Текст книги "Начало и конец"

Часть 2
«Старые новые знакомые»

 
Дальше, прочь, пусть уйдет!
Чтоб закончился крик,
Тот, что мне не дает
Отдохнуть ни на миг.
 
 
Он напомнит опять,
То, что было – ушло,
И ему не понять:
Время все унесло…
 

Теверовская Е.Г.

Глава 1

Четверг. 7 августа 2014 года

Джереми проснулся от бряцания кухонной посуды. Едва открыв слипающиеся от сна глаза, он был вынужден прикрыть их ладонью от ярких солнечных лучей, пробивавшихся через щёлку между совершенно незнакомых ему белых штор, на которых узором были то ли вышиты, то ли нанесены краской какие-то цветы. Его мама, Шая Уилборн, если когда-либо что и контролировавшая, так это обстановку в доме, никогда бы не допустила такой безвкусицы в интерьере. Эта мысль прорезала сознание Джереми, молниеносно пробудив его в ту же секунду. Он резко вскочил с кресла на одеревеневшие ноги и тут же был вынужден опереться руками о подлокотники, чтобы не упасть.

– С добрым утром! – поприветствовал его незнакомый женский голос, принадлежавший хрупкой девушке, которая металась по всей кухне, хлопая дверцами шкафов и то и дело стуча тарелками, ложками и безостановочно что-то переставляя. Джереми постарался разглядеть её лицо, но ему не удавалось сделать этого, так как девушка всё время располагалась к нему спиной, лишь единожды повернув голову в его сторону, чтобы пожелать доброго утра.

Голова раскалывалась, солнечный свет резал глаза, из-за чего Джереми часто моргал. Так ещё и кухня будто раскачивалась из стороны в сторону, что отнюдь не доставляло Джереми удовольствия и лишь усугубляло подкатывающую к горлу тошноту. Тем не менее, ему необходимо было вспомнить, что он делает в незнакомой ему кухне незнакомого дома и кто эта незнакомая ему мельтешащая девушка.

Вышел из паба, чёрт его помнит, как он назывался, пытался найти дорогу домой… Было уже темно, дошёл до самой окраины… Редкие прохожие, лай собак. Крики… Бегущая по полю фигура, то, как он спешил ей наперерез, будучи уверенным, что она в опасности… Как она упала без сил…

Обрывки воспоминаний понемногу складывались в общий пазл, иногда рушившийся, когда Джереми вспоминал новые детали того вечера и вновь собирающийся в единое целое. Он вспомнил, как тащил девушку, схватив за руку, через поле в сторону города, стараясь не обращать внимание на внезапно начавшее его пугать любое шуршание за спиной в высокой траве. Пазл вновь разрушился, из вереницы событий выпало что-то важное… что-то, что занимало весь его разум в тот момент… Преследователи. Джереми вспомнил, как девушка предупредила его о людях, которые гонятся за ней. И как после этих слов по его спине пробежал холодок, все нервы вытянулись в струну – он безустанно вертел головой, всматриваясь в темноту и ожидая, что вот-вот из неё появятся силуэты в маске и бросятся на него из леса. Или даже из-за спины, обойдя их, пока он следил за опушкой леса. В мозгу неустанно пульсировала мысль о том, что преследователей может быть двое, трое, четверо… Да сколько угодно! С незажившими ранами и весьма нетрезвым состоянием на тот момент он был лёгкой добычей. Но… Но он никого так и не увидел. Ни единой тени, мелькнувшей меж деревьев.

– Как себя чувствуешь? – на удивление Джереми, радостным и бодрым голосом спросила девушка, встав напротив него и облокотившись о небольшой деревянный кухонный стол, по бокам которого стояли всего лишь два стула.

– Немного… разбито, – признался Джереми. – У вас как дела?

– У «вас»? – девушка звонко рассмеялась. – Помню, ты даже боялся притрагиваться к алкоголю, прямо пай-мальчиком был. А теперь вон оно как. У «вас»! Снова не узнаёшь меня?

