Электронная библиотека » Миранда Невилл » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Опасный виконт"


  • Текст добавлен: 5 января 2014, 23:30


Автор книги: Миранда Невилл


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Миранда Невилл
Опасный виконт

Глава 1

Мэндевилл-Хаус, Шропшир, Англия

Июль 1819 года

Все началось с чулка.

Женские чулки никогда его не занимали. Он и не знал, что их делают из шелка. Или что они могут быть розовыми.

Он вошел в ворота конюшни и увидел ее. Сидя в седле, она нагнулась, чтобы поправить стремя, и открыла взору ногу, округло изогнутую в колене.

У него перехватило дыхание. Вместо того чтобы, как воспитанному человеку, которым он всегда был, развернуться и уйти, он против воли двинулся вперед, не в силах оторвать взгляда от этой выставленной на обозрение ноги, обтянутой розовым шелком, который – он и не знал об этом – был наречен торговцем чулками с Бонд-стрит «девичьим румянцем».

Выражение это сейчас очень подходило лицу Себастьяна Айверли, человека, чье размеренное существование до сих пор предполагало отказ от всего, связанного с женщинами.

Но в тот момент, когда Себастьян впервые увидел Диану Фэншоу, он не мог и предполагать, что его жизнь уже готова совершить крутой поворот. Это произошло, когда он вошел в библиотеку Мэндевилл-Хауса, где рассчитывал провести время в тишине, изучая коллекцию старинных географических карт герцога Хэмптона.

Однако в помещении библиотеки он обнаружил представителей трех категорий людей, которых сильно недолюбливал. Там были четыре денди, на всех из которых едва ли набралось бы серого вещества одного головного мозга. Еще он заметил трех молодых леди, одна из которых все время хихикала. И наконец, своего кузена маркиза Блейкни. Блейкни можно было бы отнести к первой группе, но для него он был sui generis[1]1
  Особенный, неповторимый (фр.). – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть]
и человек, которого Себастьян хотел видеть меньше, чем любого другого жителя земли. Мало того что Себастьян и Блейкни оба претендовали на герцогский титул, но последний был еще и везунчиком – все в жизни давалось ему легко.

– Блейк, – обратился к нему Себастьян.

– Филин… э… Себастьян, мрачная личность, – ответил кузен. – Вот неожиданность!

– И я не знал, что ты здесь. Я виделся с герцогом в «Уайтс», перед тем как он направлялся в Брайтон. Он сказал, что дом в моем распоряжении.

Себастьян оглянулся по сторонам, мысленно мечтая, чтобы вся компания чудесным образом испарилась. Или просто исчезла. Увы, Блейкни не дематериализовался, продолжая стоять на том же месте. Себастьян, без сомнения, здравомыслящий человек, сознавал, что кузен, сын и единственный наследник герцога, имел полное право находиться в доме. Он лишь не выносил того покровительственного отношения, которое Блейк не скрывал с момента, как они познакомились в десятилетнем возрасте.

– В Бленхейме была такая скука, что скулы сводило, и мы уехали до срока. – Слыша беспечный тон Блейка, Себастьян всегда непроизвольно стискивал зубы.

Хихикающая девушка отреагировала на столь очевидное проявление остроумия со стороны хозяина более громким хихиканьем.

– Решил пораньше приехать в Шропшир, а эти ребята составили мне компанию. И юные леди тоже. – Блейкни повернулся к гостям: – Вы не знакомы с моим кузеном, мистером Айверли? Леди Джорджина Харвилл.

Одна из девушек склонилась в реверансе. Огромная копна волос на голове повторила ее движение. Девушка напоминала Себастьяну его кузин, сестер Блейкни.

– Ее сестра, леди Фелиция Говард. – Эта хихикающая особа напоминала кузин времен их отрочества. Объектом хихиканья тех всегда был Себастьян. Но заподозрить в насмешках леди Фелицию у него не было повода. Смех был просто выражением веселья.

– Мистер Айверли, – старшая из сестер посмотрела на него с удивлением, – мне кажется, мы не встречались. – То, что это радовало Себастьяна, у нее, похоже, вызывало обиду. – Я кузина Блейкни со стороны матери, а мой муж всегда хорошо знал его семью.

