Текст книги "Тайна браслета Изольды. Мистическая история"

Глава 2

«Опель» Павла мчался по ночному Петербургу из центра в район Гражданки. Ехали молча. Тихо играла музыка.

Первым нарушил молчание Павел.

– Что приуныла? – спросил он, мельком взглянув на подругу, задумчиво смотревшую в окно.

– Да всё думаю… О найденных украшениях…

– Не боись, – усмехнулся Павел, – прорвёмся! Покажу их знающему человеку. У Мишки есть знакомый ювелир. Если это какие-то важные исторические ценности, отдадим их в соответствующие инстанции. Если нет, то распорядимся ими по своему усмотрению. Ферштейн? – подмигнув Алисе, весело произнёс Павел (Ферштейн – по-немецки «понятно», была любимая присказка Павла, когда он пытался кому– либо что-то объяснить).

– Ферштейн, – без особой радости в голосе отозвалась Алиса.

– Паш, а всё же интересно, кто до твоей бабушки жил в этой квартире?

– Я ведь тебе уже говорил – не знаю! Сколько себя помню – бабушка в этой квартире всё время жила. Отец там родился, – Павел затормозил на светофоре, – мать бабушкина, прабабка моя – Пелагея, тоже здесь жила, – зажёгся зелёный свет и Павел тронулся с места. – Правда я не видел прабабку живьём. На фотографиях только. Она в блокаду умерла. Бабушка выжила. Ей двадцать с небольшим тогда было. Прадеда на фронте убило. Перед самым окончанием войны. До полковника дослужился. Уже в самой Германии погиб. Обидно…

Павел опять бросил взгляд на Алису. Короткая мальчишеская стрижка, вздёрнутый носик вызвали в нём какое-то непонятное чувство: жалость, смешанную с нежностью. Ему захотелось притянуть девушку к себе, обнять … « Уж не влюбился ли ты, дружище, в свою закадычную подругу?» – мелькнуло у него в голове. Павел отвёл взгляд от Алисы, поборов в себе неожиданный прилив нежности, произнёс:

– Вот пожалуй и всё, что я знаю о своих предках. А кто там? Что там до того было? Я понятия не имею. Тем более, что было в 1912-ом году…

– Надо бы узнать… – задумчиво отозвалась Алиса.

– Надо бы, – отозвался Павел и затормозил возле пятиэтажки по улице Верности. С усмешкой добавил:

– Будет чем заняться в отпуске.

Алиса повернулась к Павлу, чмокнула его по-дружески в щёку и выпорхнула из автомобиля. Павел проводил взглядом удаляющуюся фигуру подруги, вдавил педаль газа до упора и «Опель», с пробуксовкой, рванул с места.

Через полчаса он уже стоял в прихожей квартиры бабушки. Бросив ключи на стул, Павел подошёл к зеркалу, висящему на стене у входной двери.

Несколько секунд смотрел на своё отражение. Внезапно его сердце бешено заколотилось, по телу пробежали мурашки. В зеркальном отражении, позади себя, он увидел женский силуэт в старинных одеждах. Небольшая шляпка с вуалью наполовину прикрывала лицо женщины, капризный изгиб губ незнакомки тронула лёгкая улыбка. Павел, как вкопанный, стоял на месте и с ужасом всматривался в отражение за своей спиной.

Дама слегка наклонила голову, как бы приветствуя Павла, повернулась в профиль и проследовала позади него в сторону комнаты.

Павел постоял так ещё несколько секунд, затем резко обернулся. В коридоре было пусто. Он поднёс руку ко лбу, переместил её к глазам, мотнул головой, пытаясь привести себя в чувства, после чего вновь огляделся по сторонам – незнакомки не было.

Он решительным шагом направился в комнату, но и там тоже никого не было.

– Так, спокойно… Я в порядке, – успокаивал вслух сам себя Павел.

Браслет и кулон лежали там же, где он их и оставил – на письменном столе. Цепочка и старая газета – на полу. Павел поднял цепочку и газету, положил их рядом с браслетом и кулоном. Постоял некоторое время в раздумье, затем взял кулон в руки и открыл его.

– И кто же вы такая? – произнёс задумчиво Павел, глядя на фотографию незнакомой женщины.

