Текст книги "Тодариум"

3

Сьюзи, администратор заправки, продолжала что-то говорить, но я настолько ушел в себя, что наш диалог превратился в немое кино. Она продолжала о чем-то рассказывать, но я слышал лишь раскачивающийся шум от резкого скачка давления в ушах.

Я был прав. Знал, что с ним что-то не так.

Попытавшись проследить за тем, что говорит Сьюзи, я окончательно запутался – было необходимо, как можно быстрее покинуть заправку, пока моя голова в буквальном смысле не лопнула от внезапных вопросов.

Махнув головой в знак благодарности, я попрощался с болтливым администратором, которая хоть немного, но помогла мне. Надавив на грязные стеклянные двери, я с большим усилием отворил их в разные стороны и вышел наружу. Свежий воздух помог мне отрезветь и поразмыслить о будущих шагах, хотя вариантов было немного – пора получать ответы.

Ливень наконец-то прекратился – символично. Не успел я выяснить, является ли Торнет самозванцем, как погода прояснилась, словно отвечая на мой вопрос.

Поймав такси, я поехал домой в надежде застать Фила дома. Мы проехали почти два квартала, но в голове по-прежнему было пусто. Я надеялся, что хоть сейчас вспомню детали того безумного дня, но все тщетно.

Таксист высадил меня в конце улицы, как я и попросил: застать Фила врасплох сейчас самое меньшее, что я могу сделать. Не удивлюсь, если он сидит сейчас напротив окна и высматривает через жалюзи, когда я приеду.

Подходя к дому соседа, я поймал себя на мысли, что не знаю, что сказать ему.

Как сказать ему.

Я прекрасно понимал, что он вряд ли раскроет правду, настолько он был хитрым и скользким, что не было ни единой детали, за которую можно было бы ухватиться.

До сегодняшнего дня.

Факт того, что он соврал мне – вызывает сомнения в его добрых намерениях, и мне этого хватит, чтобы провести свое небольшое расследование.

Машина Торнета отсутствовала, как и он сам: я постучал несколько раз, но не услышал даже шагов за входной дверью. Хлама на веранде практически не было. Подвинув широкое кресло, я заглянул в окно, однако небольшой срез у жалюзи не пролил света на то, что происходит в доме.

Прошло около минуты, когда в голове появилась новая идея. Ужасная идея, но выбора не было. Я не знал, сколько мне осталось до его возвращения, поэтому действовать нужно было быстро. Я еще раз дернул дверную ручку, чтобы удостовериться, что красно-лакированная дверь закрыта на ключ. Ручка не поддалась – закрыто.

Обежать дом не составило труда, в отличие от того, чтобы забраться в него. Гениальная идея, которая вспыхнула у меня, когда я стоял на крыльце, бесшумно сдулась, когда я попытался открыть заднюю дверь: она была закрыта, а стекло зашторено плотной таканью.

– Чтоб тебя! – я со всей силы дернул за дверную ручку, но та не поддалась.

В какой-то момент я поймал себя на мысли… а что я вообще делаю? Стою на заднем дворе моего соседа и пытаюсь проникнуть к нему домой, и все из-за того, что некая Сьюзи видела Фила два года назад.

Часть меня хотела выломать эту дверь и узнать все, что скрывает мистер Торнет, а другая – побыстрее уйти домой и забыть этот проклятый день. Вздохнув, я спустился с крыльца и хотел уже пойти к себе, если бы не одна маленькая деталь, изменившая все.

Это произошло так же быстро, как и при зажигании спички – появилось небольшое пламя.

Пламя надежды.

Я увидел возможность, которая должна стать ключом к разгадке того, что происходит внутри. Удостоверившись, что рядом никого нет, включая Фила, я пошел в сторону подвального окна, которое, как и все остальные, было закрыто жалюзи. Я подходил максимально тихо, опасаясь, что Фил все же может быть в доме или, что еще хуже, в подвале.

Сидя на четвереньках, я стал внимательно изучать небольшое прямоугольное окно, ведущее в подвал. Если мне повезет, то это окно можно спокойно выбить ногой: если бить там, где установлена задвижка, она спокойно ломается. Подрядчики отлично сэкономили на этих окнах, когда устанавливали их для всего района.