Себастьян пропустил мимо ушей эту интригующую информацию. Он нетерпеливо ожидал конца церемонии знакомства, чтобы получить возможность остаться одному.

– Леди Фэншоу. – Блейкни указал на третью девушку.

Двух секунд, что Себастьян рассматривал ее, хватило, чтобы заметить, что ни одна птица не пыталась высиживать яйца в ее прическе и что она не хихикала. Продолжая молчать, она демонстрировала к нему полное безразличие, и Себастьян ответил тем же.

Блейкни повернулся к мужчинам. Кроме Джеймса Лэмбтона, Себастьян никого не знал, да и не хотел знать. Он тут же забыл их имена, хотя отметил про себя, что один из них женат на даме с вороньим гнездом на голове. Они обменялись с Лэмбтоном приветствиями, плохо скрывая взаимную неприязнь. Затем Себастьян поправил очки и пристально посмотрел в дальний угол библиотеки, где на полках расположились самые толстые фолианты.

– Мы пришли сюда потому, что из этого окна лучше всего видны птичьи гнезда. Мы завтра собираемся поохотиться. Не думаю, что ты пойдешь с нами. Тебе подобные занятия никогда не нравились. – Было понятно, что Блейкни намеренно хотел унизить кузена. Себастьян больше ни минуты не хотел находиться в этом обществе.

– Если не возражаете, – сказал он, – я поищу атласы, которые хотел просмотреть. Без сомнения, мы увидимся за обедом.

К сожалению.


Диана Фэншоу до того, как это обнаружилось, сказала конюху, что хочет отправиться на лошади одна, и отослала его. Но оказалось, что ремешки стремян были на дюйм или два длиннее, чем нужно. Она быстро оглядела пустое прямоугольное помещение конюшни, подняла подол амазонки и вынула левую ногу из стремени.

Проклятие! Как же она могла забыть переменить чулки? Светло-розовые ее любимые, но они слишком тонкие для поездки верхом. Диана тихо выругалась, пытаясь расстегнуть пряжку на ремешке, и, услышав в нескольких футах от себя чей-то низкий голос, спрашивающий, не нужна ли ей помощь, наконец-то заметила, что ее одиночество нарушено.

Диана подняла глаза и увидела мистера Айверли, не сводящего глаз с ее ноги. Ну в конце концов, это был не лорд Блейкни. В другой раз ей бы даже было приятно «случайно» приоткрыть маркизу некоторые свои тайны и дать ему возможность полюбоваться ею, сидящей верхом на лошади, но сегодня у нее были причины избегать его, и поэтому она выбрала время для поездки верхом, когда компания отправилась на охоту. Она могла бы предположить, что странный кузен маркиза Блейкни сидит взаперти в библиотеке, – он почти все время молчал во время обеда, ни словом не обмолвился со своей соседкой леди Джорджиной и не проявил никакого интереса к планам сидевших за столом.

Однако заинтересовался ее ногой.

– Позвольте, я поправлю… – предложил он.

Вот еще! Диана одернула подол амазонки, прикрывая колено, и лишь затем сообразила, что он имел в виду стремя. Почему бы нет? Ведь иначе пришлось бы слезать с лошади. А ей не терпелось поскорее отправиться в путь, пока эти две жуткие сестрицы не решат составить ей компанию. Или не вернутся мужчины. Нельзя исключать возможность того, что они передумают стрелять птиц и решат провести утро как-то иначе. Непохоже, что Айверли может позволить себе излишние вольности. Ну, на этот случай у нее в руке имелся хлыст.

– Благодарю вас, сэр. На одну дырочку короче, будьте любезны.

Она сидела на своей хорошо выезженной лошади на высоте пяти футов, и голова мистера Айверли находилась на уровне ее талии. Ему пришлось наклониться, чтобы расстегнуть тугую пряжку ремешка. У нее перед глазами маячила лишь тулья его шляпы, но она чувствовала, как движутся его пальцы, а рука касается затянутой в шелк икры.

– Так достаточно? – пробормотал он, а когда поднял голову, постарался не встретиться с ее взглядом, насколько она могла заметить сквозь стекла его очков в металлической оправе. На его скулах выступил легкий румянец.

