Текст книги "Я жизнь свою живу впервые"

Глава 2

Бросить старика мы боялись, а вдруг придет наказание в виде киллера. От страха ухаживали, и хорошо ухаживали. Надеялись, хоть за это нас не прибьют где-нибудь в темном переулке. Установили график между собой, чтобы старичок не оставался долго один. А вообще, к нему невозможно было относиться пофигительно, да и мы не были с Никой алчными. На той банковской карте лежала немалая сумма, но мы с подругой ни одной копейки оттуда для себя не взяли за все время. Все деньги тратили только на Илью Максимовича, кстати, он был милый и добрый старичок. На его вопрос, почему мы целый день с ним возимся, разве у нас нет других дел, поначалу нам пришлось соврать, что мы из службы опеки и заботы престарелых людей. Он улыбнулся и ответил:

– Ну, не хотите говорить правду, не говорите.

Честно скажу вам, мы с Никой очень боялись последствий от той поездки и встречи с Грачевым. Но прошел год, а нам никто ничем не угрожал, и мы потихоньку успокоились и признались дедуле, что нам не велено говорить, почему мы рядом с ним и от кого. Он заулыбался во весь рот и тихо шепнул:

– Передайте Мишке спасибо.

Мы просто молча в ответ кивнули. Ну не могли мы рассказать, что Грачева не видим и понятия не имеем, где он. Нам было все же удобнее промолчать.

Дед прожил почти два года и ушел из жизни тихо во сне, никого не обременяя. Для нас это был, если честно, удар, за эти два года мы к нему уже так привыкли, что никак не могли поверить в его смерть. Похоронили его в поселке Ромашка, как и было наказано, рядом с его женой, которая умерла на 6 лет раньше его. Отпевал тот самый батюшка из местного храма.

На девять дней мы приехали с Никой на кладбище, хотели прям возле могилы помянуть старичка. Там к нам подошел среднего возраста мужчина в строгом черном костюме и вручил большой конверт. Мы не успели и рот открыть, как он резко развернулся и быстрым шагом пошел на выход с кладбища. Вскрыть конверт было очень страшно, и решили, что откроем его дома в своей съемной квартире. Кстати, банковскую карту мы оставили в квартире старика. Там еще оставалась кругленькая сумма, мы не стали питать иллюзий, что они наши и спроса за деньги не будет, тем более мы знали, кто хозяин. Поэтому не рисковали и оставили карточку в доме прямо на столе. Записали свои номера телефонов на листок и скотчем прилепили к двери, что можем в любой день занести ключи. Но нам никто так и не позвонил.

Вернувшись с кладбища, мы распечатали конверт, там были документы, что квартира Ильи Михайловича была переписана на меня, причем по дате – год назад. Другой документ был на Нику, на ее имя была переписана квартира в этом же доме, только в другом подъезде. Вы думаете, мы от радости прыгали до потолка? Ошибаетесь, мы еще целый месяц тряслись от страха. Пока не получили еще одно письмо без обратного адреса и почтового штампа. В котором было коротко написано: «Дорогие девчонки, спасибо вам за отца. Вы честно заработали то, что я обещал. Не бойтесь, к вам больше никто не придет из моей жизни. Если можно, иногда на могилу родителей кладите и от меня тоже букет цветов, там, на банковской карте, есть для этого средства».

Мы не могли понять, почему у всех троих разные фамилии. У нас много было тогда вопросов, но ни одного ответа. Еще долго мы не решались переезжать, так и жили в съемной квартире. Полгода со смерти Ильи Михайловича, мы опять приехали в поселок Ромашка проведать могилку нашего старичка, там встретили батюшку, он нас и уверил, что душа Ильи Михайловича уже спит спокойно и дар мы можем принять, не стыдясь. Вот после этого мы переехали в подаренные судьбой квартиры. Любопытным соседям и коллегам на своих работах мы сказали, что взяли ипотеку и купили себе жилье. Теперь я живу в первом подъезде на третьем этаже, соседи у меня две пожилые пары. Ника живет в четвертом подъезде на втором этаже. Оказывается, ее квартира раньше принадлежала той женщине, которая похоронена рядом с Ильей Михайловичем, и поженились они, незадолго до ее смерти. Опять у нас возникли вопросы, но и опять никаких ответов. Знаем только то, что рассказали соседи. Кстати, квартиры у нас одинаковые, трехкомнатные. Вот если мне с соседями повезло, то подруге повезло меньше, напротив ее двери, в двухкомнатной квартире, живет молодая чета, но скандалят по-черному. Поэтому в подъезде часто шумно.

В однокомнатной квартире рядом, дверь в дверь с Никой, живет Прохор, вроде интеллигентный, но вид жалкий. В самом начале нашего заселения он умело нас разжалобил своим рассказом о своей горемычной судьбе, и нам стало его жаль. Мы подкидывали денежки то на хлеб, то на дорогу к новой работе, мы верили и помогали, как говорится, чем могли. Пока нас соседи не поругали за то, что мы ему деньги даем на выпивку. С тех пор мы зареклись никакой денежной помощи, если помогать, то только едой или вещами. Я не знаю, что у него случилось на самом деле, но запил он по-страшному. Наверное, поэтому жена сбежала, и он остался один. Всегда охает, строит страдальческий вид, каждый раз стараясь давить на жалость, особенно нам с подругой. Почти каждый день стучит к Нике в дверь и просит взаймы, то на похмелье, то на лекарство. На еду уже не просит, потому как Ника вытаскивает продукты и дает поесть.

В эту пятницу у Ники на работе был корпоратив, на котором она слегка перебрала, но буду с вами честной, хорошо перебрала. Так вот, лежит Ника в субботу утром с ужасной головной болью в кровати, подняться не может, потому как тысячу молоточков тюкают ее по мозгам, а тут стук в двери, настойчивый и как будто знает, что она дома. Моя подруга еле как дотащила свои ноги к двери, открывает, а там стоит Прошка.

– Ника, пожалуйста, спасай, не то помру, займи триста рублей. Клянусь, завтра отдам.

– Прошка, у меня нет налички честно, – спорить с ним и ругаться у нее не было сил. И она захлопнула дверь. Только она улеглась в кровать, опять раздался стук в дверь. Минут десять стучали, не отходя от двери. Ника опять поднялась, собрав больные мозги в свои кулаки, она все же доплелась до двери. Там опять Прошка, умоляя, просил взаймы. Ника вытащила кошелек из сумочки, вытряхнула все до копейки и, захлопнув дверь, вернулась в кровать. Только удобно улеглась, чтобы молоточки в голове утихли, как опять раздался стук в дверь. Ника снова встала, но уже с матом распахнула двери. На пороге опять стоял Прошка с дрожащей протянутой рукой.

– Никусь, ну будь человеком, тут не хватает на пузырь, добавь еще сотенку, пожалуйста, – подруга моя решительно ответила:

– Подожди, сейчас добавлю, не уходи, и Прошка ждал, надеялся, а Ника зашла в кухню, взяла топор и вышла, намахиваясь на него, и матом довила: – Изолента синяя, иди сюда, я тебе сейчас добавлю сколько хочешь.

У Прошки глаза округлились в два блюдца, и он включил заднюю. На ходу крича:

– Титька ты тараканья! Ника, я же к тебе по-дружески, по-братски! Ты чего, тебя же посадят! – кричал он. – А сухари тебе носить некому! – сам бежал вниз по лестнице, теряя свои резиновые шлепки и ища спасения во дворе. Надеялся, что она в ночной сорочке за ним туда не побежит. Но Ника даже забыла, что ее ночная сорочка просвечивает, и бежала за ним по двору почти голая. Весь двор наблюдал за этим событием. Догнать она его не сумела, но пообещала, если он еще раз постучит в ее дверь, то убьет его, и рука у нее при этом не дрогнет. Но вечером она призналась мне:

– Представляешь, пока за ним бегала, весь похмельный синдром выветрился.

– По справедливости, ты должна ему сказать спасибо. А не войну объявлять.

– Нет уж, с той минуты я с ним в контре. Зато прикинь, вечер, а он еще ни разу не стучался. Наверное, я его тоже вылечила.

Мы смеялись, вспоминая уходящий день. Но последствия этого вечера откликнулись совсем скоро. Знали бы мы, но мы не знали и даже не догадывались.

Утром следующего дня мы с Никой отправились в аэропорт, мы летели в Батуми к морю, в отпуск.

Два дня мы наслаждались ленью на пляже у моря, а на третий день Ника выбрала места, которые необходимо увидеть, маршруты, которыми стоит пройти и проехать. Быть в Грузии и просидеть только на песке – это приравнивается к тому, что в Грузии мы не были. И вот на третий день своего отпуска мы ехали в туристическом автобусе по маршруту Батуми – Зугдиди. Обе блаженно прикрыли глаза, путь не близкий, можно и подремать. Я облокотилась головой на плечо Ники, а та припала щекой к стеклу. Но бубнеж впереди сидящих теток нарушал все наши планы.

– Ты слышала? Вчера здесь опять был переполох, новенькая девица не желала возвращаться в свою жизнь и быть наложницей старого гримлита – говорила первая.

– Мне ее очень жаль, такая молодая, и так не повезло.

– А ты знаешь, что опять ищут ту единственную для Нолла Рау, – зашептала первая.

– Ага, слышала, вот же бедняжка, кому он достанется, все прекрасно знают, что все его жены умирают, а по какой причине, никто не знает. Единственная дочь была, так он и ее в змею обратил, – шепотом отвечала вторая.

Конечно, в нашей стране дороги – то еще удовольствие, но здесь нас трясло нещадно, затем автобус резко подпрыгнул, наехав на колдобину, и остановился, я раскрыла сонные глаза и нахмурилась. Мы с Никой почему-то сидели на какой-то старой телеге, которая остановилась у красивого старинного здания. Сердце учащенно забилось: как мы здесь оказались? Я прикрыла глаза, чтобы слегка прийти в себя, но мысли скакали как блохи, затрудняя разуму возможность соображать. Посмотрела на верх здания, там большими золотыми буквами было написано – «КАНЦЕЛЯРИЯ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ЖИЗНИ». Дверь в здании распахнулась, и оттуда вышел мужчина в серой мантии с длинными рукавами, на шее висел металлический медальон, он прямиком направился к нам. Мужчина потряс Нику за плечо, которая, облокотившись на деревянную бочку, еще спала. Он еще раз ее окликнул, и Ника открыла глаза, потянулась.

– Мы что, уже приехали? – спросила она.

Мне не дали раскрыть рот, мужчина сразу же ответил:

– Да, вы приехали, ваша очередь, дамы, – произнес он усталым голосом и помог нам с Никой спрыгнуть с телеги. Сказать, что мы обалдели, ничего не сказать. Вдвоем с открытыми ртами пялились на все то, что нас сейчас окружало. Над входом засветилось табло «войдите».

Так и не успев очнуться ото сна, нас подтолкнули к двери, и дверь заехала за наши спины. Мы оказались в комнате без окон и вроде как без дверей, так как проема от нее не осталось вообще. Единая литая стена – и только.

Стояли с подругой в оцепенении и оглядывались вокруг в небольшой стерильно чистой комнате перед ресепшен, на стене красивыми буквами написано – «Зона регистрации и распределения», но за ресепшен никого не было.

– Алис, мы где? – тихо спросила Ника.

– Не знаю, оказывается, я тоже уснула и ничего не понимаю. Куда мы приехали, где мы?

В этот момент стена за ресепшен сместилась и в комнату вошел высокий мужчина в строгом смокинге с гармоничной фигурой и привлекательными чертами лица. Я посмотрела на Нику, она таращилась на него с полуоткрытым ртом, походу, у нее перехватило дыхание. Я тоже с любопытством стала его пристально рассматривать. Темно-русые волосы волнистыми прядями лежали на высоком лбу, из-под черных бровей светились два темно-зеленых глаза, слегка прикрытые черными ресницами. Видя нашу реакцию на его внешность, он слегка улыбнулся, потом кивнул головой, произнес:

– Итак, вы, Алиса Емельянова, направляетесь в Англетер в замок Нолла Рау.

– Что значит в Англетер? – опомнилась Ника.

– Какой Англетер, уважаемый, мы еще Зугдиди не увидели, – заулыбалась я в ответ. – А вы нам Англетер предлагаете.

Он не дал мне договорить.

– Я не предлагаю, а всего лишь информирую. Ваше время на Земле закончилось, и теперь вы отправляетесь в Англетер.

– Дядя, ты чего за бред несешь тут? – с сарказмом в голосе воскликнула Ника.

– Кстати, с вами, Ника Ярославовна Королева, вообще разговор короткий, вы остаетесь здесь, в Карлоне.

Мы переглянулись с Никой и обе пожали плечами, так как обе не могли припомнить, где находится город Карлон. Но что-то внутри меня подсказывало, что такого города никогда не было и нет. А вот у Ильи Михайловича в аптечке когда-то видела такой препарат от сердечно-сосудистой системы, может, ошибаюсь, но название очень похожее. Ладно, если я запамятовала о таком городе, но Ника историю страны знает как свои пять пальцев. Раз она пожимает плечами, значит, точно такого города нет.

– Никусь, подожди, – вклинилась я, потому как до меня дошли его ранее озвученные слова. – Что значит, наше время на Земле закончилось, мы что, умерли?

– Нет, вы же находитесь в канцелярии распределения жизни, а не души, – со знанием дела ответил мужик.

– А как мы сюда попали? – с удивлением спросила Ника.

– Произошло падение горных пород вниз со склонов гор, сожалею, автобус, в котором вы ехали, как раз и попал под этот обвал. В живых остались только вы двое.

– Раз мы живые, значит, верните нас обратно, с небес на Землю, – произнесла я.

– К сожалению, это невозможно, ваше время там закончилось, понимаете? – спокойно произнес мужик.

– Что значит наше время закончилось, нам еще и тридцати нет! У нас еще вся жизнь впереди, а он тут каркает – закончилась! – перешла на крик Ника.

– Успокойтесь, за хорошее поведение на вашей Земле мы дарим вам, Ника, жизнь рядом с подругой, а значит, вы тоже отправитесь в Англетер, – сверяясь со списком, произнес мужик.

– Ах спасибо за такой чудный подарок, только мы туда не хотим, выпусти нас отсюда, и вообще, мы требуем сюда адвоката, – Ника металась по комнате, ища выход.

Мужик вытащил носовой платочек и нервно промокнул свой лоб, затем продолжил:

– Видимо, вы мне не верите, но обязан вас проинформировать до конца. Поскольку вы, Ника Ярославовна, в этой жизни жили в теле кошки, вас так и оставят, но зато теперь у вас будет хозяйка.

– Хозяйка! Какая хозяйка, твикс ты без палочки, – махала руками Ника. – Говори, гад, что это за место?

– Каждую из вас просто переместили в прошлую жизнь. И этим ваша земная жизнь была сохранена, – все еще спокойным голосом отвечал мужик.

– В моей прошлой жизни я, точно знаю, была представителем знати и власти, и никакой кошкой я не была, – доказывала жестами Ника.

Он опять поглядел в планшет, потом глянул на меня, потом опять посмотрел на Нику и ответил:

– Вы никогда в прошлом не жили в теле человека, вам впервые была дарована эта привилегия.

– Ах ты, мышь дистанционная, откуда ты можешь знать, кем я была?

– Ну вот, пожалуйста, у меня тут все записано, перед последним перерождением вы были черной бездомной кошкой и жили здесь, в Карлоне, возле городской свалки. А до этого вы были в теле змеи гадюки и жили на болоте в Карелии.

– Я тебе сейчас покажу гадюку, я тебе такую городскую свалку покажу, колокольчик недоделанный! – и Ника решительно двинулась на мужика.

Мужик отошел к стене. И замер в ожидании нападения.

– Никусь, погоди секунду, – задержала ее я.

– Алиска, ты что, еще не поняла, кто это?

– Кто? – удивленно посмотрела я на нее, а потом на мужика.

– Он думает, если натянул костюм, прилизал свои волосенки, то стал умнее. Да приглядись к нему, подруга, и ты точно поймешь, кто это.

– Никусь, я правда его не узнаю, – и еще раз посмотрела на мужика. Тот тоже удивленно смотрел на Нику.

– Блин, Алиска, я пупею, это же Прошка. И этот жеваный алкаш сейчас распоряжается нашей жизнью?

Приглядевшись еще раз, я, конечно, нашла сходства с Прошкой, ну уж слишком холеный был мужичок, у него даже маникюр на руках был лучше, чем у меня. Ну, вы наверняка знаете, как выглядит алкаш. И разве можно в такое короткое время вылечить и так преобразить пьяницу? Вот и я, смотрела и не верила в то, что говорит Ника. Хотя очень хотела верить в то, что это Прошка, и уже через секунду нахожу очень много сходства в нем от соседа Ники.

Мужик снова встал на прежнее место. И, заглядывая в планшет, продолжил:

– Не понимаю, о ком вы говорите, но давайте закончим с информацией.

– Скажите пожалуйста, а кем в этой жизни была я? – разглядывая пристально мужика, задаю вопрос.

– Вы Алиса Емельянова, единственная девушка в прошлой жизни новичок, свою жизнь вы живете впервые, и поэтому вас направляют в замок Нолла Рау.

– Кто это? Еще один такой же, как ты, Робин Гуд канализационный? – грозно спросила Ника.

Он игнорировал ее оскорбительные слова и продолжил вежливо отвечать.

– Нолла Рау – это великий маг, но его магическая сила спит, и ее надо разбудить. Такое подвластно только девушке, которая в прошлой жизни никогда в ней не жила. А значит, вам, Алиса. И поверьте мне, с вашим образованием и вашими навыками вы будете прекрасной женой и хозяйкой всех восточных земель Англетера.

– Вот спасибочки, но у нас, понимаете ли, совсем другие планы на жизнь, ни колдуны, ни маги, ни чародеи нам в семье точно не нужны. Тем более у нас есть свои женихи, – я медленно прожестикулировала ему указательным пальцем, как будто хотела доказать правдивость своих слов.

Мужик внимательно глянул в монитор планшета и быстро стал листать в нем страницы.

– Но вы обе не замужем и даже не обручены, – укоризненно глядя мне в глаза, произнес он.

– Ну и что, – опередила меня Ника, – это дело не хитрое, просто мы не хотели прогуляться замуж и поэтому не торопились с таким важным делом, – моя подруга от ярости аж подпрыгнула.

Мужик нервно сглотнул и продолжил:

– Это очень важная миссия, если магия к Нолла Рау не вернется, то на Земле быть катастрофе. Возможно, судьба вас специально для этого готовила, – он не успел договорить, как я его перебила.

– Вот уж точно нас к этому судьба не готовила. Если бы мы знали, что нам придется жить в прошлом, как средство против старческого сна какого-то колдуна, то нафиг мы столько лет учились, старались, чтобы не просто закончить, а хорошо окончить университет. Да если бы мы знали про такое, лежали бы на диване и ждали своей участи. Не хочу я быть никакой таблеткой против сна и вообще, ни в какой Англетер не хочу, немедленно возвращайте нас назад домой!

– К сожалению, но это невозможно.

Почему в этот момент я поверила в его слова, не знаю. Психика не выдержала, видно, Ника тоже поверила и решила отнять у этой канцелярской крысы его планшет и внести туда свои изменения. Я в стороне не осталась и тоже двинулась за Никой.

– Поверьте, Алиса, вам эта жизнь пойдет на пользу, – отходя к стене, нервно говорил мужик.

Стена за его спиной отъехала, и раздался странный хлопок, в этот момент Ника куда-то провалилась.

Я остолбенела на миг, глядя на глянцевый гладкий пол, где ничего не осталось, даже пятнышка. Затем набросилась на мужика:

– А ну, гад, верни Нику назад, иначе я не ручаюсь за себя! – хотела достать руками и ударить по голове, но он умело отбивался. И вдруг между нами с воздуха появилась прозрачная перегородка. И он спокойным голосом произнес:

– Алиса Емельянова, по регламенту вы отправляетесь в Англетер, в замок Нолла Рау, для пробуждения в нем магии. Вам выдается один саквояж с необходимыми вещами и документ о вашей помолвке.

– Ты что, гад, издеваешься? – от ударов по мужику мои ладони горели, но я все же стукнула по перегородке, и она неожиданно расплавилась.

– За нарушение покоя в канцелярии до места продолжения жизни вам придется добираться самостоятельно, – затараторил он. – Но не волнуйтесь, у границы вас встретят, – и мужик исчез за раздвижной стенной. Опять раздался странный хлопок, и вмиг комнату заволокло туманом, пол под ногами дрогнул и повеяло сыростью, я не удержала равновесие и шлепнулась на свою пятую точку. Рядом приземлился саквояж. В горле пересохло, и я с трудом сглотнула.

Оглядевшись, я разревелась, так как сидела в темном лесу на мокрой еще от утренней россы траве. Вдруг сверху на меня кто-то прыгнул, от страха я чуть не лишилась чувств. Черная кошка нежно терлась об мои ноги.

– А ты откуда здесь взялась, тоже закинули без спроса? Вообще кто ты, хищник или нечистая сила? – свозь слезы говорила я с кошкой.

– Мяу, – кошка прыгнула в руки, и я заметила у нее тоже слезы. И до меня вдруг дошло.

– Ника, это ты?

– Мяу, – и кошка завиляла хвостом.

– Неужели, правда, это ты? – заревела еще громче, прижимая к себе и целуя кошку. – Знаешь, моя хорошая, если нам суждено будет вернуться домой, я лично сама прибью Прошку, обещаю тебе. Теперь я уверена, это он, и он нам с тобой мстит.

Ника замурлыкала мне в ухо.

– Подруга, а может, мы с тобой в психиатрическую больницу угодили? Ну не может же такое быть. Все это просто в голове не укладывается, – Ника улеглась поудобней и опять замурлыкала, очевидно, успокаивала меня.

– А если все это правда, то я помню разговор в автобусе двух теток. Тогда я думала, они про какой-то сериал говорят. И самое главное, знаешь, у жениха моего все жены умирают, значит, и мне суждено умереть? – Ника встала на лапы, ощетинилась и оттопырила хвост.

– Ну чего ты на меня так ощетинилась, я правда такое слышала. А может, это просто сон и нам нужно с тобой проснуться? – Ника царапнула по моей ноге. – Больно, ты чего? Ах, да-да, поняла, не спим мы! – в сердцах воскликнула я.

– И что нам теперь делать с этим дерьмом, в котором мы оказались, – Ника походила вокруг меня и уселась на задние лапки, глядя мне в глаза. – Ты хочешь сказать – приспосабливаться? – кошка махнула хвостом. – Но я не хочу замуж за какого-то старого маразматика, у которого, видите ли, магия заснула. Да какая магия вообще, черт подери! – ворчала я, поднимаясь с земли.

Тяжело выдохнула и оглядела взглядом вокруг темный глухой лес, обступивший маленькую поляну со всех сторон, и тоскливым взглядом уставилась опять на Нику:

– Да нас тут с тобой быстрее сожрут, чем мы попадем в какой-то замок.

Ника подошла к саквояжу, обнюхала его и села опять на свои задние лапки, глядя на меня.

– Что ты на меня так глядишь? Думаешь, если ты так умно смотришь, я все понимаю, о чем ты говоришь и думаешь? – Ника махнула хвостом. – Я же не телепат. Ну, хорошо, давай посмотрим, что нам туда подкинули, – открыла старинную походную сумку и придирчиво осмотрела содержимое, документы, футболку, кошелек, пакетик картофельной соломки, маленькую бутылочку воды, насколько мятных конфеток, таблетки от головы, упаковку обезболивающих, упаковку жаропонижающих, мой походный блокнот и планшет и еще кой-какие мелочи. Все эти вещи принадлежали мне, и я их взяла с собой в поездку в Зугдиди. Ничего нового, одним словом, в саквояже не было, кроме сумки-пояса, в которой лежал документ о моей помолвке.

– Ника! Посмотри, эти гады нас точно сюда на верную и голодную смерть закинули, воды нам хватит только на раз зубы ополоснуть, а еды совсем нет. Этот пакетик, сама знаешь, нас не накормит. Они что, думают, от Грузии до Англетера путь в пятнадцати минутах? Кстати, а где этот Англетер, ты знаешь? – кошка поднялась и выгнулась, ощетинив свой мех. – Ты тоже не знаешь или знаешь и поэтому волосы дыбом встали?

Ника обнюхала вокруг нас место и быстро побежала по вытоптанной тропинке вглубь леса. Оборачивалась назад и смотрела, иду ли за ней я или нет. Ну а как мне было не идти, конечно же, собрала всю смелость в кулак и шла за ней. В какой-то момент, пока я оглядывалась по сторонам, Ника резко бросилась в сторону от тропинки и исчезла, через какое-то время появилась с мышью в зубах. Я остолбенела на своем месте, она, как-то особенно и призывно мурлыкая, терлась об мои ноги.

– Ника! Это что? – тыкала я палец в мышку. – Ты где была? Я ведь переживаю! – с ужасом выдавила я из себя.

Она уложила полудохлую мышь мне в ноги, а меня аж передернуло. Я представила настоящую Нику с грызуном во рту, а Ника, недолго думая, взяла и проглотила мышку. От такого ужаса, у меня начался приступ кашля до рвоты. Глядя на меня, до нее тоже дошло, что она сделала. И мышка попросилась назад. Когда желудок у нее освободился от грызуна, она без сил упала на траву. Я, конечно, смелая девочка, но нервы были на пределе, а тут такое, что в мою голову нынешняя реальность не укладывается, но чтобы поддержать подругу, я уселась рядом с ней, взяла ее на руки и нежно глажу за ушком и тихо приговариваю:

– Никуль, ты прости меня, это просто с непривычки такая реакция, а вообще-то, охота за мышами – это не прихоть кошек, а их жизненная потребность. Я, помню, читала статью, что мыши – уникальный поставщик аминокислот, без которых кошкам жить чрезвычайно сложно. Прости меня, и знаешь, подружка, ты не обращай в следующий раз на меня внимание и ешь все, что тебе вкусно, а я постараюсь привыкнуть, обещаю.

Ника разжмурила глаза и спрыгнула с моих рук.

– Урр-рр!..

– Понятно, идем дальше? – кошка вильнула хвостом и побежала опять по маршруту неведомых дорожек, ну а я за ней.