Положив кулон в раскрытом виде на прежнее место, он опустился в кресло и пододвинул к себе перекидной календарь, стоящий в центре стола. Затем вытащил ручку из подставки и взял мобильник. Набрав номер, поднёс трубку к уху. Длинные гудки прервал заспанный мужской голос:

– Алло…

– Мишань, привет! – бодро произнёс Павел.

– Васнецов, ты что ли? – хрипло отозвался голос в трубке.

– Я, я, Миша. Разбудил? – в столь поздний час этот вопрос казался неуместным.

– Рехнулся?! Час ночи! Я с дежурства. Две операции сегодня внеплановые сделал. Совести у тебя нет!

– Дружище, ну не ворчи. Помнишь… Ты говорил, что у тебя есть знакомый ювелир? Знаток старины всякой…

– Иннокентий что ли? – отозвался Михаил.

– Во-во! Именно, Иннокентий! Не в службу, а в дружбу… Адресок его не дашь?

– Ну ладно… Раз уж разбудил… Сейчас гляну в записную книжку. А что стряслось-то? Я думал ты где на Канарах отдыхаешь?..

– Да какие Канары?! Издеваешься! Квартирным вопросом я занимаюсь! Забыл что ли? Сам же на новоселье собирался! – возмутился Павел.

– Ах да… Бабушка… забыл. Ремонт делаешь? – задал очередной вопрос Михаил.

– Вроде того, – усмехнувшись, произнёс Павел.

– А ювелир зачем? Помимо квартиры, золото-бриллианты бабушка завещала?

– Можно сказать, что и так, – нехотя ответил Павел.

– Ну, давай, записывай! Фурштатская, 25, квартира – 7. Записал?

– Да, записал! Спасибо огромное, дружище! Извини ещё раз. Спокойной ночи, – вежливо сказал Павел.

– С такими друзьями, как ты, покой мне только снится… Учти! От новоселья не отвертишься!

– Договорились! – улыбнулся Павел и нажал отбой.

Он отодвинул календарь на прежнее место, сунул ручку в подставку и опять взял кулон.

Портрет незнакомки притягивал к себе, будоражил воображение. Чем дольше он всматривался в черты лица этой удивительно привлекательной женщины, тем больше у него возникало ощущение, что он её знает или, по крайней мере, встречался. Но когда? Где? Вспомнить этого он никак не мог.

Старинные башенные часы, стоящие у входа в комнату, пробили половину второго ночи. Павел перевёл взгляд от лица незнакомки на часы, зевнул, и, захлопнув кулон, положил его рядом с остальными украшениями.

– Всё, хватит. Пора спать! – произнёс он, вставая.

Как только его голова коснулась подушки, он сразу забылся каким-то странным беспокойным сном. Сначала ему снилась бабушка, которая что-то усердно писала, сидя за своим письменным столом. Павел спрашивал бабушку – что она пишет? Она молчала. Он пытался подойти к ней поближе и заглянуть в тетрадь, что лежала перед ней, но бабушка захлопнула тетрадку, а когда подняла на него своё лицо, то это была уже вовсе и не бабушка, а незнакомка из кулона. Затем он увидел Алису: на её руке был надет браслет. Алиса не-то плакала, не-то смеялась… Павел бегал за ней по комнате с кусачками… Алиса почему-то убегала, не смотря на то, что её рука, на которой был надет браслет, становилась всё больше и больше. Казалось, этому кошмару не будет конца…

Луч солнца, пробившийся сквозь щель в плотных шторах на окне, коснулся лица спящего Павла, пробежался по одеялу и упёрся в замысловатый узор на обоях. Павел открыл глаза и повернул голову в сторону часов. Было девять утра. Он потянулся, потом накрылся с головой одеялом и повернулся к стене. Вставать не хотелось. В голове медленно восстанавливалась картина прошедшего дня. Он вспомнил об украшениях, найденных под паркетом, о странных видениях, преследовавших его в течение всего предыдущего вечера и к нему в душу, тонкой змейкой, опять стала заползать тревога.