Хватило всего лишь трех ударов, чтобы окно с грохотом отварилось, предоставив единственный вход. Залезая внутрь, возникло ощущение тревожности и страха, ведь я понимал, что иду в неизвестность. Перемотать, вернуть все назад я не мог. Не мог уже после того, как увидел это маленькое секретное окно.

Подвал выглядел, как и комнаты наверху: пустой и чистый. Лишь рядом с лестницей наверх стояло большое ведро с кучей грязного белья, а неподалеку – следы от когда-то находящейся здесь стиральной машины.

Свет был выключен, но открытое окно прекрасно подсказывало путь к деревянной лестнице, покрывающей весь остальной подвал во мрак. Поднявшись по скрипучим ступенькам, я оказался в гостиной, где мне уже посчастливилось побывать несколько дней назад. Единственное, что изменилось: стул, на котором я сидел в тот вечер, был у окна, выходящего на мой дом. У стула стоял профессиональный штатив с закрепленной камерой или фотоаппаратом. На полу сложены несколько сменных ножек для штатива и другого, неизвестного мне оборудования.

Слежка за моим домом, профессиональное оборудование – кто он, черт возьми?

Я двинулся в сторону кухни, попутно осматривая все по пути, но ничего интересного не заметил. Кухня была стандартной и не богатой на мебель, но вот что не было стандартным, так это одна из стен, в которую, кроме прочего, упирался обеденный стол.

Подняв взгляд и осознав, что закреплено на стене, я замер. Пробила очередная мигрень, раскалывающая голову на несколько частей, а рубашка прилипла к спине от нахлынувшего пота. Я сделал шаг вперед, не веря своим глазам. Упершись на стол, я резким движением сорвал одну из фотографий, висящих на стене. Всматриваясь в нее, а затем, повернув и не увидев ничего полезного, я положил ее обратно на стол. Сорвал следующую за ней еще одну, хватало и секунды, чтобы понять, кто изображен на фотографиях, но я продолжал срывать их, ища объяснение среди десятка снимков.

– Да что здесь происходит, – пробормотал я, всматриваясь в коллаж фото.

Это был я.

На всех этих фотографиях изображен я. Большая часть была сделана во время моих деловых встреч или переговоров в ресторанах, офисе, дома или на улице. Вот я выхожу из здания суда, на этой иду к своей машине, здесь захожу в ресторан на 10-ой и Рекупер-стрит. Но некоторые фото отличались: они были странными, рваными, обрезанными на скорую руку.

Если предположить, что он завтракал за этим столом, то он садился за этот стол и разглядывал мои фотографии раз за разом, каждый день. Как же сильно он одержим мной, раз сделал целый коллаж из моих фотографий? Или не только моих?

Чем больше я смотрел на эти фотокарточки, тем больше вызывал интерес отдельный снимок, меньше всех по размеру, но самый значимый из всех – он расположился почти на верху доски, резко обведенный красным маркером. Мне сразу стало ясно, кто на нем изображен.

На снимке, сделанным во время слежки, была изображена девушка – та самая, что участвовала в программе «В гостях у Шенри!».

Она была центром всего этого безумия, висевшего на стене. Если узнаю, кто она, все встанет на свои места.

Внезапный звук открывающейся двери заставил меня вздрогнуть. Не успел я отойти от стола, как во входной двери зашелестел ключ.

Он вернулся.

Я быстрым шагом дошел до подвала и закрыл дверь в тот момент, когда отворилась входная дверь. Идя к окну, возникло опасение, что это могла быть ловушка: окно закрыто, и дверь в подвал сейчас тоже захлопнется, оставив меня в безвыходном положении. Однако окно было без изменений и едва пропускало свет луны, освещая подвал блеклым светом. Сломанная задвижка валялась недалеко от окна и сильно выделялась на фоне пустого подвала. Схватив ее, я пролез в окно, не забыв закрыть за собой окошко.

Во дворе сильно потемнело, что только сыграло мне на руку, когда я быстрым шагом двигался к своему дому, попутно оглядываясь на дом Торнета. Не было никакого представления о том, как он среагирует на пропажу одной из фотографий.

Толкнув заднюю дверь дома, я быстро нырнул внутрь, моментально заперев ее за собой. Вытащив фотокарточку неизвестной мне девушки из кармана, я еще раз посмотрел на нее, пытаясь сосредоточиться на лице и вспомнить ее.

Но в памяти, как всегда, ничего не всплыло.

