Текст книги "Зачарованное Дерево"

Глава 5. Перчатка

Таинственным взрывом, случившимся ранее, сэра Роланда отбросило на пол чердака. Из непослушного он стал неподвижным. Но его меч по-прежнему торчал из пола, пришпилив к нему блокнот. За эфес меча ревностно цеплялась перчатка, оторвавшаяся от остальных доспехов.

Хеди наклонилась, чтобы заглянуть в блокнот, но толком ничего не увидела – блокнот был слишком маленьким, а кожаная обложка – слишком жёсткой, чтобы открыть её, когда в ней торчал меч. Но сам меч словно застрял в каком-то камне. Хеди ухватилась за гарду и попыталась вытащить меч из пола, но он не сдвинулся и на волосок.

– Может, я попробую сунуть руку в перчатку? – предложил Спенсер.

– Сэр Роланд может разозлиться и напасть на нас, если мы воспользуемся им как костюмом, – сказала Хеди. – Не забывай, как он на нас накинулся в первый раз.

Несмотря на то, что сэр Роланд подчинялся дедушке Джону, однажды он попытался изрубить детей на куски, словно робот, застрявший в режиме «Уничтожить».

– Макс, вернись, – позвала Джелли брата, который на цыпочках шёл к крутящемуся «Калейдосу». – Нам ещё не хватало, чтобы тебя засосало в волшебный ящик.

– Песок сыплется из него, – ответил Макс, – а не засасывается в него.

– Зная тебя, уверена, ты обязательно найдёшь у него какую-нибудь заднюю передачу, и он затащит тебя внутрь.

Спенсер попробовал сказать сэру Роланду что-то похожее на слова, произнесённые дедушкой Джоном несколько лет назад, когда доспехи напали на них:

– Встань, вассал. Я твой сеньор, и мои помыслы чисты.

Доспехи, впрочем, остались глухи.

Макс подбежал к нему:

– А вот так ты пробовал, Спенс?

Прежде чем кто-либо успел его остановить, он сунул руку в большую пустую перчатку.

Стальные пластины перчатки тут же сомкнулись на маленькой руке и запястье Макса. Тот вскрикнул и попытался высвободить руку, но она оказалась в ловушке. Однако едва Макс дёрнул рукой, меч тут же выскочил из пола. Прямо у них на глазах длинный блестящий клинок втянулся в эфес, гарда исчезла, а сам эфес сложился, словно телескопическая палка. Блокнот дедушки Джона со стуком упал на пол, а Макс, рука которого по-прежнему оставалась в ловушке, сжимал в перчатке только круглое навершие меча.

– У меня получилось! Я как король Артур! – закричал Макс, показывая на освобождённый блокнот. Впрочем, он тут же погрустнел, когда попытался высвободить руку из перчатки, но ничего не вышло.

– Да, уж получилось так получилось, – саркастически сказала Хеди. Посмотрев на навершие, Хеди увидела, что оно теперь украшено символом солнца.

Джелли схватилась за перчатку и попыталась стянуть её с руки брата, но успехов добилась не бо́льших, чем сам Макс.

– Это не дом, а центр бедствий какой-то! Всё, что может пойти плохо – от неудач до катастроф, – идёт плохо. Если мы не вытащим Макса из этой штуки, у него рука может отвалиться. Ну, в лучшем случае она станет белой и сморщенной и начнёт вонять, как сгнивший рыбный бургер.

– Не говори так, – Спенсер издал такой звук, словно его тошнит. – Я после этого не захочу есть рыбные бургеры.

Хеди пролистала блокнот дедушки Джона. Что интересно, все страницы справа были пусты – записи он вёл только на страницах слева. Но это было ещё не самой большой странностью.

– Я не могу это прочитать. И, думаю, никто из нас не сможет. Тут всё написано на куче разных языков.

– И что нам делать? – спросил Спенсер. – Открыть онлайн-переводчик?

– На это понадобится вечность, но, похоже, это единственный вариант. Посмотри на одно это предложение: испанский, китайский, немецкий, арабский и… я вообще не знаю, что это за язык.

Послышались голоса Дуга и Стэна – те звали ребят. Опасаясь песка, который так и сыпался из «Калейдоса», Хеди зна́ком показала всем спуститься с чердака на третий этаж.

