Книга: Гадальщик на камешках - Мирча Элиаде

Легко представить, что эти истории рассказывает загадочный сказитель, голосом вкрадчивым, с хитринкой, так, словно знает что-то большее, словно хочет заворожить, усыпить, унести куда-то далеко.

Больше всего мне полюбились рассказы (дальше – лишь мои, возможно, сомнительные и поверхностные интерпретации, так как в суть и глубину Элиаде проникнуть не очень просто – помогу себе визуальным рядом):

«Великан» - символ одиночества, которое невозможно преодолеть.

Михаил Врубель, "Демон сидящий", 1890

«Гадальщик на камешках». И рыбы поднимались по реке, И небо развернулось перед нами... Когда судьба по следу шла за нами, Как сумасшедший с бритвою в руке.

Или с камешками в карманах брюк. Георге Петрашку, "Женщина на берегу моря", 1934

«Змей». Прогулка по таинственному лесу бессознательного навстречу любви и себе.

Baba Dorin. Involuţie

Этот сборник - мое первое знакомство с румынской литературой, и оно оказалось неожиданно невероятно теплым.

Далее, господа, у меня отвалилась челюсть. Отвалилась она сразу же у цыганок. Отвалилась она потому, что пару лет назад я потратил 4 часа, чтобы перевести свой сюрреалистический сон в слова непременно так, дабы читающий мог воспринимать эти слова так же, как я воспринимал то, что мне снилось, во сне же не понимая и удивляясь тому, что происходит, и не высказывая другим снящимся этого непонимания. 4 часа вылились всего в полторы странички, хороших, но полторы. А тут Мирча выдаёт целый рассказище с той же темой — герой не понимает происходящего, но и ни у кого не расспрашивает, более того, скрывает своё непонимание. И так это не облечённое в слова непонимание легко ему даётся, что просто ааааааааааааааааа!!! Конец его вовсе потрясающ. Интриги не раскрою, но напомнило рассказ «Что, если…», кажется, Азимова. И да, несмотря на все мои сомнения, Мирча достоин сравнений с моим любимым Ирвингом. Одна жара чего стоит.

Перескочу на улицу Мынтулясы, ещё более охренительный рассказище, где герой, учитель, тоже не понимает, что с ним происходит, и чего от него хотят на допросах. Что делает Мирча? Он просто пишет два слова: «не понимаю». Он даже не заморачивается над тем, чтобы это выразить так же бессловесно, как у цыганок. Аплодисменты. Рассказище потрясающий по сути: это едкий сарказм на политические режимы. Я не знаю истории Румынии, но то, что старика хватают и допрашивают при одном режиме и не выпускают при втором именно потому что его опрашивали при первом, а значит, он что-то знает, и при третьем режиме тоже не выпускают по той же самой причине. Старичок прекрасен, как и его рассказы о своих учениках, пронырнувших через полные водой подвалы в некий иной мир, о великанше Оане, в 13 лет затребовавшей себе мужа,

Дочь капитана оч глупа, начиталась всякой ерунды романтической, и не слышит никого вокруг. В принципе, линия, что герой что-то там себе надумал и по-своему истолковал, и за это истолкование держится, — основная у Мирчи: у цыганок надумал музыкант, на улице Мынтулясы надумывают агенты госбезопасности, здесь надумывает онав гадальщике надумывает о гадальщике Эммануэль, да и об Эммануэле надумывают его незнакомые «знакомцы», , в «Змее» все надумывают про Андроника. Кстати, «Змей», пожалуй, самая нудная (для меня как «Маг» Моэма) вещь, ибо всё там так весёленько, адова куча приличий, в итоге одна из женщин приплывает на остров к голому Андронику, где он говорит ей, что ждал её с полуночи. Смилуйтесь, там все женщины им бредили, и мне так и видится, что приди вместо Дорины другая, он любой бы то же самое сказал. «Но вы ж, женщины, не понимаете, до вас так трудно доходит…»

Великан будто списан у Лавкрафта. Хоть эксперимент проводи, включай рассказ в сборник последнего, сменив румынские имена на стандартные американские, и опрашивай читателей, какой бы рассказ они исключили из сборника как «не родной». Почти из той же оперы рассказ про наваждение с сиреной тревоги, где герой укрылся в доме, разрушенном с полгода назад. И здесь опять, как и у цыганок, время совершает невоспроизводимые выкрутасы. Люблю такой сюр, как у Мирчи, Мирча молодец!