Леди Фэншоу попыталась всунуть ногу в стремя, но не попала. Айверли аккуратно взял ее обутую в ботинок ногу и абсолютно точно просунул в металлическую скобу.

– Замечательно, спасибо, – поблагодарила она, оправив юбку и подтягивая вожжи.

Айверли пробормотал что-то вроде «не стоит благодарности». Она ждала, что он сделает шаг в сторону, чтобы освободить ей путь, но он, поколебавшись секунду, произнес:

– Можно мне сопровождать вас?

– Я хотела навестить родителей в Мэндевилл-Уоллоп.

– Это на севере парка, если я не ошибаюсь. Три или четыре мили отсюда?

– Чуть больше трех. Если хотите составить мне компанию, я буду только рада, – солгала она.

Дважды проклятие! Леди Фэншоу поняла, что ее решение нанести визит вежливости семье теперь грозит ей неприятностями.

В этот момент появился конюх, ведя оседланного гнедого жеребца.

– Это моя лошадь, – сказал Айверли и легко вскочил в седло. Удивительно, но Айверли более чем хорошо знал, как управляться с норовистым животным.

– Вы знаете дорогу или поедете за мной? – спросила она, выезжая из ворот конюшни.

– Дорогу я знаю.

– Вы часто бываете здесь?

– Приезжал еще ребенком. Но последние несколько лет не наведывался.

– Вам нравится Мэндевилл? Мне кажется, в мире нет более красивого дома и парка.

В ответ он лишь пробурчал что-то неразборчивое. Восторги по поводу Мэндевилла не вызвали у Айверли приступа красноречия, как у нее. Начинавшийся сразу у высокой стены парк всегда напоминал райские кущи, а особняк в классическом стиле – дворец. По праздникам на званых обедах и балах здесь собирались менее удачливые соседи герцога.

– Странно, что я нахожусь здесь, когда моя семья в двух шагах отсюда. Приятно, конечно. И я рада, что много узнала об этом доме. – Диана действительно хотела знать больше, но этой мыслью не делилась.

Ее незваный спутник не отличался разговорчивостью. Он вроде слушал со вниманием, но отвечал невпопад на все ее замечания и лишь пристально смотрел на нее. Леди Фэншоу могла определенно сказать, что его лицо не выражало восхищения. Скорее, оно было напряженным.

Ей уже надоело пытаться расшевелить его, и она пустила свою кобылу легким галопом и вся отдалась красоте окружающей природы и прелести ясного летнего утра. Айверли на своем мощном жеребце легко обогнал ее, и леди Фэншоу утвердилась во мнении, что он опытный наездник, с отличной посадкой. На лошади, в своей старомодной и плохо сидящей одежде он выглядел едва ли не франтовато. Кроме того, Диана обнаружила, что у него сильные бедра, позволяющие ему управлять горячим конем. Последние полмили до ворот Айверли проскакал галопом. Она последовала за ним и когда остановилась, оба – и она сама, и ее лошадь – тяжело дышали.

– Хорошая девочка, – сказала леди Фэншоу и, наклонившись, в знак благодарности потрепала гриву лошади. – Славно проехались.

Северный вход в Мэндевилл-Парк выглядел намного скромнее трехарочного центрального. Здесь имелись лишь пара грубо обтесанных каменных столбов да чугунные ворота между ними. Этим входом пользовались в основном торговцы и фермеры. Диана поздоровалась с вышедшим навстречу привратником, своим старым знакомым, а затем повернулась к Айверли.

– Спасибо за компанию, – сказала она. – Дальше можете не провожать меня.

– Деревня Мэндевилл-Уоллоп находится за этими воротами? По-моему, я никогда ее не видел.

– Да там и смотреть особо не на что. Когда первый герцог приехал в Мэндевилл в прошлом веке, он решил построить образцовую деревню: с красивыми домами, магазинами. А теперь в Мэндевилл-Уоллоп все одряхлело.

– Ваша семья тоже живет в деревне?

– Да, в Уоллоп-Холле.

– Старый дом?

– Очень старый.

– Меня интересуют древности.

Кроме откровенной грубости, у нее было немного вариантов для ответа.

– В этом случае вам стоит поехать со мной. Если вам нравится готика или, может быть, романтические романы Вальтера Скотта, не исключено, что Уоллоп-Холл покажется вам симпатичным местом. Мой отец, мистер Монтроуз, будет рад показать вам средневековые детали дома.