– Что такое, Стуг? – поинтересовалась Джелли.

Дуг нахмурился:

– Что такое «стуг»?

– Это ваше новое общее прозвище, слово-бумажник. Стэн и Дуг вместе.

– Если ты собираешься именно так звать нас впредь, – сказал Стэн, – не жди, что мы отзовёмся.

Он чопорно сменил тему:

– У нас в комнате грохот, как в посудной лавке во время землетрясения. Мы и не думали, что Хозяин хранит в ней столько колдовских штук. После многих лет сна они все пробудились.

– Всё шиворот-навыворот и выворот-нашиворот, а это проблема, – проворчал Дуг. – Думается мне, оставаться тут небезопасно. Кстати, об опасности… – Он замолчал и повёл ушами. – Слышали?

Да, не услышать это было довольно трудно: какофония нот, периодически перемежающихся гневными аккордами. Они доносились из Жёлтой комнаты – комнаты с жёлтой дверью.

Когда они вошли в Жёлтую комнату, Симон, призрачный пианист, повернулся на банкетке и воскликнул:

– Гармония, мелодия – всё исчезло! Всё фальшиво!

Он схватил стопку нотной бумаги с рояля и потряс ею. Это была последняя композиция, которую он сочинил перед смертью, – фортепианный концерт.

– Ноты меняются, и я теперь ничто!

Концерт Симона был не единственным, что поменялось. Ковёр стучал по боку рояля, словно пытаясь вырваться – он что, подумала Хеди, вспомнил, что на самом деле он ковёр-самолёт? Бюст лорда Веллингтона, стоявший на рояле, закрыл глаза и бормотал что-то себе под нос.

– Прекрати ныть, Симон. Ты не один тут страдаешь, – сказал Стэн, когда они с Дугом тоже ввалились в комнату.

Увидев двух зверей, перепутанных вместе, Симон в ужасе уронил свою композицию и выдал целую тираду на родном французском языке, которую никто не понял.

– Кто это с нами сделал? – наконец спросил он, немного отойдя от шока.

Они рассказали Симону всё, что знали; он лишь цокал и качал головой.

– И после этого сработала защитная система Хозяина?

– Защитная система? – переспросила Хеди.

Симон подлетел к окну и показал длинным прозрачным пальцем на ночное небо за стеклом.

– Это называется Обскура. Темнота, которая прячет дом. Если стоять снаружи Обскуры, то не увидишь ничего необычного. Это маска. Полагаю, месье Санг заготовил её давным-давно. И когда на дом напали, она сработала.

– Словно ловушка? – спросил Макс, придвигаясь ближе к Дугу и Стэну. – Злодей заперт в этом доме?

Дуг подтолкнул Макса мокрым носом:

– Успокойся, детёныш. Я не чую никаких чужаков.

– Насколько я помню, Обскура не мешает никому выйти за её пределы, – сказал Симон, – так что в этом смысле она – не ловушка. Скорее всего, её назначение – дать месье Сангу время. Время, чтобы привести всё в норму.

– Только вот дедушка Джон ничего ни в какую норму привести не может, – ответил Спенсер и повернулся к Хеди. – «Ловкость Рук» же придёт на помощь, да?

Хеди кивнула, пусть и была в этом не совсем уверена.

– Как будет жить мой концерт, если эта кутерьма не прекратится? – пробормотал Симон, опустив голову. – Ноты и паузы перемешаны, как в яичнице-болтунье, приготовленной из тухлых яиц.

Он, похоже, был готов ещё долго сокрушаться из-за своей горькой доли, но тут его внимание привлекло что-то снаружи, и он просунул голову через стекло, чтобы приглядеться.

– Вы ведь вот этого славного малого ждёте? Похоже, помощь уже пришла!

Ребята тоже бросились к окну и тут же встревожились, увидев, как мистер Грубс борется с калиткой.

– Это не помощь, – сказала Хеди. – Это любопытный сосед, который шпионит за дедушкой Джоном.

– Почему он так хочет сюда попасть? – спросил Макс.

Джелли щёлкнула пальцами:

– Может быть, Грубиян Грубс – фокусник-нелегал? И это из-за него всё произошло?

Хеди пришлось признать, что теория Джелли выглядит довольно правдоподобной – уж слишком настойчиво мистер Грубс суёт нос в их дела. Фокусники – это очень скрытный народ, и дух соперничества у них крайне обострён.

