Текст книги "Мир проклятий и демонов"

Сальватор помнил, что рассказывала Йоннет, когда они встретились в доме Лайне в горах. Помнил в мельчайших деталях и едва не каждую ночь, пока все остальные спали, прокручивал тот разговор в голове. Он пытался найти в словах Йоннет какой-то иной смысл – не тот, что она заложила на самом деле, – но ничего не получалось. И посоветоваться с кем-то Третий не мог: никто даже не знал, что Йоннет на самом деле не пропала без вести во время Вторжения, а погибла в бою на кэргорских равнинах. Никто не знал, потому что никто этого не почувствовал – Силы в Первой оставалось чересчур мало.

Третий положил ладонь на солнечное сплетение, ощутив дрогнувшую нить магии Лерайе. Он запечатал в себе мельчайшую часть ее Силы – ту, что в момент смерти Йоннет еще была у нее. Но этой части Третьему всегда было мало, иногда настолько, что она терялась среди потоков его собственной магии, и он начинал думать, что она безвозвратно истратилась. Потом, когда он передаст эту часть Силы Первой, останется лишь призрачный след, который растворится в общем ощущении магии другого сальватора. Третий одновременно и боялся, и желал этого.

Чужая магия вновь дрогнула в нем. Сердцебиение замедлилось. Воздух словно потяжелел.

– Эйкен, – негромко произнес Третий, стараясь как можно незаметнее оглядеться по сторонам, – будь добр, присмотри за Пайпер.

Мальчик поднял брови, но кивнул и потрепал Стеллу по голове, тем самым сказав, что им следует послушаться и подойти поближе к Первой. Та уже собиралась задать вопрос, когда откуда-то внезапно выскочила тварь, выбила девушку из седла и прижала к мерзлой земле.

Лошади испуганно бросились в сторону. Магнус и Клаудия едва не упали, но все же смогли удержаться в седле и остановиться. Стелла ловкими прыжками уклонялась от нападавших тварей, а прижавшийся к ее спине Эйкен никак не мог улучить момент, чтобы спрыгнуть на землю и подбежать к Пайпер.

Третий оказался отрезан от остальных. Твари появлялись отовсюду: выглядывали из-за деревьев по обе стороны широкого тракта, выползали из глубоких, только что появившихся нор и даже спрыгивали с раскидистых ветвей. Похожие на собак, огромных оленей, чудовищ из курганов, которых Третий давно не видел. Совершенно безмозглые, они следовали лишь за запахом свежей крови. Но если не это привело тварей, значит, это было темное создание, узнавшее о человеческой девушке из другого мира.

Одна из тварей, раскрыв пасть, прыгнула прямо на Третьего. Он пригнулся к шее коня, а затем, когда когтистые лапы пронеслись прямо над ним, задев лишь волосы, вскинул руку и коснулся тела чудовища. Магия хлынула внутрь твари, и та мгновенно рассыпалась в прах. Но на ее место тут же ринулась другая, а затем еще одна вгрызлась в ногу коня и запустила когти в его бок.

Третьего стащили на землю, но он быстро отбился, разрывая тварей магией и голыми руками. Ему в рот попала их черная кровь, которую он тут же сплюнул вперемешку с синей, своей. Кто-то подкрался сзади, но Третий, услышав тихое рычание, лишь резко взмахнул рукой, и сердце твари разорвалось на сотни мелких кусочков.

Мир плыл перед глазами. Все вокруг стало серым и черным. Свет никогда не проникал через плотные свинцовые тучи Диких Земель, но прямо сейчас Третьему казалось, что солнце исчезло вовсе. С каждой секундой тварей становилось все больше. Они громоздились друг на друга, отрезая пути к отступлению, и сжимали кольцо. Сквозь их рычание он расслышал рычание Стеллы, а вот определить, все ли тени, летавшие туда-сюда, принадлежали Эйкену, оказалось сложно. Одна из теней в форме орла спикировала вниз совсем рядом с ним и вцепилась в глаза твари. Та истошно заверещала. Другая тень змеей подползла к ноге Третьего и стремительно забралась на него. Эта точно не принадлежала Эйкену. Сальватор яркой вспышкой магии рассеял тень раньше, чем та успела добраться до шеи, и отогнал еще нескольких.

