Текст книги "Люкке"

Хелена. 20.45

Она была в таком стрессе, что едва могла поднять руки. Мысли путались. Сделала ли она все, что должна была сделать мать? Прокрутила ли в голове все возможные сценарии? Что она упустила? Всех ли обзвонила? Родителей из теннисной группы, одноклассников. Но никто ничего не видел и не слышал. Никто.

Не прошло и четырех минут, как Хелена опять взглянула на часы.

Поднявшись по небольшой лестнице к крытому Королевскому теннисному корту, она встала под козырьком у входа, чтобы защититься от дождя, хотя какое теперь это имеет значение. Одежда насквозь промокла, ноги онемели, а пальцы превратились в ледышки.

Где искать дальше, она не знала. Наверное, сейчас разумнее всего оставаться на месте, стоять там, где стоишь.

Они с Харальдом ждали полицию уже целых пятнадцать минут. Почему они не позвонили раньше? Люкке отсутствовала почти четыре часа.

Тучи нагнали сумерки, и на пустую парковку легла темно-синяя тень. «Закрыто. Ремонт» было написано на оранжевом листке, наклеенном на одну из стеклянных дверей у входа в крытый корт. Корт откроется через три недели. А сейчас двери заперты, а фасад спрятан за строительными лесами и защитным брезентом. Все напоминает заброшенную стройплощадку. За спиной Хелены находился лесопарк Лилль-Янсскуген и Северный Юргорден. Перед ней – Эстермальмский стадион. Хорошо знакомые места, где она обычно совершала пробежки, теперь казались ей черными дырами.

– Люкке! – крикнула она изо всех сил, но шум машин с шоссе Лидингёвеген и удары ветра о брезент заглушили ее отчаянные попытки докричаться.

Харальд стоял под дождем возле лестницы и смотрел на нее так странно, что она не могла истолковать его взгляд.

– Не понимаю, – произнесла она. – Как ты мог так поступить? Как ты мог ее тут оставить?

– Пожалуйста, ну сколько можно, я…

У Харальда зазвонил телефон и, не закончив фразу, он достал его из внутреннего кармана плаща.

Отойдя на несколько шагов, заговорил тихим голосом.

Хлоя.

Хелена взглянула на свой телефон. Кому бы позвонить? Даже если бы и было кому, сказать ей нечего.

Она опять посмотрела на часы и перевела взгляд на залитый водой открытый корт.

– Что сказала Хлоя? – спросила она Харальда, когда он закончил разговор, хотя за секунду до этого решила именно этот вопрос не задавать.

– Давай не впутывать сюда Хлою.

– Не впутывать? А не поздновато ли? – Хелена принялась искать в сумке никотиновые жвачки. Она бросила курить больше десяти лет назад, но по-прежнему испытывала большую потребность в никотине. Осталось две жвачки.

– Не понимаю, где же полиция? – Она принялась жевать так яростно, что у нее почти свело челюсти. – Не могу взять в толк… Слова застряли в горле.

На парковку свернула полицейская машина, и сердце у нее забилось сильнее.

Всего лишь одна машина. А она думала, что будет несколько.

Хелена проследила за машиной взглядом и, когда полиция остановилась перед ними на мощенной булыжником площадке, почувствовала, что не в состоянии все это пережить.

Из автомобиля вышли двое полицейских в форме.

Харальд двинулся им навстречу, Хелена шла за ним по пятам.

– Я Харальд Хёёк, папа Люкке. – Он протянул руку и поздоровался с двумя довольно молодыми полицейскими. – А это мама Люкке, Хелена Хёёк, извините, Энгстрём. – Он положил руку ей на спину.

Хорошо бы так было всегда, но он моментально опустил руку.

– Ее кто-то увел, – сказала она, встретившись глазами с одним из полицейских. – Вы должны нам помочь!

Слова вылетели из нее черной птицей.

– У вас есть основания считать, что ее кто-то увел?

Полицейский, представившись Фредриком, серьезно взглянул на нее.

Она покачала головой.

– Тогда не надо делать поспешных выводов.