Герои, с которыми нас знакомит Мирча и правда встречают нас в декорациях нашего, привычного взгляду мира, в повседневных и даже скорее бытовых условиях. И вот вдруг вокруг уже что-то происходит, из ряда вон выходящее, но совсем не чужеродное миру, а само собой разумеющееся в этом мире. И во всём этом мире, и во всех рассказах этого сборника есть своё настроение. Место действия может быть в Бухаресте, может быть горной деревеньке, недалеко от леса или же у моря... но везде как будто нас окружает туман. Потусторонний туман-соприкосновения-с- тайной. И когда читаешь рассказы Элиаде, очень хорошо в воображении рисуется картинка происходящего — место действия, герои, обстановка. И всегда цвета немного приглушённые, как в старом кино, и, думается, как раз из-за этого магического тумана. Он же и сам по себе такая субстанция, существующая на границе реальности. Он опускается в мир обычных людей, но таит в себе что-то неосязаемо таинственное. И «туманность» эта вроде бы логична — вот уже вечер, на траве появляется роса, а с гор спускается туман, пока на полянке мальчик разговаривает с девочкой; а вот туман уже утренний, окутывает двух молодых людей на островке лесного озера. Или же он пробирается через окно тюремной камеры и обвивает пальцы старика Фэрымэ, строча с ним на пару невероятные истории жизни его учеников. А вот великан вдыхает влажный, пропитанный туманом, воздух гор и громко смеётся своим скрипящим, громыхающим, свистящим и напоминающим шорох голосом. Потому что сам он, как и этот туман, уже часть волшебного мира, который так незаметно соседствует с миром обычных людей.

Очень любопытно прослеживаются элементы и места соприкосновения магического и реального мира. Во-первых — это, конечно, путешествия во времени, да и вообще путаница с этой странной субстанцией. Если например в рассказе «У цыганок» это можно легко списать на цыганскую ворожбу (мир цыган и сам по себе же достаточно далёк от нас и потому полон тайн, загадок и недосказанностей), то в произведении «Двенадцать тысяч голов скота» временную петлю так просто не объяснишь. Кроме того, герой возвращается в своё время, тогда как Гаврилеску совершил «скачок» в одну сторону. Причём, Элиаде так закручивает течение времени, что сразу и не понимаешь, куда же бедного героя — вроде бы он пропал на несколько лет и все вокруг стали старше, но с другой стороны — вроде бы он снова тощ и голоден, как в свои молодые годы, а с ним его любимая Хильдегард. Да и извозчик же обращается к ним «Эй, молодые!» Так что и пойди разберись, какой сейчас год, да сколько кому лет. Янку Горе же, в своё время вернулся, так что тут имеем дело с локальным провалом времени, привязанном к одному конкретному месту. К осознанию чего приходишь тоже не сразу, отчего получаешь очень странное ощущение удовлетворения от прикосновению к загадке. Другой мифологический элемент, встречающийся у Элиаде — великаны. Это, конечно, и Кукоанеш, и «потрясающая женщина» Оана. Да и кто знает, вдруг дочь капитана тоже через год-другой станет великаншей! Или взять например предсказания. Будущего, судьбы. Их тоже есть у Мирчи Элиаде.

Но один из самых и интересных образов, я считаю, — это змей. Он то и дело явно или намёком промелькивает в рассказах Элиаде, и ему же посвящён один из рассказов сборника.

К примеру, уже упомянутой Оане советуют: «Но если ты великанского роду-племени, поищи себе змея. Походи по горам нагая, как теперь ты есть, и увидишь, явится тебе змей, во всем для тебя подходящий.» Или — найдёныш — как называет сам себя Брындуш из рассказа «Дочь капитана» уж очень созвучно со «змеёныш». Может это и игра слов, а на румынском языке такой параллели не пролегло бы, но когда читаешь такие рассказы, то невольно начинаешь подозревать всякие совпадения в их неслучайности. А вот как описывает автор изменения внешности доброго великана Кукоанеша: «Вдобавок стоило нашему другу заговорить или засмеяться, наружу вылезали клыки, а из пещеры рта тонкий змеиный язык.»

Образ змеи сам по себе достаточно яркий и обойти его стороной достаточно сложно. Змей боятся, их боготворят, ими восхищаются, завороженно смотрят, как змеи сбрасывают кожу и сами облачают себя в змеиную кожу. В Книге Бытия Змей представлен самой хитрой из тварей земных. И это, вроде бы очень подходит образу Андроника из рассказа «Змей.» Молодой, энергичный и весёлый человек быстро располагает к себе, но быстро становится ясно, что фигура он не очень-то уж и простая. А не аферист ли он? Или колдун и заклинатель змей. А меж тем, сноски указывают нам, что в румынском фольклоре змеем так же называли и богатыря. Так и в рассказах Мирчи Элиаде змеи явного вреда никому и никогда не приносят.