Третий не слышал и не видел остальных своих спутников. Нос улавливал запах отравленной крови, хаоса, металла – это могли бы быть как меч и доспехи Магнуса, так и клыки тварей. Зрение становилось нечетким. Чудовища неустанно нападали, и Третьему приходилось отбиваться, не находя даже доли секунды на то, чтобы оглядеться и определить, есть ли хоть какой-то шанс вырваться из этого круга.

Вдруг чьи-то зубы впились в левую руку, и от неожиданности Третий закричал. Он яростно отталкивал тварь, рычал, как дикий зверь, но острые зубы только сильнее сжимали плоть. Тогда сальватор, зарычав еще громче, закричал совсем по-другому.

У него было слишком мало шансов удачно использовать рокот. Семья отреклась от Третьего во время Вторжения, лишив большой части силы, которая крылась в кровной связи. Даже иная связь – кертцзе́риз – возникавшая между великаном и тем, кто не был связан с ним кровью, но занимал особое место в душе и сердце, не могла дать необходимой силы. Но у Третьего не было выбора: он понятия не имел, сколько тварей напало на остальных, а сокрушителем владел только Магнус.

Собственный крик, больше похожий на звериный, отдавался в голове гулким эхом. Большинство тварей вокруг задрожали, забились в конвульсиях и рассыпались в прах, но некоторые смогли выдержать. Та, что вцепилась в его руку, лишь временно отступила.

Третий затих, смотря в голодные глаза чудищ перед собой, и утер кровь с подбородка. Мутило даже сильнее, чем в прошлый раз, но он держался.

Тут он почувствовал прикосновение к правой руке и успел боковым зрением заметить Первую, оказавшуюся рядом. Затем все вокруг исчезло во вспышке, ставшей порталом.

Первым, вскрикнув, упал Эйкен – он, видимо, приземлился не слишком удачно. Следом за ним – Стелла, на которую сначала упала Клаудия, а потом и Пайпер. Магнус едва успел подхватить свой меч и подняться на ноги, чтобы отрубить голову твари, которую утянуло в портал вместе с ними, пока та не напала снова. Третий упал совсем рядом с рассыпавшимся телом чудовища.

Они оказались на дороге из промерзлых гладких камней. Третий даже сквозь туман перед глазами узнал узоры, вырезанные на них, и сигилы, в которые они складывались.

Сальватор вскинул голову и, поморщившись из-за гула в голове, огляделся. Со всех сторон были люди: рыцари, охотники, маги, слуги, обычные граждане, волей случая оказавшиеся здесь в это время. И все смотрели на них, широко раскрыв глаза.

Стелла попыталась встать, но тут же оступилась и заскулила. Третий заметил, что ее передняя лапа кровоточит. Эйкен, хныкавший от боли от удара о землю, призвал тени обратно, и те прилипали к его коже, словно татуировки. Клаудия и Магнус, игнорируя любопытные взгляды, пытались поднять Пайпер.

– Элементали! – выдохнул Третий, резко выпрямляясь. Кто-то из рыцарей уже спешил к нему, но он отмахнулся от помощи, крикнув: – Немедленно сообщите королю Киллиану, что мы вернулись!

Внутренний двор ожил. Люди загалдели и забегали, лишь немногие остались и все еще смотрели на свалившихся откуда-то путников.

– Вызовите целителей, – продолжал отдавать команды Третий, оставшимися крупицами магии делая голос громче, – отправьте отряд охотников на Северный тракт и сообщите всем ближайшим поселениям, что нужно усилить охрану.

Магнус держал тяжело и хрипло дышавшую Первую на руках и беспомощно смотрел на Третьего. Клаудия, осмотрев ее лицо и две глубокие царапины на лбу и поперек носа, наконец сказала:

– Жить будет.

