Текст книги "Маленькая Лизи Кроуфорд и таинственная аллея"

На следующий день был четверг. А Лизи так хотелось, чтобы поскорее наступила суббота, и они с Изабель вновь отправились бы к заброшенному дому писать картины. Уроки тянулись неимоверно долго и скучно. А ведь завтра будет только пятница… И до заветной поездки еще так далеко! Едва-едва высидев на уроках, Лизи решила, что Изабель не обидится на неё, если она сегодня совсем ненадолго съездит к заброшенному дому. Ничего плохого в этом не будет, Лизи просто немного порисует одна. Ведь в школе тоскливо и тягостно, и от такой обстановки необходимо хоть как-то отвлекаться. Наскоро перекусив и отпросившись у мамы, Лизи переоделась, взяла с собой все необходимое, погрузила вещи на велосипед и направилась к калитке. Бадди увязался за девочкой, ведь он давно уже хотел прогуляться по окрестностям. Лизи весело крутила педали и наслаждалась свежей весенней зеленью. Проехав тенистую липовую аллею, девочка лихо завернула за поворот. И совершенно неожиданно налетела на большую деревянную треногу, мольберт и Изабель. Лизи сначала и не поняла, что произошло. И она, и Изабель сидели на земле, удивленно уставившись друг на друга, и потирали ушибленные места. А затем обе вдруг весело рассмеялись. Ситуация действительно была комичной, прямо как в кино с Бастером Китоном. Этот смешной актер вечно изображал неуклюжих торопыжек, которые постоянно с кем-нибудь сталкивались. Лизи с родителями очень любила смотреть комедии в кинотеатре, и почти наизусть знала названия всех фильмов, идущих в кинопрокате.

Cидя на земле и продолжая потешаться над собой, подруги прыскали от смеха, наблюдая, как резвится малыш Бадди. Непоседливый пёсик, увидев, что все хорошо и все счастливы, носился по полянке, как угорелый, лихо подскакивая в воздухе и вызывая тем самым улыбки на лицах подруг. Изабель извинилась за то, что не стала дожидаться субботы, и решила одна поехать делать наброски старого дома. Она поставила машину сразу за поворотом, и сама устроилась здесь же, со стороны липовой аллеи. Этот уголок был наиболее сумрачным и тоскливым, поэтому девушка сочла его особенно живописным. И только она приступила к работе, как на неё тут же свалилась Лизи вместе с велосипедом. Разумеется, Лизи и не думала обижаться на подругу. Она рассказала Изабель о том, как непросто ей приходится в школе, где вредная Хариетт так и норовит устроить девочке новые каверзы. И Лизи решила приехать сюда, чтобы немного погрустить и что-нибудь нарисовать. Изабель была очень рада видеть девочку, ведь здесь у неё не было интересных подруг, с которыми можно было бы запросто поговорить о чем угодно и от души посмеяться.

Посидев на земле еще какое-то время, Лизи, наконец, встала и принялась собирать рассыпанные вокруг вещи. Изабель тоже хотела было подняться и помочь Лизи, как вдруг замерла на месте, широко раскрыв глаза и уставившись на фары своего автомобиля. Девушка неподвижно сидела, не говоря ни слова. Сначала Лизи и не заметила этого, поскольку была увлечена поисками кисточек, затерявшихся где-то в жухлой траве и листьях. Только спустя какое-то время она краем глаза заметила, что девушка ведет себя немного странно. Действительно, Изабель, словно зачарованная, сидела перед автомобилем, как будто размышляя о чем-то очень важном. Наконец, в глубокой задумчивости она поднялась с земли, подозрительно долго стряхивала с юбки и жакета сухие листья, и по-прежнему молчала. Затем, глядя куда-то вдаль, Изабель, наконец, тихо произнесла: «Лизи, а ведь меня в детстве сбил не велосипед. Лизи, я вспомнила…Очутившись на земле, и увидев фары автомобиля, я все вспомнила! Меня сбила большая машина, грузовик! Именно грузовик. Я помню большие круглые фары, огромные черные колёса, и человека за рулем. Он смотрел прямо на меня! Да-да, это был совсем еще не старый мужчина. Только вот одет он был как-то очень странно….. Нелепица какая-то…почему же мои родители говорили про велосипед?» Изабель замолчала, пытаясь осмыслить новые, совершенно неожиданные факты своей биографии и недоумевая, зачем родители сочинили эту историю с велосипедом. Может быть, они просто не видели, кто и как сбил её много-много лет назад? Лизи слушала девушку и думала о том, что все происходящее как две капли походит на сюжет какого-нибудь романа для взрослых. Но вершится здесь, наяву, в Сенд Марш, с самой Лизи и её подругой! И это было, конечно, чрезвычайно необычно и захватывающе. Немного подумав, Лизи уверенно сказала, что нужно не медля рассказать обо всем мистеру и миссис Томкинс, родителям Изабель. И выспросить у них, что же на самом деле произошло тогда, много лет назад. Возможно, здесь кроются еще какие-нибудь тайны, и Изабель не знает чего-то очень важного.