Джереми задумался, нахмурив брови. Девушка выглядела немного младше его, хотя, быть может, такое впечатление создавал стиль её одежды: короткий розовый топик с изображённым посередине белым единорогом внутри красного сердца, мультяшно пробитого стрелой, столь же короткие шортики и тапочки в виде двух сереньких зайчиков, чьи уши раскачивались из стороны в сторону. Волосы явно покрашены в белый цвет – рыжеватый оттенок с рождения выдают уже виднеющиеся яркие корни. Броский, смазанный макияж, видимо, оставшийся со вчерашнего дня. Зелёные глаза смотрели на Джереми с хитрым прищуром, будто девушка ждёт, что вот-вот он громко выкрикнет её имя, как на какой-то телевизионной викторине.

Молчание. Анна… Перед глазами проносятся несвязные обрывки воспоминаний, некоторые из них смазаны и будто в лёгком тумане. Джереми сидит один за партой, сосредоточенно выписывая по клеточкам в тетради, как вдруг что-то с грохотом ударяется о парту, он поворачивает голову, слегка вздрогнув от неожиданности – в проходе стоит девочка, доставая учебник и письменные принадлежности из портфеля. Её волосы заплетены в косички, она даже не взглянула в сторону сидящего мальчика, во все глаза наблюдающего за ней.

Картинка сменяется. Он сидит, прижавшись спиной к забору, и всматривается во тьму, скрытую за цепью слепящих фонарей. Старается даже не моргать, боясь уснуть. Рядом лежит девушка, которую он пару мгновений назад вытащил с поля, после чего перетащил через дорогу. Нога саднит такой болью, что нытьё в плече Джереми даже не замечает. Он пытается отвлечься, сосредоточившись на слежение за другой стороной дороги, но закрадывающаяся мысль о том, что рана открылась, не даёт ему покоя. Внезапно девушка вздрагивает всем телом и, увидев его, отстраняется – её зрачки расширены, взгляд безумен.

– Всё хорошо, спокойно, – тихим, но вместе с тем уверенным голосом произносит Джереми, слегка поднимая руки вверх, тем самым стараясь всем своим видом показать девушке, что не желает ей зла…

Свет фонарей и кроющаяся за ними тьма резко исчезают. Джереми смотрит сквозь ярко-синее небо, по которому ползут редкие облачка, в которых угадываются причудливые формы.

– А вот там… там лошадь. Точно лошадь!

– Где?

– Правее смотри, – тонкая рука вздымается к небу и тычет пальцем на небольшое облако, действительно напоминающее какое-то животное.

– А может, бегемот?

– Н-е-е-т! Лошадь. Бегемоты противные. И пахнут противно. Я в зоопарке была, зуб даю!

Он кладёт голову набок и смотрит на девочку, увлечённо рассматривающую небо. Как она красива! Маленький носик, рассыпанные по щекам веснушки, которых она, глупенькая, вечно стесняется. Её ладошка вложена в его руку, над ними пронзительное синее небо, по которому плывут облака. А среди них облако, напоминающее бегемота-лошадь…

Вновь возвращается всепоглощающее чувство напряжения и даже некоторой паники. И холод.

– Я не знаю, кто они, – произносит едва слышно девушка, испуганно вглядываясь на поле за линию фонарей. – Правда.

– Хорошо, хрен с ними. Как тебя-то зовут?

– Анна… А ты случаем не Джереми Уилборн? – вглядываясь в лицо Джереми, спросила девушка.

– Да-да-да. Мистер популярность последних дней, любимчик журналистов. То ли предатель, то ли идиот. Это я.

– Нет, я не о том… вернее да, я видела тебя по телевизору. Но мы были знакомы. Когда-то… Я Анна Штейт.

– Клёво, – коротко ответил Джереми.

Он наверняка бы удивился и даже обрадовался столь неожиданной встрече, если не вся та усталость, что валила его с ног, несмотря на то, что он уже полулежал, прислонившись спиной к забору. Да и возвращающееся всё сильнее опьянение затуманивало сознание. Наступило неловкое молчание.

– У тебя дома есть розетки? – наконец, спросил Джереми невнятно.

– Что-что?

– Розетки. Чтобы подзарядить телефон. Мне надо, – пояснил он ещё более невнятно.

– Конечно же есть. Странный у тебя вопрос…

– Я отведу тебя домой. А ты дашь мне розетки.

Она неожиданно рассмеялась, что даже испугало Джереми – он уже совершенно не понимал, что происходит.

– Хорошо, по рукам. Веди меня домой, и я позволю тебе зарядить свой телефон от моих розеток.

