Текст книги "Путь домой"

Михаил Тихонов
Путь домой

Пролог

Зубастый перевал. Таверна Старого Ро.

За деревянным столом, повидавшим далеко не одного постояльца, Даже толком не протертым с разводами пролитой выпивки, над большой кружкой дрянного пива, самого дешевого, что продавал Старый Ро, склонился седой, как лунь леший. Кряжистая медвежья фигура была сильно сгорблена, как будто на плечах лежал тяжелый груз. Сейчас, не до конца перешедший из своей звериной ипостаси в человеческую, он давил своей мощью, кажется еще чуть-чуть и под ним сломается тяжелый деревянный табурет. Да и обстановка таверны не вселяла оптимизм. Потемневшие о времени деревянные стены, такие же полы с грязными разводами. Местами даже, кажется пятна крови, так и не смытые до конца. Такая же рубленная из бревен стойка, за которой расположился старый орк. Велс, так звали лешего, тяжело вздохнул. И этот вздох отдал болью в раненом боку. Во время последнего найма, не успел отбить выпад мелкого гоблина из отряда, атаковавшего караван, в котором Велс был охранником. Итог – посеребренный клинок вошел в бок. Сама по себе рана была не опасна для бывшего бога, забытого пантеона одной из ветвей миров, но клинок оказался заговоренным жрецами Мары, поэтому даже вынутый из раны, он продолжал свое черное дело. Только наполовину проведенная трансформация помогала терпеть боль. Но в звериной ипостаси были более сильны эмоции, поэтому он сидел в одиночестве, подальше от остальных посетителей. Любое неосторожное слово или действие могло спровоцировать всплеск ярости раненого зверя. Велс прекрасно знал, если не найти источник с мертвой водой, то даже его, рано или поздно убьет заговор. Он действовал, как вирус. Ломая иммунитет, постепенно меняя структуру клеток, учитывая сущность зараженного, неизвестно, что может получиться на выходе, возможно настолько монструозное порождение Нави, что лучше самому оборвать свое существование. Но пока есть шанс и силы бороться с заразой, Велс будет жить. Знал он, прекрасно знал, где взять так нужной ему мертвой воды. В мире, из которого когда-то их изгнали адепты той самой Мары-Морены, замаскировавшие свой культ под безобидную секту поклонников какого-то жреца, распятого на кресте за попытку захвата власти. Велс толком не знал ту историю, не его зона ответственности, да и некомфортно он себя чувствовал в теплых краях. Как и у любого лешего, его сфера обитания дремучая тайга Северного материка. Когда старые боги спохватились, было уже поздно. Люди перестали их слушать, постепенно превращаясь в послушных рабов Мары, сменившей свою маску. Сказать, что они не пытались удержать власть и влияние, было бы неправильно. Но просто упустили момент. Среди людей осталось очень мало последователей, сторонники ново-старого культа в первую очередь уничтожали самых верных последователей братства богов. Разрушались места силы, на их руинах строились другие капища. В которых люди молились новому богу, не подозревая, кто прячется под этой личиной. Ну а потом пришли они – порождения Нави. Демоны адских планет. Велс хорошо помнил те дни. Да хватило нескольких дней ракшасам, заряженным энергией Мары, самой смерти и небытия, чтобы уничтожить или заставить покинуть тот мир всех старых богов. До сих пор перед глазами вставали картины прорыва через портал, построенный еще богами Изначальными. Кто-то считал, что самим Брамой, в одно из своих пришествий на планету. Ракшасы, демоны, адские гончие. Волна за волной накатывались на строй богов и полубогов, леших, кикимор, фейри и сидов. Пытаясь сгрызть, разорвать уничтожить. Велс помотал головой, отгоняя неприятные воспоминания. Из всех служителе птицеподобного Сва-Славы их вырвалось только трое. Велс, Хорив и Радегаст. Пал Перун, сраженный Шивой, сгорел Семаргл от механического орудия людского предательского изобретения. Упал пронзенный заговоренными стрелами