Электронная библиотека » Михаил Зайцев » » онлайн чтение - страница 5


  • Текст добавлен: 31 января 2014, 02:56


Автор книги: Михаил Зайцев


Жанр: Криминальные боевики, Боевики


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Готовый открыть огонь в любую минуту, Перловский двинулся по тропинке крадучись, стараясь не задевать веток по сторонам, наступая на пятку, плавно переваливаясь на носок, затаив дыхание, напрягая глаза.

С каждым шагом подозрительные звуки все ближе и ближе. Вот уже и прищуренные глаза видят… Не поймешь, чего они видят: темное, длинное, с двумя горбами, рогатое… Ба! Да это же мотоцикл с седоками!

Впереди, метрах в семи-восьми, на тропинке мотоцикл. За рогатку руля держится байкер в шлеме с прозрачным забралом, одетый в короткую кожанку, в черные джинсы и ботинки на толстой подошве. Байкер только что выкатил мотоцикл на тропу, только что уселся в седло. Диво, как ему удалось сесть и усадить Михаила Юрьевича Юдинова на место пассажира у себя за спиной. Юдинова веревочные кольца прижали пузом к спине байкера.

«Ему кто-то помогал вязать Юдинова», – подумал Перловский, прислушиваясь, оглядываясь, поднимая пистолеты, целясь… Блин! Шурика лысого попадешь в похитителя, не задев похищенного!.. Обнаружить, что ли, себя, рвануть к мотоциклу, рискуя нарваться на пулю мотоциклиста или его невидимого помощника?.. Ну?! Рискнуть или…

Поздно! Мотоцикл рыгнул выхлопными газами, движок затарахтел, колеса закрутились, и мотоцикл помчался прочь по тропинке.

Следующую минуту Перловский потратил на поиски помощника террориста. Рискуя, между прочим, быть обнаруженным, двигаясь с минимальной предосторожностью, в основном надеясь на слух и на удачу.

Стремглав пролетели шестьдесят секунд, затих вдалеке рокот мотоциклетного мотора, испарился запашок выхлопных газов, и Перловский, вспомнив подходящее моменту изречение старика Конфуция: «Трудно найти черную кошку в темной комнате, тем более если ее там нет», опустил руки, выпрямил спину. Заковыристо матерясь, Перловский развернулся кругом и побежал к дороге, к огню и дыму, проверять, а вдруг кто живой, в смысле раненый, из ребят остался. Если кто выжил, надо оказать посильную помощь и обязательно надо связываться с Пушкаревым, докладывать о похищении президента, о трупах, о светопреставлении со стрельбой и взрывами.

«Тропинка, по идее, должна вести к железной дороге, – думал Перловский, подбегая к асфальту. – Пушкарев свяжется с ментами на железнодорожной станции и организует перехват мотоциклиста-террориста!»

Перловский бежал, не замечая, что во врезном боковом кармане его пиджака давно вибрирует, требуя к себе внимания, трубка мобильного телефона. Перловский вспомнил о своем мобильнике и ответил на виброзвонок Пушкарева, лишь выбежав на асфальтовую плоскость, и в то же самое время, когда Перловский произнес «алло», мотоцикл с необычной парочкой в седле свернул с проторенной тропки на бездорожье.

Иное бездорожье гораздо более пригодно для верховой езды на мотоцикле, чем некоторые пешеходные тропки. Меньше брызг из-под колес, мотоциклетная фара высвечивает пунктир колеи, сохранившейся назло оттепели с ночи, после перегона мотоцикла к месту акции, маршрут следования знакомый, деревья редки, и можно слегка прибавить газу.

Мотоцикл совершал плавные виражи по комфортному бездорожью в течение двадцати с лишним минут, пока не вырулил на убогую дорожку, более похожую на просеку. Здесь, на дорожке-просеке, стоял, дожидаясь мотоциклиста, задрипанный «жигуленок-шестерка» с номерными знаками, испачканными грязью. Разухабистая дорожка вела в никуда, терялась в жидком редколесье, заезжали сюда разве что наиболее отчаянные моторизованные грибники, оттого автомобиль и стоял открыто, без всякой маскировки.

Спец по террористическим акциям остановил мотоцикл, проворно соскочил с седла вместе с нагрузкой в виде бесчувственного президента, раскладным ножом перерезал веревочные путы и сноровисто крутанулся на каблуках, подхватил оседающее наземь тело господина Юдинова.

