужчины работали, две женщины приготовили сытный ужин. И вот в шесть часов вечера, один за другим, на кухню зашли одиннадцать человек и уселись за стол.

– А где Игорь? – спросила Лера.

Она надела свой любимый синий халат, аккуратно зачесала волосы, сделала макияж, и сейчас, конечно, выглядела превосходно. Ей хотелось, чтобы Кропоткин полюбовался ею.

– Он просил прощения у хозяек, – проговорил Упрямцев. – Но Игорь не может отменить тренировки. Сказал, что пошел бороться за души ребят. Просил, чтобы вы не беспокоились.

– Понятно, – погрустнела молодая женщина, но чтобы гостям не было неловко, она, улыбаясь, стала кормить их.

После работы мужики много не пили, и несколько бутылок водки вручили водителям трактора и машины.

– Да, повезло Инне с женихом, – переговаривались между собой мужики. – Хорошего парня себе нашла. Игорек ее никогда в обиду не даст, да и по хозяйству управится. Ну а человек он порядочный. А как работает?! Загонял нас.

Корина слушала их, сидя за столом, и думала о своем.

– Ну, спасибо, хозяйка, пойдем мы, – сказал, вставая, Упрямцев. – Нас дома ждут, так что извини. Желаем всего доброго.

– Это вам спасибо, люди добрые. Не знаю, как и благодарить, – стала говорить смущенно Лера.

Она, привыкшая всего добиваться сама, чувствовала себя неловко.

– А че нас благодарить? Ты бы Игоря поблагодарила. Если бы не он, то мы и не пришли бы, – говорил, уходя, Упрямцев. – Он знаешь, что мне сказал.

– У Ремарка есть хорошие слова: «Жить – значит жить для других. Все мы питаемся друг от друга. Доброта придает человеку силы, если ему вдруг трудно живется».

– Хорошие слова, – произнесла задумчиво женщина.

– А ведь Игорьку тяжело, Лера. Он один идет против старых правил и привычек. Я бы так не смог, честно. Ну, да, ладно, пойдем мы. До свидания, – говорил Геннадий Геннадьевич уже у калитки.

Проводив гостей и убрав со стола, Лера посмотрела на часы и метнулась в спальню. Быстро переодевшись, она пошла к школе. Корина видела, как погас свет в зале и как устало выходит из школы Игорь. Все слова, которые она готовила, забылись, и Лера бросилась к Кропоткину. На ходу обняв его, она, плача, стала целовать его и шептать:

– Спасибо, родной, спасибо. Век не забуду. Позовешь – мигом примчусь и упаду к ногам.

Игорь приподнял ей подбородок, и она замерла, принимая его нежный поцелуй. Женщина с неистовой силой впилась в его губы, и только через несколько минут он отпустил ее, сказав тихо:

– Все будет хорошо, девочка, вот увидишь. Не волнуйся. Иди домой. Я сегодня очень устал. Меня ждет Инна. Извини.

Глава 12

1

Всё началось в понедельник 27 октября, когда Кропоткин обнаружил у себя в тренерской записку: «Дукатова тебе изменяет». Игорь не мог понять двух вещей: первое – как записка оказалась на столе, если все двери закрыты, второе – чего добивается автор.

Парень даже не знал, что и предположить. Вернувшись после трех тренировок домой, он во время ужина наблюдал за будущей женой, пытаясь найти что-то неестественное в ее поведении. Но Инна, как всегда, весело щебетала и улыбалась ему. После еды Кропоткин притянул ее к себе и, целуя, спросил:

– Ди, у тебя много врагов?

– Врагов? – удивилась она. – Ну, не знаю, Картова – это точно, а так вроде явных нет. А в чем дело?

– Понимаешь, Ди. Я хочу понять, кому удобно оклеветать тебя в моих глазах.

– О чем ты? – нахмурилась Инна.

Парень протянул ей записку и сказал:

– Я нашел ее у себя на столе. За что тебя могут ненавидеть, девочка? Кто мог это написать?

– Меня могут ненавидеть только по одной причине, – проговорила тихо она. – За то, что я буду твоей женой, Иги. Я не знаю, кто это написал, но кто бы то ни оказался, я его убью.

– Что, честно? – удивился Кропоткин.

