Текст книги "Не случилось"

Желая согреться, важно не сгореть

Она уже стояла на перекрёстке, отделявшем её от кафе. Только перейти дорогу, Дима уже должен был ждать. Или вернуться назад, отменив встречу, а потом помчаться к Грише? Маленькие пальчики с красным маникюром принялись печатать сообщение. «Прости, Дима, мне жутко неудобно отменять встречу в последний момент, но я не смогу прийти», – сдобрив сообщение грустным смайликом, Лена резко развернулась и уверенным шагом направилась к дому.

Дома Милена надела чулки, красные туфли и бордовое платье с декольте, взяла сумочку и вызвала такси.

– Я уже заждался, – Гриша открыл дверь с бокалом виски в руке.

– Ну-ну, вот ты-то меня точно почти никогда не ждёшь, – Милена кошачьей походкой зашла в его огромную квартиру.

– Потрясно выглядишь, – он шлёпнул её по ягодице.

Гриша обожал потрясные вещи. Он водил потрясную дорогую машину и жил в не менее потрясной квартире на тринадцатом этаже. Лена любила бывать в этом месте не только потому, что здесь обитал такой желанный и потрясный Григорий. Девушка облюбовала просторный балкон с деревянными стульчиками и цветочными горшками. Здесь она по обыкновению курила после их жаркого секса и корила себя за слабость, не позволявшую ей бросить Гришу окончательно.

– Ты сегодня пьёшь? – Милена сидела в большом кожаном кресле в гостиной, когда он доставал ещё один бокал из своего мини-бара.

На красно-чёрном ковре лежала коробка с открытой пиццей, а под тумбочкой, на которой стоял полутораметровый плазменный телевизор, валялись его чёрные носки.

– Что ты так смотришь? Да, у меня бардак, – сказал он, запинывая носки под тумбочку.

– Настоящий такой холостяцкий бардак, но это хорошо. Это значит, что ты тут накануне никого не тр*хал в моё отсутствие, – она взяла виски и закинула ногу на ногу.

– Вот зачем я тебя поймал тогда? Шлёпнулась бы на кого другого. У меня-то выбора не было.

– Ошибаешься, у тебя был выбор. И ты выбрал меня.

– Что за чепуху ты несёшь! – он приблизился и начал целовать ей шею.

– Ну, пойдём в твою огненно-красную спальню, – она поставила стакан на массивный журнальный столик из чёрного дерева и впилась поцелуем в его губы.

Они занимались любовью почти всю ночь, Милена не смотрела на часы, но поняла это по коричневым и малиновым пятнам рассвета на небе. Лена стояла в его рубашке на балконе и курила, глядя на то, как первые лучи солнца разрезают облака. Прохлада августовской ночи постепенно отступала перед зарождавшейся жарой. По дорогам уже начинали ходить троллейбусы и автобусы, кое-где пьяная молодёжь возвращалась с клубов и баров, выкрикивая брань и завывая песни.

– Фу, как же отвратительно и приторно пахнут твои сигареты, – сонный Гриша вышел и поморщился. – Что ты там рассматриваешь так пристально?

– То, что ты всё равно не увидишь.

– Фу-ты ну-ты, попробуй просветить.

– С каких это пор ты начал интересоваться чем-то большим, чем моя грудь и задница? – Лена нарочито сделала удивлённое лицо. – Если хочешь, смотри. Видишь то огромное бордово-красное облако на горизонте? На что похоже?

– На облако похоже.

– Приглядись внимательно, балда!

– На какую-то кляксу.

– Чёрт возьми! Встань на моё место тогда. Видишь морду?

– Да, точно! Вижу! На льва похоже.

– Смотри дальше.

Слева над всходившим солнцем виднелась в профиль голова льва с открытой пастью. Голова переливалась то алыми, то коричневыми, то тёмно-оранжевыми цветами. Солнечные лучи становились ярче и уже начинали медленно пронзать облако, подобно охотничьим стрелам, рассекавшим плоть поверженного зверя. С каждой минутой солнце поднималось выше, а блики вокруг него начинали приобретать очертания короны из перьев, которые обычно носят индейские вожди. Вождь-солнце восставал из мрака, прогоняя тьму. Его копья всё сильнее вонзались в морду льва.