Это еще не конец света. Поскольку Айверли, несомненно, странная личность, с Монтроузами он будет чувствовать себя в своей тарелке.

Глава 2

Следуя за леди Фэншоу по тропинке, обрамленной вековыми дубами, Себастьян не мог понять, в своем ли он уме. До сих пор он твердо придерживался двух принципов: любыми способами избегать женщин и воздерживаться от праздных разговоров, которые могут привести к новым знакомствам. Так зачем же он едет в гости к людям, которых не знает и наверняка чужды ему по духу? И хуже того, в обществе персоны, которая безоговорочно относится к женскому полу.

Себастьян мог разглядеть все нюансы ее фигуры. Она идеально сидела в седле, демонстрируя высокую грудь и тонкую талию. Но не ноги. Прежде он никогда не обращал внимания на женские ножки и на другие части тела, воспринимая женщину в целом, абстрактно, без труда выбрасывая ее образ из головы. Но сейчас он не мог думать ни о чем, кроме ножек. Воспоминание об икре и колене вызывало мысли о лодыжках и бедрах. И не об отдельных анатомических деталях, а о ножках вообще в их восхитительной целостности, затянутых в тонкий розовый шелк.

Неужели он думает, что это не последняя возможность увидеть их еще раз? Что он здесь делает? Если все же у него есть возможность – или опасность – увидеть ножки леди Фэншоу еще раз, то по здравому размышлению он должен развернуться и как можно быстрее скакать в обратном направлении, не останавливаясь, пока не доберется до своей холостяцкой квартиры в Лондоне.

– Леди Фэншоу, – услышал Себастьян свой собственный голос, – а ваш муж тоже в Мэндевилле?

Как, черт возьми, у него это вырвалось? Ведь ему нет никакого дела до того, где находится ее муж. И кстати, где находится она. Он чувствовал бы себя много лучше, если бы ее не было рядом. Но после событий в конюшне он потерял контроль над своими действиями и языком.

Услышав его вопрос, она повернула голову, и Себастьян почувствовал, как в груди забилось сердце. Еще раньше, увидев Диану в библиотеке, он обнаружил, что у нее голубые глаза и густые темные ресницы, поэтому волноваться было нечего – это всего лишь черты лица. Приятные, конечно, даже очень красивые, если быть честным – а Себастьян всегда гордился своей честностью, – но всего лишь черты лица: глаза, губы, лоб, подбородок. Они есть у всех. Но просто не поддается логике, почему от вида ее щеки, полной и округлой, так сильно нарушилось его душевное равновесие?

– Сэр Тобиас Фэншоу умер почти два года назад, – ответила она.

Вместо ответа он издал какой-то невнятный звук. Себастьян боялся, что она начнет плакать, – как он представлял себе, вдовы всегда плачут, когда говорят о бывшем супруге. Однако глаза леди Фэншоу оставались сухими, и она не проявляла подходящего к моменту огорчения и даже смущения. Вновь пустив лошадь медленным шагом, что подчеркивало изящество ее посадки, Диана вдруг внезапно остановилась.

– Мин! – крикнула она.

– Ди! – закричала в ответ девушка, сидевшая на бревне за чтением. Она закрыла книгу и помахала рукой. Леди Фэншоу легко спустилась с лошади и встретила девочку у края дороги. Они обнялись.

– Что ты здесь делаешь? – спросила девушка.

Мин? Это что, имя?

– Мы не ждали тебя раньше завтрашнего дня. Почему ты на лошади? Где твой багаж?

– Я остановилась в Мэндевилле на несколько дней. Вот решила совершить прогулку верхом.

– Правда? – В загадочной манере, присущей женщинам, Мин сумела наполнить всего одно слово множеством значений.

Леди Фэншоу кивнула в сторону Себастьяна:

– Мистер Айверли был столь любезен, что вызвался сопровождать меня.

– А почему не лорд Блейкни? – Мин не засмеялась, но усмехнулась.

– Лорд Блейкни отправился поохотиться с друзьями. Я собиралась поехать одна.

– Конечно. – Мин кивнула в знак согласия.

– Но в конюшне я встретила мистера Айверли.