– Нам в самом деле жаль, что так случилось… – сказал другой полицейский, высокий крупный мужчина с бритой головой, чье имя ей не удалось расслышать.

– К вам никто не обращался? А вдруг ее кто-то видел? Ведь она не могла просто так взять и исчезнуть? – перебила его Хелена.

– Нет, к сожалению, мы ничего не слышали. Пока что. Но все образуется. Мы найдем ее.

Фредрик пристально посмотрел на своего высокого коллегу.

Хелена поняла, что тот только что совершил ошибку, пообещав им нечто невыполнимое.

– Вы проверили больницы? Что вы обычно делаете? – спросила она.

– Обычно мы действуем по ситуации… – ответил Фредрик.

– Ее могли похитить?

– Мы понимаем, что вы страшно волнуетесь, и сделаем все, что в наших силах, чтобы найти вашу дочь. Сейчас мы должны воссоздать ход событий, чтобы получить более четкое представление о том, что произошло и как нам надо действовать, – продолжил Фредрик.

– Давайте сядем в машину, – предложил Харальд. – А то мы ходим под дождем уже почти два часа, и становится как-то не по себе. И психически, и физически. Ну, вы понимаете.

Фредрик кивнул и открыл дверцу машины.

– Ведь она была в куртке, Харальд, наверняка она была в куртке?

Харальд промолчал.

Они сели на заднее сиденье. В зеркале заднего обзора Хелена увидела, как ее рассматривает крупный полицейский. О чем он думает?

Она виновата.

И он прав. Исчез ее ребенок.

Двери машины захлопнулись. Харальд словно ничего не заметил. Полицейский продолжал пристально разглядывать ее в зеркале заднего обзора. Ей хотелось попросить его перестать, но она не осмелилась.

Повернулся ключ, и зажглась подсветка приборной доски. На потолке загорелись лампочки, на полную мощность включилось тепло.

Хелена наклонилась вперед.

– Что мы будем делать, чтобы найти ее?

– Давайте начнем все с начала, – сказал Фредрик. – Прежде чем идти дальше, мы должны получить представление о ситуации.

Как же медленно он говорил. Она посмотрела на Харальда, который расстегнул свой темно-зеленый дождевик и тер обеими ладонями лицо.

– Мы ее найдем, – сказал он.

Его светлые волосы были по-прежнему такими же густыми, как в молодости, вот только залысины стали больше.

– Все будет хорошо. – Харальд положил руку ей на колено. – Успокойся. Полиция здесь.

Сейчас ей больше всего хотелось броситься ему на шею и зарядиться его спокойствием. Ей хотелось ему верить. Что все будет так, как раньше.

Обручальное кольцо у него на пальце сверкнуло в свете лампы на потолке. Она отвела глаза и уставилась в тонированное стекло. По стеклу струился дождь.

– Так, давайте начнем сначала. Вы можете рассказать нам, что случилось? – Из кармана брюк Фредрик достал маленький черный блокнот и ручку.

– Теннис…

– Я…

Харальд и Хелена посмотрели друг на друга.

– Начинай ты, – предложил Харальд.

– Нет, почему я, это же твои выходные…

– Кто из вас видел ее последним? – прервал их Фредрик.

– Моя жена Хлоя, она отвезла Люкке на теннис.

– Хотя никакого тенниса не было, – вставила Хелена.

– Когда это было?

– Около четырех часов. Хочу уточнить – Хлоя не знала, что теннис отменили.

– Нам нужно поговорить с Хлоей. Значит, вы не знали, что теннис отменили?

Хелена немного засомневалась, но потом покачала головой. Краешком глаза она увидела, как Харальд взглянул на свои часы.

– Куда, по-вашему, Люкке могла пойти?

Оба покачали головами.

– У кого-нибудь есть вода? – спросила Хелена.

– К сожалению, нет. А забрать ее тоже должна была Хлоя?

– Да, именно так, – подтвердил Харальд, – к сожалению, я не мог забрать Люкке. На работе возникло одно дело, и я послал Хлое сообщение и попросил ее приехать сюда, но потом оказалось, что она его не получила.