– Но он вообще не похож на фокусника, – насмешливо ответил Макс.

– Не суди о книге по обложке, – возразила Хеди.

Макс с сомнением глянул на неё:

– Я всегда выбираю книжки по обложкам.

– Я имела в виду, что почти никто из фокусников, которых мы встречали, не был очень уж похож на фокусника.

– Если он фокусник, то не такой сильный, как дедушка Джон, – сказал Спенсер. – Хеди смогла спокойно войти через калитку, а вот для Грубияна Грубса она не открылась. Должно быть, Обскура пропускает только членов семьи.

Через минуту они увидели, как мистер Грубс идёт по своему саду вдоль забора, отделяющего его дом от Скупого холма.

– Он пытается перепрыгнуть забор!

Живая изгородь, однако, была явно против. Она качалась туда-сюда, словно отгоняя его, и мистер Грубс так и не смог схватиться ни за одну штакетину, чтобы перелезть. С недовольным видом он ушёл в дом.

– Он сдался. Скатертью дорога, – фыркнул Стэн.

Но вскоре мистер Грубс торопливо вышел обратно, упрямо расправив плечи и держа в руке что-то напоминающее кирку.

Через несколько мгновений, впервые с тех пор, как дети пришли в себя, в Обскуру проник луч заката. Своим загадочным инструментом мистер Грубс сумел сделать трещину в куполе ночи, накрывшем Скупой холм.

Глава 6. По ту сторону холма

Солнце светило лишь несколько секунд – затем трещина затянулась. Впрочем, меньше чем через минуту появилась новая трещина, ещё больше первой. Купол Обскуры задрожал, на мгновение потемнел и снова закрыл брешь, но и это не остановило мистера Грубса. Каждый раз, когда он бил киркой по темноте, ему удавалось пробить всё бо́льшую дыру.

– Рано или поздно он сюда проберётся, – Спенсер сглотнул. – И что нам тогда делать?

После очередного удара тьма, окружившая дом, задрожала. И на этот раз дневной свет задержался под ней намного дольше.

Бах! Хеди резко обернулась, когда в комнате задрожал пол, и увидела, что Дуг и Стэн рухнули на пол бесформенной кучей из меха и рогов.

– Ой-ой, боюсь, происходит что-то совсем для нас нехорошее, – пробормотал Стэн, выглядевший явно дезориентированным. – Дуг, ты в порядке? Я точно нет!

Дуг ответил лишь долгим рыком с ноткой угрозы, которой Хеди ещё не доводилось слышать за всё время, что они знали медведя.

Маленький ковёр на полу перестал биться о бок рояля, но нитки, торчавшие из него, тянулись туда и сюда, словно ковёр пытался самораспуститься.

– Мон дьё![1]1
  Боже мой! (фр.) – Здесь и далее прим. пер.


[Закрыть]

Симон уставился на свои призрачные руки, которые поблёкли и словно бы стали ещё прозрачнее, чем раньше. Он бросился к своему любимому роялю, но, когда попытался нажать на клавиши, пальцы прошли сквозь них.

– Я не могу играть! Не знаю, что происходит, но это делает меня хуже, чем раньше!

Обскура вздрогнула, и Дуг снова зарычал – ещё громче, чем раньше.

– Сильно нас бьют, джентльмены; посмотрим, кто будет бить дольше, – послышался незнакомый голос. То был бюст лорда Веллингтона, стоявший на крышке рояля. Хеди удивилась – раньше бюст к ним не обращался. – Вставайте, гвардейцы, и вперёд, на них! – добавил он.

– Не слушайте эту статуэтку, – нахмурился Симон. – В её словах нет смысла. Она лишь цитирует исторические фразы герцога Веллингтона.

Себе под нос призрак добавил:

– И пусть страдает злодей от вечного несварения за победу над французами при Ватерлоо.

Хеди, однако, показалось, что бюст пытается им что-то объяснить.

– На них? На кого?

Но в этот момент Джелли застонала. Она посерела и ухватилась за плечо Хеди.

– Что-то мне нехорошо. Скорее, даже отвратительно.

Даже её волосы казались какими-то увядшими.

– Тебя что, тошнит? – спросил Макс. Он нервно подпрыгивал то на одной, то на другой ноге – слишком близко к носу Дуга. Медведь щёлкнул зубами, и Макс вскрикнул от страха.

– Дуглас! Прекрати немедленно! – ахнул Стэн. – Дети, нам нужно уходить из дома. Что бы тут ни творилось, это для нас опасно. Дуг становится очень странным. Только разъярённого медведя за спиной мне и не хватало.

Из других комнат дома послышались тихие звуки – там начинали двигаться вещи, которые до этого десятилетиями оставались неподвижными. Даже книги на крышке рояля стали нехорошо подрагивать.

Хеди никак не могла собраться с мыслями; происходило слишком много всего и сразу.

– Уходить? Куда?

– К «Ловкости Рук», – сказал Спенсер. – Если мы пойдём к ним, это будет быстрее, чем ждать их здесь.

– Но как же дом? – растерялась Хеди. Она не знала, что делать. – Нам разве не надо остаться здесь и защищать его от мистера Грубса?

Бюст лорда Веллингтона повернулся вбок и посмотрел Хеди прямо в глаза.

– Всё дело войны, даже всё дело жизни – это стремление своими делами узнать неведомое; я называю это «угадывать, что прячется по ту сторону холма».

Стремление узнать неведомое. Слова лорда Веллингтона наконец успокоили столпотворение в голове Хеди. Что находится по ту сторону Скупого холма?

Хеди начала выкрикивать приказы, словно сама превратилась в прославленного фельдмаршала: собрать самые важные вещи, всем встретиться на кухне, потом идти на кладбище статуй.

Стэн поднял своё общее с Дугом тело на копыта и направился к двери, говоря умиротворяющим тоном:

– Успокойся, Дуг, мы отправляемся искать новое приключение вместе с молодняком, а потом ты вернёшься в своё прежнее тело быстрее, чем бурый заяц. Нет, можешь перестать рычать, тебе совершенно не на что злиться. Это мне приходится заставлять наши ноги идти задом наперёд по лестнице, а это крайне сложная работа, уверяю тебя.

Джелли по-прежнему нетвёрдо стояла на ногах, и Максу пришлось помогать ей спуститься на первый этаж.

Макс взмахнул рукой в перчатке:

– А что мне с этим делать?

– Нравится тебе это или нет, придётся идти в ней, – сказала Хеди, потом повернулась к Спенсеру. – Найди еды и воды. А ещё возьми большой фонарик из-под раковины. Я принесу снежные шары.

– Хорошо, Командирша, – проворчал Спенсер.

– Стань немного практичнее, и мне не придётся тобой командовать, – вздохнула Хеди.

Дверной проём неожиданно перекрыл Симон.

– Дети, умоляю, возьмите меня с собой. Боюсь, если я останусь здесь, то растворюсь окончательно.

– Мы не можем взять с собой рояль! – воскликнул Спенсер.

– Рояль брать не нужно, – ответил Симон. – Спрячьте мою композицию в банкетку и возьмите её с собой. Банкетка – это мой якорь, понимаете? А композиция – моя душа.

– Прости, Симон, – произнесла Хеди, – но это сильно нас замедлит. Что, если нам придётся бежать?

Пианист-призрак закусил губу:

– Меня ждёт пустота. Я готовился к ней три столетия, но всё равно не могу окончательно с нею смириться.

Хеди почувствовала себя ужасно. Симон однажды спас всю их семью от Альберта Никто. Его нельзя просто взять и приговорить к исчезновению.

Спенсер подтолкнул её в бок:

– Можно хотя бы просто унести Симона подальше от дома. А если нам действительно придётся бежать, то найдём какое-нибудь безопасное место, чтобы спрятать банкетку, а потом к нему вернёмся.

– Хорошо, – согласилась Хеди. – Симон, возвращайся, а я заберу твою банкетку с верхнего этажа. И держись от нас на расстоянии, чтобы мы случайно тебя не коснулись. Мы скоро спустимся под землю, и меньше всего хочется подхватить твой смертельный озноб.

Все знали, что призраков трогать нельзя – иначе могильный холод проберёт до костей.

Вскоре они запаслись едой, а снежные шары Хеди завернула в полотенце и аккуратно убрала в рюкзак. Они заперли все двери в доме и, освещая дорогу фонариком, пошли к кладбищу статуй в дальней части сада.

Когда они проходили мимо гаража, Спенсер направился к нему со словами:

– Секундочку. У меня идея. Практичная, – добавил он, увидев раздражённый взгляд Хеди.

Он вернулся с длинной кожистой верёвкой – волосом тролля, добытым во время их последнего приключения.

– Это для банкетки Симона.

Хеди помогла ему закинуть банкетку на спину Дуга и Стэна, и они несколько раз обвязали её кожистым волосом. Потом Хеди заметила, что Спенсер взял из гаража ещё кое-что.

– А скюскепнур – это тоже практично? – не сдержалась она.

Спенсер пожал плечами:

– Не хочу, чтобы он окончательно тут сломался, раз уж магия работает совсем не так.

Что-то пролетело над их головами – так близко, что от ветра начали развеваться их волосы.

– Что вы здесь делаете? – спросила Гроза. – Грубиян Грубс пытается пробить защиту. Он с другой стороны дома. Идёмте, я вам покажу.

– Мы знаем, – ответила Хеди.

– Но вы же идёте в другую сторону, – упрямо настаивала Гроза. – Вы должны встретить его лицом к лицу и напасть! Или вы собираетесь поразить его дальнобойным снарядом с этой стороны дома?

Она уставилась на Спенсера, прилаживавшего банкетку к Дугу и Стэну.

– Вот это устройство из медведя, оленя и стула – ваша боевая машина? Боюсь, ваш снаряд не долетит даже до крыши.

– Мы дети, – ответила Хеди. – У нас нет боевой машины, и мы не собираемся на него нападать. Мы уходим, чтобы позвать на помощь.

Гроза начала спорить и обзывать их трусами, халявщиками, дезертирами и другими обидными словами.

– Эй! – вдруг воскликнула Джелли, перебив горгулью. Она кинула испуганный взгляд на дом. – По-моему, нам лучше отойти ещё подальше. Похоже, в доме сейчас что-то лопнет.

Дуг, похоже, почувствовал то же, что и она. Он утробно застонал и поскакал в дальнюю часть сада. Послушавшись Джелли, за ним отправились и остальные – даже Гроза.

Они как раз успели пробраться через туннель из роз, когда ложную ночь пронзил неземной звук. Он начался как глубокий гул, затем превратился в визг и внезапно умолк. На мгновение повисла тишина, а потом окна Скупого холма разлетелись вдребезги, и из них посыпался песок.

– «Калейдос»! – ахнул Спенсер.

Хеди вздрогнула – ей не хотелось даже думать о том, что творится в доме. Взяв Джелли за руку, чтобы помочь ей быстрее бежать, она крикнула:

– К штреку, скорее!

Они бежали вперёд, шатаясь и спотыкаясь; луч фонарика Макса плясал из стороны в сторону. Добравшись до огороженного участка, где дедушка Джон держал большие каменные статуи, Спенсер крикнул:

– Копенгаген! Нам нужна помощь!

Все закрыли уши, когда огромная китайская статуя льва зарычала – звук пробирал до костей. Хеди когда-то читала, что львиный рык слышно на десять километров вокруг, а этот лев рычал как минимум не тише настоящего. Вот почему дедушка Джон редко разрешал им открывать этот проход: ему не хотелось объяснять соседям – да и вообще всем жителям Марберри-Рест, – почему из его сада доносятся громкие странные звуки. Хеди надеялась, что Обскура скроет шум от мистера Грубса.

– Я чуть не оглох, – пожаловался Макс, опуская руку. – Перчатка сделала рык ещё громче!

По центру статуи льва прошла трещина, а затем, словно на ней расстегнулась молния, она разошлась в стороны, открыв туннель, ведущий вниз. Все скользнули туда, и проход тут же закрылся за ними.

Посреди земляного туннеля стояла увенчанная лошадиной головой металлическая тумба, достававшая Хеди примерно до пояса. То был Копенгаген, страж штрека, отходившего от Скупого холма. В день установки он с гордостью заявил, что его назвали в честь коня герцога Веллингтона.

«Что-то сегодня везде этот герцог Веллингтон», – подумала Хеди.

– Что творится? – удивился Копенгаген. – Вас будет слышно до самых белых скал Дувра! А дедушка будет злее, чем мулы по понедельникам.