– Что же это в конце-концов со мной происходит? – задавал уже в который раз мысленно, сам себе, вопрос Павел. Объяснения не было. Наконец он вспомнил про Иннокентия, к которому собирался наведаться в гости и потолковать о ценности странных украшений. Эта мысль окончательно пробудила его ото сна и он, резко откинув одеяло в сторону, сел на диване. Нашарив ногами тапочки, встал и отправился по обычному утреннему маршруту, которому он дал шутливое короткое название – ТВК, что означало, соответственно: туалет, ванна, кухня.

Наскоро перекусив, он положил украшения в первый попавшийся полиэтиленовый пакет, засунул его в сумку и спустился во двор, где был припаркован его «Опель». Через несколько минут он уже мчался в сторону метро «Чернышевская», мысленно проклиная то и дело возникающие пробки. Наконец он добрался до Фурштатской. Остановив машину у дома двадцать пять, Павел вышел из машины, щёлкнул сигнализацией, а потом направился в сторону арки, ведущей во двор дома. Найдя нужный подъезд, Павел поднялся на второй этаж и оказался возле дверей квартиры номер семь.

Глава 3

Павел нажал кнопку звонка. За дверью раздался грозный собачий лай, а затем мягкий мужской голос произнёс:

– Рубин, тихо. Не шуми. Кто там?

– Извините… Иннокентий здесь живёт? – отозвался Павел.

– А кто его спрашивает? – поинтересовался мужской голос.

– Ещё раз извините за беспокойство, я от Михаила Геннадьевича… Павел. Павел Васнецов меня зовут…

Послышалось щёлканье замка, дверь отворилась, и на пороге появился седовласый мужчина почтенных лет, держащий за ошейник огромного дога.

Дог оскалился, показав гостю острые желтоватые клыки. Мужчина окинул взглядом с ног до головы непрошеного гостя, вопрошающе посмотрел ему в глаза.

Павел, с опаской посматривая на пса, произнёс:

– Ещё раз, простите за беспокойство… Я от Михаила Геннадьевича, – кивнув в сторону собаки, добавил – Солидный зверь.

Мужчина улыбнулся, потрепав собаку за холку:

– Да, молодой человек, без хорошего охранника в наше время… не обойтись. Проходите, раз от Михал Геннадича, – он сделал характерный жест рукой, приглашая Павла войти.

– А… охранник, как? Не против будет? – Павел опять кивнул в сторону пса.

– Охранник… без моей команды с места не тронется. Проходите, – мужчина посторонился, дав команду собаке – лежать. Пёс послушно улёгся у входной двери.

Павел оказался в прихожей, попытался снять обувь, но хозяин, заметив намерения гостя, предложил пройти так, не снимая ботинок. Павел проследовал за ним в просторную комнату.

Комната – это было мягко сказано, скорее – это был зал – большой просторный зал. Стены в нём были увешаны старинными картинами, между окнами, в простенках стояли огромные вазоны, из которых тянулись ввысь замысловатые декоративные растения: не-то, живые, не-то, искусственные – понять было невозможно, но было очень красиво и элегантно. Шторы на окнах, словно театральные занавесы, были изящно задрапированы, на потолке, переливаясь всеми цветами радуги, красовалась роскошная люстра, посередине комнаты стоял большой круглый стол, накрытый лёгкой светлой скатертью, вокруг стола, как в кабинете министров, расположились шесть стульев с высокими королевскими спинками. Завершал интерьер комнаты – старинный камин у стены, на котором стояли массивные бронзовые подсвечники. Хозяин квартиры, заметив, с каким интересом гость осматривает его обитель, пояснил:

– Люблю старые вещи. Знаете ли… Среди них мне дышится легче. Я – человек несовременный. Не могу принять всю эту скорость и суету теперешней жизни. Только дома душа моя отдыхает. А там, – Иннокентий махнул рукой в сторону окна, – там столько проблем, стрессов. Я и язву-то свою заработал из-за этой суеты… Кстати, Михал Геннадич, мне очень помог. Можно сказать, от смерти меня спас. Золотые руки у человека… А вы, случаем, не доктор? Или – художник? Фамилия у вас знаменитая… Васнецов, вы сказали? – Иннокентий с нескрываемым любопытством взглянул на Павла.