– Это я и без тебя знаю, – огрызнулся Третий, подходя ближе. Внутри него бурлили злость, ненависть и отчаяние, которое даже Арне не мог усмирить. – Магнус, неси ее внутрь. Эйкен, побудь со Стеллой и убедись, что ей помогут.

Волчица протестующе завыла. То ли не хотела, чтобы ее раной занимался кто-то помимо Третьего, то ли вообще не желала принимать помощь. Но сальватор, нахмурившись, повторил громче и более властно:

– Немедленно.

Стелла фыркнула и хлестнула его хвостом по ноге. Третий, обернувшись к толпившимся возле ворот во дворец людям, рявкнул так громко, как только мог:

– Выполнять, пока я не бросил вас в тюрьму!

Клаудия осуждающе на него посмотрела.

– Тебе нужно показаться Ветон.

– Я в порядке.

– У тебя все еще идет кровь.

Третий поднял левую руку и увидел, как тонкая струя синей крови стекает на снег.

– Я почти не чувствую боли, – тихо признался он, опуская руку. – Пусть сначала помогут Стелле и Пайпер, а потом осмотрят вас. Я пока встречусь с Киллианом.

– Не поможешь?

На самом деле никто, кроме Третьего, не мог знать точно, когда и сколько магии он затрачивает. Его отказы помогать редко объяснялись отсутствием сил, потому что Третий, вообще-то, не был обязан помогать там, где справлялись целители. Однако сейчас было иначе. Первая использовала его Время, чтобы добраться до своей Силы, вытянуть ее на поверхность и создать портал. Их магия сплелась и воздействовала не только на ее способность сломать пространство, но и на самоисцеление, которое Третий хорошо чувствовал.

– Сила уже исцеляет ее. Я приду, если этого будет недостаточно, но сейчас нужно встретиться с Киллианом.

– А что насчет твоего Времени?

Арне был истощен, но отлично держался, иначе Третий потерял бы сознание сразу, как оказался в пределах Омаги. Но Клаудии было необязательно об этом знать.

– Узнай, кого отправят, и убедись, что они смогут истребить всех тварей. Потом доложишь мне.

Глава 5
Тогда лишь двое тайну соблюдают

Теперь, оказавшись в самом сердце Омаги, Клаудия слышала множество голосов. Почти за каждым, кто встречался по пути в зал собраний, куда она направилась сразу же после поручения Третьего, тянулся хор из голосов мертвых, звучавших только в голове Клаудии. Слуги, лорды и леди, капитаны, послы, стража – то, что цеплялось за их плечи, обрушивалось на девушку подобно гигантской волне. Она шла, равнодушно смотря перед собой, и не отвечала на провокации мертвых. Клаудии было плевать, что они обещали и какие тайны раскрывали, потому что уже знала каждую в мельчайших подробностях. Лишь изредка появлялись новые голоса, более громкие, шипящие, будто только недавно присоединившиеся к сборищу мертвых.

Возле дверей, ведущих в зал собрания, она встретила юношу с подносом, на котором стояли чистые ткани и мази в стеклянных баночках. Он все не решался постучать и сообщить о своем прибытии. Стражи на посту не оказалось.

– В чем дело? – спросила Клаудия.

– Король приказал принести все это, – быстро проговорил юноша, – а Третий запретил кому-либо входить.

– Что за детский сад… Напомни, как тебя зовут?

– Ансель.

Клаудия нахмурилась и внимательнее оглядела юношу: небрежно приглаженные каштановые кудри, простой камзол и узкие штаны, заправленные в высокие сапоги. Розовые глаза выдавали в нем потомка фей, и это же подтверждали голоса за спиной.

– Ансель, – повторила Клаудия. – Что ж, ты сильно вырос.

– Прошло целых полгода, – надувшись, ответил молодой человек, – разумеется, я вырос.

