Текст книги "Советские вожди шутят. От Ленина до Горбачева"

Сталин

В первые 40 лет жизни у малообразованного Сталин не было заметно чувства юмора, да и в самой жизни он не видел ничего веселого и забавного. Лишь став одним из первых людей Советского государства, он постепенно стал превращаться в барина, притом в довольно просвещенного барина благодаря самообразованию. И чем выше он возносился на партийный Олимп, чем уверенней чувствовал себя на советском троне, тем смелее стал шутить. Его юмор зачастую был жестоким, обидным для сталинского окружения, но никогда плоским и бездарным.

Первый арест

Впервые Сталин был арестован 5 апреля 1902 года на заседании партийной группы города Батуми и заключен в местную тюрьму. Позже его перевели в кутаисскую тюрьму. Здесь Иосиф отрастил бороду и длинные волосы, зачесанные назад, всегда оставался невозмутим и вскоре стал верховодить другими заключенными. Сокамерник Г. Уратадзе вспоминал о нем: «Походка вкрадчивая, маленькими шагами. Он никогда не смеялся полным открытым ртом, а улыбался только. И размер улыбки зависел от размера эмоции, вызванной в нем тем или иным происшествием… Мы прожили вместе в кутаисской тюрьме более чем полгода, и я ни разу не видел его, чтобы он возмущался, выходил из себя, сердился, кричал, ругался; словом, проявлял себя в ином аспекте, чем в совершенном спокойствии. И голос его в точности соответствовал его „ледяному характеру“, каким его считали близко его знавшие».

В ссылке

Долго в ссылках Сталин не засиживался и уже 24 июня 1909 года бежал из Сольвычегодска, направляясь в столицу Российской империи. Он остановился в Петербурге на квартире рабочего С. Я. Аллилуева, которого знал как социал-демократа еще в Тифлисе. Отдохнув две недели, отправляется дальше – в Баку. Там его арестовали и в сентябре 1909 года отправили отбывать оставшийся срок ссылки туда же, откуда он бежал.

Н. С. Хрущев вспоминал, как Сталин рассказывал об этой ссылке: «Говорил: „Какие хорошие ребята были в ссылке в Вологодской губернии из уголовных! Я сошелся тогда с уголовниками. Они хорошие ребята. Мы, бывало, заходим в питейное заведение и смотрим, у кого из нас есть рубль или, допустим, три рубля. Приклеивали к окну на стекло эти деньги, заказывали вино и пили, пока не пропьем все деньги. Сегодня я плачу, завтра другой, и так поочередно. Артельные ребята были эти уголовные. А вот ‹политики›, среди них было много сволочей. Она организовали товарищеский суд и судили меня за то, что я пью с уголовными“. Уж не знаю, какой там состоялся приговор этого товарищеского суда… Он еще в молодости, оказывается, имел склонность к пьянству».

Мое оружие – карандаш!

Сталин на партийном совещании 29 марта 1917 года призвал не форсировать революционное наступление. Он говорил: «Мы должны ждать, пока Временное правительство исчерпает себя, когда в процессе выполнения революционной программы оно дискредитирует себя». Лишь приехавший неделю спустя в Россию Ленин наставил его на путь истинный: никакого примирения с Временным правительством. И Сталин полностью и без колебаний подчинился неистовому вождю большевиков.

Но в самые напряженные дни начала июля, когда назревало вооруженное восстание, железный Сталин, кажется, дрогнул. Накануне июльского выступления в 1917 году в редакции газеты «Правда» днем сидели двое: Сталин и поэт Демьян Бедный. Трещит телефон. Сталина вызывают матросы. Они ставят вопрос в упор: выходить ли им на демонстрацию с винтовками или без них? Сталин как-то смешно и лукаво до последней степени сморщил лицо, погладил свободной рукой усы и говорит:

– Винтовки?.. Вам, товарищи, виднее!.. Вот мы, писаки, так свое оружие, карандаш, всегда таскаем с собою… А как там вы со своим оружием, вам виднее.

Нарком по делам национальностей

Написав в 1913 году статью по национальному вопросу, Сталин стал считаться специалистом в этой области. В ночь с 25 октября (7 ноября по новому стилю) на 26 октября 1917 года на II Всероссийский съезд Советов он был избран в первое советское правительство – народным комиссаром по делам национальностей.

Спустя две недели Сталина в Смольном встретил С. С. Пестковский.