4

Утро выдалось напряженным и подозрительно тихим. Начиная с двух часов ночи, я беспрерывно наблюдал за домом соседа, словно частный детектив с блокнотом и стаканом кофе в руке. Правда, блокнота у меня с собой не было, но вот стол был полностью заставлен кружками из-под кофе.

Ухмыльнувшись про себя, я подумал, как это глупо выглядит со стороны: сначала он следит за мной, а теперь я слежу за ним. К моему удивлению, Фил не проявлял никакого интереса к тому, что фотография девушки исчезла с его загадочного коллажа.

И это больше пугало, нежели вызывало облегчение.

Ближе к пяти утра, когда велосипед Чака Гешира, нашего почтальона, промчался мимо моего дома, началось движение в доме Фила. Не прошло и двух минут, как он вылетел из гаража, таща с собой плотно набитую спортивную сумку. Кинув ее на заднее сиденье, он сел за руль своего бьюика и уехал в сторону Фоллорта-авеню и 42-ой, рядом с которой находится знаменитый стадион Целиолт, проводивший свои летние матчи между «Волгарскими львами» и «Фекстонскими чемпионами».

Устав от постукивания часов, я включил телевизор, где как раз начались утренние новости.

– Доброе утро, Ловирдейл! Надеюсь, вы уже налили себе чашечку горячего кофе и пододвинули к себе свежевыпеченные пончики из «Карлотто», – затараторил ведущий с уложенными светлыми волосами, – У нас сегодня особый гость – шериф Рэймонд Некс Йергесс. Добро пожаловать, шериф!

Камера плавно переместилась на «особого гостя».

– Будь мы не в студии, я бы вас уже арестовал за шутку с пончиками, Ларри! – рассмеялся Рэймонд, а ведущий сразу же подхватил его смех.

– Как доехали, шериф? Все ли в порядке на дорогах? – поинтересовался Ларри.

Шериф снял свои знаменитые очки-авиаторы, дужки которых имели едва заметное золотистое покрытие. Усевшись на кресло рядом с ведущим, Рэймонд вытащил тряпку и начал чистить линзы очков от пыли.

– Доехал замечательно, спасибо, что спросили. По правде говоря, я понял, к чему вы клоните, Ларри. Я же и люблю Вас за это, за прямоту ваших вопросов. Будьте смелее, наручники я оставил в машине, – Рэймонд вновь засмеялся, но уже без поддержки блондина Ларри.

Натянув улыбку, ведущий пробежал глазами по листку, где кратко были написаны основные вопросы, и сказал:

– Признаться честно, Рэймонд, мне всегда хотелось узнать ваше мнение касаемо той безумной мясорубки в Хантингтоне. Редакция нашего канала в Нью-Йорке работала на месте преступления, и… Наши ребята были впечатлены. Я же правильно понимаю, – он кинул взгляд на листы, – эту женщину до сих пор не нашли? И прежде чем вы ответите, правда ли этот случай стал поводом пересмотра статьи о самообороне во многих штатах, включая наш? – ведущий вскинул руку, тем самым дал «добро» на ответ.

– Мясорубка в Хантингтоне – безумное дело. Насколько мне известно, следователи до сих пор работают над тем, что там произошло. Если вы хотите услышать, что я думаю по этому вопросу, то мой ответ вряд ли будет отличаться от ответа большинства – одна большая трагедия.

Шериф выпил стакан с водой, дабы избавиться от сухости во рту.

– Статья о самообороне действительно находится на пересмотре. Это все, что я знаю, – закончил шериф.

– Если уж мы заговорили о Нью-Йорке – слышали, что там происходит? Многие уверены, что грядет очередной экономический кризис. Есть какие-то мысли насчет этого?

– Конечно, слышал. Кризис не «грядет» – он уже произошел и коснулся всей страны без исключения, даже нашего Ловирдейла, – ответил Рэймонд Йергесс.

– Вы же не хотите сказать, что эти… слухи… про албанскую мафию как-то связаны с последствиями экономического кризиса? – тщательно подбирая выражения, проговорил Ларри.

– Слухи на то и слухи, что не показывает картину происходящего полностью. Я слышал про это, но думаю, что это преувеличение, – лишь сейчас шериф закончил чистить свои авиаторы, отложив их в сторону.