Юдинова он запихнул на задние сиденья «Жигулей». Прежде чем сесть за баранку, проверил карманы похищенного и быстро обнаружил то, чего искал, – мобильный телефон. Он бросил находку в сторону сослужившего службу мотоцикла. Он подозревал, что опытный Пушкарев распорядился снабдить мобилу радиомаячком, потому она не звонит и не вибрирует, начальник службы безопасности «Никоса» надеется, что мобила останется в кармане Большого Босса. Напрасно надеется.

Повернув ключ в замке зажигания «Жигулей», террорист, ухмыльнувшись, произнес историческую фразу: «Поехали», и «жигуленок» нехотя забуксовал. Пришлось терять время – снимать с Юдинова барское пальто, бросать его под левое заднее колесо, стаскивать с Михаила Юрьевича пиджак, чтоб помочь преодолеть слякотную ямку правому заднему колесу. Ночью, когда он загонял сюда «Жигули», было ощутимо прохладней, и почва нормально держала автомобиль.

Он повторил хрестоматийное «поехали», вторично поворачивая ключ в замке зажигания, и «жигуленок» медленно, нехотя поехал, цепляя днищем земляные шишки, переваливаясь с боку на бок по-утиному. Хвала небесам, безобразно раскисшая к утру дорожка-просека коротка, всего-то один поворот-загогулина, и автомобиль выехал на грунтовку.

По грунтовке, случалось, гоняли грузовики от железнодорожной станции к шоссе, поэтому грунтовка относительно проходима, хоть и ухабиста. На ухабах «жигуленок» кувыркался минут десять и относительно благополучно добрался до заасфальтированной четырехполосной трассы, до цивилизованного шоссе. Но стоило повернуть с грунта на асфальт, как впереди, в каких-то пятидесяти метрах, обнаружилась разноцветная милицейская машина со «светомузыкой» на крыше и надписью из трех букв на корпусе: «ДПС».

Патрульная машина припарковалась у кромки шоссе, она потихонечку жгла бензин, обеспечивая работу систем обогрева, и за рулем ее прел упитанный лейтенант, равнодушно взирая сквозь сонный прищур на мельтешение габаритных огней, на движение двоеточий фар и подфарников за лобовым стеклом. А на открытом воздухе, на холодке, прислонившись задницей к багажнику казенной машины, дымил сигаретой субтильный сержант, вооруженный полосатым жезлом.

Курильщик в сержантских погонах малость удивился, узрев «Жигули», съехавшие с грунтовки. Какого лешего, интересно, «шестерка» поперлась в сей сумрачный час по зыбкой грунтовке? Не то чтобы очень интересно, однако почему бы и не удовлетворить собственное любопытство, благо всего-то и требуется, что взмахнуть разок магическим полосатым жезлом. И сержант величаво махнул черно-белой волшебной палочкой.

Повинуясь мановению жезла автодорожной власти, «Жигули» притормозили. Щелкнул замок правой передней дверцы, из «шестерки» выглянул улыбающийся по-свойски симпатичный мужик.

– Командир! – Мужик весело подмигнул сержанту сразу обоими глазами. – Прости засранца, командир! Тороплюсь!

Улыбчивый засранец бросил под ноги сержанту горсть мятых денежных купюр и какой-то тяжелый, продолговато обтекаемый предмет размером со спелый лимон, после чего нагло хлопнул автомобильной дверцей. Ветерок поволок мятые купюры по асфальту, а «жигуль» оборзевшего торопыги попер далее по шоссе, причем все быстрее и быстрее.

Субтильный сержант прям-таки опешил от столь вопиющего неуважения к своей служивой персоне. В «горячих точках» дорожный полицейский, естественно, не бывал и тяжелый предмет размером со спелый лимон не идентифицировал, зато денежные купюры оскорбительно малого достоинства разглядел отчетливо. В сержантской душе зрел всплеск неистового негодования, меж тем «лимонка» закатилась под днище разноцветной служебной машины, и ухнул взрыв.

Граната взорвалась исключительно удачно для террориста в «Жигулях». Сработай детонатор на мгновение раньше, и патрульную машину выкинуло бы за обочину. Но взрывчатая смесь сдетонировала возле заднего правого колеса, и машину «ДПС» швырнуло на шоссе, «светомузыкой» об асфальт, развернуло, она загородила движение и запылала свечой в предутреннем сумраке.