– Товарищ Сталин, вы – народный комиссар по национальностям?

– Я.

– А комиссариат у вас есть?

– Нет.

– Ну, так я вам устрою комиссариат.

– А что для этого нужно?

– Пока только мандат для меня, что я – ваш первый сотрудник, на предмет оказания содействия.

Сталин сходил в управление делами Совнаркома и вернулся с мандатом.

Через несколько дней в одной из комнат Смольного уже стоял стол и два стула, а над ними на стене висел лист бумаги с надписью: «Народный комиссариат по делам национальностей». В декабре появились первые отделы комиссариата – польский и литовский, месяц спустя – армянский, мусульманский, белорусский, еврейский.

Квартира

В марте 1918 года, переехав с другими народными комиссарами из Петрограда в Москву, Сталин впервые обзавелся собственной квартирой, и не где-нибудь, а в самом Кремле. До этого он жил в общежитиях, в квартирах знакомых, снимал углы у незнакомых людей. Теперь у него появились собственный стол и кровать, он получил возможность собирать собственную библиотеку, к чему сразу и приступил. И если библиотека Ленина состоялась почти исключительно из книг экономического и политического характера, то Сталин уделял большое значение художественной литературе.

Идеальный слушатель

Четвертый конгресс Коммунистического Интернационала открылся 5 ноября 1922 года в Петрограде, а с 9 ноября заседал в Москве. В нем участвовало 408 делегатов из 58 стран мира. Завершился 5 декабря 1922 года. На нем 13 ноября речью о новой экономической политике выступил Ленин.

Работник Коминтерна А. Г. Бармин вспоминал: «В то время как такие ведущие лидеры, как Троцкий, Бухарин, Зиновьев, Радек, Раковский и еще с полдюжины других, были постоянно окружены делегатами из различных стран, а их выступления слушали с огромным вниманием, Сталин всегда ходил один. Я увидел Сталина как раз в тот момент, когда он выходил из Георгиевского зала, где проходил конгресс. На нем была серая военная шинель, сапоги и гимнастерка полувоенного покроя. Он уже спускался по лестнице, когда к нему подбежал какой-то мелкий служащий из аппарата Коминтерна и задал какой-то вопрос… Маленький человечек прыгал вокруг Сталина, дергал его за рукава, за лацканы и пуговицы и безостановочно говорил, что даже у меня стало вызывать раздражение. Но что привлекло мое внимание и заставило запомнить эту сцену, было удивительное терпение, с которым Сталин слушал своего собеседника. Я подумал, что он, должно быть, идеальный слушатель. Он уже собирался уходить, но вместо этого в течение почти часа спокойно слушал собеседника, был так нетороплив и внимателен, как будто у него был неограниченный запас времени, и он мог без конца слушать этого маленького суетливого клерка. В его манере было что-то монументальное».

Без командных замашек

В Большом Кремлевском дворце с 27-го по 29 апреля 1925 года проходила XIV Всесоюзная конференция РКП(б), осудившая Троцкого и принявшая положение о «построении социализма в одной отдельно взятой стране». Судя по всему, Сталин еще не выказывал своего единовластия, хотя многие уже почитали его за первого человека в государстве. Делегат конференции от Украины Н. С. Хрущев вспоминал: «На конференции выделялся Сталин. Он был признан первой персоной не только нами, рядовыми руководителями партийных организаций. Руководитель нашей областной партийной организации Моисеенко обратился с просьбой к Сталину от юзовской делегации сфотографироваться с нами. Нам сказали, что Сталин согласился и что он потом передаст, когда у него будет такая возможность. Мы ждали. Наконец в одном из перерывов нам сказали, чтобы мы собрались в Екатерининском зале, там будем фотографироваться всей делегацией. Мы все, конечно, собрались. Пришел Сталин. Стали рассаживаться, расселись. Сталин сел, как мы его и просили, посередине… Почему я об этом фотографировании вспоминаю? Фотограф возился у своего аппарата. Это был Петров, крупный специалист своего дела, много лет работавший в Кремле. Его знали все партийные работники, которые бывали на съездах и на конференциях. Петров как фотограф начал указывать, как кому нужно голову повернуть, куда кому смотреть. Вдруг – реплика Сталина: „Товарищ Петров командовать любит, а у нас командовать нельзя, нельзя командовать“. Этот инцидент на меня и на моих друзей произвел (мы потом обменивались мнениями) хорошее впечатление. Нам казалось, что Сталин действительно является демократичным человеком, что его такое замечание было не случайным и что эта шутка органично присуща натуре Сталина. Потом, во время работы конференции, выступление Сталина, его реплики тоже говорили в его пользу. Я все больше и больше проникался глубоким уважением к этой личности».

На отдыхе

Сталин 24 мая 1926 года прибыл на отдых в Сочи. К нему 26 мая приехал А. И. Микоян. С 27 мая по 15 июня они вместе путешествовали по Кавказу по железной дороге и на пароходах. Посетили Боржоми, Кутаиси, Тифлис, Гори, Поти. Сталин вернулся в Москву 7 июля.

Айно Куусинен вспоминала, как они с мужем Отто Куусиненом, отдыхая в Сочи в 1926 году, были приглашены Сталиным покататься по морю: «Нам подали машину и объявили, что мы едем в круиз по Черному морю. У причала стоял невзрачный коричневый катерок. Сталин ждал нас в каюте. Встретил очень дружелюбно, матроса отослал: „Этих гостей я обслужу сам“. На столе стояли фрукты, вино, шампанское. Сталин наполнил бокалы и поставил пластинку – красивую грузинскую песню „Сулико“. Но Сталин ставил ее снова и снова, и с каждым разом она все больше теряла свою прелесть. Сталин беспрерывно опорожнял бокалы и вдруг пустился в пляс. Зрелище это было ужасающее. Чем больше он пил, тем страшнее становился его взгляд. Это было как дурной сон. Сталин выл от смеха, его мотало, он спотыкался, его танец был просто пародией. Все это было грубо, низко и не предвещало ничего хорошего. Самое кошмарное, что, совершенно пьяный, он внимательно наблюдал, какое впечатление на меня производит. Весь тот день мы пробыли в море с пьяным диктатором. Он был чудовищен. Когда мы, в конце концов, вернулись к себе на дачу, я твердо сказало Отто, что никогда в жизни никуда со Сталиным не поеду. В тот страшный день я поняла, каков Сталин в действительности. А позже Отто рассказывал мне о страхе Сталина за свою жизнь, граничащем с сумасшествием».

Второй Моисей

Из донесения из Москвы 4 октября 1926 года главы чехословацкой миссии в СССР Йозефа Гирса: «На нескольких собраниях рабочих заводов Москвы, которые созвала оппозиция (Троцкий – Зиновьев – Радек – Сапронов – Смилга – Пятаков), произошли резкие выступления против Сталина. Сторонники Сталина осудили выступление оппозиции на собрании Московской организации и призывали заводы не слушать ее заключений. В компетентных кругах выступление оппозиции рассматривается как весьма серьезное».

В Кремле с 21-го по 23 октября 1926 года проходил Объединенный Пленум ЦК и ЦКК ВКП(б). Л. Д. Троцкий освобожден от обязанностей члена Политбюро и Л. Б. Каменев от кандидатства в члены Политбюро, Г. Е. Зиновьев снят с поста председателя Исполкома Коминтерна (его заменил Н. И. Бухарин).

За несколько недель до этого Сталин предупредил Молотова о Троцком: «Вполне возможно, что он вылетит из ПБ теперь же – это зависит от его поведения».

Вскоре появился анекдот:

Один еврей спрашивает другого:

– Чем Сталин похож на Моисея?

– Моисей вывел евреев из пустыни, а Сталин – из Политбюро.

Надежнее – острогой

Постановление IX Всероссийского съезда Советов от 28 декабря 1921 года о реорганизации ВЧК в Государственное политическое управление (ГПУ) при НКВД РСФСР и назначении его председателем ближайшего сподвижника Сталина – Дзержинского. Выступая на одном из партийных собраний с докладом о преобразовании ВЧК в ГПУ, Феликс Эдмундович сказал:

– Раньше мы ловили контрреволюцию неводом, а теперь будем ловить…

– Удочкой! – крикнул голос с места.

– Нет, – ответил Дзержинский, – острогой[3]3
  Острога – колющее рыболовное орудие в виде вил с несколькими острыми зубьями.


[Закрыть].

Юбилей

Сталину 21 декабря 1929 года исполнилось 50 лет. Накануне все газеты впервые опубликовали портреты Иосифа Виссарионовича, статьи о нем. В них он именовался вождем мирового пролетариата.

Вскоре появился анекдот:

На юбилее Сталин повторяет свое утверждение, что за революцию он готов отдать свою жизнь капля за каплей… Голос из публики:

– Почему такой медленный темп?

Кремлевский кинотеатр

При реконструкции Большого Кремлевского дворца в 1934 году на втором этаже, в помещении бывшего Зимнего сада, был открыт кинозал для членов Политбюро ЦК ВКП(б). Площадь его составляла около 130 квадратных метров, в нем стояло двадцать кресел. Все кресла мягкие, только одно в первом ряду было жестким. В него никто не смел опускаться, кроме И. В. Сталина.

С двух сторон каждого кресла имелись небольшие столики с закусками и грузинским вином. Пол в кинозале был покрыт серым сукном, а поверх него ковровой дорожкой, которая гасила шум шагов.

В аппаратной комнате размещались четыре современных проекционных аппарата «Симплекс» – два для работы и два для подстраховки на случай поломки.

Фильмы, как правило, крутили после заседаний Политбюро, поэтому просмотры начинались не раньше 11 часов вечера и заканчивались глубокой ночью. Привозил фильмы и проводил киносеансы начальник Главного управления кинопромышленности СССР Борис Шумяцкий.

Особым успехом у Сталина, а значит, и у всех других зрителей пользовались комедии с захватывающим сюжетом. Поэтому особенный фурор в декабре 1934 года вызвали фрагменты еще не оконченной музыкальной комедии «Веселые ребята» кинорежиссера Г. Александрова…

«Сталин. Ну, что будем дальше смотреть?

Ворошилов. Давайте картину „Веселые ребята“.

Сталин. Что еще за картина?

Ворошилов. А это интересная, веселая, сплошь музыкальная картина с Утесовым и его джазом.

Шумяцкий. Но только у меня всей нет. Она заканчивается сегодня. Могу показать лишь начальные три части.

Сталин. Он нас интригует. Давайте хотя начальные.

Каганович. Но ведь Утесов – безголосый!

Жданов. К тому же он мастак только на блатные песни.

Ворошилов. Нет, вы увидите. Он очень одаренный актер, чрезвычайный весельчак и поет в фильме здорово…»

Во время просмотра, по словам Шумяцкого, в зале стоял гомерический хохот. Сталин спросил, когда он покажет картину полностью. Шумяцкий обещал на днях. Показ полной картины через несколько дней имел необыкновенный успех. После просмотра Сталин сказал: «Хорошо. Картина эта дает возможность интересно, занимательно отдохнуть. Испытали ощущение – точно после выходного дня. Первый раз я испытываю такое ощущение от просмотра наших фильмов, среди которых были весьма хорошие».

С середины 1930-х годов кинозал в Кремле стал штабом советского кино, где при участии первых лиц государства решались проблемы советской киноиндустрии, намечались списки режиссеров и актеров, достойных высших правительственных наград.

Просмотры в Кремлевском кинотеатре продолжались и в годы Великой Отечественной войны. Теперь, правда, демонстрировали главным образом военную кинохронику. Только фильмы в Кремль доставлял новый начальник советской кинематографии Иван Большаков, так как Борис Шумяцкий к этому времени уже был расстрелян.

Большаков с 4 июня 1939 года по 20 марта 1946 года занимал должность председателя Комитета по кинематографии при СНК СССР, с 20 марта 1946 года по 15 марта 1953 года – министра кинематографии СССР. Г. Марьямов писал: «Без малого 15 лет И. Г. Большаков был министром[4]4
  Автор имеет в виду работу Большакова также председателем Комитета по кинематографии.


[Закрыть]. Срок большой в условиях того времени. Столь долговременное пребывание на этом посту называют даже „большаковским феноменом“. Чем его объяснить? Да, срок для тех, кто общался с „отцом народов“, очень большой. Его „отцовство“ обычно бывало более коротким и для многих заканчивалось трагически. Исключение составляли те, в ком он видел для себя не более чем обслугу. Сталин не любил, чтобы перед ним мелькали новые лица, они внушали опасение, вызывали глубоко скрываемый страх… Сталин привык, входя в просмотровый зал, видеть за микшером знакомое лицо. Для него оно было не более чем принадлежность просмотрового зала. Вместе с тем Большаков мог отвечать „с места“ на вопросы, не заглядывая в записи. Это устраивало Сталина… Еще одной чертой обладал Большаков: он не имел привычки подставлять к ответу подчиненных, даже в трудных обстоятельствах не отдавал людей „на заклание“, к чему прибегали многие в обстановке царивших интриг и доносительства… Большаков не переоценивал свою роль. Как-то в минуту откровения он шутливо сказал мне: „Я только извозчик“. Но надо отдать ему должное: он хорошо изучил дорогу Гнездниковский[5]5
  В Гнездниковском переулке находилось здание Управления кинематографией.


[Закрыть] – Кремль, умел обойти встречающиеся на пути ухабы и, главное, знал коварный нрав своего хозяина. Из рук Большакова Кремль получал все картины, и одно это делало роль развозящего далеко не малозначительной».

В первые послевоенные годы в Кремлевском кинотеатре стали во множестве демонстрировать «трофейные» фильмы – вывезенные из архивов Германии немецкие, американские, английские картины.

Анастас Микоян вспоминал: «Как-то Большаков, бывший тогда министром кинематографии, предложил показать картину английского производства. Название ее не помню, но сюжет запомнил хорошо. В этой картине один моряк, полубандит-полупатриот, преданный королеве, берется организовать поход в Индию и другие страны, обещая привезти для королевы золото, алмазы. И вот он усиленно набирает команду таких же бандитов. Среди них было 9 или 10 близких соратников, с которыми он совершил этот поход и возвратился с богатством в Лондон. Но он не захотел делить славу со своими соратниками и решил с ними расправиться. У него в несгораемом шкафу стояли фигурки всех его сотоварищей. И если ему удавалось уничтожить кого-то из них, он доставал соответствующую фигурку и выбрасывал ее. Так он по очереди расправился со всеми своими соратниками и все фигурки выбросил. Это была ужасная картина! Такое поведение даже в бандитском мире, наверное, считалось бы аморальным. В этом мире ведь своя мораль есть – товарища своего не выдавай и т. д. А здесь отсутствие даже бандитской морали, не говоря уже о человеческой. А Сталин восхищался: „Молодец, как он здорово это сделал!“ Эту картину он три или четыре раза смотрел».

В последние годы жизни Сталин предпочитал смотреть фильмы на даче в Кунцеве, хотя продолжал иногда посещать и Кремлевский кинотеатр, но уже, обыкновенно, в одиночку. Только верный Иван Большаков был рядом на случай каких-либо распоряжений.

Веселые забавы

Григорий Марьямов, работавший помощником Большакова и принимавший участие в демонстрации фильмов Сталину и его окружению в Кремлевском кинотеатре, вспоминал: «Из кинематографистов приглашался к „сталинскому застолью“ Чиаурели, обладавший недюжинными музыкальными способностями. Когда хозяин и гости были уже в подпитии, репертуар менялся: классические арии и народные песни сменялись частушками на „актуальные темы“, весьма непристойного содержания. Подбрасывал их сам Хозяин. За пианино резвился Жданов… Ворошилов пел дуэтом с Михайловым[6]6
  М. Д. Михайлов (1893–1971 – певец (бас), народный артист СССР.


[Закрыть]. От голоса знаменитого баса звенела на столе посуда. Если присутствовали Хрущев или Буденный, на их долю оставался гопак. Микоян развлекался по-своему: на сиденье стула поднявшегося произнести тост он незаметно подкладывал торт. Это вызывало всеобщее веселье. Сталин пробавлялся обычными издевками. Шверника он называл не иначе как „Шкверник“, над Вышинским издевался за его польское происхождение, от которого тот решительно отрекался, приводя в свидетельство всю свою родословную».

Хитрый Александров

Сталин пригласил к себе на дачу четырех самых известных кинорежиссеров и спросил, что им необходимо для дальнейшей успешной работы.

Ромм пожаловался, что ютится в комнате коммунальной квартиры, а жена болеет.

– Хорошо, будет вам квартира, – пообещал Сталин.

Пудовкин стал объяснять, что может работать над сценариями только за городом – нужна дача.

– Хорошо, будет вам дача.

Пырьев сказал, что дача у него есть, но ему трудно до нее добираться – нужна машина.

– Хорошо, будет вам машина.

Александров замялся, стал уверять, что у него такая большая просьба, что он не решается ее произнести.

– Говорите, не стесняйтесь, – подбодрил его Сталин.

– Я хотел бы получить, товарищ Сталин, вашу книгу «Вопросы ленинизма» с автографом. Она будет меня вдохновлять на работу.

– Хорошо, будет вам книга с автографом.

Вдобавок к книге Александров получил квартиру, дачу и машину.