Девушка закатила глаза. Таких одаренных, как этот юноша, в Омаге было мало. Еще меньше – тех, кто мог, как он, попасть под опеку Третьего. Но безупречное знание нескольких языков, в том числе понимание языка темных созданий, выделяло Анселя среди остальных. Это также означало, что он находился на особом счету не только у Третьего, но и у Киллиана, которому помогал все время, пока сальватор и его спутники отсутствовали в Омаге.

– Возвращайся к своим обязанностям, – строго произнесла Клаудия, забрав поднос.

Ансель возмущенно всплеснул руками.

– Да я только и делаю, что переписываю дурацкие свитки!

– В таком случае можешь взяться за дурацкие книги и дурацкие карты, – жестче ответила девушка. – И не попадайся мне на глаза, иначе отправлю работать на кухню.

Ансель быстро сник и даже поклонился, после чего спешно ретировался. Клаудия выдохнула, досчитала до пяти, чтобы усмирить гнев, и толкнула тяжелые двери.

– Ты просто ра́ксов идиот! – раздалось в комнате.

Девушка злорадно улыбнулась: ей очень нравилось, когда Киллиан от души орал на Третьего.

– Совсем жить надоело?! Ты бы еще один рванул! Что, не догадался?!

Одна из стен зала собраний целиком состояла из окон, выходивших во внутренний двор. Две другие были увешаны большими картами и картинами. Отполированная поверхность дубового стола отражала сотни крохотных огоньков свечей, зажженных в люстрах. Стулья, обитые мягкой тканью, стояли хаотично – видимо, советники Киллиана и послы из других городов спешно покинули зал, когда пришел Третий.

Клаудия подошла к длинному овальному столу, быстро оглядев лежавшие на нем карты, и двинулась вперед. На главном месте, всегда занимаемом королем великанов, сидел Третий, закрыв лицо правой рукой. Его левая рука свешивалась с подлокотника, и под ней уже собралась внушительная лужа синей крови. Киллиан, ероша короткие черные волосы, обычно идеально приглаженные, нервно вышагивал за спиной сальватора и продолжал сокрушаться:

– Ох, нет, тебе обязательно нужно было взять всего один жалкий кинжал, чтобы посмешить тварей! Ты ведь ради этого отправился к Икасовой крепости, да? Это все было большой шуткой!

Третий тихо выдохнул, убрал пальцы с лица и совершенно спокойно спросил:

– Закончил?

– Я только начал! Тебе, идиот, придется слушать меня, пока из ушей кровь не пойдет!

– Жду с нетерпением, – с тем же спокойствием ответил Третий.

Клаудия остановилась рядом и с шумом поставила поднос на стол. Сальватор медленно перевел на нее взгляд.

– Я дал тебе поручение.

– А я очень быстро его выполнила и решила, что вашей чудесной ссоре нужен как минимум один свидетель.

Киллиан остановился, злобно пыхтя, и опять запустил пальцы в волосы.

– Идиот, – только и повторил король, подходя к огромным окнам.

Клаудия опустилась на ближайший стул, закинула ногу на ногу и привалилась к спинке. Третий, не выдержав ее пронзительного взгляда, отвел глаза и уставился на поднос.

– Мне это не нужно, – пробормотал он.

– А мне плевать, – ответил мгновенно подлетевший к нему Киллиан. – Считай, что это мой прямой приказ. Немедленно займись своей рукой, пока я не позвал Ветон.

Киллиан напоминал шторм, который возникает неожиданно, в самый штиль. На фоне худого, долговязого Третьего он казался даже более крупным, жилистым, чем был на самом деле. Король воплощал собой представление о самом настоящем великане: мощный, сильный, внушающий ужас и почтение одновременно. Исключая, конечно, рост, который северным заклятием навсегда был приближен к росту других рас. Киллиан одинаково величественно смотрелся и в черном камзоле, сидящем точно по фигуре, и в доспехах из чистого серебра с изображением орла. Даже без серебряного венка из переплетенных ветвей, с многодневной щетиной на бледном лице он выглядел как настоящий король. Даже когда отчитывал Третьего, будто тот был малым ребенком.