– Сообщение, – почти выплюнула Хелена. – Если ты не получил ответ, почему не позвонил, чтобы убедиться?

Харальд смотрел перед собой пустыми глазами.

– Так кто же сюда за ней поехал?

– Никто, – коротко ответила Хелена и в ту же секунду услышала себя со стороны. – Можно я объясню? Я поняла, что что-то не так, когда было уже почти шесть, а Харальд все никак не привозил ее ко мне. На самом деле это не моя неделя, но я должна была взять ее на выходные. Люкке простужена и, понятно, не должна заражать их сына. – Хелена с осуждением посмотрела на своего экс-супруга и продолжила: – Они должны были приехать ко мне в самом начале шестого. Я стала ему звонить, но не дозвонилась, и, в конце концов, приехала сюда.

– Почему? – вопросительно посмотрел на нее Фредрик.

– Чтобы проверить, не забыл ли он ее забрать. Такое уже случалось. Несколько недель назад из школы позвонила учительница и попросила забрать моего ребенка, поскольку школа уже десять минут как закрылась.

Хелене пришлось прервать оценку квартиры, чтобы заехать за Люкке и потом отвезти ее к Харальду домой. Он, как обычно, отрицал свою вину, на этот раз свалив все на няню, хотя Хелена знала, что няня всегда свободна по средам во второй половине дня.

Разобрать записи полицейского было невозможно, одни сплошные каракули. А сами-то они смогут их прочесть?

– Как только я понял, что возникло какое-то недоразумение, я поехал сюда, – стал оправдываться Харальд.

– Что нам теперь делать? Вы должны начать поиски! Когда подъедет подкрепление? – Хелена вытерла со лба несколько капель – она была в испарине. Стекла совсем запотели.

– Еще несколько вопросов. Как она была одета?

– На ней была теннисная форма, с собой – розовая сумка.

– Она чем-нибудь больна?

– Нет.

– Она часто убегает?

– Она никогда не убегала и вообще не из тех детей, кто так делает, – коротко ответила Хелена.

– Она очень замкнутая девочка и на такое не способна, – добавил Харальд.

Хелена заметила татуировку у молчащего полицейского, у того, кто просто сидел и пристально смотрел на нее в зеркало заднего обзора, и попыталась прочесть длинное предложение, обвивающее его шею.

– Вы позвонили ее друзьям?

– Конечно, позвонили.

– Хорошо. Я понимаю, что это ужасная ситуация, но давайте начнем с того, что лежит на поверхности. Вы уверены, что она не пошла домой? Детей часто находят дома. Спящими в постели. – Он осторожно улыбнулся.

– У нее нет ключей от моей квартиры, а Харальд только что говорил со своей женой.

– Нет, дома ее нет. Я понимаю, что вы должны задавать такие вопросы, но поверьте, мы перебрали все возможные варианты. Мы не знаем, где ее искать.

– Каждый день исчезают сотни людей, и большинство из них находятся. Чаще всего они не рассказывают родным о своих планах.

У нее сомкнуло челюсти.

– Планы. Ей восемь лет.

– Возможно, она просто потерялась здесь, в парке Лилль-Янсскуген.

– Харальд, а вдруг она без куртки!

Харальд наклонился к переднему сиденью.

– Послушайте, я понимаю, что вы должны рассматривать самые разные альтернативы, но я знаю свою дочь – она никогда бы никуда не ушла одна. Мы теряем драгоценное время. Послушайте нас. Надо начать поиски, – сказал Харальд.

Дождь усилился и лупил по крыше так, словно в нее заколачивали гвозди.

– Мы делаем то, что можем.

Фраза звучала заученно и совсем неубедительно.

– Хотя это большой район, она не могла уйти далеко, но мы ничего не исключаем. Ладугордсйердет, Юртхаген и Северный Юргорден. У вас есть фотография Люкке?

Хелена достала телефон и начала листать фотографии, но ей попадались только снимки квартир, которые она продавала.

Харальд, похоже, принялся делать то же самое, но вскоре, ни слова не говоря, положил телефон в карман.

«Наверняка – одни фото сына», – невольно подумала Хелена.