– Не будет, – выдохнула Хеди. – Какая-то магия захватила его в ловушку и усыпила. А все остальные наши родные исчезли.

– Дом сейчас до отказа набит песком, – добавила Джелли, – а наш сосед пытается пробить магическое силовое поле дедушки Джона, за которым спрятан дом. А ещё, – она показала на Дуга и Стэна, – получился Стуг.

– Нам нужна помощь, – сказал Спенсер, глядя вглубь коридора. – «Ловкость Рук».

Копенгаген встревоженно прянул ушами.

– Это ужасные новости. А я что-то не могу связаться с Буцефалом.

Буцефал был такой же тумбой с лошадиной головой, как Копенгаген, – он охранял штаб-квартиру «Ловкости Рук» в Эдинбурге.

– Ты хочешь сказать, что Буцефал не работает? – спросила Хеди, холодея. – А это значит, что и с «Ловкостью Рук» тоже не связаться?

Копенгаген заржал:

– Что вы будете делать? Ждать тут?

– Нет, – сказала Хеди, – мы не найдём никаких ответов, если будем сидеть здесь. Нам нужна «Ловкость Рук», чтобы во всём разобраться и исправить. Мы сможем сами добраться до эдинбургских подземелий.

Стэн устремил на Копенгагена свой самый властный взгляд:

– Никого не пропускай в штрек за нами.

Страж вскинул голову и тряхнул гривой:

– Ни души.

Глава 7. Шаги в темноте

На машине до Эдинбурга надо было бы ехать целый день. Но вот пешком по волшебному туннелю – штреку – идти до штаба «Ловкости Рук» чуть меньше двух часов. Потеряться тут невозможно – единственное ответвление туннеля вело к магазину госпожи Пал, «Палисаду». Насколько было известно Хеди, дедушка Джон больше никуда по штреку не ходил.

Чем дальше они отходили от Скупого холма, тем лучше себя чувствовала Джелли. Даже в свете фонарика было видно, как её лицо снова приобретает здоровый цвет, а сжевав несколько фруктовых пастилок, она даже смогла идти без посторонней помощи.

Не успев дойти даже до ответвления к «Палисаду», они услышали в туннеле шум – звук шагов в темноте впереди. Дуг, который всё ещё, похоже, не мог говорить как обычно, зарычал и вытянул шею.

– Дуглас, не нужно сломя голову бежать навстречу неизвестной опасности, – сказал Стэн, пытаясь удержать воинственного медведя. – Не забудь, что у тебя сзади олень!

Все остановились и сгрудились возле Дуга и Стэна для защиты – не считая Грозы, которая встала на задние лапы и расправила крылья, готовая напасть на кого угодно.

Макс, стоявший рядом со Спенсером, ахнул. Послышался холодный металлический звук – ш-ш-ш-ш-шк! – и шар, который сжимала пальцами перчатка сэра Роланда, вывернулся наизнанку – произошло то же самое, что на чердаке, но в обратную сторону. Через мгновение Макс уже сжимал в руке эфес и блестящий клинок – настолько тяжёлый, что мальчик даже двумя руками едва сумел приподнять остриё с земли.

Хеди посветила фонариком вперёд. Шаги замедлились, но не прекратились, пока из темноты штрека не появилась высокая фигура – худой мужчина, одетый во всё чёрное, с лампой в руках, освещавшей его ястребиный нос.

– Бесс! – воскликнула Хеди. – Ты нас напугал!

– Поверьте, ваша компания куда более устрашающая, чем я, – ответил Бесс.

Спенсер прищурился.

– Ты над нами смеёшься, – обиженно сказал он.

Определить, действительно ли охотник за сокровищами насмехается над собеседником, было довольно трудно. Хеди полагала, что по умолчанию надо считать, что да.

– Правда? – Бесс встал рядом с ними и положил на землю свой мешок. – Горгулья, бурый медведь, олень с четырнадцатью ветвями на рогах и четверо опытных искателей приключений? Я бы точно поставил на вас. А ещё буквально секунду назад у кого-то из вас был здоровенный меч, который явно жаждал моей крови. – Он кивком показал на Макса. – Что ты с ним сделал?

Макс пожал плечами, совершенно сбитый с толку. Меч исчез, и в перчатке сэра Роланда осталось только навершие эфеса.

– Он исчез после того, как Хеди назвала тебя по имени.

Бесс, хмурясь, оглядел пёстрое сборище:

– Я искренне рад вас всех видеть. Но раз Джон не с вами…

– Ну, он вроде как с нами… – сказала Хеди. Расстегнув рюкзак, она показала Бессу снежные шары.

– О звёзды небесные, – пробормотал Бесс. Он поднёс шар с дедушкой Джоном поближе к своей лампе. – Я надеялся, что он уцелел.

– То есть другие фокусники тоже попали в снежные шары?

– Нет, не в снежные шары, – мрачно ответил Бесс, – во всякие другие штуки, которые тоже ничем не лучше. Сейчас покажу.

Он покопался в мешке и вытащил оттуда устройство, похожее на то, что могло бы в старину стоять в лавке какого-нибудь оптика: большая линза с дисками-шкалами и большой деревянной ручкой. Бесс поднёс линзу к глазу и начал крутить диски. Вскоре вокруг них появилась красочная картинка.

Хеди вдруг начала видеть всё иначе. Она стала выше, как взрослая, – пол был как минимум в полуметре ниже, чем она привыкла. Бесс не просто показывал увиденное на проекторе – он погрузил всех в свою память.

Хеди оказалась в большом зале для собраний «Ловкости Рук», Павлиньей палате, а на её ладони лежало большое кольцо с сапфиром. Знакомое кольцо: оно принадлежало Кэндис Хардинг, главе «Ловкости Рук». Хеди поднесла кольцо ближе и увидела внутри большого синего камня лицо – лицо Кэндис. Она была в ловушке.

Словно крутящийся калейдоскоп, воспоминание, окружавшее её, распалось, и картинка стала другой. На этот раз она держала в руках (больших мужских руках) пергаментный свиток. То было изображение спящей Флоры Маймон, ещё одной их подруги из «Ловкости Рук». Когда рисунок повернулся на другой бок, Хеди поняла, что это не просто изображение – в ловушку в свитке попала сама Флора.

Картинка вокруг снова поменялась – Хеди поднимала с пола песочные часы. Когда она поставила их вертикально, песок посыпался в нижний сосуд, и оказалось, что в верхнем сосуде без сознания лежит их дальний родственник Юэн Цан, уменьшенный до размеров мармеладного мишки.

Затем изображение распалось и исчезло. Хеди огляделась. Остальные стояли и хлопали глазами от изумления – даже Симон.

– Теперь и вы видели то, что видел я, – сказал Бесс, складывая устройство с линзой. – Насколько я понял, все фокусники-маги Британских островов – в плену.

Все фокусники в плену? Хеди покачнулась и сжала в руке снежный шар с дедушкой Джоном, чувствуя полную безнадёжность ситуации. Её план – найти «Ловкость Рук», чтобы они всё исправили, – уже развалился.

– Наши родители, бабушка и дядя Питер тоже исчезли, – бесцветным тоном проговорила она. Их исчезновение до сих пор до конца не укладывалось у неё в голове. Они не были фокусниками, это не должно было их коснуться.

Они рассказали Бессу обо всём: о том, как их семья исчезла вместе с Британским музеем, об Обскуре в доме, о мистере Грубсе. Обычно бесстрастное лицо Бесса враз помрачнело.

Он показал на другой снежный шар в рюкзаке Хеди.

– А это кто?

– Ларк, – сказал Спенсер. – Дедушкина сиделка.

– Почему она тоже попала в ловушку? Она что, фокусница?

Спенсер покачал головой:

– По-моему, она просто оказалась не в том месте и не в то время.

– Так, Бесс, а теперь ты рассказывай, – произнесла Джелли уже куда более бодрым голосом, чем раньше. – Что происходит? Почему вы куда-то собирались с дядей Джоном? Мы знаем, что это из-за проблем с магией.

Бесс долго смотрел на потолок туннеля, затем наконец ответил:

– Ты права. Магия… разматывается. Не работает нормально. «Ловкость Рук» впервые заметила это несколько месяцев назад, но в последнее время всё пошло волнами, почти судорогами. Когда идут такие волны, магия сходит с ума. Джон собирался в путешествие, чтобы всё исправить. А меня назначили его телохранителем – и медбратом, на случай, если что случится с его здоровьем.

– Куда вы собирались? – спросила Хеди. – И что должны были сделать?

– Во Францию, – сказал Бесс. – Мне нужно было доставить Джона и его особый меч в Париж. Там он должен был что-то найти и принести это что-то к Зачарованному Дереву.

Он поднял руку:

– Сразу скажу, предупреждая ваши вопросы: я не знаю, что такое Зачарованное Дерево и где оно находится. Мне объяснили ровно столько, сколько считали нужным. Я знаю только, что оно как-то связано с нестабильностью магии.

Зачарованное Дерево. Внутри Хеди что-то затрепетало, когда она услышала это название – сразу и опасение, и волнение.

– Думаешь, мистер Грубс как-то с этим связан?

Бесс неуверенно махнул рукой:

– Он не фокусник. Он трив – «Ловкость Рук» навела о нём справки, когда он переехал жить по соседству с вашими бабушкой и дедушкой. Но многие тривы были бы очень рады, если бы магия вообще исчезла. И мне совсем не нравится, что у него был инструмент, способный пробить Обскуру вокруг вашего дома.

Ищейка, прятавшаяся внутри Хеди, сразу же навострила уши. Впервые за этот ужасно длинный день у неё появилась крохотная искорка надежды, что какая-то зацепка всё же есть.

– Ты сказал «особый меч»? – Она показала на перчатку Макса. – Должно быть, вот этот выпрыгивающий меч, который Макс умудрился нацепить себе на руку. Дедушка Джон сегодня пытался отобрать его у сэра Роланда.

– Покажи нам меч ещё раз, Макс, – попросила Джелли.

Макс поднял перчатку и потряс ею, но клинок не появился.

– Я не знаю как.

– Ты должен знать, – нетерпеливо сказала Джелли. – Ты его уже доставал, когда Бесс пытался к нам подкрасться.

– Я ничего не делал – только чуть не описался, настолько мне было страшно, – пробормотал Макс.

– Может быть, – предположил Бесс, – меч обычно прячется и появляется, только если его владельцу что-то угрожает? Реакция на опасность.

Гроза без предупреждения завизжала и прыгнула на Макса, расправив крылья и выставив когти. Все вскрикнули, затем послышался рык – Дуг и Стэн кинулись на горгулью, лягнули её длинной оленьей ногой, а потом прижали к полу медвежьей мордой.

– Это просто уловка! – прохрипела Гроза. – Смотрите! Меч появился!

И в самом деле – во всей этой суматохе навершие эфеса снова преобразилось, и изумлённый Макс сжимал в руках широкий меч сэра Роланда.

Бесс засмеялся, не веря глазам:

– Ну у кого ещё он мог быть, как не у тебя, Макс. Не знаю ни одной другой семейки, которая так хорошо умеет ввязываться в неприятности, как вы. Вот бы теперь понять, что с ним делать.

Пока Стэн отчитывал Грозу за такую выходку, Хеди рылась в рюкзаке. На самом дне лежал блокнот дедушки Джона – тот самый, который никто из них не смог прочитать. Она протянула его Бессу:

– Ты знаешь, как это читается?

Охотник за сокровищами быстро пробежал глазами несколько страниц, но, судя по его лицу, для него эти слова остались такими же непонятными, как и для остальных.

– Твой дедушка использовал на тексте Розеттскую Мешалку, – сказал он. – Магическое шифровальное устройство, если проще. Всё, что здесь написано, будет переведено на тысячу разных языков. Но посмотри сюда, – он показал на слово «Baum». – По-немецки это значит «дерево». По-моему, ты как раз нашла его записи о том, как найти Зачарованное Дерево.

– А как расшифровать остальную часть блокнота? – спросила Хеди.

– Розеттская Мешалка выглядит как стеклянная пирамидка примерно с ладонь высотой, – сказал Бесс. – Видели что-нибудь такое на Скупом холме?

– Я однажды видел похожую штуку на письменном столе дедушки Джона, – вспомнил Спенсер. – Думал, это пресс-папье.

– Но возвращаться в дом небезопасно, – добавила Хеди.

Бесс задумался.

– Париж – большой город. Возможно, я даже знаю кое-кого, кто сможет нам помочь с Розеттской Мешалкой.

– Париж! – воскликнул Симон, хлопая в призрачные ладоши. – О, в последний раз я там был ещё живым!