– Да, Васнецов. Но к художнику Васнецову не имею никакого отношения. Однофамилец. Я – коллега Михаила Геннадьевича. Хирург, – ответил Павел.

– Хирург? Это хорошо…

Но почему это хорошо, Иннокентий не пояснил. Он подошёл к столу, отодвинул стул, жестом пригласил Павла присесть, сам же – устроился с противоположной стороны, положив руки, сцепленные в замок, на стол, корпусом подавшись вперёд. Внимательно глядя в глаза Павла, Иннокентий произнёс:

– Ну-с, молодой человек, а теперь я вас слушаю. Что привело вас в скромную обитель одинокого старика?

Павел достал из сумки пакет, положил его перед собой, вытащил наружу украшения, пододвинул их поближе к Иннокентию.

– Вот… Иннокентий… Извините, не спросил, как вас по отчеству?

– Вениаминович, – отозвался Иннокентий.

– Так вот, Иннокентий Вениаминович, – продолжал Павел, – меня интересует ценность этих украшений, – Павел запнулся, пытаясь точнее изложить цель своего визита, – в общем, я хочу знать, если это конечно возможно… Когда эти украшения были изготовлены и, вообще, имеют ли они какую историческую ценность?

Иннокентий усмехнулся, перевёл взгляд с Павла на украшения, взял цепочку, покрутил её в руках, затем отложил в сторону. То же самое проделал с кулоном и браслетом. Затем молча встал, подошёл к старинному бюро, стоящему за дверью комнаты, вернулся на место, держа в руках массивную лупу. Долго рассматривал украшения через лупу. Наконец, отложил лупу в сторону.

– Вот что я вам скажу, Павел… – Иннокентий выдержал мхатовскую паузу, – украшения эти довольно старые… Цепочка и кулон где-то в начале двадцатого века изготовлены, точно дату не скажу, конечно. А вот браслет, – Иннокентий снова взял в руки браслет, – браслет… даже и затрудняюсь сказать… Он гораздо старше цепочки и кулона. Металл, опять же, странный какой-то, – Иннокентий положил браслет на ладонь и сделал движение рукой, как бы пытаясь оценить вес изделия. – Не золото это… и не серебро. А что точно? Определить на глаз не могу. Нужно анализ лабораторный делать. Так определить невозможно. Пробы никакой нет. Да и на цепочке с кулоном, кстати, тоже пробы нет… Такое ощущение, что кустарь какой-то делал всё это. Но кустарь талантливый. Мастер своего дела…

– А ценность? Ценность историческую они имеют? – напомнил вторую часть вопроса Павел.

– Ценность? – ювелир вновь взял в руки кулон, нажал на расположенный сбоку замочек. Кулон раскрылся и перед взором Иннокентия предстал портрет незнакомки. Он замолчал, некоторое время рассматривая фото, затем, бросив взгляд на гостя, произнёс:

– Чем-то она на вас похожа. Ваша родственница?

– Возможно, – уклончиво ответил Павел.

– Понимаю, – произнёс с усмешкой Иннокентий, – не в моей компетенции интересоваться происхождением этих украшений… Но, смею надеяться, они попали к вам законным образом?

– Самым что ни на есть законным! – поспешил успокоить ювелира Павел. – Это от бабушки моей. Наследство.

– Если наследство, то это хорошо, – улыбнулся Иннокентий, – драгоценные металлы и камни приносят счастье своему владельцу только тогда, когда они изготавливаются специально для него или же – достаются по наследству.

Откинувшись на спинку «министерского» стула, он продолжал:

– В крайнем случае, как в наши дни, покупаются новые. Владелец драгоценного изделия, молодой человек, со временем, передаёт ему свою энергетику, частичку себя, если хотите… Именно поэтому – не рекомендуется приобретать ювелирные украшения в скупках в качестве подарков. Нельзя носить чужие украшения на себе. Должно пройти немало времени, чтобы металл или камень очистились от прежнего хозяина…

Павел внимательно слушал пояснения ювелира. Он, человек, который верил в логику, в здравый смысл, в силу ума, он, не признающий ничего, чего нельзя было бы объяснить с точки зрения традиционно признанных наук, с удовольствием слушал информацию о необычных свойствах камней и металлов. Он старался не пропустить ни единого слова, исходящего из уст Иннокентия.