Лель, пастушок-пересмешник. Никак не отпускала его та давняя битва. Он вновь и вновь видел перед глазами, как падают с небес винамы, а с них льется огонь, тоже изобретение людей. Они тогда смогли уйти лишь благодаря стоявшим с ними в одном строю волхвам и жрецам. Только боги, Велс горько усмехнулся, да какие они боги… Божичи, которых забыл отец. Но можно было понять и отца Сварога – Мара была дочерью его, так же как остальные были его сыновьями и дочерьми. Да и не грозила никому смерть окончательная, переродились бы в Прави, и все дела. Так думали все, хотя Велс предупреждал, что Мара смогла найти способ приносить окончательную смерть духа, перерождая тело бога, попавшего под ее заклинание. Никто не слушал, думали покровитель шпионов чего-то перешпионил и страдает паранойей. Когда его слова подтвердились, было поздно. Горели храмы, перерождались поверженные боги. Сварог молчал. Единственное, что он сделал, это открыл портал в Рифейских горах. Через который смогли уйти немногие выжившие в бойне боги Мрита-локи. Чем только не пришлось заниматься Велсу, после ухода из родной ветви миров. Там он был богом для людей, а здесь он был просто еще одним оборотнем, забытым богом, лишенным энергетической подпитки от праны последователей. Первое время они скитались втроем, охраняли караваны, идущие по мирам этой ветви древа миром. Торговые, рабские. Разницы не было. Главное было выжить. Они не оставляли попыток достучаться до отца. Хотели вернуться. Но сотня лет пролетала за сотней. Правь молчала. Постепенно пути-дороги братьев-богов разошлись. Нашел для себя новый мир Хорив, заполучив поклонников, которых уберег от нашествия неупокоенных упырей. Радегаст в одном из походов встретил эльфийку. С ней он и осел в одном из миров ветви второго уровня. Остался Велс в одиночестве. Он по-прежнему проводил караваны между мирами, создавая агентурную сеть и торговую империю в одном лице, но основной целью было найти другой путь в покинутые миры. ОН очень хотел вернуться домой. Тот портал, через который они уходили, был недоступен, так как никто из выживших не знал способа активации. Велс даже не помнит уже всех миров, которые он прошел или проехал. Тысячи схваток, сотни убитых врагов, ни разу его не смогли даже поцарапать, а тут. Велс одним глотком осушил кружку и махнул мелкой кикиморе, бывшей здесь в роли официантки, чтобы принесла еще. Саднящий бок беспокоил. Нужно бы поспать, но вряд ли снова получится уснуть. Боль не даст. Велс снял комнату на трое суток, чтобы переждать разыгравшуюся в горах бурю и подыскать попутный караван, идущий через Зубастый перевал. Одному соваться в Черные горы было безумством даже для умирающего бога. Но как назло, за два дня, что он ошивался в таверне сюда не пришло ни одного каравана. Придется идти одному. Время таяло, а единственный путь в родной мир, про который он знал, находился в Долине Черепов, как раз за Зубастым перевалом. Тот самый портал, через который они сюда прошли. Шанс на то, что получится его активировать – один к миллиону, шанс пройти в одиночку через Зубастый перевал, на котором засело племя волколаков – примерно такой же, может чуть выше. Но умирать или перерождаться в отродье Нави, не хотелось до безумия. Он должен пройи перевал. Мелкая кикимора поменяла ему пустую кружку на такую же, но наполненную все тем же дрянным пойлом, гордо именующимся пивом. От тягостных мыслей Велса отвлек порыв холодного ветра из открывшейся двери, за порогом все также бушевала вьюга. Да и не бывает здесь теплой погоды, слишком высоко в горах перевал. Фигура человека или эльфа, но явно не кого-то из других рас, укутанная в тулуп из волчьей шкуры, попыталась войти в дверь, но споткнулась о высокий порог и в зал влетела кубарем, сбив по пути, как раз собирающегося на улицу огра из компании сидевший у стены, противоположной той, где находился Велс, оглашая помещение отборным матом.