– Никто не смеет оскорблять мое достоинство, – четко выговаривая слова, произнесла Инна. – Никто не смеет клеветать на меня. Никто.

Видя, что девушка разошлась не на шутку, парень обнял ее и попытался поцеловать, но Дукатова отвернулась со словами:

– Отпусти меня.

– Что с тобой, Ди? – удивился он. – Ты так агрессивно реагируешь, что мне стало страшно за жизнь того, кто это написал.

– Я ему все руки повырываю, – пробормотала она и, резко вскинув голову, спросила: – Ты веришь написанному?

– Нет, Ди, не верю. Извини, что затеял этот разговор. Просто мне больно оттого, что кто-то пытается нас поссорить, а я не могу защитить нашу любовь от чужой злобы.

На следующий день Игорь принес новую записку: «Дукатова лжет тебе. Она презирает тебя». Инна, прочитав это, расплакалась, и парню пришлось ее утешать. В среду появилась еще записка: «Ты не нужен Дукатовой как мужчина. Она предпочитает грубую любовь. Она жалкая шлюха». Игорь решил не показывать записку, но Инна, встретив его, сказала:

– Давай новый поклеп на меня.

Прочитав записку, она прошептала:

– Сволочи.

– Ты можешь хоть предположить, кто это делает? – спросил он ее, но та только пожала плечами.

Кропоткин притянул ее к себе и прошептал:

– Я найду этого писателя, и он будет на коленях просить у тебя прощения. Я обещаю.

Инна молча прижалась к его груди.

В четверг Игорь после обеда вернулся в школу. С 15–00 у него начинались тренировки по волейболу, но он всегда приходил на 15 минут раньше. Подойдя к двери спортзала, учитель достал из щели записку и прочитал: «Тебя ждет сюрприз». Кропоткин нахмурился и, открыв дверь, шагнул в зал. В дверях своего кабинета он обнаружил еще одну записку: «Дукатова – шлюха. Она ненавидит тебя и изменяет с кем хочет». Игорь стиснул зубы и, открыв дверь, зашел в кабинет. На его рабочем столе лежала пухлая папка для бумаг. Сверху записка: «Полюбуйся на свою сучку. Ты так не умеешь». Кропоткин отодвинул записку в сторону и вынул глянцевые листы. На фотографиях Инна извивалась в позах сладострастия. Ее партнер почему-то в маске. Съемки выполнены качественно, и не возникало сомнений, что это подлинник. От неожиданности Игорь вздрогнул и почувствовал, как его сознание охватывает всепоглощающая ярость. Кропоткин отчаянно пытался подавить в себе этот приступ животной злобы. Он слишком хорошо знал себя и опасался того, что сделает неизбежное зло. Но это первобытное чувство слепой ярости и желание все разрушить захлестнули его и отключили от действительности.

Он пришел в себя внезапно. Его голова покоилась на девичьей груди. Подняв голову, Игорь изумился:

– Света, ты?

Перед ним стояла Абрамова.

Света пришла в этот день на тренировки по волейболу пораньше. Она старалась быть поближе к учителю во время уроков и тренировок. Девушка ловила каждое его слово, жест, улыбку. Игорь относился к ней с нежностью. Бывало, иногда на волейбол приходило меньше 12 человек, и Кропоткин играл вместе со всеми. На его школьных тренировках царила непринужденная обстановка. Иное дело, когда шли тренировки по рукопашному бою. Здесь царил порядок. Если тренер шутил, то только перед трудными очередными упражнениями. Он не врал – говорил то, что видел, не приукрашивая ничьих успехов. Абрамова упорно тренировалась. Кроме обязательных тренировок она занималась дополнительно, и Игорь нередко хвалил ее. Девушка любила его, и эта любовь давала ей силы. Света знала о предстоящей свадьбе Игоря и воспринимала эту новость как неизбежную. Встречая Кропоткина, она улыбалась ему и с особым трепетом ждала его улыбки и слов: «Привет, красавица». Услышав это, девушка забывала обо всех неприятностях. Света отчетливо помнила, как он ласкал ее, его запах, движения, свои ощущения. Иногда во сне она занималась с ним любовью и просыпалась, дрожа от возбуждения. Днем Абрамова пыталась хоть пальцем прикоснуться к Игорю, а дальше срабатывало воображение. Света знала, что он чувствует ее желание, но, к ее удивлению, не пытается воспользоваться этим. К удивлению иногда примешивалась обида. Абрамова считала себя красивой девушкой. Света не раз видела оценивающий, зовущий к себе взгляд Игоря, но ей хотелось большего. Она приходила пораньше, в тайной надежде очутиться в его объятиях. В четверг Абрамова первой вошла в зал. Кабинет Игоря оказался открыт, и девушка, трепеща в душе, шагнула туда. То, что она увидела, поразило ее. Учитель сидел на стуле, уставившись взглядом в пол, и что-то шептал. Света никогда не видела его таким.

