Текст книги "Рыцарь моего сердца"

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Спустя недели…

Холод монастырских стен проникает под кожу.

Кутаюсь в шерстяную накидку, но совсем не чувствую тепла.

В тот день, когда я попрощалась со своим любимым, я лишилась не только нашего будущего, но и всех жизненных сил.

Еще один сокрушительный удар принесла смерть дедушки. Он умер во сне – тихо и благочестиво.

Но боль от понимания этого меньше не становится.

Теперь мир для меня – сплошной мрак.

Холодный, темный и потерявший всякий смысл.

– Джосалин, – на пороге появляется моя двоюродная тетка.

Аббатиса этого монастыря. Женщина властная, любящая порядок. А еще – вероятно, и меня.

Иначе как по другому расценить её горячее желание взять меня под свое покровительство?

На третий день после похорон дедушки, она лично приехала за мной.

– Тетушка, – я с трудом поднимаюсь с кровати.

Кости мои ломят. Чувствую себя старухой, которой осталось жить – всего ничего.

Аббатиса окидывает меня пристальным взглядом. В серо-зеленых глазах вспыхивает беспокойство, а потом исчезает.

– Я пришла поговорить с тобой, – тетушка подходит к аркообразному окну и устремляет взгляд на сад.

– Что-то случилось? – встаю рядом.

Возвышаюсь над хрупкой фигуркой родственницей.

Но это – обманчивая хрупкость. Знаю, что сил в этой женщине столько, что и мужчинам есть чему поучиться у неё.

– Случилось, Джосалин, – тетка смотрит вперед, – я устала смотреть, как моя племянница заживо хоронит себя.

От её слов чувствую онемение в пальцах. Ноги дрожат. Приваливаюсь плечом к каменной стене и морщусь от холода.

Тетка окидывает меня быстрым взглядом. Скрещивает на груди руки и говорит:

– Ни один мужчина не стоит того, чтобы так страдать.

– Ты не знаешь его, – бросаюсь на защиту любимого.

То, что мы расстались – не значит, что я перестала любить Рэя.

– И знать не хочу, – тетка поджимает губы, – но пришлось кое-что услышать.

– Что ты узнала? – не узнаю свой голос. Он слишком слабый.

– Два дня назад Рэйнольд Болдуин отправился в Крестовый поход, – аббатиса переводит на меня взгляд. – Тебе пора брать себя в руки.

– Я приду в себя, – сглатываю горький ком. Сердце сжимается от страха за любимого. Я слышала о жестокостях сарацин, о рыцарях, павших на Святой Земле…

– Я это уже слышала. Ровно семь дней назад, – тетка сверлит меня взором, – но ты с каждым днем становишься все бледнее и прозрачнее. Я боюсь, что однажды зайду к тебе и обнаружу твое бездыханное тело.

– Это не случится, – нерешительно бормочу.

– Случится! Если человек долго не ест, такое случается!

Я опускаю взор. Сейчас у меня нет сил выдерживать взгляд тетки.

– Ты решила, что делать дальше?

– Я хочу стать монахиней.

Осторожно поднимаю глаза на аббатису. Она усмехается.

– Кто угодно, но не ты, Джосалин.

– Почему?

Я непонимающе смотрю на тетку.

В её серо-зеленых глазах вспыхивают искорки веселья.

– Ты слишком страстная натура, Джосалин, чтобы прятать тебя за стенами монастыря.

– Во мне ничего не осталось, – я запрокидываю голову, чтобы слезы, что подступили к глазам, закатились обратно. – Ни сил, ни желания жить.

Снова сглатываю. Горький ком все никак не уходит.

– Позволь мне остаться, тетушка, – я умоляюще смотрю на родственницу. Вижу, каким страдальческим становится её взгляд.

– Ты можешь оставаться тут сколько угодно, но знай, Джосалин, ты рождена для другой жизни. Ты могла бы сделать гораздо больше, находясь там, в мирской жизни.

Удивляя, тетушка протягивает руку и нежно гладит меня по щеке. Её теплая ладонь почти обжигает мою холодную кожу.

– Джосалин, – проникновенно говорит она, – не хорони себя. Ты – молодая, красивая, прекрасная душой девушка.

Я молчу. Ни молодость, ни красота – ничего сейчас не значат для меня.

Тетушка тяжело вздыхает. Странная улыбка трогает её губы.

– Кто знает, Джосалин? Может Господь еще сведет ваши судьбы, – она выдерживает паузу, – но если ты станешь монахиней, назад пути не будет.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Настоящее время происходящих событий.

– Я вышла замуж за графа по совету своей тетки, аббатисы, – говорю так, чтобы не показывать волнения.

– Ты отказала мне, но вышла за графа, – Рэй чуть сощуривает глаза. Пушистые снежинки цепляются за его густые ресницы.

– Да, именно так, – киваю головой, – после смерти дедушки я была сама не своя. Какое-то время я жила в монастыре и размышляла о том, чтобы посвятить свою жизнь служению Господу.

– А что же изменило твое решение? – Рэй склоняет голову набок. Его синие глаза лучатся ласковым теплом.

Нервная улыбка заставляет мои губы задрожать.

– Надежда, что однажды мы встретимся снова, – сдавленно отвечаю.

Рэй стискивает меня в объятиях. Прижимает к себе – крепко-крепко, отчего мое тело начинает приятно ныть.

– Выходит, тогда, в нашу прощальную встречу, ты солгала мне?

О, Рэй, любимый, знал бы ты, как много лжи тогда я сказала!

– Ты ответила, что больше не влюблена в меня, – Рэй хмурится. – Ты помнишь?

– Помню, – дрожу от нашей близости, но отступить назад не тороплюсь.

Рэй выжидающе смотрит на меня. Добавляю:

– Я сказала, что больше не влюблена в тебя, но я никогда не говорила, что не люблю тебя, Рэй.

Мой любимый меняется в лице.

Боль, а потом – облегчение – все отражается передо мной.

– О, Джосалин! – сокрушенно выдыхает он и прижимается лицом к моему лицу.

Чувствую, как дрожит Рэй. Обнимаю его в ответ. Закрываю глаза и наслаждаюсь прикосновением к любимому.

Как мечтала я, вот так – просто обнять его!

– Не знаю, что стало причиной почему ты тогда отказала мне и разбила мне сердце, – сдавленно шепчет Рэй, – но знаю одно – ты здесь и ты – моя. Ты любишь меня. И я люблю тебя, Джосалин.

Я запрокидываю голову и смотрю на любимое лицо.

Нежно веду подушечками пальцев по колючей щеке, любовно очерчиваю губы Рэя. Они тотчас растягиваются в улыбке.

– Я люблю тебя, Рэй. Любила и всегда буду любить. Просто знай – тогда я не могла поступить иначе.

Улыбка Рэя становится нежной.

– Я верю тебе, моя Джосалин, – шепчет он, и я ощущаю, как с груди спадает тяжесть.

Стою и наслаждаюсь этим чувством.

Наконец-то могу дышать нормально!

Закрываю глаза и, встав на носочки, нежно касаюсь губами теплых губ Рэя.

Чувствую, что он снова улыбается.

Внутри меня все трепещет.

А потом Рэй целует меня.

Каждое движение его губ источает ласку, благоговение и любовь. Мне вспоминается наш первый поцелуй. И теперь вокруг нас – снова солнечный лес.

Господи! Спасибо, что я снова вместе с Рэем!

От избытка чувств я плачу.

Рэй замечает это и начинает бережно стирать соленые дорожки шершавыми подушечками пальцев.

– Не плачь, моя любимая, – мягко просит он, – теперь у нас все будет хорошо.

Поднимаю на него взволнованный взгляд.

Робко шепчу:

– Рэй, ты хочешь уединиться со мной в спальне?

Синие глаза вспыхивают желанием.

Мой муж сильнее стискивает меня – и я ощущаю его вожделение даже на кончиков его пальцев.

– Хочу, очень, – он запрокидывает голову и с шумом втягивает в себя воздух.

– Я прошу тебя – пожалуйста, подожди еще немного, – я умоляюще смотрю на него.

– Господи, дай мне терпения, – выдыхает Рэй.

Прижимается к моим губам и шепчет:

– Куда я теперь денусь, моя Джосалин.

Я благодарно улыбаюсь. Глажу любимого по сильным плечам.

Ветер поднимается все сильнее, и снег валит так, что мы с Рэем становимся похожими на сказочных белых существ.

– Идем в дом, – произносит мой муж.

Мы медленно возвращаемся.

Когда заходим внутрь, аромат свежеиспеченного хлеба, мясной похлебки и яблок окутывает меня теплой волной.

Довольно улыбаюсь.

Краем глаза замечаю свою горничную, Элизу. Она испуганно глядит на меня.

– Что-то случилось, Элиза? – обращаюсь к ней.

Горничная чуть округляет глаза и взволнованно отвечает:

– Госпожа моя, прошу извинить меня за эту новость, но рыцари заняли еще одну комнату. Они устроили там беспорядок.

Сдерживаюсь, чтобы не застонать от досады.

Вместо этого – подчеркнуто вежливо улыбаюсь Элизе и велю ей проследить за тем, чтобы мне приготовили воду для купания. Она спешит выполнить мое поручение.

– Мыться, серьезно? – Рэй усмехается. – Ты собралась мыться посреди дня?

– К тому времени, когда я искупаюсь, уже наступит вечер, – я окидываю мужа задумчивым взглядом. – А как часто моешься ты и твои воины?

– Джосалин, – тянет Рэй.

– И еще, Рэй, – понижаю голос до шепота, – могу ли я попросить тебя, чтобы рыцари не занимали все комнаты? Понимаю, что в казарме места для вас мало. Но я не хочу, чтобы комнаты, которые я и слуги с таким трудом приводили в порядок, вновь стали неубранными.

Рэй чуть хмурится.

– Какие будут еще указания, госпожа?

Его обращение задевает меня. Я ведь, правда, не хочу обидеть любимого.

– Это не указания, господин мой, а просьба твоей любимой женщины, – я мягко улыбаюсь. – Я даже готова пожертвовать своим читальным залом, но, пожалуйста, давай будем соблюдать порядок.

– Читальный зал? – Рэй непонимающе смотрит на меня, словно я сказала какую-то абракадабру.

– Да. Видишь ли, с наступлением холодов, я читаю своим слугам книги. Двух горничных я даже смогла обучить чтению. А собирались мы как раз в том зале, который утром заняли воины.

– Ты читала слугам? – глаза Рэя поблескивают. – Почему?

– Хотела сделать что-то хорошее, для души это важно. Так что скажешь на мое предложение?

Рэй посылает задумчивый взгляд в сторону коридора.

– Есть ли здесь подходящий зал для моих воинов, где бы они разместились в тепле?

– Да, – я довольно улыбаюсь. – В правом крыле есть просторный зал. В нем имеется большой камин. Дымоход прочищали еще летом, так что чадить он не будет. Твоим воинам будет тепло. Идем, посмотри своими глазами.

Зал, который я предлагаю Рэю для воинов, вызывает у него приятное удивление. Муж соглашается переместить в это помещение рыцарей, и, пока он занимается этим, я заглядываю на кухню, а потом – поднимаюсь к себе.

К этому времени меня уже ждет широкий, деревянный чан, заполненный водой.

Мысленно благодарю Элизу и слуг за расторопность.

После прогулки под снегом мне хочется хорошенько согреться и просто, плескаясь в воде, помечтать о нас с Рэем.

Снимаю с себя одежду. Пробую ладонью воду. Самое то!

Медленно забираюсь и прикрываю глаза от удовольствия.

Господи, как же хорошо!

Откидываюсь на деревянный бортик. Одной рукой вожу по воде, словно играясь с ней.

Прокручиваю в голове наш недавний разговор с Рэем – сперва тот, что состоялся на первом этаже, а потом – тот, что произошел у стен замка.

Мечтательно улыбаюсь. Какое счастье, что любимый верит мне!

Мои дальнейшие размышления прерываются тихими шагами.

Распахиваю глаза и густо краснею.

Перед чаном стоит мой муж.

Он полностью обнажен.

Я вижу всё.

Пока пытаюсь что-либо сказать Рэю, тот, как ни в чем не бывало, забирается в чан и садится напротив меня.

– Я решил тоже помыться, – с улыбкой сообщает мне он.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

– Рэй, – взволнованно произношу имя любимого и удивляюсь, как странно звучит мой голос. – Я привыкла мыться одна.

– Не сомневаюсь, – муж расслабленно откидывается на противоположный бортик и посылает мне многозначительную улыбку, – но ведь, согласись, любимая, иногда привычки нужно менять. Особенно – когда мы снова есть друг у друга.

Мне трудно сосредоточиться на словах Рэя, потому что близость его обнаженного тела волнует меня.

Волнение увеличивается во сто крат, когда муж случайно или намеренно, задевает стопой мое колено.

Вспыхиваю.

Еще чуть-чуть, и вода закипит.

– Почему ты молчишь, Джосалин? – Рэй по шею погружается в воду, и часть её выплескивается через края.

– А что бы ты хотел услышать? – стараясь сидеть ровно, подчеркнуто вежливо отвечаю.

А внутри меня продолжает разгораться пламя.

– Я бы хотел услышать твое мнение – как на счет того, чтобы каждый день так купаться? – губы Рэя растягиваются в плутовской улыбке. – Ты ведь не откажешь мне?

Каждый день?!

Каждый Божий день видеть его голое тело, ощущать стыд, желание и…

Я нервно хватаюсь мокрыми пальцами за край чана. Не знаю почему, но мне кажется, что я вот-вот окунусь с головой в воду.

– Я согласна, – вздыхаю, – но так как я женщина – есть дни, когда я не купаюсь таким образом. Поэтому, муж мой, каждый день не получится.

– Хорошо, – Рэй осматривается по сторонам.

Замечает шкатулку с лавандовым мылом. Достает его, нюхает и озвучивает свои мысли:

– Пахнет вкусно!

Рэй наклоняется в мою сторону. С улыбкой добавляет:

– Хочешь, я намылю тебя?

У меня немеет язык.

Не могу сказать ни слова.

Гляжу широко распахнутыми глазами на любимого и чувствую, как сладкий жар растекается по моему телу.

Рэй не дожидается моего ответа. Мыло, удерживаемое его крепкими пальцами, начинает медленно скользить по моей руке.

Дрожу.

Любимый так близко!

Чувствую себя пойманной птицей.

Гляжу в потемневшие глаза Рэя. Кажется – еще один вздох, и он просто съест меня.

Я медленно, чтобы не разбрызгать воду и не задеть мужа, поворачиваюсь спиной.

Прикрываю глаза, стараясь не думать как много видит сейчас Рэй.

Прерывистый выдох пробегается по моей влажной шее. Меж лопаток расползаются мурашки.

Когда ладонь мужа опускается на мою обнаженную спину, приходит мой через издать выдох.

Он мылит мою кожу невероятно бережно и очень медленно.

Аромат лаванды щекочет нос, а страсть, что сгущается в воздухе, ощущается даже на языке.

Там, где Рэй ведет мылом, моя кожа становится поразительно чувствительной. Мне почти больно, но эта боль сладка.

– Джосалин, – хрипло тянет мое имя Рэй.

Я чувствую его желание, его тоску по мне.

Сердце рвется из груди, тело жаждет любви мужа.

Сжимаю веки изо всех сил, и следом – широко распахиваю глаза, когда горячие губы Рэя приникают к моей шее.

Какая же эта мука – сдерживать себя!

Нам тяжело обоим.

Один из нас должен оборвать эту муку. Увы, пока не физической близостью.

– Рэй, любимый, – бросаю взгляд через плечо, на лицо мужа.

Он сглатывает и вопрошающе вскидывает брови.

– Любимый, – продолжаю я. – Позволь мне побыть одной.

– Ты хочешь, чтобы я ушел? – Рэй хмурится.

– Нет, я не хочу, чтобы ты уходил. Но сейчас мне нужно немного времени, чтобы привести себя в порядок. Пойми, любимый. Я смущаюсь.

Рэй тяжело вздыхает. Чувствую, как он поднимается, выбирается из воды. Стыдливо сжимаю веки.

Любимый нежно проводит ладонью по моему левому плечу.

– Ты такая красивая, Джосалин, – шепчет он.

Вздыхаю и улыбаюсь.

Где-то там, в коридоре, слышу быстрые шаги и обеспокоенные голоса.

– Господин! – мужской голос гремит за стеной. – Господин! К замку приближается войско.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Я запрокидываю голову и устремляю на любимого встревоженный взор. Страх сковывает мою грудь, дышать становиться все трудно.

Еле шевелю языком:

– О, Господи…

Мне вторит голос за дверью:

– Господин!

– Иду! – резко бросает мой муж.

Я вздрагиваю от его тона. Рэй чуть улыбается и произносит:

– Чтобы не случилось – оставайся в своих покоях.

– Но Рэй, – я дрожу, – я должна быть рядом с тобой, должна знать, что происходит.

– Там ветрено и холодно, любимая. Ты можешь заболеть, – муж нежно проводит ладонью по моей скуле. – Не забывай – у тебя теперь есть я. Я сам пойду и всё разузнаю. До тех пор пока я не вернусь – я прошу – оставайся в спальне. Ты можешь пообещать мне это?

– Я пообещаю тебе это, если ты пообещаешь мне не покидать замок и, не посоветовавшись со мной, никого не запускать на его территорию.

– Джосалин… – Рэй чуть хмурится. – Ты сомневаешься в моих умственных способностях или же навыках защиты?

– Что? – я тоже хмурюсь. – Нет, я просто… Боюсь потерять тебя.

Странная улыбка на мгновение изгибает губы мужа.

– Наши чувства и мысли похожи, любимая. Не беспокойся. Может, я и выгляжу, как простачок, но не являюсь таковым.

Рэй скрывается в смежной комнате, а потом – спустя короткое время – я слышу, как он уходит.

А я остаюсь одна.

Наедине со своими страхами.

Нет ничего мучительнее для души, чем терзаться от предположений и домыслов. Незнание – крепкий яд, способный разрушить мир и отравить человека.

В попытках успокоиться, я занимаюсь женскими делами. Привожу себя в порядок – растираю по коже розовое масло, после – надеваю чулки, белье и нижнее платье. Тонкий хлопок почти прозрачен и невесом.

Я представляю, какими будут глаза Рэя, застань он меня сейчас в этом одеянии, и, краснея, спешно надеваю поверх верхнее платье из синего бархата.

Обвязываю себя серебряным поясом и замечаю, как дрожат мои длинные пальцы.

Догадки – кто же приближается к замку – разрывают мои разум и сердце.

Может, это один из баронов, чьи земли находятся по соседству? Или же один из тех придворных щеголей, которому я отказала?

А что, если…

Самая пугающая догадка затрагивает душу.

Не дай Бог! Пусть это будет просто дурной сон, который останется им.

Я хожу по комнате из стороны в сторону. Я подхожу то к двери, то к окну, чтобы хоть что-либо услышать.

Тишина.

Мне становится не по себе.

Тяну пальцы к ручке двери, но вспоминаю об обещании, данном муже. Тяжело вздыхаю и обнимаю себя за плечи. Ах, скорей бы Рэй вернулся!

С каждым новым вздохом ожидание все больше тяготит меня. Ощущаю себя безвольной пленницей. Душа моя полна протеста и тревоги за любимого. Что, если прибывшее войско обманом выманило Рэя? Что, если незваные гости принесли дурные вести, и мой муж уже покинул меня?

Пытаюсь себя хоть как-то угомонить и ложусь на кровать. В комнате хоть и тепло, но постель мне кажется холодной. Прикрываюсь краем одеяла. Закрываю глаза.

Спать я, разумеется, не собираюсь. Только погреюсь и попробую привести свой разум в равновесие.

Но именно это со мной и происходит. Сама не замечаю, как дрема мягким облаком окутывает мое напряжённое тело.

Я проваливаюсь в сон.

Пробуждаюсь от пронзительного ощущения, что кто-то смотрит на меня.

Я заснула?!

Распахиваю глаза и тотчас встречаюсь взглядом с Рэем.

Он стоит и задумчиво глядит на меня. И хотя его взор спокоен, сердце мое подсказывает – что-то случилось.

– Рэй, – голос мой звучит глухо.

Я приподнимаюсь на локте и выразительно смотрю на мужа.

– Кто прибыл к нашему замку? – говорю уже более громко.

И так же громко в груди барабанит сердце.

Чувствую. Еще одно мгновение – и мой мир изменится.

Рэй наклоняется вперед и берет меня за ладонь. Горячие пальцы бережно обхватывают мои, холодные.

– Джосалин, любимая. К стенам замка подступило войско. Его предводитель утверждает, что он – граф Нортон.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Перед глазами все темнеет, а уши закладывает так, будто их продуло ледяными ветрами.

Холод обхватывает мое горло, и я на какое-то время борюсь с тем, чтобы снова научиться дышать и слышать.

Сильные мужские пальцы хватают меня за подбородок. Я слышу голос, зовущий меня.

Он звучит все громче и громче.

– Джосалин, любимая, посмотри на меня, – голос то ли просит, то ли приказывает.

Я часто-часто моргаю. Темнота отступает. Слух возвращается ко мне.

Вижу перед собой встревоженное лицо мужа.

– Джосалин, не бойся, – Рэй гладит меня по холодной щеке. Его грубые, горячие пальцы обжигают моё холодное лицо.

– О, Рэй, – мой голос дрожит, дрожит и моя напуганная душа. Сжимаю веки. Теплые губы нежно целуют мои глаза.

– Тебе нужно одеться и выйти на стену, чтобы посмотреть правду ли говорит этот человек или лжет, – шепчет Рэй.

– А что, если он не лжет? – я распахиваю глаза. – Что, если это и есть граф Нортон? Что, если он жив?

Рэй сводит на переносице густые брови. Взгляд его темнеет. Меняется даже дыхание – оно становится тяжелым, давящим.

– Даже если граф жив, он не заберет тебя у меня, – решительно обещает муж.

И, глядя в его потемневшие, цвета вечернего неба, глаза, я не испытываю сомнений.

Знаю. Рэй будет сражаться за меня.

Но вслед за пониманием этого, грудь моя наполняется страхом за любимого.

Я не хочу потерять его.

– Собирайся быстрее. Пока не стемнело, ты сможешь разглядеть лицо этого человека.

С этими словами Рэй подходит к одному из окон, убирает ставни и устремляет свой взор вниз. Холодный ветер врывается в спальню.

Я подскакиваю с кровати и принимаюсь одеваться.

Как хорошо, что на мне уже есть верхнее платье! Остается только выбрать то, что можно накинуть сверху.

Я надеваю длинный, подбитый серебристым мехом, плащ. Накидываю на голову капюшон. Пальцы мои предательски дрожат, но у меня нет другого выхода.

Я должна увидеть этого человека своими глазами.

– Готова? – Рэй оборачивается. Чуть улыбается и подходит ко мне.

Какой же он все-таки высокий и сильный! Настоящий рыцарь! Рэй, как гора, возвышается сейчас надо мной. Рядом с ним я ощущаю себя невероятно хрупкой, хотя в последние годы я не привыкла быть таковой.

– Джосалин, – зовет меня муж. – Чтобы не случилось, сохраняй спокойствие. Я не намерен покидать замок и открывать ворота для незваных гостей.

– Хорошо, – киваю головой, а грудь мою раздирает от страха и дурных предчувствий.

Весь путь до стен замка я ощущаю себя ни живой, ни мертвой. Каждый шаг дается с трудом. Ноги ведут себя так, будто к лодыжкам привязаны тяжелые грузы. Идти возможно, но невероятно сложно.

Ступени наверх – отдельное испытание для моего тела. Запрокидываю голову и едва не издаю стон.

Когда эта лестница успела стать столь длинной и крутой?!

Рэй косится на меня, но молчит. Он первым начинает подъем. Его рука надежно держит мою ладонь. Любимый утягивает меня за собой.

Шаг за шагом.

Сомневаюсь, что без его помощи я смогла бы одолеть хотя бы треть лестницы. Я слишком слаба и напугана.

К тому моменту, когда мы оказываемся на каменной стене, я дышу так часто, что у меня кружится голова. Рэй окидывает меня обеспокоенным взглядом. Прижимает спиной к выступу и вжимается в мое тело своим.

Я тотчас вспыхиваю и вытаращиваю глаза.

– Что ты делаешь? – верчу головой. – Мы – не одни, нас могут увидеть.

– Я напоминаю тебе, Джосалин, что твой муж – я. Что касаемо того, что нас могут увидеть, нет ничего предосудительного, если муж пылает чувствами к своей жене.

Рэй прижимается горячими губами к моей щеке.

Она начинает пылать так, словно её обожгли.

– Твой муж – я, Джосалин. Помни об этом, – властно шепчет любимый.

Его шепот проходится по моему телу сладкими мурашками.

– Ты готова? – Рэй заглядывает в мои глаза.

– Да.

Муж отступает на шаг назад. Вновь берет меня за руку и ведет вперед. По пути то и дело встречаюсь взглядами с воинами – теми, кто пришел с Рэем, и теми, кто несет службу в замке. Замечаю в глазах последних сомнение и напряжение.

Могу только догадываться, что они сейчас чувствуют.

Ведь прежде воины замка давали клятву верности графу Нортону.

– Леди Джосалин, – от стены отделяется рыцарь Джон. На кончиках его седых усов застыли льдинки.

– Джон, – окидываю его обеспокоенным взглядом, – сэр Джон, вы разглядели его?

– Да, – он поджимает губы.

Затаив дыхание, я приникаю к стене.

От увиденного замирает сердце.

Там, на белом полотне снега, сотни воинов разворачивают лагерь.

Сотни воинов с красными крестами на своих одеждах.

Бог мой, это…

Тамплиеры.

У меня подкашиваются колени. Едва не падаю, но заботливые руки Рэя удерживают меня от этой позорной слабости.

Из группы тамплиеров отделяется один воин.

Крупный мужчина делает несколько уверенных шагов вперед.

Ветер треплет его рыжие, пушистые волосы и бороду.

Я сглатываю и до боли в суставах, сжимаю камень под своими пальцами.

Тамплиер запрокидывает голову, и я чувствую, как мне становится дурно от одного взгляда на него.

Сомнений не остается, мужчина у стен замка – мой первый муж, граф Нортон.

– Джосалин! Жена моя! Впусти меня!