– Мне кажется, слухи не могут быть преувеличены, Рэймонд. Многие новостные каналы, включая наш, занимались репортажами на эту тему. Поговаривают, что из-за ситуации в Нью-Йорке, который, скажем прямо, является рассадником преступных группировок, им стало проблематично вести свои дела. И несколько редакций Нью-Йорка опубликовали полицейские отчеты, где четко сказано про албанцев – они сместили свое влияние ближе к Миссури, в нашу сторону. Так что же получается, это все были слухи? – Ларри продолжал давить свою линию.

– Я не собираюсь скрывать ни от кого, что у нас в процессе ряд дел, связанных с преступными группировками, включая албанцев. Все эти дела находятся под полным контролем нашего ведомства и полиции штата, мы плодотворно сотрудничаем, чтобы избавить Западный Вудсток и весь Ловирдейл от преступности, – уверенно заявил Рэймонд.

– Не буду спорить: в Вудстоке наконец-то можно спокойно пройтись ночью по улице, не боясь за свою жизнь. Спасибо, шериф! – проговорил ведущий.

– Это моя работа. И я продолжу ее делать, если вы поддержите меня на предстоящих выборах! – ответил шериф, переведя глаза на камеру и будто бы встречаясь со мной взглядом.

Фыркнув, я нажал на кнопку, и телевизор погас вместе с радостным лицом шерифа.

Постояв какое-то время у окна, я позвонил Невиллу с просьбой приехать.

– … И купи кофе, ладно? – глядя на грязные кружки и пустую кофемашину, пробормотал я.

Полицейская машина припарковалась у моего дома через двадцать минут после звонка. Мой брат быстро поднялся по лестнице и начал настойчиво нажимать на звонок.

Распахнув входную дверь, я увидел, что Невилл осматривает фонарь на крыльце.

– Как давно ты включал его? – Невилл всегда любил переходить ближе к делу.

– Возможно, на той неделе, я не помню. Что случилось? – я следил за плавными движениями брата, снимающего фонарь.

– Лампочка лопнула, – подытожил он.

– Или ее разбили, – возразил я на полном серьезе.

– Давай не будем искать преступления там, где их нет, – усмехнулся он и прошел внутрь, забрав фонарь с собой.

Аккуратно поставив фонарь у основания полки, он прошел дальше по дому, игнорируя кухню и другие комнаты. Спустя мгновение, он уже поднимался на второй этаж.

Я догадался, куда он идет.

Догнал я его уже в своей спальне, где он смотрел на меня, держа перед собой полный флакончик с лекарствами.

– Неужели ты не понимаешь, что это – твой шанс выз…

– Послушай, я не…

– Нет, черт возьми, это ты послушай, – он кинул мне флакончик с лекарством, который я поймал в последние секунды, – Я пошел тебе на встречу, помогая в этом… безумном деле!

– Оно не безумное, у него действительно…

– Я помог тебе, – он ткнул меня пальцем в грудь, – Почему ты не можешь помочь мне? Помоги мне. Помоги мне вытащить тебя из этого ужаса, куда ты попал, – попросил Невилл.

Я открыл флакончик и, вытащив оттуда одну таблетку, положил ее в рот.

– Если ты не начнешь их пить, – он смотрел мне в глаза, – Этот ужас поглотит тебя еще больше, и тогда не знаю, смогу ли я тебя из него вытащить – на мгновение его взгляд сместился в сторону.

– Ты сам-то веришь в то, что я смогу поправиться? – я уставился на него своими уставшими глазами.

Ничего не отвечая, он положил руку мне на плечо и слегка сжал его, понимая, что не может ответить. Невилл часто говорил прямо, никуда не увиливая, считая это лишним и неправильным. Но сейчас тот случай, когда молчать – единственный выход.

– Давай спустимся вниз, и я сварю тебе кофе, – поджав губы, проговорил он.

Убирая руку, он опустил взгляд вниз, чтобы не встретиться с моим.

– Ты не ответил, – я повернулся к нему, – Ты веришь в своего брата? – я сделал шаг вперед и оказался в паре дюймов от Невилла, – У тебя стало слишком много морщин, – проговорил я.

В нос ударил запах одеколона Невилла, не меняющегося уже несколько лет.

– Слишком много вопросов в последнее время, не находишь? – сухо ответил офицер, – Я всегда верю в своего брата, ясно? – он продолжал смотреть на меня.

Его устроил мой кивок головой.

