Текст книги "Виртуальная любовь"

Лешка с Витьком через знакомых восстанавливали деду паспорт, указав, что его документы утеряны. Потому как дед категорически отказался идти к сыну и просить что-либо у него, сказав нам всем:

– Нету у меня больше сына, нету у меня никого, кроме Ладушки и вас, добрые люди. Не просите меня называть адрес, я не хочу, чтобы они знали, что я выжил на морозе. Отныне я умер для них, и их для меня больше нету.

Мы не стали настаивать, тем более Лешка с Витьком сказали, что есть у них хорошие знакомые в паспортном столе и они спросят, что можно сделать, если человек потерял все документы.

ГЛАВА 5

Все праздники миновали, первый месяц нового года подходил к концу. Этот год начался для меня не очень удачно, кроме приобретенного деда. Лешка с Витьком действительно оперативно сработали – и уже после старого Нового года они подарили деду паспорт с пропиской в моей квартире. И мы в последний день января после моего рабочего дня на выходной поехали с ним к моим, в деревню. Родители поначалу меня поругали: как можно чужого человека с улицы в дом привести, да еще и прописать его. Но к вечеру они уже поменяли свое мнение, так как дед им очень понравился. Он действительно сильно изменился с того дня, как вышел с больницы, глаза стали живые, светящиеся, живчик такой, по утрам даже бегал в любую погоду. Мне иногда перед ним было стыдно за свою лень, по мне – я бы лучше лишнюю минутку поспала, чем в мороз бежать по улице. Пока я болела, он починил все, что болталось, капало, продувало. Хоть и говорила ему:

– Дед, да не надо, можно и мастера вызвать.

А он мне в ответ:

– Какого мастера, я всю жизнь все делал собственными руками. Мы даже с моим другом Тихоном усадьбу целую построили недалеко отсюда. Знаешь, где дачный поселок в Лесном?

– Да, знаю, мы туда летом с друзьями на озеро ездим часто, там, кстати, у Иринкиных родителей дача есть.

– Это в каком ряду у них дача? – спросил меня дед.

– Я точно не знаю, какой ряд, но от булочной, если стоять к ней спиной, слева первая улица, и в середине их домик, такой желтенький, небольшой, вот там они обитают.

– Второй ряд это называется, а мы в самом конце, 56 ряд с Тихоном строили, от озера в противоположную сторону, ближе к горам.

– Ох, дед не та ли эта усадьба – вся из мрамора? Хотя вряд ли, такую дачу, про которую я говорю, надо не меньше миллиона иметь, чтобы такое соорудить, там наверняка какой-нибудь олигарх живет. Кстати, дед, а ты кем работал в молодости?

Дед засмущался, а потом ответил:

– Архитектор я, а друг мой был инженер. У нас такие проекты были, с ним даже в Москве строили на заказ.

– Ого, тогда понятно, откуда у тебя руки золотые.

Дед от скромности промолчал.

Все выходные моя бабуля суетилась, пекла всякие вкусности, откормить меня хотела, в ее глазах я всегда была худая, замученная, одичавшая в городе одна. А дед ей помогал, он и в кулинарии неплохо разбирался. Говорил, жена часто болела, у нее с детства сердце больное. Вот она учила его готовить на случай, если она попадет в больницу, и чтобы они с сыном не голодали. Как речь заходила о сыне, он отворачивался, видно, это вызывало у него боль до слез.

В воскресенье я собралась в обратный путь, с дедом мы договорились, что он остается с моими в деревне, он был совсем даже не против, так как, видно, моя бабуля ему очень понравилась. Когда я уже выходила со двора, он подошел ко мне и сказал:

– Ладушка, детка, возьми меня с собою в город, мне надо кое-какие дела доделать, а потом я с удовольствием вернусь в эту дружную и милую семью… Ну, если ты, конечно, не против, да если я не буду тут обузой.

– Дед, не начинай, какая ты нам обуза, ты уже мой дед, запомни это навсегда.

Он опять прослезился и сказал:

– Спасибо вам за все, я даже не думал, что под конец моей жизни такое счастье упадет на голову. Я ведь за многие годы уже и смеяться забыл как. А с вами даже помолодел, кажется.

– Вот и хорошо, – сказала моя мама ему в ответ, – наши двери всегда для вас открыты. Раз Ладушка решила, что вы ее дед, значит, и правда наш родственник. И мы рады, что вы у нас теперь есть.

– Дед, а зачем тебе в город? Если честно, я просто переживаю, вдруг ты своих встретишь? – спросила я дедушку.

– Ну не могу я остаться, – тихонько сказал дед, – я хочу в собес сходить, чтобы пенсию мне присылали на этот адрес. Я не хочу быть нахлебником, тем более я имею пенсию.

– Так ты не переживай, давай свой паспорт, и Лешка с Виктором все сделают сами, раз у них там такие крутые знакомые. А ты пока будь здесь, и как все будет готово, я приеду и привезу паспорт.

– Так мне неудобно пацанов опять просить, они и так вон как помогли с паспортом.

– Матвей, – сказала моя бабушка, – дай свой паспорт и не спорь. Не сомневайся, они все сделают, эти хлопцы ради нас и в космос слетают. Это чудесные ребята. Будь спокоен.

И дед больше не стал спорить, отдал мне паспорт, обнял и поцеловал в макушку, сказав:

– Береги себя, внученька!

Поднял голову вверх и, смотря в небо, добавил:

– Спасибо Богу за такой новогодний и очень дорогой подарок мне.

Почти месяц я не заходила в интернет и не знала новостей от своей компании. Видно, праздники всех выбили из умеренного ритма, и даже телефон молчал. Никто из моей интернетной компании не звонил. Во время моей болезни пару смс прислала Безумная, спросив, как у меня дела. Тогда мне было очень плохо, и я не ответила ей. А потом просто не хотела, мне как будто нужно было время, чтобы никто и никак не напоминал о Игоре. Вечерами мы опять собирались с подругами на чаепитие. С дедом у нас вечера проходили веселее, чем прежде, он умел шутить, доводя нас до смеха со слезами. А потом и Лешка с Витьком к нам тоже присоединились. Так я забывала о своей виртуальной любви. Но ночами Игорь снова, и снова приходил ко мне в мысли и в мои сны.

Вернулась из деревни я поздно, но спать не хотелось.

В голове опять поднималась вьюга всяких мыслей. То приходила мысль, что на сайте страница краснеет от сообщений Игоря. Я поднималась, подходила к компьютеру, но тут же другая мысль отвечала первой: «Да ничего подобного, раз заблокировал тебя, значит, нету сообщений, не тешь себя и не успокаивай, а будь готова все принять реально трезво».

Я нажала на контакты в телефоне, и нашла: «Игорь». Нажала на «трубку», мне никто не отвечал. Как будто такого номера вообще нет, мертвое молчание без гудков. Значит, с блокировки меня не удалили. Зато я нажала «удалить контакт и заблокировать». Затем села за компьютер и зашла на свой сайт. Сообщений действительно было очень много. Кто с прошедшими праздниками поздравлял, кто спрашивал, живая я еще или как. Вся компания переживала о моем уходе. Все сожалели, но, слава Богу, не жалели, а наоборот, ругали за то, что я пропала, на радость Игорю.

Зашла в игру, из наших никого в онлайне не было. Зато был мой ухажер с ником Твой. Я первый раз видела, чтобы он был в игре. Обычно он присылал виртуальный подарок ранним утром и поздно ночью. Я не хотела сидеть в игре и зашла там же в свой дом.

Я уже говорила, читатель, что в игре «Бутылочка» все как в жизни, напоминаю: есть дома, есть семьи, есть магазины и даже бутылки, которые игроки там называют между собой «тара», замещающие деньги.

Так как тары у меня скопилось много, я сидела и листала каталог магазина, чтобы купить какую-нибудь новинку для своего виртуального дома. И вдруг ко мне в гости зашел Твой, вот тогда впервые я его увидела, что он в онлайне. Как ни странно, он написал в чат дома:

– Привет, тебя очень долго не было. Что-то случилось?

Я ответила:

– Привет, да нет, ничего смертельного, жива-здорова. Кстати, спасибо за подарки и поздравления. Это как-то неожиданно, ты всегда молчал, а пока меня не было, даже сообщения писал.

Он прислал смайлик улыбки и потом написал:

– Я скучал по тебе.

– Не надо мне лапшу сейчас вешать на уши. Мы совсем незнакомы, ты даже не знаешь, как я на самом деле выгляжу. А говоришь, скучал.

– Как выглядишь, я действительно не знаю. Но мы знакомы с тобою в этой игре.

– Каким образом?

– Просто у меня два ника в игре. Второй мой ник – Угрюмый, – и он добавил смайлик «смеется».

Угрюмый к нам присоединился месяца три, а может, и четыре назад, он соответствовал своему нику как аватаркой, так и своим частым молчанием.

Он ни за кем не ухаживал, а подарки посылал всегда всем одинаковые, никого не выделяя чем-то особым. Я тогда думала, что этот мужчина сам по себе. Он умел шутить, но шутил редко, он был хорошим слушателем, все, у кого были какие-то проблемы, почему-то делились с ним, а он никогда не обсуждал это с кем-то другим, он был как могила для секретов. Слава Богу, я с ним не делилась и была с ним на расстоянии. Его тихий омут меня почему-то пугал. Да и тогда я всем делилась с Игорем, и на Угрюмого вообще никак не смотрела, даже в друзья его не взяла, когда он подал заявку. Так и сидит у меня в подписчиках.

Как он назвал свой второй ник, мне почему-то стало смешно. И я ему написала:

– А зачем ты у меня сейчас спрашиваешь, что у меня случилось, ты же все прекрасно знаешь. И мало того, я знаю точно, что все сплетни, которые плетутся в игре, доверяют тебе. Сейчас ты зачем вообще ко мне сюда зашел? Плакаться тебе я не стану. И знаешь, у меня все так отлично, что и жаловаться мне не на что.

Почему я злилась на него, сейчас не знаю. Но в данный момент чувство было, что он все время подсматривал и подслушивал, а теперь пришел на меня вылить ведро ледяной воды.

– Я не обсуждаю, тем более не верю ни в какие сплетни ни про кого. Я сам решаю, какой человек. Мне не нужно чужое мнение. И чего ты злишься сейчас? Я сказал правду. Или тебе больше нравится вранье? – спросил он меня.

– Сейчас как раз таки тот случай, что ты врал все время, что был рядом с нами. Ты Угрюмый, а за мной ухаживал как Твой и молчал. Почему?

– А что мне оставалось делать, я ж не слепой, сам видел, как Игорю повезло, поэтому молчал. Но ты мне очень нравишься. И я не мог сказать, что имею две страницы в игре.

– Тогда зачем ты сейчас об этом сказал? Потому что Игоря нету?

– Нет, не поэтому, просто хотел с этого года с тобой быть правдивым и сказать, что это я ухаживал все время за тобой, когда не было Игоря.

Видно, «психоз» родился вперед меня: я не хотела больше с ним разговаривать, нажала «удалить гостя из моего дома» и вышла из игры совсем. Война мыслей неслась в голове, не останавливаясь на перемирие. Еще ни разу я так не психовала в интернете, как сегодня. Мою светящую лампочку, что я в онлайне, увидела Сина – и тут же позвонила в «скайп».

– Ты как, дорогая? – первый вопрос задала она, как только включился видеочат.

– Да все нормально у меня. Просто после праздников заболела, а потом к своим в деревню ездила, ну а там, сама знаешь, связь не очень хорошая, да и давно дома не была, хотелось надышаться родными.

Какого черта я сейчас ей врала? Но рассказывать, что мне жить не хотелось в какой-то момент, я тоже не желала.

– Вы как тут? Так давно вас никого не слышала. Как все, кого видела из наших?

– Да у нас как всегда. Все хорошо, мы со Странником опять погрызлись, и даже в «Бутылке» развелись, не видела?

– Нет, я зашла и сразу вышла, потому как наших никого нет, а с чужими сидеть неинтересно, – ответила я ей.

– Слушай, а ты знаешь, что твой Игорь нас всех из друзей удалил?

– Нет, не знаю. А вы-то ему где дорогу перешли?

– Вот бы знать ответ, мы тоже все в недоумении. Лютый ему звонил, а он его сразу заблокировал.

– Значит, он не дал никому шанса высказать свое мнение, – рассмеялась я ей в ответ.

Она даже удивилась моему смеху и тоже заулыбалась.

– Ладка, ты такая молодец, я тебе даже завидую, что так легко перелистнула страницу прошлого. Я иногда хочу своего Странника послать куда подальше, но не могу. Вот день молчим, а я уже как дура сижу и выглядываю, когда он появится в интернете.

Я ей не стала говорить, что у меня на сердце скребут кошки. И хочется не смеяться, а реветь. Восемь месяцев я жила одним человеком, и вмиг все исчезло. Нет, я еще не перелистнула эту страницу. Хотя очень хотела быть сильной и не думать о нем.

Пока мы с нею болтали, появилась Безумная. И давай нас уговаривать зайти в игру, говоря:

– Пусть это будет первая встреча в новом году в игре, мы ведь и правду ни разу после праздников вместе и не встречались. А когда мы с Лютым туда заходим, все только и спрашивают: куда девалась ваша Лада? Без тебя, дорогая, и правда очень было скучно.

– Вам-то с Лютым чего скучать? – ответила я ей.

– Знаешь, мы так привыкли уже с ним заходить на вечерние наши игры, и нам действительно тебя уже не хватает. Хочешь верь, хочешь нет, но это так.

– Алис, мне, конечно, приятно это слышать. Но вроде я все время скромно сидела, даже и не подозревала, что многие там будут мною интересоваться.

– Больше всех Угрюмый о тебе спрашивал. – добавила Зинуля.

– А Угрюмый меня вообще никаким боком не интересует.

– Зря ты так, он хороший мужик, – сказала Зина.

– Все может быть, не спорю, но мне он не нравится, своим тихим болотом.

– Ладунь, пошли там уже, и Странник, и мой Лютый комнату держат.

Мы зашли в игру «Бутылочка».

К нам тут же присоединились еще игроки, которые были в игре. Полночи шутили, никто мне не напоминал о Игоре. Время было за три часа ночи, и наш знакомый Серега сказал, что идет уже спать, завтра ему в рейс. Провожали с криками как в «скайпе», так и в игре, анимационными подарками. Он вышел, кресло одно мужское освободилось, и на него уселся Твой. Я сначала даже и не заметила, так как в «скайпе» смеялась с Зиной и Странником. Потом посмотрела в чат в игре и увидела – сообщение писал Твой:

– Лада, прости, если можешь, я не хотел тебя обидеть, но и врать я не хотел.

И поставил новый смайлик, видно, купленный: стоит на коленях и плачет.

Естественно, мужская половина стала за него, женщины от любопытства стали спрашивать, каждая писала в личный чат:

– Так ты с ним знакома?

Я потерялась в сообщениях, столько много было приватных окон, что я закрыла все и в общем чате написала для всех:

– Все, кто меня сейчас спрашивает, знакома я или нет с ним, отвечаю… хотя нет, может, он сам скажет, что с Твоим я не знакома…

Тут Твой вышел – и следом зашел Угрюмый.

Все молчали в недоумении.

Я сидела, молча смотрела на то, как поведет себя Угрюмый. А он мне написал в личный чат:

– Лада, еще раз извини, но если ты сейчас хочешь, чтобы все узнали, что Твой тоже мой ник, тогда я напишу, что я и есть Твой и за тобой ухаживаю я…

Пока я смеялась в игре, злость у меня к нему пропала, я не могла долго злиться на человека, ведь он действительно ничем ни меня, ни кого-либо не обидел. И я ответила ему:

– А скольких ты еще обманул в игре?

– Слово мужика, я с авой Твой ухаживаю только за тобой, я не хотел, чтобы ухаживание за тобой стоило одну бутылку. Даже не заходил в игру, кроме как утром, когда просыпался, заходил, дарил тебе цветы, и еще ночью, когда шел спать, посылал тебе медведя, на котором написано «спокойной ночи». И как бы ты мне ни нравилась, я не вставал между тобой и кем-то. Честно скажу, ревновал тебя, поэтому поднимал цену, чтобы каждый мимо проходящий не мог за тобой ухаживать.

– Сильный аргумент. Даже не знаю, что сказать, то ли спасибо, то ли – да пошел ты, – написала ему я.

Я отключилась от «скайпа», чтобы никто не видел, с кем я переписываюсь.

Твой писал:

– Лада, я ни перед кем не виноват, только перед тобой. Что не признался сразу. Теперь вот признался, а ты зла на меня. Этого я и боялся все время.

– Я сейчас подумала – и скажу тебе честно. Я не знаю, какой ты. И знать пока не хочу.

Я думала, он обидится и уйдет. Но он ответил:

– Раз написала, «пока», значит, шанс у меня все же есть! А может, мне еще раза три возле тебя пройти? – и уже добавил скобки-улыбки.

– Не надо возле меня ходить, а то подумаю – хвастаешься, – ответила я ему.

– Как скажешь, – и улыбнулся смайликом.

Время было позднее, а утром надо было рано вставать на работу, поэтому я стала прощаться со всеми и написала в общий чат:

– Всем спокойной ночи. Мне пора на выход.

Все заохали, заайкали, что времени уже много, кому-то и спать уже не придется, а сразу надо собираться на работу. И стали все тоже прощаться.

Заснуть я сразу не могла, в голову лезли воспоминания об Угрюмом, хотелось вспомнить, кому он раньше отдавал свои предпочтения. Но ничего не могла припомнить. Как только вспоминала одно, тут же всплывал Игорь. Отгоняла мысль об Игоре, оставалась пустота.

ГЛАВА 6

Подходил праздник 8 марта. Погода еще не радовала теплом. Все время было холодно. Вечерами после моих посиделок с подружками я садилась к компьютеру. Компания перестроилась во времени входа в игру, и в «скайп» тоже. Как-то странно они все подстроились под мой вход в интернет. Угрюмый удалил свою страницу дня через три после нашей переписки. И стал все время приходить как Твой. Я выставила ему условие, чтобы ни имя, ни город ничего не говорил о личной жизни, пока я сама не спрошу. И он принял мое условие. Для меня это было неожиданно. Я все старалась сделать, чтобы он исчез подальше от меня. Некоторые, заходя в игру, спрашивали, куда Угрюмый делся. Многие писали, что даже поплакаться некому стало. Он был нашей жилеткой, причем с очень крепким карманом. Никогда и никому не передавал, что ему рассказывали. И главное, не стеснялись в этом признаться.

Но я молчала, и Твой на это тоже молчал. Только потом писал мне:

– Вот видишь, люди все же по мне скучают, одна ты вредина. Ничего не хочешь знать обо мне.

Я все время писала ему, что благодарна своему разуму и не имею такой привычки плакать в чужие жилетки.

– Говорю же, вредина, – смеялся смайликом он. – И когда же ты меня на своей странице примешь в друзья? И в свой видеочат добавишь? – спрашивал он.

– Даже не надейся, я больше не принимаю к себе в друзья никого, тем более в видеочат. А ты еще у меня под большим сомнением и подозрением находишься.

– Уже месяц доказываю тебе, что я не олень, а ты все сомневаешься. Ладушка, а у меня день рождения через три дня.

– Да ты что, прям на 8 марта! Или опять врешь?

– Честно-пречестно, даже честнее не бывает, – написал он.

– Ничего себе, как твоей маме не повезло в жизни, на свой женский праздник все время готовила и стряпала для мужика.

– Ха-ха-ха-а! – смеялся он. – А моя мама говорит до сих пор, что, наоборот, счастлива такому счастью – родить меня в такой праздник.

– Чего же такого счастливого есть в родах на 8 марта?

– Я у нее поздний ребенок, поэтому все были рады любому дню моего рождения, – ответил он мне.

– Ах, ну тогда понятно. Извини.

– Ладушка, меня сейчас инфаркт хватит… – вдруг написал он.

От его сообщения мне стало тревожно.

– Ты шутишь или серьезно? Если серьезно, вызови скорую помощь.

Но тут же со звоном посыпались сердечки на меня, и я от громкого звукового эффекта подпрыгнула в кресле.

Пока он сыпал сердечки, я не знала, что думать, толи это и называлось у него инфарктом? Но почему он замолчал? Ведь посылать сердечки просто, указываешь цифру, сколько сердец отправить, и все, можно дальше писать сообщения; а он молчал.

В этот момент я даже не знала, что ему написать. Я сама запретила ему о себе что-то рассказывать. И называла его в чате – Угрюмый, а в общем – Твой.

– Эй, ты там живой? Угрюмый, черт тебя подери, не молчи? Чего пугаешь меня?

– Ты себе представить не можешь, как мне приятно сейчас твое переживание за меня. Но я написал, что инфаркт будет, оттого, что ты за все время первый раз мне написала «извини». Я думал, таких слов в твоем лексиконе для меня нет.

– Заразка такой, напугал меня. И вообще, не такая я и злая, как ты пишешь и думаешь. Если бы я очень была злая, то ты бы не услышал и слова от меня, – ответила я ему,

– Ладушка, может, все же скажешь, как твое реальное имя, я ведь привыкну сильно к тому, что ты Ладушка, а потом окажется, что ты Катя или Марина, или еще как-то, а я не смогу тебя называть по-другому. Потому что мне действительно с каждым днем все больше и больше нравится, что ты именно Ладушка.

– Не скажу, и не проси. Мы с тобой договорились: я буду с тобой общаться как Лада, а ты – как Угрюмый и Твой, ничего личного ни о тебе, ни о себе не хочу знать и рассказывать.

– Хорошо, только не злись… – тут же написал он.

– Обещаю, только один подарок тебе из своей личной жизни сделаю как-нибудь, – ответила я ему.

– Хорошо, что день рождения у меня через три дня, а то бы умер от любопытства, – смеясь смайликом, написал он в ответ.

– Ха, а я ж не обещала, что это будет на день рождения тебе.

– А когда? – тут же написал он свой вопрос.

– Ну не знаю. Слово видел – «обещаю»? А обещанного три года ждут, – засмеялась ему в ответ.

– Я уже знаю, что обещания свои ты всегда выполняешь, – тут же он добавил смайлик улыбки.

– Да, я совсем забыла, что ты у нас шпионом был, – тоже добавила свою улыбку.

– Ну хватит меня стыдить, я же уже сто раз извинился. Раз ты мне подарок обещала, то и я взаимно обязан сделать тоже подарок из своей личной жизни.

– Хорошо, но только на мой день рождения подаришь.

– А когда он у тебя? – тут же спросил он меня.

– Ты узнаешь, меня выдадут здесь мои друзья. Но скажу, что ждать тебе придется долго.

– Тайны бермудского треугольника отдыхают против твоих. А может, уже познакомимся, как все?

– Стоп, не уговаривай. Я не хочу больше виртуальных отношений!

– Ты хоть напиши, из какого ты города? – опять задал он вопрос.

– Нет, не напишу, извини. И вообще – мне пора на выход.

– Обиделась?

– Нет, не обиделась, просто уже время почти час. Мне правда нужно спать идти.

– Хорошо, вредина. Я ведь чувствую, что ты уходишь из-за того, что я спрашиваю о твоем реальном мире.

– Да, и это тоже меня торопит на выход.

– Хоть бы соврала, что нет.

– Зачем мне врать? Чтобы потом оправдываться? Я лучше сразу правду скажу, даже если она не нравится. Ну что, Угрюмый, спокойной ночи.

Я ушла…

Утром я прочла от него сообщение, которого не стала ждать после того, как попрощалась с ним ночью.

– Спокойной ночи, милая Ладушка, пусть тебе приснятся волшебные сны. А еще хочу пожелать, чтобы ты увидела во сне меня, в маске. Думаю, потом наконец-то у тебя загорится любопытство узнать обо мне хоть маленький кусочек реального отрывка из моей непрочитанной книги. Хотя бы спросишь, как меня зовут на самом деле. Целую тебя, вредина.

Переписывались мы с ним каждый день, но в друзья и в «скайп» я его не принимала. Я боялась, а вдруг он мне понравится и все будет как с Игорем. А так я оставалась спокойной и ничего меня не обязывало.

Праздник 8 марта выпадал на пятницу, я всех предупредила, что меня не будет, завтра я еду к своим родителям. Друзья, конечно, все расстроились, что компания распадается всегда, когда меня не бывает. Как будто я там связная, связываю всех тесно. Хотя для меня это было всегда непонятным. Твой сказал, что он, как чудище из сказки «Аленький цветочек», умрет, если я вовремя не вернусь.

Я заказала поздравление на сайте ему с днем рождения, нажелала ему всего, на что способен был мой мозг. И подписалась именно так, как он называл, Ладушка. Указала дату, чтобы сообщение ему упало в ящик именно 8 марта, когда я буду далеко от дома, у своих в деревне.

На работе я отпросилась заранее, потому как ехать мне надо было поездом почти пять часов. Уже стояла у дверей своего дома, как вдруг раздался звонок в дверь.

– Кто там? – спросила я, хотя подумала, что это Мария или Иринка звонят, или их мужья. Что-то забыли, наверное.

Но из подъезда раздался незнакомый мужской голос:

– Простите, я разыскиваю Матвея Степановича Чернова.

Я испугалась, это был мой теперь уже дед. Я не думала, что сын его найдет так быстро. Открыв дверь, я решительным голосом сказала:

– Здесь такой не живет. Я не знаю, о ком вы спрашиваете, – соврала я. Хотя мужчина, который спрашивал, не выглядел подлецом. Но тут же сама себе ответила: откуда мне знать, как выглядит подлец, то есть сын деда.

– Я почти пять месяцев разыскиваю господина Чернова. Я адвокат, – добавил он, – не могу найти этого мужчину. В милиции мне сказали, что он с января месяца здесь прописан. Я приходил уже два раза к вам, но вас не было дома. Соседка ваша снизу сказала, что дома у вас нет никого и вы, наверное, еще на работе.

– Я не поняла, чей вы адвокат?

– Я адвокат, представляющий интересы Катерины Ивановны Маковской.

– Я впервые слышу эту фамилию.

Когда дед рассказывал о себе, то называл сноху Галиной, и я сейчас не знала, как поступить. Сказать правду или все же выставить адвоката за дверь и прикинуться, что ничего не знаю?

– Вы меня простите, но я на поезд опаздываю.

– Я вас с удовольствием подвезу, вы только мне скажите, где Матвея Степановича могу найти, ведь милиция точно знает, где он прописан.

– Ну раз милиция лучше знает, кто у меня прописан, чего же вы у меня спрашиваете?

– Вы обязаны помочь, если знаете, где его можно найти.

Говоря это, он как будто просвечивал меня вместо рентгена своими светлыми глазами.

– Я вообще никому ничем не обязана. Единственное, что я обязана, это сейчас ехать на вокзал, иначе я опоздаю из-за вас на поезд, – сказала я, выталкивая его из своей квартиры, вежливо, выкатыванием своего чемодана в подъезд.

Он взялся за ручку чемодана, говоря:

– Я же обещал, что подвезу, значит, подвезу, мне все равно по пути.

– Спасибо, конечно, но я уже вызвала такси, – опять соврала я.

Он взял чемоданную ручку из моих рук, да так настойчиво, что я даже не успела ни одного слова сказать против.

– Тогда я вас до такси провожу, – сказал он и поднял чемодан, спуская его по лестнице.

Простояв минут десять во дворе в ожидании такси, которое я не вызывала, потому как до вокзала хотела доехать на маршрутке, которая останавливалась рядом с домом.

– Видно, ваше такси о вас забыло. Раз за вами машина не приехала, я вас довезу. – И потащил мой чемодан в свой автомобиль. Только я хотела запротестовать, что поеду на маршрутке, как он опередил меня, сказав:

– Отказ не принимается! Садитесь.

Он открыл дверь своего автомобиля и указал рукой в открытую машину на сиденье спереди. Пришлось сесть; какой-то адвокат настырный. Должен был, по идее, уехать, как только мы вышли во двор, а этот упорно стоял и улыбался. Как будто знал, что такси не приедет.

До вокзала мы доехали почти молча, адвокат на меня все время посматривал внимательным и в то же время хитрым взглядом. Когда мы подъехали к железнодорожному вокзалу, я сказала:

– Спасибо, – и стала отходить от машины. Тут он меня спросил:

– А куда вы едете, Лада Владиславовна?

– Далеко, в деревню, к своим родителям.

– А в деревне случайно нет Матвея Степановича?

– Послушайте, я вам уже сказала, что не знаю вашего Матвея Степановича. И никогда не знала.

– Лада Владиславовна, ваши соседи снизу почти все подтвердили, что в вашей квартире после нового года жил какой-то старик. Раньше они его никогда в доме не видели.

– А, ну соседи много скажут. Тогда я вам поясню: это мой дед, муж моей бабушки.

Видно, врать у меня получалось плохо, он опять сверлил своими глазами меня насквозь и улыбался во весь рот.

– Ну хорошо, хорошо. Только вы не сказали, в какую деревню вы едете? – задал он новый вопрос.

– А теперь я вообще ничего не скажу! Вы что, милиция, меня тут допрашивать? Спасибо, что подвезли, дальше я сама, без вас. До свидания, – резким тоном ответила я ему и, выдернув чемодан из его рук, пошла в здание вокзала.

Мой поезд отправлялся со второго пути, я направилась сразу же туда. Потому как часы показывали, что поезд прибывает через пятнадцать минут. Все время ожидания я оглядывалась вокруг себя, седьмым чувством ощущая на себе взгляд, но, осматриваясь, я не видела никого, кто смотрел бы в мою сторону. Видно, от волнения за деда мне уже кажется, что кто-то за мною следит. Поезд прибывал вовремя, объявили нашу посадку, и я быстро поспешила в свой вагон. Сидя у окна, я как всегда рассматривала всех провожающих. Я вообще любила сидеть у окна в любом транспорте, летя самолетом, в небе наблюдала за облаками с солнечными переливами, за их течением, завораживающим взор. Могла весь рейс не отрываясь смотреть на краски небесного создания. А в поезде любила смотреть на ширь и просторы, на удивительную природу земли. И, скажу вам, ничего нет краше и сказочнее, чем линия соприкосновения неба и земли.

Когда поезд тронулся, я успокоилась. Видно, адвокат все же мне поверил и уехал. Соседями в моем купе были две старушки и один дед. Я всю дорогу наблюдала за этими пожилыми людьми. И знаете, рядом с ними я поняла, что люди не стареют, они просто переодеваются в «костюм Старости». Потому как, наблюдая за этими старичками, я видела в их глазах огни озорства не хуже, чем у молодых, когда нас тянет на подвиги. Даже шутки у них были такие же, как у молодого поколения: иногда дерзкие, иногда смешные до слез. Две бабушки все время поддевали деда, а тот не злился, он им подыгрывал. Тоже с озорством, иногда прятал улыбку, чтобы они не догадались, что он шутит, а вид делал, что злится. Мудрые, добрые, веселые старики развлекали меня всю дорогу, я даже не заметила, как пролетели пять часов в дороге. Попрощавшись с ними, я пошла к выходу, потому как мы подъезжали уже к платформе моей конечной остановки.

Когда я вышла на перрон, то обернулась к окну, у которого сидела недавно сама: там все трое моих попутчиков махали мне на прощание. Я тоже помахала им. Развернулась, хотела идти, как вдруг уткнулась в фигуру адвоката, который стоял позади меня. Я даже вскрикнула.

– Ой, вы что, за мною следили?

– Да нет, совсем не следил, просто зашел на вокзал, хотел сигареты купить – и увидел вас на перроне. Видел, как подходил поезд, а на нем был написан ваш маршрут. Ну а поскольку деревню вы не назвали, подошел к проводнице, показал документы, и она сказала, до какой станции вы едете. Честно, я ушел с вокзала. И вас не преследовал, ехал совсем другим транспортом и другой дорогой.

– Ага, ушли, сели в машину и следом отправились за моим поездом.

– Точно, я уже больше часа вас поджидаю, медленно вы как-то ехали. Ну, давайте чемодан, я вас теперь и к дому вашему с удовольствием подвезу.

– Не дам, и с вами никуда не поеду!

– Лада Владиславовна, я же уже знаю точный адрес ваших родственников, так что не стоит идти по грязи на таких чудесных каблучках.

– Откуда вы знаете адрес моих родных?

– Так милиция нам помогает, не то что вы.

– Почём мне знать, зачем вы ищете деда, может, вы от его сына разыскиваете, чтобы этот подлец снова издевался над ним?

– Да нет, я вовсе не от сына. Кстати, его сын мне сказал, что отец его выписался давно и уехал куда-то и даже никого не предупредил, ни сына, ни его жену. Показал дарственную на квартиру от отца. Чем сбил меня с толку. На целых две недели.