Текст книги "Считается убийством"
Автор книги: Миранда Джеймс
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава пятая
– Азалию? – Я уставился на Хелену Луизу, не понимая, при чем здесь моя домоправительница? – Откуда Азалия о них знает?
– А ты как думаешь? – Хелена Луиза покачала головой: я оказался слишком недогадлив. – Она работала у них когда-то, правда, недолго. Месяца три, если я правильно помню.
– Надо же, я и подумать не мог. Но вообще-то я про Азалию, наверное, многого не знаю, – я сделал глоток воды. Дизель потерся о мое колено, я опустил руку под стол и погладил его.
– Если выбрать правильный момент, думаю, она тебе про них расскажет, – Хелена Луиза допила кофе и поставила чашку на стол. – Но одно я знаю точно: к главе семьи они любовью не пылают.
– А где вы с ними встречаетесь? – Шон играл с крышкой от своей бутылки, запуская ее на столе, как волчок. – Просветите нас, пока отец не успел поговорить с Азалией. Наверняка вам известны о них какие-нибудь пикантные подробности.
Посмеиваясь над попыткой Шона польстить ей, Хелена Луиза откинулась на спинку стула.
– Мы с ними ходим в одну церковь. Сестра Джеймса Делакорта, Дафна Моррис, ни одной службы не пропускает, – она фыркнула. – Уж такая образцовая христианка – до тех пор, пока не требуется помочь ближнему: поработать в бесплатной столовой или в каком-нибудь комитете. Ей, бедняжке, здоровье, видите ли, не позволяет!..
Презрительный тон не оставлял сомнений в ее чувствах, и я их разделял. Пекарня отнимала у Хелены Луизы много сил, но она нередко жертвовала своим досугом, чтобы заниматься благотворительностью.
– А кто еще есть, кроме сестры? – Я накрыл ладонью пальцы Шона, чтобы он перестал вертеть крышку. В детстве он и пяти минут не мог просидеть спокойно, и взрослым остался таким же. Он с удивлением посмотрел на меня, но оставил крышку в покое.
Хелена Луиза с улыбкой наблюдала за нами.
– Дай подумать, – она начала считать, загибая пальцы. – У Дафны есть сын Хьюберт, который думает, что он пуп земли. Его жена Элоиза – из этих богатеньких капризных барышень из дельты Миссисипи. Ты ведь читал серию «Кости» Каролин Хайнс[10]10
Каролин Хайнс – американская писательница, журналист, автор мистических романов, действие которых происходит на юге США.
[Закрыть]? Точь-в-точь оттуда.
Мы с Хеленой Луизой любили детективы и просто обожали Хайнс.
– До чего же милые люди, – Шон говорил так искренне, что сарказм было заметно только по глазам. – Уже мечтаю с ними познакомиться.
– К знакомству с Элоизой нужно быть морально готовым. Говорят, в последнее время она совсем не в себе.
Я решил пока не расспрашивать о ней подробнее.
– А кто еще?
– Внучатая племянница, дочь одного из братьев Джеймса. Ее зовут Синтия, она работает медсестрой в городской больнице. Я мало что о ней знаю, но держится она так холодно, что уши отморозишь. Если я вдруг попаду в больницу, надеюсь, что за мной будет ухаживать кто-нибудь другой, – Хелена Луиза покачала головой. – И, наконец, внучатый племянник Стюарт Делакорт, преподает химию в Афинском колледже, – она подмигнула Шону. – Вот кто будет рад с вами познакомиться, он ценитель мужской красоты.
Шон покраснел, а Хелена Луиза похлопала его по руке:
– Не слушайте меня, я просто люблю всех дразнить, спросите отца.
– Но тех двух братьев Делакортов уже нет в живых? – Я решил вернуть разговор в прежнее русло.
– Нет, осталась только Дафна. Она самая младшая, а Джеймс старший, – Хелена Луиза задумалась. – Ему, пожалуй, лет восемьдесят пять.
– А выглядит моложе, я бы не дал ему больше семидесяти. – И ты говорила, что родственники его не любят. Почему?
