Текст книги "Пешком по Москве – 2"

Знаменитые стеклянные фонари дворового фасада машинного зала электростанции проектировала мастерская Ивана Жолтовского. Мы привыкли, что влюбленный в Италию Жолтовский строил только классические здания. Нет, он занимался и промышленными объектами, используя в них принципы конструктивизма.

Сейчас предприятие носит имя Петра Смидовича, который несколько лет работал на станции инженером. Смидович – русский дворянин с характерной для рубежа XIX–XX веков биографией. Он покинул Московский университет из-за участия в революционном движении и окончил Высшую электротехническую школу в Париже. Работал на различных электротехнических заводах России, активно занимаясь революционной работой. После революции занимал высшие должности в советском государстве, был членом Всероссийского центрального исполнительного комитета и Центральной контрольной комиссии. Похоронен у Кремлевской стены.

В 1924 году композитор Арсений Авраамов предложил сыграть на трубах электростанции «Варшавянку» и «Интернационал». Но те, кто слышал это исполнение органиста-новатора, говорили, что в шуме и гуле мелодии песен разобрать не удалось.

Государственный центральный музей современной истории России, Садовническая ул., 30.

Ради следующего объекта стоит покинуть живописный берег реки и нырнуть в переулки. На Острове недавно после реконструкции открыли самый, должно быть, неоцененный московский мемориальный музей. Полностью сохранившаяся квартира крупного ученого и государственного деятеля первой половины XX века стоит посещения! Купцы Варыхановы заказали в 1907 году архитектору Василию Шаубу, автору гостиницы «Петергоф» на углу Воздвиженки, перестроить трехэтажный жилой дом на Садовнической (Садовническая ул., 30). Архитектор добавил эркеры, в интерьеры внес элементы модерна: появилась новая лестница, витражи, объемные потолки, обитые тиснеными жестяными листами. В 1913 году особняк купило «Общество электрического освещения 1886 года» для конторы. После революции в этом доме поселился Глеб Кржижановский, здесь он и жил до своей смерти в 1959 году.

Г.М. Кржижановский и В.И. Ульянов (Ленин), фото 1897 года.

Глеб Кржижановский, партийная кличка Суслик, окончил технологический институт по специальности «химик-технолог». Вместе с Лениным в «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса» просвещал рабочих, они и были арестованы в одну ночь. Ленин заказал для работы длинный список книг, вписав в него «О мелких грызунах» Альфреда Брема. Друзья с воли ответили, что такой книги у них нет. Так Ленин понял, что Суслик также в тюрьме. Ссылку отбывали по соседству, в сотне верст друг от друга – для Сибири это не расстояние. Письма писали один другому дважды в неделю. Постоянно ездили в гости на 7–10 дней для совместных занятий – статистика, экономика. Ну и охота, рыбалка, борьба по утрам, Глеб учил Владимира сложным трюкам на катке. В ссылке Кржижановского сопровождали мать и сестра. Через некоторое время к Глебу приехала невеста, и они обвенчались. Как и Ленин с Крупской.

В Сибири ссыльный работал слесарем, помощником машиниста и машинистом, затем начальником депо. В 1914 году Кржижановский строит и возглавляет торфяную электростанцию «Электропередача» в нынешнем Электрогорске, параллельно ведет подрывную работу под кличками Клэр, Лань, Ганс. Для меня остается необъяснимой загадкой, как революционер после ссылки, то есть под надзором полиции, руководит забастовкой железнодорожников, подбивает к вооруженному выступлению саперов, изготавливает бомбы и при этом официально работает инженером в крупных городах, а также регулярно получает повышения по службе. Или революционеры – блестящие конспираторы, или полиция была непрофессиональной, а власть миролюбивой.