«Жигулям» оставалось проехать метров сто до развилки, когда сзади ухнуло и в зеркальце за бортом вспыхнуло. «Жигули» за секунды преодолели стометровку, повернули на ответвление в две полосы от четырехполосной транспортной артерии, взобрались на пригорок, съехали вниз, миновали просыпающуюся деревеньку, бензозаправку, прибавили скорость, проскочили железнодорожный переезд, попетляли по лабиринту улиц захудалого поселка, выкатили на другое шоссе, пошире того, где горела машина «ДПС», и повернулись задним бампером к столице. Справа мелькали хвойные деревья и верстовые столбы, слева шел плотный автомобильный поток по направлению к мегаполису, «жигуленок» удерживал скорость около восьмидесяти километров в час и позволял себя обгонять более ретивым авто.

«Шестерка» серого цвета с заляпанными грязью номерами съехала на обихоженную лесную дорогу минут через сорок после поворота задом к Москве. В небесах уже угадывался рассвет, луна исчезла, тучи-дирижабли, позавчера атаковавшие город, уныло плыли обратно, гонимые антициклоном. «Жигули-шестерка» проехали полкилометра по дороге сквозь пышный еловый лес, повернули на примыкавшую к дороге лесную поляну и остановились, чихнув мотором в последний раз.

В теплое время года любители бесшабашного отдыха на природе жарили здесь, на этой поляне, шашлыки, пили водку и мусорили где ни попадя. Ежели проехать еще километр по сопряженной с поляной дороге, то откроется вид на садовые участки, где любители шашлыков под водочку поддерживали порядок и мусорить остерегались. Зачем же гадить на родных участках, когда для этого существует бесхозная полянка?

Террорист остановил «Жигули» возле углубления в почве, где с лета гнили отходы активных отдыхающих. Он вышел из автомобиля, открыл багажник, там лежал труп парнишки лет двадцати с сережкой в мочке уха, в яркой куртке, стильных брюках, в выпендрежных ботинках на платформе. Террорист нагнулся к мертвому молодому франту, бережно его поднял, перенес в салон, усадил мертвеца в кресло водителя. Он снял с покойника куртку на искусственном меху, бросил ее на соседнее сиденье, закатал рукав ядовито-зеленого свитера, обнажил локтевой сгиб покойника. Он открыл «бардачок», взял оттуда разовый, использованный шприц, уронил его под ноги мертвого паренька. Он вытащил из «бардачка» еще одну «эфку», гранату, прозванную народом «лимонкой», сунул «эфку» в карман своей кожанки, а из кармана выскреб горсть мятых долларов и бросил валюту в «бардак», поверх доверенности на «Жигули», оформленной на имя покойного паренька.

Ежели обнаружат серый «жигуль» в течение ближайших часов, то возникнет соблазн у тех, кто его обнаружил, стырить баксы и слинять по-тихому, не связываясь с ментами. А ежели стырят и настучат о трупе в ментуру, так когда еще та пожалует. А если быстро пожалует, то все равно без помощи патологоанатома хрен догадаешься, что паренька сначала придушили и бездыханному ввели смертельную дозу героина в вену на локтевом сгибе.

Закончив возиться с мертвым, террорист занялся полуживым президентом.

Михаил Юрьевич Юдинов мало-помалу отходил от ударного наркоза, тихо, очень-очень тихо стонал, мелко, будто виброзвонок в мобильном телефоне, дрожал и, как это ни странно, потел, хоть и остался без пальто, без пиджака, в одной тонкой сорочке, расстегнувшейся на тугом, жирном животе.

– Ваше высочество! Вы того! Вы, типа, крепитесь! – прикрикнул на Юдинова его похититель. – Ваше сиятельство! – Похититель похлопал похищенного по щекам. – Вы, типа, возьмите себя в руки, а то на руках мне вас носить затруднительно, тяжеловес вы наш. Ну-ка, ваше степенство, держитесь-ка за меня, и… и раз, два, взяли! Раз, два, сели!.. А теперь, типа, прошу и помогаю покинуть карету. И раз, два, встали!..

Кое-как удалось вытащить-выволочь господина Юдинова из автомобиля, поставить на ноги. Похититель поднырнул под руку похищенному, обхватил обширную талию.