Интересно, встречался ли господин Бельдиман со змеями, пока читал судьбы других людей по камням. Ведь на каменистых побережьях встретить змею — не сильно мудрено. Вообще, сам рассказ «Гадальщик на камешках», которым озаглавлен сборник, остался для меня, кажется, самым непонятым. Понятно, что именно из-за образа царицы: «Она царственно прекрасна и ничего не боится, да что толку! Ведь живёт она на том свете...» Завораживающее описание, не считаете? Потому, пожалуй, пойду перечитаю Гадальщика. А с ним, наверное и «На улице Мынтулясы» — уж больно старик Фэрымэ на пару с Мирчей там закрутили!

Да и вообще, проза Элиаде царственно прекрасна! И нечего её бояться, что толку! Ведь она про границу двух миров — реального и мифологического.

В те же 1921–1925 годы я сочинил «Путешествие пяти майских жуков в страну красных муравьев» — нечто вроде приключенческого романа, в котором сочетались энтомология (другое мое увлечение юности), юмор и фантастика. Меня особенно увлекало здесь описание различных вещей с точки зрения майского жука, который не спеша проползает сквозь них или летит над ними.

герой (то есть я) находится в поезде, который претерпел страшное крушение в Валя Ларгэ. В момент крушения герой с перепугу сунул голову в мешок и благодаря этому инстинктивному движению был всего лишь легко ранен. В мешке лежал оловянный солдатик, один из многочисленных оловянных солдатиков, с какими он играл в детстве, теперь же, юношей, он носил его с собой как своеобразный талисман. В то бесконечное мгновение, когда столкнулись поезда, герой слышит из уст самого оловянного солдатика его длиннейший рассказ. Ибо металл, из которого сделан солдатик, был свидетелем важных событий истории человечества

Эти две выдержки - описания двух из многих произведений, которые Элиаде писал в школьные годы. Но, если быть беспристрастным до конца, предисловие автору удалось куда лучше половины произведений, включенных в сборник. Элиаде мастерски удерживает сюжет, нагнетает атмосферу, вводит фантастические и мистические элементы. Если не затягивает описания и не впадает в скрупулезный ступор биографа, который под микроскопом рассматривает обитателей своего произведения. Наиболее яркими и интересными оказались для меня у Элиаде новеллы - "Великан", "У цыганок" и "Двенадцать тысяч голов скота". В каждой из них автор обыгрывает реальность, параллельную существующей. Герой оказывается в условиях, когда все с ним происходит в реальности, отделенной от объективного течения времени, в измененном пространстве. И возврата из него для главного действующего лица нет. Возможно именно этим меня произведения и зацепили. "Дочь капитана" и "Змей" по моему мнению сильно проигрывают перечисленным выше рассказам. Первый отсутствием объяснения, в чем же дело с главным героем, откуда у него способность проникать в тайны, и самой дочерью капитана - весьма отталкивающий персонаж, как по мне. Второй - слишком затянутой первой частью повести, реалистичной, но отягченной диалогами, персонажами и описаниями (например, я вообще не поняла, зачем автору понадобилось в повести семейство Земфиреску). Ну и наименее удачная в моей градации повесть "На улице Мынтулясы". История без начала и конца, полная каких-то недомолвок, натяжек и нестыковок. О чем, собственно, повесть? О бывшем школьном учителе Фэрымэ, который в тюрьме вспоминает длинные истории о своих учениках. Это если текстуально. По сюжету некоторые исследователи называют повесть социльной... Ну, честно сказать, откуда они это взяли - я вообще не пойму. Из того, что главный герой разговаривает с высокими чинами из нескольких министерств Румынии? Слабый аргумент, как по мне. Вообще складывается впечатление, что автор писал просто для того, чтобы родной румынский язык в Америке не забыть. Я осознанно не вдаюсь в поиски фольклорных или мифологических параллелей в произведениях.

Это, конечно, не означает, что фантастическая литература, которую я пишу, вдохновлена моими изысканиями в области сравнительной истории религий или может быть понята только читателями, овладевшими этими изысканиями. Не помню, чтобы я когда-нибудь пользовался мифологическими документами или их значениями, когда писал прозу. На самом деле сюжеты романов и новелл разворачивались передо мной по мере того, как я писал их. Параллельные миры, в которые вводит моя проза, были плодом творческого воображения, а не эрудиции или герменевтики, которой владел историк сравнительных религий.