После революции Ленин привлекает Кржижановского, по его словам, человека с «загадом», к составлению плана ГОЭЛРО. ГО ЭЛРО – Государственная комиссия по электрификации России. Был составлен единый план, по которому страну разделили на семь областей в зависимости от близости топлива. Собирались построить сеть районных электростанций, связанных электропередачей, которая обеспечивала бы подъем промышленности и сельского хозяйства. Электричество становилось строительными лесами, по выражению Кржижановского, с помощью которых поднимается экономика. ГОЭЛРО не только про электричество, это единая программа развития страны. План выделял важные предприятия, которые следовало подключать в первую очередь. Он предусматривал поэтапную электрификацию железных дорог, предписывал разработку местного топлива и качественную переработку нефти. Кржижановский считал план ГОЭЛРО «вершиной жизни» и бережно сохранял обстановку кабинета, подчеркивая, что именно здесь «был написан и обсужден весь план ГОЭЛРО».

В кабинете хранится посмертная маска Ленина под номером 7, таков был статус государственного деятеля в то время. Кржижановский рассказывал, что его вызвали в Горки после смерти вождя. Приехали все высшие руководители государства. И никто не решался распорядиться… Наконец, Сталин приподнял тело умершего, сильно поцеловал и приказал: «Выносите». Кржижановский посчитал это символом. К 1930 году план ГОЭЛРО был в основном выполнен, и Сталин переформатировал правительственные органы. Переформатировал, стирая данные. Заместитель Кржижановского был расстрелян, пять руководитель ГОЭЛРО репрессированы. В Госплане его сменил Куйбышев, инженера – партиец. Кржижановского сняли с высоких должностей и отправили директором в Энергетический институт. У Кржижановского говорящий послужной список: два ордена Ленина он получил сразу после смерти Сталина, и затем еще два ордена Ленина и звание Героя труда. Ученому было уже за восемьдесят…

Церковь Николая Чудотворца, 2-й Раушский пер., 1.

Церковь Николая Чудотворца – редкий в Москве образец елизаветинского барокко (2-й Раушский пер., 1). Храм поставил в 1754 году архитектор Дмитрий Ухтомский. Четырехъярусная колокольня контрастирует с приземистым массивным четвериком основного объема церковного здания. Величественный купол украшен, как было принято, окнами-люкарнами. Здесь эти барочные элементы просто образцовые – сильно выступающие из восьмигранного купола и красиво очерченные. В центре купола помещен световой барабан с луковичной главой. У здания окна необычной формы и множество белокаменных резных деталей. Храм возведен на месте поселения казаков с реки Яик, поэтому прозывается Николой Заяицким.

Космодамианская наб., 2.

За следующим, Большим Устьинским, мостом вдоль реки стоят подряд три здания, олицетворяющие собой разные эпохи. Первый дом возле самого моста – это конструктивизм. Здесь в 1931 году архитектор Борис Ефимович построил здание для Политехнического института кожевенной промышленности (Космодамианская наб., 2). Архитектор использовал основные приемы конструктивизма – ленточное остекление, противостояние призмы и цилиндра, резкую асимметрию частей здания. Угловое положение здания Ефимович подчеркнул полуциркульным объемом – ротондой. Наверху цилиндра расположена главная аудитория института, выделенная широкой полосой остекления.

Жилой дом, Космодамианская наб., 4/22, корп. б.

За институтом в 1954 году построили жилой дом Электродного завода (Космодамианская наб., 4/22, корп. б). Архитектору Михаилу Синявскому удалось создать прекрасный образец послевоенного классицизма, недаром Синявский работал в мастерской палладианца Жолтовского. Окна объединены в группы декоративными лепными наличниками. Все детали выделены сочным терракотовым цветом. Здание венчает башня с девятиколонным портиком, на башне помещена изящная беседка со шпилем.

