Текст книги "Конец подкрался незаметно (сборник)"

Золотая удавка

Решение правящей партии принять в Думе закон о возмещении зарубежных конфискаций родным олигархам за счет государственного бюджета – означает что? Что из двух зол плохим политиком всегда выбирается то, которое отдаленнее. Неопределенно-отдаленная революция предпочтена конкретно-реальному дворцовому перевороту. Своих, сильных и опасных, необходимо ублаготворить сейчас – чтоб они не приняли кардинальных мер по улучшению своего положения завтра. За свои ярды наш высокодуховный капиталист продаст отца родного, а не то что товарища по кооперативу.

А внушаемый, отвлеченный и поддерживающий лидера народ, традиционно привычный к бедности и новым лишениям, можно обобрать еще раз в сущности незаметно. Он лишится не того, что у него в конкретном собственном кармане, а чего-то общего и отдаленного, а потому зыбкого и не слишком реального: ну, госфондов каких-то, каких-то процентов в статьях бюджета. В сущности, народ ничего вроде и не теряет. Опускание произойдет незаметно, сначала не больно. Народ не умеет считать завтрашние деньги, не воспринимает их как свою собственность – это его коренное отличие от олигархов.

Пусть лучше рухнет экономика, чем мой трон!

Лидер – не самостоятельная величина, но точка равнодействия и равновесия олигархических кланов, каковой гвоздь в стене прикрыт торжественной вывеской. Нарушение равновесия – и гроздь скособочившихся грузов выдергивает гвоздь из гнилой стены. Переворот под ковром (за ширмой) – это у нас быстро.

А пока народ, ненавидящий украинских фашистов, американских империалистов и пятоколонных нацпредателей, развернет свою обострившуюся ненависть на тех, кто доведет его до нестерпимой и несправедливой бедности – всегда можно что-то придумать. Народ далеко, он полуабстрактен за стенами твоего коттеджного поселка и цепями охраны, с ним не пересекаешься ни за столом, ни в магазине, ни на улице. Он не опасен, пока миллионы не вышли на площадь. А это – уже фашизм! На законную власть! Поднять окровавленную руку! Припугнуть так, чтоб при мысли крамольной штаны мокрели! Да у них страх и покорность в генах сидят, вожачков прищучил – и тишина.

Как говаривал один венценосный циник, голодному народу для поднятия духа очень полезно видеть сытого короля. Забрать у бедных и отдать богатым – это ли не торжество истинной демократии? Кстати – Ким Чен Ына еще не съели там?

Недовольство копится долго, разворачивается медленно и вспыхивает мгновенно от одной искры. Социальное недовольство и социальная напряженность – категории объективные и переходят в состояние действий по тому же закону, по которому долго нагреваемый горючий газ (неосязаем и прозрачен) взрывается мгновенно. Называется – переход количества в качество.

Сделан серьезный шаг к революции. С ее ближайшими ужасами и отдаленными перспективами. О кошмарное пугало – Фредди Крюгер с собянинской плиткой вместо пролетарского булыжника!..

Начало революции свалят на американцев и их агентов. И это будет правдой. Почто олигархов обидели?

Народ и власть

Мы вынуждены и обязаны вдумываться в значение затертых от банальности терминов, вспоминать и восстанавливать их. Иначе разговор вырождается в пустопорожнюю болтовню псевдоинтеллигентов и политиканов в телешоу. Они играют краплеными картами, и шахматы у них крапленые, и азбука у них подтасована, и нам, если мы хотим в чем-то разобраться, приходится проверять с самого начала каждую букву. Иначе так и жить с лапшой жуликов на ушах.

Что такое «народ»? Это все люди, живущие в данной стране (местности, княжестве, племенной территории). Нас сейчас не интересует этнический и философский аспекты. А интересуют политический и социальный. То есть. Один язык. Общность исторической судьбы. Гражданские права. Вложенный в эту землю труд предков. Противопоставление иностранцам и иммигрантам. Коренное или вполне натурализовавшееся население.