– Понятно.

Было очевидно, что обе они сообщили друг другу важные вещи, но для Себастьяна вся эта информация оказалась скрыта. Он словно вернулся в детство, в общество своих кузин, чьи разговоры всегда казались полными скрытого смысла. Он напрягся в ожидании взрыва смеха.

– Мистер Айверли, позвольте представить мою сестру мисс Минерву Монтроуз. Мин, познакомься с мистером Айверли.

Он спешился и опустил голову в поклоне. Мин, несмотря на свой возраст – Себастьяну показалось, что ей около пятнадцати, – с важным видом сделала реверанс, но затем нарушила эффект, с недовольством обращаясь к сестре:

– Ты же знаешь, Ди, что с тех пор как ты вышла замуж, меня надо представлять мисс Монтроуз.

– О, я приношу свои глубокие извинения. Мистер Айверли, это моя младшая сестра, мисс Монтроуз. – Последние слова сопровождались улыбкой, от которой внутри его что-то перевернулось. Кроме прочих привлекательных черт, у леди Фэншоу были губы цвета созревшей сливы и ровные белые зубы. – Правда, Мин, с каких пор ты стала такой педанткой?

– С тех пор как решила идти в дипломаты.

На мгновение Себастьяну показалось, что мисс Минерва умна и рациональна не по годам, но она подняла книгу, и Себастьян с облегчением убедился, что ошибался, введенный в заблуждение ее нелепым утверждением.

– Что вы читаете, мисс Монтроуз? – спросил он.

– «Историю Венского конгресса» месье де Прадта.

– Нравится?

– Я еще не закончила. Но думаю, дипломаты должны писать лучше.

– Вы упомянули о дипломатической карьере. Необычное желание для леди.

– Я знаю, что это невозможно. Но я когда-нибудь смогу выйти замуж за дипломата и буду его советником. Или за государственного деятеля и стану хозяйкой политического салона. В любом случае мне необходимо знать, как правильно вести себя в подобном обществе. Вот почему я и стала педанткой. – Она бросила торжествующий взгляд на сестру, сразу открыв свой истинный возраст, который пыталась скрыть за умными разговорами. – В Шропшире очень тяжело жить. Я почти не встречаю здесь людей, которые помогли бы мне практически овладеть светскими манерами. Обо всем приходится узнавать из книг.

– Не преуменьшайте достоинств печатного слова, – заметил Себастьян. – Книги, как правило, понятны и никогда не ответят вам грубостью.

Он почувствовал, что, удостоверившись в здравом смысле мисс Минервы, без труда готов терпеть женское общество. Он даже был разочарован, когда она отказалась пойти с ними к дому. В отличие от сестры с ней он чувствовал себя легко и непринужденно.

– Не надо меня благодарить, – сказала она, – я не пользовалась центральным входом уже три месяца.

– Папа в своем кабинете? – спросила леди Фэншоу.

– Да.

– Тогда мы проникнем через дверь, ведущую в сад.

Пожалуй, он был слишком высокого мнения о себе, когда подумал, что понимает разговор сестер.

Себастьян и леди Фэншоу продолжили путь пешком, ведя лошадей в поводу.

– Вы должны извинить мою сестру, – произнесла она. – У нее страсть глубоко копаться в предметах, которые ее заинтересовали.

– Так это же хорошо, когда проявляешь интерес к чему-нибудь.

– Тогда вы оказались в нужном месте. В Уоллоп-Холле полно энтузиастов.

По дорожке они дошли до небольшой конюшни, где оставили лошадей на попечение конюха. Обогнув густой кустарник, Себастьян увидел невысокий, широко раскинувшийся дом. Как и было сказано, его стены, закрытые зарослями плюща до самой двери, хранили черты древности.

Хотя блестящие листья дикого винограда почти закрывали небольшое окошко справа от входа, Себастьян заметил за стеклом какое-то движение.

Леди Фэншоу остановилась и крепко сжала его руку повыше локтя.

– Не смотрите, – тихо сказала она. – Идемте влево и старайтесь ступать тише.