– Мда, не повезло тебе бродяга. – Велс прекрасно был знаком с расой огров, сильные, выносливые, отличные бойцы. Но чересчур вспыльчивые. Могли броситься в драку за косой взгляд. Велс сейчас не завидовал путнику, кубарем закатившемуся в таверну. Огр явно не оставит такое без последствий. Да и его дружки, явно с радостью присоединяться к потехе. Вот уже огр на ногах и пытается пнуть, все еще лежащего на полу посетителя. На удивление тот успевает откатиться, но неудачно выбрал направление, прямо под ноги ограм, спешащим на помощь своему обиженному товарищу. На полу образуется куча-мала из тел. С ревом раненного барана, первый потерпевший бросается в мельтешение рук, ног и тела. Все посетители таверны, а оказывается их набралось уже несколько десятков, Велс и не заметил даже, увлеченно наблюдали за потасовкой. Кое-кто уже организовал тотализатор. Гномы, кто же еще. Эти за медный пятак удавятся, а здесь слышны выкрики уже по соне златых. Велс внимательно присмотрелся. Что сказать, он бы явно поставил на новенького. Огры сильны, но они больше мешают друг другу. А тот, даже лежа на полу умудряется вести бой. Велс видел, что за все время драки человек, а это точно был человек, ну или кто-то в облике человека, не пропустил ни одного удара, в то время как уже два огра хромали, а у третьего не двигалась правая рука. Человек явно выигрывал. Но тут дверь вновь открылась и на пороге появился еще один огр, кажется из той же компании, наверное выходил до ветру. Окинув взглядом место происшествия, он тут же не раздумывая бросил на помощь соплеменникам. Человек, в это время пытавшийся встать на ноги, не заметил новой опасности, поэтому получил сокрушительный удар в грудь, которым его отбросило в сторону стойки. Скорость полета была таковой, что при столкновении с дубовой стойкой у него распахнулся тулуп. Велс вскочил на ноги, откидывая в сторону стол и перекидываясь в медвежью ипостась рванул в сторону упавшего. Даже не заметив огров, направлявшихся добить поверженного, просто смел их с пути и завис над телом путника, вновь возвращаясь в форму получеловека-полумедведя. Да, он не ошибся, на груди путника висела золотая сварга. Зал притих, многие прекрасно знали, кто может принимать облик медведя. Поэтому желающих препятствовать не оказалось. Огры же, снесенные Велсом во время рывка, осознав, кто находится перед ними начали тихонько отползать к своему столику, боясь лишний раз вздохнуть, чтобы не привлечь к себе внимание. Аккуратно, вдруг серьезные повреждения, Велс снял с лежащего на полу меховую шапку-ушанку, которая до этого не давала рассмотреть его лицо и пораженно отодвинулся. На полу лежал Стриби, ушедший еще до войны с Марой посмотреть другие миры, и так и не вернувшийся. Он считался пропавшим, возможно даже погибшим. Слишком долго не подавал знать, а тут вот он. Сомнений в том, что перед ним Стриби, не было никаких. Родовой амулет, его нельзя было потерять, украсть или просто отдать. Отец каждому из своих детей вешал такой при рождении. Велс пощупал свою, висящую на груди сваргу. Младший брат, непоседа и хулиган, вечно находил на свою пятую точку приключений. Он был помладше на год, Велс вырос вместе со Стриби. Сколько они учинили всяких каверз и не пересчесть. Впервые за долгие годы лицо бога-медведя разгладилось, и даже мелькнула улыбка в уголках глаз. Аккуратно подняв бессознательное тело и взвалив на плечо, Велс направился в свою комнату, по пути попросив принести туда же ужин.

* * *

Спустя час. Комната Велса в таверне «У старого Ро»

Велс наблюдал, как Стриби стремительно поглощал ужин, состоящий из хорошо прожаренного стейка и какого-то овощного гарнира, одновременно рассказывая о своих похождениях. Оказывается для Стриби прошел всего год, с момента, как он свалил из дома на поиски легендарного Баюн-острова, где по легендам находилась гора Меру. Зачем она ему понадобилась, он так и не смог объяснить.

– Вел, ты понимаешь, когда Гамаюн прилетал к нам в гости, он мне все рассказывал про кота, про русалку, про богатырей. Вот я и захотел сам посмотреть. В последний его прилет я угнал отцовский винам и полетел за ним, но в межмирье потерялся в тумане. Блуждал, блуждал да и наткнулся на мир, а там как раз осел Радегаст. Он рассказал, что случилось дома, пока меня не было. Я поначалу решил пожить в его мире, но надоело. Решил поискать тебя. С тобой-то всяко веселее. Помнишь, как мы Леля в лесу привязали, обмазанного нектаром. Все пчелы тогда слетелись на него, мед собрать. А этот стервец и ухом не повел. Ну да, с любыми животными мог найти общий язык. Мы потом с тобой долго убегали от тех самых пчел натравленных Лелем. Весело было. – внезапно Стриби замолчал, видимо вспомнив, что Лель, как и многие другие кого он знал, погибли.

– Ну, что куда направимся, Вел. Давай поищем Баюн. Интересно же, что там за кот такой. – Стриби так и остался юношей со взором горящим, да и когда ему было взрослеть, для него то всчего год прошел в Межмирье.

Велс тяжело вздохнул, он не знал, стоит ли говорить брату о том, что он умирает, и единственный шанс находится в родном мире, недоступном для изгнанных богов. Но все же решив, что уж кому-кому, а братишке можно довериться, без утайки рассказал все как есть. И Что отравлен заговором Мары, и что путь в родной мир закрыт. Рассказ и про то, что отец не отвечает на призывы. По мере рассказа Стрибог все сильнее хмурился. А потом задумался на какое-то время, и вдруг, щелкнув пальцами правой руки, произнес:

– А ты пробовал ритуал обратного призыва? – видя непонимающий взгляд Велса, разъяснил. – Ну это когда не жрец призывает бога покровителя, а наоборот. Во время призыва открывается портал, вот мы в него и прошмыгнем. Велимудр же нам объяснял, как это делается.

Велс, несмотря на прожитые годы отвел взгляд в сторону, как шкодливый подросток. В отличии от Стриби, который впитывал все рассказы старого учителя-волхва, сам Велс учиться и слушать не любил. Но предложенный вариант имел больший шанс на успех, чем попытка включить портал в Долине Черепов. Да и для этого не придется проходить перевал. Волколаки это такие существа, что даже боги им не сильно опасны. Растерзают и не заметят. Вот только есть одна проблема.

– И где мы найдем жреца? Ты думаешь, Мара оставила в живых хоть одного последователя других богов? – Велс выразил сомнения, пришедшие в его голову.

– А подойдет любой потомок жрецов, по-любому хоть кто-то, но уцелел. Ну, или твой прямой потомок. – Стриби лучился оптимизмом. Ну да, ему то что, он не видел, как погибали родные.

– Ладно, давай попробуем. Рассказывай что нужно для твоего ритуала. – Велс откинул сомнения прочь. Все же жить он очень хотел.

* * *

Третий день боги карабкались вверх по отвесным скалам. А все почему? Потому что не хватило сил открыть портал, даже у двоих. Нет, задумка Стриби оказалась очень даже ничего. Они даже смогли увидеть через мутную пленку нужный им мир, и человека к которому тянулась нить призыва. Но вот открыть полноценный проход в другой мир не получилось. Нужно было найти место силы. Притом силы способной работать в мирах Яви. А в этом мире, Велс знал только одно такое место. На самой высокой вершине Скалистых гор. Поэтому совершив первую попытку, и разобравшись в причинах неудачи, Велс со Стриби собрали свои невеликие пожитки и направились в горы. Сказать, что путь был тяжелым, не сказать ничего. Троп в мертвых скалахне было. Летать боги, к сожалению сами не умели. Вот и приходилось карабкаться по отвесным скалам, как обычным людям. Хорошо хоть, что нечисть, живущая в этих горах не любила селиться у подножия Орочьего зуба. Но даже без них, путь был тяжелым. Встать на отдых было негде. Поэтому боги шли без привалов. Точнее не шли, а карабкались. Велс чувствовал, как силы покидают его. Все труднее становилось противостоять заразе, поразившей его тело. На третьи сутки он уже не мог сам двигаться. Привязав Велса веревкой к себе, Стриби упрямо карабкался к вершине. Он не мог бросить умирать брата. Одежда была изорвана в клочья острыми камнями, руки и ноги изрезаны в кровь, постоянный ледяной ветер превращал обжигал открытые участки тела, но Стрибог карабкался. И вот наконец-то вершина. Из последних сил Стриби подтянулся на каменном карнизе, последние несколько часов он тащил брата волоком. С трудом перевалившись через край плато, находящегося на вершине, он обессиленный упал на землю, даже не оглядевшись по сторонам. Сил не хватило даже подтянуть с помощью веревки Велса. А посмотреть было на что. На плато, в диаметре километров пятнадцать, раскинулся оазис. Самый настоящий. Складывалось ощущение, что за краем обрыва нет ледяных ветров. По всему плато росли вечнозеленые деревья, трава была высокой и налитой соком. Здесь царило вечное лето. А в самом центре прямо из земли бил небольшой фонтанчик родника с кристальной водой, сквозь которую можно было разглядеть все, до единой песчинке на дне. Казалось, если существует рай, то это именно он. Тишина и покой источались этой небольшой долиной, на вершине плато.

Велс очнулся от резкой боли в правом боку, ударился о каменной выступ, и, незаживающая, рана, тут же дала о себе знать. Он не сразу осознал, где он находится. Но постепенно вспомнил, что они со Стриби шли на вершину Орочьего зуба. Осмотревшись, Велс понял, что висит привязанный к чему-то веревкой в пяти метрах от края плато. Раскачавшись, превозмогая боль, леший умудрился зацепиться за торчащие камни и, собрав остатки сил, полез вверх. Пять метров – много или мало? Путь вверх показался забытому богу бесконечным, но, тем не менее, ему удалось забраться. Первое, что бросилось ему в глаза, было тело Стриби, лежащее почти на самом краю. Ползком, сил встать на ноги не было, леший подполз к брату, и негнущейся рукой попытался нащупать пульс. Слава Отцу, тот был жив, просто находился в бессознательном состоянии. Велс, немного успокоившись, вытянул засапожный нож и перерезал веревки, после чего обессилено разлегся рядом с братом и прикрыл глаза. Очнулся он от того, что рядом потрескивал костер. Оглядевшись вокруг, увидел брата, что-то помешивающего в котелке, кипящем на костре. До ноздрей доносился запах варенного мяса. Велс непроизвольно сглотнул слюну. За те три дня, что они карабкались вверх, перекусить ничего не удалось. Велс попытался перевернуться на бок, это движение вызвало острый приступ боли, заставивший его застонать. Стриби, видимо услышав стон, тут же метнулся к нему.

– Потерпи, мы уже почти на месте, сейчас поедим, и я попробую открыть портал. – голос брата был явно обеспокоен.

Велс моргнул, соглашаясь с ним. В горле стоял ком, поэтому сказать что-то не получалось. Проживший сотни лет леший понимал, он умирает. Не факт, что поможет даже «мертвая вода».

Велс снова провалился в забытье. Пришел в себя от того, что в рот потек горячий бульон. Кое-как проглотив, почувствовал, что по телу начало разливаться тепло. Он уже практически не реагировал ни на что. Боль истерзала не только тело, но и душу. Велс не чувствовал и не видел, как Стрибог, взвалив его себе на плечи, медленно шел к источнику. Не видел, как создав структуру поглощения, брат прикрепил к ней рунную формулу портала. Последнее, что запечатлело сознание – была вспышка перехода через портал.