– Игорь, – позвала тихо она, но он не шелохнулся.

– Игорь, что случилось? – уже испугавшись, спросила Света.

Кропоткин поднял голову и, глядя куда-то вдаль, прошептал: «Ди, моя Ди», – и бессильно уронил голову. Никогда Абрамова еще не видела столько боли и тоски в глазах Игоря, и почувствовала непреодолимое желание его утешить. Она подошла к нему вплотную и, взяв за голову, чуть приподняла. Его сильные руки обхватили ее, и он ткнулся лицом ей в грудь. Дыхание Игоря казалось пронизывает ее насквозь… Вдруг Кропоткин отстранился и посмотрел ей в лицо.

– Света, ты? – спросил учитель. – Что ты здесь делаешь? Почему ты…, почему я тебя обнимаю?

– Ну, я зашла в зал, – начала она и вздохнула, когда он убрал руки. – Дверь была открыта. Я зашла. У тебя был такой отрешенный вид, что я испугалась. Я думала, тебе плохо, и хотела помочь, а ты меня обнял.

– А зачем ты зашла ко мне? – спросил Игорь, видя, что ученица смущена не меньше его самого.

– Хотела увидеть тебя, услышать твой голос, – тихо прошептала Света. Те мгновения, которые она сейчас пережила, придали ей смелости.

– Ну и как, довольна увиденным? – спросил он, пристально вглядываясь ей в лицо.

– Я увидела твою боль, – тихо прошептала девушка.

– Боль? – спросил озадаченный учитель и нахмурился, когда Света отодвинула лист бумаги на его столе.

Взглянув на фотографию Инны, делающей кому-то минет, девушка вздрогнула и, быстро посмотрев на Игоря, покраснела.

– И что ты скажешь? – нарушил тишину Кропоткин.

– Не верь этому. Инна тебя очень любит, – прошептала Абрамова.

– Ты действительно веришь тому, что говоришь? – устало спросил Игорь, убирая фотографии в папку.

Чувство опустошающей животной ярости исчезло, уступив место холодному чувству справедливости.

– Да, – тихо ответила она и, подняв голову, посмотрела ему в глаза.

– Иди ко мне, – попросил он, и девушка шагнула в его объятия.

– Что это вы тут делаете? – вдруг раздалось на пороге, и Абрамова, вздрогнув, оглянулась и встретилась с яростным взглядом Картовой.

Кропоткин посмотрел на вошедшую, потом на Свету и встал со стула.

– Вежливые люди, Лена, обычно стучатся перед тем как войти, – спокойно сказал учитель. – Мы, может быть, здесь любовью занимаемся, а ты врываешься.

– Так может быть или занимаетесь? – с вызовом спросила Картова и задрожала от ярости, когда Игорь поцеловал Абрамову.

– Спасибо, Света, – нежно сказал он. – Спасибо, что оказалась рядом.

– Да ладно, чего уж там, – пробормотала растерянно девушка.

– Сегодня волейбола не будет, девочки, – сказал Кропоткин. – Прошу сказать это всем, кого встретите. До свидания.

2

– Инна, нам надо поговорить, – проговорил Кропоткин.

Дукатова взглянула на него и поняла, что произошло НЕЧТО.

– Я пойду отпрошусь, – сказала тихо она.

– Не надо, я уже сделал это за тебя, – сказал Игорь. – Пойдем домой.

Зайдя в дом, они прошли в гостиную и уселись на диван.

– Расскажи мне о прошлой пятнице, Инна. Что ты делала после работы? – попросил тихо парень и стал слушать рассказ.