– Я должен был сделать это, – твердо произнес сальватор, встретившись взглядом с Киллианом. Их глаза имели один оттенок – где-то между льдисто-голубым и небесно-синим, – но сейчас глаза Третьего стали на пару тонов светлее из-за магии, пробудившейся на мгновения.

– А терять голову из-за смертной девчонки ты тоже должен был?

– Она такая же, как я, – более раздраженно сказал Третий. – Я не намерен бросать ее на милость судьбы.

– И потому ты сорвался, ничего мне не объяснив? Потому что знал, что она будет там?

– Я не знал.

Киллиан исступленно уставился на него.

– Что ты сказал?

– Я не знал, что она будет там. Я понятия не имел, что там две бреши, а не одна.

– Но это… невозможно. Как ты мог не почувствовать этого?

– Это была более совершенная брешь. Идеальная, точная, быстрая. Твари Диких Земель открывают такие очень редко. Она просто появилась там, понимаешь? Арне это почувствовал и сразу же нашел ее. Если бы он опоздал, Пайпер бы либо умерла, либо угодила бы в их руки. Я не мог позволить Силе попасть к темным созданиям.

– Так я и думал, – выдохнул король великанов, проводя ладонью по лицу. – Ты сорвался из-за бреши, закрыл ее, истощив себя, но все же решил забрать Силу.

– Я не собираюсь забирать ее, – с легким удивлением отозвался Третий.

– Разве? – одну ладонь Киллиан положил на стол, другую – на спинку стула и вновь наклонился к сальватору. – Разве ты спас эту девушку не потому, что она – наследие Йоннет? Не потому, что в ней есть Сила? Разве ты спас ее потому, что она – просто девушка, которая нуждалась в спасении?

Клаудия готова была зааплодировать Киллиану, ведь он в точности выразил все ее мысли. Но делать этого не стала, потому как хорошо поняла этот изменившийся взгляд Третьего.

Он не понимал, о чем говорил Киллиан, потому что не представлял иного исхода. Для него помощь Пайпер была чем-то таким же естественным, как воздух.

– Не понимаю, – наконец произнес сальватор, растягивая слова.

– Займись рукой, – бросил Киллиан. – Думаю, даже эта девушка сейчас понимает больше, чем ты.

– Ее зовут Пайпер.

– Странное имя… Откуда она?

– Пусть сама тебе расскажет. Уверен, она будет только рада с тобой поговорить.

– И с чего ты это взял?

– У меня сложилось впечатление, что ей интересны великаны. Или, по крайней мере, только их король.

– Будто бы ты подпустишь ее к королю, – бросила Клаудия, собирая руки на груди.

– Я не сторожевой пес, – озадаченно ответил Третий.

– Ой, правда что ли? А мне показалось, что так оно и есть.

– Клаудия, – предупреждающе произнес король.

Девушка пожала плечами. Ей не нравилось, что относительное спокойствие в Омаге, выстроенное общими усилиями, может рухнуть из-за одной девчонки.

– С чего бы ей вообще интересоваться великанами? – начал рассуждать Киллиан. – Да и откуда она о них узнала? Может быть, она… Ты сделал что-то не так? – угрожающе прошипел король, вновь нависнув над Третьим. – Где ты допустил ошибку?

– Я не допускал ошибок. Я сделал то, что должен был, и только.

– Что ты ей сказал? – не отставал Киллиан. – Ты задержался на целую неделю. Ты не мог потратить это время на всякие глупости.

– Она неделю не приходила в себя, – ответил Третий. – А когда проснулась, я рассказал ей только то, что посчитал важным.

– Что?

– Это допрос?

Третий поднял взгляд, вновь запылавший магией.

– Она знает, кто ты?

– Разумеется. Это первое, о чем я ей сказал.

– Ты не понял моего вопроса, – очень тихо, но властно проговорил Киллиан. – Она знает, кто ты на самом деле?