Часть Первая

Глава Первая

Макс был обычным деревенским пареньком двадцати лет от роду. Рост около метра восьмидесяти, худощавый. На лице всегда играла улыбка. С виду рубаха-парень. Простое лицо, можно сказать интеллигентное. Коротко стриженные русые волосы. Таких много в провинциальных деревушках. Такие пареньки вызывали умиление у старушек. Всегда вежливы и обходительны. Никогда не грубят, уступают места в автобусах. На таком фоне резкий контраст создавался взглядом светло-голубых, почти серых, глаз. В противовес улыбке, натянутой на лицо, глаза никогда не смеялись. В них застыло равнодушие. Так рано, но уже равнодушно, смотрел молодой парень на мир. Как через оптический прицел. Такой взгляд обычно у профессиональных убийц или маньяков. Но Макс не был ни тем, ни другим. Он просто слишком рано повзрослел. Двадцать лет – начало жизни.

* * *

Перед глазами все качалось, ноги отказывались идти, по спине тонким ручейком стекала кровь из-под, кое-как наложенной, импровизированной повязки. Максим периодически останавливался, чтобы передохнуть и набраться сил перед следующим шагом. Боли уже практически не было, сознание постепенно уходило, заменяясь видениями из жизни. Такой короткой, но в то же время очень жесткой. Максим прекрасно понимал – он умрет. Было ли ему страшно? Скорее нет, чем да. Но и умирать он не хотел, поэтому все шел и шел вперед по лесу, в надежде найти хоть какое-то человеческое жилье. А еще ему нужно было, как можно дальше от трассы, где остались его друзья и враги, ставшие жертвами бандитской разборки.

Максим остановился, привалившись к огромной столетней сосне, пытался отдышаться. воздуха не хватало, он пытался вдохнуть полной грудью, но что-то мешало. Одуряющий запах разогретой смолы, никак не мог найти путь внутрь пробитого автоматной пулей легкого. Макс, уже мутным взглядом, теряя сознание, окинул лес вокруг. Уральская тайга. Что на Среднем Урале, что на Южном, одинаков. Сосны вперемешку с лиственными породами. Вот и сейчас взгляд умирающего паренька зацепился за одинокую березу, стоящую на опушке, в пятидесяти метрах впереди. Недалеко, дойти бы, коснуться белого ствола. Как в детстве… Он попытался оторваться от сосны и сделать шаг, но уже не смог. В бессознательном состоянии Макс сполз по стволу вековой сосны, оставляя почти незаметный на коричнево-красной коре дерева кровавый след, тянущийся сверху вниз. Мягкая хвойная подстилка из игл, осыпавшейся хвои, как родная мать обняла блудного сына, закрылись серо-голубые глаза. И только небо, цвета его глаз, смотрела сверху безучастно.

* * *

Василиса уже и не помнила, сколько ей лет довелось прожить на свете. Родилась она еще тогда, когда Святослав свет Игоревич на хазар ходил. Много чего довелось ей увидеть на своем веку. С детства посвященная Ладе, она должна была стать ее жрицей. Но не успела. Культ Мары захватил мир. Она была послушницей в одном из храмов, города Тысячи Солнц, когда город был осажден и разрушен. Огню предавалось все и люди и строения. Город, построенный по преданию самим Сварогом, был стерт с лица земли. Она уже практически не помнила того времени. Вторая тысяча лет как-никак. Что только не было на ее веку. И мужья любимые, и враги коварные. Где она только не бывала. Можно сказать весь мир обошла. Уже даже и потомки все умерли, а она все жила. Да звали ее при рождении иначе. Богдана… Данная богами и отданная богам. Боги которым она служила всю жизнь, наверное умерли. В этом мире безраздельно властвовала Мара… Мир стал темным и алчным, забыв о душе. Потому и жила она у старого дуба в Рифейских горах одна одинешенька уже без малого триста лет. Запутав тропы вокруг своей избушки, так чтобы случайный путник не смог дойти, потихоньку коротала свой век. Изредка выбираясь в городок неподалеку. Жизнь изменилась. Изменились дома, поднявшись ввысь, как во времена ее юности. Вновь появились механические повозки. У нее даже был телевизор и ветряной генератор. Да техника, после упадка времен войны богов начала вновь развиваться. Вот только люди стали другими. Злыми, эгоистичными. Забывшие богов. Продавшие совесть. Так и жила, наблюдая издали, она все ждала, что вернутся боги-покровители. Вернется свет, в души людей. Она пыталась призвать хоть кого-то из богов, но не получала ответа. Но надежда не умирала, а пока была жива надежда, жила и Богдана-Василиса.