Дом Электродного завода украсил набережную сообразно Генплану 1935 года. Вдоль реки запланировали поставить самые представительные здания. Следующее здание на нашем маршруте также возникло по плану, причем его автор был создателем вообще первого регулярного плана застройки Москвы. Это парижский архитектор Никола Легран. Он приехал к нам в 1773 году 32-летним мастером и начал преподавать архитектуру в Московском университете и в ремесленной школе при Каменном приказе. Легран составил в 1775 году прожектированный план Москвы, новаторский, изменяющий вид многих районов. Им был прочерчен обводной канал и кольцо бульваров на месте стен Белого города. Из собственных построек Леграна сохранились две церкви и здание Кригскомиссариата (Космодамианская наб., 24).

Здание Кригскомиссариата, Космодамианская наб., 24.

Новаторство Леграна состояло в том, что до него все здания на набережных стояли к реке задом, ведь у кромки воды располагались склады, догнивали баркасы, ругались лодочники. Вот и дворец Бирона, на месте которого возведен Кригскомиссариат, был обращен к набережной задворками. А француз сказал: избушка-избушка, встань к реке передом. Понимал, что со временем набережные станут самыми красивыми частями города. Кстати, нашу набережную так и не удалось полностью застроить дворцами. Во время этой прогулки по Острову мы постоянно шли мимо бывших заводов и складских зданий.

Здание Кригскомиссариата со стороны Садовнической улицы.

Кригскомиссариат занимался снабжением войск. Здание для него построено Леграном в 1780 году возле москворецких пристаней, ведь большинство товаров в XVIII веке доставляли по реке. Тех причалов и гаваней нет и в помине. По Москве-реке давно уже плавают в основном туристические пароходики. Комиссариат состоит из трехэтажного главного корпуса по линии набережной и примыкающих к нему двухэтажных складов для военной амуниции, расположенных вокруг квадратного двора. Лучше сказать по-военному: корпуса выстроились в каре. Углы здания выполнены в виде круглых башен, увенчанных куполами.

Здание всегда принадлежало военным. Об этом напоминают пушки у входа. Сейчас в здании располагается штаб Московского военного округа. Именно сюда, к военным, отвезли после ареста в 1953 году министра внутренних дел СССР Лаврентия Берию. Почему не на Лубянку, не в Бутырскую тюрьму? Руководителя спецслужб надо было изолировать от былых соратников. В 1940 году СССР активно готовился к мировой войне и во дворе штаба МВО построили бункер-бомбоубежище. Именно в нем и содержали Берию, а после следствия здесь же и расстреляли.

Садовническая ул., 57.

Остров интересен тем, что три трассы для прогулок – вдоль реки, вдоль канала и посередине острова – подарят вам абсолютно разные виды и разную Москву. Советую обойти Кригскомиссариат по Комиссариатскому переулку и дальше идти по Садовнической улице. Эта улица когда-то была занята производствами и складами, сегодня – офисами. Примечательное здание на нашем пути – завод знаменитого Петра Смирнова (Садовническая ул., 57). Свои напитки Смирнов делал только из качественного сырья, да еще и разливал в оригинальные бутылки. Поэтому и производственные здания строил так, чтобы их было нестыдно поставить и на центральной улице города. Центральный корпус на Садовнической построен архитектором Николаем Воскресенским в 1889 году, недавно он отреставрирован. В советское время такие корпуса безбожно красили, и красота кирпичной кладки терялась. А сегодня научились чистить стены пескоструйными машинами: верхний грязевой запекшийся слой счищается, и кирпич приобретает благородную пористую фактуру.

Слева – Садовническая набережная; справа – Озерковская набережная.