– А теперь пойдем уже вниз, я ужасно хочу кофе, – он пошел в сторону лестницы, – Иначе я тебя арестую! – спускаясь на первый этаж, прокричал брат.

Кофемашина гудела на всю кухню, являясь единственным источником шума в комнате. Невилл, крутя ключи от машины в одной руке, внимательно разглядывал фотографию девушки, держа ее второй рукой. Его взгляд не вызвал удивления или беспокойства, что меня безумно огорчило – скорее всего, он ее не знает.

– Значит, она была у Фила Торнета? – он продолжал ее разглядывать.

– Да, у него на кухне огромный коллаж с моими фотографиями, а эта была посередине. И ты продолжаешь верить, что здесь нет ничего подозрительного? – усмехнулся я.

– У нас нет его в базе данных, – спустя небольшую паузу продолжил Невилл, – Даже штрафа за неправильную парковку нет, этот парень один из самых честных людей в Ловирдейле, – заявил офицер полиции.

– А в базе данных написано, что он соврал касаемо своей работы и того, что он следит, черт возьми, за мной?! – стоя спиной к Невиллу, обронил я, – Год? Два? Три? Сколько лет он ходил за мной? Я не собираюсь останавливаться – продолжил я.

На кофемашине вспыхнула красная кнопка.

– Пробравшись к нему домой, ты только поможешь ему, – в поисках чистой кружки пробормотал Невилл.

– Нужно придавить этого парня, узнать, что ему нужно от меня или от этой… девушки! – тыча указательным пальцем по фотографии, возразил я.

– Рини.

– Что, прости?

– Ее зовут Рини, – Невилл вернулся ко мне с полной кружкой кофе.

Я уперся руками на стол, продолжая смотреть на фотографию.

– Известная писательница Ловирдейла… была. Была известной, – отпив кофе, продолжил Невилл.

– И кем она являлась для Фила? Почему эта фотка не дает мне покоя, – зашвырнув фотографию на стол, я снова уселся в кресло, – Газета неизвестного года выпуска, затем передача «В гостях у Шенри». Кто она, Невилл? – я внимательно уставился на брата.

– У Рини было полно безумных фанатов. Даю двадцатку, что Торнет —один из них, – попытавшись улыбнуться, заявил офицер.

Меня словно передернуло, когда он заявил, что Фил один из фанатов Рини. Продолжая смотреть на Невилла, я еще больше убедился, что он что-то недоговаривает: его нервный тик ногой, то, как он вертит кружку в руках, говорило об одном – что-то здесь было не так.

Неудобную тишину прервал писк рации, затерявшейся между фонариком и дополнительными обоймами для пистолета. Брат ловким движением выхватил ее и ответил на вызов.

Сказанное на той стороне едва ли обрадовало Невилла – на его лице появилось уставшее выражение лица.

– … Это обязательно? Хорошо, скоро буду, – ответил он в рацию.

– Не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы наконец-то стало безопасно жить в Ловирдейле, – пробурчал я.

– Помнишь сержанта Ройса? Рыжий такой, мы с ним в патруле одно время были. Его отправили на обучение в Кентон, вернется лейтенантом. А меня временно поставили на его место, – допивая кофе, рассказал Невилл.

– Ну и отлично, будешь сидеть в офисе, копаться в бумажках, – ответил я.

– Бумажки пойдут после того, как мы разберемся с албанцами. Честное слово, проще разбомбить уже этот Вудсток, чем пытаться разобраться с отбросами оттуда, – Невилл прошелся по кухне, активно жестикулируя.

– Все настолько плохо? – раздвинув газеты в поисках зажигалки, спросил я.

Невилл остановился.

– Еще бы. Они устроили перестрелку, наши парни не пострадали, но я считаю, это только начало, – забирая ключи от машины, проговорил брат.

Зажигалка была за свежей газетой «Ловирдейл ньюс», к которой я даже не притронулся.

– Эй, осторожнее, там, хорошо? – я закурил, а Невилл скривил гримасу из-за дыма сигареты.

– Ник, сделай одолжение, не лезь к нему, пока я не разберусь, в чем тут дело, – идя к выходу, обронил сержант полиции Ловирдейла.

Как же он любит уходить, не оставляя мне возможности ответить. Выдохнув, я вернулся к окну, чтобы проверить, вернулся ли сосед.