Наконец она нашла фотографию Люкке, сделанную на Пасху. Не очень удачная фотография, но лучше, чем ничего. Они пошли в Скансен. У Люкке выпал передний зуб, и по старой семейной традиции она могла загадать желание. Люкке захотела провести день в Скансене вместе с мамой.

Хелена вспомнила, как она удивилась, когда Люкке не попросила взять велосипеды или что-то в этом роде. Но Люкке настаивала на своем, и хотя у Хелены на самом деле не было времени, они поехали в Скансен. Еще одна жалкая попытка стать хорошей мамой. Они пошли в зоопарк посмотреть на животных, но это был один сплошной стресс. Во второй половине дня Хелена должна была показывать квартиры, и ей нужно было успеть сделать до этого массу дел. Внезапно Люкке начала кричать и плакать и успокоить ее было невозможно. Люди смотрели на нее с осуждением. Плохая мама. «Сосредоточьтесь на животных и перестаньте на нас смотреть», – вот что она тогда подумала. Откуда незнакомым людям знать о том, каково ей приходится?

Она протянула телефон.

– Годится. Я перешлю ее на свой телефон? – спросил полицейский.

Хелена кивнула.

– Каким будет ваш следующий шаг? – спросил Харальд. – Наверное, надо подключить отряд местной полиции?

– Можно открыть дверь, а то воздуха не хватает. – Хелена дернула ручку. – Пожалуйста, откройте дверь, – опять попросила она и стянула слишком плотно прилегающую к телу куртку.

– У вас есть вертолеты с тепловизорами? – спросил Харальд.

– Давайте все по порядку. У Люкке есть телефон?

Харальд покачал головой.

– Нет, мы собирались купить ей телефон, но…

– У Харальда другие приоритеты, – оборвала его Хелена. – Он должен был оплачивать расходы на содержание Люкке, но он предпочел тратить все деньги на свою новую семью.

Харальд проигнорировал ее и продолжил:

– …но она еще слишком мала.

– Мне не хватает воздуха, откройте дверь.

– Мы разошлем везде приметы, чтобы водители такси тоже получили эту информацию. Сейчас мы вызовем сюда подкрепление.

– Не отходите далеко, – сказал другой полицейский наконец, открыв дверь.

Хелена выскочила из машины. Сделала несколько глубоких вдохов и подняла лицо вверх, подставив его дождю.

Эллен. 23.00

Эллен бесцельно колесила по городу, пытаясь отвлечься. Она много раз набирала номер своей мамы, но так и не позвонила. Сказать ей было нечего, и она сделала музыку погромче.

По ветровому стеклу стекали потоки дождя.

Она сосредоточенно слушала музыку на предельной громкости. Самое милое дело.

Вместо того чтобы поехать домой, она решила вернуться обратно на работу, хотя делать этого не следовало.

Она миновала Йердет и свернула на улицу Тегельуддсвеген.

Несмотря на неистовую работу дворников, все равно ничего не было видно, и она в который раз напомнила себе о том, что надо поменять резинки на щетках.

Темнота не прибавляла видимости. В лужах отражался свет автомобильных фар.

Но, подъехав к зданию ТВ4, она не завернула на парковку, а почему-то проехала мимо и поехала дальше в сторону улицы Лидингёвеген, большой магистрали, соединяющей районы Лидингё и Эстермальм. По этой дороге теперь ездили все ее друзья. Как только у них появлялись дети, они переезжали в виллы на остров Лидингё.

Светофор на перекрестке горел красным.

Эллен побарабанила пальцами по рулю. Что она делает? Она что, поедет на Королевский теннисный корт?

Светофор переключился на желтый.

А она это выдержит?

Зеленый.

Она ударила по рулю, чтобы заглушить нарождающиеся в ней чувства.

Опять зажегся красный свет.

Она сделала несколько глубоких вдохов.

– Смерть, смерть, смерть, – закричала она.

И тут она увидела, как полицейская машина въезжает на корт через парадный въезд, который обычно закрыт. Возможно, его открыли из-за обстоятельств.

Обстоятельств.

