Текст книги "Вечер страшных предсказаний"

ГЛАВА 4

За те два дня, что Катка отсутствовала в родных пенатах, гостиная успела видоизмениться.

В центре просторного помещения покоился белоснежный кожаный диван, чуть поодаль примостились кресла. Два журнальных столика, цена которых явно превысила шестимесячный доход среднестатистического москвича, стояли возле дивана, а на их зеркальной поверхности, чувствуя себя очень даже вольготно, разместились десятикилограммовые коты персы Копейкиных.

На стене висела огромная плазменная панель, а в углу высилась весьма оригинальная стальная стойка, заставленная литературой гламурной тематики.

Со стены были сняты две картины – их дальнейшую судьбу Катка так и не узнала, – а на их месте висел – о ужас! – метровый постер в золотистой рамке с изображением обнаженной парочки.

С окон бесследно исчезли светлые занавески. Им на смену Розалия купила бордовые гардины с золотой окантовкой. Также в поле зрения не наблюдалось привычной пятирожковой люстры. С потолка свисало нечто. На первый взгляд конструкция здорово смахивала на детский велосипед, который был несколько раз сброшен с двадцатиэтажной башни, после чего по нему неоднократно проехала колонна самосвалов.

На полу, слепя глаза белизной, разместился пушистый ковер. Завершали картину три напольные вазы, о стоимости которых Копейкиной даже не хотелось думать.

– Что скажешь, детка? – вопрошала свекровь. – Согласись, теперь гостиная выглядит во сто крат гламурнее. От старой рухляди не осталось и следа.

– Согласна, но сколько на все это ушло денег?

– Я всегда знала, что ты мелочная и бездушная особа. Как можно думать о деньгах, когда решается вопрос престижа.

– Как вам удалось обновить комнату за два дня?

– Ловкость рук – и никакого мошенничества. На самом деле я давно сделала заказ, и так совпало, что все привезли именно в тот день, когда ты смоталась на день рождения к Ленке.

– Могли бы и предупредить.

– Сообщаю сейчас. Скажи предельно откровенно, гостиная способна шокировать своей роскошью?

– Меня шокирует один только вид этих столиков.

– Отлично, – свекровь потерла руки. – Значит, мои ученицы оценят обстановочку по достоинству.

– Кто?

– Ученицы. – Розалия на мгновение задумалась. – Ах, да, я же совсем забыла сказать. Завтра у меня первый урок гламура. Приедут три ученицы, из которых я пообещала сделать настоящих гламурных цыпочек. А еще я собираюсь научить их искусству общения с противоположным полом. Женщина, даже замужняя, должна уметь манипулировать мужчиной и при этом всегда оставаться на высоте. Я знаю, как сделать так, чтобы мужики от одного только взгляда или жеста женщины потеряли голову. Мои уроки будут иметь грандиозный успех.

– Минутку.

– Ну что еще?!

– Опять аферы на дому?

– Аферы? Когда я занималась аферами, детка?

– Вспомните усадьбу.

– Какую усадьбу?

– С привидениями, – пискнула Катка и поежилась.

Лето, проведенное в усадьбе мужа Розалии, семейство Копейкиных запомнило на всю оставшуюся жизнь.

– Не припоминаю! – топнула ногой Розалия.

– А свадебные махинации?

– Как ты выражаешься, деревенщина? Что за моветон? Мои частные уроки не имеют ничего общего с махинациями. Напротив, они помогут богатым дамочкам влиться в атмосферу гламура. И если хочешь знать, я занимаюсь этим бесплатно. Вот!

Катарина сузила глаза:

– Так уж и бесплатно?

– Ну, практически.

– Меня смущает эта порнография. – Ката кивнула на постер.

– Порнография? Раскрой глаза, неандерталка. Это ж произведение искусства. Почти, прости господи, живопись! И у них все прикрыто кленовыми листочками, – свекровь недовольно откинула с лица прядь русых волос. – Там продавались и без листочков, но цена в три раза выше.

Копейкина подавила вздох:

– Все это хорошо, Розалия Станиславовна, но ответьте, о чем вы думали, когда заказывали белую мебель?

– О том, почему молоденький продавец-консультант не сводит глаз с моих ног и совсем не интересуется моим бюстом.

– Я о другом. Она же белая. Понимаете, белая!

– Я знаю, что она белая, к чему ты клонишь?

– В квартирах, где живут животные и маленькие дети, покупка белой мебели и ковра приравнивается к выбросу денег на ветер.

– У нас нет маленьких детей.

– Зато есть две кошки и один пятидесятисантиметровый попугай, который сидит в клетке исключительно по большим праздникам, и то недолго. Вы представляете, во что превратится мебель через неделю? А через месяц?

– Почему ты постоянно ко всему придираешься? Как старая, вечно недовольная бабка. Тебе нельзя угодить, ты во всем видишь только недостатки. Если белая мебель продается, значит, я имею право ее купить. И не смей мне перечить!

– Да я только спросила.

– Не ори!

– И не думала орать.

– Я сказала, не ори!

Закатив глаза, Катка закрылась у себя в спальне.

Вечером, пока свекровь трепалась по мобильнику в своей комнате, Катарина зашла в гостиную.

Арчибальд сидел на спинке дивана, а его длинные острые когти впились в кожаную обивку, словно в кусок масла. При этом пернатый считал своим прямым долгом попробовать диван на вкус, для чего упорно пытался оторвать огромным клювом кусок кожи.

– Что ты делаешь?! – Ката подбежала к Арчи и замахала руками.

– Отвали, стерва! – огрызнулся Арчи.

– Улетай отсюда.

– Мама! Мама! Мама!

– Замолчи!

Арчи взмахнул ярко-красными крыльями и вылетел в коридор. Слава богу, что его «мама» была увлечена разговором по телефону, в противном случае все шишки полетели бы на Катку.

Стоило выпроводить из гостиной попугая, как ему на смену пришли персы. И если Парамаунт спокойно лег в кресло и, жмурясь от удовольствия, громко мурлыкал, то вредная Лизка решила поточить когти. Теперь догадайтесь с трех раз, обо что она их точила.

Получив от Катки легкий шлепок по упитанной попе, Лизавета издала грозное рычание и вцепилась зубами-лезвиями в ногу хозяйки.

– Ай! Лизка!

Персианка стрелой метнулась из гостиной.

Готовая разреветься, Ката плюхнулась на диван.

Розалия не заставила себя долго ждать.

– Немедленно встань! Кто тебе разрешил садиться? Ты же его заляпаешь! Посмотри, уже наделала маленьких дырок. Ката, ты вандалка!

– Дырки сделал Арчи.

– Не переводи стрелку! Мой мальчик не способен портить гламурное имущество. Уходи к себе, ты меня угнетаешь. Хотя стой. Нет, иди. Или, может быть… Ладно, без тебя обойдусь. Топай.

* * *

В понедельник ровно в полдень к Копейкиным пожаловал долговязый брюнет лет сорока.

Розалия Станиславовна приветствовала гостя в свойственной ей гламурной манере.

– Толик, зайчонок, ты на редкость пунктуален, – свекрища протянула ему ручку, которую Толик с радостью пожал.

Розалию дружеское рукопожатие в восторг не привело.

– Котик, ее надо чмокнуть, понимаешь?

– Кого чмокнуть?

– Мою руку.

– Зачем?

Свекровь насупилась:

– Ну, так полагается. Когда приходишь в дом титулованной особы, необходимо поднести ее руку к губам. Усек?

Толик пожал плечами.

– Раз полагается, я всегда пожалуйста, – он взял конечность свекрови и чмокнул ее так смачно, что Розалия едва не выругалась.

– Наталья, – позвала она, – у нас гость.

Натка примчалась в коридор из кухни и с интересом уставилась на Толика. А тот, в свою очередь, помня, что попал к титулованным особам, потянулся к ее руке.

Натка отшатнулась:

– Эй, вы чего делаете?

– Руку давай сюда, – пробасил Анатолий.

– Зачем?

– Сейчас чмокну. Ты ж тоже эта… как ее там. Особа… Титульная.

Натка переглянулась со свекровью:

– Розалия Станиславовна, мне страшно.

– Котик, котик, Наташке руку целовать не надо. Она ниже рангом. Пока девочки не приехали, ты мне не понадобишься, но тобой займется Наталья.

– Как скажете, – закивал мужчина.

– Натали, отведи Толяна на кухню. Накорми и напои. К моменту, когда будет необходима его помощь, он должен быть сытым и довольным.

Натусик, боязливо глядя на Толика, пропищала:

– Сделаю.

Три ученицы Розалии, которым так не терпелось окунуться в гламур и научиться правильно общаться с мужчинами, отличались друг от друга как небо и земля.

Пышногрудая Ефимия Поликарповна, справившая не так давно сорок пятый день рождения, всю жизнь прожила в коммунальной квартире. Лишь год назад ее мужу феерически повезло, он смог разбогатеть и перебраться из общей жилплощади в частные владения.

Тридцатидевятилетняя Евгения, хозяйка салона красоты, также жаждала заразиться от кого-нибудь гламуроманией.

А двадцатилетняя Мариночка, ставшая совсем недавно женой нового русского, считала, что без налета гламура выглядит обычной серой мышкой. Да и в будущем, если она, не дай бог, вдруг потеряет своего мужа-спонсора, уроки Розалии совсем не помешают. Ведь, применив советы на практике, можно запросто вскружить голову любому богачу. По крайней мере, так заявила учительница.

Розалия пригласила троицу в гостиную, ожидая услышать возгласы восторга по поводу интерьера. Но возгласов не последовало.

Женя молча села в кресло, Мариночка, схватив на руки Парамаунта, устроилась во втором кресле, а Ефимия Поликарповна, шмыгнув носом, прогремела:

– Ой, е! Белая мебель. Непрактично!

Невероятным усилием воли Розалии удалось сохранить на лице милую улыбку.

Когда в гостиную вошла Натка с подносом, на котором стояли дымящиеся кофейные чашки, свекровь пристально наблюдала за помощницей.

А Ната, боясь ляпнуть глупость, произносила заученные фразы:

– Прошу вас, дамы. Ваш кофе, дамы. Приятно вам позаниматься, дамы.

– Натали, благодарю тебя. Ты можешь быть свободна.

– Я уже могу удавиться? Ой… Я хотела сказать, удалиться?

Розалия засмеялась:

– Конечно, милая, иди удавись. В смысле – удались. Дрянь такая, два слова запомнить не в состоянии.

Вскоре начался урок. Розалия Станиславовна, изображая из себя яркого представителя богемы, тараторила без остановки:

– Милые мои ученицы, сразу хочу вас предупредить – научиться быть гламурной не-воз-мож-но!

– Что? – удивилась Марина.

– Как невозможно? – засуетилась Евгения.

– А зачем же вы с нас по пятьсот баксов за урок берете? – насупилась Ефимия Поликарповна.

Розалия начала выкручиваться:

– Я сказала «невозможно»? Пардон, оговорилась. Знаете, в наших гламурных кругах и окологламурных треугольниках такое часто случается. Научиться быть гламурной – можно! Это трудно, но трудности нас только закаляют. Гламур! Вы только вслушайтесь в это слово. От него исходят мощные энергетические волны. Ощущаете?

Женя кивнула:

– Я ощущаю.

– По-моему, я тоже, – согласилась Мариночка.

– И мне че-то в бок кольнуло, – подытожила Ефимия Поликарповна. – В левое подреберье.

– Куколки, я хочу, чтобы вы принюхались и ответили, чем здесь пахнет?

Ефимия Поликарповна повела носиком:

– Пирожки печете?

– Нет, Фима, внюхивайся лучше.

– Сдобу чую, – облизнулась Поликарповна. – Пирожки с капустой!

– В гостиной витает аромат гламура, – мечтательно произнесла Розалия. – Вдыхайте, девочки, вдыхайте его аромат и наслаждайтесь.

– О-о-о, – с благоговейным трепетом произнесла Марина. – Какое блаженство! Я впервые в жизни нюхаю гламур.

– Чудесно, – вторила Евгения.

– А ты, Фимочка, почему молчишь?

– А я все равно чую пирожки с капустой.

– Мы тебя потом накормим, главное, не отвлекайся. Все, куколки, перестали нюхать. Приступаем к сути. Сегодня я вам нарисую словесный портрет гламурной женщины. Для начала посмотрите на меня. Что скажете?

– Вы великолепно выглядите.

– Розалия Станиславовна, я вас именно такой себе и представляла.

– Сколько, по-вашему, мне лет?

Троица замолчала.

– Ну-ну, куколки, смелее.

– Тридцать? – пискнула Маришка.

Розалия погрозила ей пальчиком:

– Детка, я ненавижу лесть. Не надо лукавить, я требую от вас предельно откровенного ответа. Предельно! Скажите прямо, сколько мне лет?

– А… вы не обидитесь? – спросила Ефимия.

– Нет, солнышко. Я уважаю правду.

– Ну, вам где-то в районе пятидесяти пяти. Плюс-минус восемь лет. Я бы даже сказала… больше плюс, чем минус.

– Пошла вон!

– Нет, нет, я пошутила. Розалия Станиславовна, мать родная, да вам еще и сорока нет.

Розалия облизала нижнюю губку:

– Ошибаешься. Мне сорок три.

– Вау!

– Ни фига себе!

– А выгляжу я так только благодаря моему гламурному образу жизни.

– Ну а нам-то как стать гламурными? Как?

– Задумайтесь о главном. Что украшает женщину?

– Кредитка?

– Мужчина?

– Украшения?

– Куколки, неверно. Эти атрибуты не столь важны. Внешность! Вот первый шаг к гламуру. Прическа, макияж, одежда, поведение.

– Без кредитки не будет ни того, ни другого, ни третьего, – протянула Евгения.

– А кто сказал, что гламур – это прерогатива богатых? Бред! Стильную прическу может сделать любая женщина. Не обязательно в дорогом салоне, достаточно пойти в обычную парикмахерскую. Только потом не стоит забывать, что за волосами необходим тщательный уход. Прическа держится один-два дня. Утром, как только встали с постели и умылись, вооружайтесь феном, расческой, муссом и лаком. Забранные в хвост волосы портят картину. Даже если вы находитесь в квартире в одиночестве, не советую расслабляться. Ведь в любой момент могут нагрянуть гости, родственники или, на худой конец, соседи. Аналогичная ситуация и с лицом. Мечтаете стать гламурной, усвойте золотое правило: попасться на глаза окружающим без макияжа один раз – позволительно, дважды – недопустимо. Один великий человек сказал: «Гламурная женщина – та, которая даже на необитаемом острове старается выглядеть королевой».

– Здорово сказал.

– А кто этот человек? – спросила Мариночка.

Розалия зарделась:

– Я! Двигаемся вперед. Если не умеете пользоваться косметикой, берите уроки у стилистов. Фимочка, ты меня извини, но твое лицо напоминает раскраску индейцев. Зачем ты подвела глаза снизу? Тебя это жутко старит. И губы при такой форме не следовало красить вишневой помадой. Сразу бросаются в глаза опущенные уголки, ты выглядишь хмурой. А ты, Маришка, зря использовала морковную помаду. Губы выглядят тоньше, чем есть на самом деле.

– Но мой муж…

– Вот! Муж! О взаимосвязи мужчин и гламура мы обязательно поговорим позднее. Но сперва одежда. Запомните, ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах гламурная женщина не должна жалеть денег на красивые шмотки. Для себя, любимой, – все, что угодно. Хоть звезды с неба! И определитесь с цветовой гаммой. Женька, говорю тебе как профессионал: красный цвет не твой, в этом костюме ты как клоун. Редкая женщина выглядит в красном сногсшибательно. Нас не так много, но изредка подобные экземпляры встречаются. Ласточки, давайте перейдем к практическим занятиям. Ефимия, душа моя, если ты будешь сидеть так, как сидишь сейчас, к тебе даже оголодавший комар не подлетит.

– Нормально я сижу.

– Да ты посмотри на себя – ноги враскорячку, руки замком. Детка, у тебя вид бронепоезда. Ну-ка, куколка, закинь правую ножку на левую. Так. Одну ручку на подлокотник дивана, другую на колено. Головку склони влево. Я сказала, склони, а не урони. Вот, совсем другой вид. Маришка, солнышко, подними подбородок, улыбнись. Молодец! Женечка, перестань сутулиться, сядь прямо.

Осмотрев учениц, Розалия осталась вполне довольна.

– Мои вы обезьянки. Займемся личиками. Расслабьтесь, уголки губ приподнимите. Фима! Что ты делаешь?

– Так уголки приподнимаю.

– Мышцами поднимай, а не пальцами. Глаза полузакрыты, взгляд с поволокой. Смотрите на меня и повторяйте.

Розалия изобразила на лице маску под названием «убийственный гламур».

Фима попыталась повторить увиденное, но, как она ни старалась, у нее решительно ничего не получалось.

– Глаза или закрываются совсем, или вообще не закрываются, – басила она.

– Практика, дорогая, практика. Вам потребуется время. Открою маленький секрет, он поможет вам закрепить нужный взгляд. Представьте, что вы жили очень бедно. Очень! У вас даже не хватало денег на еду после того, как ваш красавец-муж встретил молоденькую девицу модельной внешности и укатил с ней за границу. Вы остались у разбитого корыта. И вот однажды удача вам улыбнулась. Вам досталась великолепная вилла во Франции, у вас полно слуг, вы абсолютно всем довольны. Сидя в роскошном ресторане, вы лениво потягиваете коктейль и вдруг замечаете, что официант – ваш бывший муж-изменщик. Представили?

– Ага.

– Он вас узнал, подбежал, упал на колени и стал молить о прощении. Представили?

– Угу.

– Куколки, сейчас начнется самое интересное. В качестве наглядного пособия я пригласила на урок Толика. – Розалия позвала Натку: – Душенька, изволь сообщить Анатолию, чтобы он посетил с дружеским визитом мою резиденцию.

Наталья долго моргала, а потом медленно кивнула:

– Ясненько. Сейчас все доложу.

Когда она скрылась, свекровь заулыбалась:

– Толик будет помогать нам на практических занятиях.

Минуту спустя Розалия занервничала:

– Сколько можно ждать? Натали, где ты шляешься?!

Натка несмело остановилась в дверях, держа в руке чистый лист бумаги.

– Где Толик?! – орала свекровь.

– Розалия Станиславовна, я передала вашу просьбу, а он…

– Что – он?

– Короче… Анатолий спрашивает, по какому адресу находится ваша резиденция? И с какими дружками ему туда ехать? Да, еще он сказал, что, если вы не оплатите ему проезд, он не сдвинется с места.

Розалия едва не прикусила язык.

– Куколки, я вынуждена покинуть вас на мгновение. Не скучайте.

В коридоре она схватила Натали за руку:

– Бестолочь! Скажи этому придурку, чтобы в гостиную притащился.

Ната шаркала ногой:

– Он не сможет.

– Как не сможет? Почему?

– Видите ли, Толик не в состоянии подняться из-за стола.

– Ему плохо?

– А как вы думали? Он бутылку водки практически уговорил, а закусывать отказался.

– Откуда он взял водку?!

– Я ему поставила. Вы же сами приказали накормить и напоить. Есть он не захотел, а выпить согласился.

– Дура! Напоить его надо было не водкой!

– А чем?

– Чем угодно. Чаем! Кофе! Какао! Соком! Да хоть мочой, только не спиртным.

Влетев на кухню, Розалия взяла Толика за подбородок.

– Котенок, если ты сорвешь мне урок, я тебя отсюда не выпущу.

– Все нормуль. Я в полной боевой… этой… готовности.

– Идти можешь?

– Обижаете. – Анатолий попытался встать. – Во! Уже на ногах. Ну, куда ехать надо? В какую президенцию-то?

– Натка, помоги ему доковылять до коридора и держи там, пока я не дам сигнал.

В гостиной Розалия спросила:

– Девочки, на чем мы остановились?

– Мы богатые гламурные дамы, встретили в ресторане бывшего мужа…

– Для лучшего усвоения урока внесем в него коррективы. Ваш бывший муж в стельку пьяный. От него несет перегаром, он постарел, подурнел и, несмотря на это, хочет вас вернуть. А вы вспомнили те унижения, которое пережили после развода. Каждый день, час, каждую минуту своего одиночества и безденежья.

Ефимия сжала кулаки:

– Где ваше пособие? Вводите его, я вошла в гламурный образ.

– Натка, запускай!

Шатающейся походкой Толик прошел в гостиную и уставился на женщин.

– Анатолий, сделай одолжение, подойди к Евгении и упади перед ней на колени, – отчеканила свекровь Катарины.

– Че?

Толкнув Толика в бок, Розалия прошипела:

– Падай на пол, козел!

Толик упал.

Женя, смерив «мужа» гламурным взглядом, заявила:

– Ты недостоин моей любви. Ты жалкий, опустившийся неудачник. Уйди прочь!

– Браво! Женечка, браво! Ты усвоила урок на «пять с плюсом». Царица гламура!

– Дайте, дайте его мне! – негодовала Ефимия Поликарповна. – Ща я такой взгляд изображу, он у меня обделается прям на вашем ковре.

– Фима! Что за жаргон? Имей терпение, сейчас очередь Марины.

Толику было приказано подползти к Маришке. Вернее, наставница приказала подойти, но, учитывая выпитую бутылку водки, подползти оказалось намного проще.

Марина обдала наглядное пособие холодным взглядом и процедила:

– Нам не о чем разговаривать.

– Детка, держи головку, – шептала свекровь.

– Ты мне противен. Уходи!

– Марина, супер!

– А я? Когда же моя очередь? – негодовала Поликарповна. – Я уже давно в образе. Сейчас из него выпаду. Быстрее! Скорее! Эй, ты, алкаш, живо ко мне!

– Толик, – пела Розалия, – переместись на полтора метра правее.

Когда Толик оказался у ног Ефимии, все приготовились услышать нечто похожее на речь Жени и Маришки. Но они глубоко ошибались. Ефимия Поликарповна – женщина простая, несмотря на свалившееся на нее богатство, она еще не искоренила в себе привычки, от которых стараются избавиться те, кому посчастливилось обрести финансовую независимость.

Посему, напрочь забыв об уроках гламура, она накинулась на обалдевшего Толика с кулаками:

– Ах ты скотина! Рожа твоя нетрезвеющая! Ты пошто меня одну в Москве в нищете бросил, гад? Сволочь! Думал, я с голодухи коньки отброшу? А я теперь разбогатела, в лучших ресторанах Франции жру. И где теперь твоя шлюха малолетняя? Отвечай, когда с тобой бывшая жена разговаривает!

– Фима, что ты делаешь? Остановись.

– Ефимия Поликарповна, прекратите избивать Толика.

– Отойдите от меня! Он, гад, за все мне заплатит. И за бессонные ночи, и за нищету…

– Фима, одумайся. Толик – наше наглядное пособие, он нужен нам живым. Девочки, не сидите, оттащите ее. Толян, ты в порядке?

– Уберите сумасшедшую! Она меня убьет. Ай-ай-ай…

Когда разбушевавшуюся Ефимию Поликарповну удалось оттащить в сторону, мгновенно протрезвевший Толик вскочил на ноги и дал деру.

Розалия погрозила ученице кулаком:

– Ты сдурела, детка? Какая муха тебя укусила?

– Не сдержалась я. Не гневайтесь на меня, матушка.

– Хватит называть меня матушкой! Фима, ты неуправляема. В твоей внезапной атаке гламуром даже не пахло.

– Не знаю, что на меня нашло. Вжилась я сильно в роль. Мне ведь муж тоже изменял, и, как правило, с молоденькими девчонками. Вот я и взвилась. Ой, как неловко вышло-то.

– Непростительно!

– Розалия Станиславовна, неудачный пример вы привели. Ох, неудачный. Я как с цепи сорвалась. А теперь так каюсь, так каюсь.

– Ну а сейчас-то пришла в норму?

– Да, да, не сомневайтесь. Из образа брошенной жены уже вышла, все в полном порядке, чувствую себя превосходно. Давление в норме, пульс как у космонавта.

– Чего не скажешь о бедном Толике, – прыснула Евгения. – Вы ему чуть руку не оторвали.

– Я ж по Станиславскому играла.

– Фима, практическое занятие ты с треском провалила, – выдала Розалия. – Ставлю тебе минус два балла.

– А дайте мне еще какое-нибудь задание. Пожалуйста! Я не подведу! Клянусь! Дайте! Вот увидите, справлюсь в лучшем виде.

Свекровь провела указательным пальцем по подбородку.

– Хорошо, будет тебе второй шанс, но учти: не справишься с заданием – отчислю за неуспеваемость. Садись на диван. Наталья, встань рядом с Фимой.

– Это обязательно? – испугалась Натали.

– Да!

Ната боязливо приблизилась к Поликарповне. Розалия заговорила:

– Фимочка, рыбка моя, закрой глаза.

– Как скажете.

– А теперь полностью расслабься. Полностью!

– До какой степени мне можно расслабиться? – вопрошала Поликарповна.

– Желательно, чтобы мебель осталась чистой, – ляпнула Натка.

– Фима, не слушай идиотку. Слушай меня. Золотце, представь, что ты бедная и несчастная мать-одиночка. Детей кормить нечем, работы ты лишилась. Но у тебя есть обеспеченная знакомая, которая… хм… постоянно над тобой подтрунивает. Отвешивает ехидные шуточки, подкалывает и вообще смешивает тебя с грязью.

Фима сжала кулаки.

– Ну, представила, – прохрипела она.

– И вот ты разбогатела. Теперь живешь в пригороде Лондона в собственном имении. Как-то вечером ты совершенно случайно встретила на улице обнищавшую знакомую, которая приветливо улыбнулась тебе и помахала ручкой. Давай, детка, изобрази теперь на лице маску гламура, а мы с девочками оценим твое мастерство.

Ефимия Поликарповна открыла глаза и сглотнула.

– Подруга – это она? – кивок на Наташку.

– Она самая.

– Это она надо мной в Москве измывалась?

– Точно. Оскорбляла денно и нощно. За человека тебя не считала. Не тяни, куколка, мы ждем. Натусик, улыбнись Фиме и махни ручкой.

Натка расплылась в улыбке и прошелестела:

– Приветик, давненько не виделись.

– Ах ты, стерва! Дрянь безмозглая! Думала, не пересекутся наши дорожки? Гадюка! Я сейчас тебе бошку сверну! Ты мне за все издевательства ответишь, мерзавка!

Ефимия вскочила с дивана и вцепилась Натке в волосы.

– Розалия Станиславовна, помогите!

– Фима! Мать твою! Отпусти Натку!

Ефимия Поликарповна ойкнула:

– Опять двадцать пять. Да что ж за день сегодня такой? И этот пример неудачный. У меня ж была подруга, которая меня быдлом считала. Розалия Станиславовна, третий раз осечки не будет. Справлюсь. Испытайте меня еще разок, маэстро.

Свекровь посмотрела на Маришку и Женю.

– Что будем делать?

– Бог троицу любит, – повела плечиками Маришка.

– Пусть еще разок попробует, – согласилась Женя.

Розалия сделала шаг вперед:

– Теперь наглядным пособием буду я! Фима, садись на диван.

– Уже села.

– Значит, так, – скрежетала зубами Станиславовна. – Представь, что ты опустившаяся бомжиха. Твоя свекровь выгнала тебя из дому, а потом продала трехкомнатную квартиру. Ты живешь на вокзале, по тебе бегают блохи, и вообще тебя обходят стороной даже собаки.

Глаза Ефимии налились гневом:

– Продолжайте.

– И вот в тебя влюбился миллионер-шизофреник, вы поженились и уехали на Гавайи. В одно мрачное субботнее утро, ровно в десять тридцать пять по местному времени, ты совершенно случайно встретила на улице свекровь, то бишь меня. А теперь, Фимка, изобрази наконец морду гламурной стервы.

Ефимия медленно поднялась с дивана и, засучив рукава, проревела:

– Ты зачем, гнида старая, мою трешку продала?! Да я тебя в бараний рог! От тебя мокрого места не останется! Змеюка подколодная!

– Фима, Фима, ау! Занятие закончилось!

– Я на вокзале спала, по мне блохи бегали!

– Фима, не приближайся ко мне! Наталья, звони в милицию!

– Ко мне даже собаки не подходили, – цедила Поликарповна, двигаясь на Розалию.

– Ефимия! Это была шутка, я не твоя свекровь. Я твоя учительница. Маэстро! Матушка! Помнишь? Немедленно сядь за парту! Вернее, на диван. Замри на месте! Фима, если ты до меня дотронешься, я за себя не ручаюсь.

– Где деньги за трешку, на что ты их спустила? Ну, держись…

Розалия выбежала в коридор:

– Спасите меня, люди добрые! Мариночка, Женя, Натали…

Ефимия Поликарповна нагнала преподавательницу в кухне.

– Ай! Фима, не надо! Не трожь волосы, стерва!

Наташка обдала Ефимию холодной водой из стакана.

Женщина непонимающе замотала головой.

– А как мы на кухне оказались-то? Почему из гостиной ушли? Ничего не помню. Эй, ты зачем меня водой окатила?

Розалия затопала ногами:

– Ты больная на голову! Кретинка! Олигофренка! По тебе дурдом плачет! Корова тупоголовая! Вон отсюда! Из тебя никогда не получится гламурной дамы, уродина!

– Розалия Станиславовна, кормилица вы наша, не прогоняйте меня!

– Вон! Вон! Все вон!

– Пощадите, голубушка!

– Убирайся из квартиры, хабалка неотесанная!

– Я за занятия дороже платить буду. Семьсот долларов!

– Чтобы ноги твоей здесь не было!

– Восемьсот.

– Забудь в мой дом дорогу!

– Девятьсот.

– Забудь, как я выгляжу!

– Тысячу.

– Русские не продаются!

– Тысячу двести.

– Меня подкупить не удастся!

– Полторы тысячи баксов.

– Повтори, что ты сказала!

– Полторы тысячи.

– Куколки, следующее занятие проведем ровно через две недели. Фима, душка, после того что ты натворила, я обязана взыскать с тебя за нанесенный моральный ущерб. Мне и Толику.

– Понимаю, все понимаю. Скажите сколько, отдам, не торгуясь.

Розалия прошептала сумму на ухо:

– Сколько?!

– Ущерб был катастрофическим.

– Хорошо. Через понедельник привезу.

– Ну и ладненько. До скорой встречи, ласточки мои. Наталья, соблаговоли проводить девочек до двери.

Плюхнувшись на уголок, Розалия вздохнула с облегчением:

– Вот зараза, ведь до полусмерти напугала.