В этот день Богдане не спалось с самой зорьки. В душе появилось какое-то ожидание, что должно произойти важное событие. Но что могло произойти неожиданного в ее размеренной жизни. Непонятно. Она почти стала жрицей, поэтому привыкла прислушиваться к своим ощущениям. Как и всегда она встала со своей деревянной кровати застеленной пуховой периной. Затопила печь и поставила разогреваться кашу с грибами, приготовленную с вечера. После чего проверила в чулане травы, которые заготавливала для лечебных целей. Иногда она все-таки лечила людей. Обычно это происходило, когда она выбиралась из леса. Люди в ближайших деревеньках знали о существовании такой вот старушке-отшельнице. Но дальше сельчан информация не уходила, вдруг ведунья обидится и перестанет приходить. Бывали несколько раз прецеденты. Сделав все дела по дому, она подошла к умывальнику, над которым висело зеркало в позолоченной оправе. На нее смотрело отражение все той же двадцатилетней красавицы послушницы, время не властно над истинными преданными. Но на людях, она всегда выглядела как Баба-Яга. Как-то раз посмотрела сказку «Морозко», понравился ей образ. Вот и накидывала морок на себя. До полудня все было как обычно. Переделав все дела, Богдана взяла плетеную корзину и собралась в лес, собирать ягоды, да травы. Маршрут у нее был привычным, через пригорок на опушку леса, там была полянка с крупной сочной земляникой, захотелось вот ей ягодки. В округе она знала все заимки и ягодные места, почему пошла на не самую близкую, она так и не смогла понять. Но видно боги подглядывали и вели ее. Выйдя на опушку, она сразу заметила – тут кто-то проходил. Если долго жить в лесу, волей-неволей научишься читать следы. Вот и Богдана умела, да и сложно было не заметить протоптанный, в уже начавшей подсыхать, траве, отмеченный кровавыми каплями. След и кровь, явно, человеческие. Уж это она без проблем смогла понять. Поставив аккуратно корзинку, она огляделась по сторонам и вытянув из-за пояса нож их хорошей черненной стали, явно боевой, что не совсем шел к внешности девушки, Богдана резко метнулась в сторону леса. Ничто не напоминало в ней, ту беззаботную девушку, которая шла собирать ягоды. Сейчас это была лесная рысь, стремительная и смертельно опасная. Плавный шаг, контроль пространства, мягкость движений. Все говорило о том, что девушка не понаслышке знакома с воинским искусством. Почти стелясь в высокой траве, двигаясь так, что ни один стебелек не шелохнулся, Богдана через минуту достигла приметной старой сосны. И остановившись, стала смотреть на того, кто оставил кровавый след. У подножия вековой сосны, сидел, прислонившись спиной к стволу, молодой парень. Светлые волосы были измазаны кровью, на груди примостилась непонятная повязка, явно сделанная наспех из подручных материалов. Богдане одного взгляда хватило определить, парень уже почти ушел в Царство мертвых. Большая потеря крови, об этом говорил бледный цвет кожи на лице. Она осторожно подошла и склонилась над парнем. Все еще хуже чем показалось с расстояния, осторожно сдвинув повязку, обнаружила под спекшейся кровью два отверстия. Явно пулевые, сталкивалась с подобным. И оба ранения в районе правого легкого. Будто почувствовав присутствие постороннего, парень резко открыл глаза и посмотрел на Богдану. В глазах читался могильный холод, парень знал, что умирает, но в тоже время в глубине теплилась надежда. Как он вообще до сих пор жив было непонятно. Неизвестно о чем думала Богдана в этот момент, возможно боги управляли ее действиями, но она аккуратно подхватила под мышки вновь потерявшего сознание человека и, сбегав за своей корзинкой, она всегда с собой имела комплект снадобий для оказания первой помощи и фляжку с отваром горской полыни, если его правильно приготовить то получается отличное восстанавливающее силы средство, принялась ножом раздвигать сжатые в агонии зубы. С трудом, но это у нее получилось. Влив немного отвара из фляжки в рот парня, и дождавшись, чтобы он проглотил, начала аккуратно снимать грязные повязки, оказавшиеся разорванной рубашкой. Все оказалось гораздо хуже, чем она думала. Одна пуля пробила легкое молодого человека насквозь, а вот вторая осталась внутри. Придется вспоминать навыки хирурга. За сотни лет у Богданы было много возможностей для учебы. Вот она и училась, всему, что могла осилить. Но в лесу делать операцию не вариант. Хорошо было при богах, создал заклинание и вещь теряет свой вес, но после того как боги исчезли, магическая сила тоже ушла из этого мира. Тяжело вздохнув, Богдана поднялась на ноги и направилась в сторону двух небольших березок, растущих поодаль. С помощью ножа превратив их в волокушу, она вернулась к лежащему на земле. Осторожно перекатив на импровизированную каталку парня, Богдана схватила в две руки стволы березок и медленно, чтобы окончательно не растрясти, двинулась в сторону своей избушки.