Если вы идете дальше по Садовнической улице, то это XIX век. Если захотите перенестись в век XXI, то пройдите дворами к каналу или дождитесь Садовнического переулка, чтобы подойти к воде. На другом берегу, вдоль Озерковской набережной, тянутся современные жилые комплексы. Поднимитесь на Зверев мост. Я люблю стоять на нем, когда вечереет и кругом зажигаются огни. Здесь образовался совершенно не «старомосковский» кусочек старой Москвы. Дальше к Малому Краснохолмскому мосту лучше пройти по благоустроенной Озерковской набережной. Тогда вы начнете осмотр современного комплекса «Красные холмы», занимающего восточную оконечность Острова, с вида из-за моста через старую, пусть не старинную, но советскую решетку с вазами. Отсюда заметно, что планировкой и силуэтом «Красные холмы» напоминают монастырский комплекс. Вдоль берега Водоотводного канала протянулась сплошная стена многоэтажных офисов. На стене высятся башни с шатровыми завершениями. Самое высокое здание гостиницы – колокольня. Ну а в центре комплекса, где в монастыре стоит собор, поставили многоярусный Дом музыки. Можно пошутить про нижний зимний и верхний летний залы. Но здесь все три зала – теплые.

Комплекс зданий «Красный холмы».

Комплекс «Красные холмы» начали в 1998 году и закончили в 2005-м. Я часто говорю, что московские улицы своей архитектурой напоминают винегрет. Смешение стилей, пожалуй, уже можно называть московским стилем. Вот и в «Красных холмах» четко прослеживаются две тенденции. Сначала построили три корпуса вдоль канала. Они покрыты по моде 1990-х годов плиткой, говорят, московский градоначальник в тот период не признавал стеклянных зданий. На крышах обязательные башенки. Затем вкусы, мэра в первую очередь, поменялись, и 34-метровая гостиница на краю комплекса, и Дом музыки в центре построили в стиле хай-тек – здесь много стекла и блестящих металлических конструкций. Получилось как в фильме «Тот самый Мюнхгаузен»: «Сначала намечались торжества, потом аресты. Потом решили совместить». Дом музыки венчает позолоченный шеститонный десятиметровый флюгер в виде скрипичного ключа. Из-за такого навершия и круглой формы здания москвичи прозвали новый концертный зал скороваркой.

Дом музыки архитектурные критики оценили высоко и присудили проекту в 2003 году высшую профессиональную премию – «Хрустального Дедала». Архитектор Юрий Гнедовский за тридцать лет до этого награждался за новое здание Театра на Таганке. Но там кирпичный брутализм с острыми гранями – театр Любимова был горластым и едким, здесь же примиряющие стеклянные округлости и мягкий изгиб хромированных труб – рюшечки хай-тека.

Светлановский зал.

Музыкальный центр получился вполне современным, хотя спроектирован 70-летним архитектором Юрием Гнедовским. Здание прозрачное, внутри три зала – один над другим. Такая схема была использована в 1930– е годы в здании Театра Советской армии. Главный зал назван именем выдающегося дирижера Евгения Светланова. Зал почти круглый, по форме здания, поэтому некоторые зрители сидят практически за спиной у музыкантов, подобные места есть в цирке. Непривычен и дизайн зала – многочисленные деревянные выступы, обшитые самым звучащим деревом – сибирской лиственницей. В Светлановском зале был установлен самый большой на тот момент орган в России, в нем 6000 труб – от 5-сантиметровых до 10-метровых. Через несколько лет его превзошел орган кафедрального собора Калининграда.

Памятник композитору Дмитрию Шостаковичу. Скульптор Георгий Франгулян.

По верху здания проходит галерея. С одной стороны – великолепные виды на Москву, с другой – портреты композиторов ХХ века. Для Дома музыки портреты современных композиторов заказали Дмитрию Жилинскому. Это великий современный художник, по масштабу таланта сравнимый с Репиным, когда-то нарисовавшим картину «Славянские композиторы». Жилинский всегда работал в монументальной манере, его станковые картины, выполненные темперой, напоминают фрески: линии четкие, краски ясные, фигуры статичные, развернутые на зрителя, сюжет развивается вдоль полотна. Так что по стилистике этот заказ подошел Жилинскому. Тем более, что художнику было уже 80 лет, и работа в помпезном Доме музыки явилась достойной кодой на его творческом пути.