– Ваше преосвященство, ну-ка, ножками-ножками, ать-два! Ать-два! Обопритесь на меня и шагаем, ваше благородие! Широко шагаем, в ногу, ну-ка…

Зомби по фамилии Юдинов, навалившись на живую подпорку, с превеликим трудом сделал первый шаг затекшей ногой, затруднился на втором шаге, но далее пошел бодрее, правда, и навалился на плечи сопровождающего сильнее.

– Ох, и тяжелый же вы, ваша милость! Ох, и наели ж вы пузо, ваше высокоблагородие, за счет обездоленных масс… Ну-ка, осторожней, господин олигарх! В лес входим, ноги выше! Глядите, не спотыкайтесь, а то прямо не знаю, как вас подниму, сдюжу ли…

Юдинов разлепил мутные очи и попробовал смотреть под ноги. Безусловно – перед глазами все плывет, искорки мелькают, голова кружится. По щекастому лицу президента, белому с красными, как от ожогов, пятнами, хлестнула еловая ветка, следующая, и опять колкая ветвь, и еще, и снова. Его вели в бурелом, в настоящую чащу. Зачем?

– Скоро придем, ваше высочество, – обнадежил похититель. – Мужайтесь, уже скоро.

– Яа-а… – застонал Юдинов, – …я больше…

– Можете! Сможете, глубокоуважаемый! Надо смочь. Смогли нефтяной концерн создать, сможете и до землянки дойти.

– До…

– Правильно: должны! Молодец, правильные слова пытаетесь говорить!

– До… докуда?..

– Ах, вы об этом… Повторяю: до землянки.

– Ка… – Юдинов всхлипнул, поднатужился, но, кроме слога «ка», ничего более произнести не сумел.

– Что значит «ка»?.. Какать? Вы хотели сказать… в смысле – попроситься… Ой? Какой же я недотепа! Понял! Ну конечно! Вы хотели спросить: «Какой землянки?!» Да? Типа, что за землянка такая-сякая является конечной целью нашего марафона. Угадал? Ну, ясен перец, угадал! Объясняю – поляна, где мы бросили автомобиль, примыкает к дороге, которая ведет к садовому товариществу. Накануне зимних холодов в товариществе садоводов-огородников пустынно, пустует и землянка, что спряталась в окрестной лесополосе. Ее, эту землянку, соорудили наследники товарищей садоводов, по-своему, по-ребячьи, решая проблему отцов и детей. Отличнейшая, я вам доложу, землянка у детишек получилась! В самодельном, не побоюсь сказать, «подземном доме» отроки и отроковицы, сбежав с огородов, спешат потерять девственность, затянуться первой в жизни сигаретой, отведать спиртного и так далее и тому подобное. Потерпите, поднатужьтесь, ваше благородие, в землянке нам с вами будет хорошо, даю гарантию.

– За… зачем вы… – Юдинов споткнулся, зацепившись носком за торчащий из земли корень.

– Осторожно! – Похититель плотнее прижался к похищенному и сам чуть не потерял равновесие. – Я ведь просил: будьте внимательнее! Слушайтесь меня, я вам, барин, добра желаю.

– Зачем… вы… меня… мучаете?.. – выдавил из себя Юдинов, упираясь, отказываясь шагать, делая попытку отстраниться от похитителя.

– Я, вас?! – возмутился подкупающе искренне конвоир господина президента. – Помилуйте, ваше благородие! Это вы меня замучили! Идете, как пьяный, прям стыдно за вас!.. Ну-с, барин, че ж вы встали-то?! Пошли! Финишная прямая! Вона, за теми елками наша вожделенная землянка… Ну?.. Ать… Я сказал: ать, я говорю: два! Ать, два! Ну же…

– Я отказываюсь вам подчиняться! – неожиданно четко и твердо заявил господин Юдинов, расслабил колени, обмяк, намереваясь упасть.

– Не удержу! Стойте! Хуже будет! – Сгорбившись под тяжестью Михаила Юрьевича, террорист исхитрился протиснуть пятерню ему между ног, ухватил Юдинова за мошонку и сжал кулак.

– А-а-о-о-у-у!.. – завыл Юдинов, передумав падать, вытягиваясь в струнку и как бы трезвея.