Это мнение автора и его, как мне кажется, надо уважать. книга прочитана в рамках игры "Долгая прогулка - 2016"

Дальше...если не боитесь спойлеров, вам откроются тайны

Тайны и спойлеры Ну-с, по порядку... У цыганок Цыганки заманивают к себе простых людей и творят страшные, страшные вещи: бегают перед ними в чем мать родила и предлагают узнать кто из них кто по национальности, кто гречанка, кто итальянка, кто цыганка. Хотя уже понятно что к людям данные существа имеют весьма далекое отношение. Больше похоже на трех ведьм из Макбета. Или какие-то феи, что заманивают к себе простодушных прохожих и те за нелепыми времяпрепровождениями не замечают как проходит десяток-другой лет. Так вот и получилось, гадал-гадал товарищ, не угадал, вышел от цыганок а уже время не то, деньги не те, вернулся обратно к цыганям Но тут ему неожиданно подфартило и ему удалось-таки вернуться в свое прошлое и остаться там с той самой, не не так, С ТОЙ САМОЙ, которую он так глупо потерял. Не знаю может у каждого мужчины есть такая девушка в прошлом, например у меня есть, о которой он иногда вспоминает. Вот такая вот история. Из всех наиболее законченная логически и понятная. Дочь капитана более замороченный рассказ, небольшой но крышеломный. Вот два ребенка мальчик и девочка, вроде бы самые обычные, но как начнут друг другу загонять, один другого круче, да еще автор подзюзюкивает. И вот уже два инфернальных существа непонятно как они еще на свету ходят. Финал открытый, товарищи, думайте что хотите, проходим дальше На улице Мынтулясы Дедушка приходит к своему бывшему ученику, чтобы задать ему пару вопросов, ученик не простой, а сотрудник госбезопасности, дедушку забирают в камеру и начинают допрашивать, и вот тут, как говорится "разверзлись хляби небесные", не, не так, "РАЗВЕРЗЛИСЬ ХЛЯБИ НЕБЕСНЫЕ И ЛИЛ ДОЖДЬ, СОРОК ДНЕЙ И СОРОК НОЧЕЙ!!!!111АДЫН!!!АДЫН" Дед знает столько рассказов про всех живущих и умерших и тех, кто будет жить, и тех, кто не живет, духов, богов, фокусников-иллюзионистов, великанов, древние сокровища, параллельные миры и Китеж-град на дне подвала залитого водой, что ему не хватает того, что он рассказывает эти истории, он еще их пишет, записывает и передает своим допросчикам. Но все четче начинает казаться, что он таким образом создает мир в котором живет, и в конце-концов он таки его создал, два героя его рассказа в конце начали свое существование уже не в рассказе дедушки, а самостоятельно. Пространно, запутанно, мистично и чем-то напоминает Швейка, который к любому случаю припоминал какого-нибудь пана Шпечкина. Ну и Шахерезада, конечно просматривается, как же без нее. Великан Брюки превращаются, превращаются брюки... в элегантного великана в обмотках. Сначала какие-то библейские темы, а потом уже просто сказка пошла, с размерами напутано как-то, вроде трехметровый он был, а женщину как ребенка на руках держал... Смысл сказки в олицетворении духовного роста через физический. Человек духовно поднявшийся над современниками не может даже с ними поговорить, они не понимают его, он их... Рвутся все общественные связи, даже любовь не выдерживает испытания духовным ростом... Змей Древняя история об искушении перенесена в антураж начала 20-го века. Опять какие-то потусторонние существа посещают обычных людей и творят с ними, что хотят. Дорине кажется, что с ней проводит время молодой красивый юноша, а что происходит на самом деле, бог весть, может у нее какой-нибудь мозговой слизень мозги высасывает... Двенадцать тысяч голов скота Торговец скотом пытается заключить выгодную сделку и никак не может понять, что на самом деле он уже неделю... Хорошо

- Да Вы слепы, господин зануда! А как же чудо? Давно ль Вы повзрослели? Книга – великолепна! Потрясающий язык, бережное, неспешное повествование и – магия, мистика, непознанное. Герои прописаны ровно настолько, чтобы создать нужное впечатление. В «Змее» даны довольно подробные портреты главных действующих лиц, я имею в виду – психологические. Но иначе было б непонятно, почему это произошло. А в тех же «Двенадцати тысячах голов скота» или «Великане» для главных героев вполне достаточно пары штрихов. Всё подчинено рассказу, всё – для интриги. И как мастерски это проделал автор! Такое впечатление, что главные герои не персонажи, а сами События, ради которых новеллы написаны. «Великан», разумеется, исключение. Тут даже Событие ушло на второй план, оттеснённое Замыслом. Но, признаюсь, этот рассказ – единственный, который раскрылся полностью. Все остальные лишь намекнули, поманили, и улизнули, оставив после себя лишь послевкусие – тонкий аромат сокровенного, сокрытого, тайного… Ах, «У цыганок»! Ах, «На улице Мынтулясы»!.. Потрясающий автор!

- Заткнитесь вы, оба! Ни черта не видите! Что вы пытаетесь высмотреть непонятно где, если всё перед вами? Понятно, что будут мистика и непознанное – автор религии и мифы исследовал профессионально. Да ещё и фантастикой увлекался. Конечно, он будет смешивать реальность и выдумку. Зато поглядите, как он описал реальную жизнь Румынии! Мелочи, небольшие бытовые сценки – а вы уже там, а не здесь. В каждом рассказе если не что-то глобальное, то мелкое, повседневное, точно есть. И совсем не обязательно понимать смысл происходящего в «На улице Мынтулясы», зато сам факт попадания в тюрьму за две минуты общения с бывшим учеником до костей пробирает. И ведь то было реально, так люди жили! А в «У цыганок» если уж не поняли, что в хижине происходило, надо было хотя бы внимательней присмотреться к происходившему в трамвае. Прекрасная иллюстрация общества того времени. И так – в каждом рассказе. А теперь – спать! Хозяину через два часа на работу вставать. Завтра о книге поспорите.

Дальше...

«Угадай цыганку или сказка о потерянном времени». Трамвай, ореховая роща, капитан Лоуренс, Аравийская пустыня… Это было с тобой? Конечно, я ехал в трамвае мне было жарко как в пустыне, я разговаривал с людьми Цыганка, гречанка, еврейка Трамвай, ореховая роща, капитан Лоуренс, Аравийская пустыня…. Это было с тобой? Не знаю…Что такое реальность, Как отделить сон от реальности. Где произошло искажение? В пивной? А может быть у цыганок? Прошлое-настоящее-будущее Цыганка-Гречанка-еврейка Угадай кто! «Невиданная и неслыханная Дочь капитана» Буколический пейзаж, невиданное и неслыханное существо Агриппина. Кто может знать что происходит с нами в процессе роста. Мальчик, девочка, мальчик, девочка в буколическом пейзаже. Девочка летает во сне, пишет романы в мыслях, она вся пропитана романами. Все люди кажутся ей необыкновенными героями. Мальчик-найденыш, он не грезит, он выживает, старается твердо стоять на ногах…чтобы не улететь. Невероятные фантазии о будущем, увлекательное безумие, тяготы взросления, легкость бытия… «На улице Мынтулясы или Шахразада в румынских застенках» Это круговорот безумных рассказов на самом деле напоминает тысячу и одну ночь. Что это было? Политическая повесть о режиме и репрессиях в Румынии? А может это социальная драма о бедном старом директоре школы? Или это притча-легенда о девице-великане? А может быть это шпионская сага? Головокружительная повесть сочетает в себе все это. Безумные россказни взбрендившего старика или великолепные легенды и воспоминания о реальном прошлом. Самое интересное, что эти безумные фантазии до невозможности правдоподобно изложены. «По следам загадочного великана» У вас все великолепно, работа, невеста, правда вы небольшого роста и мечтали быть покрупнее, но природа дарит не всех. И вот неожиданно в одно прекрасное утро вы начинаете расти не по дням, а по часам. Крах, конец, фиаско всей жизни? Или шанс воссоединиться с природой, раскрыть ее тайны и загадки? А вы хотите узнать ее тайны? Чего бы вам это не стоило? А вот великан Кукоанеш все знает, только сказать не может. А может быть это отсылка к Грегори Замза. Что, если бы гигантский жук ушел в неизведанные долины и жил бы на воле вольной? И как вам имя невесты Великана – бедной Ленор… «что звалась когда-то чудным именем Ленор…». Такой рассказ-ассоциации получился. «Человек никогда не садится случайно. Каждый усаживается так, как ему на роду написано» или Гадальщик на камешках Совершенно перепутал запутал и заворожил своими кружащимися Арианами, Адрианами, умершими или не рожденными, судьбоносной встречей, то ли в прошлом, то ли в будущем, то ли просто в воображении, корабль с королевой и полоумный гадальщик на камнях. У всех свой рок, свой камень, свое место, ничего не бывает случайно, все предопределено, или все уже было? И нужно бежать, лететь искать свое будущее. А может быть прошлое, кто знает… «Кто же ты водный змей? Кто же ты загадочный Андроник?» Игра? Мистификация? Фокусы? Волшебство? Оккультизм? Ритуал? Заклятие? Что это было? Обещающая быть увлекательной прогулка, молодые люди, вино, игры, смех, мистические забавы вроде тех, которыми все увлекались в пионерлагерях? Симпатии, влюбленности, обманутые надежды, странный спутник, прогулки в ночи. А может это тот самый змей искуситель и первородный грех? Или своеобразный обряд крещения с погружением в воды и причащением кровью Христовой (вином из монастырских подвалов). Весь роман окутан каким то мороком, в котором находишься, туманом, голоса героев доносятся как отдаленное эхо. Элиаде дает самостоятельно пофантазировать и поразгадывать загадки. Каждый находится в плену своего тумана, в своих грезах… но невеста у Змея одна и живется вольно ей на дне морском… Шесть, Двенадцать тысяч голов скота. На пяти страницах точно описано как мы наивны и глупы в своих сиюминутных проблемах. А всего-то произошло, что, торопясь, человек случайно попадает на неделю назад… или не случайно...

В рассказах и повестях Мирчи Элиаде открывается удивительный мир, где древние румынские мифы сплетаются с обычной жизнью. Необычное у него всегда рядом, и никогда не успеваешь отследить точку перехода, за которой пространство произведения приобретает дополнительные измерения, и начинается волшебство. Сам автор никогда не снисходит до объяснения, очевидной разгадки, что же именно произошло, какой-такой пространственно-временной выверт или фокус сознания по новому завязал нити сюжета. Читатель вынужден остаться с кучей загадок и решать сам, какая версия происшедшего ему по вкусу.

Рецензию на понравившуюся мне повесть «На улице Мынтулясы» я написала отдельно (На улице Мынтулясы), но остальные произведения не менее хороши. Рассказ «У цыганок» – история музыканта, с которым приключилась нечто странное в доме так называемых «цыганок», но кто они на самом деле – это только один из вопросов, рожденных этим рассказом: кто они, где они, как в хижине помещаются лабиринты, в какую сторону течет время, и где оно прячется, и можно ли вернуться туда, где ты никогда не был, а если и был, то – не ты?

«Дочь капитана», пожалуй, единственная новелла, в которой нет почти ничего чудесного, но она оставляет какое-то щемящее чувство. Удивительный мальчик, странная девочка…

Пусти меня! — вскрикнул Брындуш, вырвался из ее объятий и вскочил на ноги. — Ты говоришь уже целый час. Говоришь без умолку, как все барышни, многословно и непонятно. Женские слова. Напрасно ты их произносишь и повторяешь. Я не хочу их знать. Я знаю только то, что знаю, другого мне не надо.

Вот они, плоды эмансипации. Плачь, девочка, плачь…

Для рассказа «Великан» выбран сюжет, который вряд ли кто-то реализовывал до Элиаде: один человек вдруг стал расти «не по дням, а по часам», и автор позволил себе пофантазировать на тему, что из этого может получиться. А вот «Гадальщик на камешках» – самая большая загадка сборника, понять ничего не возможно, и тянет перечитывать.

Роман «Змей», который я бы тоже посчитала повестью, дает простор для воображения и всяческих догадок. Элиаде мог бы выиграть соревнование по количеству снов в произведении, и совершенно непонятно, где заканчивается один и начинается другой, и чей вообще это сон, потому что они идут один за другим без перехода. Где же заплутала веселая компания, которая собралась, чтобы сладить свадьбу, в лесах реальных или воображаемых? А кто жених, и кого выбрали в невесты? Вначале все было ясно, но потом запуталось. И почему этот незнакомец всех тревожит, кто он такой, в конце концов: заклинатель змей, колдун, шарлатан, сумасшедший или просто наглый малый, влезший в чужую компанию, а виновато во всех загадках монастырское вино? Лес дышит тайной, пробуждаются древние легенды, женщины становятся нимфами, все заворожены змеем, и еще так долго до рассвета…

— Для того, кто любит, ничего не бывает долгим…