Они поднялись на ноги. Джереми опирался на костыль, но всё равно едва удерживал равновесие. Теперь девушке предстояло исполнять роль опоры и вести его, даже почти тащить на себе всё сильнее слабеющее тело Джереми.

– Анна… Анна Штейт.

– Ничего себе! Второй раз за два дня вспоминаешь моё имя, уже неплохо, правда? Вспомни имя, фамилию получи в подарок! – игриво говорит она, вновь возвращаясь к своему делу: громыханием посуды.

Джереми огляделся вокруг себя в поисках своего телефона. Но обнаружил его в кармане куртки вместе с зарядником. Проклиная себя, Джереми протянул руку и всунул зарядник в ближайшую розетку, остервенело нажимая на кнопку включения. Но на дисплее лишь выводилось изображение начавшего заряжаться аккумулятора. Нужно было подождать.

Наблюдая за приступившей к готовке Анне, у Джереми вдруг возникла мысль, что теперь он тоже является объектом чьего-то наблюдения. Джереми никогда не понимал этого явления, ведь как это вообще – ощутить на себе чей-то взгляд? И, тем не менее, не раз замечал, что при возникновении такого странного чувства, на него на самом деле кто-то неотрывно смотрел. Конечно, быть может, это была часть заработанной на чёртовой работе паранойи, всё же в мистику Джереми верил не особо. Но эта способность довольно часто пригождалась ему в жизни. Джереми резко повернул голову налево – через уходящий от кухни коридор резко хлопнула дверь. За долю секунды он успел в узкой щели разглядеть очертания чьего-то маленького остренького лица.

Он хотел уже спросить у Анны, кто это, как его телефон проиграл мелодию включения, а дисплей вспыхнул заставкой. Джереми схватил его и, только телефон окончательно загрузился, обнаружил гору пропущенных звонков и сообщений. Помимо уже записанного номера отца, были звонки и сообщения ещё с четырёх разных номеров. Гадать, кому они принадлежат, у Джереми не было желания, да и перед отцом с матерью он чувствовал себя довольно-таки неудобно, потому тут же набрал номер отца.

– Алё, Джереми? – спустя всего лишь два гудка в телефоне раздался встревоженный голос отца, – Ты в порядке?

– Да, всё хорошо. Немного заблудился вчера, но встретил старую знакомую, зашёл в гости.

– Почему не позвонил, не предупредил? – на заднем фоне послышались слова матери «всё точно хорошо?», «где он?» и многие другие.

– Телефон разрядился. Зарядить не было возможности, возникла небольшая пр… трудность. Расскажу, как буду дома, а то по телефону будет долго и довольно сложно всё объяснить.

– Точно всё в порядке? – в голосе отца теперь появились нотки недоверия.

– Абсолютно. Если не считать костылей, вернее теперь уже костыля, но с ними в комплекте я приехал, – Джереми бросил взгляд на валявшийся рядом костыль и подумал о том, что придётся попросить Анну отвести его к тому месту, рядом с которым теперь где-то в траве валялся второй его вечный спутник в последние дни.

– Через сколько планируешь быть дома?

– Через час, максимум два. Не беспокойтесь, всё правда в полном порядке.

Завершив вызов, Джереми откинулся на спинку кресла, продолжая рассматривать поступившие в тот вечер и ночь звонки и сообщения. Номер матери было вычленить несложно, с него пришло под пятьдесят сообщений, последнее в пять часов утра, от чего у Джереми неприятно засосало под ложечкой – из-за него родители провели тревожную ночь. Один номер звонил единожды, ровно в течение тридцати секунд, Джереми он был неинтересен. Ещё один был вообще односекундный. А вот оставшиеся два… Джереми нажал кнопку вызова на номер, который пытался достучаться до него с перерывом в полчаса с восьми вечера. Гудок, затем ещё гудок. Неужели его коллеги в прошлом хотели предупредить его, что знают о его новом номере и им не нужны одни лишь жучки, чтобы следить за ним? Но зачем… ведь он и так прекрасно понимает, что как только были введены его идентификационные данные, то уж их отдел сразу же узнал об этом.

– Джереми Уилборн, здравствуйте! – в трубке раздался незнакомый Джереми мужской голос.

– Здравствуйте.