Сальватор замер. Клаудия, решив, что больше медлить нельзя, придвинулась ближе к нему и взяла с подноса нож, чтобы подцепить рукав камзола, прилипший к руке из-за крови. Третий и Киллиан сверлили друг друга взглядами.

– Нет, – наконец ответил сальватор. Он оглянулся на попытки Клаудии осторожно отлепить одежду от его руки, привстал и в абсолютной тишине снял камзол, бросив его на стол. Сев обратно, Третий в одно движение отодрал рукав рубашки, почти намертво прилипший к коже, закатал его и протянул руку Клаудии.

– Ты уверен? Поймет ли она все, если ты вновь возьмешь Нотунг?

Лицо Третьего тут же прояснилось и глаза заблестели в радостном предвкушении.

– Он восстановлен?

– Уже как неделю, – выдохнул Киллиан, складывая пальцы шпилем. – Однако если эта девушка так интересуется великанами, она может узнать Нотунг. И задаться вопросом, почему он у тебя. Тогда она докопается до правды.

– Я просто скажу ей то же, что и остальным, – с легкой, но притворной улыбкой сказал Третий. – Я вырвал его из рук умирающего Роланда из рода Лайне, короля великанов.

Третий улыбнулся еще шире, показав крохотный скол на левом клыке – небольшая особенность, которую он не стал устранять с помощью магии: то ли не захотел, то ли не смог. Клаудия не знала подробностей. Они ее, вообще-то, и не волновали. Гораздо интереснее были истории, опутывающие Третьего и Нотунг – легендарный меч великанов, который, если верить истории, когда-то принадлежал самому Лайне.

– Тебе следует быть осторожнее, – предупредила Клаудия, окунув край чистой ткани в целебный отвар. – Если кто-нибудь хоть словом обмолвится…

– Я вырву этому человеку язык, чтобы не болтал лишнего, – беззаботно отозвался сальватор. – Все знают, о чем говорить можно, а о чем – нельзя. К тому же, разве я когда-нибудь врал о Нотунге? Я действительно вырвал его из рук короля Роланда.

Последние два слова он произнес дрогнувшим голосом, но тут же сделал вид, будто этого и не было.

– Ты планируешь рассказать ей о Лайне? – спросил Киллиан.

– Что ты хочешь от меня услышать? Правду или очередную ложь?

Король свел брови и скривил губы.

– Поступай как знаешь, – раздраженно рыкнул он, начав нервно приглаживать волосы.

– Так и сделаю.

– Однако, – продолжил Киллиан, – тебе придется лично проследить, чтобы ни одна живая душа в Омаге не сболтнула лишнего.

– Неужели ты не поможешь мне? Своей драгоценной семье?

Король великанов нервно рассмеялся. Принятие Третьего в род Дасмальто фактически сроднило его с Лайне – уничтоженной династией, веками правившей Ребнезаром. Это был ход, который оценили далеко не все, однако решение Киллиана никто и никогда не оспаривал. По крайней мере, публично.

Разумеется, все знали правду. И все молчали, потому что сам Третий приказал похоронить эту тайну.

– Как же ты меня раздражаешь, – со вздохом протянул Киллиан, закрывая лицо руками. – Ты всегда был таким невыносимым?

– Конечно.

– Кончай дерзить, – вновь став строгим, сказал король.

– Кончай бесить меня своими глупыми нравоучениями. Я не ребенок.

Клаудия закатила глаза. Третий, метнув на нее уничтожающий взгляд, вопросительно выгнул бровь.

– Неужели ты сомневаешься во мне? – холодно спросил он.

– Ты действительно ребенок, – совершенно искренне ответила девушка. – Так разволновался из-за одной земной девчонки, а мы, между прочим…

– Замолчи.

Клаудия закрыла рот, подавив раздраженный вздох.

Сейчас Третий напоминал того самого сальватора, которого она встретила после Вторжения, когда он, покрытый синей и черной кровью, добрел до селения и в одном из домов нашел ее, еще живую. Его глаза сейчас были светлее привычного, а тело сковало напряжение. Левая рука, еще недавно слабо дрожавшая, неестественно замерла. Третий смотрел вникуда одновременно пустым и сосредоточенным взглядом, являя собой величие, силу и непоколебимость, которых Клаудия не видела даже у Киллиана.

В его голове зрел план, которым сальватор вряд ли поделится. Практически никогда, даже если это касалось безопасности и благополучия Омаги, Третий не делился своими планами. Он просто ставил Киллиана и советников перед фактом и, если мог реализовать их предложения по изменению плана не во вред Диким Землям, принимал их. Если нет – предлагал советникам самим составить подходящий план, но они почти всегда терпели неудачи. Действительно хорошие планы, заменившие планы Третьего, можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Но это не означало, что Клаудия не пыталась если не оспорить решения сальватора, то хотя бы добиться того, чтобы он раскрывал свои планы чуть чаще, чем никогда.

– Прежде тебе следует отдохнуть, – начала она, затягивая повязку на его руке. Третий даже не поморщился и не отреагировал на слова, будто не слышал. Девушка нахмурилась. – Третий.

– Что? – раздраженно отозвался он, все еще смотря перед собой.

– Прекрати. Возьми небольшой перерыв. Хотя бы до визита Катона.

– Именно из-за Катона я и не могу отдыхать. Он сразу учует Первую.

– Так обучи ее! – не выдержал Киллиан, всплеснув руками. – Раскрой ей суть Силы, помоги подчинить ее.

– Магию сакри не подчиняют, – отозвался Третий отрешенно. – Разве ты подчиняешь себе свое тело, голос, мысли? Нет. Это все – часть тебя, единственная сущность, которая только может быть. Магия сакри – то же самое.

Клаудия переглянулась с озадаченным Киллианом и пожала плечами. Понять истинную суть магии сакри могут только сальваторы, поэтому Клаудия никогда не вдавалась в подробности. Для нее магия – это просто магия, и неважно, в какой она форме – чар фей и эльфов, дара великанов или же самих сакрификиумов.

– Или выдай ее за проклятую, – предложила Клаудия. – Используй Время, чтобы превратить ее в проклятую, и Катон ничего не заметит.

– Если она – сальватор, мы не можем просто натравить на нее тварь! – возмутился Киллиан.

– Нет, Клаудия права, – задумчиво пробормотал Третий, убирая упавшие на лоб волосы. – Я уже делился с ней теплом, и если поделюсь ощущением проклятия, смогу обмануть Катона.

Девушка прыснула от смеха, увидев вытянутое побледневшее лицо Киллиана.

– Ты… что ты сделал? – угрожающе прошептал он, приблизившись. – Ты посмел тронуть ее?

Клаудия злорадно рассмеялась. Третий озадаченно посмотрел на короля великанов, в глазах которого пылала такая ярость, словно перед ним стоял сам Катон, в очередной раз явившийся без предупреждения.

– Ей было холодно, – несмело ответил сальватор, сведя брови. – Я решил…

– Ты с ума сошел?!

Киллиан с размаху ударил Третьего по затылку, и тот дернулся, широко распахнув глаза. Клаудия зажала рот рукой, боясь рассмеяться еще громче.

– Как ты посмел тронуть ее?! Сам только что говорил, какая она важная, а в итоге…

– Но она замерзала!

– Элементали великие, – выдохнула девушка, поднимая ладони, – Киллиан, он использовал магию.

– Что? – резко спросил король, повернув голову к ней.

– Он дал ей свою магию, чтобы она не замерзла. Ты не так понял.

Киллиан неотрывно смотрел на нее еще несколько секунд, после чего перевел взгляд на Третьего. Ничего не понимающий сальватор сидел не шевелясь.

– Так бы сразу и сказал, – облегченно произнес Киллиан, выпрямляясь.

– Но я так и сказал.

– Нет, ты сказал не так.

– Но я же…

– Элементали, тихо, – король великанов провел ладонями по лицу, скрывая усталость. – Просто помолчи, несносный мальчишка…