Себастьян, у которого слегка кружилась голова от ее близости, как мог, старался выполнить просьбу, захваченный атмосферой таинственности. От нее исходил слабый запах духов, и он чувствовал тепло ее руки, которая, указывая путь, все еще сжимала его плечо. Они почти миновали фасад дома и через пару шагов повернули бы за угол, но тут Себастьян споткнулся о крупную гальку, и отлетевший камень громким стуком нарушил летнюю тишину. Вообще-то он не был неловким, но сейчас, когда Диана держала его руку, он просто не мог сосредоточиться. Это она виновата.

На несколько секунд они замерли. Не понимая, зачем они прячутся, он уже готов был бежать, увлекая ее за собой.

Слишком поздно. Дверь отворилась, и леди Фэншоу тихо выругалась.

– Диана, дорогая доченька!

– Теперь нам достанется, – пробормотала она, отпуская его руку. Диана повернулась, чтобы поприветствовать лысого, с седыми висками и небольшим брюшком мужчину – настоящее воплощение жизнерадостного провинциального домовладельца. – Папа! – вскрикнула она, еще раз удивив Себастьяна выражением радости в голосе. – Ну как ты?

Он крепко обнял ее, и когда она быстро объяснила свое присутствие здесь, спросил:

– А это кто?

– Мистер Айверли. Разрешите представить моего отца мистера Монтроуза.

– Я знавал лорда Айверли.

– Странно, – сказал Себастьян, – это мой двоюродный дедушка, но он всю жизнь провел в Нортумберленде.

– Мы познакомились много лет назад, – уточнил мистер Монтроуз, – я даже не помню когда, но время от времени мы переписываемся.

– Тогда вы, наверное, интересуетесь машинами. Дядюшка Айверли редко пишет письма о чем-либо другом.

– Я обожаю возиться со всякой механикой.

Это безобидное на первый взгляд замечание заставило леди Фэншоу напрячься.

– А где мама? В саду? – спросила она. – Я, пожалуй, пойду поищу ее.

– Ерунда! – Мистер Монтроуз схватил дочь за руку, не давая уйти. – Ты не была здесь полгода, а мистер Айверли вообще у нас впервые. Вы оба должны пойти в дом.

Диана дала отцу ввести ее внутрь. Не понимая причины, Себастьян обратил внимание на вдруг погрустневшее лицо своей спутницы, которое скорее подошло бы узнику, которого подвели к виселице. Чем же мог быть грозен этот приветливый человек, что так расстроило его дочь?

После яркого солнца ему показалось, что он очутился в пещере. Когда через несколько секунд глаза привыкли к полутемному залу, он увидел нечто совершенно неожиданное: деревянное сооружение, подвешенное на цепи, которая спускалась с какой-то хитроумной конструкции. Что бы это ни было, но сооружение не походило на орудие пыток, как можно было подумать по поведению леди Фэншоу.

– Забирайся, моя дорогая, – велел мистер Монтроуз. Она оглянулась, словно хотела улететь, и вскарабкалась в качающееся кресло.

Глядя, как ее отец манипулирует с металлическими грузами, висящими на горизонтальном брусе, Себастьян понял, что устройство представляло собой весы.

– Восемь стонов и два фунта[2]2
  Около 51,5 кг. Стон – мера веса, равная 6,34 кг; фунт – 0,453 кг.


[Закрыть]
, – объявил мистер Монтроуз. – Ну-ка, дай мне посмотреть. – Он взял со столика книгу в обложке из пергамента и перелистал страницы. – На пять фунтов больше, чем в последний раз.

– Но ведь я в амазонке, а она тяжелая.

Отец погрозил пальцем и показал на запись в гроссбухе.

– И вовсе не из-за этого. Тогда на тебе была меховая шуба. Понятно? Ты заставляешь меня исправить твой вес. – Он окунул перо в чернильницу, подождал, пока стекут лишние капли, и сделал запись.

Хотя Себастьян не имел привычки оценивать эмоциональные реакции – мужчины, слава Богу, их лишены, – ему показалось, что леди Фэншоу вот-вот расплачется. Может, она расстроилась из-за лишнего веса? Ему это было непонятно. Ее фигура казалась Себастьяну верхом совершенства. Будь леди Фэншоу хоть на грамм легче, это бы ей только повредило.

В случае, если бы его это интересовало. Но его это, конечно, не интересует.

– А я никогда не взвешивался.

– Конечно, вам непременно нужно это сделать. – Мистер Монтроуз засиял улыбкой. – Слезай, Диана.

Пройдя испытание весами, Диана послушно спустилась на землю. Если честно, ей хотелось убить отца. Он не понимал, насколько оскорбил ее, тем более в присутствии незнакомца. Она утешалась лишь тем, что не Блейкни, а Айверли был свидетелем ее унижения. Недаром она инстинктивно делала все возможное, чтобы маркиз даже не приближался к этому дому. А его кузена члены ее эксцентричной семьи, похоже, совсем не смущали. Айверли занял ее место в кресле. Оно было немного узко для его фигуры и под его весом опустилось на несколько дюймов. Ему пришлось поджать ноги, чтобы они не касались пола. Его длинные руки неподвижно повисли вдоль тела, напомнив ей чучело Гая Фокса[3]3
  Гай Фокс – участник «Порохового заговора» (1605 г.). Его чучело ежегодно сжигают 5 ноября, в день раскрытия заговора.


[Закрыть]
. Отец осмотрел Себастьяна с головы до ног.

– Я всегда стараюсь на глазок определить вес новичка. Полагаю, одиннадцать с половиной стонов. – Он начал возиться с противовесами. – Господи, спаси мою душу! Двенадцать стонов и два фунта. Вы более мускулист, чем кажетесь.

Диана почувствовала облегчение, когда оказалось, что Айверли тяжелее, чем выглядит. Ей пришло на память, как во время поездки она обратила внимание на его сильные бедра. Его сюртук и жилет, которые вышли из моды еще десять лет назад, наверное, скрывают отличную фигуру, а брюки, пока не потеряли форму, были достаточно удобны.

– Скажите, сэр, – спросил Айверли, – какой смысл собирать все эти сведения? Какие из них можно сделать выводы?

– Хороший вопрос. Я приобрел весы после того, как увидел, как жокеев взвешивают перед скачками. Обычный безмен, но у меня были мысли, как усовершенствовать его. Правда, ничего не вышло, и я занялся другими механизмами. Мне нравится следить за изменением веса родных и знакомых. Да и детям это доставляет удовольствие, не так ли, крошка?

Он взглянул на Диану, и та прикусила язык. Как же отец так превратно истолковывает ее чувства? Мальчики, конечно, не возражают. А мать не взвешивается уже несколько лет; поскольку ее вес меняется в пределах унции, она отказалась терять время на столь бесполезное занятие. Но папе в голову не приходит, что дочерям претит быть объектами этого специфического научного эксперимента.

– Я не пользуюсь моими записями в каких-то определенных целях, – пояснил мистер Монтроуз.

– Вы записываете только вес? Может быть, если бы вы записывали и рост, у вас была бы более основательная база для сравнений.

– Господи, спаси мою душу, это отличная мысль! Сразу видно, что вы – Айверли. Так с ходу подать научную идею. Вот вы, например, не менее шести футов, я полагаю. Я сейчас же подготовлю ростомер. Ему самое место рядом с приспособлением для снятия обуви. Ведь люди должны разуваться перед измерением.

И он тут же погрузился в свои мысли. Поскольку измерение роста представляло несложную задачу, он, без сомнения, выдумает что-нибудь бесполезное, сложное и непрактичное вроде гидравлического ботинкоснимателя. Диана нежно любила отца, но иногда он вызывал у нее желание закричать. И часто.

– Иди, Диана, – сказал он. – Я надеюсь, ты найдешь мать в гостиной.

Уходя вместе с Айверли из зала, она слышала, как отец размышляет вслух:

– Разуваться, хм-м. Может быть, перед взвешиванием надо снимать одежду?

Пока он не успел осуществить свою последнюю идею, Диана увела Себастьяна в гостиную и закрыла за собой дверь. Там ей показалось, что она очутилась в первом круге ада. Несмотря на открытые окна, в комнате было нестерпимо душно. Хотя стоял жаркий июльский день, в огромном каменном очаге, который в былые дни был нужен, чтобы зажарить в нем целого быка, горел огонь. Мать стояла на коленях на полу и разговаривала с причиной этого безумства: перед ней на подстилке лежала ее любимая гончая, к соскам которой присосалась куча маленьких комочков.

– А, это ты, дорогая. – Миссис Монтроуз подняла глаза на дочь. – Локкет вчера разрешилась. Мы потратили чертову уйму времени, пока ей удалось забеременеть. Мне хотелось получить потомство с длинными носами, поэтому я случала ее с Боббити эсквайра Мостина из Чарлтона. Боббити старался, но у него получилось только с третьего раза. Локкет не испытывала к нему влечения. Но наша умная девочка принесла десять щенков, и все крупные, как на подбор.

Диана поморщилась – слишком много новостей.

– Поздравляю, мама. Я пригласила в гости мистера Айверли. Он интересуется древностями.

Мать поднялась с пола, нерешительно посмотрела на руки, которыми только что держала щенков, пожала плечами и вытерла ладони о подол поношенной амазонки.

– Здравствуйте, мистер Айверли.

Айверли пожал протянутую руку:

– Здравствуйте, мадам.

– Вы любите охоту?

– Не так чтобы очень. Но иногда охочусь, – ответил он.

Для мамы этого было достаточно.

Мистера Айверли тут же усадили на диван, и миссис Монтроуз принялась расспрашивать гостя о том, какие он знает породы собак. В старомодной обстановке гостиной Айверли уже не выглядел белой вороной. Его облик вполне гармонировал с массивной дубовой мебелью, темными картинами в кривых рамах, стопками книг и журналов и полом с клоками собачьей шерсти. Он даже как будто не замечал страшной жары. Он и ее мать хорошо смотрелись в паре. Как и Айверли, она была высока, худа и одета так, чтобы нравиться только себе самой. Наряд, который она считала подходящим для бальных залов Лондона, до сих пор виделся Диане в ночных кошмарах.

Справедливости ради старая амазонка сидела на матери очень хорошо. Ее светлые волосы только лишь начали седеть. Если бы не обветренное лицо, свидетельствующее о многих днях, проведенных в охотничьих угодьях, она бы выглядела значительно моложе своих сорока восьми лет. Марго Монтроуз когда-то была очень красивой женщиной, и младшая дочь пошла в нее. Диана была больше похожа на отца и, к ее огорчению, переняла у него склонность к полноте.

Следя за тем, чтобы к зеленой амазонке не пристала собачья шерсть, счищать которую пришлось бы служанке-француженке, Диана села на стул возле самого окна. Кивком она позвала Минерву, которой удалось проникнуть в дом незаметно от отца и которая теперь сидела в углу комнаты с книгой. Обмахиваясь рукой в тщетной попытке создать дуновение воздуха, она прошептала сестре на ухо ужасную новость:

– Я поправилась на пять фунтов.

Минерва с сомнением оглядела Диану:

– Непохоже.

– Слишком много хорошей еды, слишком много обедов, где подают по десятку блюд на каждую перемену. Ты не представляешь, как вкусно кормят в Мэндевилле. Почти невозможно не попробовать все. – Она с завистью смотрела на стройную фигурку сестры. Конечно, у бедняжки Минервы грудь была почти плоская, но у нее еще есть время развиться. Однако даже если этого не случится, дело поправит портниха. Мин не придется страдать от унижения в обществе, будучи не по правилам одетой. Ее сестра была умна и имела достаточно средств, чтобы быть уверенной, что найдет мужа, какого захочет и когда захочет.

Между тем проблемы у Дианы были. Некоторые платья стали ей узки, и это даже вызывало жалобы служанки.

– Я думаю, мне надо отказаться от любимых блюд, – тихо сказала она. – Тогда у меня будет меньше искушений и я смогу уменьшить рацион.

– Дурацкая мысль, – возразила Мин. – Почему не есть только любимые блюда? Просто ешь их поменьше и не лишай себя удовольствия.

– Мне твое предложение нравится. Я попытаюсь так сделать.

– А сейчас, пока у тебя есть возможность, расскажи, почему ты остановилась в Мэндевилле?

– Чудесное совпадение, – объяснила Диана. – У моей лошади отвалилась подкова около Вулверхэмтона. Пока я ждала кучера, который отправился к кузнецу, Блейкни с компанией проезжал мимо и предложил помощь. Он настаивал, чтобы я поехала с ними и воспользовалась удобствами ближайшей гостиницы.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации