Текст книги "Крайний срок"

Пять

Я выронил мобильник и с руганью бросился к окну. Сирены ревели все громче, и думать о чем-либо другом было невозможно. Дело в том, что такая система оповещения на случай вспышки инфекции должна привлекать ваше внимание, дабы вы сосредоточились на конкретной проблеме. Тут не до размышлений. За моей спиной Аларих и Бекс начали орать на Дейва, чтобы он отключил сигнализацию. Он, в свою очередь, прокричал им: пускай они заткнутся, он пытается это сделать, но ему мешают работать!

Только Келли догадалась, что случилось нечто очень серьезное. Она сжала кулаки, подперла побелевшими костяшками подбородок и уставилась на меня своими огромными глазищами.

Я рывком открыл окно, наклонился над пролетом пожарной лестницы и посмотрел вниз. Сирена внутри квартиры умолкла. Дейву удалось взломать короб и выдернуть провода, но теперь в офис ворвался механический вой из соседних домов и неразборчивые крики людей.

По крайней мере, я смог расслышать выстрелы. Это означало, что кто-то еще жив.

Пока.

Мать твою, – выругалась Джорджия.

– Аналогично, – пробормотал я. – Народ!

– Что? – спросил Аларих.

– Похоже, пора эвакуироваться. Оперативно, быстро и лучше бы вчера. – Я отскочил от окна. – Неприятно говорить вам, но это – не учебная тревога.

На пару секунд в комнате воцарилось подобие тишины. Все пытались осознать мои слова. А потом задвигались с бешеной скоростью. Бекс и Аларих бросились в гардеробную к ящику с оружием, а Дейв – к своей клавиатуре. Только Келли снова осталась на месте. Она застыла как каменная в той же позе.

Шон…

– Уже иду, – шепнул я и помчался к серверной стойке.

Почти пятнадцать лет прошло со времени последней крупной вспышки инфекции в Окленде. Хотите, поделюсь рецептом относительно спокойного существования без зомби? Элементарно. Возьмите вооруженную группу людей, внушите им «бункерный» менталитет и скажите, что они могут положиться только на своих. И они станут безупречно патрулировать границы собственной территории. Вам за них вообще можно будет не беспокоиться. Беда в том, что подобная тактика всегда приводит к тому, что ребята начинают палить по всему, что движется. Тут уж ничего не поделаешь. Конечно, в Окленде имелись проверенные системы безопасности, но большинство жителей не знали, как они функционируют и как использовать их с толком в экстремальных ситуациях. Они умели управляться только с автоматической защитой собственных домов…

Не меньше половины витрин, которые я успел разглядеть при беглом осмотре улицы, были открыты. Аварийные выходы – тоже. Пара бронированных жалюзи опустилась, но ведь двери-то были распахнуты настежь… Все понятно и без слов: как только в дом проникнут зараженные, живых там не останется.

Примерно половина окон без ставен была разбита. Противоударное стекло – понятие больше теоретическое, когда речь идет о зомби. У них нет болевых рецепторов, поэтому они будут методично долбить стекло, пока оно не разобьется. А когда речь идет о недорогом квартале, то все витрины в итоге раскалываются вдребезги. На тротуаре алели лужицы крови, но в непосредственной близости от нашего дома криков слышно не было. Для многих горожан спасаться было уже слишком поздно.

Я подошел к серверной стойке, принялся отсоединять жесткие диски и щелкать тумблерами, чтобы перенести как можно больше данных в засекреченные внешние хранилища. Есть несколько файлов, которые мы стараемся никогда не хранить «живьем» в Сети, включая материалы, связанные с расследованием убийства моей сестры. Но даже эти сведения каждый день подвергаются резервному копированию – на жесткие диски, которые я в данный момент рассовывал по карманам, и на другие, внешние, диски. Последние хранились в бронированных сейфах, тайниках и прочих местах – в общем, повсюду в окрестностях Сан-Франциско. С недавних пор у меня возникла уверенность, что я имею право на такую паранойю.

Внезапно у меня за спиной послышался порадовавший меня звук – Бекс зарядила свою винтовку. Тут же раздались звуки, которые сразу меня обнадежили. Аларих вывалил на пол содержимое аварийного боекомплекта. На открытом пространстве парень, возможно, и не боец, но он – самый большой специалист по части оружия, которого я когда-либо встречал в своей жизни. Между прочим, здесь все логично. Например, вы отменно стреляете и уверены, что ваш навык гарантирует вам полную безопасность. Но это вовсе не означает, что вы быстро сообразите, как быть, если перед вами возникнет ватага зомби. Кстати, многие люди погибли именно из-за подобных заблуждений.

Ты отвлекаешься, – упрекнула меня Джорджия взволнованно. Я не мог ее винить. – Сосредоточься, балбес. Глупо было бы умереть прямо сейчас.

– Знаю.

Я закончил возиться с жесткими дисками. Настало время трогаться.

Звук моего голоса вывел Келли из ступора.

– Что нам делать? – произнесла она негромко и обвела комнату с таким видом, словно ждала, что зомби начнут проходить сквозь стены. Видимо, ей еще ни разу не доводилось присутствовать при реальном прорыве. Вот что такое настоящее испытание. Нелегальное клонирование, инсценировка собственной смерти, а затем – попытка уцелеть в апокалипсической схватке с мертвяками. И все за один день.

Если честно, в других обстоятельствах я бы наслаждался сменой эмоций на лице Келли. Наверное, это жестоко, но мне плевать. Нет ничего смешнее, чем лицезреть человека, который долгое время считал зомби чужой проблемой. И вдруг – раз! – он осознает, что легко может пополнить их ряды. Такое часто случается с медиками. Но, когда они понимают, что ни от чего не застрахованы, то, как правило, уже мертвы или заражены. И обнадеживающих известий ждать не приходится.

Но сейчас у меня не было времени веселиться.

– Мы убираемся отсюда к чертям, – заявил я, шагнув к Дейву. – Что у нас на парковке? Доберемся до машин или нам конец?

– Твари сумели прорвать человеческий заслон, но через автоматику не пробились, – сообщил он, не спуская глаз с экрана. Его пальцы порхали по клавишам уже трех клавиатур. В движениях Дейва было изящество концертного пианиста, вдохновенно исполнявшего симфонию. На экранах мониторов, соединенных с боковыми клавиатурами, мелькали окна и блоки кодов. Данные сменяли друг друга быстро, словно вспышки стробоскопа. А Дейву хоть бы что. Здесь – его стихия, и он чувствовал себя в ней как рыба в воде. – В туннеле пока чисто, – пояснил он. – Автоматизированная система обороны здания включает разбрызгивание хлорки и кислоты. С кислотой я разобрался. С хлоркой еще не получается.

– А для чего у нас противогазы и защитные очки? На парковке пусто?

– По идее, вся дорога свободна до микроавтобуса. – Пальцы Дейва ни разу не замерли. – Наружный периметр не пробит. И продержится он минут пятнадцать, если твари будут барабанить в двери с такой же силой, как сейчас. Но если хоть один запаникует и кого-нибудь укусят, а потом он въедет на машине в трансформаторную будку, тогда – только десять минут.

– И какова вероятность?

– Поторопитесь.

– Ясно. – Я отвернулся от Дейва. – Аларих, Бекс?

– Почти готовы. – Бекс бросила мне гранату, и я пристегнул ее к поясу. – Мы могли бы пробить себе дорогу откуда угодно, но…

– Мы обязаны предположить, что сию секунду нас жаждет сожрать все население Окленда, – закончил я. – Аларих, как у нас с противогазами?

– Отлично, – раскрасневшийся Аларих посмотрел на меня. – Келли, вы владеете оружием?

Келли побледнела.

– Я… но в лаборатории такое не требовалось…

Мы замерли и уставились на Келли. Даже пальцы Дейва зависли в воздухе. Крики на улице и сирены сразу же зазвучали громче.

– Только не говорите мне, что вы не придавали этому значения, – негромко произнес я.

– Я же работала только в лаборатории, – прошептала Келли.

Мне даже ругаться не потребовалось. За меня это сделала Джорджия – громко и смачно. Мне сразу стало лучше, и я немного успокоился. Очень своевременная реакция.

– Понятно, – заявил я. – Аларих, возьми на себя Келли. Постоянно будь с ней рядом. А вам, Келли, пока вы не начали протестовать и заявлять права на свободу частной жизни, я посоветую одно: забудьте об этих заморочках во время прорыва зомби. – Затем я перевел взгляд на Бекс. – А для тебя другая работа найдется, – подытожил я.

Дейв снова принялся сильно стучать по клавишам и чуть приглушил крики с улицы. Указав на груду оружия, я сообщил Бекс:

– Облачайся, бери все, что нужно, и беги на стоянку. Мне нужна абсолютная безопасность в туннеле, а еще – чтобы машины были совершенно чисты к моменту выезда. Ты поведешь микроавтобус.

– О, нет, – воскликнула Бекс.

– О, да.

– Шон, ты не поедешь на мотоцикле! Это уже не просто глупость, а самоубийство.

– Про мои суицидальные наклонности вы, так или иначе, болтаете много месяцев подряд. И, пожалуй, вы правы. – Я покачал головой. – Тема закрыта и не обсуждается. Собирайся и вперед. Аларих, как только закончишь с боеприпасами, поднимись наверх и проверь крышу. Погляди, нет ли там наших соседей. Посмотри, эвакуируют ли людей вертолетами с крыш соседних домов. Как только разберешься, отправляйся вниз. Встретимся у парковки.

– Ясно, – ответил Аларих. Он не стал спорить с моими распоряжениями и быстро зашагал к двери. Джорджия отлично вышколила своих ребят: Аларих начинал подготовку именно у нее.

Келли растерялась и чуть было сразу не отправилась следом за ним. Она поймала брошенную ей Бекс полицейскую дубинку и прижала к груди так, как ребенок обнял бы плюшевого медвежонка.

– А вы куда?

– В свою квартиру. – Я схватил винтовку, взятую из гардеробной, и положил на плечо. – Нужно кое-что забрать.

Дейв оторвал взгляд от экрана.

– Шон…

– Нет. Оставайся здесь, следи, чтобы интернет-трафик работал, продолжай перемещать файлы, которые нам в дальнейшем понадобятся, и не возражай.

Келли уже вышла из квартиры. Я внимательно посмотрел на Дейва и Бекс.

– Я быстро вернусь.

Не могу поверить, что ты это сказал.

– Я так всю жизнь говорю, – пробормотал я и покинул офис.

По всей длине коридора горело аварийное освещение. Кроваво красные светильники якобы должны «вызывать чувство готовности и собранности», а также «снижать уровень психологической травмы при мыслях о возможном заражении». Перефразируя официальный язык, сие означает: «красный свет чертовски пугает людей, и они начинают нестись сломя голову» и «при таком освещении вы вряд ли разглядите то, что у вас под ногами».

Между прочим, аварийные ставни на нашем здании сработали. Не везде, но, по крайней мере, в местах общего пользования, где мы не удосужились поставить механизмы отключения. Ставни заглушали доносившиеся с улицы крики, но, увы, не пропускали солнечный свет.

Брось, Шон. Не надо. Это не так важно.

– А я считаю, если я жив и пока пребываю в своем теле, то мне и решать, о чем думать.

Лестница пустовала. Я запрыгал через две ступеньки, готовый пристрелить любого, кто будет двигаться каким-нибудь зомбиподобным образом. Но подобные создания мне на глаза не попадались.

Шон…

– Заткнись, Джорджи, – буркнул я и отпер дверь своей квартиры.

Каждый блогер на всякий случай хранит «черный ящик». Нет, следует сказать по-другому. Каждый хороший блогер на всякий случай хранит «черный ящик». А еще лучше – каждый благоразумный блогер… Фразу можно повторять до бесконечности. Короче, каждый блогер понимает: «всякий случай» подразумевает не слово «если», а слово «когда».

«Черные ящики» имеют множество разновидностей. Они так называются в честь устройств, которые устанавливаются на самолетах для записи информации на случай катастрофы. Здесь в принципе реализуется та же идея: именно туда мы записываем информацию, которая нам нужна, чтобы выжить при самых крайних обстоятельствах. «Черный ящик» Джорджии мог выдержать любую официальную процедуру дезинфекции и еще целый ряд сложных проверок, которые пока имели чисто теоретический характер. Именно его я забрал первым из микроавтобуса в день гибели сестры. Бекс и остальные наверняка решили бы, что ради «ящика» не стоит рисковать. О, нет. Только ради него и стоило выходить в зараженную зону.

Мы с Джорджией, образно говоря, выросли в онлайне. Мейсоны старательно эксплуатировали наше детство ради рейтингов и твердо намеревались ввести нас в мир журналистики, поэтому секретов у нас было немного. Почти все, чем мы занимались, в итоге просачивалось в чью-то электронную почту. Но всегда оставалось нечто, чем мы не хотели делиться с чужими людьми или не знали, как об этом рассказать. Тогда мы решили завести бумажные дневники. Только таким образом мы могли урвать для себя кусочек неприкосновенности. Слово «мы» я употребляю не просто так: Джорджия была мыслителем, а я – исполнителем, но наш общий дневник не прерывался в течение почти двадцати лет. Мы до сих пор его ведем. Я заполняю свои страницы, потом закрываю глаза и предоставляю сестре эту возможность.

Вот только ее записи я уже не смогу прочитать, хотя и теперь мне легко представить, что они реальны.

В «черном ящике» хранились наши бумажные дневники. А еще – медицинские карты Джорджии, ее запасные темные очки, самый первый МР3 диктофон и файлы с данными от начала избирательной кампании до того момента, как все оборвалось. Пустые баночки от лекарств. Больше у меня ничего от сестры не осталось. Я бы ни за что не ушел, бросив ее вещи здесь.

На сборы своего барахла у меня ушло меньше пяти минут. Я сунул «черный ящик» в дорожную сумку вместе с оружием, какое просто попалось на глаза. Затем я положил в сумку несколько коробок с патронами. На тумбочке рядом с кроватью стояла фотография, на которой были сняты мы с Джорджией. Я схватил ее и спрятал в карман куртки. Когда приходится эвакуироваться, всегда есть подозрение, что ты сюда уже не вернешься.

На пороге я помедлил, обернулся, посмотрел на коробки и пустые стены. Все, что было мне дорого, уместилось в сумке, карманах куртки и у меня в голове. И я ощутил нечто странное, некий трагизм. Может, об этом стоит подумать?

Не надо, – прошептала Джорджия у меня в голове. Я едва расслышал ее голос.

Когда она говорит так тихо, мне страшно. Это напоминает мне о том, что ее присутствие сводит меня с ума, а порой безумцы снова обретают разум.

– Не буду, – согласился я, захлопнул дверь и ринулся вниз по лестнице.

Мой блютуз сердито запищал, когда я был на середине пути к офису. Я отстегнул его от воротника и вставил в ухо.

– Ну? – свирепо вопросил я.

– У нас проблема. – Голос Дейва прозвучал очень спокойно, словно он собрался сообщить мне о том, что пора составить список покупок. – Аларих вернулся с крыши.

– Быстро управился, – отметил я и, прибавив ходу, начал прыгать через три ступеньки, чувствуя, что все равно двигаюсь медленно, но быстрее почему-то не получалось.

– В общем, оказалось, что там куча зараженных. Аларих сразу захлопнул дверь и теперь с нами.

Я зацепился носком ботинка за край ступеньки и был вынужден ухватиться за перила. Упав, я ушиб локоть.

– И что? – рявкнул я почти в унисон с Джорджией.

– Их там целая толпа. Келли говорит – двадцать, Аларих настаивает, что одиннадцать. А я считаю, – реальная цифра где-то посередине. – Дейв помедлил. – Прежде чем запереть дверь, Аларих успел опознать миссис Хейгар. Остальные – из других домов.

– Почему? – крикнул я, поднявшись на ноги и продолжив скоростной спуск к третьему этажу.

Кому-то – прорыв, а кому-то генеральная уборка в доме, – съязвила Джорджия.

– Кто-то должен был их туда привести, – заметил Дейв и, сам того не зная, подтвердил догадку Джорджии. – Не могли же в нашем доме зомби зародиться спонтанно.

Непрерывно ругаясь, я одолел последние ступеньки четырьмя длинными прыжками и рывком открыл дверь офиса. Келли вздрогнула и прижалась спиной к Алариху. Она побелела как полотно. У Алариха кожа была слишком темной, поэтому он слегка позеленел. Дейв даже не обернулся. Он продолжал печатать. Его руки порхали над тремя клавиатурами, и казалось, что он дирижирует самым большим оркестром в мире.

– Приготовиться к эвакуации! – взревел я. – Уходим отсюда, как только вернется Бекс.

– Почему бы нам не пойти ей навстречу? – капризно спросила Келли. В ее голос закрались истеричные нотки. – Почему мы должны ждать? На крыше – массовая вспышка инфекции! Люди заражены!

Ее паника набирала обороты. Келли словно не понимала, что мы до конца осознаем уровень опасности.

Глубокий вдох, – посоветовала мне Джорджия. – И еще один. Сосчитай до десяти, если надо.

На самом деле пришлось сосчитать до тринадцати, прежде чем я обрел способность говорить, а не орать.

– Мы знаем, как действовать по протоколу в случае вспышки инфекции, доктор Конноли, – ответил я холодным тоном. Дейв на мгновение оторвался от монитора, посмотрел на меня и покачал головой, но потом сразу вернулся к работе. – В данный момент Ребекка пытается убедиться в том, безопасна ли дорога до стоянки или нам надо искать другой путь. Дверь, ведущая на крышу, заперта, входная дверь заблокирована. Для нас безопаснее сидеть тут, чем слепо ломиться к месту собственной гибели.

– Здание устроено таким образом, что туннель представляет собой идеальный тир, – добавил Дейв. – Если внизу есть зомби, значит, Бекс сейчас старательно их убивает. Затем она доложит нам обстановку. Если там чисто, мы сможем быстро уехать.

– Кстати, Бекс стоит позади вас.

Мы все обернулись на звук ее голоса. Она была на пороге, от нее пахло порохом, и взгляд у нее был мрачным. Я поднял брови в молчаливом вопросе. Бекс подняла руку, в которой держала полиэтиленовый мешочек с использованным анализатором крови. Индикатор прибора горел зеленым светом. Она бросила пакет на пол, рядом с баком для потенциально биологически опасных отходов. Ее жест был красноречивее всяких слов. Бекс не стала бы нарушать обязательный протокол дезинфекции, если бы существовала хоть малейшая вероятность, что мы здесь задержимся.

– Трое охранников и двое гражданских. Все инфицированы. Никому не удалось подойти ко мне ближе, чем на десять футов. В остальном, стоянка чиста, весь транспорт – тоже и готов к выезду.

– Отлично. – Я внимательно обвел взглядом квартиру, проверяя, все ли мы собрали и упаковали. Вещи, предназначенные для вывоза в случае вспышки инфекции, всегда лежали наготове в офисе. Теперь это пригодилось. Странно, но в последний момент часто кажется, что забыл нечто очень важное. Я с трудом отделался от этого ощущения. – Всем взять противогазы и защитные очки, – распорядился я. – Уходим.

Подготовка к бегу по туннелю, который мог заполниться хлоркой в любую секунду, заняла всего несколько минут. Да благословит господь панику, самую лучшую мотивацию, когда-либо приобретенную человечеством. Келли вдруг стала намного спокойнее, нацепив очки и повесив на шею противогаз, маской которого следовало закрыть рот и нос. Возможно, она на минуту почувствовала себя в стенах ЦКЗ, где часто и очень скрупулезно проводили учебные тревоги. Со временем она должна будет свыкнуться с тем, что за пределами ЦКЗ все происходит иначе. Но сейчас я не собирался ее разубеждать. Если привычное ощущение вселяет в нее уверенность, пусть так и будет.

Мы вышли из квартиры плотной формацией «бриллиант». Впереди шагал я, затем – Бекс, в центре Келли, по обе стороны от нее – Дейв и Аларих. Если в здании и остались другие люди, они не попались нам на глаза, когда мы спускались по лестнице. Только так и надо себя вести, когда рядом вспышка инфекции, а пути эвакуации у тебя нет. Оставайся начеку, сиди тихо и жди, когда появятся добрые дяди, вооруженные до зубов, и спасут тебя. Иногда они даже ухитряются прибыть вовремя.

Мы находились на середине последнего лестничного пролета, когда звук сирен изменился. Непрерывный визг сменился отдельными отрывистыми гудками словно бы взбесившегося клаксона. Аларих оступился, толкнул Келли. Та налетела на Бекс, и все трое едва не упали. Я поспешно сделал два шага вперед и развернулся.

Нехороший звук.

– Знаю, – пробормотал я, а потом более громко произнес: – Дейв? Что происходит?

Дейв уподобился каменному изваянию. Он замер в неподвижности, дико побледнел и вытаращил глаза. Мой вопрос вернул его к реальности. Глядя на меня, он дважды моргнул и вытащил из кармана портативный компьютер. Дрожащими пальцами он прикоснулся к дисплею.

– Нам надо идти, – сказала Бекс.

– Нам надо идти, – повторил я.

– Нам надо молиться, – резюмировал Дейв. – Наш квартал объявлен утраченным.

Аларих зажмурился. Бекс начала ругаться на смеси английского с французским и, кажется, с немецким. Даже Джорджия не осталась безучастной. Я услышал ее изысканное сквернословие у себя в голове. Только Келли не разделяла тревоги, охватившей нашу маленькую группу. О, сладость неведения.

– Что это значит? – осведомилась она. – Почему мы остановились?

– Нас похоронили, – процедила сквозь зубы Бекс и опять принялась за свое.

Дейв сглотнул подступивший к горлу ком (у него дернулся кадык), расправил плечи и посмотрел на меня.

– Босс…

– Нет.

– Да.

– Должен быть другой выход.

Выбора нет, – тихо вымолвила Джорджия. – Ты знаешь. Ты должен ему разрешить.

– Я могу оттянуть ликвидацию. Не навсегда, но на достаточное время.

Я покачал головой.

– Должен быть…

– Нет другого выхода, – вмешался Аларих.

Я повернулся к нему, но недостаточно быстро, и успел заметить, как во взгляде Дейва смешались ужас и облегчение. Аларих снял защитные очки – наверное, чтобы мы увидели его глаза. В них проскользнуло нечто вроде жалости.

– Компьютеры в квартире подсоединены к системе безопасности дома. Ими нельзя управлять дистанционно, но они будут работать совершенно нормально, если подключиться напрямую к кабелю. Он сможет все сделать. Но только оттуда.

– Ты вообще понимаешь? – гневно спросил я. – Ты хочешь, чтобы я позволил ему убить себя!

– Я прошу тебя, чтобы ты позволил мне сделать свою работу. – Голос Дейва прозвучал тихо, почти безмятежно. – Я не стал ирвином, потому что хотел прожить долгую и счастливую жизнь, босс. Я и теперь справлюсь. Расчет прост: или я, или все остальные. Выбирай.

– Но разве кто-то другой не мог бы…

– Если только ты не собираешься воскресить Баффи.

Мои пальцы сами сжались в кулак. Скрипнув зубами, я заставил себя опустить руку.

– Ты пытаешься меня разозлить.

– Да, – не стал спорить Дейв.

Пронзительные гудки звучали все громче, они врывались в наш разговор, словно выстрелы.

– Продолжай со мной спорить – и скоро мы подохнем, – сказал Дейв и добавил: – И ты никогда не узнаешь, кто убил твою сестру.

Я замер. Было мгновение, когда я мог схватить Дейва и потащить за собой. Тогда сценарий был бы предсказуем: мы задержаны властями и изолированы в очаге инфекции.

Пожалуйста, – прошептала Джорджия.

И эта секунда миновала.

– У кого удостоверение, заказанное доктором Уинном для Келли? – требовательно спросил я.

Келли вынула карточку из кармана. Я выхватил ее и отдал Дейву. Конноли заспорила, но я прервал ее.

– У вас нет никаких трекеров. Ваша карточка – единственное электронное устройство, которое мы не сумели декодировать. Значит, кто-то вас выследил и обнаружил здесь. Понятно?

Она заторможенно кивнула. Полагаю, она даже не понимала, что за ней следят.

Дейв бросил на меня взгляд, полный боли.

– Шон…

– Не надо, молчи. И уж постарайся хорошенько, приятель. – Я отвернулся и пошел вперед по ступеням, свирепо бросив остальным: – Шевелитесь!

До меня донеслись шаги Дейва, поскакавшего вверх по лестнице к нашему офису. А остальные пошли следом за мной. Аларих и Бекс подтолкнули Келли вперед.

Мы одолели туннель наполовину, когда включились брызгалки с хлоркой. К счастью, здесь еще не было ни кислоты, ни нервно-паралитического газа, поражавшего как зараженных, так и здоровых людей. Хлорка нас просто дезинфицировала. Наконец мы добрались до пустой стоянки и ринулись к нашим машинам. Бекс усадила Алариха и Келли в микроавтобус. Я, нацепив шлем, оседлал мотоцикл Джорджии и вставил ключ зажигания.

Стоянка была окольцована камерами наблюдения, подсоединенными к системе безопасности дома. Я повернулся к ближайшему объективу, сморгнул внезапно набежавшие слезы и по-воински отдал честь.

– Поторапливайтесь, босс, – произнес Дейв. Его голос прозвучал в динамиках моего шлема искаженно, хрипловато. – У вас в лучшем случае десять минут до начала поджога.

– Только не смей забираться ко мне в голову после смерти, – ответил я. – У меня там и так уже тесно.

– Босс?

Я закрыл глаза.

– Открой ворота.

Какое бы колдовство ни применил Дейв в отношении системы безопасности, оно сработало. Створки ворот разъехались в стороны, как только я произнес команду. На улице я увидел совсем немного зараженных, но я знал, что вскоре они соберутся в стаю. Я запустил мотор, подал Бекс знак и выехал из гаража. Она повела микроавтобус, отстав от меня ярдов на пятнадцать. Мы помчались к ближайшей широкой улице – бульвару Мартина Лютера Кинга – и, возможно, к надежде на спасение.

В одном Дейв ошибся. У нас не было времени. За шесть минут языки пламени объяли и наш дом, и соседние здания. Куски окалины и тучи пепла покрыли все вокруг. При вспышке инфекции в крупном городе не избежать сопутствующих потерь. Только так можно добиться прекращения распространения заразы.

К этому моменту мы уже находились за чертой карантина, за пределами зоны ликвидации, но вспышка при взрыве была настолько яркой, что у меня разболелись глаза. Я отъехал к тротуару и устремил взгляд на пламя. Когда боль стала нестерпимой, я вытащил из сумки, висевшей на ручке руля, запасные темные очки Джорджии. Надев их, я снова стал наблюдать пожар.

Я смотрел, как пылает город, как сгорает вместе с Оклендом очень хороший человек. Не сомневаюсь, на свете много таких людей, но только один из них откликнулся по-настоящему. Он стал первым, кто погиб за то время, когда после смерти сестры руководство сайтом принял на себя я.

– Ладно, Джорджи, – проговорил я. – Что теперь?

В кои-то веки она промолчала.