Когда во второй раз загорелся зеленый, она наконец решилась, пересекла Лидингёвеген, въехала в деревянные ворота вслед за полицейской машиной и остановилась немного поодаль от трех полицейских машин, которые уже припарковались у корта.

Ей не нужно здесь быть.

Она подпрыгнула от стука в стекло машины. Увидев хорошо знакомое лицо, тихо вздохнула, но опустила стекло.

– Что такая красотка делает тут ночью? – к ней склонился Раггар. – Моет машину под дождем или просто едет мимо, зная, что я здесь? – Он подмигнул одним глазом, одновременно причмокнув губами. – Ладно, шутки в сторону. Журналисты нам здесь не нужны.

«Так необычно», – подумала Эллен.

Дождь начал быстро затекать в машину, а ветер трепал ей волосы.

– Как дела?

– Да так, ничего нового. Только что сюда прибыл патруль с собакой, который прочесывает окрестности. Мы найдем ее раньше, чем ты проснешься.

Какой же он крупный и самоуверенный. Она впервые встретилась с ним много лет назад, когда он работал охранником в уличном кафе Кухня, которое во времена ее учебы в гимназии находилось в помещении. Эллен тогда была еще слишком юной, чтобы ходить в такие заведения. Но он обычно всегда пускал ее с приятелями. Она вспомнила, как он хвастался сшитой на заказ одеждой – ведь он такой большой и вообще одни сплошные мускулы. Возможно, то же самое было и с полицейской формой. Теперь он работал в городской полиции, и она часто на него натыкалась. Его звали Раггар. По слухам особой смекалкой он не отличался. Наверняка его просили вести себя тихо, когда бригада выезжала на место преступления, чтобы он не опростоволосился. На шее он сделал себе татуировку: If you can’t do the time, don’t do the crime[1]1
  Любишь кататься, люби и саночки возить (англ.). – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть].

– Машина должна быть без единого пятнышка – ведь последнюю неделю льет, как из ведра. – Он сделал шаг назад и окинул взглядом ее машину, а потом опять наклонился вперед. – Или у розовых авто все не так? – Он громко рассмеялся.

– Раньше? – спросила она.

– Что раньше?

– Ты сказал, что вы найдете ее раньше. Вы ведь будете искать ее, пока не найдете, или как?

– Ну да, понятно, но ведь уже поздно… – Он скосил глаза на наручные часы.

– А сколько человек ее ищет? – Эллен нетерпеливо оглянулась.

– Сейчас здесь четыре машины. Если мы не найдем ее сегодня вечером, то найдем ее завтра, вот увидишь. – Он опять подмигнул одним глазом.

Кто-то должен сказать ему, что так не пойдет.

– Завтра? А я могу чем-то помочь сегодня?

Он положил руку на опущенное стекло. Запахло табаком.

– Послушай. Вы, журналисты, не каждый день предлагаете свою помощь. Что случилось? Я что-то пропустил или, может быть, ты просто хочешь потусить здесь со мной? Поезжай лучше домой. Уважь свою семью. Надеемся, что завтра утром новости будут лучше. Хорошо?

Он прав, ей здесь делать нечего.

– Если когда-нибудь захочешь сесть за руль моей машины, просто скажи. – Она подняла стекло и завела двигатель.

Но не успела Эллен включить задний ход, как ее взгляд упал на женщину в юбке и пиджаке с длинными темными волосами, которая, съежившись, стояла у входа. Наверное, мама девочки.

Эллен выключила машину и вышла.

– Послушай, я же просил тебя не вмешиваться. – Раггар поднял руку. – Я сказал, что журналисты нам тут не нужны.

– Брось. Смотри на меня как на обычного человека, который хочет помочь с поисками. – Эллен направилась к входу, но матери там уже не было.

Вместо этого она увидела автомобиль старшего смены, куда стекалась вся информация. Вокруг автомобиля стояли полицейские.

Ветер бил ее по голым ногам. Она до самого горла застегнула кожаную куртку.

Раггар пошел за ней.

– Молодец, – произнесла блондинка средних лет, сидевшая на водительском сиденье с опущенным стеклом. На груди у нее висел значок старшей смены.