– А насчёт исторической ценности, – продолжал ювелир, – так это, как сейчас сказали бы, обычный ширпотреб. Красивый, изящный, но, всё же, ширпотреб. Хоть кулон и усыпан мелкой алмазной крошкой – ценности я здесь никакой не вижу. А браслет – тонкая работа. Явно, как я уже сказал, мастер своего дела сработал его.

Иннокентий вновь взял в руки браслет, протянул его Павлу:

– Вот, посмотрите… Видите, какой здесь замысловатый вензель?

Павел придвинулся ближе, посмотрел туда, куда ему указывал ювелир

– Посмотрите через лупу. Так будет лучше видно, – он протянул Павлу лупу. – Видите, что там написано?

Выждав какое-то время, чтобы Павел смог получше рассмотреть необычное плетение браслета, Иннокентий произнёс вслух по буквам: «И – З – О – Л – Ь – Д – А». Затем подытожил:

– Изольда получается! Женское имя! Так вашу бабушку, наверное, звали?

– Изольда… – повторил вслед за ювелиром задумчиво Павел. – Нет, бабушку мою звали иначе. Очень интересно… Но только всё равно ничего не понятно.

– Что вам не понятно? – поинтересовался Иннокентий. – Я ведь вам всё объяснил. Это – ширпотреб, ценности исторической особой не представляет.

– Да это я так… Мысли вслух. – Павел изобразил вежливую улыбку, убрал украшения в пакет, затем засунул его в сумку.

– На самом деле, вы мне очень помогли, – произнёс он, вставая. – Большое спасибо!

Иннокентий тоже поднялся.

– Чем могу. Рубин! – позвал Иннокентий – Проводи гостя!

На пороге комнаты появился дог. Он смотрел своими умными глазами на хозяина, ожидая дальнейшей команды. Иннокентий улыбнулся:

– Пропусти господина Васнецова.

Пёс подошёл к хозяину, освобождая дверной проём.

Павел двинулся в прихожую, на ходу произнёс:

– Какое интересное имя у вашего охранника.

– Да! – с гордостью воскликнул Иннокентий – Рубин – это мой любимый камень! Я родился в марте, а рубин – покровитель этого месяца. Рубин – по твёрдости и стоимости уступает только лишь алмазу, молодой человек. Это – камень удачи. Он придаёт своему обладателю силу льва, бесстрашие орла и мудрость змеи, – увлеченно продолжал ювелир. – Правда, этот камень должен носить человек, обладающий добрым сердцем. Особенность у него есть такая – усиливать в человеке те или иные качества. Находясь в руках недоброго человека, рубин становится злым демоном! – он поднял указательный палец правой руки вверх. – А вы – в каком месяце родились? – неожиданно задал вопрос Иннокентий.

– Я? – переспросил Павел, – в августе.

– А ваш покровитель, молодой человек, – продолжил ликбез Иннокентий, – царь всех камней – бриллиант! Вам нужно обязательно иметь его в качестве талисмана. Это – драгоценный камень первого ранга! Кстати, украденные камни, влияют на человека негативно… Особенно, это касается бриллиантов вашего покровителя, Павел! Так что – не вздумайте красть бриллианты, молодой человек! Это может принести только несчастья! – Иннокентий засмеялся, показав свои, не по возрасту, удивительно ровные и белые зубы. Он открыл входную дверь, Павел вышел на лестницу.

– Передавайте привет Михал Геннадичу! – сказал на прощание ювелир.

– Непременно передам, Иннокентий Вениаминович. До свидания!

Павел сбежал по лестнице вниз и вышел во двор. Утро уступило место тёплому осеннему солнечному дню. Он вышел через арку на оживлённую улицу, где его ожидал верный друг «Опель». Вскоре автомобиль Павла слился с бесконечным потоком куда-то спешащих, разношёрстных машин.