* * *

Шесть часов, без перерывов, Богдана резала и шила тело парня, вынимая пулю. Соединяла разорванные сосуды. Очищала легкие от скопившейся крови. Шесть часов на пределе сил, одна, но она смогла это сделать. Как только парень, лежащий на операционном столе смог сделать первый глубокий вдох, Богдана без сил опустилась на пол, рядом с широкой скамьей, которую использовала вместо операционного стола. У нее не осталось сил даже поесть и добраться до кровати. Уснула рядом с тем, кого вытащила с того света. Дальнейшие дни были заполнены уходом за раненым. Несмотря на то, что раны затянулись довольно быстро, практически за неделю, паренек так и не пришел в сознание. Душа успела зацепиться за мир Нави, и не хотела возвращаться обратно. Богдана перепробовала все, что знала. Начиная от компрессов из разных трав, и заканчивая молитвами забытым богам. Парень все так же был без сознания. Только метался в бреду. Что уж он там видел, но не раз и не два, приходилось Богдане менять постель пропитанную потом. Глаза быстро бегали под закрытыми глазами, мышцы напрягались. Парень в бреду явно делал что-то тяжелое. Но как вывести его обратно в мир живых Богдана просто не знала. День шел за днем, вот уж осень стучится в окно, а приблудный человек, так и не приходил в себя. Постепенно Богдана стала относится к нему как к домашнему питомцу, убирала, мыла, поила, кормила. Слава Богу глотательный рефлекс срабатывал. Складывалось ощущение, что светло-волосый парень просто спал. Спал почти три месяца. Как-то утром, причесывая свои длинные белокурые волосы у зеркала, Богдана почувствовала на себе пристальный взгляд. Резко обернувшись, она встретилась взглядом с ярко-синими, широко открытыми глазами спасенного. Ее будто током ударило. На сердце разлилось тепло и нежность. Глаза смотревшие на нее были полны жизни. Он смог вырваться из обители Чернобога! Богдана выпустила из рук деревяный гребень, на уголках глаз появились капельки слез радости. Не зря, она все эти месяцы старалась, спасла все-таки.

– Здравствуйте, девушка, а не подскажете, как я сюда попал? И где я собственно говоря нахожусь? – голос парня был тихим, еще не окрепшим, но несмотря на это обратился он весьма вежливо.