– Я пытался, но… – В голосе Раггара поубавилось крутизны.

– Но ты не справился с единственным заданием, которое я тебе поручила, – не пускать сюда журналистов.

Она со злостью посмотрела на Раггара и Эллен и снова принялась разглядывать карту, разложенную на приборной панели.

Рядом стояли два полицейских-практиканта. Эллен очень надеялась, что, несмотря на их юный возраст, работают они продуктивно. Но почему-то у нее возникло чувство, что это не так. Они скорее напоминали двух мокрых щенков, которым хотелось домой.

Эллен подошла к старшей смены и кашлянула.

– Я не знаю, что ты собираешься делать, но мы пытаемся найти девочку, которая исчезла. Ты нас извини, но у нас нет времени на журналистов, которые ходят и что-то тут вынюхивают. Мы друг друга поняли?

– Но…

– Вычеркни К5. Рупстен – Кунглига, – сказал полицейский, сидевший на пассажирском сиденье.

Старшая нарисовала на карте крест. Эллен наклонилась ближе к окну и увидела, что вся карта расчерчена на квадраты. Почти каждый квадрат был перечеркнут.

Эллен вопросительно указала на карту.

– Мы ее найдем, – заверила старшая, поняв, что Эллен собирается сказать. – Но погода нам в этом не совсем способствует. Не могла бы ты отойти?

Эллен сделала, как ее просили, но встала довольно близко к открытой двери со стороны водителя, чтобы слышать сообщения, поступающие по рации из машин, работающих на выезде.

Одна машина сообщила, что они говорили с хозяином собаки в районе Норра Юргордсстаден, но тот не видел ничего существенного.

Рация опять затрещала.

– Вычеркни К8. От Эстермальмского стадиона до улицы Вальхаллавеген – ничего.

– А вы проверили, есть ли здесь камеры наружного наблюдения? – Эллен повернулась к двум полицейским, дрожавшим от холода рядом с ней.

– Они есть, но их нельзя использовать.

– Все камеры закрыты брезентом. – Один из полицейских показал на строительные леса, закрывающие фасад.

В отдалении послышался шум. Один из немногих звуков, которому удалось пробиться сквозь ветер и удары брезента и канатов о три флагштока за кортом.

– Вертолет на подходе, – сообщил полицейский, вышедший из другой машины.

– Как получилось, что вы до сих пор не задействовали вертолет? Ведь ее нет уже почти восемь часов? – Эллен опять повернулась к старшей.

– В Средней Швеции у нас только два вертолета. Когда мы позвонили, один был на Готланде, а другой – на задании в Стренгнесе. Подвинься. – Старшая повернулась к другому полицейскому. Они обменялись парой слов, но Эллен не смогла их расслышать.

Информация по рации постоянно обновлялась. Ничего нового. Сплошные вычеркивания.

Над их головами кружил вертолет. Она подняла голову вверх, и ей в лицо ударил дождь. Лучи от вертолетных прожекторов были направлены вниз и освещали все вокруг. Ее подмывало спросить, куда подевалась мама девочки, но она не хотела, чтобы полицейские подумали, что она собирается вступить в контакт с семьей. Возможно, родители девочки сидят в другой полицейской машине. За тонированными стеклами ничего не было видно.

От долгого стояния у Эллен заболела спина. Она потянулась и огляделась.

Остановилась глазом на открытых кортах, похожих на бассейны.

Боже мой! Бассейн!

Эллен помчалась по мокрым булыжникам и, перевесившись через холодную стену, заглянула в аквазону. На осмотр бассейна ушла всего секунда – она не увидела ничего примечательного, кроме несколько пустых банок из-под газировки, которые колыхались в воде. Хотя бассейн был освещен, и она отчетливо видела, что на дне, разрисованном под теннисный корт, никого нет, она быстро перелезла через стену к бортику бассейна.

– Что-нибудь нашла?

Раггар шел за ней.

Эллен обошла бассейн, чтобы убедиться, что девочка не прячется где-то поблизости.

– Люкке! – крикнула она и подвинула шезлонги, стоявшие в ряд вдоль бортика. Она сделала еще один круг, не в силах избавиться от ощущения, что вода хочет ей что-то сказать.

– Мы проверяли бассейн, в нем никого нет. Мы осмотрели всю территорию.

– А ты уверен, что она не прячется? – спросила она.

Раггар кивнул.

– А она умеет плавать? – Сердце начало медленно уходить в пятки.

– Вот чего не знаю, того не знаю, – ответил Раггар. – Разве в восемь лет дети умеют плавать? Надо же зарабатывать, как их, плавательные баллы и все такое. По крайней мере, в мое время было так. Сколько мне тогда было? Черт, не помню…

Эллен точно знала, сколько плавательных баллов можно заработать в восемь лет, но промолчала.

– Где ты? – прошептала она, сжимая окоченевшие пальцы. – Ты нас видишь? Ты прячешься?

Она огляделась. Обернулась кругом. В темноте ей показалось, что в кустах шевелятся какие-то тени.

– Люкке, выходи!

– Эй, ты в порядке? – к ней подошел Раггар.

– Ты видел?

– Что?

– Там что-то зашевелилось. – Она указала на кусты перед Эстермальским стадионом. – Нет, там! – Теперь она указывала за теннисные корты. – Ты видел?

– Я вижу только дождь, – отозвался Раггар.

– Она где-то здесь. – Эллен продолжала ходить по кругу, чтобы ничего не пропустить.

– Это оптический обман.

Она вдохнула запах черемухи и закашлялась. Чем энергичнее она дышала, тем тяжелее ей было вдохнуть.

– А не пора ли тебе домой? Такой холод никому не пойдет на пользу.

Эллен почти ничего не чувствовала. Она уже прошла точку замерзания – волосы хоть выжимай, будто она только что из душа.

Она медленно пошла за Раггаром к машинам.

– А почему ее ищут только полицейские? Может быть, надо позвать сюда тех, кто занимается ориентированием? Привлечь отряд местной самообороны?

– Разве в наши дни кто-то еще занимается ориентированием? – Раггар рассмеялся.

– Не знаю. Ну, тогда вызовите поисковый отряд. Что вы обычно делаете, когда пропадают люди? В наши дни.

– На то, чтобы организовать поиски силами добровольцев, у нас уйдет больше времени, чем если мы будем искать сами. У нас нет таких ресурсов. – Он положил руку на плечо Эллен в знак того, что разговор окончен.

– Давайте я помогу организовать поиски!

Раггар только покачал головой. Они подошли к машинам, и старшая смены снова бросила неприветливый взгляд на Эллен, прервав разговор с сидящим в машине коллегой.

Шум вертолета становился все слабее и слабее.

– Они уже все? Ведь они только что прилетели. Ее что, не будут искать с вертолета?

– Они искали, но в лесу искать практически невозможно, а на открытой местности поиски проходят быстро. Они ничего не увидели.

– На сегодня все. – Старшая подала какой-то знак, словно объявляла тайм-аут.

– Все? Что? Вы что, с ума сошли? Вы же не можете сейчас прекратить поиски?

– Сегодня мы больше ничего делать не будем. На сегодня поиски окончены.

– Но ведь речь идет о ребенке! Вы связывались с кавалерией? Может быть, они могут помочь. С лейб-гвардией? Позвоните на конюшню! Они же здесь, на Лидингёвеген. – Для наглядности Эллен показала в сторону конюшни. – Вы должны обратиться за помощью!

– Если ты сейчас же не оставишь нас в покое, нам, к сожалению, придется сделать то, что никому не понравится…

Но Эллен проигнорировала это предупреждение.

– Если сейчас вы сдадитесь, я расскажу об этом в завтрашних утренних новостях. Я расскажу, что вы сделали не все. Завтра может быть поздно. Вы слышите, что я говорю? Вызовите сюда подмогу! Вы же не можете просто так пойти домой и лечь спать!

– Сделать больше мы всегда можем, но надо быть реалистами. – Старшая подняла стекло.

Остальные полицейские расселись по машинам и выехали в сторону Лидингёвеген.

– Эй, реалисты! – крикнула Эллен им вслед.