Глава 4

Алиса сидела в своём уютном кабинете частной клиники с красноречивым названием «Спасательный круг». Название соответствовало на сто процентов тому, чем занимались специалисты клиники. А занимались они очень важным и благородным делом: спасали людей, тонущих в житейских проблемах, помогали им держаться на плаву в водовороте событий сумасшедшего двадцать первого века. Они, как лоцманы, подсказывали правильный курс, страждущим, открывали им секреты того, как не сесть на мель и не натолкнуться на подводные рифы и камни, которые жизнь норовит подбросить практически каждому из нас.

Посетителей сегодня было мало. До конца рабочего дня оставалось пятнадцать минут. Алиса достала из сумочки зеркало и помаду. Он подкрасила губы, поправила причёску, улыбнулась сама себе, придя к выводу, что она – очень даже ничего. Подумала о Павле – они не виделись уже несколько дней. «Надо будет ему позвонить…» – мелькнуло у неё в голове. На столе задребезжал мобильник. Во время приёма Алиса устанавливала бесшумный виброзвонок. Высветился номер Павла. «И всё-таки у нас есть с ним телепатическая связь», – подметила Алиса.

Павел был чем-то взволнован. Он просил Алису о встрече, говорил что-то о проблемах со здоровьем. Ему была нужна её помощь, как специалиста. В общем, толком она ничего не поняла. Договорились встретиться в их любимом кафе на Льва Толстого, неподалёку от театра Миронова, через час.

В назначенное время Алиса входила в кафе. Павел сидел за столиком, погрузившись в изучение толстой книги, лежащей перед ним. Он сосредоточенно листал страницы, не замечая ничего вокруг. Алиса подошла сзади, ладошками прикрыла ему глаза. Павел, ощутив запах знакомых духов, разнял руки девушки и обернулся.

– Привет! Спасательный круг, наконец, добрался до терпящего бедствие, – шутливо произнесла Алиса. Затем, садясь напротив, уже серьёзно спросила:

– Что случилось, Паш?

Название книги, которая лежала на столике перед ним, мягко говоря, обескуражило Алису. Крупными буквами на обложке было написано: «Психиатрия». Павел, заметив недоумённый взгляд подруги, сбивчиво заговорил:

– Аленький, не удивляйся, сейчас я тебе всё объясню. Только давай сначала, может, кофе выпьем? Или ты хочешь чего посущественнее? Ты же с работы…

Алиса смотрела на своего друга и не узнавала его: растерянный, подавленный и эта необычайно ласковая форма обращения к ней – Аленький. «Что это с ним? Не уж-то и правда, случилось что-то серьёзное?» Однако вслух, ровным, спокойным голосом произнесла:

– Давай кофе.

Павел подозвал девушку-официантку, сделал заказ. Девушка принесла кофе, поставила небольшую чашечку перед Алисой. Вдохнув аромат свежесваренного напитка, Алиса немного успокоилась.

Павел о чём-то сосредоточенно размышлял, никак не решаясь начать разговор. Наконец, явно сделав над собой усилие, он начал рассказывать подруге о событиях, произошедших с ним за эти несколько дней, которые они не виделись…

После того, как Павел побывал у ювелира и убедился, что украшения найденные под паркетом не имеют важной исторической ценности, он решил сдать их в ломбард.

В ломбарде девушка-приёмщица согласилась принять украшения только лишь как лом, сославшись на отсутствие пробы на изделиях. Приняла только цепочку и кулон. Браслет же взять в залог наотрез отказалась, объяснив это тем, что он – не золотой и не серебряный, а всякие прочие металлы – скупщиков ломбарда не интересуют. Фотография незнакомки в кулоне, естественно, тоже для них была не интересна, и Павел получил её обратно вместе со всеми квитанциями, которые выписала девушка. Убрав браслет в сумку, а квитанции и фото незнакомки под обложку паспорта, Павел, вздохнув с облегчением и придя к выводу, что всё очень просто разрешилось с этой странной находкой, вышел на улицу.

Он решил прогуляться до дома пешком. Путь лежал через небольшой городской парк. Погода располагала к неспешной прогулке, и Павел в умиротворённом состоянии двигался по аллее. Народу в это время в парке было немного, и он решил присесть на скамейку, что стояла в уединённом уголке среди низкорослых кустов.