– Ин, ты не зайдешь ко мне? – спросила у Дукатовой Анжела в пятницу, 21-го. Рабочий день закончился, и теперь подруги переодевались.

– Да нет, я пойду домой.

– Домой к себе или к Игорю? – спросила невинно Липова.

– К Игорю, – проговорила Дукатова, застегивая блузку.

– Я бы хотела поговорить с тобой о нем, – предложила подруга.

– А в чем дело?

– Он тебе изменяет, – проговорила Лика, и в ее горло тут же впились пальцы Инны.

– Повтори, что ты сказала, – прошипела ей в лицо Дукатова.

– Отпусти, – прохрипела Липова. – У меня дома есть его фотографии.

– Хорошо, – процедила Инна, отпустив ее. – Я зайду к тебе.

К дому Липовой они шли быстрым шагом. Войдя в дом, Дукатова попросила воды и пошла в комнату подруги. Анжела принесла кружку, и подруга с жадностью выпила прохладную воду.

– Ну, где фотографии? – потребовала Инна, и взяла пачку снимков.

Кто-то фотографировал Игоря во время уроков и во время тренировок. Гостья не спеша просмотрела фото и вернула их подруге.

– Все это дерьмо собачье, а не измена, – процедила зло Инна. – Я прекрасно знаю, чем он занимается в школе. Тоже мне благодетель. Нечего мне врать. Поняла?

– Да, – тихо ответила Анжела.

Дукатова резко встала и сделала шаг к двери. Перед глазами пошли круги, в голове зашумело и девушка присела на край кровати.

– Что с тобой? – спросила Липова.

– Голова закружилась, – глухо проговорила Инна, устраиваясь поудобнее на кровати. – Фотограф, мать твою. Психанула из-за тебя, дура. Сейчас полежу немного и пойду домой…

Не закончив фразу, она уснула. Проснувшись, Дукатова не сразу поняла где находится.

– Сколько времени? – спросила Инна у Анжелы, сидевшей рядом.

– Девять вечера, – ответила подруга. – Ну ты и спишь. Я пыталась тебя разбудить, а ты как мертвая.

– Черт, голова трещит, – пробормотала сонно та, вставая с кровати. – Скоро Игорь придет, а я еще здесь. Еще замок на юбке сломался, какого-то х… А, все не слава Богу!

Она быстро дошла до школы и увидела, как из нее выходят девушки. Вскоре появился Игорь. Дукатова окликнула его. Он шутливо спросил, не шпионит ли она за ним.

– Конечно, шпионю, – охотно согласилась девушка и, обнявшись, они пошли домой.

– Так, значит, ты спала с шести до девяти? – спросил парень, выслушав рассказ.

– Да, – ответила Инна. – Я не знаю, почему я уснула, ведь я никогда не сплю по вечерам. Может перенервничала или еще что-нибудь…

– Наверное, я знаю причину, – сказал Кропоткин и протянул ей пакет с фотографиями. – Подарок доброжелателя. Обнаружил на своем столе.

Дукатова непонимающе уставилась на фотографии, быстро перебрала их, дико посмотрела на Игоря и, запустив в него пачкой фотографий, расплакалась.

– Не прикасайся ко мне! – крикнула она, когда Игорь приблизился к ней. – Ведь ты думаешь, что я – шлюха, да?! И я ничем не могу опровергнуть этого. Один раз я когда-то обманула, и теперь ты никогда не поверишь мне, даже если я не виновата.

– Я люблю тебя, Ди, – сказал он тихо и нежно обнял ее. – Я верю тебе и хочу найти того, кто это все подстраивает.

– Правда? – робко спросила девушка.

– Если бы не верил, то давно бы выгнал тебя из дома и отменил свадьбу. Тебя не спасло бы даже то, что ты ждешь ребенка.

– Это твой ребенок, Иги, – прошептала она.

– Я верю, Ди. Я провел небольшое детективное расследование – изучил фотографии с лупой в руках. Тот, кто фотографировал, не учел наличия зеркал. Фотографировала девушка. Часы и настенный календарь показали мне, что это происходило 21 октября, с 18 до 18–30. Все просто. Единственное, что я не мог понять – почему у тебя на всех фото закрыты глаза. Теперь все ясно – тебя усыпили и подложили под кого-то…

– Ты веришь мне? – спросила Инна.

– Да, я верю, – твердо ответил Игорь. – Сегодня я узнаю всю правду, какой бы она ни была…

– Я вернусь поздно, Ди, – сказал он, вставая. – Ты не теряй меня. Пришло время проучить кого следует.

3

Такого панического ужаса она еще не испытывала. Она дрожала от страха всем телом, каждой клеточкой. Девушка знала, что пощады не будет, и смотрела на своего мучителя. Она сидела перед ним голая, с заклеенным липкой лентой ртом. Руки и ноги привязаны к стулу, причем ноги разведены широко в сторону, открывая доступ к самым сокровенным местам. Стул перевернут, и голова девушки находилась ниже, чем ее ноги. Сейчас между ее ног стоял ПАЛАЧ.

– В гестапо для женщин придумали специальные пытки. В нашем НКВД люди работали тоже не подарок. Вот щипцы, острый кинжал, серная кислота, бензин, спички. Все готово для экзекуции. Я добьюсь от тебя правды любой ценой. Ты будешь истекать кровью и корчиться от боли. Аптечку я приготовил так, на всякий случай, вдруг по ошибке не то отрежу. Сознание потерять я тебе не дам. Знаешь для чего эти стеклянные трубки? Правильно, для кислоты. Ты уже никогда не станешь матерью. Никогда. С кислоты, пожалуй, и начнем, – с этими словами Игорь взял со стола стеклянные трубки и колбу с кислотой. На глазах девушки выступили слезы, но она ничего не могла сказать.

– Ладно, кислота подождет, – сказал вдруг Кропоткин. – Начнем с острых ощущений.

Взяв в руки кинжал, он стал вести им от горла девушки к ее промежности, при этом приговаривая:

– Ты скажешь мне всю правду. Кто насиловал Инну, сколько ТЫ отсняла пленок. Ты скажешь все!

Липова не видела кинжал, а лишь чувствовала, как он царапает ее нежную кожу. Перевернув стул и сорвав с лица девушки клейкую ленту, Игорь рявкнул:

– Говори, как было дело, и постарайся говорить так, чтобы я поверил. Если соврешь, то кислота и бензин сделают все, что нужно. Расскажи с самого начала.

И Анжела, всхлипывая от страха, начала говорить.

– Есть дело, – проговорила Картова.

Она появилась в доме Липовых 17 октября. Анжела промолчала.

– Хочешь ожерелье? – спросила гостья и, сняв его с шеи, протянула девушке. – Бери, оно твое.

– Чего это ты такая щедрая? – спохватилась Анжи, сообразив, что уже пять минут она держит в своих руках украшение и любуется собой в зеркало.

– Дело касается Кропоткина и Дукатовой, – проговорила уверенно Лена. – Свадьбы не будет.

– Как не будет? – удивилась Анжела, вспомнив счастливый вид подруги.

– Игорь не женится на шлюхе, – улыбнулась гостья. – Ты мне поможешь это доказать.

– Что я, враг своему здоровью? – улыбнулась Липова. – Что мне, жить надоело, по-твоему? Мне хватит и того, что я уже побывала в его стальных объятиях.

– Что, сдрейфила? – съехидничала Картова. – Или неохота получить ожерелье?

– Это слишком опасно, – тихо проговорила Анжела, вспомнив ощущение острого ножа на теле.

– Ни Инна, ни Игорь не будут знать правды, – проговорила уверенно Лена. – Ты будешь вне подозрений.

– Я тебе не верю, – неуверенно прошептала подруга Инны, не сводя глаз с дорогого украшения.

– Я добавлю плату, – улыбнулась Картова. – Тебе нужно будет только заманить к себе Дукатову.

– И все? – удивилась Анжела.

– Ты подсыплешь ей снотворного.

– Зачем?

– Не твое дело, – зло буркнула гостья. – Чем меньше знаешь, тем меньше наказывают.

– Но ты не убьешь ее?

– Нет необходимости убивать шлюх, – рассмеялась Лена. – Твое дело стоять на стреме, чтобы никто в дом не заходил. Ясно?

– Но как я заманю Инну? Она мне не доверяет после дня рождения, – неуверенно проговорила Липова, ища путь назад, чтобы отказаться.

– Я дам тебе фотографии Игоря, а ты скажешь ей, что он трахается с другими. Она сама к тебе прибежит. Я её знаю, – уверенно проговорила Картова. – Сделаем все в эту пятницу. Всё поняла?

– А что я получу еще? – прямо спросила Анжела, понимая, что уже не может отказаться от предложения.

21 октября она сделала все, как ей велели, и вышла за калитку, как договорились. К ней подошла Картова с пакетом в руках и Корзин Жорик, двадцатидвухлетний крепыш.

– Она спит? – спросила Лена вместо приветствия и смело направилась к дому.

Жорик молча пошел следом.

Через сорок минут они вышли из дома.

– На, держи, – сказала Картова Липовой, протягивая французскую косметичку. – И помни – мы теперь повязаны. Если Кропоткин доберется до меня, то и тебе не поздоровится. Поняла?

– Да, – тихо ответила Анжела и, дождавшись, когда парочка ушла, вернулась в дом. Инна лежала на застеленной кровати и крепко спала.

– Так, значит, ты не знаешь, что они делали здесь? – спросил Игорь, выслушав рассказ подруги Инны. – Я могу тебе сказать и показать, что ты натворила.

– Что ты хочешь со мной сделать? – чуть слышно спросила девушка, посмотрев фотографии.

– Я не люблю лгунов, девочка, – сказал Кропоткин и перевернул стул с девушкой. – Ты ничего не сказала мне о том, у кого пленки, кто делал фотографии.

– Я не знаю! – закричала Анжела, увидев, что он берет колбу с кислотой.

– Где ожерелье и косметичка?

– Нижний ящик стола, – быстро проговорила девушка, молясь всеми святыми, чтобы ей поверили.

– Ты знала, что Инна беременна? – вдруг тихо спросил Игорь.

– Беременна? – переспросила Липова, и вдруг поняла, насколько ее жизнь сейчас висит на волоске от смерти.

– Я очень зол, Лика, – сказал Кропоткин, доставая нож. – Я хочу знать, что ты хотела еще, кроме этих подарков?

– Я хотела тебя, – прошептала она, завороженно глядя на сверкающую сталь. – Если бы ты поссорился с Инной, и вы разошлись, то Картова немного поиграла с тобой и бросила. Я бы пришла к тебе, и ты любил бы меня.

– Я никогда не буду с Картовой и с тобой тоже, – медленно проговорил Игорь, царапая кончиком ножа ей кожу. – Запомни это. Никогда. Я хотел убить тебя, но пока не буду. Я поговорю с этим Корзиным, и если узнаю, что ты мне лгала, то твое тело будет корчиться от дикой боли. Не заставляй меня делать то же самое, что с братьями Брогиными.

– Брогиными? – изумилась Липова. – Но ведь они друг друга…

– Нет, это сделал я, – сказал жестко Кропоткин, и девушка замерла, почувствовав острое лезвие у горла. – Я даю тебе шанс, Лика, последний шанс. Не упусти его. Никаких выпадов против моей семьи – и ты жива. Поняла?

– Поняла, – прошептала она, когда он развязал ее.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил он, остановившись в дверях.

– Прости меня, Игорь, – прошептала девушка. – Я никогда не имела дорогих украшений. Я не смогла отказаться.

– Какая же ты подруга? – горько усмехнулся парень. – Ты предала Инну. Из-за какого-то ожерелья. Это же вещь, Анжела. А ты купилась на такую дешевку. Господи, какая же ты дура. И еще ко всему прочему – ты жестокая. Знаешь, как я говорю о таких как ты? Жестокие сучки. Мы могли бы быть хорошими друзьями, Анжела. До встречи.

– А мы что, уже не сможем никогда забыть о моей ошибке? – тихо спросила она.

– Я никогда этого не забуду. Предательство не забывается. Завтра же расскажешь все Инне и попросишь прощения. И не дай Бог тебе выйти сегодня из дома. Если предупредишь Картову или Корзина, то я убью тебя и твою семью. Поняла?

– Да, – чуть слышно прошептала Анжела и расплакалась когда Кропоткин ушел.