Разумеется, рисовать подругам уже не хотелось. Обеих разбирало любопытство. Собрав свои вещи и уложив их в автомобиль, Изабель направилась по заброшенной аллее к деревне. Лизи, вскочив на велосипед и подозвав непоседу Бадди, последовала за ней. И велосипед, и пёсика нужно было оставить дома. А еще девочке, конечно же, не терпелось, рассказать обо всем миссис Кроуфорд.

Мама Лизи внимательно выслушала обеих подруг. Поразмыслив минуту-другую, она предложила им чай с булочками, ведь дорога до парка Уизли была не близкой. Кроме того, миссис Кроуфорд изъявила желание присоединиться к Лизи и Изабель, ведь она уже очень давно подумывала о покупке в парке Уизли саженцев для своего сада. И, раз выпала такая возможность, мама Лизи решила её не упускать. Пока Лизи и Изабель пили вкусный ароматный чай с сахарными крендельками, миссис Кроуфорд приводила себя в порядок. Бадди прыгал около стола, выпрашивая у Лизи угощение. Потом он решил для чего-то забраться на кухонный подоконник, где мирно дремала заметно раздобревшая миссис Троттер. Но с такими короткими лапками, как у Бадди, этого никак нельзя было сделать. Жалостно глядя на кошку и вставая время от времени на задние лапки, Бадди, наконец, смирился с неудачей. Он пошел и тихо улегся в свое любимое большое кресло в гостиной.

Примерно через час Изабель уже рассказывала родителям о своих приключениях. Внимательно слушая историю дочери, миссис Томкинс становилась всё сумрачней. Лизи заметила неподдельную тревогу в её больших темных глазах. Мистер Томкинс, еще минуту назад радушно улыбавшийся, вдруг заметно посерьезнел и притих. Помолчав несколько минут и переглянувшись между собой, родители Изабель, наконец, рассказали, что все это вполне могло быть правдой, и в Лондоне Изабель сбил грузовик. Ведь сами они действительно ничего не видели, поскольку в тот самый момент решили зайти в маленький магазинчик за подарком для дочери. А Изабель осталась на улице гулять и ждать родителей. И всю картину произошедшего мистер и миссис Томкинс узнали исключительно со слов очевидцев этого страшного происшествия. Разумеется, можно поехать в Лондон и попытаться разыскать этих добрых людей, которые согласились тогда дождаться полицейских и рассказать им о случившемся. Но дело все в том, что одни свидетели говорили, что девочку сбил велосипедист, а другие – что это была машина. Поэтому мистер и миссис Томкинс толком и сами не поняли, кто же виноват в той трагедии. Но все закончилось хорошо, ведь их дочь осталась жива, хотя и провела в госпитале довольно много времени.

На какое-то мгновение Лизи засомневалась в словах родителей Изабель. Ей показалось, что они чего-то недоговаривают. Но Томкинсы так убедительно рассказывали о том давнем происшествии, и они были такими знаменитыми, что девочке стало неловко за свою подозрительность. Ведь не могут же ученые с мировым именем вот так просто стоять и выдумывать невесть что. Нет, это было бы чересчур странно и нелепо.

Размышляя таким образом, Лизи и не заметила, что родители Изабель уже перевели разговор на другие темы, и с радостным гостеприимством повели миссис Кроуфорд в питомник растений, чтобы та выбрала себе саженцы цветов и кустарников. Мистер и миссис Томкинс с большим воодушевлением объясняли маме Лизи, где и как лучше расположить кустарники, чтобы в саду получилась красивая композиция. Они также обещали в следующий раз показать прекрасную оранжерею экзотических растений, которая как раз достраивается и наполняется цветами. Незаметно наступил вечер. Изабель отвезла Лизи и её маму с покупками домой. Девушка очень любила дороги, она рассказывала Лизи, что все свое детство провела, катаясь на велосипедах. Сначала это был маленький трехколесный велосипедик, потом уже взрослый, без рамы. А потом, когда она выросла и окончила курсы рисования, родители подарили ей эту маленькую машинку. На ней она еще в марте привозит родителей сюда, в Уизли, и они живут здесь до самого ноября, высаживая растения и проводя всякие ботанические опыты. Укладываясь спать, Лизи вдруг подумала о том, как подозрительно быстро изменилось настроение четы Томкинс после неприятного для них разговора о прошлом. Как будто какая-то тяжесть свалилась с их плеч.

Пятница пролетела незаметно. Весь субботний день Лизи провела вместе с Изабель. Сначала они писали картины у старого заброшенного домика, и Изабель больше не вспоминала о своем детстве и о разговоре с родителями. Затем девушка обедала в доме Кроуфордов и играла на фортепиано. Оказывается, она прекрасно музицировала, к великой радости миссис Кроуфорд. Мама Лизи очень любила, когда кто-то грамотно исполняет музыкальные произведения. После обеда Изабель предложила Лизи отправиться к старому монастырю, в аббатство Уиверли, чтобы порисовать. Сначала Лизи наотрез отказалась туда ехать. Она вспомнила неприветливого и грубого настоятеля отца Грегори, который снова в приступе гнева прогонит их из монастырских угодий. Однако потом девочка подумала про милую старую монахиню и веселую сестру Кетрин. Как было бы здорово снова встретиться с ними! И, после минутных раздумий, Лизи согласилась. Поблагодарив миссис Кроуфорд за обед и выехав из деревни, обе подруги весело беседовали всю дорогу до аббатства. Подъехав к монастырскому собору и выгрузив художественные принадлежности, Лизи и Изабель начали выбирать себе виды для набросков. Рассматривая величественный старинный собор, Лизи неожиданно для себя подумала, что неплохо было бы зайти внутрь и посмотреть, как там все устроено. Ей было очень любопытно, и не так страшно, как в первый свой визит в монастырь Уиверли. Ведь сегодня девочка была здесь не одна, а с Изабель. Озираясь по сторонам и слегка опасаясь быть замеченной, Лизи несмело подошла к массивной деревянной двери собора и потянула за ручку. К великой радости любопытной девочки, дверь была не заперта. Еще раз убедившись, что её никто не видит, Лизи прошмыгнула в узкий просвет, и тихонько притворила за собой дверь. На её счастье, в соборе никого не было, и девочка могла спокойно рассмотреть внутреннее убранство церкви. Здесь было довольно прохладно и светло. Огромные оконные проёмы уходили высоко вверх, и казалось, терялись под огромным сводчатым потолком. Ряды скамеек напоминали школьные парты, а вдоль стен, на специальных тумбах, красовались вазы с цветами. Лизи неспешно прошла между скамейками до самого алтаря. Он был отгорожен от основного зала небольшой реечной загородкой, и был похож на огромный старинный стол или комод, накрытый красивой вышитой скатертью. Позади этого стола стояло несколько медных подсвечников, закрепленных на круглых подставках. И над всем этим величественно парили огромные разноцветные ангелы в оконных витражах. Солнечный свет проникал сквозь витражи внутрь собора и рассыпался по полу веселой пёстрой мозаикой. Никогда еще Лизи не видела такого переплетения строгой величественности и беспечного радостного многоцветья. Здесь было как в какой-нибудь волшебной сказке. Витражи были так близко, и так сверкали на солнце, что девочка, словно зачарованная, обошла алтарный стол, и хотела было подойти к ним еще ближе. Как вдруг, совершенно некстати, споткнулась обо что-то металлическое, и чуть было не упала на твердый каменный пол. Недовольно фыркнув, Лизи раздосадовано подумала, что ей чуть-чуть не испортили прекрасную сказку. Ведь девочке совершенно не хотелось покидать чудесный собор с разбитым носом или поцарапанной коленкой. Нагнувшись, девочка заметила небольшую железную скобу, зачем-то торчащую тут из пола. Не успев даже как следует рассердиться на то, что её так бесцеремонно выдернули из волшебного разноцветного мира, Лизи вдруг почувствовала, что каменный пол медленно уходит у неё из-под ног, и она куда-то проваливается. Не прошло и двух минут, как девочка очутилась в небольшой комнатке, расположенной прямо под алтарем. Стены комнаты были обтянуты мягкой тканью, а свет проникал сюда через щели в каменном полу. Здесь было довольно тесно, но, на удивление, очень тепло и сухо. «Снова подвал!» – с горечью подумала девочка в первые минуты, вспомнив сырой и страшный подвал в пансионе мадам Тьери. Лизи уже хотела было звать на помощь, но тут, к своей великой радости, обнаружила, что деревянная доска, по которой она сюда съехала, почему-то не закрылась. Не раздумывая, девочка изо всех сил принялась карабкаться по ней, как обезьянка. Страх придал ей силы, и она очень быстро выбралась наружу. Лизи даже не рассмотрела толком, что именно находилось там, в этом странном подвале под алтарем. Девочка разглядела только какую-то старую утварь и странные разномастные доски, замотанные в тряпки. Разумеется, выяснять, что это такое, у Лизи не было совершенно никакого желания. Она терпеть не могла темные подвалы, особенно те, в которые попадаешь так неожиданно. Выбравшись наружу и переведя дух, Лизи стремглав бросилась между скамейками к выходу, и выскочила из собора, как будто за ней гналась сотня привидений. Девочка даже не стала рассказывать Изабель об этом происшествии. Конечно, ничего страшного не произошло, и Лизи ничего не натворила. Но мало ли что…

Обе подруги уже довольно долго бродили по территории аббатства, приглядываясь к постройкам и пейзажам в поисках интересных ракурсов. Они видели, что все монахини, как всегда, трудятся на огороде и в монастырских теплицах. Лизи удивилась тому, что эти бедные женщины совсем не отдыхают. Изабель тут же принялась объяснять девочке , что это называется послушание – всегда делать только то, что велит тебе настоятель.

Поэтому монахини и проводят в саду все свое время, чтобы благополучно вырастить и удачно продать свой урожай. Ведь монастырю нужны были средства для существования. Хотя как-то раз сестра Кетрин и жаловалась Изабель на то, что противный настоятель все эти деньги забирает себе. А сестрам-монахиням не разрешает даже купить новые сутаны взамен поистрепавшихся

. Подруги жалели несчастных монашек, и удивлялись тому, что обычные женщины, находясь в здравом уме, могут добровольно обрекать себя на подобное бесправное и жалкое существование.

Так, беседуя, Лизи и Изабель наткнулись вдруг на неприметную скамейку

недалеко от фруктового монастырского сада.

Скамейка была скрыта от посторонних взглядов пышными кустами душистых садовых роз. Здесь, к своей радости, Лизи увидела маленькую пожилую монахиню, сестру Анну. Та что-то мирно вязала, надев на самый кончик носа очки. Услышав шаги, она оторвала глаза от вязания, и с удивлением взглянула на подруг. Увидев, что это её знакомые, Лизи и Изабель, сестра Анна приветливо кивнула головой и пригласила обеих присесть на лавочку рядом с ней.

Монахиня была рада компании, ведь остальные сестры были заняты, а сестре Анне уже наскучило сидеть здесь в полном одиночестве. Поскольку вид был полон спокойствия и умиротворения, и Лизи, и Изабель сразу же захотелось изобразить и уединенную лавочку на фоне монастыря и сада, и колдующую над спицами сестру Анну. Разумеется, та была совсем не против, хотя и заметила, что строгий настоятель не одобрил бы этого.

Но отец Грегори с самого утра уехал из монастыря вместе с мистером Джонсом, хозяином деревенского магазина, и до сих пор не вернулся. Поэтому опасаться было нечего, и обе подруги принялись делать эскизы и наброски. Пока они обе увлеченно трудились, прильнув к своим мольбертам, сестра Анна снова внимательно рассматривала Изабель поверх своих очков. Наконец, пожилая монахиня не вытерпела и принялась задавать девушке вопросы, мучившие сестру Анну видимо, уже довольно долго. Она спросила Изабель, откуда та родом, кто её родители, и чем они занимаются. Изабель простодушно отвечала, что живет в Лондоне, а сюда приезжает на лето. Её родители – ученые, и живут в ботаническом саду Уизли. Сестра Анна внимательно слушала Изабель, кивая головой. «А ты ведь не жила в этой деревне раньше, Изабель? Твое лицо почему-то кажется мне очень знакомым», – спросила сестра Анна. Изабель отрицательно покачала головой и ответила, что, до приезда сюда три года назад, она ни разу не видела этих мест. «Странно, очень странно…. могу поклясться всеми святыми на свете, что много-много лет назад я видела здесь девочку, очень похожую на тебя….Хотя это и кажется невозможным, ведь в Англии так много детей, похожих друг на друга. Да, это просто невозможно. Вне всякого сомненья, это лишь мои догадки и фантазии. Пожалуйста, не обращайте на меня внимания, милые барышни», – задумчиво произнесла сестра Анна. Она было хотела сказать что-то еще, но тут позади Лизи раздался шум. И снова, как и в первый раз, словно из-под земли вырос красный от злости отец Грегори. Этот странный священник как будто имел особый дар совершенно незаметно подкрадываться к людям и пугать их своим неожиданным появлением. От распирающей его злости настоятель не мог произнести ни слова. Затем он, наконец, едва выдавил из себя: «Кто, кто позволил вам здесь рисовать?! Я спрашиваю вас, юные бездельницы! Немедленно, немедленно убирайтесь! А вы, вы сестра Анна, что вы тут делаете? Сейчас же отправляйтесь к себе, в свою комнату, и сидите там, пока я не разрешу вам выйти!» И Лизи, и Изабель, порядком напуганные и крайне расстроенные появлением противного настоятеля, принялись торопливо складывать свои мольберты, кисти и палитры. Сестра Анна, раздосадованная поведением настоятеля, поднялась со скамьи и укладывала в корзинку вязание. А отец Грегори стоял над ними, все еще дрожа от злости и бессвязно выкрикивая какие-то цитаты из Библии. При этом он с такой ненавистью смотрел на бедную сестру Анну, что Лизи вдруг стало за неё очень страшно. Вернувшись домой, девочка даже не стала рассказывать об этом родителям, так она была расстроена.

Наступило воскресенье, и после завтрака Лизи с мамой отправились на воскресную службу в деревенскую церковь.

В церкви было довольно чисто и уютно, на белых стенах красовались старинные подсвечники, а все скамейки были заняты прихожанами. Лизи еще вчера придумала, как она будет защищать Чарли, и даже заготовила целую речь в его оправдание. Ведь она все-таки была дочкой профессионального адвоката! Однако заступаться за Чарли вовсе и не потребовалось. Настоятель отец Грегори даже и словом о нем не обмолвился. И вообще, воскресная служба прошла неестественно быстро и как-то скомкано, к полнейшему недоумению деревенских жителей. Священник торопливо прочитал проповедь, совершенно отрешенно провел обряд причастия, и торопливо скрылся за дверью алтаря. Лизи подумала, что, либо настоятелю никто не наябедничал, либо он поглощен какими-то другими, более важными проблемами. Действительно, все время службы отец Грегори был неестественно спокоен, немногословен и, казалось, погружен в какие-то свои мысли. Многие прихожане даже заволновались, не заболел ли он. Но отец Грегори выглядел вполне здоровым, только не в меру задумчивым.

Когда служба закончилась, мама Лизи встала со своего места и попросила минутку внимания. Немного смущаясь, она пригласила всех желающих на уроки музыки в коттедж Кроуфордов. И детям, и даже взрослым, будет очень интересно и полезно заняться музыкой. Ведь музыка развивает усидчивость, интеллект и чувство прекрасного, говорила миссис Кроуфорд. Лизи очень гордилась своей мамой, и тем, как здорово та произнесла свою речь. А вот деревенские жители отнеслись к приглашению миссис Кроуфорд крайне неоднозначно. Многие был очень рады, что в деревне наконец-то появилось еще что-то интересное, кроме приходской школы. Ведь не многие могли себе позволить возить детей на подобные занятия в Гилфорд. Другие же презрительно фыркали и говорили, что ноги их не будет в бывшем «доме ведьмы». Еще чего не хватало, а вдруг их детей там околдуют? Таких людей миссис Кроуфорд слушала с нескрываемым удивлением и разочарованием. Ей не верилось, что в середине двадцатого столетия абсолютно взрослые и вроде бы серьезные люди могут думать и говорить такие глупости. За ужином миссис Кроуфорд рассказала мужу о том, как прошел сегодня день, и выразила робкую надежду, что ученики в этой деревне у неё все же рано или поздно появятся. Лизи пообещала маме поговорить с некоторыми девочками из своего класса, и пригласить их на пробный урок музыки.

Придя утром в школу, Лизи с удивлением узнала, что занятий сегодня не будет. Так сказал им директор школы, но при этом просил никого не расходиться. Сёстры-монахини, преподававшие в школе, ходили понурые и не отвечали на расспросы учеников. Школьники растеряно толпились в коридорах и на школьном дворе, перешёптываясь между собой и строя самые разные догадки. Никто толком не мог объяснить, что же произошло. Кто-то говорил, что школу насовсем закрывают, ведь у монастыря Уиверли всегда не хватало денег на её содержание. Другие предполагали, что все гораздо страшней, и Лондон захвачен немцами, поэтому учиться уже не надо. Наконец, на крыльцо школы вышла заплаканная сестра Кетрин. Она попросила детей не шуметь и выслушать её. Прерывающимся от волнения голосом сестра Кетрин поведала школьникам, что в монастыре произошла страшная трагедия, и одна из монахинь аббатства Уиверли в воскресенье после утренней службы упала с колокольни монастыря и разбилась насмерть. Дети притихли и не знали, как им принимать эту новость: жалеть погибшую монахиню или радоваться тому, что все уроки на сегодня отменяются. Немного помолчав, сестра Кетрин сказала, что погибшая монахиня сестра Анна, всего несколько дней назад приехавшая из Лондона, была прекрасным добрым человеком, и собиралась преподавать в школе уроки труда и рукоделия. Всем будет её очень не хватать, печально добавила Кетрин. И, поскольку сегодня сестры-монахини будут заняты печальными делами, все ученики могут расходиться по домам. Услышав о том, что погибшей была та самая милая старушка, которая так нравилась Лизи и её маме, девочка чуть не расплакалась. Всю дорогу домой она еле сдерживала слезы и отчаянно пыталась понять, почему всё в жизни устроено так неправильно. Почему, например, какой-нибудь противный настоятель живет себе и радуется. А такие милые старушки вдруг, ни с того, ни с сего, падают с колоколен? Это совершенно, совершенно несправедливо. Придя домой, девочка даже не стала обедать. Поделившись с мамой грустной новостью, Лизи поднялась в свою комнату и уселась на широкий подоконник. Погода на улице испортилась, заморосил апрельский дождик, и девочке стало еще печальней. Она грустно смотрела в окно, и ей было до слез жаль старую монахиню. И куда только смотрит Бог? Бадди и кошка миссис Троттер сидели рядом с Лизи на подоконнике и грустили вместе с ней. Бадди любил приходить в комнату к девочке, потому что здесь можно было забраться сначала на кровать, а потом с неё запрыгнуть на окошко. Просидев так почти час, Лизи спустилась вниз и села немного поиграть на фортепиано. Ученики к маме пока не приходили, но миссис Кроуфорд не теряла надежды.

Через день занятия в школе продолжились. Но все сестры-монахини были очень грустными и растерянными. Даже обычно веселая сестра Кетрин ходила как в воду опущенная, и почти не следила за уроком. После занятий Лизи увидела, как к Кетрин приехала Изабель, видимо, чтобы поддержать молодую монахиню. Обе девушки устроились на школьном дворе. Лизи очень хотела подойти к ним, ведь это были, наверное, единственные в деревне интересные ей люди. Но девочка не знала, будет ли это удобно, или не стоит мешать их беседе. К счастью, Изабель заметила Лизи, и приветливо замахала ей рукой. Лизи подошла и присела на край скамейки, стараясь ничем не обращать на себя внимание. «Знаешь, Изабель, бедная сестра Анна очень много про тебя говорила, – рассказывала сестра Кетрин своей подруге, – она была уверена, что знает тебя. Ты очень похожа на ту девочку, что пропала из дома лесника пятнадцать лет назад. И которую так и не нашли. Сестра Анна в те времена преподавала в этой самой школе, и хорошо знала всех учеников. Мы с ней как раз говорили о тебе в тот самый день, когда она погибла. Еще она много рассказывала про отца Грегори, когда он еще не был настоятелем монастыря. И знаешь, иногда говорила о нем не очень хорошие вещи. Она очень хотела поведать мне о чем-то важном, но так и не успела……» Сестра Кетрин замолчала, и грустно начала чертить что-то палочкой по земле. Потом глубоко вздохнула, и сказала, что настоятель монастыря в тот день, сразу после службы в соборе, отправил сестру Анну на колокольню, осмотреть старые фрески. Собор был очень старым, и колокольню должны были вот-вот начать ремонтировать. Настоятель отец Грегори хотел знать точно, представляют ли эти фрески какую-то ценность и стоит ли их сохранять. А сестра Анна прекрасно разбиралась в соборной живописи. Настоятель ушел, продолжала Кетрин, а сестра Анна поднялась на колокольню. И через какое-то время оттуда донесся крик и шум. Все монахини сразу же собрались у собора, и увидели на земле её, бедную маленькую старушку….Это было так страшно. И, если хорошенько подумать, очень странно. Каким образом маленькая и довольно неловкая сестра Анна могла упасть с колокольни, если там такие высокие каменные парапеты? Ведь при всем своем желании она не смогла бы на них взобраться…..Да и зачем ей это было делать, если все фрески находятся прямо на уровне глаз, и никак не выше. Сидя на скамейке в школьном дворе и, открыв рот, слушая сестру Кетрин, Лизи думала про себя, что всё это и впрямь очень странно и неправдоподобно….И что надо будет непременно в этом разобраться.

Глава 7

С большим удовольствием занимаясь рисованием, Лизи не всегда проявляла аккуратность. Довольно часто её платья или блузки оказывались настолько испачканы красками, что миссис Кроуфорд была просто в растерянности. Поэтому она решила, что дочери просто необходим специальный фартучек для начинающих художников. А еще лучше – отдельная одежда для занятий рисованием. Кроме того, миссис Кроуфорд давно хотела сшить дочери пару-тройку совсем простеньких платьев для школы. Ведь все наряды девочки были городскими, и тем самым могли вызывать раздражение одноклассников. Никто в деревне не одевал своих детей так, как привыкли одевать свою дочь Кроуфорды. Поэтому в первый же удобный день, после занятий, мама зашла в школу за дочкой, и они отправились в маленькое деревенское ателье, где работала мама Хелен и Чарли Паркеров.

Ателье, располагавшееся совсем недалеко от школы, оказалось довольно миленьким. На большой красивой вывеске были нарисованы изящные дамские платья, а у входа были разбиты прелестные аккуратные цветнички.

Миссис Паркер встретила новых клиентов очень радушно. И вовсе не потому, что ей были нужны новые заказы. Конечно, этому она тоже была рада. Но главное, что семья Кроуфордов очень нравилась миссис Паркер. Хелен и Чарли много рассказывали своей маме про то, как Лизи достается в школе от противной Хариетт и её глупых подруг. И с каким достоинством девочка переносит все эти неприятности. Мама Хелен терпеть не могла всю семейку Джонсонов. С самого детства мистер Джонсон был задирой и драчуном, и дочка выросла такой же, как он, заносчивой и грубой. Миссис Паркер были противны такие люди, ведь они, ничего из себя не представляя, пытались самоутвердиться, постоянно унижая других. Миссис Паркер предложила Лизи и её маме чай с печеньем, и стала расспрашивать их о том, какие именно наряды они предполагают сшить девочке. Сделав со слов миссис Кроуфорд небольшие наброски платьев в специальной тетрадке, мама Хелен принялась снимать с Лизи мерки. Она измерила рост девочки, прикинула, какой длины должны быть новые платья. Затем миссис Паркер принесла большой альбом со всевозможными образцами тканей, и они вместе с Лизи выбрали подходящую.

Как раз к этому времени вскипел чайник, и все перешли в маленькую уютную гостиную. А вскоре с улицы прибежала Хелен, и Лизи стало не так скучно. Пока дамы обсуждали какие-то неинтересные взрослые вещи, девочки весело болтали ни о чем. Хелен с хохотом вспоминала, как отважная Лизи треснула вредину Хелен по носу, и та с позором убежала домой. Конечно, Лизи не очень гордилась этим поступком, ведь драться было совсем не хорошо. Но, как оказалось, в деревне были свои правила и каноны, и здесь уважали только силу и напористость.

Обсуждая с миссис Паркер кулинарные рецепты и садовые растения, миссис Кроуфорд решила спросить хозяйку ателье о прежних хозяевах своего коттеджа. Ей было крайне интересно, почему они вдруг так спешно уехали, продав свой коттедж за ничтожные деньги. И почему их кошку называют «ведьминой кошкой». Лизи тут же навострила уши. Ведь ей это было тоже чрезвычайно интересно. И миссис Паркер, печально вздохнув, принялась рассказывать, как все было. Мистер и миссис Труди, прежние хозяева коттеджа, жили в деревне с самого детства. Они занимались разведением цветов, выращивали прекрасные фрукты и зелень. И раздавали все это всей деревне совершенно бесплатно. Кроме того, миссис Труди хорошо разбиралась в травах, и могла вылечить настоями и отварами из трав некоторые болезни. Конечно, если у человека была сломана рука или нога, то тут не помогли бы никакие травы. Они только облегчили бы боль. Все в деревне любили эту семейную пару. Однако через какое-то время отношение к ним стало резко меняться. Это произошло как раз после того, как хозяином магазина в деревне вместо своего отца стал мистер Джонс, а в монастырь прислали нового настоятеля отца Грегори. Отец Грегори рьяно принялся наводить свои порядки в аббатстве и деревне, он заставил сестер-монахинь выращивать овощи и фрукты не столько для своих нужд, сколько на продажу. Все, выращенное монахинями, он продавал мистеру Джонсу. А тот торговал этим товаром в своем магазине, а также перепродавал на рынки Лондона и Гилфорда. Прибыль была очень и очень хорошая, и настоятель просто светился от счастья. А мистер Джонс купил себе хороший новый грузовик. Но у двух этих дельцов была одна проблема: чета Труди. Мистер и миссис Трудди стали нежелательными конкурентами алчных бизнесменов. Ведь деревенские жители не стали бы покупать у мистера Джонса за деньги то, что супруги Труди отдавали всем задаром. Поэтому настоятелю и его приятелю надо было любыми способами избавиться от Труди. И отец Грегори с мистером Джонсом принялись запугивать как жителей деревни, так и чету Труди, угрожая им всеми карами небесными. Они рассказывали небылицы про опасность и вред лечения травами. Про то, что миссис Труди вполне может оказаться ведьмой, и запросто отравить всех жителей деревни, и прочие подобные глупости. Мистер Джонс говорил даже, что своими глазами видел миссис Труди, летающую по ночам на метле. И, как будто в подтверждение этих слов, в садах и цветниках жителей деревни начали гибнуть розы и другие цветы. Началось все с того, что прекрасные розы самой миссис Труди начали чахнуть одна за другой. Они сворачивали листья и чернели. Мистер Джонс говорил жителям деревни, что это Бог наказывает «ведьму». А затем, ко всеобщему великому ужасу, то же самое стало происходить с цветами во всех палисадниках Сенд Марш. Люди были здорово напуганы. Каждое воскресенье на проповеди отец Грегори рассказывал растерянным обывателям о том, что все это не что иное, как кара небесная чете Труди за их «нечестивость». А мистер Джонс старательно распространял слухи о том, что именно миссис Труди наводит порчу на сады по всей деревне. Оттого они и гибнут, эти прекрасные несчастные цветы, печально объяснял всем мистер Джонс. «Хотя я подозреваю, что все это – дело рук самого мистера Джонса. Его не раз видели ночью, крадущегося куда-то, и, бьюсь об заклад, что именно он поливал все цветы в садах какой-нибудь гадостью», – сердито добавила миссис Паркер. Лизи и миссис Кроуфорд с большим удивлением слушали её рассказ, поражаясь тому, насколько подлыми могут быть одни люди, и легковерными – другие. А миссис Паркер продолжала свое повествование. Постепенно все жители деревни начали верить во все бредни и небылицы, которые так старательно распространяли настоятель и хозяин магазина. Люди перестали приходить к мистеру и миссис Труди, перестали здороваться с ними на улице. Зловеще перешептывались у них за спиной. Для добропорядочных и радушных мистера и миссис Труди все происходящее стало тяжелым испытанием. Они были очень удручены поведением своих соседей и бывших друзей. И, в конце концов, приняли решение навсегда уехать из деревни, продав свой чудесный коттедж. Что же касается их кошки, миссис Троттер, то её Труди подобрали примерно за год до всех этих событий, маленьким и хилым котенком. Миссис Труди долго выхаживала бедное животное, и в результате из жалкого заморыша кошка превратилась в прекрасную добрую компаньонку. Однако потом, когда у Труди начались неприятности, кошка убежала. И её хозяевам пришлось покинуть милый родной дом без своей любимицы. Вот такая неприятная и грустная история произошла в Сенд Марш пять лет назад. Все жители деревни, конечно же, догадывались о том, что Труди были вовсе ни в чем не виноваты, и стали жертвами алчности настоятеля отца Грегори и мистера Джонса. Однако жители деревни Сенд-Марш боялись говорить об этом вслух. Ведь все они были людьми осторожными, и никто из них не хотел портить отношения с настоятелем аббатства и хозяином магазинчика.