Фил Торнет еще не вернулся. Выкурив сигарету, я захватил с собой оставшуюся пачку и вышел на веранду: во-первых, освежиться, а во-вторых, дождаться источника моей головной боли. Я вытянул стул из миниатюрного столика и, пододвинув его поближе к ступенькам, уселся, наблюдая то, как же быстро появляются звезды на небе.

5

Красная лакированная дверь с вытянутой деревянной ручкой медленно отворилась, приглашая зайти внутрь. Но стоило ей шумно стукнуться о косяк и противно заскрипеть, как по спине пробежали мурашки.

Стоя здесь, на пороге известного мне дома, не было никакого желания переступать порог. Желание исходило от страха того, что я там могу увидеть. Внутри не горело ни одной лампочки, все было в полном мраке, за исключением чуть видимого света на втором этаже, проявляющимся между перилами лестницы. Полная тишина вызывала еще большую тревогу, вокруг было невероятно тихо, словно на дом скинули вакуумную бомбу.

Мое тело, не подчиняясь хозяину, двигалось дальше по коридору, а взгляд невольно упал на собственные ноги, шагающие по холодному кафелю в строгих туфлях. В них я обычно бывал на «ознакомительных встречах» – именно на них обсуждались вопросы защиты моих клиентов. Плавно переведя взгляд на зеркало, сделанное в виде трех цельных кусков, я поймал себя на мысли, что помню этот момент. Да, это одно из моих воспоминаний, конечно же. Туфли, костюм, который я разглядываю в зеркале… все это был я. Ник Лонелл.

Адвокат Николас Лонелл.

Непонятный звук, похожий на бьющееся стекло, раздался со второго этажа. Отлипнув от разглядывания своего костюма, я помчался вверх по лестнице, заметив, что одна из дверей чуть-чуть приоткрыта.

Только сейчас стали слышны голоса, они становились все четче и более выразительны: говорили мужчина с женщиной. Свет из приоткрытой комнаты выпускал желтую полоску, условно разделяющую коридор на две части. Максимально тихо пробиравшись по коридору, я слышал их разговор отрывками. Как профессиональный охотник, делая все возможное, чтобы тебя не заметили, я пытался издать как можно меньше шума, подбираясь все ближе.

Дверь резко захлопнулась, а за дверью кто-то вскрикнул. Свет, разделяющий коридор на две части, исчез, окунув второй этаж в такую же непроглядную темноту, как и на первом. Упершись на дверь, я ворвался в комнату, но внезапный свет сначала ослепил меня, а затем и вовсе парализовал. Я частично, но все же сфокусировался на двух огоньках, которые медленно начали гаснуть.

Фары.

Пустая пачка от сигарет лежала на перилах, на полу – две пустые баночки пива. Упершись на подлокотники стула, я выпрямился и заметил того, кто виноват в пробуждении моего сна – Фил Торнет. Точнее, фары его бьюика, которые еще не до конца погасли.

Я начал искать глазами самого Фила, пока боковым зрением не увидел, что кто-то мелькнул справа, заставляя меня вскочить со стула.

– Оу, Ник. Я не хотел тебя напугать, – Торнет стоял на моем газоне, заросшем, как пруд, сзади моей улицы.

– Чего тебе надо? – вся моя вежливость испарились.

– Извиниться, – он сделал шаг вперед, намереваясь подняться по лестнице.

– Стой, где стоишь, Фил Торнет. Лгунам здесь не место. Ты же никогда не работал на заправке «Фулл Тэнк», – теперь я стал подходить ближе.

Выражение его лица никак не изменилось.

– Что? Это явная ошибка. Ты, наверное, общался со… Сьюзи? – он заметно призадумался, – Она та еще шутница, постоянно меня поддевает, – засмеявшись, продолжил сосед, – В общем, извини за тот ужин. Надо было сразу тебе сказать, что я люблю пересматривать старые записи «В гостях у Шенри». Не знаю, те выпуски мне нравятся больше, – проговорил он с улыбкой на лице.

Эта улыбка скрывала за собой все что угодно, но только не правду, и он сам это прекрасно понимает.

– Не знаю, кто ты и что ты задумал, но я в этом разберусь, – буркнул я, – Будь уверен, черт возьми, я разберусь во всем том дерьме, что ты замешал, – говорил через плечо я, идя к дому, – И мы еще встретимся, – дверь с шумом захлопнулась.