Пространство вокруг Дома музыки также решено по-современному: все поделено на разные уровни, соединенные пандусами, лестницами, лифтами. На лестнице, ведущей к главному входу, совсем недавно появился памятник композитору Дмитрию Шостаковичу. Монумент выполнил самый околомузыкальный московский скульптор Георгий Франгулян, до этого он делал памятники Хачатуряну, Окуджаве и Бродскому. Памятник необычный. Мы привыкли к фронтальным лобовым монументам, а здесь Шостакович изображен в момент сочинения музыки: голова склонена, глаза полузакрыты, рука словно дирижирует зарождающейся мелодией.

Примечательно, что Остров начинается «Красным Октябрем», а заканчивается «Красными холмами». Между этими прекрасными объектами вы найдете много интересной архитектуры и занимательных историй об островитянах. При этом Остров отличается от прилегающего Замоскворечья и Китай-города с Заяузьем. У этого района свое лицо, сильно прибрежное, и явная зависимость от времени суток – здесь множество офисов, поэтому вечером район пустеет. Погуляйте по Острову: уверен, вы заметите еще много его особенностей.

Святая дорога

Площадь Революции ▶ Красная площадь ▶ Никольская улица ▶ Лубянская площадь ▶ улица Большая Лубянка ▶ Сретенский монастырь

Из Москвы выходит много дорог – древних и новых. Самой значимой с глубокой древности и до XVIII века была Ярославка – дорога на Ярославль и дальше до Вологды и Архангельска.

По значимости с ней могло спорить только Санкт-Петербургское шоссе после утверждения новой столицы. Но и когда чиновники с литераторами катили в Петербург и обратно, именно по Ярославке шли в Москву толпы работников со средней Волги, из Белозерья, с Двины и Печоры. Ярославцы традиционно работали половыми в московских трактирах, служителями в гостиницах, а вологодских охотно брали в тюрьмы. Помните, у Высоцкого: «Был побег на рывок – // Наглый, глупый, дневной, – // Вологодского – с ног // И – вперед головой».

Часовня иконы Божией Матери Иверской.

Воскресенские ворота на фото 1884 года.

И еще Ярославка вела в Лавру, поэтому дорогу также называли святой. Вот и я назвал прогулку Святой дорогой, ведь начинается этот московский маршрут у часовни, заканчивается в монастыре, по дороге множество храмов или мест, где храмы стояли. Одной из традиций паломничества в Троице-Сергиеву лавру было посещение Иверской часовни, конечно, если отправлялись из центра города. Иверская икона Богоматери называется Вратарницей – она установлена на воротах афонского монастыря. По легенде, икона сама определила себе место: несколько раз монахи переносили ее в церковь, но она ночью возвращалась на ворота. Вот и в Москве копию Иверской иконы поместили у Воскресенских ворот в 1669 году. Икону укрывал деревянный навес, потом деревянный шатер, а в 1791 году архитектор Матвей Казаков построил для Иверской иконы каменную часовню между проездными арками Воскресенских ворот (пр. Воскресенские Ворота, 1а). Двери часовни не закрывались до глубокой ночи. «На скользкой железной паперти, ясной от скольких ног – тихие богомольцы в кучках, с громкими жестяными чайниками и котомками», – описывал Иван Шмелев в повести «Богомолье». У Марины Цветаевой: «А вон за тою дверцей, // Куда народ валит, – // Там Иверское сердце // Червонное горит».

За Воскресенскими воротами начинался наш московский «сити» – Китай-город. Покупатели, продавцы, коммерсанты, банкиры – все шли или ехали мимо Иверской. Заходили помолиться, поставить свечку. Икона стала восприниматься покровительницей торговли, по праздникам молебен с почитаемой иконой заказывали в амбары и лавки, ею освещали новые торговые начинания. Иверская часовня была приписана к Николо-Перервинскому монастырю и, говорят, кормила весь этот отдаленный монастырь. Монахи поддерживали любовь к иконе сложными обрядами «выезда» святыни: использовали старинный рыдван, большие фонари. Вечерами народ стекался встречать возвратившуюся Иверскую, ее на руках переносили из кареты в часовню.

В 1929 году снесли Иверскую часовню, а в 1931-м – сами Воскресенские ворота. Часовню и ворота в 1994 году восстановили. В афонском Иверском монастыре изготовили новый список Иверской иконы. Восстановлением часовни и ворот занимался архитектор Олег Журин. Воскресенские, или Тверские (от них начиналась Тверская улица), ворота Китайгородской крепости возвел в 1538 году архитектор Петрок Малый. В 1635 году над проездными арками прямо над машикулями, бойницами навесного боя, возвели светлицы, соединенные переходами с Кремлевским дворцом. Из этих комнат царская семья наблюдала въезды посольств и заморских гостей. В 1680 году ворота модернизировали – расширили светлицы, а над ними поставили два шатра.

Слева от Воскресенских ворот расположен комплекс старинных правительственных зданий. Здесь в XVI веке устроили первую пожарную часть Москвы: «Стоят на Земском дворе беспрестанно и без съезду семьдесят пять человек ярыжных да извозчики с лошадьми для ради грехового пожарного времени». Была здесь тюрьма – и словосочетание «попасть в долговую яму» пошло именно отсюда. Тюрьма находилась в низине на склоне речки Неглинки. Выходящее на Воскресенский проезд здание построено для Губернского правления в 1740 году по проекту Петра-Фридриха Гейдена (Никольская ул., 5). На здании редкие для Москвы барочные наличники «с ушами» и раковины. В 1806 году по центру дома возвели ратушную башню, чтобы здание было похоже на европейские правительственные учреждения. Башню разобрали после революции. Обязательно пройдите через арку во внутренний дворик. Он сейчас относится к Историческому музею и заставлен старинными пушками. Двор открыт, билеты для его осмотра не требуются, вам будет интересно его осмотреть. Двор замыкает здание Красного монетного двора, поставленное в 1697 году. На втором этаже окна украшены резными белокаменными наличниками и разноцветными изразцами – там расположены Казначейная, Пробирная и Гравировальная палаты, а внизу ни окон, ни украшений нет – гладкая стена. На первом этаже за толстыми стенами изготавливали и хранили отчеканенные монеты.

Артиллерийский двор.

Никольская ул., 5.

Казанский собор на Никольской. Фото 1882 года.

Деревянный Казанский собор построен в 1625 году князем Дмитрием Пожарским в память о погибших в битвах Смутного времени товарищах и посвящен его походной иконе Казанской богоматери. В 1630 году собор сгорел, и царь Михаил Романов приказал своим мастерам возобновить его в камне по типу малого собора в Донском монастыре – с горкой кокошников. Освятили каменный Казанский собор в 1636 году. В 1801 году собор перестроили в классическом стиле и вместо шатровой колокольни, примыкавшей к храму сбоку, поставили классическую колокольню по центральной оси храма. В 1925–1929 годах реставратор Петр Барановский по просьбе общины провел реконструкцию и реставрацию храма. Барановский под слоями штукатурки открыл остатки древнего декора и по ним восстановил храм в формах XVII века. Так как на всех сохранившихся изображениях снесенная в 1801 году колокольня выглядит по-разному, Барановский для реконструкции выбрал самый типичный для той эпохи вид шатровой колокольни. Вскоре после восстановления храма его снесли и устроили на его месте общественную уборную.

Никольская ул., 3.

Петр Барановский хранил результаты обмеров собора. Не надеясь, что храм восстановят при советской власти, он мечтал открыть на этом месте хотя бы музей с макетами уничтоженных храмов. Все материалы по Казанскому собору Барановский отдал своему ученику Олегу Журину. Журин в 1993 году построил Казанский собор заново, руководствуясь обмерами и рисунками учителя (Никольская ул., 3). Храм открыт с утра до восьми часов вечера, и я рекомендую в него зайти. Новодельный храм получился уютным, теплым, по духу совершенно аутентичным. На стенах крытой паперти фрески с изображением закладки храма в 1991 году подсказывают, что через сотни лет эти изображения встанут в один ряд с иконографией Никейского собора – наше время превратится в историю православной церкви.

Красная пл., 1.

Столь яркой, самобытной была архитектура XVII века, что в XIX веке ее возродили в утрированном виде. Интерес к прошлому и изучение старины породили стиль, подражающий постройкам XVII века (в советское время бытовал термин «псевдорусский стиль», сейчас говорят просто «русский стиль»). Северный угол Красной площади окружен зданиями, наглядно демонстрирующими развитие этого стиля. Собор Казанской иконы Богоматери, который мы уже осматривали, возведен в 1636 году. Горка кокошников под главой «вперебежку», дробление колоннами фасада – это начало стиля русское узорочье. Воскресенские ворота начаты в 1635-м, а закончены в 80-е годы XVII века. Здесь присутствуют характерные для русского узорочья шатры и наличники на окнах. Кремлевские башни увенчаны пирамидальными надстройками с кирпичными шатрами, выложенными муравлеными изразцами, также в 1680-е годы.

Красная пл., 3.

Рядом с подлинными произведениями русского узорочья – стилизации в русском стиле. Здание Исторического музея сооружено в 1883 году (Красная пл., 1). Здесь можно найти те же элементы, которые мы видели на фасадах древних церквей, на крепостных башнях. Только все много крупнее и внушительнее. Многочисленные шатры явно пришли из церковного зодчества, а вот щипцовые крыши с решетками по гребню встречались на боярских хоромах. Фасад исторического музея сочинил художник и скульптор Владимир Шервуд. В то время Шервуд был известным московским портретистом, сочетавшим, по мнению современников, блеск палитры Брюллова с оконечностью деталей на манер Зарянко. От скульптора в Историческом музее – явно нарочито пластичное чередование объемов, словно перед нами целый город, а не отдельное здание! От художника – словно расшитые кирпичными узорами фасады.

Здание Верхних торговых рядов (в наше время – ГУМ) открылось в 1893 году (Красная пл., 3). Архитектор Александр Померанцев также стилизовал фасады под постройки XVII века. Верхние торговые ряды словно хрестоматия, где по полочкам разложены гирьки, колонны с перехватцами, ширинки, сухарики – декоративные детали русской архитектуры. Окна третьего этажа украшены классическими русскими наличниками, в ризалитах второго этажа окна с висячими гирьками, все свободные места заняты углублениями – ширинками. Русский стиль не терпит пустоты, здания могут быть кирпичные, оштукатуренные, каменные, но всегда напоминают работу с деревом, резную деревянную мебель.

Никольская улица.

Фото 1886 года.

Никольская улица в старину слыла книжной и церковной. В начале и конце – храмы, в середине – два монастыря. На Никольской расположена Синодальная типография, именно здесь Иван Федоров отпечатал первую русскую книгу, только тогда, в XVI веке, типографию называли Московский печатный двор. Также можно было найти много книжных магазинов, а в конце Никольской существовали развалы, где продавали лубки и литературу попроще… После революции храмы разобрали, монастыри закрыли. Закрыли и книжные магазины. И сегодня Никольская – улица ресторанов и торговли. Недавно отреставрировали Никольские ряды, построенные в 1900 году архитектором Львом Кекушевым для размещения восьми больших магазинов. На фасаде есть обязательные львы, визитная карточка архитектора (Никольская ул., 5/1, стр. 3).

Никольская ул., 5/1, стр. 3.

На Никольской стена к стене стоят два монастыря – Никольский и Спасский. У монастырей схожая компоновка – монастырские здания выстроены по периметру большого двора, в центре расположен главный храм, колокольни, как принято было в Москве, поставлены вдоль улицы и отмечают вход в монастырь. Корпуса монастырей, выходящие на Никольскую улицу, оформлены в русском стиле и сразу строились с учетом сдачи в аренду, у них большие окна-витрины. Эти здания на центральной торговой улице приносили монастырям серьезный доход. Само название первого монастыря подсказывает, что так повелось издавна: Заиконоспасский – Спасский монастырь за иконными рядами.

Никольская ул., 7–9, стр. 4.

Первый по ходу нашего движения монастырский доходный дом возвели в 1897 году по проекту знатока русской архитектуры архитектора и историка Михаила Преображенского (Никольская ул., 7–9, стр. 4). Этот дом замыкает Ветошный переулок и отличается эффектными высокими крышами с решеточками по коньку. Затем на месте прежних Святых ворот в 1900 году архитектор Зиновий Иванов поставил торговый корпус с колокольней над воротами (Никольская ул., 7–9, стр. 6). В этом корпусе до революции находился большой книжный магазин Ивана Сытина. Монастырская колокольня была практически точной копией колокольни церкви Успения на Покровке. Успенская церковь, признававшаяся красивейшей барочной церковью Москвы, уничтожена в 1936 году. От нее остались только наличники, перенесенные на стену Донского монастыря.

Заиконоспасский монастырь на гравюре 1893 года.

В Заиконоспасском монастыре в XVII веке открыли первое в России высшее учебное заведение – Славяно-греко-латинскую академию. Здесь учились первейшие ученые – Ломоносов, Магницкий и первейший поэт – Кантемир. Прохождение курса было рассчитано на 12 лет и велось круглый год. После первых четырех лет учащиеся свободно говорили и писали по-гречески и на латыни. Многие учащиеся не доучивались до старших классов академии, но они так хорошо владели иностранными языками, что их охотно брали в другие школы преподавателями и на государственную службу. Когда начали открывать новые высшие школы, учителей и администраторов из академии перебрасывали туда, и поэтому можно сказать, что из Славяно-греко-латинской академии вышли МГУ, СПбГУ и Московская духовная академия.

Греческий Николаевский монастырь, фото 1883 года.

Заиконоспасский мужской монастырь. Собор Спаса Нерукотворного Образа. Никольская ул., 7–9, стр. 3.

Обязательно загляните во двор Заиконоспасского монастыря, вы увидите остатки корпусов Славяно-греко-латинской академии и сохранившийся Спасский собор. Спасский собор возведен в 1709 году архитектором Иваном Зарудным (Никольская ул., 7−9, стр. 3). За триста лет его облик практически не поменялся, только в 1742 году зодчий Иван Мичурин накрыл обходную галерею сводом на колоннах, а в 1851 году луковичная глава заменена изящной ротондой с куполом-главкой.

На первом плане – доходный дом с колокольней Николо-Греческого монастыря (Никольская ул., 11–13, стр. 1), на втором плане – колокольня Заиконоспасского монастыря.

Стена к стене с Заиконоспасским стоит Никольский монастырь, давший название улице. На улицу монастырь обращен и доходным домом, построенным в 1901 году архитектором Георгием Кайзером (Никольская ул., 11–13, стр. 1). Монахи сдавали помещения по торговой улице, для себя оставив кельи внутри двора. Но раз здание монастырское, то в нем устроили часовню Святого Николая. Вход в нее был ровно посередине здания, он отмечен витыми колоннами. Часовня занимала два этажа, но при советской власти, когда монастырь разорили, церковное помещение разделили на два этажа. Новое перекрытие хорошо видно в окнах бывшей часовни. Над часовней возвышается небольшая колокольня. Колоколов на ней нет.