А что такое «власть»? Это отдельные люди, которые следят и обеспечивают, чтобы у народа все было в порядке. А как в порядке? А как договорились. Договоренность мы называем законами. А кто договаривается? Стоп: возможны варианты.

Один полюс – абсолютное народовластие. Все себе живут, работают, а как надо чего решить сообща – собирается весь народ под большим дубом и решает вопрос методом голосования, выслушав прецеденты от старцев и аргументы от умников. И решает такая стопроцентно народная власть: землю всем поровну, сто лучших воинов кормить за общественный счет, шаману паек трех воинов, убийцу повесить. Меньшинство может быть несогласно с чем-то. И хрен с ним, нас больше.

Второй полюс – абсолютный авторитаризм. Страшный воин со своей командой зверски завоевал народ и стал деспотить и самодержавить. Любого невиновного прикажет четвертовать, любого бездельника осыпать золотом. Народ в нуле.

(Внимание. Для употребления в других местах. Что есть сущность и причина происхождения власти? Какова природа власти? На вечный вопрос даю конкретный и верный ответ. Происхождение и причина власти – в энергоэволюционной сущности Вселенной: в системообразующем инстинкте человека, заставляющем его структурироваться в людские системы для коллективного совершения максимальных действий, осознанно или стихийно делегируя при этом и для этого управленческие функции координирующим и руководящим структурам системы. То есть. Власть есть продукт стремления человека к максимальным действиям. А максимальные действия возможны только коллективом, системой, племенным союзом, государством. Сущность власти не в том, что она заботится о человеке или государстве. Сущность власти в том, что она заставляет человека и государство совершать максимальные действия – объективно даже если это против интересов отдельной личности и отдельного государства! Но подробнее о философии энергоэволюционизма — в другом месте.)

Реальность всегда помещается между двумя крайностями, да?

Абсолютный авторитаризм невозможен. Тиран делегирует функции министрам, надсмотрщикам, писарям, палачам – они образуют аппарат государства. Устраивают свои делишки. Помогают родне. Осторожно берут мзду. КПД государства приводит тирана в отчаянье: он приказывает – а исполнение аж трещит, но буксует. Государство превращается в дракона, на котором тиран скачет с переменным успехом, а народом тот дракон вообще питается. Сволочь эта власть.

Но и абсолютное народовластие не получается! Ибо люди неодинаковы от природы – и вперед проталкиваются энергичные и честолюбивые, проныривают хитрые и жадные, пристраиваются подлые и расчетливые: и народ с некоторым непониманием убеждается, что какие-то вещи он делает против своего удовольствия и даже желания. Люди, являющиеся частицами его же, народа, убеждают и понуждают народ делать всякое не больно приятное. Как-то власть начинает воспарять над народом, отделяться от него – прямо вот тут, на глазах, твой кореш делается твоей властью!..

Через каких людей осуществляется власть? По возможности самых сильных, умных, честных, храбрых, решительных, «авторитетных». Они – какие? Они – прежде всего люди повышенной жизненной силы, повышенной энергетики. Из этого следует – что? Что они на уровне инстинкта жизни стремятся сильнее прочих к максимальным действиям и максимальным ощущениям. Из этого следует – что? Что наряду с обладанием разными доблестями они одновременно и к порокам более склонны, чем средний человек. Натура их такая витальная и жизнелюбивая! А власть – она что? Она и для удовлетворения пороков дает больше возможностей, чем заурядное положение обычного человека.

ТА ЖЕ ЭНЕРГИЯ, КОТОРАЯ НАДЕЛЯЕТ ЧЕЛОВЕКА НЕОБХОДИМЫМИ ДЛЯ ОБЛАДАНИЯ ВЛАСТЬЮ ДОБЛЕСТЯМИ, НАДЕЛЯЕТ ЕГО УДОВЛЕТВОРЯЕМЫМИ БЛАГОДАРЯ ВЛАСТИ ПОРОКАМИ

Пороки наделенных властью лиц начинают мгновенно соответствовать масштабу доблестей и полномочий: увеличиваются, как нарисованное на надувном шарике изображение. И очень быстро народ начинает испытывать неприязнь ко власти: суки, чужие, много себе позволяют, эх, они уже не такие, как мы.

ВЛАСТЬ ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ ДИСТАНЦИРОВАНА ОТ НАРОДА

Власть никогда не может быть «наша». Она всегда над нами. Она всегда хоть капельку, да противоречит тому, чего мы хотели бы для себя. Мы вечно забываем в ежедневности элементарную вещь:

ВЛАСТЬ – ЭТО НЕ ЧЕЛОВЕК ВЛАСТЬ – ЭТО ФУНКЦИЯ

Это такой регулятор-подстругиватель по притиранию людей друг к другу, чтобы они жили в сообществе и более-менее тянули одеяло в общую сторону.

О русском хамстве

Разогревался разговор о хамстве на Первом телеканале, когда чисто русский человек Игорь Фесуненко, матерый разведчик, журналист-международник и бывалый путешественник, в ответ на прямой вопрос врубил:

– Я объездил более ста стран, но более хамской страны, чем Россия, простите, не видел.

Сладкий шок мазохизма качнул аудиторию.

Все народы хороши, выбирай на вкус: я не приемлю расизм как генетическое обоснование моральных черт. Человек есть наложение генотипа на фенотип, давно знают медики. Но фенотип: о времена! о нравы! и так всю дорогу, в смысле весь исторический путь.

Норманы хамили малоорганизованным славянам. Княжьи дружины материли смердов. Боярская челядь измывалась над холопьями. И тока-тока, понимашь, императорского звания потомки Петра, окноруба-европейца, подпустили достоинства меж приличных (при лицах которые непотерянных) людей – как грянул Великий Хам, и жлобство стало похвальной нормой. На ты! С матюгом! По рылу! Мы академиев не кончали!

Да разве мог русский офицер прилюдно и матерно «тыкать» офицеру подчиненному?! Оба были сословия благородного, дворянского. А потом оба стали сословия чернокостного, рабоче-крестьянского, и мелихлюндии сделались неуместны. А по морде – уместно.

Нравы лакеев и пролетариев стали законодательствовать во дворцах. Из грязи в князи. Нет худшего господина, чем вчерашний раб.

И все-таки, и все-таки, трудноистребимая интеллигентность пускала корни и цеплялась за крепостные преграды нашей жизни, как вьюнок за сортиром воображает себя академическим плющом на стене Кембриджа. И обращались на «вы», и называли по имени-отчеству, и не считали возможным материться в присутствии дам, а дамы так вообще изъяснялись в рамках словаря. И хотя понятие «честь» было трачено властью, как эсесерной кислотой, но понятие «скромность» еще пропагандировалось, а «стяжательство» осуждалось.

И вот свобода дунула в паруса – и стали гнилые паруса расползаться.

Сначала ведь – что? Сначала звезды нашего кино, театра и эстрады стали дружески «капустничать» в телевизоре, неформально называя друг друга по именам без отчеств и на ты – ну, без поправок на телезрелище, а в закулисье, непосредственно, как в жизни. Таков был замысел режиссеров. Больше воздуха!

Таков был первый шаг к «зазеркалью», дети мои малоразумные.

Ибо если кто-то в телевизоре называется Андрей или Сергей, значит, так его и зовут, и никакие отчества не обязательны.

А тут еще и «друг Билл» подоспел к «другу Борису» с объятиями саксофониста, радостного от травки. И вот уже молодая телеведущая называет седого и лысого величественного актера «Александр», а отчества ему не полагается.

Обращение к старшему, незнакомому, заслуженному – по имени, панибратски – из хамства стало «как бы нормой». Отчество для начальника, для босса, для должностного лица. Вот тут и старший младшего отчеством наградит. Ведь – начальник! Ведь – хозяин!

Господа. А ведь мы жлобы. И мало того – свое жлобство культивируем. И мало того – эта культивация начинается с деятелей культуры. Ну так когда я слышу слово «культура», моя рука тянется ткнуть их всех рылом в учебник хороших манер.

Достоинство аристократа – возвысить обращением собеседника, тем косвенно возвышая и себя: я разговариваю на равных с уважаемым и высокопоставленным лицом. Достоинство жлоба – хоть чем-то поставить собеседника ниже себя, дабы возвыситься на его фоне. Ибо и аристократ, и жлоб мыслят собеседника подобным себе самим.

Элементарно воспитанный человек, желая обратиться к собеседнику по имени и впредь, предложит: «Называйте меня просто Сашей. А я вас, в свою очередь, Димой. Идет?» Причем предложить это может только старший младшему, никак иначе – старшему полагается бо́льшая доля уважения, ему и решать. Хам скажет: «Вы позволите, я вас буду называть просто Димой?» А вы меня, значит, по-прежнему Александром Иванычем. Хрен тебе! Не позволю! Заведи себе холопа и хоть Шариком зови!

Глубоко печально, что это совковое хамство сидит в мозгу костей большинства даже так называемых «культурных людей». Ментальность плебея, деревенского старосты, мастера из пролетариев.

Хамство начинается с того, что премьер страны Черномырдин «тыкает» всем, ощущая на это право по должности и возрасту. Одновременно хамство начинается с того, что никто не посмел и не рискнул ответить ему также на «ты», либо резко потребовать не «тыкать». Да пусть хоть трахает, лишь бы подпись на денежной бумаге поставил!.. Вот и все манеры.

С хамством на Руси всегда был караул, ибо государство делало с частным человеком что хотело. Государев холоп по полной оттягивался на просителе, подчиненном, бесправном мещанине. Но известное благородство правящего сословия в 1917 г. сменилось хамством вчерашних люмпенов, а известные свободы общества – тоталитаризмом. И:

Все хамили бедному человеку, ибо все и со всех сторон было тоталитарно-государственным, свинцово-всевластным, глумливо-бездушным. Но уж человек на работе, то есть в своей государственной должности, то есть как крошечная, но тоже функция великого государства – уж тут он пил кровь и впрыскивал яд. Любая продавщица, секретарша, вахтерша, любой сантехник и контролер могли довести гражданина до инфаркта. Бухгалтерша или мастер по ремонту телевизоров и т. д. – владели ассортиментом лакейского хамства.

Лакейское хамство – это когда трудно придраться по форме, а по сути ты обгажен с головы до ног. С тобой могут не поздороваться, не предложить сесть, прервать на полуслове, заткнуть неизвестным тебе термином и презрительно удивиться твоему незнанию, могут выйти на полчаса, никак не уведомив тебя о времени возвращения, разговаривать не глядя в глаза, послать в заведомо закрытую дверь на другом этаже, заполнять бумажку с нарочитой и выматывающей душу медлительностью, объявить вдруг себе перерыв и т. д.д.д.д.д.д.д.д.д. И улыбаться злорадно и неуязвимо.

Какие две системы совершенно несовместимы? Социалистическая и нервная.

Хамство – чаще всего в быту – проявление невроза. А невроз оттого, что не в силах человек решить свои проблемы по суду, по договору, по справедливости, по кодексу. И должен терпеть, молчать, лизать, если хочет добиться своего.

Социальный невроз – реакция психики на неразрешимую социальную несправедливость и безнадежность.

Хамство – это выход раздражения, заправленного в человека неправильной, неоптимальной, негуманной, стрессирующей средой. А уж ее в России – завались!

Хамство – это подражание вышестоящим. Делегирование манер сверху вниз. Когда маршал Жуков бил по морде генералов, а генсек Хрущев материл секретарей обкомов – ну так наша страна хамская!

Все болезни от нервов. Все мы в России задерганы. Любая гадость может приключиться в любой момент.

Правды по закону не доищешься – вот что всегда знали в России. Хамством человек заявляет: в гробу я видал вас, сволочей, и гребаную правду, которую хрен добьешься.

А и одновременно хамство идет от безнаказанности. А вот чо ты мне зделаишь, хиляй отседа!

Хамством утверждает себя и свою значимость – человек серый, социально обделенный, ненавидящий и завистливый. А преуспевший подчеркивает свою значимость тем же способом!

Мало того, что англичанин всегда писал с большой буквы «Я», а русский – «Вы»: это о чем-то говорит? Мало того, что пришедший Хам принципиально похерил вежливость и приличные манеры как атрибуты враждебного класса. Мало того, что в тоталитарном государстве все были униженные и оскорбленные как частные лица, но уж отыгрывались в социальной роли лица государственного на всех, кто попадал в зону хоть малейшей от них зависимости. Мало всего этого! Кассирша, уборщица, таксист, носильщик – любой мог обхамить тебя в любой миг в радиусе голосовой связи. Мало!

Так в эпоху отрицания как буржуазной культуры на Западе, так и тоталитарной культуры в СССР, творческая интеллигенция во главе с передовыми отрядами режиссеров, актеров и поэтов-писателей стала изъясняться меж «мальчиков и девочек» матом столь грязным, что случайно услышавшая такой разговор кучка шпаны из подворотни смотрела им вслед с презрением. Шпана знала, что она – хам, и тем противопоставляла себя интеллигентам. А теперь интеллигент по-прежнему морду бить и прохожих грабить не может, а матом узурпирует не принадлежащее ему языковое пространство, выделываясь невесть с чего под приблатненного – так раболепный фраер, заискивающий на зоне, сдуру примеряет не свою социальную роль.

Хамство – это агрессивная демонстрация недоброжелательности.

Еще – это отсутствие приличий. Хамство – это рек лама менструальных прокладок и презервативов по телевизору, когда семья в сборе ужинает за столом. Ну, здесь уже мы вместе с планетой всей.

Хамство означает: я унижен в своей стране, я не могу это изменить, я от этого страдаю, ну так и ты пострадай, сука, не велик барин.

Милиционер, чиновник, работодатель – будут хамить, и человек глотает, ибо не проглотит – сделает себе много проблем. А они себя при этом – большими людьми чувствуют!

Серьезный бандит будет хамить – а что, ты жизнь отдашь за отстаивание своего достоинства?..

Советских таможенников специально учили хамить людям, провоцировать их, вгонять в стресс, особенно наших эмигрантов – чтоб знали, суки! И сегодня хам-таможенник вымогает взятки сплошь и рядом – для спора с ним необходимо твердо знать последние закрытые инструкции, а где тебе их взять.

Хамство есть порождение дискомфортной для людей социальной системы общежития, где им, людям, нервно, несправедливо, обидно, нестабильно.

……………………………………………………………..

(Заметки на полях.) Специфический и яркий пример московского именно хамства – история о том, как Генрих Боровик взял под ручку Папу Римского – а сфотографироваться в Ватикане на память. После смерти Павла Иоанна XXIII Боровик увлеченно и с юмором рассказал об этом по телевизору – как еще советская делегация была принята, и долго говорили, и перед объективом Папа мягко заметил: «Хенрик, мне целовали руку, пожимали руку, но чтобы брать меня под руку – такого еще не было». Если бы хоть потом, в телевизоре, Боровик сказал, как ему сейчас стыдно своего, мягко говоря, неуместного поведения, если б хоть задним числом почувствовал, какое плебейство прет из его манер! Ему, коммунисту и атеисту, было мало аудиенции и уважения – фамильярность была для него естественным продолжением! Вот таким плебеям нужен царь грозный, чтоб – матюгом и в морду, батогом и по хребту, чтоб знал смерд свое место. Ибо приличного обращения хам не понимает.

О праве свободного человека на оружие

1. Оружие было принадлежностью и отличием человека всегда – с тех пор, как обезьяна взяла в руку палку. В отличие от животного, ограниченного возможностями собственного тела, человек повысил свои возможности, применяя и совершенствуя различные приспособления. Пользование приспособлениями для решения всех важнейших задач – неотъемлемая, принципиально присущая человеку черта. Именно она лежит в основе технической и социальной эволюции. Лишать человека каких-либо орудий, не заменяя их более совершенными либо лишая его всякой надобности их иметь, противоречит как инстинкту самосохранения и самоутверждения человека, так и коллективному инстинкту технического и социального прогресса. Таков взгляд на вопрос в самой общей форме.

2. Важнейшая задача человека – самозащита, оборона своей семьи и жилища. Все, что способствует решению или гарантии решения этой задачи – хорошо и соответствует интересам человека и народа. Все, что не позволяет человеку реально осуществлять свое неотъемлемое право на самозащиту, на оборону своей семьи, жилища и имущества – плохо, и не соответствует интересам народа и отдельного человека. Лишать человека приспособлений для самообороны – грубейшим образом противоречит инстинкту и чувству справедливости и разрушительно как в индивидуально-психологическом, так и социально-психологическом планах.

3. В течение всей человеческой истории право личности на владение оружием не могло подвергаться сомнениям. Жизнь без оружия была невозможна. Историю творил «человек вооруженный». Владение оружием – это отличало свободных людей от рабов или угнетенных податных сословий.

4. Свободным человеком в течение тысячелетий считался и осознавался тот, кто мог с оружием в руках дать отпор посягавшим на его жизнь, семью и имущество. Именно в таком качестве свободный человек мог служить своему предводителю и/или государству – будучи человеком «самостоятельно-самодостаточно-оружным».

5. Оружие было необходимой сословной принадлежностью всех свободных людей. Если древнеегипетские солдаты или римские легионеры со времен Мария вооружались лишь по поступлении в войско за счет казны – это вынуждалось бедностью многих свободных людей и дороговизной всего комплекта античного вооружения: добычи и обработки металла, дубления воловьих кож и т. д. Первое: приход с собственным вооружением крайне приветствовался и мог денежно компенсироваться воину. Второе: любой держал дома ножи, палицы и топоры, которые не годились для боя в строю, но в принципе ничем не отличались от оружия для боя и позволяли противостоять вооруженным грабителям.

6. В новые времена ограничение на владение оружием было одним из отличий угнетенных сословий. Крепостной крестьянин призывался в солдаты – и получал ружье. Отслужив срок, он снова делался безоружным. На дворян, будь они на военной службе, статской или вовсе вне службы, запреты не распространялись, напротив, владение оружием входило в перечень дворянских отличий, умений и доблестей.

7. В десятилетия, предшествовавшие Первой Мировой войне, приобрести стрелковое оружие, как длинно-, так и короткоствольное, мог любой полноправный гражданин. Бедные люди, как правило, оружия не имели – оно было весьма дорого. Это время характерно изобилием марок револьверов, и в начале XX века – карманных пистолетов.

8. И только большевики в ходе Гражданской войны и сразу после нее изъяли у народа оружие, часто жесточайшими мерами вплоть до расстрела за хранение. Пресекали любую возможность противодействия своей власти. Запрет на владение любым стрелковым оружием в России частным лицам – идет от Ленина и Дзержинского. Это запрет времен ЧК, расстрелов заложников, красного террора, концлагерей и тоталитаризма. Разумеется, любые возможности протеста и любые возможности самостоятельных решений вопросов тоталитаризм пресекал на корню. Человек в России лишился оружия как раз одновременно со свободой и как одного из признаков и орудий свободы. Безоружный русский – это русский в тоталитарном государстве: все беззащитны – оно одно может карать и миловать по своему усмотрению. Все решает только государство, по всем вопросам обращаться только к нему.

9. Свобода есть состояние естественное. Запрет – неестественное. Мы находимся в неестественном, рабском положении запрета – не понимая и не ощущая холопского статуса народа; это наследие коммунистического государственного рабовладения: народу оружия не иметь! Подчиняться! Сопротивляться не сметь!

10. Парламент и правительство категорически отказываются проводить референдум по вопросу владения (хранения и ношения) народом стрелкового короткоствольного оружия (пистолетов). Вот и вся «демократия». Отцы-милостивцы лучше знают, что надо холопскому быдлу, а свобода слова ему вредна.

11. Категорический отказ парламента на референдум по оружию раз за разом – ясно показывает, что большинство народа проголосует за оружие.

12. Насильственное лишение народа права на оружие говорит о том, что юридически и фактически народ в России по-прежнему пребывает в холопском состоянии, когда его мнение никого не интересует. Даже если это мнение об его собственной жизни и безопасности. Насильственное лишение народа права на оружие антидемократично и антиконституционно.

13. Нам говорят: «Народ перестреляет друг друга». Но:

А). Большинство убийств – бытовые, в пьяных ссорах, кухонными ножами. Б). Любой, желающий застрелить кого-то, может реально купить пистолет. В первую очередь будут стрелять и будут застрелены люди повышенной агрессивности. Это очень быстро и резко изменит отношение людей к нападению – при возможной пуле в ответ.

14. Глупо и нецелесообразно владение оружием при отсутствии смертной казни за умышленное убийство без смягчающих обстоятельств. Это при ведет к массовым самосудам – и в результате в тюрьмы сядут те, кто возьмут на себя функции устранившегося государства. Также должен быть расстрелян тот, кто застрелил другого и был признан судом полностью виновным.

15. Сочетание мягкого закона, распущенности нравов, либерализма морали и отсутствия средств самозащиты ведут к принципиальному и массовому нарушению справедливости, гниению общества и разрушению государства.

16. Государство полностью взяло на себя функции охраны, суда и наказания. И не справляется ни с одной из них. Милиция не охраняет «простолюдинов», как следует честно назвать рядовых граждан. Напротив, милиция частенько обирает и грабит их сама. Простолюдин не может рассчитывать на защиту бандита – нечем платить.

17. Какое зло большее: увеличение числа вооруженных преступников – или вооружение противодействующего им народа, сегодня вовсе беззащитного? По анализам: владение оружием – сначала даст резкий всплеск убийств – а затем и быстро резкое их снижение. У стрелков отобьют охоту покушаться на людей навсегда.

18. Но. Для этого необходим сначала новый закон о самообороне. Никто не смеет начать хулигански избивать человека, вламываться в жилище, издеваться над членами семьи и т. п.

19. Статистика утверждает, что убийств в России на душу населения гораздо больше, чем в странах со свободной продажей оружия. Довод, что с оружием их станет еще больше, несостоятелен. Нигде, никогда, ни в одном источнике не утверждалось и не доказывалось, что русские – самый агрессивный и склонный к убийствам народ в мире. До Октябрьской революции, при свободной продаже оружия, убийств в России было не больше, чем в других европейских странах, не говоря о США. Нынешний всплеск преступности имеет отнюдь не генетический, но социальный характер. А социальный климат резко меняется от того, состоит население из беззащитных холопов или свободных людей, могущих за себя постоять.

20. Милиция не хочет продажи оружия, потому что ей будет больше хлопот.

21. Власть не хочет продажи оружия, потому что доведенные до отчаяния люди начнут пристреливать боссов и чиновников, не платящих зарплаты и пенсии и выселяющих из собственных квартир. Оружие сегодня увеличивает вероятность «небархатной» революции и насильственной смены власти.

22. Запрет на оружие в ряде цивилизованных стран, когда в Англии даже полиция ходит без оружия, неприменим к нам, где даже ГИБДД стоит с автоматами, как в Африке. Вот когда наши судебная и исполнительная системы будут работать так же четко, как в Англии, и наша милиция будет ходить без оружия, и наша преступность будет на таком же низком уровне – проведем референдум, и, возможно, народ сдаст оружие, чтоб дети в школе случайно не палили и вор ствол не украл. А пока милиция охраняет себя автоматами, богатые живут под вооруженной охраной, чиновники ездят в броневиках и живут в элитных поселках за проволокой и телекамерами, а заказные убийства не раскрываются вообще, и десятки тысяч человек в год пропадают в стране без вести – дайте людям последний шанс защитить себя самим.