– Меня зовут Билли Вайс, я являюсь журналистом издания…

– Пошёл нахрен! – яростно перебил его Джереми, сбрасывая звонок.

Что ж, этого стоило ожидать. Жаждущие взять у него интервью журналисты, чтобы урвать себе кусочек столь популярной нынче новости, готовы были использовать любые средства. Было бы даже странно, если бы они не воспользовались самым простым способом, учитывая известную всем дырявость баз данных. Сообщил свои данные кому-то одному – будут знать все. И названивать или написывать со своими нахрен никому не нужным предложениями или ва-а-жными вопросами. Продавцы всякой хрени, букмекеры, мобильный оператор-конкурент, банки, мошенники, изображающие из себя банки. Ну а Джереми, как особо везучему и вытянувшему совсем недавно счастливый билет с тарифом «всё включено», доставалась бонусом армия журналистов. В любом случае ему ещё повезло, что в Бритчендбарн его отправили почти что секретно – хотя бы удалось добраться без расставленных по всему пути кордонов с камерами и микрофонами.

– С кем это ты так невежливо? – спросила, усаживаясь за стол Анна, наливая из исходившего паром чайника кипяток в чашку.

– Да так, одно издание хотело устроить мне внеочередной допрос.

– А-а…

– Слушай, а что вообще происходило вчера? До того, как мы встретились?

– Ох… давай не сейчас. А то уже скоро восемь тридцать, времени совсем нет. Потом расскажу. Как-нибудь. Если всё ещё будет интересно. Кстати, если хочешь, можешь подвинуться столу, на троих хватит чего я тут сварганила по-быстрому.

– Нет, спасибо. Хотел ещё как раз спросить, кто третий, – спохватился Джереми и, видя, что Анна повернула на него голову и недоумённо смотрит, добавил. – Я видел, как кто-то захлопнул дверь в комнате напротив.

Девушка коротко рассмеялась.

– Она такая, это да! Стеснительная просто ужас. Точно не в меня, – улыбаясь, сказала Анна, после чего звучно крикнула, повернувшись вполоборота к таинственной комнате. – Элиза! Иди к нам, не бойся!

Несколько секунд они сидели в тишине, Анна внимательно прислушивалась. Но ни единого звука не прозвучало, потому она позвала некую Элизу ещё раз:

– Давай не стесняйся, иначе нам придётся с дядей прийти за тобой самим знакомиться! – и как можно тише шепнула Джереми. – Она ой как не любит чужаков в своей комнате. На меня-то обидеться может, если зайду…

Дверь, едва слышно скрипнув, отворилась. Джереми. полный любопытства, тем не менее, постарался держать взгляд на Анне, чтобы не спугнуть столь пугливого, как он был уверен, ребёнка. По той же причине он не стал придвигаться к столу, оставаясь сидеть в кресле у стены. По полу раздалось шлёпанье босых ножек, после чего перед глазами Джереми проскочила маленькая девочка и взобралась на стул. Она лишь единожды бросила опасливый взгляд на Джереми, наблюдавшим за ней боковым зрением. У девочки был маленький, как и у матери, носик и яркие зелёные глаза. В остальном же она была совершенно не похожа на Анну: копна густых чёрных волос, высокий лоб и острый подбородок. В правой руке она сжимала лапку безвольно болтающегося из стороны в сторону небольшого плюшевого медвежонка с чёрными пуговицами вместо глаз, издалека сильно походившего на потрёпанный длинный носок. Щёки девочки пылали от стеснения красными, а взгляд столь похожих на мамины глаз не отрывался от поставленной перед ней тарелки.

– Бери, как обычно, что хочешь. Не стесняйся, чего прямо замкнулась вся? – весёлым, пародируя под голос, которым обычно озвучивают мультики, проговорила Анна, потрепав девочку за щеку, которая словно ужаленная тут же отстранилась, продолжая сохранять молчание и неподвижность. Анна же продолжила говорить, стараясь успокоить её. – Это дядя Джереми. Сын мэра Уилборна, представляешь? Я его со школы знаю. А вчера, не поверишь, он прямо спас мне жизнь! Да-да, не удивляйся. Поэтому уж кого-кого, а дядю Джереми бояться не стоит. Правда, дядя Джереми?

Джереми совершенно не умел вести себя с детьми. Он не знал, что говорить, как двигаться. Чувствуя себя полным идиотом, Джереми буркнул что-то наподобие «ага», сдобрив это утвердительным кивком головы, который напомнил ему стандартное действие злодеев детских фильмов, которые изображают из себя хорошеньких и добреньких, пока не придёт время раскрывать свой злодейский план. Признавшись себе ещё раз в том, что ладить с детьми – это не его, Джереми постарался расслабиться и отвлечься на телефон, как вдруг девочка сказала то, что окончательно выбило его из колеи.

– А по телевизору говорили, что он плохой… – заявила тихонько девочка, вновь бросив опасливый взгляд на потерявшего дар речи Джереми.

– Помнишь, что я тебе говорила?

– По телевизору говорят всякое и часто врут, – отчеканила девчушка, потерев свой маленький носик указательным пальцем правой руки.

– Вот-вот. По поводу дяди Джереми они именно врут. Ведь так, Джереми?

– Да, – ответил Джереми, окончательно почувствовав себя неким злодеем.

– Ладно… – тихо согласилась девочка, протягивая руку за ещё горячими тостами, положив на коленки плюшевую игрушку.

Джереми почувствовал, как рот наполнился слюной – он не ел с самого вечера, да и то под конец своего пребывания в пабе он заполнял свой живот не едой, а выпивкой. Вернее, совсем немного едой и затем снова и снова алкоголем. Но всё же с места не сдвинулся, чтобы не пугать Элизу. Мысленно он рассуждал о том, кем приходится девочка Анне. Чаша весов размышлений склонялась к тому, что это её дочь, но Джереми не мог в это поверить. В конце концов, когда-то Анна объявляла себя чуть ли не закоренелой чайлдфри. Да и представить её матерью… особенно после последних лет обучения в школе, когда она с головой погрузилась в мир алкоголя и наркотиков. Сердце Джереми защемило изнутри, и он попытался отбросить воспоминания о тех днях. Кто знает, как бы всё сложилось, если бы не её столь резкое падение. Скорее всего, Джереми остался бы в Бритчендбарне. Или, быть может, они уехали бы вместе открывать для себя мир. В любом случае, маловероятно, что тогда бы он согласился пойти в шпионы. Никогда не предугадаешь, что ждёт тебя за очередной развилкой жизненного пути…

– Чёрт-чёрт-чёрт! – внезапно выругалась Анна, выдернув тем самым Джереми из окутывающих его размышлений. От неожиданности он принялся взволнованно осматриваться – кто знает, быть может, она заметила в окне подозрительную фигуру, крадущуюся к дому? – Джереми, ты же потом, я слышала, собираешься пойти в особняк Уилб… то есть домой?

– Да…

– Сможешь Элизу в садик отвести? Я геолокацию тебе поставлю. Пожалуйста-пожалуйста. Я забыла, что к девяти мне надо быть на собеседовании, а то я уже полгода ищу работу. Там по пути прямо, честно-честно…

– Хорошо, ладно, – ответил Джереми, вклинившись в льющиеся без остановки просьбы и оправдания Анны. Правда, он сразу же пожалел об этом, как только осознал, что ему придётся один на один пройти с незнакомым ему маленьким ребёнком до детского сада. Куда пропала вся его уверенность? Ещё вчера он мог кому угодно сказать «нет», да даже послать куда подальше, если настроение будет чуть хуже, чем обычно.

Девочка зарделась сильнее и уткнулась в тарелку теперь так сильно, что, казалось, вот-вот коснётся носом еды, пару мгновений назад, наконец, наполнившей тарелку.

Глава 2

Четверг. 7 августа 2014 года

– Прямо по улице два квартала и там увидишь садик. В навигаторе тоже точка стоит. Ещё раз спасибо тебе огромное-преогромное! Всё, Элиза, будь паинькой и не сиди хотя бы сегодня в детском саду в одиночестве в уголке. Поиграй с кем-нибудь, прошу тебя. Я побежала, пока-пока!

Благодаря свежему утреннему воздуху у Джереми слегка притупилась головная боль, благодаря чему он теперь мог хотя бы прикрывать руками глаза от солнечного света, который чуть ранее будто пронзал голову насквозь. Помахав рукой на прощание, Анна, цокая каблуками туфель по асфальту, быстрым шагом направилась в сторону автобусной остановки, видневшейся в конце улицы. Проводив её взглядом, Джереми посмотрел на Элизу, которая стояла от него на почтительном расстоянии, потупив глаза на носки маленьких беленьких кроссовочек. К груди она прижимала плюшевого медвежонка, с которым, по всей видимости, никогда не расставалась.

– Это… пойдём, да? – то ли предложил, то ли спросил Джереми, потирая рукой отросшую на подбородке щетину.

– Да.

Получив хоть и столь короткий, но утвердительный ответ, Джереми направился по указанному Анной пути. Чуть поодаль от него семенила Элиза. Он представил, как выглядит в этот момент со стороны. В своей мятой и запылившейся после безумной ночи футболке и брюками, с отёкшими и покрасневшими глазами. С бьющим за километр перегаром. Хромающий, опирающийся на грёбаный костыль, постукивающий с каждым шагом, казалось, на всю улицу. И всю эту прекрасную картину дополняет отвратительная двухдневная щетина. В принципе, с недавних пор Джереми было плевать на свой внешний вид и то, как его воспринимают другие люди. Вот только что эти самые другие люди подумают, увидев с таким ярким выделяющимся джентльменом маленькую девочку, которая явно старается держать определённую дистанцию. Джереми понятия не имел, какая нынче степень бдительности жителей такого небольшого города, как Бритчендбарн. Он мог лишь судить по тем многочисленными историям, которые слышал в новостях и даже от некоторых знакомых. Потому прекрасно представлял себе, что с ним с довольно высокой вероятностью сделали бы на улице крупного мегаполиса. С одной стороны, он понимал причины всё растущей по этому поводу в последние годы истерии: как говорится, «лучше перебдеть, чем недобдеть». Ведь излишняя подозрительность вполне может спасти здоровье и даже жизнь чьему-нибудь ребёнку. Только, как обычно и бывает, даже правильные мысли и идеи со временем начинают извращаться в крайности. В результате чего теперь может быть опасно даже нечаянно посмотреть в сторону чужого ребёнка: кто-нибудь особенно внимательный и жаждущий справедливости может расценить это неправильно и обвинить тебя в педофилии. Особенно ему вспомнились резонансные истории, в которых родители обращались в полицию, на людей заводили дела и выносили приговоры с тюремными сроками, несмотря на то, что по всему интернету распространялись видеозаписи инцидентов и факты, доказывающие невиновность осуждённых.

– Значит, тебе уже пять лет? На следующий год в школу? – постарался завести разговор Джереми, так как молчание давило психологически.

– Да.

– Хочешь в школу?

– Да.

На этом дипломатические способности по ведению переговоров с детьми у Джереми исчерпались. А прошли они лишь с десяток метров. Внезапно Джереми вновь почувствовал, что за ним будто пристально наблюдают. Он пообещал себе пораскинуть мозгами о том, не пойти ли к психологу или даже к психотерапевту со своей паранойей, если на этот раз чувство будет ложным. Сосредоточившись на окружающей действительности, Джереми принялся осматриваться. Вперёд уходила длинная улица, вливающаяся в центральную улицу города – к ней по большей части и тянулись редкие машины. Анна с дочерью жили в одном из частных домов почти на самой окраине города. Небольшой одноэтажный, деревянный, облицованный отклеивающимся во многих местах и потрескавшимся сайдингом – он не слишком сильно выбивался из череды домов небогатого Бритчендбарна, но с первого же взгляда чем-то пугал Джереми. А помнил Джереми этот дом ещё из детства, некогда он принадлежал матери Анны. Их знакомство, впрочем, как и все остальные встречи, когда Джереми приходил к Анне в гости, были не слишком удачные – мама Анны каждый раз была пьяна и сидела тихонько в своей комнате, дверь в которую, правда, всегда была открыта, и потому Джереми слышал от неё лишь нечленораздельные попытки поздороваться или попрощаться, если она не спала. Если память Джереми не изменяла, то дом его родителей находился за парком, до которого и от которого нужно было пройти по кварталу. Минут двадцать или двадцать пять пути, если двигаться быстрым шагом. По обе стороны дороги высились заборы совершенно различных цветов, форм и размеров, столь сильно отличающиеся друг от друга, что даже казалось, что это некая специальная задумка сошедшего с ума дизайнера. За короткое время «сканирования» Джереми заметил пожилого мужчину, копавшегося у себя на лужайке; мальчика, который выбежал из калитки одного из участков, подбежал к почтовому ящику и, схватив небольшую кипу бумаг, в припрыжку ринулся обратно. В окне ближайшего дома какую-то молодую парочку, о чём-то явно спорившую друг с другом. Вдалеке за угол дома зашла девушка или же женщина – Джереми не сумел рассмотреть точнее, заметил лишь длинные, по пояс, каштановые волосы. Прохожих не было, по всей видимости, несколько минут назад уехавший автобус, собрал с остановки всех желающих, а следующий должен был прийти не скоро. Никто не обращал никакого внимания на них с Элизой. Даже ни разу не посмотрел в их сторону.

И всё же из-за необъяснимого волнения Джереми обернулся ещё раз. И в этот момент его взгляд остановился на старом коричневом пикапе, припаркованном чуть поодаль от дома Анны, по другую сторону улицы. Даже на таком расстоянии была видна разъедавшая во многих местах кузов машины ржавчина. Был ли кто за рулём или нет, Джереми рассмотреть не успел, решив на всякий случай не подавать вида, что заметил подозрительный пикап. А потому в ту же секунду повернул голову обратно. Внимание пикап привлёк потому, что у него была черта, отличающая от парочки других машин, также припаркованных у тротуара вдоль улицы напротив домов. Дело в том, что все они располагались прямо напротив калиток участков, ведь любому человеку свойственно стремление к упрощению своей жизни – зачем идти двадцать шагов, когда можно припарковаться так, чтобы пройти десять. А пикап стоял у краёв заборов двух участков. Что было достаточно странно с учётом того, что напротив калиток именно этих двух участков машин не было.

Если бы у него не было костыля, да и рядом не семенила маленькими шажками девочка, Джереми сделал бы круг, чтобы убедиться, что в машине никого нет. В голове роились тучи мыслей, по поводу пикапа: журналисты, заказные по его голову убийцы, коллеги из прошлого… Или, быть может, это вчерашние преследователи Анны?.. Правда, а преследовали ли вообще Анну в ту ночь? В любом случае, это мог быть кто угодно. Впрочем, как и разыгравшееся воображение…

– Здесь надо повернуть.

Джереми резко остановился. На повороте в паре шагов от него стояла Элиза, продолжая смотреть себе под ноги. Он не сразу понял, что зарываясь всё глубже и глубже в свои размышления, пропустил нужное пересечение улиц.

– Ой, прости меня. Я… я задумался.

– О пикапе? – невозмутимо спросила Элиза.

Джереми замер, потеряв на мгновение дар речи.

– Почему о пикапе? Погоди, не понимаю…

– А-а, тогда неважно.

– Погоди-погоди. Я действительно думал об этом пикапе. Но почему ты вдруг подумала о нём? – продолжая стоять, как вкопанный, принялся расспрашивать Джереми.

– Не знаю. Просто мы когда только выходили с мамой, я его увидела. И удивилась, – всё тем же спокойным тоненьким голоском, ответила ему девочка.

– Никогда не видела его раньше?

– Нет.

– Нужно будет сказать Анне… – тихонько сказал Джереми, нахмурившись. После чего добавил, постаравшись улыбнуться Элизе. – Ничего страшного, не переживай. Вон, уже садик виднеется. Кажется. Там весело. Спать можно после обеда, правда?

– Ага, – безразлично ответила Элиза.

Они вместе направились к хлипкому забору-сетке, за которым в самом середине огороженного участка располагалось разукрашенное всякими разными игрушками и радугами белое здание с зелёной потёртой крышей. А вокруг него были разбросаны немногочисленные облупившиеся качели, покосившиеся домики, какие-то выкрашенные в яркие цвета шины. Джереми вспомнил расфуфыренные огромные и наполненные детские площадки почти во всех дворах столицы и вздохнул, посмотрев на Элизу, чей взгляд всё также был устремлён на асфальт.

У самой калитки Джереми дождался, пока Элиза нырнёт в распахнутую ярко-жёлтую дверь детского сада, после чего поспешил обратно, не обращая внимания на вновь охватившую его усталость и никуда не уходившую боль в ноге и плече. Но, вынырнув на перекрёсток, Джереми сразу же подметил, что ржавого старого пикапа неподалёку от дома Анны уже не было.