– У твоего льва появился глаз, – Гриша показал на чёрную птицу, отставшую от пролетавшей по небу стаи. Птица отчаянно кричала и из последних сил взмахивала крыльями, пытаясь догнать своих сородичей.

– А у вождя прозрачные светло-голубые глаза, – указала Милена на два блика, промелькнувшие на долю секунды на солнце. Они были настолько яркими, что у Лены перед глазами осталась светлая голубая пелена, повторяющая их контуры.

– Где? Я не видел.

– Зато я видела. Жаль, что, возможно, не в то время увидела. Я поеду домой, вызови такси.

– Давай ещё разок… – он запустил руку ей под рубашку.

– Нет…

– Что за леди-невинность? – Гриша накрутил прядь её волос на руку, притянул и поцеловал в висок.

– Я же сказала – нет! Отпусти, иначе я прожгу тебе глаза этим бычком, – она поднесла к его лицу тлевшую сигарету.

– Какая же ты ненормальная, – он резко отпустил её волосы.

– И не забудь, у меня завтра день рождения. Ты хотя бы смской поздравишь?

– Я поздравлю тебя лично.

– Какой же ты врун!

– Вот увидишь.

Милена очень удивилась, когда во время поедания праздничного торта ей пришло смс от Григория – он не обманул её, в редкий раз сдержал слово. Хотя радоваться было ещё рано, ведь у него по меньшей мере было около двух часов, чтобы передумать.

«Скажи мне, когда все разойдутся, не хочу посторонних глаз, и я сразу приеду», – пропиликал телефон.

Закрыв дверь за последним гостем, Милена направилась в ванную. Её начинало мутить от приторно-сладкого торта и ужасно крепкого рома. Возможно, причиной тошноты стал и бокал шампанского, который она на спор на скорость выпила вместе с коллегой. С Леной было опасно спорить – в азарте она делала всё, чтобы выиграть. Умывшись и подправив макияж, именинница поправила шифоновое платье и увидела сообщение от Григория – он ждал её. Гриша никогда не поднимался к ней в квартиру, у него это было своеобразным табу – хищники тащат жертв в своё логово, а не устраивают трапезу в чужих укрытиях.

– Боже мой, да ты совсем не алё! – он изумлённо развёл руками, усаживая спутницу в машину. – Может быть, встретимся завтра?

– Ты недооцениваешь мою мощь, дорогой, – огрызнулась Милена, – тем более, зная тебя, я не уверена, что завтра ты объявишься. Поехали!

– Это тебе, – Гриша взял с заднего сиденья букет алых роз.

– Как это мило, ты даже на цветы способен?

– Хочешь, выброси.

– Нет, пусть это будет символом моего триумфа сегодня. Ты ведь наверняка только что вытурил кого-то из своей тёплой постельки ради встречи со мной?

Гриша ничего не ответил на последний выпад, а лишь ухмыльнулся и завёл машину, освещая фарами тёмные дома вокруг. Снаружи начинал моросить мелкий дождь, кое-где попадались влюблённые парочки, шумные компании и встречные машины, но город медленно засыпал.

– Как ты можешь слушать эту мерзкую клубную музыку? Меня уже тошнит от неё, – Лена едва сдерживала позывы к рвоте.

– Может быть, тебя тошнит от твоих сигарет и алкоголя? Не думала?

– Останови машину, мне нужно на воздух…

Они остановились около главного городского парка, и Милена, пулей выскочив из машины, побежала к ближайшим кустам. Гриша нашёл в бардачке пачку влажных салфеток и поплёлся за спутницей. Её рвало ромом и шампанским, остатками праздничного вечера, неискренними и завистливыми взглядами коллег и сомнениями относительно правильности сделанного выбора в пользу Гриши, а не Димы. Когда всё закончилось, девушка взяла салфетки и немного привела себя в порядок – как же хорошо, что ни одежда, ни туфли, ни волосы не попали под потоки дурно пахнущей жижи.

– Мне надо продышаться, давай по парку прогуляемся. Иначе, боюсь, придётся оплатить тебе химчистку, – Милене стало немного лучше.

– Я не против, вся ночь ещё впереди.

Они медленно обошли забор, ограждавший парк, и двинулись к входу. Главный городской парк был одним из немногих мест, где была возможность хотя бы ненадолго скрыться от удушающего воздуха беспокойного города. В нём не было каруселей и прочих привычных аттракционов, а лотки с мороженым и напитками располагались только на входе. Лишь изредка между сосен мелькали деревянные лавочки и урны. Пройдя вглубь, можно было бы легко подумать, что вокруг самый настоящий дикий лес.

– Мне нравится, что местные власти запретили строить тут аттракционы, – Лена подняла с тропинки сосновую шишку и понюхала. – Как же она классно пахнет!

– Кажется, это разумное решение. Тут же уже раз всё рушилось и горело… – Гриша взял из рук девушки шишку и отбросил в темноту.

– В смысле горело?

– Ты живёшь в этом городе столько лет и даже не знаешь его истории?

– Я только припоминаю, что тут когда-то была конюшня… Кто-то из друзей мне говорил.

– Да, на этом месте была конюшня одного богача, лет эдак двести назад. Не известно, кто её поджёг – то ли завистники, то ли просто возгорание случилось от разгильдяйства рабочих. Но почти сотня лошадей сгорела заживо. Знаешь, когда я поворачиваю перед этим парком по пути на работу, у меня всегда какое-то неспокойное чувство. Место замечательное, свежо тут, зелено кругом, почти чисто, но нехорошее это место.

– Ой, с каких это пор ты начал верить в подобные вещи? Ты же у нас сама рассудительность! – она ущипнула Гришу за бок, а потом вдруг пристально и недоверчиво посмотрела куда-то вдаль за его спину. – Что это?

– Где? – Григорий резко оглянулся.

– Ты видишь их? Скажи, что ты их видишь, иначе я решу, что поймала «белочку»! Две лошади!

– Да, напоминают немного…

Кроны двух деревьев, стоявших особняком от остальных сосен, тянулись к небу, рисуя на фоне луны очертания лошадиных голов. Одна лошадиная морда – морда крупного жеребца, находилась немного выше головы лошади поменьше, которая плотно прижималась к его сильной шее. Кустарники опоясывали тела деревьев-лошадей, плотно окружив кольцом, похожим на водоворот пламени. Животные были загнаны в ловушку. Они тесно стояли, прильнув друг к другу. У Милены закружилась голова, ветер донёс отзвуки отчаянного ржания и запах горящих шкур и конского навоза.

– Отвези меня домой, мне нехорошо. Я даже чувствую смрад горящей конюшни.

Лену мучило ужасное удушье – с каждой секундой дым всё больше проникал в её лёгкие. Не вырваться… Она металась по тесной деревянной комнатушке, двери которой были заперты. Слева раздавались сильные удары копыт – её конь пытался пробиться к ней. Дерево трещало под натиском огня, сверху начали падать горящие балки. Нужно было прыгать через ограждение, но оно оказалось слишком высоким – доставало ей до виска, а места для разбега совсем не было.

Внезапно слева появилась морда и передние ноги огромного жеребца, вставшего на дыбы и пытавшегося перепрыгнуть к Милене. Его угольно-чёрные глаза были полны отчаянья и страха, он изо всех сил отталкивался задними ногами, чтобы преодолеть препятствие. В какой-то момент ему удалось сделать мощный рывок, он на мгновение повис брюхом на ограждении, а потом с трудом перевалился через доски. Они были вместе, но времени совсем не оставалось. Конь начал выбивать дверь узкого загона задними копытами. Удар… Ещё один удар… Удалось!

Они выбежали из каморки, впереди виднелись очертания выхода. Милена бежала за жеребцом со всех копыт. Всего пара метров до спасения… Сзади бушевало пламя, остальные лошади горели и бились внутри своих коробок. В ноздри ударил запах палёной шерсти и жареного мяса. Неожиданно огромная горящая балка упала перед её конём, едва не раздавив его. Через пару секунд проход оказался полностью завален обломками крыши. Путь был закрыт, конь попятился назад, а затем повернулся к Милене. Они были в западне. Лена почувствовала, как загорелись её хвост и задние ноги. Языки пламени окружили их со всех сторон. Она медленно подошла к жеребцу и через пару минут всем своим лошадиным существом припеклась к его телу.

– Эй, эй, с тобой всё в порядке? – Гриша тряс Милену за плечо.

– Я чуть-чуть прикорнула…

– Прикорнула! Я думал, что в пору экзорциста вызывать. Кошмар?

– Да, есть такое…

– Мы доехали. Провожу тебя до квартиры.

– Надо же, уже и до квартиры. Это прогресс, Гриш. Может быть, ещё и зайдёшь?

– Нет, я не люблю ходить в гости, – Григорий вышел из машины, открыл пассажирскую дверь и подал девушке руку. – Как-нибудь в другой раз.

Как и предполагала Милена, Гриша опять пропал на несколько недель. Позже они встречались ещё пару раз осенью и раз зимой, но, чем больше времени проходило, тем отчётливее Лена понимала, что единственным средством лечения её любовной зависимости стал бы только переезд. Переезд как можно дальше, чтобы, наконец, можно было разорвать все привязки и не сгорать изнутри от злобы на себя и безумной страсти к Григорию.

Ей опостылела городская суета, вечеринки и эта непонятная, но явно нездоровая любовная одержимость. Лена начала испытывать позывы к рвоте во время утреннего похмелья, которое до этого момента обычно отдавалось лишь нестерпимой головной болью. Каждое утро её рвало виски, которое она пила накануне. Её рвало мясными стейками и жареными рёбрышками, которые они с Григорием обычно заказывали в ресторане, её рвало жирной пиццей, которую они покупали, когда оставались у него. В ней проснулось неудержимое желание закрыться и спрятаться где-то далеко в сельской глубинке, там, где воздух бы исцелил её. Свежий, не испорченный выхлопными газами воздух, который бы помог привести мысли в порядок и забыть едкий запах ароматизатора внутри Гришиного «Лексуса».

Когда во время майских праздников Милена перевозила Эстрэллу вместе с вещами к своей матери в деревню, то мысленно подсчитала, что потратила на Григория целый год жизни. Год ожиданий, метаний, разочарования и в то же время непонятного мазохистского счастья.

Лена не хотела возвращаться в город, потому что хорошо себя знала – при первой же возможности она снова полетит к Грише, и, если бы не необходимость забрать документы с работы и решить вопросы с арендованной квартирой, девушка бы осталась в деревне уже сейчас.

– Ну что, заедешь со мной сегодня попрощаться? – Лена игривым голосом спросила Гришу по телефону.

– Конечно, заеду, хочу напоследок отжарить тебя, как следует.

– Только не проеб*сь снова.

Гриша выполнил обещание, но вместо того, чтобы сразу ехать к нему, они решили сначала немного посидеть в ирландском пабе. Милену оглушала громкая музыка, не вызывавшая уже такой бурный восторг, как раньше. Лена вливала в себя виски, но это уже не приносило лёгкости и расслабления. Алкоголь лишь больше погружал в грязную жижу самых мерзких чувств, которые может испытывать человек, презирающий себя всей душой. Лена презирала себя за трусость, не позволившую на протяжении целого года порвать с Григорием. В затуманенном сознании всё чаще мелькала мысль, что он так просто не исчезнет из её памяти, что она будет корить себя за собственную бесхребетность до конца жизни.

– Ну ты и надралась, – Григорий помог Милене усесться в машину.

– Да и ты хорош, не боишься, что гайцы тормознут и права отнимут?

– Да ну. Я же не постоянно, только сегодня. Думаю, пронесёт.

Они не доехали до дома Гриши пару кварталов и припарковались на ближайшей тёмной парковке, чтобы заняться сексом. На улице не было людей, а тень от кроны стоявшего рядом дерева надёжно прятала происходившее в машине от посторонних глаз.

– Слушай, потр*хаться мы потр*хались, давай покатаемся в последний раз? – Лена выпустила струю ментолового дыма в открытое окно.

– Но ты же сама говорила, что гайцы…

– Да плевать на гайцев. Я в последний раз сижу задницей на этих кожаных сиденьях, и мы не покатаемся? Я оплачу штраф, если что.

– Поехали, – Гриша завёл машину и выехал на одну из центральных улиц.

– Ехууу! – Милена выбросила сигарету и высунулась в открытое окно.

В машине играла его любимая клубная музыка. Лена с интересом наблюдала за тем, как агрессивно её любовник ведёт машину. Несмотря на выпитый алкоголь, он крепко держал руль и выполнял крутые манёвры. Его глаза пристально смотрели на дорогу, а при каждом повороте на шее напрягалась мужественная жилка. Если бы Грише не нужно было следить за дорогой, Милена бы набросилась на него ещё раз – вид сильного и уверенного мужчины сводил её с ума. Спидометр показывал 90 км/ч.

– Слабо 120? Или хотя бы 100? Или ты у нас осторожничаешь? – подначивала его девушка.

Она сняла обувь, забралась с ногами на кресло, отстегнув ремень безопасности.

– Ты бы пристегнулась…

– Ой, ну не нуди. Чего привязался? А не боишься дать больше газу?

– Я? Ха-ха!

– Тогда давай!

На спидометре показалась цифра 100, когда на дороге резко возникло чёрное пятно – бездомная кошка.

– Гриша, тормози!

– Поздно, не успею, – он что есть мочи вывернул руль.

Они чудом избежали аварии.

– Сукин ты сын! Сбавляй скорость, останавливайся!

Лена вышла из остановившегося автомобиля, едва не упав на мокрый асфальт. Начинался дождь, она дрожала и нервно чиркала зажигалкой, пытаясь поджечь сигарету. Наконец, это ей удалось.

– Это просто чудо, что мы остались живы! А кошка? Что с ней?

– Да объехал я, не волнуйся. У кошек девять жизней, забыла?

– Ты водить умеешь? Хорошо, что ночь на дворе и нет машин!

– Если ты такая умная, то веди сама, я устал. Тем более, это ты подстрекала. Чего добивалась? Надеялась, что я закричу: «Ой, нет, нет!» Не дождёшься от меня такого. Дай сигарету.

– Ты же бросил курить.

– Может быть, я надышаться твоими вонючими сигаретами хочу в последний раз.

– В машине покуришь, я поведу, – сказала Лена, садясь на водительское сиденье.

Её трясло от злости и осознания того, что она полностью доверилась такому придурку и чуть не погибла по его вине. Но в то же время приятное чувство превосходства грело душу – он повёлся на её провокацию, набрав опасную скорость.

– Ну и что ты такая бука и трусиха? – пьяный Гриша докурил сигарету. – Даже ремень пристегнула! Вот что значит, обделалась по полной программе.

– Хочешь, без него поеду, – она отстегнула ремень безопасности.

– Ты так и будешь плестись со скоростью 60 км?

– Меня не задевают твои издёвки.

– Признайся, у тебя кишка тонка столько выжать, сколько я?

– Нет, я просто включила голову, в отличие от некоторых.

– Вот спорим, что ты бы никогда не набрала такую скорость?

– На что спорим?

– Ты серьёзно?

– Я спрашиваю – на что спорим?

– На бутылку виски.

– Без проблем, – она вжала педаль газа в пол.

Машина стремительно начала набирать скорость. 80… 90… 100…

– Лен, я пошутил, хватит, скидывай.

– Пошутил? – Милена злобно улыбнулась и продолжила ускоряться.

– Я тебе серьёзно говорю, сбрось ты эту ср*ную скорость!

– У меня кишка тонка сбросить! Уже обос*ался? – Справа на прямой дороге начал вырисовываться крутой поворот.

– И не говори мне, что ты решила повернуть на городской парк!

– Правильно догадался…

– Не вздумай, иначе мы вмажемся! Езжай прямо и плавно сбавляй скорость! – он попытался отнять у неё руль, но Милена уже начала поворачивать. Машина передней правой частью столкнулась с углом железобетонного ограждения, окружавшего весь периметр парка. От удара бампер и капот смялись, а потом автомобиль, словно юла, сделал оборот на скользкой мокрой дороге.

Гриша погиб на месте. Подушка безопасности не сработала должным образом. В момент сильного удара о колонну забора-ограждения его шейные позвонки хрустнули, а голова неестественно склонилась на грудь. Через какое-то время машина загорелась, поэтому личность водителя установили только по номеру автомобиля, отлетевшего в сторону при столкновении. Лена через несколько часов скончалась в больнице, не приходя в сознание. Она не была пристёгнута и вылетела в лобовое стекло в первые секунды аварии. В тот короткий миг полёта, несмотря на израненную плоть и невыносимую боль, Милена почувствовала себя счастливой. Мгновения растянулись для неё в вечность, во время которой пришло осознание, что всё закончилось. Она покидала это тело навсегда, летела через земную жизнь на свободу. Григорий остался позади, она его переиграла.

Ослепшая сова учится летать

– Какая трогательная история! Достойная лишь дешёвого женского романа! Ты думаешь, я поверю тебе? Какая же я была глупая! Возвращайся к жене! Я ухожу.

– Куда ты пойдёшь сейчас? На дворе ночь скоро…

– Я возьму такси до города, – она застегнула куртку, схватила вещи и выбежала прочь так быстро, насколько только ей позволила тяжёлая ноша.

Дима сначала метнулся к одежде, лежавшей на диване, но потом бросился за любимой прямо в полотенце, которое то и дело приходилось поправлять во время вынужденного голого марафона.

Вскоре он догнал Милену, она не успела далеко уйти. Вдали слышались голоса довольных туристов, которых только что после похода развезли по домикам. На главной дороге, которая соединяла постройки, сверкнули фары, и показался удаляющийся белый микроавтобус.

– Ты с ума сошел? – глядя на полуобнаженного Дмитрия, прошептала Лена, её ярость начала утихать. Она даже едва сдержала смешок, увидев перед собой это подобие Тарзана в полотенце. Вдруг Милена заметила в его глазах что-то дикое, то, что раньше было скрыто от неё. Такое есть лишь у индейцев, которые полностью слились с землёй, деревьями и воздухом, обнажив истинное природное существо. Смуглая кожа в свете луны приобрела голубоватый оттенок, казалось, он весь изнутри светился волшебным синим светом, соединявшим его с самой ночью.

– Я не мог позволить тебе уйти, милая, – Дмитрий обнял её, и полотенце упало на землю.

– Простудишься… Да и что подумают люди, увидев тебя тут? Идём скорее в домик!

– Плевать на людей, Лена, плевать на всё абсолютно…

Они стояли под душем и целовались так, словно встретились после многовековой разлуки.

– Теперь моя очередь тебя отмывать, – она намылила мочалку и стала тереть его перепачканные в земле ноги – он выбежал босым в тот вечер.

– Я должен был догнать тебя, – Дмитрий притянул её к себе и погладил по лицу.

– Ой, у тебя руки в мыле, мне в глаз попало и щиплет.

– Сейчас промоем, я и так достаточно уже заставил тебя плакать…

Милена едва открыла глаза, когда с подносом в руках в спальню вошёл Дима. На тарелках лежали несколько румяных тостов с зеленью и сыром, комната наполнилась ароматом свежего кофе.

– Фирменные бутерброды и кофе в постель. Давай быстро позавтракаем и пойдём попрощаемся.

– С кем?

– Как с кем? С нашим вчерашним фантомным другом!

Обнявшись, они стояли у реки и смотрели на спокойную гладь воды.

– Ты заметил, что речка словно застыла? Совсем не видно течения.

– Заметил… Ты его видишь?

– Не могу найти…

– Вот он, – сегодня, чтобы заметить фантом, приходилось особенно тщательно вглядываться.

– Он совсем растворился…

– Поэтому я и привёл тебя с ним увидеться.

– И что я должна сделать?

– Что хочешь, он примет тебя любую.

– Прощай, – Милена присела и отправила в сторону пятна воздушный поцелуй. Фантом полностью растворился, уйдя под воду, а течение реки возобновилось. Ветер нежно потрепал девушку по волосам и погладил по щеке.

– Почему он исчез? – спросила Лена, когда они возвращались в домик.

– Он освободил место для нас. Для новой истории. Теперь здесь другие следы нашего пребывания.

– Как ты думаешь, он найдёт её?

– Уже нашёл… – Дима поцеловал любимую в лоб и прижал к себе.

Лена сидела на дереве и вглядывалась в ночной лес. Её когтистые лапы крепко держались за ветвь, а зоркие глаза выслеживали добычу – полевую мышь, копошившуюся в кустах неподалёку. В нужный момёнт крылья Милены распахнулись, и она с легкостью настигла не сумевшего вовремя спрятаться грызуна. Такая нежная, тёплая и вкусная плоть, даже несмотря на грязную шкурку и запах мышиного кала и мочи. Удивительное чувство – быть совой! Крылья позволяют балансировать в потоках воздуха, а голова запросто поворачивается самым неожиданным образом.

Кто это там идёт в дикой темноте? Сова прислушалась.

«Ах, отпрыски крестьян, трудящихся на ферме неподалёку. Кудрявый русоволосый мальчишка лет десяти и рыжая сестрёнка чуть помладше. Топают по тропинке, припозднились с речки. Вот мяса в них, должно быть… На целую вечность бы хватило. Тем более накупались, чистенькие… Особенно девчонка. От неё точно не воняет мышиной мочой и фекалиями. Да и шерсти почти нет», – задумалась Лена, но вдруг резкая боль пронзила её левый глаз.

– Попал! Я попал в неё камнем! – с довольным видом к детям подбежал долговязый светловолосый паренёк постарше.

– В кого попал? – оглянулся кудрявый

– В сову! Сидела там, на ветке, и пялилась на вас. А ведь это не обычная сова, это сова-оборотень. Они намного крупнее, умнее, но и часто невнимательней. Потому что они – бывшие люди, решившие поиграть в сов. А ещё многие из них крадут по ночам девчонок, потому что у девчонок мясо сладкое, мне дед рассказывал.

– Не рассказывай нам таких страшных вещей! – девочка съежилась и прижалась к брату.

– Тебе-то, рыжая, в первую очередь знать надо! Когда-то у меня была сестрёнка, совсем маленькая, её ещё в пелёнки мать заматывала, мелюзга, одним словом. Забыли мы её во время сбора урожая в поле, а, когда вернулись, уже не было никого. Ясное дело – сова-оборотень уволокла и сожрала. Ещё, говорят, девчонок они жрут, чтобы снова стать женщинами. Все эти совы – женщины, которым не нравится быть больше совами. Вот они и думают, что, слопав девчонку, ею и станут. Но не тут-то было! Наоборот, женщинами обратно становятся те, кто не ел человечины, а научился наслаждаться птичьей жизнью и дожил её до конца.

– Брешешь ты всё! Не видели мы совы! Ни большой, ни малой! – не унимался кудрявый.

– Это вы просто своими карими глазами не разглядели! Не видите ничего, солнце вам их обожгло, вот они и почернели! А мои не жгло солнце, они так и остались голубыми и всё видят. А я молодец – спас и тебя, рыжая, и сову. Потому что ещё долго не стать бы ей человеком, утащи она тебя.

– Бежим отсюда скорей! Я не хочу, чтобы меня жрали совы, – захныкала девочка, и детвора пустилась наутёк.

«Ненавижу людей, ненавижу людей больших, которые ходят в лес и стреляют по нам и нашей добыче, ненавижу людей маленьких, которые так незаметно подкрадываются. Да что же я за сова такая, если не заметила этого долговязого? Выклевала бы ему все его глаза! – злилась про себя Милена. – А всё эта мелкая: космы распустила, щёки разрумянила, что можно было размечтаться, какое вкусное мясо под этой розовой кожей. Вот бы найти и поквитаться с этим голубоглазым. Но не тут. Тут уже не смогу, не хочу здесь оставаться. Потом, когда посильнее и покрупнее буду».

– Лена, Лена, мы приехали, – Дима нежно гладил её по щеке, – я помогу занести вещи, а потом поеду в аэропорт.

– Я уснула в дороге? – разочарованно спросила Лена.

Она была зла на себя. Вместо того чтобы провести с любимым эти три часа, пока таксист вёз их до города, она просто дрыхла. Дрыхла, блуждая по непонятному миру в непонятном теле, и ела вонючих мышей. Никто не знает, когда и как они тут ещё встретятся, когда он прилетит снова, а драгоценные часы были потрачены на какой-то дурацкий сон.

Дмитрий занёс её вещи и обнял плачущую возлюбленную.

– Не плачь, ничего в этом мире не стоит твоих слёз, они ослепляют, – он гладил её по голове, лежавшей на его плече.

– Мы когда-нибудь увидимся снова?

– Конечно, увидимся. Я бы хотел, чтобы ты прилетела ко мне в Москву при первой возможности.

– Но твоя жена?

– Я это улажу, думаю, она поймёт. Она глупая тут порой бывает, как и все люди, но она всегда была мудрой… Прощай, моя богиня…

Когда захлопнулась дверь, Лена медленно сползла спиной вниз по стене. Если бы хотя бы Эстрэлла была дома! Но она поедет за ней только через неделю. Милена тогда ещё не подозревала, что отсутствие рядом Эстрэллы будет самым меньшим огорчением. Вещи так и остались не распакованы, когда их хозяйка рухнула на кровать и погрузилась в глубокий сон.

Она проснулась рано утром и сразу же бросилась к телефону, чтобы проверить, не писал и не звонил ли ей Дмитрий. Но новых оповещений не было.

«Как ты долетел?» – напечатала она сообщение.

Ответа не последовало, хотя долететь Дима должен был около трёх часов назад. Лена не находила себе места, она скурила целую пачку сигарет в ожидании хотя бы какой-то весточки с другого конца страны. Наконец, телефон завибрировал.

«Милен, всё хорошо. Но мои социальные сети взломали, поэтому, что бы тебе там ни писали с моего аккаунта, не вступай в диалог. Пока не звони и не пиши, я позже сам выйду на связь», – высветилось на экране телефона.

Это сообщение ещё сильнее встревожило девушку. Она быстро накинула куртку и спустилась до магазина неподалёку. Только виски и любимые ментоловые сигареты могли помочь ей хотя бы немного успокоиться.

К вечеру Милена почти прикончила бутылку. Она сидела на кухне за ноутбуком и рассматривала страницу Гриши в социальной сети. Надо же, он так и не появился за это долгое время. Хотя это было уже не важно – Лена полностью охладела к горячим тёмным глазам, в её сердце сверкали два нежно-голубых бриллианта – глаза Димы.

– Привет, – написал кто-то с аккаунта Димы, – это ты та самая Милена?

– Ну, привет, бот, или кто ты там, – пьяная Лена решила пренебречь советом любимого и немного поиздеваться над хакером.

– Это не кто-то, это Ксения.

– Какая ещё Ксения?

– Жена Димы.

– Ах, вот оно что, ну как дела с документами о разводе?

– Каком разводе? Что ты несёшь? У нас ребёнок…

– Знаем мы этого нагулянного бастарда, – съязвила Лена.

Вот он, момент истины, она практически лицом к лицу столкнулась с соперницей. Той, которая едва не забрала Диму у неё таким коварным образом. И кто давал ей право на него? Ей всего лишь повезло появиться в его жизни чуточку раньше. Ей всего лишь выпала удача познакомиться с ним тут до того, как это сделала Лена.

– Что значит, бастарда? Поаккуратней с выражениями…

– А что не так?

– Послушай, я понимаю, что в Диму так легко влюбиться, но прошу тебя, не надо рушить семью. Ты была для него здесь лишь приключением, он вернул тебе давний должок. Всё не так, как, как ты думаешь. Не отнимай отца у ребёнка.

– Какого отца? У какого ребёнка? Ребёнок ведь не его…

– Я не буду ничего больше говорить, дай мне адрес своей электронной почты, я кое-что тебе перешлю.

– Что такого ценного ты можешь мне послать? Ну, хорошо, milena0110@***.ru

Через десять минут на электронный ящик Милены пришёл отсканированный документ от Ксении.

«Браво, браво, Милена! Какая же ты наивная клуша!» – сквозь хлынувшие слёзы засмеялась девушка, перечитывая строку «вероятность отцовства – 99, 9 %».

– Ты получила?

– Получила, спасибо тебе, Ксюша.

– Я должна была тебе сказать, потому что подозревала, что он обманул тебя… Ты красивая и молодая девушка, у тебя всё сложится. Просто так вышло. Я всего лишь хотела открыть тебе глаза на всё и спасти свою семью. Мне очень жаль…

– Иди к чёрту со своей жалостью! К чему мне твоя правда? Тоже мне, благодетельница.

Она заблокировала аккаунт Димы, добавила в чёрный список его телефонный номер и направилась в магазин за ещё одной бутылкой алкоголя.