– Что, бо-бо? – Садистская хватка ослабла. – Больно вашему величеству? Будете меня слушаться, батюшка барин, или…

Юдинов поспешил кивнуть, по сморщенному лбу Михаила Юрьевича скатилась соленая капля и сорвалась с кончика носа, глава «Никоса» более не благоухал зарубежной парфюмерией, от него разило потом и страхом.

– Пошли. – Тиски пальцев, терзавших мошонку, разжались. – Пойдем, боярин. А на тот случай, ежели тебе вдруг опять захочется покапризничать, помни – сначала я раздавлю яйца, затем, для симметрии, выдавлю глазные яблоки, ибо они тоже шарообразные и их тоже пара. Ты… ой! Прошу пардона – вы, ваше степенство, и не подозреваете, какой я выдумщик. Чикатило отдыхает! И пусть! Пусть себе отдыхает, а нам, милостивый государь, надоть ать, два, левой! Ать, два, дружно!

Меж заплетающихся ног Юдинова болело, но в мозгу прояснилось. Колени дрожали, а в мозговых извилинах забушевали, разбуянились мысли: «Я – трус! Я – баба! Меня унижают, ведут, как барана на бойню, а я… Я – баран, баба, трус!..»

Террорист почувствовал напряжение в мышцах жертвы, изменение ритма сердцебиения, частоты дыхания и сделал вывод: в организме похищенного просыпаются скрытые резервы, организм мобилизует силы, еще немного, еще чуть-чуть, и у господина президента случится приступ боевой истерии.

«Я был совершенно прав, когда нокаутировал «заушный бугор» их благородия», – похвалил себя террорист и произнес:

– Вашу дочку, ежели не ошибаюсь, Ниночкой зовут? Весьма, знаете ли, сексапильная у вас доча. Я бы не отказался ее…

Похититель провоцировал у пленника всплеск звериной ярости, готовился ее погасить и добился своего.

– Мер-р-завец!!! – зарычал Юдинов медведем и тут же, моментально, собранные в щепоть пальцы ударили взбесившегося Михаила Юрьевича в грудь, под левый сосок.

Выпученные глаза остекленели, из открытого, кричащего рта закапала слюна, Михаил Юрьевич Юдинов потерял сознание, а следом и равновесие. Наркоз от щадящего воздействия на хитрую точку под левым соском длится гораздо меньше по времени, чем обморок после тумака по черепу за ухом, однако достаточно, чтобы дотащить размякшую тушу президента до землянки, которая вот она, во-о-он, за тем ельником, метрах в десяти-пятнадцати впереди.

Секунду террорист размышлял, стоит ли переть тушу его величества на закорках, как тогда, на месте проведения акции, или тащить Юдинова волоком. Решил тащить и, взяв президента за ноги, как будто уцепившись за оглобли телеги, поволок. Голова господина Юдинова подскакивала на неровностях почвы, руки волочились за головой, расстегнувшаяся сорочка, зацепившись за сучок, с жалобным треском порвалась по шву. Полное, местами еще чистое, кое-где все еще розовое тело президента «Никоса» выглядело как никогда плачевно.

Подземный притон сопливых подростков, как и обещал террорист, производил весьма положительное впечатление – замаскированная снаружи дверь-люк, шесть квадратных метров полезной площади, залитый цементом пол. Из него в центре торчит бревно-подпорка, упирается в дощатый потолок. Рядом с деревянной колонной, поддерживающей потолок, встали полосатый матрац и самодельный столик из листа фанеры. На фанерной столешнице примостилась керосиновая лампа.

Сначала террорист с зажигалкой в руке спустился в землянку один, поджег фитиль керосиновой лампы и только потом втащил в «подземный дом» Юдинова. Оттабанил президента на матрац, глубоко вздохнул, резко выдохнул и… И подарил себе минуту отдыха. Сел на цементный пол, привалился спиной к бревну-подпорке.

Переносить с места на место президентское тело сразу после расстрела его телохранителей было не так утомительно, поелику и сил в запасе оставалось больше, и предстояло драпать, а бега с препятствиями всегда возбуждают, всякий раз отменно стимулируют.

Меж тем очередной промежуточный этап операции «Олигарх» можно считать успешно завершенным. Можно расслабиться, заслужил, но на минуту всего лишь. Грядут следующие этапы, гораздо важнее пройденных.

Резкий вдох, медленный выдох, и подъем, и шаг к самодельному фанерному столику, под ним заранее спрятанный целлофановый пакет с аксессуарами для дальнейшей работы. В первую очередь следует переложить содержимое пакета на зыбкую столешницу. Шуршание целлофана, и в оранжевом свете керосиновой лампы заблестели никелированные наручники, железная длинная цепь с крупными звеньями, тлеющий фитиль отразился в пластмассовых корпусах двух мобильных телефонов, одного нормального, другого с изуродованной наборной панелью, следующей на фанерный квадрат легла продолговатая картонная коробочка, за ней прозрачный пакетик, полный лекарств, замыкает ряд баночка кока-колы.

Юдинов пошевелился, скрипнули пружины матраца. Похититель президента взял со стола цепь, поддел пальцем наручники. Он обмотал цепь вокруг деревянного столба-подпорки, в пару крайних звеньев просунул дугу наручников, щелчок, и один из браслетов превратился в нестандартно большое звено цепи. Второй щелчок, и левое запястье господина Юдинова окольцовано, Михаил Юрьевич прикован к бревну, фигушки вырвется.

Пора заняться здоровьем господина прикованного президента. Из прозрачного пакетика на фанеру высыпаются упаковки лекарств, похититель выбирает самое радикальное лекарственное средство для понижения артериального давления и, демонстрируя навыки профессионального медбрата, открывает рот пленнику, сует таблетку под язык их благородию.

– Нет уж! Нет, ваше благородие! Чур, не плеваться! Сосите таблетку, она вам поможет… Ау-у! Ваша милость, вы меня слышите? Вернулась способность слышать, а?.. Эй, Михал Юрич, глазки-то откройте. Просыпайтесь, ваше величество, вас ждут великие дела.

– Где… где я?..

– Запамятовали, монсеньор? Вы в плену у изувера. Вы в зиндане. Пошевелите ручкой, слышите звон цепей?

– Мы в землянке?..

– Чудесно! Вы все вспомнили! Да, мы дошли. Точнее, я дошел, а вы, сачок вы этакий, прокатились за мой счет. Но забудем о прошлом, побазарим за будущее, о’кей? Последняя моя реплика во время нашего с вами, синьор Помидор, общения на природе касалась принцессы Нины, вашей дражайшей дочери, помните? Вы ведь не хотите, чтобы она хоронила папу? Вы, догадываюсь, мечтаете выжить и отомстить мне, извергу, садисту и убийце. Правильно я говорю, ваше степенство?

Вяло дернулась рука Юдинова, окольцованная браслетом наручников. Звякнули цепи, скрипнул матрац. Михаил Юрьевич повернул взъерошенную голову, поглядел на столб, вокруг которого обвилась цепь, на столик из фанеры, на своего весельчака-мучителя и молвил отрешенно:

– Сколько вам надо?

– Вот! Вот наконец-то конкретный вопрос делового человека. Много надо, однако чемоданы с зелеными двадцатками меня не устраивают. Я слыхал, дескать, в вашем рабочем кабинете есть сейф, а в сейфе брюлики, денежный эквивалент коих огромен. Помогите мне добыть эти бриллианты – и останетесь живы.

– В сейфе хранится бриллиантовое колье, реликвия нашей…

– Вашей семьи! – подхватил весельчак-террорист. – Вашего рода. Да, я знаю эту историю. Вы нажили капиталы, и к вам обратился антиквар, предложил купить драгоценность, якобы принадлежавшую до семнадцатого года вашей дворянской фамилии. Почему вы храните колье на работе, ваше благородие? Отчего не держите фамильную реликвию в домашнем сейфе? Не доверяете жене? Я слышал, у вас с супругой сложные отношения в последнее время. Сочувствую вам, монсеньор, бабы, они…

– Желтая пресса преувеличила стоимость колье, – перебил Михаил Юрьевич изверга-собеседника окрепшим голосом. – Я отдал за украшение всего полмиллиона. На черном рынке вам за него дадут не больше ста тысяч.