Павел подставил лицо ласковым лучам осеннего солнца, сумку положил на колени и полностью растворился в блаженном чувстве покоя и гармонии с окружающей его природой. Посидев так несколько минут, достал браслет, положил его сверху сумки и стал наблюдать, как от браслета отражаются солнечные лучи, причудливо, всеми цветами радуги играет непонятный металл, из которого сделано это изящное украшение.

Боковым зрением Павел заметил женщину, которая неизвестно откуда оказалась сидящей по соседству с ним, на той же скамейке. Он не слышал и не видел, как она подошла и села рядом. Его это ничуть не удивило, удивило другое – её одежда. Она была несовременная: длинное платье, всё в кружевах и оборках, шляпка на голове, вуаль, наполовину прикрывавшая лицо… В руках незнакомка держала тонкие ажурные перчатки.

Павел посмотрел с удивлением на странную соседку. Женщина сидела, прямо держа спину, и смотрела куда-то вдаль, явно не замечая косых взглядов соседа. Глядя на женщину, у Павла появилось какое-то непреодолимое желание подняться и бежать куда глаза глядят!

Женщина, безусловно, была хороша собой, но Павел, глядя на неё, испытывал не восторг и восхищение, а страх.

Он встал и быстро, не оглядываясь, зашагал прочь по аллее парка. Пройдя несколько метров, Павел услышал позади себя чьи-то торопливые шаги, а вскоре, до его слуха донёсся нежный женский голос, который окликал его. Он остановился, боясь обернуться. Поборов неприятное чувство, охватившее его, он всё же сделал разворот на сто восемьдесят градусов.

Перед ним стояла миловидная молодая девушка в современной одежде и, смущённо улыбаясь, протягивала ему, лежащий на ладошке, браслет… Видимо он обронил его, когда в спешке покидал скамейку.

Павел поблагодарил девушку за находку, а затем поинтересовался – не видела ли она там женщину в старинных одеждах? Девушка удивилась вопросу и поспешила уверить его, что на скамейке, кроме него, никого не было. Она объяснила, что проходила мимо в момент, когда Павел поднимался со скамейки, и заметила, как на землю что-то упало. Подойдя ближе, она обнаружила браслет.

После этого Павел прямиком отправился домой. Но и дома продолжало происходить нечто странное. Ночью его разбудил требовательный женский голос, который несколько раз повторил одну и ту же фразу: «Верни украшения Изольды!»

Более того, он увидел, сидящую в бабушкином кресле, даму. Она была одета в старинные одежды, точно такие же, как и у той, что он видел накануне днём, в парке. Павел в этом был абсолютно уверен! Но, когда он включил свет, дама из кресла куда-то испарилась! Он не мог долго уснуть и решил, чтобы как-то отвлечься от всего происходящего с ним, немного поработать на компьютере. Через какое-то время он всё же лёг и уснул, но наутро был неприятно удивлён тем, что обнаружил у себя на экране ноутбука сообщение. Там была написана крупным шрифтом фраза: «Верни украшения Изольды!»

Алиса внимательно слушала Павла. Он говорил, то повышая, то понижая голос, периодически оглядываясь по сторонам. Она понимала, что с её другом явно происходит что-то не ладное. Но верить в то, что он психически болен, ей не хотелось. Да и как такое могло быть? Три дня назад этот молодой мужчина, умеющий ясно и чётко формулировать свои мысли, объяснить всё, казалось бы необъяснимое, разложить все ситуации по логическим полочкам, не вызывал по поводу своего психического состояния никаких сомнений. Он был абсолютно здоров. Сейчас же человеку малознакомому с Павлом могло показаться, что он общается с шизофреником. Но Алиса хорошо знала своего друга и диагноз – шизофрения, который он сам себе уже успел поставить, без всяких колебаний отмела в сторону.

Павел продолжал свой сбивчивый рассказ.

Он признался Алисе, что ещё тогда, в первый день, когда они нашли эти женские украшения, у него начались странные зрительные галлюцинации. Он видел не только женщину, но и какого-то молодого мужчину. Причём, он заметил такую закономерность: видения возникали только тогда, когда в его поле зрения или же, где-то поблизости, находился этот злосчастный, непонятно из чего сделанный, браслет…

Павел закончил свой рассказ и посмотрел с какой-то тоской в глазах на Алису.

– Что скажешь, подруга? Всё? Кранты? Я – шизик?

Затем, не дожидаясь ответа, продолжил:

– Знаю. Ты сейчас скажешь, что ничего страшного, ты себя просто накрутил. Ну, я-то знаю, что не накрутил, – Павел усмехнулся, – Вот так живёшь и не думаешь, что всё это рядом, что с каждым это может случиться. Всё думаешь, что я —то никогда этим не заболею… Психические болезни, онкология… Или же ещё какая гадость… Меня-то уж это точно не коснётся! Я до гробовой доски буду здоров, как бык! Ан, нет! Неувязочка выходит… Оказывается и ты можешь попасться в эти сети, – он замолчал.

Алиса привыкла по долгу своей профессии выслушивать разные истории, она умела успокоить, поддержать.

Протянув руку к руке Павла, Алиса нежно погладила её. Павел перехватил её руку, задержал в своей.

– Помоги мне, Алиса… – тихо произнёс он.

Сердце Алисы учащённо забилось. Эти доверительно произнесённые негромкие слова, всколыхнули в ней все чувства, которые она испытывала по отношению к Павлу и, которые так тщательно, на протяжении многих лет, скрывала от него. Поборов охватившее её волнение, она спокойным и ровным профессиональным голосом сказала:

– Ты абсолютно здоров, Паша…

Павел замотал головой:

– Нет, нет, нет… Это не так! В конце– концов я же врач, пусть и не психиатр, но я почитал, – он кивнул на лежащую на столе книгу, – зрительные и слуховые галлюцинации вкупе – это уже – диагноз…

– Послушай, – твёрдо сказала Алиса, – ещё раз повторяю, с тобой всё в порядке! Психически больные люди видят вымышленные образы, они у них в голове… и голоса тоже! Ты же… – Алиса сделала паузу, – видишь всё по– настоящему! Это не образы, рождённые в твоей голове, а реальные люди!

– Алиса, ты сама-то понимаешь, что сейчас говоришь? – перебил подругу Павел. – Ты хочешь сказать, что эта женщина, мужик молодой, голос… Они… реально существуют?

– Конечно же, существуют! Но это не люди в прямом понимании этого слова. Я уверена, что это… – Алиса тщательно подбирала нужные слова, чтобы объяснить Павлу, что же с ним происходит на самом деле, – …фантомы, реально существующих или существовавших когда-то людей!

Павел усмехнулся.

– У меня складывается впечатление, что мы оба не в себе. Или… я тебя успел заразить? – он, наконец-то, улыбнулся.

– Шизофрения не грипп и воздушно-капельным путем не передаётся, – возразила Алиса и тоже улыбнулась.

– Паш, в психическом отношении ты здоров и в моей помощи, как специалиста, я в этом просто убеждена, не нуждаешься.

– Алиса, но я… на грани сумасшествия. Я всё время думаю обо всём этом! Я устал, опустошился весь за эти три дня. Я спать не могу нормально! – Павел опять занервничал. – Ты же знаешь меня, пока я не докопаюсь до сути, я не отступлюсь. А за это время я действительно могу свихнуться. Хотя, мне кажется, что это уже произошло…

– Вот именно, Паша, кажется! – радостно воскликнула Алиса. – Наконец-то, ты употребил правильное слово – кажется! Фантомы пытаются воздействовать на подсознание людей, но делают они это, в основном, не потому, что хотят извести человека. А потому, что им может быть нужна какая-то помощь… Ведь сами они уже не могут исправить то, что не успели исправить при жизни их хозяева. Они могут это сделать только при помощи живущих в данный момент людей. А бывает, они являются тому, кого хотят предупредить о грозящей опасности. Много может быть разных причин, отчего тот или иной фантом привязывается к конкретному человеку. Паша, видимо, ты им нужен зачем-то! – подытожила Алиса.

– Алиса, но ведь этого быть не может!

– Может. Ещё как может. У меня есть человек, который способен многое прояснить тебе. Он помогает мне писать диссертацию. Вернее я, благодаря его способностям, его необычным способностям, имею необходимый материал для работы…