– Он миллионер, а им всем постоянно нужны деньги. Дафна с Хьюбертом об этом стонут даже в церкви, когда нужно думать о других вещах, – фыркнула Хелена Луиза. – А у Джеймса Делакорта редкая по нынешним временам идея, что все, кто может работать, должны кормить себя сами, а не сидеть на шее у богатых родственников. Правда, поговаривают, что он вообще ужасно скуп. Им всегда было трудно найти прислугу, потому что он очень мало платит.
– А о его сестре заботится ее сын? – Кажется, Шон заинтересовался Делакортами не меньше, чем я.
– Этот позаботится! Муж Дафны был редкостным болваном в делах, таким же стал и его сын. Оставил ее почти без гроша, и Джеймс Делакорт ее приютил. Подозреваю, что брать на иждивение еще и Хьюберта с Элоизой он не собирался. Вот только Хьюберт ни на одной работе не может удержаться. А Элоизе ее брат прекратил давать деньги, когда умер их отец. Так что без Джеймса они бы все оказались на улице.
– Но ты сказала, что хотя бы племянник с племянницей работают?
– Работают, но зуб даю, что если ухватят кусок от миллионов, то быстренько уволятся, – она засмеялась. – Но, возможно, их ждет большой сюрприз… С мистера Делакорта станется завещать все деньги колледжу или на благотворительность. И поделом будет нахлебникам.
– Ну и семейка, – покачал головой Шон. – Как в романе Агаты Кристи.
– После твоих рассказов, – заметил я, – меня что-то не радует перспектива знакомства с ними.
– А, я кое-кого забыла. Еще есть дворецкий! По-моему, он англичанин, и служит у Джеймса лет сорок, если не больше. Говорят, он очень преданный слуга, – Хелена Луиза подняла брови. – Одно время злые языки болтали всякое, тем более что Джеймс Делакорт не женился и даже ни за кем не ухаживал.
– А как зовут дворецкого? – спросил Шон.
– Трутдейл, – подумав, ответила Хелена Луиза. – Он иногда забирает заказ вместо мистера Делакорта. Не слишком разговорчив.
– Одно можно сказать точно – скучать тебе сегодня не придется, – Шон встал и передал мне поводок Данте. – Подержишь его минутку? Я сейчас вернусь.
Шон вышел в туалет, Хелена Луиза проводила его взглядом и повернулась ко мне:
– Тебе, наверное, приятно, что он рядом. Но когда мы виделись в прошлый раз, ты не говорил, что он собирается в гости.
Я покачал головой:
– Я сам не знал. Он появился вчера, – я на секунду запнулся, но мне нужно было выговориться. – Ушел с работы и хочет немного пожить у меня.
– Ты расстроен? – Хелена Луиза ласково смотрела на меня.
– У него, кажется, что-то случилось, и я рад, что в трудную минуту он пришел ко мне. Но он пока не рассказал, почему уволился. Сказал только, что устал от нервотрепки.
– В больших юридических фирмах не работа, а сущий ад, – Хелена Луиза поморщилась.
Я вспомнил, что она когда-то училась на юриста, и была второй по успеваемости на курсе. Несколько лет она проработала в крупной компании в Мемфисе, а потом плюнула на все это и осуществила свою мечту: открыла пекарню.
– Можно я ему про тебя расскажу? – Я потер лоб – на меня вдруг нахлынула усталость. – Ему, пожалуй, было бы полезно поговорить с человеком, который пережил то же самое. Не знаю, насколько он готов откровенничать со мной, он давно уже не обсуждает со мной ничего личного.
– Ну конечно, я буду рада с ним поговорить, когда он захочет, – Хелена Луиза наклонилась и погладила меня по руке. – Только не торопи его, и со временем он сам все расскажет.
– Хорошо бы, – сказал я вполголоса, потому что Шон вернулся.
Хелена Луиза встала:
– Ну, mes amis[11]11
Друзья мои (франц.)
[Закрыть], приятно было с вами повидаться, но работа зовет. Дебби вот-вот закатит истерику, ведь приближается обеденный час.
Она вернулась за прилавок. Посетителей и в самом деле становилось все больше.
– Да, нам пора, – сказал я и встал, держа оба поводка. – Я выведу Жизеля и Данте на улицу, а ты рассчитайся. И возьми что-нибудь на десерт, съедим за ужином.
– Хорошо. Я мигом, – Шон направился к прилавку.
Снаружи стало еще теплее от полуденного солнца. Я с удовольствием направлялся домой с намерением отдохнуть и выкинуть на время из головы предстоящее чаепитие.
Шон вышел, держа в руках картонную коробку, перевязанную шнурком. Он забрал у меня поводок Данте, и мы зашагали обратно в сторону библиотеки.
– Что ты купил?
Шон улыбнулся:
– Увидишь. Хелена Луиза уверена, что тебе понравится.
– Не сомневаюсь.
Данте натянул поводок. Он принюхивался, и я понял, что ему нужен кустик, чтобы задрать лапу. Мы остановились в подходящем месте, и Дизель наблюдал за ним с большим интересом. Когда мы двинулись дальше, Шон сказал:
– Ты ей явно нравишься.
– Кому, Хелене Луизе? – Я пожал плечами. – Я знаю ее со школы, они дружили с твоей мамой.
– Да понятно, что вы дружите, пап, – Шон покачал головой. – Я про другое. Ты ей нравишься, ну… всерьез.
– Да?
– И это все, что ты можешь сказать? – удивленно воскликнул Шон.
– По-моему, она очень милая, – я не мог понять, просто так он спрашивает или огорчен, что после смерти его матери я пользуюсь вниманием другой женщины.
– Вы встречаетесь?
– Нет. Я подумывал, не пригласить ли ее на свидание, но боюсь рисковать нашей дружбой.
Что он на это скажет? Минуту, не меньше, Шон молчал.
– Пап, прошло почти четыре года. Я думаю, мама бы не хотела, чтобы ты всю жизнь горевал, – сказал он, не глядя на меня. – Сходи с ней куда-нибудь…
У меня перехватило горло, и я не сразу смог ответить.
– Я подумаю. Ты точно не возражаешь, чтобы я с кем-нибудь встречался?
– Не возражаю, и Лаура тоже. Мы с ней волнуемся за тебя, – Шон искоса посмотрел на меня.
– У меня все в порядке, честное слово. Нам всем трудно без мамы… Не проходит и дня, чтобы я о ней не думал. Она всегда со мной.
– Еще бы, пап, – проговорил Шон хрипло, и на секунду мне показалось, что он готов заплакать. – Я тоже все время думаю о ней.
Остаток пути мы проделали в тяжелом молчании. По крайней мере, для меня оно было тяжелым. Шон казался погруженным в собственные мысли, а мне не хотелось говорить о чем-то еще. И о его уходе с работы спрашивать сейчас явно было не время.
Я посматривал на Дизеля и всякий раз встречал его взгляд. Думаю, он почувствовал, что я взволнован, и решил за мной присматривать. Он мяукнул, и я погладил его по голове, чтобы успокоить. Данте не обращал на нас внимания. Он все время вынюхивал что-нибудь интересное, и Шону приходилось напоминать ему, что нужно идти дальше.
Когда мы вернулись домой, Шон отнес коробку на кухню, я подождал, пока он вернется, и спросил, какие у него планы на день.
– Никаких, – ответил Шон. – Если можно, я бы посидел за компьютером, проверил почту…
Данте вился у его ног.
– Конечно, в любой момент, – сказал я. – Мне после праздников настроили вай-фай, – я назвал ему пароль. – Сигнал ловится даже во дворе.
– Вот здорово. Я привез ноутбук. Пойду проверю! – Он взбежал мимо меня по лестнице, а Данте его обогнал.
– Я вернусь не позже шести, – крикнул я ему вслед, но он то ли не услышал, то ли просто не отреагировал.
Я тоже поднялся по лестнице. Дизель куда-то пропал, ушел, наверное, проведать лоток и подкрепиться. Мне хотелось побыть одному и отдохнуть перед чаепитием у Делакортов.
Без четверти четыре мы с Дизелем отправились в особняк Делакортов. Они жили в самой старой части Афин, где в начале XIX столетия селились основатели города, когда разбогатели на торговле хлопком. Многим семейства до сих пор жили в особняках того времени, хотя капиталы у большинства были уже не те, что два с лишним века назад.
Когда мы свернули на улицу, где находился дом Делакортов, мне вдруг показалось, что я узнаю это место. На минуту я растерялся, но потом сообразил, что бывал тут со школьными экскурсиями, когда мы проходили историю Гражданской войны. В старый особняк Ханикаттов на углу пускали туристов, там сохранилась большая часть старинной мебели, портреты и прочие семейные реликвии. Миссис Питтман, моя учительница истории, была потомком этого рода и любила приводить учеников в дом своих предков.
Особняк Делакортов, отделенный от улицы просторным садом, был, пожалуй, самым большим. Это солидное здание в неоклассическом стиле, который так любили на Юге перед войной, не раз достраивали; соседние особняки были вдвое меньше. Новое удачно сочеталось со старым, и в целом результат выглядел внушительно.
Я свернул на обсаженную дубами аллею, ведущую к дому. У дома аллея разделялась надвое: одна ее часть огибала здание сзади, другая заканчивалась кольцом у парадного входа. По ней я и поехал, и остановился в нескольких шагах от дорожки, ведущей к крыльцу.
Мы с Дизелем вышли из машины, поднялись по лестнице и остановились перед внушительной входной дверью. Я постучал дверным молотком.
Почти тут же двери распахнулись; за ними стоял высокий сухопарый человек, лет семидесяти, в темном костюме.
– Добрый день, – сказал он, отступая в сторону и нахмурился, глядя на Дизеля. – Вы, вероятно, мистер Чарльз Гаррис. Со спутником, – он закрыл за нами дверь. – Мистер Делакорт вас ожидает.
– Спасибо, – ответил я. – Это Дизель.
Кот мяукнул, но лицо дворецкого не смягчилось.
Остановившись у входа, я благоговейно посмотрел вокруг. Казалось, сейчас из какой-нибудь комнаты выпорхнет Скарлетт О’Хара, восклицая: «Я подумаю об этом завтра!»
Я посмотрел на роскошную мраморную лестницу и вздрогнул: либо мне померещилось, либо по ней и в самом деле спускалась дама в платье с кринолином.
Глава шестая
Над ступеньками покачивалась зеленая юбка-колокол. Казалось, что дама вот-вот упадет, но ей как-то удавалось поддерживать свои юбки так, чтобы избежать падения.
Дворецкого и меня с котом она как будто не замечала. Спустившись, она остановилась, расправила платье, а я смог рассмотреть ее лицо. Она была примерно моих лет. У нее были светлые волосы, а кожа на скулах натянута так туго, что ей, наверное, было больно улыбаться. Она была болезненно худа.
Дворецкий сделал шаг вперед.
– Сударыня, разрешите представить вам мистера Чарльза Гарриса со спутником, – его британский выговор звучал как издевка. Он был явно не в восторге от того, что по дому разгуливает кот.
Он повернулся ко мне:
– Мистер Гаррис, позвольте вам представить миссис Хьюберт Моррис.
Миссис Моррис приветствовала меня кивком. Ее волосы, заплетенные в косу, такую же тощую, как она сама, были уложены в кривой пучок на затылке. Она посмотрела на Дизеля:
– У нас в доме нет ни крыс, ни мышей.
Странная логика. Она что, решила, что я пришел ловить мышей, а Дизель мой помощник? Не успел я ответить, как она снова заговорила:
– Трутдейл, я дописала приглашения на летний охотничий бал. Проследите, чтобы их сейчас же доставили.
Я никогда не слышал о том, чтобы в Афинах устраивали летний охотничий бал. В высших кругах общества я, конечно, не вращался, но все равно это было странно.
Дворецкий ответил: «Да, сударыня». Миссис Моррис развернулась, снова подхватила юбки и устремилась к двойным дверям неподалеку. Трутдейл успел ее опередить, распахнул их, а потом бесшумно закрыл за ней.
– Мистер Делакорт ожидает вас в библиотеке, мистер Гаррис. Прошу сюда, – Трутдейл зашагал через холл, мимо дверей, за которыми только что исчезла миссис Моррис.
Роскошные персидские ковры, лежавшие на мраморном полу, приглушали звук наших шагов. Изящные консоли вдоль стен были украшены восточными фарфоровыми статуэтками, на стенах висело несколько великолепных пейзажей. Обстановка была пышной, но без вульгарности.
Я рассеянно размышлял, была ли в середине XIX века мода на персидские ковры. Миссис Питтман, несомненно, огорчилась бы, что после всех ее экскурсий я этого не помню.
Трутдейл открыл еще одну двустворчатую дверь, мы вошли, и я увидел Джеймса Делакорта, сидевшего посереди комнаты за большим, украшенным резьбой письменным столом красного дерева. Столу было лет сто, если не двести.
Мистер Делакорт встал, неторопливо вышел из-за стола и пожал мне руку. Одет он был так же, как при каждой нашей встрече, в старомодный костюм. Лицо его казалось заострившимся, словно от болезни. Он заговорил, и его голос звучал устало:
– Добрый день, мистер Гаррис. И ты здравствуй, Дизель, – он наклонился и погладил кота. – До чего же он красив!
– Спасибо, – сказал я, а Дизель мурлыкнул.
Я огляделся. Комната была просторной. Вдоль стен тянулись высокие книжные стеллажи, немного не достающие до потолка. Между двумя глубокими эркерами стоял письменный стол, под окнами в эркерах также были устроены книжные полки. Все они были заставлены книгами. На одной стене стеллажи были застекленными – вероятно, именно там хранились самые редкие книги. В нескольких застекленных шкафчиках, должно быть, хранились и другие сокровища. Разумеется, мне не терпелось все это осмотреть.
– Найджел, мы присоединимся к остальным через несколько минут, – сказал мистер Делакорт. – Не ждите нас, подавайте чай.
– Слушаю, сэр, – ответил Трутдейл с легким поклоном и тихо вышел из комнаты.
– Садитесь, прошу вас, – мистер Делакорт предложил мне кожаное кресло, а сам вернулся за стол. Дизель лег на пол у моих ног.
– Через несколько минут вы увидите моих родственников. Полагаю, вы ни с кем из них не знакомы?
– Нет, но я только что видел миссис Хьюберт Моррис. Когда мы с Дизелем вошли, она спускалась по лестнице.
– И как Элоиза была одета? – грустно спросил мистер Делакорт.
– На ней было платье с кринолином, – ответил я.
Мистер Делакорт вздохнул.
– Жена моего племянника нередко… выпадает из реальности. Она прелестное создание и совершенно безобидна, но, когда рассудок ей изменяет, она любит наряжаться как Скарлетт О’Хара.
– Она выглядела очень мило, – я постарался быть дипломатичным. – Хотя я и подумал на секунду, что у меня галлюцинации.
– Люди часто так реагируют, – сухо заметил мистер Делакорт. – Муж Элоизы, Хьюберт – сын моей сестры. Дафна вдова. Они оба тоже будут пить с нами чай. Можно сказать, что это наш субботний семейный обычай, – он слегка улыбнулся.
– Замечательный обычай, – сказал я.
– Кроме них будут присутствовать Стюарт и Синтия, внуки двух моих покойных младших братьев. Они все живут здесь, в семейном гнезде.
– Буду рад с ними познакомиться.
– Особо обаятельным никого из них не назовешь, – с безжалостной прямотой сказал мистер Делакорт. – Хотя я сделал все, что мог, чтобы исполнить родственный долг, – на миг его лицо помрачнело. – Когда я думаю, что кто-то из них ворует у меня… От этой мысли я прихожу в ярость. После всего, что я для них сделал!
– А есть ли какие-нибудь догадки, кто это может быть? – Я почувствовал, что Дизель, встревоженный восклицанием мистера Делакорта, потрется о мою ногу. Я почесал ему спину.
– Пока нет, но Элоиза вне подозрений, – голос мистера Делакорта смягчился. – У нее бывают минуты просветления, и она далеко не глупа, но я уверен, что на такую подлость она не способна. Думаю, что моя сестра Дафна тоже в этом не замешана. Она так занята своим здоровьем, что все остальное ее просто не интересует.
– Она нездорова? – спросил я.
Мистер Делакорт фыркнул, и на его щеках вспыхнул сердитый румянец:
– Она уверяет, что больна, но я уверен – это одно из ее развлечений.
Я удивился, но быстро сообразил, о чем речь. Когда я заведовал библиотекой в Хьюстоне, то видел там двух посетителей, которые не реже чем раз в неделю приходили читать медицинские справочники. Оба были убеждены, что страдают целым букетом недугов, а на мой взгляд были в полном порядке – по крайней мере, в том, что касалось физического здоровья.
– Нет, ворует Хьюберт, Стюарт или Синтия. Кто-то из этих троих. Стюарт и Синтия быстро соображают и вполне могли спланировать что-то в этом роде, – мистер Делакорт замолчал и поморщился. – Хьюберт умом не блещет, но если нужно добыть денег не работая, он готов на все.
Я не знал, что сказать, поэтому просто кивнул. Дизель снова улегся у моего кресла.
Мистер Делакорт встал и обвел комнату широким жестом:
– А вот и моя коллекция. В понедельник я проведу для вас нечто вроде экскурсии. Если начну показывать сейчас, то к чаю мы сегодня не успеем.
– С нетерпением жду, когда смогу все здесь осмотреть, – сказал я. – Уверен, у вас есть потрясающие экземпляры.
– Есть, – согласился мистер Делакорт. – Много лет коллекция была для меня главной отрадой. Я вложил в нее всю душу. Книги – это удивительные произведения человеческих рук, – он покачал головой. – Не понимаю, почему сейчас все помешались на компьютерах… Что хорошего в буквах на экране? Разве можно отдохнуть, читая электронный текст? Впрочем, здесь я, как во многом другом, отстал от жизни.
– Тут вы не одиноки, – сказал я, тронутый его красноречием. – Некоторых электронные книги вполне устраивают, и я рад, что люди вообще читают. Но лично мне, конечно, приятнее держать в руках бумажную книгу.
Мистер Делакорт кивнул.
– Вот именно. Спасибо, Чарли, что согласились мне помочь, – он двинулся к дверям. – А теперь пойдемте пить чай.
Мы с Дизелем пошли за ним к двери и затем через холл проследовали в гостиную. Но комната была так роскошна, что это название казалось для нее слишком скромным. Скорее это был парадный зал – размером не меньше библиотеки, с эркерами и обставленнный старинной и, очевидно, очень дорогой мебелью. Вокруг было столько красивых вещей, что глаза разбегались. Вслед за мистером Делакортом я подошел к камину, перед которым стояли два больших дивана, между ними – длинный резной стол из розового дерева. Рядом стояли еще несколько стульев и небольшая кушетка, развернутая к камину.
Войдя в гостиную, мы услышали негромкий разговор, но когда мистер Делакорт встал перед камином и оглядел родственников, все смолкли. Мы с Дизелем остановились в нескольких шагах и стали ждать, когда нас представят.
Я рассматривал собравшихся. Первой я заметил Элоизу Моррис. Она сидела между диванами, пышное платье, вероятно, скрывало какой-нибудь табурет, потому что спинки стула не было видно.
На диване, справа от нее, сидел ее муж Хьюберт – примерно моих лет, в старом костюме, заношенном и лоснящемся. Темные волосы до плеч были зачесаны назад, а на концах подкручены, как у Марло Томас в сериале «Эта девушка»[12]12
Марло Томас – американская актриса, продюсер и общественный деятель. «Эта девушка» (англ. That Girl) – американский комедийный телесериал (1966–1971).
[Закрыть]. Лицо у него было заурядное, такое легко останется незамеченным не только в толпе, но даже если народа будет немного.
В углу другого дивана сидела пожилая женщина с морщинистым лицом – очевидно, мать Хьюберта, Дафна, и одной рукой потирала лоб, а другой держалась за шею. Ее порыжевшее черное платье знавало лучшие времена. Дафна была удивительно похожа на своего брата Джеймса.
Последние два члена семьи, внучатые племянник с племянницей, сидели на стульях за спиной у Хьюберта Морриса. Им обоим на вид было лет сорок или чуть меньше. С племянницы, Синтии Делакорт, можно было бы рисовать Снежную королеву; блондинка в синем платье холодного оттенка, она, казалось, не замечала никого и ничего вокруг. Ее двоюродный брат, Стюарт Делакорт, тоже светловолосый, был ее полной противоположностью. Он разглядывал нас с Дизелем, блестя глазами и заинтересованно подавшись вперед, а в пальцах без остановки вертел какой-то небольшой предмет. Ростом он явно уступал Синтии: они сидели на одинаковых стульях, но она была выше.
– Сегодня к нам на чай пожаловал гость. Даже два гостя, – с улыбкой сказал мистер Делакорт. – Это мистер Чарльз Гаррис. Он библиотекарь в Афинском колледже, а также работает в городской библиотеке и много раз мне там помогал.
– То-то я смотрю, знакомое лицо, – Стюарт Делакорт кивнул. – Наверное, я вас видел в кампусе. Я доцент на кафедре химического факультета.
Не успел я ответить, как Джеймс Делакорт продолжил:
– Это Стюарт, внук моего покойного брата Артура. Рядом с ним Синтия, внучка моего брата Томаса.
Синтия царственно склонила голову, но ее взгляд не выразил ни капли интереса ни ко мне, ни к Дизелю.
Мистер Делакорт представил остальных:
– С Элоизой вы знакомы. А это Хьюберт, ее муж и мой племянник, и его мать, моя сестра Дафна.
– Всем добрый день, – сказал я. – Очень рад с вами познакомиться и позвольте представить моего друга, – я погладил Дизеля по голове. – Это Дизель, мейн-кун, ему почти три года.
Дафна Моррис перестала тереть лоб и завороженно уставилась на Дизеля:
– Это кот? – ее голос был еле слышен.
– Да, сударыня. Мейн-куны вообще крупные, а Дизель очень большой даже для своей породы.
Тут Элоиза, шурша юбками, подала голос:
– Я считаю, что китайский чай лучше, чем индийский. «Дарджилинг» я совершенно не выношу, а вот «Лапсанг сушонг» обожаю.
– Заткнись, Элоиза, никому не интересно, какой ты чай любишь, – у Хьюберта был тонкий визгливый голос, и я поразился тому, сколько ненависти в нем звучало.
Дафна, снова потирая лоб, почти простонала:
– Хьюберт, миленький, умоляю. У меня сегодня страшно болит голова, ты же не хочешь, чтобы мне стало хуже?
– Дорогая тетя, не обращайте внимания на Хьюберта. Это у него такое дурацкое развлечение – кричать на бедную Элоизу, чтобы позлить нас.
– А тебя я на днях видел с девятнадцатилетним мальчиком, – Хьюберт развернулся на стуле и злобно взглянул на Стюарта. – И это уже не дурацкое развлечение, а отвратительное. Родители паренька хотя бы знают, что он связался с человеком вдвое старше? Мне на тебя смотреть противно.
Мы с Дизелем попятились от этой безобразной сцены. Дизель спрятался за мои ноги, и я сам был готов бежать из комнаты. Кажется, эти люди понятия не имеют, что можно говорить при посторонних, а что нельзя.
Элоиза принялась напевать, Стюарт что-то рявкнул Хьюберту в ответ, а Дафна еще громче застонала. Я смотрел с отвращением, но не в силах оторваться, и вдруг услышал, как мистер Делакорт захрипел.
Его лицо покраснело, он задыхался и держался за грудь, и я со страхом понял, что ему плохо с сердцем.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?