– Как я вам завидую, ваше высокоблагородие, самодержец нефтяного крана! Ах, как бы я хотел так же буднично произносить: «Всего полмиллиона!» Слыхали поговорку: «У кого суп жидкий, у кого бриллианты мелкие»? Сто тысяч баксов для меня, сирого, огромная, фантастическая сумма. Однако давайте забудем на некоторое время о делах. Обратите внимание, ваша светлость, вы только что изволили разговаривать членораздельно и вполне вменяемым голосом. Моя таблетка помогла, ваше самочувствие улучшается. Будьте любезны взглянуть сюда, – похититель ткнул пальцем в россыпь лекарственных упаковок на столике, – здесь представлены в широком ассортименте разнообразные медицинские препараты. Валидол, дибазол, ношпа и так далее. Это все для вас, цените мою заботу. А вот – банка американской воды, чтоб было чем запить лекарство, чем жажду утолить. А вот это… – Он снял крышку с картонной коробочки. – …вот, извольте полюбопытствовать, здесь, в коробке, лежит ровно восемь, так сказать, «снаряженных» одноразовых шприцев из пластмассы. Приглядитесь, видите, один «баян» помечен красным маркером, остальные пронумерованы зеленым фломастером. Видите, цифры на пластмассе шприцев? Приглядитесь, вот на этом нарисована единица, на этом двойка, и так далее… Будьте любезны ручку, ваше сиятельство, я уколю вас шприцем с красной отметиной. Не бойтесь, больно не будет.

Разве мог Юдинов противиться инъекции? Нет, конечно. Игла вонзилась в вену на локтевом сгибе, Михаил Юрьевич стоически пережил укол.

– Вам не холодно, господин Юдинов? В одной-то рубашке, да к тому же рваной и промокшей, вам должно быть прохладно, ваше сиятельство. Потерпите, скоро согреетесь. Вещество, которое я вам ввел, постепенно разогреет члены. Через часик вы почувствуете приятное тепло, к вечеру у вас начнется жар, к утру вы умрете, ежели не примете должные контрмеры. Я ввел вам довольно редкий яд пролонгированного действия. В одном из семи оставшихся, пронумерованных зеленым фломастером «баянов» находится антидот, то бишь противоядие. В остальных шести шприцах средство, которое в ходу у ветеринаров. Живодеры колют его животным, и те издыхают в страшных муках. Вам следует взять единственный спасительный шприц и ввести антидот не позднее полуночи. Сумеете сами себя уколоть?.. О, Всевышний, о чем я спрашиваю? Современные дети запросто попадают иголкой в вену, а уж вы-то, взрослый человек, и подавно справитесь с элементарной медицинской процедурой… На ваш естественный в сложившихся обстоятельствах вопрос: «В котором конкретно из семи представленных шприцев находится антидот?» – я отвечу по телефону. Вот, полюбуйтесь, вот лежит на фанере совершенно нормальный мобильный телефон, а вот, с ним рядышком, трубка с искалеченной панелькой. Видите, у изуродованной трубки осталась лишь та кнопка, которую надобно нажимать для того, чтобы ответить на поступивший звонок. Сами с этой трубки вы позвонить не сможете, для того ее и уродовали. Этот неполноценный телефончик, это одностороннее средство мобильной связи, я оставлю вам, ваше олигархическое величество. А с исправного телефона я сей же час позвоню Евгению Пушкареву, начальнику службы вашей безопасности, и расскажу про яд, про антидот, ну а вы подтвердите мои слова, о’кей? Убежден, вам будет приятно услыхать знакомый голос Пушкарева и перекинуться с ним парой слов. Ну а потом, после того как вы все подтвердите, я продолжу разговор с Женей Пушкаревым и сообщу ему условия дальнейшей игры. По завершении телефонных переговоров мы с вами еще кое-чего обсудим по мелочи, после этого я вас покину. Исправный телефончик, ясен перец, я заберу с собой. Останетесь в одиночестве, не стесняйтесь, кушайте валидол, пейте кока-колу и ждите моего звонка. Отрицательных побочных эффектов лекарства из аптеки не вызовут, не волнуйтесь. Вам, ясен пень, не возбраняется рискнуть и выбрать один из семи шприцев наугад, но я бы на вашем месте дождался звонка. С Пушкаревым, я уверен, мы обо всем договоримся, и до полуночи я обязательно свяжусь с вами, ваша милость, позвоню и назову номер шприца с антидотом. Вот, пожалуй, и… Ах, да! Я, разгильдяй, совершенно позабыл об этикете и до сих пор вам не представился! Обязательно! Вы слышите? Непременно скажите Пушкареву, что вас похитил Семен Андреевич Ступин по кличке Бультерьер… Ну-с, напомните-ка мне номер Женьки Пушкарева.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации