Текст книги "Торговцы смертью"

Микки Спиллейн
Торговцы смертью

Джеку Макина и Доре, которые были у истоков моей писательской карьеры…

Глава 1

Где-то в районе Бродвея я почувствовал слежку. Подозрение возникло, когда я пересекал Сорок девятую улицу; добравшись до Сорок шестой, я уже не сомневался в этом. Нет, я никого не заметил, это было всего лишь некое ощущение, скорее всего на уровне подсознания, но я знал, что так оно и есть на самом деле. Многолетний опыт, когда я постоянно являлся объектом слежки и сам не раз занимался этим, безошибочно позволил мне распознать неприятное ощущение, как будто в спину дует холодный ветер, а по коже начинают бегать мурашки.

Но почему? Я не имел никакого задания, никуда конкретно не направлялся, просто вышел прогуляться по вечернему Нью-Йорку. Сотни людей спешили по улицам навстречу друг другу… но кому-то нужен был именно я.

Не оборачиваясь, я пытался засечь преследователя в отражениях витрин и застекленных театральных афиш, возле которых останавливался. Кто бы ни был следивший за мной человек, он должен был бы понять, что я просто прогуливаюсь и потому могу задержаться у витрин, а не ищу случая куда-то улизнуть.

Все безрезультатно. Либо я ошибся, либо работал классный профессионал. Прохожих становилось все больше, и многие тоже задерживались у витрин. В конце улицы я повернул направо и по Сорок четвертой добрался до аллеи Шуберта, затем свернул в проулок между домами и, убедившись, что преследователь меня не видит, припустил изо всех сил, обгоняя идущих впереди людей, и наконец нырнул в одну из стоявших в ряд телефонных будок. Поскольку свет в будке загорался только при закрытой двери, я оставил ее приоткрытой и стал ждать.

Вот теперь я ее и заметил. Молодая особа спокойно шла по аллее, направляясь в сторону театра. Не увидев меня впереди, она нахмурилась и прибавила шагу. А когда поравнялась с будкой, я втащил ее внутрь. С искаженным от страха лицом, она хотела было закричать, но, почувствовав дуло приставленного к боку пистолета, благоразумно закрыла рот.

Мы оказались плотно притиснутыми друг к другу, и нас вполне можно было принять за супругов или друзей, вместе разговаривающих с кем-то по телефону. На самом же деле я был потенциальной жертвой, а прелестная блондинка – ни дать ни взять хористка, только что покинувшая сцену, а пистолет у нее в сумочке – всего лишь для отпугивания волков, если они вознамерятся ворваться на сцену. Ехидно улыбнувшись, я взял у нее сумочку, вынул оттуда плоский маленький пистолет марки «Беретта» и опустил его в свой карман.

– Так-то будет лучше, милочка, – процедил я сквозь стиснутые зубы.

Она оказалась сообразительной и не стала шебуршиться, понимая, что меня не проведешь. Охотников за моей шкурой было более чем достаточно, так что не стоило сомневаться: я уничтожу любого, даже и такую хорошенькую куколку, как эта.

– Ты – Тайгер… Тайгер Мэнн? – спросила она каким-то неуместно восторженным голосом.

– Котенок, ты это и так знаешь. А вот кто ты сама?

– Лили Терни.

– Нельзя ли поподробней? – Я сжал ее руку с такой силой, что от боли у нее на глазах выступили слезы.

– А что, мы… здесь будем говорить?

– Нормальное место. Мне, знаешь, совсем не нравится быть мишенью.

– Пожалуйста… – всхлипнула она.

– Ладно. Где? – спросил я.

Посмотрев на меня большими темными глазами, в которых, как ни странно, теперь не было испуга, она ответила:

– Где хочешь.

– Ты меня хорошо знаешь?

– Мне о тебе рассказывали, – ответила она.

– Тогда знаешь, что будет, если станешь водить меня за нос?

– Не пытайся бежать. Иди рядом размеренным шагом, спокойно, и приветливо улыбайся.

Она молча кивнула. Сунув кольт обратно в кобуру, я вывел ее из будки, крепко держа под локоть. Неподалеку находился отель, где размещались мои приятели, циркачи из шапито. В цирке шло представление, и мы могли воспользоваться номером Фила на пару часов и даже более того, если потребуется, чтобы юная дама могла облегчить свою душу, объяснив причину слежки.

Фил вышел из шапито на улицу, вручил мне ключ с ухмылкой и парой соответствующих наставлений на мексиканском наречии и вернулся к своей работе. Мы с Лили поднялись на шестой этаж, вошли в номер, и я запер за собой дверь. Потом вынул пистолет и, держа его наготове, следил за ней. Мне приходилось попадать в ловушку и прежде.

Лили открыла сумочку, достала из нее бумажник, протянула его мне и села, сложив руки на коленях.

В бумажнике оказались два пластиковых удостоверения. Одно было выдано Государственным департаментом, другое – Интерполом на одно и то же имя, фотографии были идентичны.

– Можешь сверить мою подпись и отпечатки пальцев, – сказала Лили.

– Это можно подделать, – заметил я, бросив бумажник на кровать рядом с ней.

– Хорошо, что ты такой осторожный.

– Поэтому я пока и жив.

– Ты знаешь, куда можно позвонить. Дежурный агент удостоверит мою личность за десять минут, – предложила она, показав глазами в сторону телефона на ночном столике.

– Обойдемся без помощников. Когда начала слежку?

– Как только ты вышел из отеля.

– Почему сразу не подошла?

– Я не хотела, чтобы нас видели вместе. У меня был другой план установления связи. – Лили замолчала на мгновение, внимательно глядя на меня. – Как ты узнал, что я иду за тобой?

– Почувствовал.

– Да. Понимаю, – кивнула она.

– О'кей, Лили, контакт установлен. Что тебе нужно?

– Ты. Мне было приказано найти тебя.

– Кем приказано?

– Тедди Тедеско.

Подняв пистолет, я прицелился ей в голову.

– Ты врешь, детка. Тедди умер. Это случилось месяц тому назад.

– Он хотел, чтобы так думали. В кармане убитого было обнаружено его удостоверение, а тело оказалось так изуродовано, что толком невозможно было провести опознание. Тедди смог беспрепятственно заняться своей работой.

– Какой работой? – медленно спросил я.

Лили покачала головой, взгляд ее сделался хмурым.

– Он не объяснил, сказал только, что ты знаешь, что делать.

– Хватит сочинять небылицы, крошка.

– Тайгер… – Лили выпрямилась, с вызовом глядя на меня. – Я – официальный агент Интерпола, проверенный вашим Государственным департаментом. Мы знаем о тебе, о твой связи с Мартином Грейди и его… деловыми партнерами. Допускаю, что это крупные и достаточно состоятельные дельцы, способные создать собственную частную эффективную разведывательную систему, которой по силам организация политических переворотов, и решающие, кому жить, а кому умереть, прикрываясь патриотическими лозунгами, но они слишком часто вмешиваются в дела государственного масштаба. События, происходящие в мире, слишком важны, и нельзя допустить, чтобы на их ход влияли богатые дилетанты. На них работают люди твоего типа – необузданные, умные, беспощадные, способные одним необдуманным шагом вывести из строя действующую систему.

– Но, может, ее и надо разрушить?

– Нет… во всяком случае, не усилиями ваших людей.

– Лили, ты отклоняешься от темы, – заметил я. – Мы говорим о Тедди Тедеско.

Мое замечание нарушило поток ее красноречия. Переведя дыхание, она молча изучала меня, прежде чем продолжить.

– Есть опасность, что он может совершить нечто такое, что вызовет ядерную войну.

– А хоть бы и так, – парировал я.

– Как… тебе все равно? – изумленно спросила она.

– Детка, мне ровным счетом наплевать. Где сейчас Тедди?

– В Селачине. Это крохотное королевство в Саудовской Аравии.

– А сюда кто тебя послал?

– Интерпол.

– Это не политическая организация.

– Она занимается расследованием убийств, а их несколько на счету у твоего приятеля.

– Ну так и ловите его.

– Не можем. Он исчез.

– Плохо ваше дело, – посочувствовал я.

Мой шутливый тон был ей явно не по вкусу. Ее лицо приняло суровое, фанатичное выражение, видно, она с трудом сдерживала себя.

– Мы ищем выход из создавшейся ситуации. Тедеско выполняет задание ваших людей, которое может вызвать войну.

– Это не мое дело, а его.

– Но теперь это и твое дело, Тайгер Мэнн. Твой друг Тедеско не оставил нам никакого выбора. Под дулом пистолета он приказал мне найти тебя и сказать тебе одно слово. Мы знали о его планах, и, когда он их частично осуществил, мы вынуждены были подчиниться его требованиям. И вот я нашла тебя.

Моя рука крепче сжала пистолет – одно неверное слово, и я пристрелю ее на месте.

– Скажи это слово, Лили.

– Горизонт.

Ристолет вернулся в кобуру.

Горизонт. Кодированный смысл этого слова знали только четыре человека, и это значило, что ситуация вышла из-под контроля, а исполнителю задания угрожает смерть. Видимо, на пути Тедди возникло непреодолимое препятствие, он может погибнуть, не выполнив задания, и ему необходима срочная помощь. Дело настолько серьезно, что он решился раскрыть себя, поставить под удар меня, воспользоваться любой помощью с риском раскрыть всю нашу организацию.

При нашей профессии мы знаем, что такое смерть. Мы можем нести ее другим, но если приходит наш черед, мы готовы принять ее. Получив задание, ты четко знаешь, чем рискуешь и что должен сделать. Сигнал горизонт означает крайнюю ситуацию, когда возможная смерть уже практически не имеет значения на фоне того, что угрожает свободному миру.

Стало быть, задание Тедди Тедеско переходит ко мне.

– И долго ты меня искала?

– Я прибыла вчера самолетом. Государственный департамент связал меня с Инспекцией вспомогательной территориальной службы здесь, в Нью-Йорке, а они подсказали мне возможные места поиска. Проверка большинства из них не дала результата, пока твой бывший начальник из Управления стратегической разведки, полковник Чарльз Корбинет, не разыскал меня и не назвал несколько отелей.

– Ого, в какие кабинеты ты вхожа, детка! А Инспекция знает, в чем дело?

– Не знаю. Как ты сам понимаешь, случаются ситуации, когда ваши ведомства обмениваются информацией.

– Это все бюрократические издержки, – заметил я. – А ты знаешь, в чем дело?

– Нет. Мое задание сводилось к тому, чтобы найти тебя и передать эту информацию. Делом занялся Интерпол, завтра утром мне сообщат, что удалось узнать.

– Завтра может быть поздно. – Я стоял, размышляя над тем, можно ли и в какой степени ей довериться. Малейшая ошибка, и мне конец.

Тайгер, вспомни старые добрые времена, когда ты был молод, силен и проворен, когда жизнь в тебе била ключом. А теперь вместо ключа тихая струйка из известного источника. Двадцать с лишним лет прошло со времени десантных операций в Германии, когда жизнь казалась веселой забавой, рискованной игрой. Судьба дала тебе шанс выжить, а профессиональные навыки превратились в инстинкт, когда рука выхватывает оружие и спускает курок раньше противника. Развилась тончайшая интуиция, позволяющая проникать в глубины чужого мозга. Попробуй описать себя, и получится – убийца. Сделай еще попытку, и выйдет – беспощадный, как сказала Лили. Неплохое словечко. Тебе не страшен никакой профессионал, потому что у тебя быстрее реакция и точнее удар и двадцать с лишним лет дали тебе право занять первое место в списке лиц, подлежащих уничтожению коммунистической разведкой Восточной Германии.

Стоит ли высовываться, Тайгер? Их игра почти окончена. Ты честно и давно заработал неплохую репутацию. Деньги? Да, стоящий заработок. Ты ведь входил в группу Мартина Грейди, которая получала миллионные субсидии и могла позволить себе приобрести все, что есть под солнцем. Почти все. Тебя же самого купить было нельзя.

Совсем рядом живет Рондина и ждет твоего звонка. Свадьба уже назначена, и любимая женщина, которую однажды ты чуть не убил, ждет.

Милая, любимая рыжекудрая Рондина, взглянув на которую можно задохнуться от восторга и которая никому до тебя не принадлежала; она ждет тебя в той мирной жизни, исполненной любви и радостей, где нет оружейной пальбы и чмокающего звука пуль, врезающихся в живое тело.

И ты не знаешь, как ей объяснить, что тебе не суждена передышка от жизни, которую ты когда-то выбрал, потому что тебя продолжают ждать такие же противники, какой была настоящая Рондина, нацистская шпионка, погибшая где-то в Европе.

Рондина, старшая дочь семьи Кейн, чьи предки заставили короля Джона подписать Великую хартию вольностей, перешла на службу к нацистам в 1941 году. Мы встретились как противники и полюбили друг друга с неистовой страстью врагов. Это была истинная любовь.

По крайней мере, с моей стороны. Чтобы спасти свою бесценную шкуру, она дважды стреляла в меня.

Двадцать лет я разыскивал ее и наконец нашел. Она была на волосок от смерти, когда я узнал, что это была ее младшая сестра Эдит Кейн. Но для меня она так и осталась Рондиной, и я полюбил ее еще больше.

А теперь неизвестно, сколько времени ей придется меня ждать.

– Где ты остановилась? – спросил я.

– В отеле «Тафт».

– Надолго?

– Через несколько дней меня отзовут. Я доложу о контакте с тобой. На этом мое задание будет считаться выполненным.

– Возвращайся в отель и жди. Через пару часов я с тобой свяжусь.

– Не вижу оснований…

– И не надо. У меня, возможно, будет информация, которая заинтересует Интерпол. Думаю, они оценят мой вклад.

– Хорошо. Я буду в отеле, – ответила она после некоторого колебания. – Могу я получить обратно мое оружие?

Вытряхнув патроны из обоймы и патронника, я протянул ей «беретту» и патроны отдельно. Лили спрятала все в сумочку, не потрудившись зарядить свое личное оружие.

– Это уж, по-моему, излишняя осторожность, – заметила она.

– Детка, в нашем деле ошибаются только один раз. Я этот раз уже использовал очень давно. С течением времени выживание становится делом привычки и практики.

– И убийства, – добавила Лили. – Я поинтересовалась твоей биографией. В каждом отделе, похоже, есть на тебя досье. Правда, информация нудная, больше предположений, чем фактов. В одном случае ты одновременно находился в двух разных местах, которые расположены в тысяче миль друг от друга.

– Я – ловкий пройдоха.

– И не только. В тебе таится колоссальная разрушительная сила, которой хватило бы на несколько небольших государств. Когда-нибудь тебя придется остановить, и это будет благое дело. Одни за него получат награды, а другие с облегчением вздохнут.

Подтекст в ее словах вызвал у меня усмешку. Дамы ее типа обычно не могут скрыть своих симпатий и антипатий, особенно если им слегка наступить на любимую мозоль.

– Да ты мужененавистница, а?

Ее глаза сверкнули.

– Я не подвержена каким-либо комплексам на этот счет.

– Я не это имел в виду.

– Мне вообще непонятно, для чего нужны мужчины, если не считать одной самой примитивной функции.

– Будет время, я тебе покажу для чего, – пообещал я.

– Попробуй только тронуть меня! – вспыхнула Лили.

– Детка, воспитанные люди ждут, пока их о чем-нибудь попросят. Ладно, закончим разговор.

Оставив ключ Фила у портье, я взял такси и отвез Лили в отель. Пока мы ехали, она не проронила ни слова, глядя молча в окно. Высадив ее, я вернулся в свой отель, расплатился, собрал вещи и переехал в гостиницу «Барнес-Хаус», зарегистрировавшись как Т. Мэнн, Лос-Анджелес, Калифорния.

Было без четверти десять.

Набрав номер Рондины, я услышал, как она сняла трубку и произнесла «алло» своим бархатным голосом.

– Это Тайгер, солнышко.

Она сразу же почувствовала напряжение в моем голосе.

– Ты опять навлек на себя беду. – В ее словах звучал не вопрос: это была констатация факта.

– Она нашла меня.

Ей понадобилось мгновение, чтобы все понять. В ее словах не было ни укора, ни обиды, только отголосок печали, точь-в-точь как тогда, когда то же случилось со мной недавно.

– Нам следовало уехать, Тайгер. Через два дня мы уже стали бы мужем и женой. И беда не настигла бы тебя.

– Эта настигла бы.

– Да, пожалуй, – грустно ответила она.

– Можно прийти к тебе?

– Уже поздно.

– Не так уж и поздно.

– Завтра, Тайгер. – И она положила трубку.

Опять и кругом виноват, я просто не вписываюсь в жизнь нормальных людей. Завтра надо будет идти к ней и объясняться. Придется врать, глядя в ее фиалковые глаза, потому что правды ей не понять. Она будет ждать. Тедди тоже ждет.

Кому отдать предпочтение? Зачем спрашивать, когда ответ известен.

* * *

Новый связной прибыл в международный аэропорт Ла-Гуардиа самолетом из Вашингтона днем, в самом начале третьего. Его проверил сам Мартин Грейди, а я должен был узнать его по дорожной сумке. Это был худощавый молодой человек лет двадцати пяти, смахивающий на мелкого чиновника, направляющегося в свое пригородное обиталище, чтобы провести выходные дни с женой и детьми и отключиться на время от служебных забот.

Но его походка сказала мне гораздо больше. Серый костюм скрывал отлично натренированное мускулистое тело, а его обладатель не зря ел хлеб, заработанный в нашей организации.

Он уселся в такси и только назвал адрес, как я нырнул в это же такси и плюхнулся на сиденье рядом с ним.

– Эй, малыш, торопишься?

Водитель возмущенно обернулся ко мне, но связной успокоил его:

– Не волнуйся, приятель. Поезжай. – Улыбнувшись, он представился: – Пенни Бирнс.

Мы обменялись рукопожатиями. И мне стало ясно, что он наслышан обо мне: его глаза возбужденно сияли, а рукопожатие было слишком эмоциональным.

– Слыхал, из-за чего сыр-бор?

– Краем уха. В отеле поговорим.

– Первый раз на выезде?

– До этого занимался больше конторской работой.

– Погоди. Пока ты просто курьер. Придет время, и в деле побываешь.

– Хотелось бы. Может, что-нибудь интересное произойдет. Я поступаю в ваше распоряжение.

– Какая у тебя подготовка?

– Шесть месяцев в комитете, потом шесть в лаборатории и три в поле. Немного поработал на космос и был подручным у Холлендейла на Формозе.

– Недурно. Кто твой инструктор?

– Брадлей, – ответил он с хмурой усмешкой. – Говорят, он учился у вас. Он мне столько невероятного рассказывал!

– Известный говорун. Не больно-то его слушай. Наш Центр заказал двухкомнатный номер на десятом этаже отеля «Кэлвин» на имя Бирнса – представителя одной из компаний Мартина Грейди. На всякий случай мы тщательно осмотрели комнаты, чтобы выяснить, нет ли подслушивающих устройств, поскольку вашингтонские ведомства пристально следили за всеми фирмами Мартина Грейди и его партнеров и готовы были вставлять нам палки в колеса так же охотно, как и красные, дай им только волю.

Я помог Ленни распаковать чемодан, включил телевизор, чтобы заглушить наш разговор, и уселся в кресло.

– Рассказывай, Ленни.

Не тратя лишних слов, он сразу перешел к делу:

– Сигнал горизонт мы получили из Лондона. С момента передачи минуло достаточно времени, и мы не знаем, что в этот период произошло. Жив Тедеско или нет. Никаких сообщений о его дальнейших шагах не поступало. Центр считает, что он молчит умышленно, потому что в Селачин проник нелегально. И Государственный департамент молчит, и наша группа на месте тоже молчит. Мы и сами должны держать рот на замке. Получается, будто возникшей ситуации вовсе не существует.

– Как раз это я и подумал, – заметил я.

– А вы ничего не знаете о его задании?

– Нет.

– Все держалось в секрете, даже от нас, – добавил Ленни.

– У профессионалов всегда так, малыш.

– Может, вы знаете топографию Селачина?

– Наполовину пустыня, наполовину горные хребты. Мне довелось однажды пролететь над этим местом.

– Многие из этих слаборазвитых районов являются в наше время самыми горячими точками политического противостояния. И значение их возрастает. Года два тому назад один предприимчивый инженер из штата Индиана открыл богатые запасы нефти в предгорьях восточного хребта. Но нефтеносные пласты расположены не совсем обычно, и добыча возможна только особым способом, который наши крупнейшие фирмы разрабатывают вот уже около десяти лет. Короче, в случае удачи это заштатное королевство встанет вровень с Саудовской Аравией, а коммунистические режимы начнут бороться за контроль над промыслами. К счастью, мы опередили их, открыв залежи и начав экспериментальное бурение способом, на многие годы опережающим другие страны. Чтобы закрепить наши позиции, Вашингтон послал в страну двух военных специалистов и стал обхаживать Тейша эль-Абина, короля Селачина. И вдруг этот зануда, который всю жиль трусил на осле, начинает щеголять в «кадиллаке». Красные это усекли и мигом все разнюхали. Теперь они тоже умасливают Тейша, оттирая наших людей до той поры, пока сами не разработают новый способ добычи.

– А что с военспецами? – поинтересовался я.

– Погибли. Якобы во время оползня. Из последнего сообщения Тедди ясно, что это не несчастный случай. Ребят убили.

– Правительство заявило какой-нибудь протест?

– Нет. Тем самым мы обнаружили бы свою заинтересованность. Здесь надо действовать тоньше. Если обвинить Советы, тут же на весь Ближний Восток поднимется трезвон, что мы-де собираемся эксплуатировать обездоленных крестьян, а это даст красным выигрыш во времени. Территориально они ближе к королевству, и у них больший оперативный простор. В данный момент Вашингтон всячески ублажает Тейша. Через два дня он прибудет в Штаты на пышное празднество в его честь, ну и, как все остальные князьки, не преминет протянуть ладошку для щедрого подаяния.

– Телохранители у него есть? – спросил я.

– Очень мало. До сих пор он был не более чем вождь племени. Таких там десятки. Но у него есть советник, Сарим Шей, который получил образование в Лондоне и знает все входы и выходы. Вот этот жук хочет сорвать самый большой куш. У Центра есть опасения… Сарим Шей не чужд политики. Еще в студенческие годы он был близок к коммунистам, и есть подозрение, что он обучался также в Москве. Если это правда, то его симпатии явно на стороне красных.

– А что было поручено Тедди?

– Выяснить, перспективно ли то месторождение, и действовать в качестве буфера, если Советы попробуют заслать своих людей. На каком-то этапе его засекли. Центр считает, что он погиб.

– И я еду ему на смену, – вставил я.

– Нет. Вы остаетесь здесь. Наша разведка предполагает, что в ближайшее время будет предпринята попытка убить Тейша эль-Абина. У него пока нет наследников, хотя он обручен с девушкой по имени Вей Локка. В случае его смерти контроль переходит к Сариму Шею, и тогда наши каштаны достанутся Советам. Если Шей договорится с нашим правительством о продолжении экспериментального бурения, красные могут спокойно переждать, пока дело будет закончено, а потом организуют переворот и все прикарманят. Тейш, по нашим предположениям, склоняется к сотрудничеству со Штатами. Он понимает, что с приходом красных его власти наступит конец, а это его, естественно, не устраивает. Комми же не решаются убрать его, опасаясь значительных волнений, потому что Тейш является одновременно и религиозным лидером. Так что Штатам надо действовать скрытно, чтобы не спровоцировать Советы выступить в роли защитника.

– Старая история.

– Вам предстоит охранять Тейша.

– А что будет с Тедди?

– Вызвали Пита Мура, он отправится на розыски.

Ленни достал сигарету и закурил.

– Вам, наверное, интересно знать, почему вы остаетесь здесь…

– Вот именно, – подтвердил я.

– Вы слышали о Малкольме Туросе?

– Коммунистический агент номер один на Дальнем Востоке?

– Он самый. Его повысили в прошлом году. Он теперь возглавляет проект «Гаспар», осуществляемый подразделением Комитета безопасности по особо важным делам. Он будет лично заниматься делом Тейша. Вы, может, не знаете, но вы столкнулись с ним в Бразилии, когда он работал под именем Артуро Пенсы.

– Да я же застрелил мерзавца.

– Но попали в шею, испортив его прекрасный оперный голос.

– Виноват.

– Он пел в одном из оперных театров России.

– Теперь он может только щебетать по-птичьи. Надо же, а я думал, что убил его.

Ленни ухмыльнулся:

– До чего же он хочет с вами встретиться! Говорят, он за это задание взялся, чтобы приехать в Штаты. Он знал о горизонте и полагал, что вы тоже связаны с этой операцией.

– Приятно будет встретиться. Думаю, он останется здесь навсегда, – любезно ответил я.

– Мартин Грейди просил передать, чтобы вы были предельно осторожны. Будете иметь дело с асом. На нас и так со всех сторон наседают, так что малейшая ошибка – и Вашингтон прикроет нашу лавочку. Компромат, который мы собрали на очень крупных чиновников, не удалось использовать, потому что их вовремя поснимали с занимаемых постов. В нашей оперативной работе мы наталкиваемся на ведомственные рогатки. Военным шишкам не нравится наше вмешательство, они хотят действовать на свой страх и риск и могут превратить холодную войну в горячую.

– Картина ясна.

– Теперь все в ваших руках. Я поступаю в ваше распоряжение, все обычные каналы связи работают, и у меня имеются значительные средства наличными на любые нужды. В день приезда для Тейша будет устроен прием, затем парад, вечером – увеселительная программа, на следующий день – поездка в Вашингтон. Действуйте по своему усмотрению.

Кивнув, я поднялся со своего кресла.

– О'кей, Ленни. Буду докладывать через тебя. Сообщения Центра передавай мне в гостиницу «Барнес-Хаус». Мне не придется сидеть на одном месте, но в контрольном пункте Ньюарка тебе всегда сообщат, где я.

– Хорошо. – Его глаза по-мальчишески блеснули, и он добавил с улыбкой: – Если заварится каша…

– Понятно. Я тебя позову.

– Спасибо, Тайгер. – Ленни посерьезнел и внимательно посмотрел на меня. – А откуда у вас такое имя?

– Мой отец придумал. Он у меня был шутник. А я, сколько себя помню, с трехлетнего возраста кулаками доказываю, что не зря его ношу.

– Успешно?

– Именно тогда надо мной одержала верх девчонка, которая была четырьмя годами старше меня.

– Да ну?

– Я встретил ее снова, когда мне было двадцать пять, и расквитался, – ухмыльнулся я.

Я попрощался и, выйдя за дверь, постоял минутку в коридоре. В упомянутом мною эпизоде не было ничего смешного, увы. За пять тысяч миль отсюда медленной, мучительной смертью умирает или уже умер родной человек, а я вынужден изображать абсолютное спокойствие и даже шутить.